Текст книги "Тысяча свечей"

– Там вы и встретились с ним?

– Да, мы с Реной. И моя непоседа немедленно приступила к осуществлению своего очередного плана.

– Она задумала завести ферму?

– Вот именно. – Старик снисходительно улыбнулся и тут же осекся. – Вот всегда я так, всегда все порчу. Нельзя так легкомысленно относиться к собственным ошибкам, отсюда все беды.

– И вы выбрали ту, что порекомендовал Домрей? – возвращая его к оставленной теме, спросила Пиппа.

Старик кивнул:

– Ферма устраивала меня во всех отношениях, независимо от настойчивых просьб Рены, во всяком случае, до поры до времени я так думал. Недалеко от Сиднея, и я надеялся, что смогу оставаться у руля. Однако, как показал мой горький опыт, у бизнесмена руль должен быть всегда под рукой, а не в трех часах езды. Я потерял сноровку и умение правильно оценивать ситуацию.

– Неужели это так много значит для вас? – горячо перебила девушка. – Неужели количество денег так много значит?

– Видишь ли, я потерял не сноровку. Понимаешь, я задумал кое-что. Но я ошибался. – И старик замолчал.

Никогда раньше Пиппе не приходилось встречаться с таким количеством недомолвок. Домрей говорил загадками, и Крэг тоже. А вот теперь еще и дядя Престон. И все это относилось к Рене, было тем или иным образом связано с ней. Что же здесь в самом деле происходит?

Чтобы отвлечь больного от грустных мыслей, она принялась оживленно описывать свою недавнюю поездку на пони, то, как глупо она вела себя, свернув с утоптанной тропинки, то, как в результате упала и как Рена философски заметила, что твердой бывает не только земля. Он, казалось, и не слушал, однако при упоминании Рены как-то резко привстал и пристально уставился на Пиппу:

– Она так сказала?

– Да. – Девушка не понимала, чем вызвана столь разительная перемена в его поведении – то дремлет, то вдруг чуть не кричит, – и растерянно захлопала глазами.

– А что еще сказала моя драгоценная доченька?

– Больше ничего. Лишь то, что не только земля бывает твердой.

Во время небольшой паузы Пиппа лихорадочно соображала, что же он хочет от нее услышать, но дядя перебил ход ее мыслей:

– А знаешь, однажды она и сама падала?

– Да, вы говорили. А еще вы сказали, что после падения…

– Она изменилась. Стала еще капризней, своенравней. А я-то, старый дурак, надеялся… – Он медленно закрыл глаза, продолжая со слезами в голосе: – Она даже хотела уехать отсюда, уехать из «Вершин». Но первый и единственный раз я не уступил. Я слишком много переезжал, слишком стал стар, чтобы начинать все с начала. Пиппа, что ты думаешь о Харди? – без всякого перехода вдруг спросил он.

– Вашем управляющем?

– Да, что он за человек?

Девушка ответила не сразу, сбитая с толку неожиданным поворотом беседы.

– Он замечательный.

– Хм, а не думаешь ли ты, что он просто-напросто упрямый дурак?

– Нет, только не дурак.

– Но упрямый? И гордый? И решительный?

– Да, абсолютно верно. Очень упрямый, очень гордый и очень решительный.

Наступила новая пауза, настолько длинная, что Пиппа заподозрила, что старик заснул. Она было привстала, чтобы тихонько, на цыпочках выскользнуть за дверь, как дядя снова открыл глаза.

– Я не сплю, но ты, пожалуй, иди.

– Хорошо. – Она встала. – Хотите что-нибудь?

Его ответ прозвучал настолько странно, что Пиппа надолго запомнила его. Он сказал:

– Ты дала мне больше, чем думаешь, дорогая моя. Спасибо. Закрой дверь, когда будешь уходить, хорошо?

На следующий день Пиппа наконец познакомилась с Гленом Бертом. Дэйви уже считал его закадычным другом, заговорщицки нашептывая сестре, что тот отличный ветеринар – почему-то ей пришло в голову, что здесь поработал Крэг, – и что он, Дэйви, выполнит все предписания Глена до последнего слова, ведь Мастер выполнял все, и посмотрите, чего он добился! Естественно, без Крэга не обошлось.

– Молодец, правильное решение, – похвалила Пиппа. – Только, пожалуйста, не называй его ветеринаром, он врач.

– А он не возражает, – быстро нашелся Дэйви.

Казалось, сегодня был день всемирного примирения, никто ни с кем не спорил, даже Рена. Представляя доктора своей троюродной сестре, она была сама нежность и очарование. Еще немного, и Пиппа подумала бы, что угрозы сестрицы насчет молодого врача – не что иное, как плод разыгравшегося воображения.

Мистер Берт осматривал Дэйви в его комнате. На подоконнике, мило покачивая стройной ножкой и в то же время заинтересованно следя за происходящим, сидела Рена. Ее вид не тронул бы разве слепого, но Глен Берт не отрывал глаз от маленького мальчика, что, впрочем, устраивало красавицу австралийку, ведь Пиппа тоже не попадала в круг его внимания.

После недолгого осмотра доктор многозначительно кивнул Рене, и та, как чуткая многоопытная сестра-сиделка, взяла мальчика за руку и повела в сад. Излишне упоминать, что остановились они точно перед окном, именно там, где актриса могла с наибольшим успехом исполнить задуманную ею роль, что она и проделывала, причем довольно удачно. Звонко смеялась, аккуратно поддерживая мальчика, пока тот выполнял какое-то сложное акробатическое упражнение, забавно грозила пальчиком и ни разу не посмотрела в сторону дома, словно ее действительно волновал только Дэйви.

Тем временем доктор Берт обратился к Пиппе:

– Раньше у меня не было возможности поздравить вас и похвалить за телят, так что делаю это сейчас. Похоже, вы прекрасно справились.

– Я выросла в деревне.

– Ну, одного этого мало. Вы, случайно, не работали в Англии ветеринаром? – Он загадочно улыбнулся. – Ваша сестра сказала, что вы не медсестра.

Ничего другого она от Рены и не ожидала. Интересно только, что еще та успела сообщить?

– Я работала в одной конторе, – после небольшой заминки неопределенно ответила девушка, и собеседник тут же с сожалением вздохнул:

– Жаль, а я-то понадеялся, что вы одна из нас, судя по вашему хладнокровию.

– Из змей и лягушек? – весело пошутила Пиппа, и он непринужденно засмеялся вместе с ней, впрочем, очень скоро его красивое, умное лицо вновь стало серьезным.

– Я думал, – объяснил он, – что вы спокойно сможете рассказать мне о болезни Дэйви.

– Естественно, смогу.

– Конечно. – Его открытая улыбка приобрела некоторую натянутость. – Хотя вряд ли вы мне поможете.

Девушка поняла, что его интересуют не эмоции и обычные поверхностные впечатления, а серьезные научные замечания. Так кто же знает Дэйви лучше, чем его родная сестра? Спокойно, обстоятельно, но кратко она перечислила все, что знала о болезни брата от доктора Харриса. Доктор Берт слушал очень внимательно, время от времени одобрительно кивая.

– Огромное спасибо, – с чувством выговорил он, когда Пиппа выложила все, что знала. – Я едва ли ожидал, что получу столь исчерпывающую информацию от непрофессионала.

– Дэйви – все, что у меня есть, доктор. Я должна быть в курсе. – И, собрав остатки мужества, выпалила: – Я знаю, прогнозы неутешительные.

Оторвавшись от записей, которые он делал в блокноте ровным, красивым почерком, он медленно поднял глаза.

– Я многое отдал бы за право возразить вам, мисс Бромли.

– Но вам нечего сказать.

– Знаете, иногда, несмотря на неоспоримые факты, несмотря на мнение общепризнанных гениев, случается не так, как предсказывают врачи.

– Спасибо за утешение. – Девушка горько улыбнулась и для поддержания беседы спросила: – Рена говорила, что вы хотите проводить научные исследования?

Захлопнув блокнот, он кивнул:

– Быть единственным врачом в округе – очень ответственно, да и лестно. Я ценю свое положение, но должен признаться, что исследования – моя единственная настоящая страсть, моя голубая мечта.

– Выходит, в скором времени вы покинете эти места?

– К сожалению, моя мечта стоит немалых денег. Их у меня нет, так что я остаюсь.

Внезапно Пиппа вспомнила слова Рены: «Глен хочет заняться научным исследованием. Это стоит денег, и думаю, он скоро поймет, кто ему в этом поможет». Она автоматически посмотрела в окно, туда, где златовласая красавица, картинно присев на корточки, застегивала Дэйви расстегнувшийся сандалий. Ее взгляд не ускользнул от доктора, и тихо, так тихо, что его слова можно было принять за шум ветра, он сказал: «Нет».

– Что, простите? – вздрогнула она.

– Еще раз спасибо за подробную информацию. Каждый день я получаю новые медицинские журналы и теперь буду вдвойне внимателен: вдруг натолкнусь на что-нибудь касающееся Дэйви.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила девушка, прекрасно понимая, впрочем, как и сам доктор, что вопрос остается открытым.

Некоторое время они вместе молча любовались чудесной парой за окном. Затем Берт ушел, и Рена в мгновение ока сменила роль доброй, заботливой няни на строгого и дотошного следователя. Она настырно выпытывала что, когда и как.

– Рена, зачем тебе медицинские тонкости? – вразумляла ее Пиппа. – О другом мы не говорили.

– Разумеется, я не сомневалась. – Ее губы превратились в тонюсенькую алую ниточку. – Но все же расскажи.

– Он сказал, что Дэйви… – Пиппа попыталась протиснуться мимо сестры и выскользнуть в коридор. Однако у Рены не хватило такта или, быть может, дальновидности уступить дорогу. Она невозмутимо ждала ответа, а просто повернуться и уйти Пиппа не могла. Ей пришлось слово в слово повторить свой разговор с Бертом, в том числе и его опасения насчет научного исследования.

– Вот видишь! – словно начищенная золотая монета, засияла Рена, поэтому Пиппа не стала упоминать о том странном «нет». Пусть кузина пока купается в море уверенности в том, что ее деньги сделают невозможное, что Глен полюбит ее и, что самое главное, увезет далеко-далеко, как законную жену естественно.

– Подальше от этих мест! – странно, но слова звучали будто магическое заклинание, и Пиппа удивленно спросила:

– Ты же часто уезжаешь отсюда, путешествуешь, разве нет? Даже сейчас ты можешь взять да и уехать.

– Меня всегда ждут обратно, – обреченно отозвалась Рена. – Это мой дом. Я здесь живу, здесь отец. Когда ты выходишь замуж, то больше не принадлежишь никому, кроме мужа, у тебя появляется новый дом, и не надо возвращаться в старый, и никто тебя не осудит. С Крэгом ничего не вышло бы, он постоянно возвращается в «Ку». Я так не могу. Я хочу вырваться отсюда, вырваться!

– Но почему? – недоумевала Пиппа. – Тебе же нравится это место, ты сама его выбрала.

– Да, выбрала! – Рена буквально побелела от злости. – А теперь я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – На последнем слове она чуть не задохнулась, резко повернулась и бросилась прочь.

В течение следующей недели доктор Берт несколько раз навещал дядю Престона и каждый раз заодно осматривал и Дэйви. У него появилась интересная идея составить для мальчика комплекс оздоровительных упражнений, но непременно таких, которые придутся ему по душе. Он свято верил в то, что некоторые движения могут навсегда отбить у ребенка всякий интерес к зарядке.

Рена тут же предложила свою помощь как тренер и наставник, – а кто же еще? в колледже она брала самые дорогие уроки танцев! – но доктор был категорически против.

– Здесь нужна его сестра. Судя по тому, как она описала все симптомы, мисс Бромли знает каждый его мускул, даже самый маленький. Это то, что нужно.

Он вызвал Пиппу и жестом победителя вынул из кармана небольшой список. Скрепя сердце – краем глаза она все же заметила испепеляющий взгляд Рены – девушка углубилась в чтение. Насколько она могла судить, упражнения, по сути, повторяли те, о которых постоянно говорил Крэг. «Лучший друг» настаивал на том, чтобы Дэйви ходил большими шагами и вел себя как настоящий мальчик, а не «фарфоровая статуэтка», – он часто употреблял именно это сравнение, – которую осторожно переставляют с места на место, стирают пыль и вообще боятся разбить. Он говорил, – Пиппа вдруг отчетливо вспомнила его слова, – что детям не о чем сожалеть о прошлом и нечего бояться будущего, они свободны и потому живут более естественно. Но о том же говорили сухие медицинские термины Глена Берта.

Одним из упражнений была быстрая ходьба в сочетании с глубокими вдохами. Пиппа решила попробовать и повела Дэйви в «Ку». По крайней мере, вышли они в том направлении. Проходя посадки, девушка убеждала себя, что делает это исключительно ради брата. Наклоны и разнообразные махи руками вызывали у него неудержимую зевоту, зато при упоминании этого упражнения детские глазки загорелись радостным огнем.

– Ты бежишь вприпрыжку! – громко смеялся Дэйви, видя, как сестра все ускоряет и ускоряет шаг.

– Это из-за иголок, – уверенно соврала она, хотя сердце подсказывало иное.

– Нет, из-за Крэга. Ты тоже хочешь увидеть его, как и я. Я люблю сосновые иголки. – Мальчик немного погрустнел. – И буду скучать по ним в «Падающей Звезде».

Пиппа хотела было возразить что-то по поводу Крэга, но после его последних слов передумала.

– Милый, мы не едем в «Падающую Звезду».

– Ну и зря, ведь мой лучший друг ждет нас. – Ответ прозвучал на редкость странно. Каким-то образом Дэйви умудрился перенять медлительные, тягучие интонации южанина и даже некоторые его любимые словечки.

Девушка резко остановилась, схватив брата за руку, и нескладно попросила:

– Пойдем… пойдем лучше… посмотрим телят.

Дэйви оказался на перепутье. С одной стороны, Лютик и Лилия с маленькими мокрыми носиками и непослушными ножками, а с другой – его лучший друг.

Телята растут не по дням, а по часам и скоро, если верить Домрею, – а не верить ему не было никаких оснований, – станут ростом с мать, а лучший друг навсегда останется прежним.

Придя к подобному умозаключению, Дэйви рассудительно сказал:

– Думаю, Крэг не обидится, – и послушно пошел за Пиппой обратно к «Вершинам», не забывая при этом глубоко дышать.

Пока он нянчился с малышами Травки, а та пристально следила за каждым его движением, Домрей показал Пиппе программу предстоящих соревнований по выездке пони.

– Я участвую практически во всех видах и очень рассчитываю на твою помощь, – заискивающе улыбнулся он.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я буду гарцевать? В прошлый раз я здорово опростоволосилась, помнишь?

– Никто не заставит тебя скакать по долине, а газоны в «Пони-клубе» ровнее бильярдного стола, хотя, конечно, без приключений не обходится. Кроме того, владельцы предпочитают выступать сами.

На этом их разговор пока закончился, и, мило улыбнувшись собеседнику на прощанье, Пиппа присела рядом с Дэйви, протягивая руку к маленьким теплым комочкам.

По настоянию доктора Берта и несмотря на отчаянный протест Рены, дяде Престону наняли сиделку. Глен объяснил свое решение тем, что близкие отношения мешают объективно относиться к больному, а Рена, вне всякого сомнения, очень близка отцу. Чужой человек принесет мистеру Франклину куда больше пользы. И пока Рена раздумывала, обидеться на его слова или принять их как похвалу, доктор Берт связался с соответствующим агентством и нанял сестру Брюс, очень самоуверенную особу, за спиной которой было столько лет практики, что Рена убедилась: ее нерешительность – единственно правильный способ действия в данной ситуации.

Отстраненная таким образом от ухода за отцом, Рена сосредоточила внимание на Дэйви и во время каждого визита доктора не отходила от мальчика ни на шаг.

Она явно переигрывала. Но Рена – умная, образованная девушка, – похоже, не понимала своей ошибки, не чувствовала, что подобная тактика вряд ли приведет к победе, слишком уж она очевидна. Несомненно, если женщина любит, у нее есть все права бороться за любимого мужчину, вот только любит ли Рена доктора? Любит ли по-настоящему?

Откуда у нее появились подобные сомнения, Пиппа не знала. Тысячу раз та повторяла, что хочет за доктора замуж, что восхищается его талантом и целеустремленностью, преданностью избранному пути, что хочет помочь деньгами, но вот любит ли? Вопрос так и оставался без ответа.

Казалось, Рена вкладывает в слова больше здравого смысла, чем чувств, быть может, именно поэтому Пиппа не испытывала угрызений совести, мирно беседуя с молодым доктором. Вела бы она себя так же, зная, что сестра действительно влюблена в него? Никогда.

И вот однажды, в один из своих визитов, Глен поманил Пиппу в сторону – Рена, как обычно, была недалеко, делала с Дэйви легкие отжимания на специально купленных для этой цели резиновых матах и всем своим видом показывала, что из всей компании обращать внимание стоит только на нее, – и вежливо спросил:

– Мисс Бромли, что вы думаете о наших спортивных занятиях?

– Полагаю, все, что развивает мускулы и выносливость, – полезно для организма.

– Согласен.

Наступила неловкая пауза, во время которой Пиппа выжидательно смотрела на молодого человека. Он медлил. Затем, заикаясь, заговорил:

– Мисс Бромли… Пиппа…

– Да, мистер Берт?

– Зови меня просто Глен.

– Хорошо, Глен.

– Я… я…

– Да?

– Это трудно объяснить словами…

– Что-нибудь с Дэйви? – Ее голос упал. Сколько раз за последние несколько лет ей приходилось произносить имя брата с замиранием сердца!

– Нет-нет! – поспешил успокоить ее Глен. – Я хочу поговорить с тобой о Рене. Как бы мне ни было трудно, я должен отказаться от Дэйви и мистера Франклина как моих пациентов.

– Но, мистер… но, Глен.

Молодой врач отрешенно ковырял кончиком ботинка утоптанную траву на лужайке и выглядел крайне несчастным. И в то же время полным решимости довести начатое до конца.

– Почему она так себя ведет? – уныло спросил он.

Притворяться, что не понимает, о чем речь, было глупо и бесполезно. Пиппа прекрасно все понимала. Но тем не менее ответила вопросом на вопрос.

– Кто? Рена?

– Да, Пиппа, именно она. Кто же еще? Это так утомительно!

– Разве любовь может быть утомительной?

– Рена меня не любит, во всяком случае, не больше, чем я ее. Но по какой-то причине она…

– Говори же? – снова пришлось подбадривать собеседника, только тот упрямо молчал, и девушка взяла инициативу в свои руки. – Послушай, Глен, ты врач, работа для тебя на первом месте. Честное слово, я понимаю, что ты чувствуешь, но… – Не найдя нужного слова, она беспомощно кивнула в сторону брата.

– Я не могу работать так, как мне хочется, как нужно, когда мисс Франклин ведет себя подобным образом. Я обожаю свою работу, всегда обожал, но я не могу позволить себе тратить время на разные глупости. – Он красноречиво обвел взглядом лужайку.

– Рена найдет и время и… – Пиппа чувствовала, что вправе произнести следующие слова. Разве сама Рена не говорила об этом? – У нее достаточно средств, чтобы обеспечить тебе такую жизнь, какую ты захочешь.

– Но я ничего от нее не хочу! – Он порывисто схватил девушку за плечи. – Понимаешь, здесь замешан еще один человек, еще одна женщина. Мы вместе учились в университете. Ни слова не было сказано между нами, иначе я объяснил бы это твоей сестре, но то, что я чувствую к Дженифер, и то, что, скорее всего, чувствует она… – Он замолчал, словно испугавшись звука собственного голоса, и продолжал уже более спокойно: – В сущности, мы никогда ничего не обсуждали, впрочем, мы и так знали, чего хотим от учебы, с кем хотим учиться и с кем продолжать работать. Мне нужна Дженифер. Это моя судьба! Теперь ты понимаешь, что для меня важно.

– Почему, ты не скажешь Рене то, что только что сказал мне? Мы все знаем, что она лишь играет с тобой, использует для своих целей. Неужели не проще решить этот вопрос раз и навсегда?

– Разве с Реной что-нибудь бывает просто? – выдохнул он и почти буквально повторил слова Крэга: – Как мне поговорить с ней, когда она все время убегает?

– Убегает? Ты сказал – убегает?

– Да, иначе и не скажешь. Кажется, я схожу с ума.

– Кто-то мне говорил что-то похожее, – вслух подумала Пиппа. – Вот только кто?

Словно отвечая на ее вопрос, на тропинке перед домом появился Домрей Харди собственной персоной и решительно направился к ним. Поговорив немного о том о сем, девушка кивнула в сторону веселой парочки на матах. Почему-то она решила, что Дом ищет Рену, возможно, чтобы решить некоторые хозяйственные вопросы, но молодой человек даже не повернул головы.

– Я искал тебя. Нужно поговорить, если, конечно, мистер Берт не возражает?

– Я закончил. – И Глен нехотя поплелся к Рене и Дэйви.

«Как странно, – подумала Пиппа, – незамужняя, красивая, богатая девушка только и мечтает, что ей предложат руку и сердце, и никто до сих пор этого не сделал…» Она порывисто мотнула головой, отгоняя назойливые мысли. Слава Богу, что сама она хоть ненадолго избавилась от всей этой неразберихи.

Дом предложил ей руку, и они вместе зашагали к его конторе.

– Что? Еще кто-то из твоих подопечных надумал телиться? – пошутила Пиппа. – Помню, у тебя было несколько пометок в календаре.

– Нет, ничего срочного. Просто хотел поговорить с тобой о предстоящем шоу.

– Соревнованиях по выездке пони?

– На самом деле выездка пони только часть. Там будет всего понемножку, хотя, конечно, лошади преобладают. Будут выставка собак и кошек и состязания поваров, конкурс пирожков, блинчиков, варенья, все, как обычно, даже судьи те же.

– Ты об этом хотел со мной поговорить? – лукаво улыбнулась девушка.

– Нет, но ты тоже должна участвовать. Как насчет пшеничных лепешек? Это один из конкурсов.

– Даже не мечтай. У нас в семье всегда готовила тетя Хелен. Лепешки меня не слушаются.

– Тогда, может быть, рукоделие? – Похоже, он ни капельки не шутил, и это несколько смутило девушку. – Серьезно, я рассчитываю на тебя. Ты должна помочь.

– Хорошо, хорошо. – Она кивнула. – Только не жди от меня чудес. Я не волшебница.

– Я так надеялся выставить на скачках Сюзи. – Домрей умоляюще сложил руки. – Пожалуйста, Пиппа, дистанция не длинная и вообще…

– Нет, нет и еще раз нет. Я не готова, для меня это слишком сложно.

– Жаль, Сюзи просто рождена для верховой езды.

К этому времени они уже дошли до кабинета Домрея. Предложив девушке стул, управляющий протянул ей программу шоу. Чего тут только не было! А Дом упомянул лишь несколько событий, причем скачки, по его словам, стояли на первом месте. На самом деле праздник начинался с выставки цветов и достижений садоводов и овощеводов, затем шел конкурс детских рисунков, потом кулинары со всей округи представляли свои шедевры, и только в конце, после многочисленных свинок, кошечек и собачек, шли лошади – истинная причина торжества. Помимо этого, в программе были заявлены выступления клоунов, жонглеров и канатоходцев, спортивные и развлекательные аттракционы и даже карусель. Для менее рисковых наездников, как пошутил Домрей. При этих словах он насмешливо смотрел девушке прямо в глаза, и, прекрасно зная, на что он намекает, Пиппа серьезно ответила:

– Я помогу тебе, как и обещала, в любом другом мероприятии, но для скачек у меня недостаточно опыта.

– Они несложные, – не сдавался Домрей.

– Не важно. Скачки есть скачки. Что, если мне поучаствовать вот в этом? Или этом? Я даже рискну и попробую вот что.

Утро сияло золотом на безоблачном голубом небе, обещая превратиться в один из замечательных солнечных дней, на которые природа в этих местах столь щедра. Легкий южный ветерок пробовал свои силы на только что раскрывшихся после сна цветах, предвкушая, как будет весело трепать разноцветные флаги и ленты.

– И разносить разбросанные фантики и скорлупу, – как всегда в своем репертуаре проворчал дядя Престон, когда Пиппа забежала попрощаться с ним перед поездкой на шоу. Несмотря на сварливый, якобы недовольный тон, старик улыбался. И девушке еще предстояло вспомнить эту ласковую, мягкую улыбку…

Сжимая в руке маленькую ладошку брата и чувствуя, как в груди нарастает радостное чувство, а в памяти всплывают яркие картинки ярмарок из далекого детства, Пиппа быстро направилась к турникетам. А Дэйви, тот так просто ликовал от счастья!

По программе пони шли лишь после обеда, и брат с сестрой вдоволь нагулялись по парку, посетив и удивительный бисквитный замок, и загадочного предсказателя судеб, и пещеру ужасов, и многое, многое другое.

Вспомнив о своем обещании, Пиппа отправилась было соревноваться в мастерстве с местными домохозяйками, предварительно подкупив Дэйви огромным шаром сахарной ваты, – иначе мальчик ни за что не хотел покидать увлекательные аттракционы, – как сорванец увидел что-то вдалеке и, вырвавшись, побежал прочь.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что заставило Дэйви нестись сломя голову. Крэг Крэг, одетый в белоснежные панталоны, светлые сапоги и черную жилетку, сегодня был еще привлекательнее для впечатлительного мальчика, поскольку стоял возле гигантского топора.

– Дэйви, вернись сию же минуту! – вопила Пиппа, вот только куда ей было тягаться с «лучшим другом»!

На маленькой, обнесенной низким забором арене были аккуратно уложены несколько колод дров. У каждой стоял конкурсант с топором – и одним из них был их несносный сосед.

– Не волнуйся, все будет в порядке, – улыбаясь, заверил он девушку. – Мальчишка не пострадает. По команде «Помощникам покинуть место соревнований!» он выйдет за круг, ведь так, Дэйви? Ты ведь будешь моим помощником, да?

– Конечно, вот здорово! Что мне делать?

– Подбери щепки вокруг моей колоды и повяжи мне на лоб повязку, чтобы пот не попадал в глаза.

– Дэйви! – испуганно выдохнула Пиппа.

– С ним все будет в порядке, – безапелляционно заявил Крэг.

– Но когда вы начнете рубить, полетят щепки… Вы же собираетесь рубить дрова, да?

– Именно за этим я сюда и явился, дорогая. Не волнуйся, публику отгородят специальным щитом, так что ничего страшного не произойдет. Кроме того, у настоящих лесорубов щепки не разлетаются в разные стороны.

– Вы ведь не настоящий лесоруб.

– Верно, – согласился он. – Однако я часто занимаюсь рубкой дров в «Падающей Звезде» и справляюсь с куда более твердой древесиной. – Он снисходительно глянул на поленья под ногами.

Тем временем оставленный без присмотра Дэйви деловито принялся протирать топор, и девушка еле сдержалась, чтобы снова отчаянно не крикнуть: «Дэйви!»

Мальчик сиял от радости и сновал вокруг Крэга, как наседка вокруг цыплят, впрочем, несмотря на крайнее возбуждение, при словах: «Помощникам покинуть место соревнований!» – он послушно отошел в сторону и встал возле сестры. Судья поднял руку:

– Три… два… один!

Рука судьи опустилась, и в тот же миг несколько топоров дружно взметнулись вверх.

На старте Крэг слегка замешкался, а когда наконец поднял топор, показалось, что он никуда не торопится. В нем не было азарта и волнения остальных участников. Флегматично и, пожалуй, чуть неуклюже он механически делал свое дело.

– Крэг! Крэг! – во все горло вопил Дэйви, а через минуту Пиппа поймала себя на том, что тоже выкрикивает его имя.

С южанином вдруг что-то случилось. Неторопливый ритм ударов неожиданно сменился резкими выпадами. Мужчина уже не стоял прямо, а словно сросся со своим орудием, повторяя все его движения. Он уже обошел двоих, и его колода таяла буквально на глазах.

– Крэг! – орал Дэйви.

– Крэг! – вторила его сестра. – Крэг! Крэг!

На краткое мгновение он повернулся и взглянул на Пиппу, затем схватил новый чурбан, затем еще один и еще. Топор так и сверкал в воздухе, точно в руках робота, а не живого человека, гора поленьев росла – и вот он уже закончил.

Даже если бы он не отпрыгнул в сторону в знак победы, ни у кого не возникло бы сомнений в имени победителя благодаря ликующему крику Дэйви и… его сестры, только девушка этого не осознавала.

Она опомнилась, лишь заметив, что Крэг направляется к ним. Подойдя ближе, он вручил Дэйви свой приз и в обычной своей манере медленно проговорил:

– Ну, дружок, ты так болел за меня, что победа по праву твоя. Держи свою награду. – А смотрел при этом на его сестру.

Потом они вместе сидели в уютном тенистом кафе, поглощая домашние булочки и лимонад. Мальчик не выпускал из рук драгоценный подарок – большой серебряный кубок, – и трапеза несколько затянулась. Уж очень неудобно есть, когда одна рука чем-то занята!

Начинались соревнования пони, и, оставив брата на попечение его «лучшего друга», Пиппа побежала разыскивать Домрея Харди.

Для выездки все было готово. Среди взрослых тем временем Пиппа выиграла одно первое место и два вторых, но участвовать в скачках отказалась. Как всегда, Домрей принял удар стоически и даже улыбнулся, хотя в его взгляде сквозило разочарование.

Ничего не поделаешь! Девушке оставалось лишь повернуться и отправиться на поиски брата. Вдруг этот непоседа улизнул от Крэга? После недолгой прогулки по окрестностям она нашла их обоих у забора, огораживающего поле для скачек. Среди других участников у стартовой черты была и Рена. На Сюзи. Крэг и Дэйви оживленно наблюдали за ней.

– Как она здесь оказалась… – хотела спросить Пиппа, но звук ее голоса пропал в оглушительном хлопке выстрела. Скачки начались.

С самого начала Рена оставила соперников далеко позади. Безошибочно выполняя каждое движение, она стремительно приближалась к финишу. К забору теперь подошел и Дом. До крови прикусив нижнюю губу, он напряженно следил за происходящим, что удивило Пиппу. Рена выигрывала с большим отрывом, волноваться было абсолютно не о чем. И точно, вот она первой пересекает черту, изящно спрыгивает с лошади и, взяв ее под уздцы, ведет к Домрею.

Стряхнув с себя оцепенение, – зрелище действительно было восхитительным – Пиппа заспешила навстречу победительнице. В конце концов, это ее кузина.

– Никаких падений в этот раз, – услышала она едкий голос. – Ни единой ошибки и никаких замечаний со стороны строгого мистера Харди.

– Рена… – засмеялся молодой управляющий. – Рена…

«Что же сейчас будет? – подумала Пиппа. – Скажет он что-нибудь еще, кроме этого жалкого «Рена», или нет? Почему он молчит?

Закончить мысль ей не удалось, как не удалось и услышать, что сказал Домрей. Затрещал громкоговоритель, и звонкий голос отчетливо произнес:

– Мисс Франклин, зайдите, пожалуйста, в главный офис.

– Проводи ее. – Каким-то чудом Крэг оказался возле Пиппы, подталкивая ее вперед.

– Но…

– Иди, – настаивал он. – Я пригляжу за мальчуганом.

Когда Пиппа открыла дверь, Рена уже все знала. Из «Вершин» пришло срочное сообщение. Умер ее отец.