Текст книги "Тысяча свечей"

– Кому, милый?

– Скажи своему мужу, что тебе не нужно сидеть со мной.

– Да, Дэйви, скажу.

– И, Пиппа…

– Да, Дэйви?

– Передай ему, что очень скоро я стану совсем взрослым. Скажешь?

– Да, Дэйви.

Она медленно вышла. «Я стану совсем взрослым»… Дэйви был так горд, он всегда болезненно воспринимал свою зависимость. Однако она чувствовала боль, потому что этому не суждено было сбыться.

Это его последняя весна. Так сказал доктор Харрис, и она закончилась три месяца назад.

Она нашла дорогу в большую комнату, где надеялась найти Крэга. Пастухи, бухгалтер, ковбои и главные помощники разошлись по своим домам. В кухне миссис Кэссиди было темно, видимо, она тоже ушла.

Пиппа постучала в дверь, затем вошла в проходное помещение. Крэг поднялся из бамбуковой качалки, уступая ей место.

– Нет, – отмел он ее возражения, – мне нравится смотреть, как женщина качается, она более естественна.

– А по-моему, все наоборот, – возразила она, – мужчина сидит на крыльце, курит трубку и смотрит назад сквозь годы.

– Я кажусь таким старым? – ухмыльнулся он.

– Нет, просто так я вижу мужчину в качалке.

– Сказать тебе, как я вижу женщину в качалке? Она держит на руках ребенка и поет колыбельную.

– Наверное, здесь твоя мать укачивала тебя, – немного натянуто сказала Пиппа, – пела тебе колыбельные. – Не успел Крэг ответить, как она сменила тему: – Ты хотел поговорить с Дэйви?

– Да. – Он раскуривал трубку, не говоря ни слова.

Пока это продолжалось, Пиппа вспомнила пастухов и подивилась тому, что эти грубые парни говорят такими тихими, сдержанными голосами.

Крэг выронил трубку и смеялся до слез.

– Барни, Сноуи, Гарри, Нобби, – гоготал он. – Тихие сдержанные голоса! Погоди, пока я ребятам не скажу.

– Не вижу ничего смешного.

– Увидишь, когда я поведу тебя смотреть на объездку. Конечно, голоса у парней тихие и сдержанные. Они берегут их до того раза, когда будут лупить хлыстом или всаживать шпоры в очередного норовистого скакуна. Но, – заметил он смущение Пиппы, – приятно, что ты назвала их «тихими и сдержанными».

– Ты не любишь своих людей?

– Не люблю? – Он изумился.

– Судя по твоему голосу, нет. Хотя, возможно, – холодно добавила она, – ты не любишь ничего тихого и сдержанного.

Крэг долго не отвечал. Затем глухо признес:

– Не всегда легко быть таким. Тихим и сдержанным. – Он подошел к окну. Пиппа увидела, что костяшки его пальцев, сжимающих раму окна, побелели. – Нелегко, – повторил он.

Наступила долгая пауза. Чувствуя странную неловкость, Пиппа напомнила, о чем они собрались поговорить. Крэг кивнул, вернулся к ней, а затем быстро вытянул все известные ей подробности о болезни Дэйви: первые тревожные признаки, проведенное после этого лечение, мнение врачей. Наконец, доктора Берта.

– Глен Берт повторил то, что я уже знала, но сказал, что каждый день приходят новые сообщения по болезни Дэйви. Он сказал…

– Продолжай, Пиппа.

– …что иногда, вопреки фактам, несмотря на все известные врачу данные, происходит не так, как предсказывает доктор. Но, – голос Пиппы дрогнул, – сколько может ждать маленький мальчик?

Несколько раз, пока они говорили, Крэг вставал и наливал чай. Потом возвращался и задавал новые вопросы. Потом вопросы кончились, а они еще полчаса сидели в комнате, хотя, как с сонным удивлением поняла Пиппа, уже светало. Они проговорили всю ночь.

Крэг снова встал, но на этот раз не за чаем. Он наклонился, поднял ее и перенес в комнату.

– По крайней мере, у тебя остался час до первой чашки чая. Прекрасного сторожа я сделал для нашего мальчугана.

– Ты должен был все узнать, – начала оправдываться она и вдруг поняла, что это ее первая защита от Крэга.

– Да, – согласился он, – но лучше проговорить всю ночь напролет, чем сидеть и думать. – Пиппа быстро взглянула на него, и он продолжал: – Как ты думала днем, Пиппа. Сидела у окна и плакала.

– Откуда ты знаешь… – выпалила она, вспыхнув. Затем запнулась и отвела глаза.

Но Крэг ответил на незаданный вопрос. Он сказал:

– Потому что я тоже сидел у окна и думал, почему все складывается именно так. Горевал по дому. Поэтому лучше проговорить всю ночь, верно? Хотя… – заметил он, укладывая ее на кровать, – у нас ведь есть дом, и это главное.

Глава 7

У меня есть дом.

Пиппа заснула, повторяя эти слова. Дом – это не количество комнат, а место любви, перевела она, но как он мог просить ее о любви, когда сам он любит только ее брата? Если бы не Дэйви, на ее месте могла быть любая женщина. Он сказал ей тогда в поезде, что время не ждет. Рена отвергла его… пришел черед Пиппы Бромли. Нет, Пиппы Крэг.

– Хозяйка, – позвал тихий голос, – хозяйка! – Пиппа открыла глаза и увидела улыбающуюся девушку с белыми зубами и кофейного цвета кожей. – Хозяйка, вы долго спали. Меня послала с чашкой чая миссис Кэсс.

Пиппа начала объяснять, что спала очень мало, но обнаружила, что отдохнула и сон больше не требуется. Она улыбнулась девушке:

– Спасибо…

Девушка поняла:

– Рози.

– Рада познакомиться, Рози. – Она взяла чашку.

– Я кухонная помощница, – расцвела Рози. – Помогаю миссис Кэсс. Ваш ребятенок гуляет с нашими.

– Дэйви встал?

– Дэйви его имя? Ах, хозяйка. Ваш малыш, хозяйка?

– Брат.

– О. – Роза посмотрела сочувственно. – Ничего, у вас скоро будет титартабу.

– Титартабу?

– Малютка, – улыбнулась Рози. – Вы и хозяин сделаете много малюток. – С гордостью она сообщила Пиппе: – У меня четверо.

– Четверо! – Она выглядела девушкой, вероятно, вышла замуж подростком.

Пиппа встала, отдала пустую чашку Рози, накинула халат и пошла в ванную. Некоторое время из крана бежала очень горячая вода, и она вспомнила, как ночью Крэг сказал ей, что здесь не нужен подогрев, главная забота – охладить воду. Но постепенно вода остыла. Пиппа приняла прохладный душ и вернулась в комнату собранной и свежей. Она надела простое платье, застегнула сандалии, причесалась и слегка мазнула губы помадой, затем отправилась на кухню.

Миссис Кэссиди разделывала такое количество мяса, какое Пиппа видела разве что в мясном магазине.

– Здесь мы забиваем только свой скот, – объяснила экономка. – Бен, наш мясник, только что принес свежее мясо.

– Говяжье?

– Здесь не бывает свинины или баранины, только говядина, говядина и говядина.

Пока Пиппа заворожено глазела на горы вырезки, лопаток, грудинки, филея и печенки, миссис Кэссиди ободрила ее:

– Не беспокойтесь, вас не позовут разделывать его, если… – быстрый изучающий взгляд на Пиппу, – вы не захотите. Мать Крэга всегда оставляла это на меня, поэтому, естественно, я считала, что вы поступите так же. Но если вы хотите…

– Нет. Предпочитаю сохранить все, как есть. И я – Пиппа, миссис Кэссиди.

– Прекрасно, тогда я Кэсс, или Кэсси, – расплылась в улыбке экономка, успокоенная тем, что сохраняет положение кухонного бога. – Мне нравится эта работа. Можно сказать, я создана для нее. Моя мать работала поварихой на станции и часто брала меня с собой. Старая миссис Крэг проводила все время с детишками, ее сноха, мать Крэга, тоже.

Пиппа кивнула, но ничего не сказала. Она не будет женщиной Крэга, потому что не задержится здесь долго, только пока жив Дэйви…

У нее перехватило дыхание. Она глухо сказала:

– Я бы хотела помочь хоть чем-то, но у меня брат и, к сожалению… – Ее голос затих.

В следующий миг она разрыдалась в объятиях Кэсси.

– Все будет хорошо, Крэг все рассказал. Не нужно ничего объяснять. И не думайте о плохом. Чудеса происходят. Они случаются каждый день.

– Знаю, но осталось так мало времени!

– Понимаю, что вы имеете в виду. Ну, скажу так: в нашей стране время другое, об этом сложены песни. Поэтому, я думаю, у молодого Дэйви будет много времени, и однажды случится чудо.

– О, миссис Кэссиди… Кэсси! – Слезы струились по щекам Пиппы, но это были счастливые слезы. Она чувствовала себя уже почти успокоенной.

– Сядьте и съешьте этот завтрак, хозяйка. В «Падающей Звезде» твердое правило: плотный завтрак. При такой жизни, с табунами и складами, всегда в движении, туда и обратно, это просто необходимо.

– Но этого хватит на целый день! – ахнула Пиппа при виде тарелки, на которой лежал самый большой стейк в ее жизни.

– Мальчик съел его, – фыркнула экономка.

– Дэйви? – Пиппа выглядела ошеломленной. – Он никогда в жизни толком не завтракал.

– Только не здесь. Слушайте, если вы не завернете его в себя, как любит говорить Крэг, я принесу еще один.

Смеясь и с неожиданным для себя аппетитом, Пиппа отведала стейк величиной с тарелку. «Заворачивая завтрак в себя», она с удивлением смотрела на миссис Кэссиди. Экономка разделывала почти невероятный объем мяса.

– Из-за жары нам приходится готовить разом как можно больше, Пиппа, – объяснила та жаркое и рулеты, еле уместившиеся в обширной духовке, – затем складываем, сколько влезет, в холодильник, и солим все пригодное для соления. Это спасение для ребят, когда они на пастбищах со стадами. Соленое мясо, колобки, черный чай – все, что они могут себе позволить, пока там живут. Когда возвращаются – другое дело. Тогда им по вкусу новые, непривычные вещи, например, кусочек пирога. – Миссис Кэссиди рассмеялась и обваляла в муке новый большой мосол.

Пиппа спросила, может ли она хотя бы вымыть посуду, но ей было сказано, что это забота помощницы, и Рози обидится, если хозяйка сделает ее работу.

– Вы скоро найдете себе занятие, – заверила миссис Кэссиди, – я иногда думаю, что наша земля достаточно велика, чтобы предоставить ниши всему миру. Меня часто удивляет, почему внутреннюю территорию сделали такой большой.

Когда Пиппа побрела на улицу, она сказала вслед:

– Чай через полчаса.

Чай! Через полчаса после стейка! Смеясь, Пиппа отправилась разыскивать Дэйви.

Он играл с ребятишками в тенистой низине и тут же сделал ей замечание:

– Пиппа, тебе следует носить шляпу, здесь ультрафиолетные лучи, ты не знала?

– Фиолетовые, милый. – Уроки Крэга, подумала она. – В следующий раз надену. Но… – решила она подыграть ему, – ведь ребятишки не носят шляп.

– Потому что их кожа содержит защитное вещество! – Вероятно, Дэйви сознавал, что не совсем прав, так как торопливо проговорил: – Я был у бухгалтера. У бухгалтера в «Падающей Звезде» много работы. Он должен проверить все счета, и ты должна проверить кухонный счет, это потому, что заказы делают на три месяца.

– Да, я думаю, ты много пищи проглотишь за три месяца.

– Только не свечей, – не поверил Дэйви, – Я и бух…

– Бухгалтер и я.

– Да, мы… нас удивила тысяча свечей.

– Тысяча свечей? – Пиппа не верила своим ушам. Она невпопад сказала, что здесь есть своя электростанция. Даже если бы ее не было, зачем им тысяча свечей.

– Тысяча свечей, – сообщил Дэйви, – это 84 дюжины минус 8. Я и бух… то есть бухгалтер и я, мы сложили их вместе и удивились. Бух… бухгалтер говорит, что лучше бы Крэг заказал 84 дюжины, а не тысячу свечей.

– Да, – рассеянно произнесла Пиппа. Она думала о том дне, когда приехала в «Ку» и когда Крэг рассказал ей о своих родителях. Она вспомнила его историю о тысяче свечей. – Крэг пошутил, Дэйви.

– Ну, а зачем он тогда заказал их. Бух…бухгалтер очень занятой человек, поэтому я спрошу Крэга, хочет он…

– Нет, Дэйви!

Почему она так ведет себя? Произошла явная ошибка в заказе, и к тому же запрещать ребенку что-либо бесполезно, но она не хотела больше говорить об этом. К счастью, Дэйви потерял всякий интерес к свечам. Он взял ее за руку и последовательно представил новым товарищам. Их звали: Хэролд, Джимми, Джоуи, Бобби, Тревор, Дуги, Поли, Гэри.

– А девочки?

– Они играют дома, – сказал Дэйви со свойственным мальчикам презрением.

Итак, дети одинаковы во всем мире.

Вся шайка была приглашена на ленч, как его называли, хотя он мог с тем же успехом зваться обедом, поскольку состоял из трех основных блюд: суп, говядина, десерт, а именно большой сладкий пудинг.

Пиппа снова наслаждалась обществом пастухов, с их «отстраненными» глазами, довольно старомодной вежливостью и запахом старой кожи. Объездчики, почти ее ровесники, забавляли своим соперничеством в рубашках и башмаках с эластичными подошвами, болтовней, хотя она заметила, что при появлении Крэга все затихали.

Она надеялась, что Дэйви забыл о свечах, но мальчик произнес, подняв руку с зажатым куском картофеля:

– Крэг, ты на самом деле заказал тысячу свечей в том бакалейном списке, который надо послать в город?

– Дэйви! – воскликнула Пиппа и рассердилась на себя: лучше дать малышу сказать.

– Я и бух… бухгалтер и я… мы подумали… это много свечей!

– Много, мальчуган, но таков заказ – тысяча. – При этих словах Крэг смотрел на Пиппу, и она почувствовала, как у нее порозовели щеки.

Дэйви заметил румянец и сообщил:

– Она не носит шляпу. Лучше поговори со своей женой, Крэг.

– Обязательно, мальчуган, но в свое время. Попробуй эту пятнистую собаку…

– Пятнистую собаку?

– Ты как Кэсс, она заставляет меня говорить «султанский пудинг», но все равно наверни его, потому что вы с Пиппой сегодня увидите укрощение.

– О, Крэг!

Пиппа промолчала. Вряд ли она могла отказаться перед всеми этими мужчинами, если бы и хотела, а она не хотела, ей нужно быть с Дэйви – и тоже все увидеть.

Они выехали в другом джипе, предельно потрепанном, но, видимо, надежном, так как с камнями и рытвинами, на которые смело наезжал Крэг, трудностей не возникло. На холме, вернее, едва заметном наклоне, – но сейчас Пиппа смотрела на все другими глазами, – Крэг остановил джип, чтобы они ничего не пропустили. Люди и собаки работали, удерживая стадо вместе, и Пиппа заметила всадников, сидевших в седле с кажущимся спокойствием, но на самом деле внимательных и настороженных.

– Странно, – сказал Крэг, – иногда можно заехать прямо в середину табуна и ничего не происходит, а иной раз достаточно скрипа стремян. Никогда не знаешь, с чего начнется гон. – В ответ на вопросительный взгляд Пиппы он объяснил: – Паника. Бегство.

Пока он говорил, табун пришел в движение, Пиппа, стоявшая рядом с джипом, резко повернулась и поцарапала ногу о колесо.

– Ерунда, – сказала она, но Крэг подхватил ее, усадил на заднее сиденье и обследовал раненую ногу. – Всего лишь царапина.

– Пиппа, у тебя есть противостолбнячная прививка?

– Ради Бога, – засмеялась она, – нога едва задета.

– Но джип старый и ржавый, – волновался он.

– Послушай, – ответила Пиппа, – разве это рана? Не смеши людей, Крэг.

– Хорошо, – согласился он, – но тогда мы вылечим тебя землей.

Пиппа изумленно следила, как он полил водой из фляги горсть земли, не тронутую колесами джипов и копытами лошадей, затем наложил раствор на ее ногу.

– Она абсолютно стерильна, – заверил он. – Не беспокойся.

– Это старый способ аборигенов, – объяснил один из пастухов, – и я видел чудесные результаты.

– Это, конечно, не панацея, – продолжил Крэг, – но цивилизация делает все труднее и труднее найти действительно стерильное вещество. Но вдалеке от дома неплохо вспомнить опыт предков.

– Земля исцелит меня? – спросил Дэйви, с интересом наблюдая за его действиями.

Наступило молчание, затем Крэг наклонился, сделал еще комок, поменьше, и осторожно помазал бровь Дэйви.

– Обязательно, мальчуган, – сказал он. – Ну, народ, достаточно?

На обратной дороге они видели караван верблюдов, предки которых были завезены сюда из Афганистана.

Их гнали несколько ковбоев… Дэйви решил, что их надо называть «верблюд-боями». Поняв, что мальчик и Пиппа заинтересовались, Крэг направил джип через пустыню к каравану.

Всадники объяснили, что возник спрос на верблюдов, но сначала их учат ходить в поводу.

Крэг слушал, покуривая трубку, согласился, что верблюд в хозяйстве не помешает, и неожиданно решил купить одного.

Ему вывели объезженного, довольно смирного на вид парня, и Пиппе поручили держать повод, когда они вели его в «Падающую Звезду».

Здесь Дэйви впервые проехал на верблюде, и вполне удачно. Не так хорошо получилось у Пиппы, которая забыла пригнуться, и, когда животное опустилось на колени, чтобы она сошла, перекувырнулась через голову. Дэйви пришел в восторг.

Крэг научил Дэйви говорить «хушта», чтобы верблюд тронулся в путь, затем они оставили его на потеху ребятне и вошли внутрь.

– Сегодня был хороший день, Крэг, – застенчиво созналась Пиппа.

– Завтра мы поедем туда, где держат пойманных в прошлом месяце лошадей. Жеребцов пора приручать, хотя большинство кобыл уже объезжены.

– Надеюсь, Дэйви не сядет в седло? – встревожилась Пиппа.

– Конечно, – заверил он, – объезжать лошадей – дело непростое. Хотя не сомневаюсь, однажды мальчуган…

– Крэг, пожалуйста! – Она отвернулась.

– Я верю в это, – упрямо повторил он. – Я хочу сказать, ничего не известно, Пиппа.

– Врачи знают.

– Но они тоже признают, что может произойти чудо. Откуда ты знаешь, что сегодня не произошло чудо?

– Горсть красной земли? О, Крэг!

– А если действительно кто-то где-то уже открыл то, что нам необходимо. Но… – он полез за трубкой, – красная земля творит чудо прямо сейчас, Пиппа. Знаешь что? Парень верит в нее, он спросил, можно ли смыть ее сейчас, когда она вылечила его. У него есть надежда, а она сама по себе исцеление.

Она кивнула, не в силах ответить.

На следующий день Крэг, как и обещал, отвез их на объездку лошадей. Они паслись на огороженном травянистом участке земли у лагуны, травянистом, по местным меркам. Сейчас лагуна была заполнена водой, над ней вились тучи насекомых, нестройным хором квакали лягушки.

Джип ехал вдоль берега, пока не добрался до огороженного участка. Там уже собрались объездчики и несколько пастухов, и один из объездчиков отделил кобылу, которая не участвовала в последней объездке, потому что нервничала, и одного из жеребцов.

Другой объездчик успокаивал пугливую кобылу, безрезультатно вначале, затем, по совету Крэга, применил более чуткий подход и вскоре добился успеха.

– Ей нужно только сочувствие, – объяснил Крэг Пиппе. – Кобылы чаще всего таковы, с ними мало беспокойства. – Он задумчиво смотрел на жеребца. – При хорошем обращении и здравом смысле жеребцы тоже не создают проблем, но насчет этого парня я не уверен. Ему семь или восемь лет, а жеребцы этого возраста не приручаются.

– Он красивый, Крэг, – сказал Дэйви, и Пиппа согласилась с братом. Гнедой жеребец с белым лбом и белыми ногами. Но глаза смотрели недружелюбно, даже враждебно.

Крэг тихо приблизился к нему, не пряча аркана, без всяких предосторожностей. Пиппа заподозрила, что Крэг почувствовал, как и она, что жеребца не обманешь. Крэг набросил на коня петлю, и Пиппа услышала, как рядом шумно выдохнул Дэйви. Жеребец не протестовал. Он подождал, пока Крэг откроет ворота, и даже спокойно прошел несколько кругов с Крэгом, затем снова смиренно дожидался, когда Крэг возвращал его в загон.

– Ты сделал это, Крэг, сделал! – возбужденно вскрикнул Дэйви, когда Крэг вернулся. – Ты его победил! Ты ему понравился.

Крэг задумчиво посасывал трубку.

– Разве нет, Крэг? – нетерпеливо спросил Дэйви.

– Беда в том, мальчуган, что я не знаю, что у него на уме. За ним нужен глаз да глаз. На мой взгляд, он слишком спокоен. Чувствую, он приглядывается ко мне. Для таких жеребцов ненормально смиряться с уздой. – Крэг повернулся к Пиппе и тихо попросил: – Уведи мальчугана подальше.

– Конечно. – Она добавила в свою очередь: – А ты – ребятишек.

– Что ты имела в виду? – Сейчас они шли к джипу. – Какая муха тебя укусила?

– Я слышала от Кэсс, чем занимались ваши матери. Я бы хотела попробовать. – Она сделала паузу. – Пока я здесь.

– Незачем это добавлять, – упрекнул он Пиппу, – ты здесь навсегда. – И напомнил: – Не важно, как коротко время, это все равно навсегда. Кажется, я уже говорил тебе.

– Ты говорил о Дэйви.

– Тогда и о тебе тоже. – Крэг тронул джип, и они снова поехали по берегу лагуны к дому. – Что за черт… – начал он.

Пиппа заметила самолет, очевидно прилетевший за время их отсутствия, но не услышанный из-за шума копыт. Сейчас самолет стоял посреди цепочки перевернутых белых пластиковых ведер, отмечавших взлетную полосу.

– Дуг прибудет на будущей неделе, – недоумевал Крэг. – Похоже, это чужой.

Пиппа не обратила на его слова особого внимания. Она никого здесь не знала и потому полагала, что это ее не касается.

Но когда джип приблизился к дому, на высокую веранду вышел человек, и сердце Пиппы екнуло. Она знала пассажира.

На веранде ждала ее сестра.

Когда они выбрались из джипа и поднялись по четырем низким ступеням туда, где сидела улыбающаяся Рена, первым заговорил Крэг.

– Ну, – сухо приветствовал он, – из всех, кого я ожидал увидеть, ты последняя. – Он поцеловал ее в щеку.

– Не обманывай, дорогой, – рассмеялась она в ответ, целуя его в губы, – ты ждал меня целый год.

– Ты не торопилась.

– Но теперь я здесь.

– Но, Рена, нет. Видишь ли…

– Пиппа, как ты загорела, – перебила его Рена. – Я въехала в твою комнату, надеюсь, ты не против. Мне надо многое тебе рассказать, и я подумала, нам, девушкам, лучше быть вместе.

– Комнат много, – вмешался Крэг, – если бы ты предупредила…

– Я хотела сделать тебе сюрприз.

– Сделала.

– Приятный? Дорогой, не переживай. Двух комнат достаточно. Два мальчика. Две девочки. Что еще нужно? Кстати, о мальчиках, где мой второй парнишка, мой Дэйви? Я должна его видеть. – Она огляделась, увидела, что Дэйви ринулся к ребятишкам, и устремилась за ним, окликнув по имени. Мальчик обернулся и бросился навстречу. Сегодня любой побежал бы к Рене, она выглядела прелестной, как никогда.

Пиппа терпеливо ожидала, заговорит ли Крэг. Но тот молчал, и она бросила на него взгляд, удивившись выражению задумчивости, с которым он провожал Рену глазами.

– Крэг… – выдохнула Пиппа.

– Слушай, Пиппа…

Но Крэг не договорил. Один из объездчиков примчался галопом и крикнул, что пастух Бобби попал под копыта жеребца, попытавшись оседлать его.

Рена сразу вылетела у Крэга из головы.

– Дурак! Кто его просил об этом! Он должен был только последить за конем. Рана опасная? Ладно, я звоню в Л.С.П. – Он повернулся на каблуках и бросился к телефону.

Пиппа разрывалась между ним и Реной. Обняв Дэйви, та направилась к дому.

– Л.С.П.? – Пиппа услышала слова Крэга. – У меня к вам дело. Безумный жеребец и слишком усердный парень. Похоже, ему нужна госпитализация… несколько уколов, если вы летите сюда. Это скоро? Хорошо. – Телефон отключился.

Про Рену все забыли, даже Пиппа. Она заворожено следила за привычной последовательностью действий. Вывели грузовик с плоской крышей, на него водрузили матрац. Крэг отправился к месту происшествия. Пиппа зашла внутрь, собрала подушки и одеяла и была уже готова помочь, когда Крэг, сидя в кузове рядом с пострадавшим, подъехал к дому.

Он бросил взгляд на одеяла и похвалил:

– Молодец, за ними я и пришел. Залезай сюда, Пиппа, смотри, как это делается.

– Бобби очень плох?

– У него чертовский шок. Жеребец надул их делая вид, что смирился, затем вдруг взвился, как молния. Думаю, он неукротим.

– Таких много?

– Нет, и, как правило, мы можем кое-что сделать в таких случаях, но не в его возрасте. Вот летит Л.С.П. К счастью, у нас в «Падающей Звезде» много места, самолет Л.С.П. куда больше, чем «остер» «летающего врача».

К тому времени самолет сел, из него выскочили две медсестры, а за ними двое мужчин: пилот и врач. Пиппа заметила, что самолет оснащен реанимационным оборудованием и кислородным аппаратом.

– Миссис Крэг, – представил жену Крэг. – Доктор Тодд, сестра Браун, сестра Шелл.

Бобби, страдавшему от сильной боли, сделали инъекцию, затем уложили на легкие носилки на колесах; опустился трап, и пациента погрузили на борт. Снова загудели двигатели, затем взревели, верхушки немногочисленных деревьев согнулись под внезапным потоком воздуха, и самолет милосердия поднялся в небо.

– С Бобби все будет хорошо? – спросила Пиппа.

– Все будет прекрасно. И заметь, он еще будет этим гордиться. Бобби ни разу не летал на самолете. Я время от времени беру ребят в полеты, но беда в том, что времени мало, а парней много.

– У тебя свой самолет?

– Разумеется, – улыбнулся он.

Пиппа на время забыла о Рене, но сейчас, натолкнувшись на нее снова, вспомнила, что следует поговорить с Крэгом. Но слова почему-то не шли на язык. Она вместо этого спросила, как работает «летающая скорая помощь», и Крэг объяснил, что все владельцы поместий платят взносы, и это лучшее вложение денег.

К этому времени грузовик приблизился к дому, но Рена на этот раз не встречала их на веранде, и, пока группа мужчин забрасывала Крэга вопросами о состоянии Бобби, Пиппа взбежала по ступенькам и прошла через холл в свою комнату.

Вернее, их комнату. Так как появилась вторая кровать. На ней, в окружении разбросанной одежды, восседала Рена.

Заметив Пиппу, она подняла голову и заговорила первой.

– Как пастух? – спросила она, встряхнула и повесила блузку на вешалку.

– С ним все будет в порядке. – Пиппа знала, что равнодушная кузина просто использует Бобби, чтобы завести разговор и высказать то, что собиралась. Ибо ей было, что сказать. Она намекнула на это, когда смеялась на веранде: «Девушки вместе».

– Неприятно, – спокойно продолжала Рена, – что этот эпизод помешал поболтать.

– Бобби гораздо неприятнее. Могла произойти катастрофа. Этот жеребец… – Пиппа поежилась.

– Чепуха. – Рена говорила небрежно. – С лошадью можно справиться, если действуешь правильно. Я, например, могу…

– Рена, нет! – Голос Пиппы был резок. – Жеребец дикий и не слушается… Крэг сказал, что он, возможно, непригоден под седло.

– Кстати, о Крэге. – Рена облизала губы.

Итак, началось.

Теперь красавица вынула халат и аккуратно повесила его на вешалку. Она привезла много одежды, словно намеревалась остаться.

Наконец Рена проговорила:

– Ты не хочешь услышать о планах своей дорогой кузины? Вот зачем я приехала – сообщить последние новости. Для этого… и кое-чего еще. Но сначала – мое теперешнее положение. Пиппа, оно в точности то же, что и раньше.

– Я и не ожидала быстрого изменения, – созналась Пиппа. – В том смысле, что юридические формальности требуют много времени.

– Они даже не начинались. Да, это правда, мистер Кэллоу не подавал бумаг от моего имени и не подаст.

– Ты объявила это на оглашении завещания, но мне казалось, ты передумаешь, Рена. Тебе полагается все, тут нет проблем, как и указал нотариус. Я совершенно уверена, что, когда дядя Престон писал новое завещание, он учитывал твой протест.

– Да, именно, – презрительно согласилась Рена, – он хотел видеть, как я иду на поклон – разве не нелепая фраза в наши дни? – к Дому Харди. Именно эта картина была в мыслях отца. Только вот в мои планы это не входит. Когда я бежала из «Вершин», Пиппа, мне нужно было время для размышлений, хотя я уже знала, что не буду апеллировать. Тем не менее я все-таки подумала и пришла к одному выводу. И… – возвращаясь от гардероба, где, разумеется, заняла три четверти места, – поэтому я здесь.

Она ожидала вопроса, но Пиппу сковал какой-то холод, и она не могла произнести ни слова. Пиппа просто ждала, догадываясь, что сейчас скажет Рена, и мечтая ее остановить.

Когда стало ясно, что вопросов не последует, Рена слегка улыбнулась и заговорила.

– Ты слышала упрек бедного Крэга: «Ты задержалась». Боюсь, так и есть. Я стала настоящим испытанием для этого замечательного человека, так как он без ума от меня, знаешь ли. Всегда был. Всегда будет. Но… – понизила она голос, – он просто помешан на семейной жизни, чтобы кто-то перенял «Падающую Звезду», занимался хозяйством, когда он, как его отец, станет слишком стар. Вот почему, Пиппа, дорогая, он… ну… – Она небрежно повела плечами. – Как ты могла знать, что я чувствовала? Я ведь такая скрытная.

– Чувствовала? Ты – чувствовала?

– Да.

– К…

– К Крэгу. – Рена кивнула. – Да, я любила Крэга. Всегда. По-настоящему это всегда был Крэг.

– Но, Рена, это неправда. – Пиппа услышала, как сорвался ее голос, но не могла остановиться. – Нет! Ты знаешь, что нет.

– Дорогая, ты слишком эмоциональна. С тобой все будет хорошо. У Крэга не отнять великодушия – ты получишь больше, чем от отца или от меня. – Пауза, для Пиппы невероятно длинная… Затем Рена спокойно закончила: – Ты видела лицо Крэга, когда мы встретились? Ты видела, как он смотрел на меня? Так было всегда, но я тогда, признаю… ужасно обращалась с ним. Я кокетничала с Гленом Бертом. Я…

– Заигрывала с Домом Харди? – Пиппа не могла сказать, почему вставила это.

Рена сразу изменилась в лице. Просто посерела.

– Я не играла с ним. Я его презираю.

Она замолчала на время и подошла к окну.

Шли минуты. Пиппа думала: все это сон. Невозможно. Ведь Рена знает, что мы с Крэгом… В такой маленькой деревне, как Томбонда, она должна была…

Рена вернулась от окна.

– Я никогда не вернусь в Хайленд, – решительно объявила она.

– Но Крэг возвращается в «Ку». Рена моргнула и отрезала:

– Он избавится от «Ку».

– Он его любит.

Кузина прищурилась, затем отчетливо сказала:

– Он любит меня.

– Рена… Рена, это заходит слишком далеко. Ты должна кое-что знать. Ты не понимаешь, иначе не говорила бы так.

– О да. – Рена закурила не затягиваясь. – Я слышала странные рассказы о тебе.

– О нас. О Крэге и обо мне. Видишь ли, мы… Она удивленно остановилась, когда Рена залилась смехом.

– Дорогая, не говори, что этот абсурдный слух – правда.

– Если тебе нужны доказательства…

Смех прекратился. Рена стала холодной и твердой, какой часто бывала.

– Разве это не доказательство? – Она огляделась.

– Что ты имеешь в виду, Рена?

– Эту комнату. – Рена указала на четыре стены, пространство между ними. – Эту комнату, дорогая, я буду делить с тобой. «Девушки вместе», помнишь? По-твоему, Крэг пошел бы на это? Я очень хорошо знаю Крэга. Знаю его много лет, он не останавливается на полпути. Крэг – настоящий мужчина. Он потерпит «жену», – смешок, – в другой комнате не больше, чем позволит жеребцу одержать верх.

– Тогда ты ошибаешься. Он уже пришел к решению насчет жеребца. Он сказал, что тот неукротим.

«Боже, о чем мы говорим?» – тупо думала Пиппа.

Рена смеялась тихо, доверительно:

– Я скоро изменю его мнение о жеребце, хотя, зная Крэга, не верю, что оно нуждается в изменении. Тем не менее я имела в виду аналогию, отсутствие полумер. Вот Крэг. Он проходит весь путь до конца. – Пауза, затем: – Дорогая, я слышала о твоих сложностях и сочувствую, в конце концов, тебе надо позаботиться о брате, и потом, Крэг – неплохой улов. Но, боюсь, я не приняла этого слишком серьезно. Я хочу сказать, все могло произойти, как ты и сказала мне, я верю, не нужно доказательств. Но… – с подтекстом, – не то чтобы я обратила на это внимание… Когда я увидела его комнату – и твою комнату, я улыбалась, Пиппа. Крэг никогда не принял бы такую жену. Думаю, он прыгнул за борт ради Дэйви, у него всегда был сильный отцовский инстинкт, вот и…

Но не беспокойся, Пиппа. Все будет хорошо, дорогая. Обещаю со своей стороны раскрутить Крэга на самое щедрое, что он сделает для тебя. Но только, пожалуйста, не говори мне о браке, потому что его нет. Или есть? – Рена подождала, улыбаясь, затем продолжала: – А сейчас, – вкрадчиво шепнула она, – хватит интимностей. Вот нечто, что тебя заинтересует. Перед приездом я связалась с Гленом Бертом. Мы говорили вполне дружески. Он ужасно мил с тех пор, как не волочится за мной.