Текст книги "Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник)"

Он уже оправился от потрясения и обрел часть прежней самоуверенности. Воспоминание о Южной Африке взбодрило его, что живительно подействовало на его голосовые связки.

Мистер Молтби улыбнулся.

– Вы правы. Мне это неизвестно. Я пришел к такому выводу, предположив, что Смит мог попасть в дом только при этом условии. К тому же через открытую дверь он мог заглянуть внутрь и частично себя обезопасить. К этому заключению меня привел еще один факт, о котором вы узнаете из второй истории. Итак, Смит вошел и обнаружил, что дом пуст. Тогда он поднялся в мансарду, а тут как раз явились вы, мистер Кэррингтон. Именно его вы слышали в запертой комнате, и вполне естественно, что он вам не ответил.

– Вы хотите сказать, что он забрался наверх и заперся в мансарде?

– Вероятно, Смит запер дверь, когда услышал ваши шаги. Поняв, что оказался в ловушке, он…

– Но ему не следовало меня бояться.

– Разве он знал об этом?

– Нет, конечно. Беру свои слова обратно.

– Ему и без убийства было чего бояться, тем более что он залез в чужой дом. Он ведь совершил кражу и напал на свою жертву. Убедившись, что вы не собираетесь уходить, он решил сбежать. Сначала он открыл дверь и услышал внизу голоса. Путь к отступлению был закрыт. Забыв снова запереть дверь – вы же помните, что второй раз вы без труда смогли войти, – он подбежал к окну и выбрался наружу. Я обнаружил, что окно закрыто, но не заперто. Под окном мансарды находилась крыша второго этажа, на которую он, видимо, и спрыгнул. А внизу было много снега, который смягчил удар. Однако я заметил, что Смит слегка прихрамывает.

– Я этого не увидел, но позвольте мне реабилитировать себя после последнего промаха. Спрыгнув вниз, он встретил вас?

– Да, через несколько секунд.

– Но почему Смит вернулся вместе с вами?

– Да, почему не сбежал? Он что, дурак? – подал голос мистер Хопкинс.

– Он оставил наверху портмоне, – объяснил Молтби.

– Ну да, конечно. И вы его нашли. Где же?

– За трубой, рядом с окном. Вероятно, Смит исследовал его содержимое, когда вы постучали, мистер Кэррингтон. Может быть, он даже не знал, сколько похитил. Но вы его спугнули, и, перелезая через подоконник, он уронил портмоне или оно просто вывалилось у него из кармана. Сорок четыре фунта. Слишком большая сумма, чтобы лишиться ее после всех треволнений. Она вполне стоит того, чтобы вернуться в компании безобидного джентльмена… Но сорок четыре фунта по-прежнему здесь, на этом столе.

Все посмотрели на толстое портмоне, содержимое которого оказалось равноценно человеческой жизни.

– А потом он опять сбежал, – напомнил Дэвид.

– И снова вернулся. Крик о помощи здорово напугал его. Я не уверен, что именно привело Смита обратно – портмоне или погода. Возможно, то и другое. Мы знаем, что он пытался проникнуть в мансарду, а мы ему мешали – один из нас осознанно, другая ничего не подозревая. Мисс Кэррингтон не догадывалась, что ищет наверху эта заблудшая овца, когда развернула ее обратно! Однако рано или поздно Смит попал бы в мансарду. Он считал, что владеет ситуацией, и был достаточно терпелив, чтобы дождаться удобного момента. Беспокойство у него вызывали только вы, мистер Хопкинс, хотя он и не знал, что вы уже рассказали нам о случившемся в поезде, и не представлял всей серьезности им содеянного.

– А вы не вызывали у него беспокойства? – спросил Дэвид. – После того, как нашли его билет?

– Нет, потому что тоже был терпелив и осторожен. Как вы помните, я стал относиться к Смиту по-дружески для потери у него бдительности. Мне также удалось первым попасть в мансарду. После вашего сообщения я заинтересовался этим помещением и сразу же нашел там портмоне. Но мне не хотелось, чтобы Смит об этом узнал, пока я не продумаю, как вести себя в такой щекотливой ситуации. Если бы Смит добрался до мансарды, тогда он обнаружил бы, что дверь заперта. Позже я разработал другой план действий и открыл дверь. План заключался в том, чтобы последовать за Смитом, когда он прокрадется в мансарду, и запереть его там.

– А если бы он опять выскочил в окно?

– Да, у него могла возникнуть подобная идея, но сейчас ставни на окне столь крепко заколочены, что с ними пришлось бы долго повозиться.

Пожав плечами, мистер Молтби повернулся к Хопкинсу:

– Но Смит сбежал, и сейчас это лишь пустые теории. Однако высшая справедливость восторжествовала, направив Смита в нужном направлении. Держу пари, что он закричал, потому что перед ним возник призрак мистера Барлинга.

Глава XIV
Улики А и В

Мистер Хопкинс вынул платок и вытер лоб. Он уже не в первый раз прибегал к его помощи, однако сейчас это было особенно необходимо.

– Что это значит? – пролепетал он.

– Это значит, что Барлинг был не единственным, кого сегодня убили, и тело второй жертвы находится где-то поблизости. Это также означает, что сбежавший Смит споткнулся о труп и впал в неистовство, ведущее еще к одному убийству, учитывая, что в руках у него нож.

– Откуда вы это знаете?

– Я сам споткнулся об этот труп. Но в тот момент принял его за бревно.

– Теперь, когда вы знаете, что это не бревно, не стоит ли нам сходить и удостовериться в этом? – спокойно предложил Дэвид.

Он был несколько удивлен своим хладнокровием и отнес его на счет притупившегося инстинкта самосохранения. У мистера же Хопкинса, испуганно вытаращившего глаза, такая реакция была всегда.

– Не уверен, что вы будете столь же удачливы, как Смит, – возразил Молтби. – Вместо этого вы можете наткнуться на него самого, и наш список пострадавших пополнится еще одним лицом.

– Но…

– Вы, видимо, стремитесь исполнить свой долг, как и надлежит добропорядочному и законопослушному британцу? В этом случае я вас не задерживаю. Но прежде чем ввязаться в эту авантюру, советую принять во внимание, что вы отправляетесь на поиски трупа, не имея никаких доказательств его существования.

– Тогда почему бы вам их не представить?

– Таких нет, во всяком случае, в вашей системе координат. Но я предлагаю вам послушать вторую историю, что несколько уменьшит ваш шанс напороться на нож Смита. Мне продолжать?

– Будьте добры.

– Хорошо. История номер два, улика В.

Взяв со стола разорванный конверт, Молтби осторожно извлек из него обрывок бумаги и аккуратно разложил на колене.

– Как вы уже знаете, я нашел это в мусорной корзине в комнате, где лежит Томсон. Это часть разорванного письма, и я прочитаю вам сохранившийся текст.

«Дорогой Чарльз

На Рождество я приеду в

запасы на неделю

решайте сами

нас будет двое

дочь. Посылаю

на расходы. Мы приедем в сочельник

к ужину

не говорите о нашем…»

Положив обрывок в конверт, Молтби продолжал:

– К сожалению, подпись отсутствует, так что имя пославшего письмо нам неизвестно. Однако мы можем восстановить имя адресата: «…льз Шоу», вероятно, означает «Чарльз Шоу». Итак, письмо было написано неизвестным и отправлено Чарльзу Шоу. Судя по оставшимся словам, текст был приблизительно следующим: «Дорогой Чарльз, на Рождество я приеду в… – вероятно, название этого места, – так что вам придется сделать запасы на неделю. Что купить, решайте сами: нас будет двое – я и моя дочь. Посылаю вам на расходы – вероятно, указана некая сумма. – Мы приедем в сочельник вечером, скорее всего, к ужину. Никому не говорите о нашем приезде».

Мы можем предположить, что Чарльз Шоу смотрел за домом или был слугой. Похоже, он спал в комнате, ныне занимаемой мистером Томсоном. Именно там я нашел обрывок письма и вещественные свидетельства того, что в комнате кто-то недавно обитал: влажная зубная щетка в стакане, полный кувшин с водой, пижама, висящая на двери.

Итак, Чарльз получает письмо – жаль, что дата оказалась оторванной, – и закупает запасы на неделю, совершенно не подозревая, что часть их будет уничтожена некой подозрительной компанией, сбежавшей из поезда. Я предполагаю, что Чарльз в отсутствие хозяина жил в этом доме один, то есть сегодня утром он встал и читал письмо тоже в одиночестве. Мистер Хопкинс, как вам кажется, в комнате, которую вы сейчас занимаете, кто-то жил в последнее время?

– Не похоже, – заявил тот, чуть подумав. – Нет, там точно никто не жил. Везде паутина висит.

– Значит, Чарльз был не слишком усерден. А кувшин с водой там был?

Мистер Хопкинс снова задумался.

– Да, да, конечно! – внезапно осенило его. – Я же умывался!

– И полотенца нашли?

– Да, точно. Мне не пришлось вытираться носовым платком!

– Вы не помните, полотенца были чистыми или уже использованными? А кусок мыла новым?

– Там были чистые полотенца и новый кусок мыла.

– Все это свидетельствует о том, что в комнате последнее время никто не спал и ее приготовили к чьему-то приезду. Это вписывается в общую схему. А как насчет комнаты вашей сестры, мистер Кэррингтон? Я могу рассчитывать на вашу помощь?

– Да. Лидия велела мне добавить в список ущерба два использованных полотенца, кусок мыла и новую зубную щетку.

Мистер Молтби кивнул.

– Прекрасно. Картина постепенно вырисовывается. Заполнив кладовую, Чарльз ждет приезда хозяина с дочерью. Сегодня утром он подготовил для них две спальни, но допустил небольшую оплошность, забыв обмести паутину. Простая рассеянность или у него что-то было на уме?.. Что-то на уме?.. Интересно, Чарльза когда-нибудь тревожил этот портрет в холле?

– А при чем здесь портрет? – удивился Дэвид.

– Пока не знаю. Я просто пытаюсь найти путеводную нить среди всех ощущений и фактов как известных, так и предполагаемых. Конечно, Чарльз привык к одиночеству, но представьте, что вы просыпаетесь в сочельник, в доме ни души, вокруг все завалено снегом, которому не видно конца – сплошная белизна без единого темного пятнышка, – и в утреннем полумраке спускаетесь вниз прямо к этому портрету. Немного жутковато, правда? У нас же было ощущение, что старик на портрете не спускает с нас глаз, ведь так, мистер Кэррингтон?

– Вот черт, и мне так показалось! – воскликнул Хопкинс.

– Правда?

– Клянусь!

«Похоже, этот парень перестал распускать хвост, – подумал Дэвид. – Потрясения пошли ему на пользу».

– Значит, и Чарльз мог ощутить нечто подобное, – заключил Молтби.

– Тем более что этот старикан должен был сам сюда заявиться, – предположил Хопкинс.

Молтби поджал губы.

– Вовсе не обязательно, – возразил он. – Мы не можем быть уверены, что это портрет хозяина дома. Костюм на нем еще предвоенного покроя. На вид ему чуть больше шестидесяти. Не такой уж древний возраст с точки зрения тех, кто его достигает. Если мои познания в области моды верны, этот портрет был написан лет двадцать назад и сейчас этому старику около восьмидесяти пяти. Весьма преклонный возраст для рождественских путешествий в сельскую местность.

И, кстати, это полностью разрушает наше романтическое представление о его дочери, – продолжал Молтби, ехидно посмотрев на Дэвида. – Следует сразу же прояснить ситуацию. – Он бросил взгляд на улику В. – Письмо написано довольно корявым почерком, но он никак не может принадлежать восьмидесятилетнему старцу. Если владельцу этого дома восемьдесят пять, письмо наверняка писала его дочь, которой никак не меньше пятидесяти.

Мистер Молтби вдруг нахмурился и виновато пожал плечами.

– Вы должны простить меня за эти отступления. Хотя вряд ли их можно так назвать. Я просто рассуждаю вслух, стараясь воспроизвести атмосферу дома и все обстоятельства, связанные с Чарльзом. Факты ведь проявляются в незначительных деталях. Вы чувствуете приближение грозы еще до ее начала. Небо заволакивают тучи, по листьям пробегает дрожь, кошка начинает гоняться за своим хвостом…

Вдруг Молтби вскочил. Тело мистера Хопкинса обмякло, словно в него всадили пулю. Дэвид сохранял внешнее спокойствие и только слегка наморщил лоб.

– Я вижу Чарльза! – закричал старик. – Вижу! Не самого, конечно, а его дух! Вот он спускается по лестнице, смертельно бледный, испуганный и подавленный… этот портрет… ты смотришь на него, Чарльз?

Молтби замолчал и тихо опустился в кресло.

– На сегодня достаточно.

– Нет, подождите! – воскликнул мистер Хопкинс.

– Зачем?

– Не знаю. Нет, знаю. Как вы думаете… я хочу сказать… а в кладовке есть виски?

– Идите и посмотрите сами.

– И пойду!

Хопкинс вскочил и тут же опустился на стул.

– Нет, это ни к чему. Продолжайте-продолжайте.

Он потянулся за платком, но, словно устыдившись, остановился и уронил руку на колени.

– Вы что, в самом деле видели Чарльза? – спросил он, изобразив подобие улыбки.

– Как живого, – отрезал Молтби.

– Ну да, естественно, – пробормотал Хопкинс, не совсем понимая, что именно он хотел сказать.

Потом, отбросив ложный стыд, он снова стал тереть платком лоб.

– Могу я задать вам вопрос? – подал голос Дэвид.

– Разумеется, – ответил старик.

– Возможно, нарушаю ход ваших рассуждений, но я вдруг подумал о той комнате, куда вы не велели соваться Смиту. Вы там кого-то видели?

Мистер Молтби улыбнулся.

– Могу вам дать точный ответ. Эта комната – плод моего воображения, так же как и угроза, от нее исходящая. Хотя этот дом и впрямь таит в себе немало угроз. Я просто хотел удержать Смита от шатаний по дому по причинам, упомянутым выше.

– Благодарю вас. Больше не лезу с вопросами.

– Напрасно. Вы просто обязаны указывать на все слабые места моих рассуждений. Итак, возвращаемся к сегодняшнему дню. Заглушив тревогу, которую он, возможно, испытывал, Чарльз затопил камины в холле, гостиной, столовой, в двух спальнях и в кухне – нет, в кухне огонь уже горел. Со слов мисс Кэррингтон, я понял, что в комнате, куда поместили мистера Томсона – спальне Чарльза, – в камине были дрова, но огонь не горел, и ей пришлось разжечь его самой.

– Совершенно верно, – подтвердил Дэвид. – В моем списке числятся дрова и уголь из комнаты Томсона.

– И еще спички в придачу, – пробормотал Хопкинс.

– Управившись с делами, Чарльз стал ждать хозяина, и тот вскоре приехал с дочерью, – продолжал мистер Молтби.

– Простите, но тут у вас нестыковка, – перебил его Дэвид.

– Где именно?

– Когда они приехали?

– Полагаю, что днем. Как вы помните, для них был сервирован чай.

– Да, но согласно вашей версии письма, если она, конечно, верна, они должны были приехать вечером, как раз к ужину.

– Согласен, тут натяжка, – кивнул Молтби. – Хотя трудно предположить, что здесь ожидали еще двоих. Вам так не кажется?

– Возможно, это были гости? – выдвинул гипотезу мистер Хопкинс.

– В такую погоду? – усомнился Молтби. – К тому же Чарльз вряд ли стал бы звать гостей перед приездом хозяина. А соседи уж точно не рискнули бы прийти поболтать.

– Есть еще одна деталь, – не унимался Дэвид.

– Какая?

– Чашки. Их было три. Разве Чарльз мог пить чай вместе с хозяевами?

– Хорошее замечание. У меня пока нет ответа.

Насупившись, старик недовольно взглянул на улику В.

– Да, да, имеется пара несоответствий, которые… – Он поднял вверх руки. – Сдаюсь, ваша взяла, мистер Кэррингтон. Однако все может изменить какая-нибудь незначительная деталь. Давайте исходить из самого вероятного варианта: стол для чая был накрыт именно для тех, кто должен был приехать вечером. Для хозяина дома и его дочери. Возможно – я подчеркиваю, возможно, – они изменили свои планы и приехали раньше из-за непогоды.

– Но из-за непогоды они должны были приехать позже, – возразил мистер Хопкинс.

– Если только она не заставила их изменить планы, – заметил Молтби. – Таково мое предположение.

– Согласен, согласен, – закивал Хопкинс. – Я просто хотел помочь.

– Уверенности у меня нет, но пока это самый вероятный вариант. Хозяин с дочерью приехали еще до чая. Когда именно? Похоже, что незадолго до него… Черт его знает, как они сюда добрались…

– Возможно, они приехали раньше и сумели попасть сюда еще до снегопада, – предположил Дэвид.

– Тогда почему в их спальнях ничего не тронуто? Если они приехали раньше, то обязательно поднялись бы в свои комнаты, а приехав перед чаем, сразу бы сели за стол, а уже потом поднялись наверх.

– И оставили бы свои вещи внизу, – подхватил Дэвид. – А где же тогда их багаж?

– Да, я тоже хотел об этом спросить, – воскликнул мистер Хопкинс, досадуя, что его опередили. – Не могли же они приехать на неделю с одной зубочисткой в кармане.

– Я задавал себе этот вопрос, но пока не знаю ответа, – признался Молтби. – Если они ехали на машине или другом транспортном средстве, то непременно привезли бы багаж с собой. А как вам такой вариант? Приехав на станцию, допустим Хеммерсби, они не смогли найти машину и оставили свой багаж там, чтобы послать за ним позже. С собой они его точно не взяли.

– Откуда вы знаете?

– Скажу вам через пару минут. Проблема в том, что мы не знаем, зачем они приехали, то есть каков их главный мотив, – очень сомневаюсь, что просто встретить Рождество. Вероятно, у них была особая причина, которая очень беспокоила Чарльза Шоу. Если знать, зачем они сюда пожаловали, нам стало бы яснее, как им удалось прийти и уйти.

Так или иначе, они сюда приехали. Причем именно тогда, когда мы болтали в поезде, а в соседнем купе Смит убивал Барлинга. И вскоре после их приезда здесь что-то произошло.

Мистер Молтби замолчал и перевел взгляд на улику А – молоток. Мистер же Хопкинс, наоборот, отвел от него глаза.

– Мы не знаем, что именно случилось. Это нам предстоит выяснить. Также не можем сказать, произошло ли все спонтанно или было заранее подготовлено. Если бы дух старика, висящего над камином, мог говорить, он, несомненно, ввел бы нас в курс дела. Возможно, еще не все потеряно! Но нам известен ход событий. В доме находились три человека, и покинули его тоже трое. Двое из них были живы.

Нет, не так, – поправил себя Молтби. – Все трое были живы, если только третий не умер в доме и его труп не был вынесен двумя остальными. Однако я сомневаюсь. Эта улика доказывает, что дом самостоятельно покинули все трое, но один из них далеко не ушел.

Как вы помните, я последовал за Смитом и потерял его из виду. Он мне встретился уже около этого дома, когда мы оба входили сюда: я в первый раз, Смит – во второй. Однако вы еще не слышали, что произошло в промежутке – после исчезновения Смита и до появления его у этого дома.

Когда он пропал, я какое-то время шел по его следам, как вы позже по моим. Потом они затерялись, и я стал плутать наугад. Весьма неприятное занятие. Надеюсь, мне больше не придется пережить ничего подобного. Вероятно, я бродил где-то в окрестностях, когда вдруг увидел впереди себя человека.

Сначала мне подумалось, что это Смит, и я ускорил шаг, но когда к этой фигуре присоединилась другая, неизвестно откуда взявшаяся, понял, что ошибся. Несмотря на метель, я сумел разглядеть, что это женщина.

– Дочь хозяина? – догадался Хопкинс.

– Если наша исходная версия верна, то это была она. Но вот кто был второй человек – Чарльз Шоу или его хозяин, – я сказать не могу. Вскоре вы поймете, почему это так важно.

Они очень торопились. Мне не удалось нагнать их, и пара вскоре исчезла из вида. А потом я нашел молоток. Его только что бросили. Похоже, кто-то из этих двоих. Они, как и Смит, явно бежали с места преступления. Поэтому я поднял молоток и положил его в карман, чтобы в дальнейшем иметь против них улику. И тут споткнулся о какой-то предмет, который поначалу принял за бревно. Когда я поднялся, то уже полностью потерял ориентацию. Если в вашем Доусоне, мистер Хопкинс, снегопады еще похлеще этого, упаси меня Бог от этого места. Снег залепил мне глаза, и я почти ослеп.

Но Бог меня уберег. Вероятно, я ему все еще зачем-то нужен. Ведь наша жизнь кончается только тогда, когда в нас пропадает нужда. Минут десять я ходил кругами. Это сейчас мне так кажется, а тогда я полностью потерял представление о времени и пространстве. Во всяком случае, Смит успел подойти к дому, чуть-чуть разминувшись с беглецами. Когда пришли вы, он выпрыгнул в окно и наткнулся на меня. За ним маячило нечто более существенное – этот дом. Остальное вы уже знаете.

– Да, но почему же вы не вернулись, чтобы посмотреть на этот… это бревно? – стал допытываться Хопкинс, воспользовавшись паузой.

– Я больше на него не натыкался. И не представляю, где оно находится. И потом, тогда у меня была уверенность, что это действительно бревно. Я ведь еще не обнаружил волосы на молотке.

Мистер Хопкинс только присвистнул.

– Не думайте, что оправдываю свое поведение в тот момент. Человеку свойственно ошибаться, а я простой смертный. А тут еще это падение. В моем возрасте трудновато бродить в метель.

– Тогда я отыщу это… бревно! – воскликнул Дэвид, поднимаясь.

– За чем же дело стало? В такой чудесный солнечный день вы его легко найдете, – язвительно произнес мистер Молтби.

В следующий момент мистер Хопкинс вскочил как ужаленный, глаза его чуть не выскочили из орбит. В холле послышались неуверенные шаги, и глухой замогильный голос произнес:

– Он все ближе и ближе… катастрофа!