Текст книги "Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник)"

Глава XV
Против течения

– Почему вы не едите ананас? – спросила Лидия.

– Не хочется, – ответила Джесси. – Я не голодна.

– Первое вернее, – заметила Лидия. – Вы просто не можете его есть.

Она подошла к окну и, чуть отдернув штору, стала смотреть на открывшийся пейзаж. Джесси молча созерцала ее спину.

– Да, вы правы, мне что-то ничего не лезет в горло, – произнесла она наконец. – Снег все еще идет?

– Похоже, он бесконечен. И откуда столько берется?

Снежные хлопья за окном продолжали обильно падать.

– А почему вы со мной сидите? – вдруг спросила Джесси.

– Я вам мешаю? – повернулась к ней Лидия.

– Нет, что вы. Но должна же быть какая-то причина. Что там делается внизу?

– Ничего. Все сидят и беседуют.

– О чем?

– Понятия не имею.

– Но вы же не хотите сказать – они развлекают друг друга забавными историями? Что-то произошло! Пожалуйста, расскажите мне! Я же слышала, как кто-то кричал!

– Кричал?

– Да, что это было?

– Не знаю, мисс Нойес, можете мне поверить. Давайте сменим тему.

– Ладно. Кто ваш любимый актер? Я лично без ума от Гэри Купера.

Лидия улыбнулась.

– Я понимаю, что вам трудно. Но все же попробуем. Вы видели его в «Мистере Дидсе»?

– Мисс Кэррингтон, вы зря стараетесь, – упрямо заявила Джесси. – Я верю, вы не знаете, кто кричал, но внизу что-то случилось, поэтому сидите со мной, это же сразу видно. Надеюсь, никто не пострадал? С вашим братом все в порядке? Ну, и с остальными, конечно.

Лидия наконец сдалась.

– Ваша взяла. С моим братом все в порядке, но кое-что действительно произошло. Мистер Хопкинс поссорился с мистером Смитом, и тот ушел.

– Ушел!

– Да.

– Вряд ли кто-нибудь особо возражал, но все-таки почему он ушел?

– Из-за ссоры.

– Да бросьте! А почему они поссорились?

– Вы помните про… это несчастье в поезде?

– О котором говорил мистер Хопкинс?

– Да, и он обвинил в этом Смита, а тот полез в драку. А когда их разняли, Смит сбежал. Вот и вся история.

Джесси немного помолчала, переваривая услышанное. Потом шепотом спросила:

– Так это он?..

– Похоже на то. В любом случае теперь его здесь нет и мы можем успокоиться.

Лидия предусмотрительно умолчала, что Смит прихватил с собой нож.

– А если он вернется?

– Не думаю.

– Ну, да… Так это Смит кричал?

– Не знаю.

– А за ним кто-нибудь побежал?

– Не знаю, то есть нет, конечно. С какой стати? Послушайте, мисс Нойес, давайте минут на пятнадцать притворимся, будто у нас все хорошо. Мы в чудесном старинном доме – а он и вправду чудесный и старинный, стоит только посмотреть на эту комнату, я о такой всегда мечтала. Здесь обитает некий призрак: милая старая леди, у которой в молодости был роман, и она временами является сюда, чтобы предаться приятным воспоминаниям… А вы верите в привидения? По-настоящему, без шуток?

– Нет. Да. Я не знаю, – запуталась Джесси, стараясь быть правдивой.

– Что за вздор, конечно, не верите. Они ведь плод нашего воображения, и мы можем фантазировать как нам вздумается. Я, к примеру, вижу старую даму в бледно-лиловом платье, кружевной шляпке и в митенках. У нее сверкающие глаза и что-то молодое в облике, несмотря на морщины. А как выглядит ваше привидение? А, знаю: это прапрадедушка Гэри Купера, который здесь родился и часто стоял у этого окна, прося Господа послать ему знаменитого праправнука.

Джесси улыбнулась над этим полетом фантазии.

– Вы просто чудо! Это же надо так все придумать.

– Вы можете делать это не хуже меня. Расскажите мне о своем привидении.

– Но у меня фантазии не хватает.

– Давайте, не стесняйтесь!

– Ладно. Мое привидение встречается с вашим. А что потом?

– Появляется куча маленьких привидений. Господи, я, кажется, потихоньку схожу с ума, так что надо сделать все, чтобы этот процесс был приятным. Маленькие привидения – это ведь очень мило, правда? Представьте, как они бегают по дому, забираются под кровати, прячутся за углами и скатываются с лестницы!

– Да, забавная картина.

– Тогда пригласим их на наш рождественский праздник. Вы не забыли, что завтра Рождество?

Лидия посмотрела на свои часики.

– Через три часа и сорок четыре минуты. Пора вывешивать чулок! Помню, как-то на Рождество, семь лет назад…

Лидия стала предаваться долгим воспоминаниям. Только половина из них соответствовала действительности. Всякий раз, когда Джесси уходила в себя, она выводила ее из оцепенения какой-нибудь феерической выдумкой. Лидии казалось, что она плывет против течения и, если вдруг остановится, оно подхватит ее и потащит в некое страшное место, куда лучше не попадать. Одно из таких мест было как раз за окном, там, откуда раздался крик.

В конце концов ее воображение истощилось. Лидия уже минут пятнадцать произносила монолог, когда заметила, что аудитория никак на него не реагирует. Она вдруг осознала, что Джесси давно молчит, да и в доме царит полная тишина. Ее боевой дух несколько ослабел… Что происходит внизу? Почему никто не поднимается к ним наверх? Дэвид ведь обещал держать ее в курсе событий…

И что такое происходит с Джесси? Она молчит и смотрит в пространство…

– Что с вами? – резко спросила Лидия.

Джесси не отвечала, так что вопрос пришлось повторить. Это вернуло девушку на грешную землю, и она произнесла:

– Ничего.

– Совсем недавно вы призывали меня ничего не скрывать, и я вам все рассказала, – укоризненно произнесла Лидия.

– Да это все пустяки, – чуть дрожа, пролепетала Джесси.

– И все же, что это было? Вы бледны, как…

Вовремя спохватившись, Лидия не стала произносить «смерть», заменив это зловещее слово на «полотно».

– Вы молчали целых десять минут. Слышали ли, о чем я говорила?

– Да.

– Тогда повторите последнее предложение.

– Я его прослушала.

– Я сказала: «И где же, вы думаете, они нашли мою туфлю? В супнице».

– Так вот она где была.

– «Она» – это что?

– Как что? Ваша туфля.

– Какая туфля?

– Та, о которой вы рассказывали.

– О туфле вообще не было речи. Я рассказывала, как проглотила шестипенсовик, который был в рождественском пудинге, так что вы пропустили не только последнее предложение, но и все остальное. Могу я спросить почему?

Джесси тяжело вздохнула.

– От вас ничего не скроешь! Это все из-за кровати.

– Из-за кровати? А что с ней такое?

– Не знаю. Наверное, мне просто мерещится.

– Мисс Нойес, вы хотите, чтобы я устроила вам взбучку?

– Ладно, скажу. По крайней мере, попытаюсь, но я правда не знаю, как объяснить. У меня возникло какое-то странное чувство. Первый раз это случилось без вас.

– Какое чувство?

– То-то и оно, что я не могу выразить его словами. Ну, во-первых, мне страшно, хотя, конечно, это глупо…

– Ничего не глупо. В этом доме не одна вы чувствуете страх.

– Да, но это не обычный страх. Я чего-то боюсь, но не знаю, чего именно. А эта кровать будто держит меня в тисках, сковывает по рукам и ногам. Мне почему-то кажется, что надвигается что-то ужасное. Ну разве это не глупо? Просто нервы разыгрались, и все. Наверно, поэтому у меня болит живот. Это началось, когда вы принесли ананас.

– Вы поэтому не стали его есть?

– Нет. Не думаю. Точно не поэтому. Просто на меня накатывает, а потом проходит… Ну, не знаю, как объяснить!

А потом последовал возглас, который лучше любых слов объяснил ее ощущения:

– Эта кровать какая-то жуткая!

– Тогда зачем в ней оставаться? Я помогу вам переселиться в кресло.

Джесси нахмурилась.

– Но, мисс Кэррингтон, ведь это все несерьезно, правда?

– Какая разница, серьезно или несерьезно…

– Очень даже большая! Во всяком случае, для меня. Вообще-то я трусиха, не то что вы, но стараюсь не показывать вида. Просто не обращаю внимания, раз уж так устроена. Когда я нервничаю, ну, например, на премьерах, хотя чего мне бояться в хоре, тогда я говорю себе: «Не будь мокрой курицей». А если меня не успокить, то пойду вразнос. Такая уж я уродилась.

– Мне вы, мисс Нойес, нравитесь такой, какая есть. Что бы там ни было с этой кроватью, я вас оттуда заберу – «такая уж я уродилась!» – решительно произнесла Лидия.

В комнате стояло большое мягкое кресло. Через минуту Джесси уже сидела в нем, укрытая покрывалом. Лидия помогла ей перебраться туда, хотя Джесси клялась, что нога уже почти не болит.

– Вы такая добрая – всем стараетесь помочь, – растроганно произнесла хористка.

– Не совсем верно. Вот мистер Томсон явно нуждается в помощи, а я до сих пор его не проведала. Вы не возражаете, если я вас оставлю и пойду посмотрю, как он там?

– Идите-идите.

Лидия выбежала из комнаты. Что побудило ее бежать и почему она вдруг так забеспокоилась, девушка объяснить не могла. Ну не принимать же всерьез фантазии Джесси по поводу кровати…

Дверь в комнату Томсона находилась чуть дальше по коридору. Лидия постучала. Не получив ответа, она приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Кровать была пуста, на полу было разбросано постельное белье.

Глава XVI
Фантазии Роберта Томсона

Даже с нормальной температурой Роберт Томсон жил в мире фантазий, пытаясь скрасить ими свое убогое существование или смягчить удары судьбы. Реальная жизнь, скучная и лишенная событий, ничуть не занимала его. И когда он, стараясь не огорчать клиентов, вписывал в бухгалтерские книги ничего не значащие цифры или выслушивал нудные причитания своей тетушки, его ум был занят утешительными вымыслами, призванными приукрасить серую действительность или вообще скрыться от нее.

Иногда, корпя над гроссбухами, Томсон воображал себя гением, сумевшим подняться с нижней ступеньки на самый верх. «Никто и представить себе не мог, что сэр Роберт, скромный молодой человек, работавший в подвальной конторе, станет Лордом Адмиралтейства». Выслушивая свою тетку, он представлял себя добрым самаритянином, пользующимся особым благоволением Господа. Но чаще убегал от действительности, предпочитая более простые и приземленные подвиги. Томсон не искал славы, он жаждал понимания и любви окружающих. Поэтому в своих мечтах Роберт чаще всего фланировал с прекрасными дамами или же приводил их в чувство после авиационных катастроф. Говоря в конторе по телефону, он мог одновременно спасать ребенка, упавшего со скалы. Но главной его отрадой были авиационные катастрофы.

Все это при нормальной температуре. Когда же она существенно повышалась, его воображение разыгрывалось сверх всякой меры. Оно быстро завладевало его умом, распоряжалось им с безжалостной бесцеремонностью, глумливо вопрошая разгоряченный мозг: «Хочешь поразвлечься? Сейчас получишь по полной». Правда, развлечение не всегда бывало приятным.

Воображение взыграло сразу же после того, как Лидия проводила Томсона наверх. Участие столь красивой девушки усугубило его лихорадочное состояние. Когда она ушла, оставив Томсона распростертым на кровати, он погрузился в забытье, полное чудесных запахов и красок. Закрыв глаза, он наслаждался волшебным калейдоскопом, который непостижимым образом складывался в одно и то же лицо. Даже открывая глаза, он видел перед собой все ту же волнующую картину, правда, слегка подпорченную посторонними предметами – кроватью, спинкой кресла, слегка колыхающимися шторами – на самом деле они были неподвижны, – пижамой, висящей на крючке. Эти прозаические объекты словно старались вырвать его из зыбкого мира наслаждений, возвращая к безрадостной действительности.

Но было кое-что еще, мешавшее погрузиться в мир безудержных фантазий. Смутное ощущение, о котором никто не знал, кроме него самого. Оно забрезжило в тот момент, когда из полузабытья он возвратился к суровой реальности. Чувство полного одиночества.

Оно было невыносимо. Лежать здесь одному, осознавая свое бессилие, в то время как он жаждал быть полезным. Томсон чувствовал себя вычеркнутым из жизни, а ему так хотелось дружеского участия.

– Не буду я здесь валяться! – пробормотал он. – Я отлично себя чувствую, только немного жарко. Пойду спущусь вниз.

Томсон приподнялся и сел. Все вокруг почему-то закачалось. Он откинул простыню, которая тоже вибрировала, как и рука, которая ее держала. Потом спустил ноги на пол.

Оторвавшись от кровати, Томсон заковылял к двери. На полпути он остановился – что-то толкнуло его в грудь. Роберт тщетно попытался найти опору, но пол ушел из-под ног, и он упал. Собрав последние силы, бедняга дополз до кровати…

– Почему ты опоздал? – спросила его тетка.

От станции к ее дому они ехали на слонах.

– Из-за снега, – объяснил Томсон.

– Люди всегда находят предлоги, чтобы оправдать свое невнимание ко мне, – обиженно произнесла тетка.

– Но поезд действительно застрял в снегу.

– А здесь никакого снега не было. Видишь, как солнце светит. Я не собираюсь оставлять наследство тем, кто мной пренебрегает.

– Неужели вы думаете, что я навещаю вас из-за денег?

– Конечно, а из-за чего же еще? Ты думаешь, я не знаю, что у тебя на уме? До меня тебе дела нет, ты только до смерти боишься, что я об этом догадаюсь. А я вот догадалась, и теперь не жди, что тебе что-нибудь оставлю. Все завещаю своим слонам.

Доехав до дома, они спешились, и слоны отправились в слоновник. Доставая из кармана ключ, тетка заявила:

– Я собиралась подарить тебе на Рождество двадцать тысяч фунтов, но теперь ты получишь только галстук. Так что попрощайся с денежками. Знаешь, на сколько ты опоздал? На целую неделю. Уже новый год наступил. Интересно, что скажут о тебе на службе.

Открыв дверь, она вошла в контору и тотчас же превратилась в его босса, который хмуро спросил:

– Почему вы опоздали?

– Из-за снега, сэр.

– Чтобы это было в последний раз. Еще раз опоздаете, уволю. Сегодня придут ревизоры, а у вас бухгалтерия не в порядке. Да они всех нас тут поубивают.

Томсон поплелся к столу, который оказался кухонным. Выдвинув ящик, в котором он держал кухонный нож для заточки карандашей, молодой человек его там не обнаружил.

– Его ревизоры взяли! – гаркнул босс у него за спиной. – Поторопитесь!

На столе лежала куча бухгалтерских книг. Надо заполнить их все, иначе он получит нож в спину. Открыв первую, Томсон стал лихорадочно вписывать цифры: семь, девять, шестнадцать, двадцать три, четыре, восемь, тридцать два, сорок один…

Но когда дело дошло до общей суммы, он вдруг с ужасом обнаружил, что грифель сломался. А его нож забрали ревизоры!

Томсон забегал по комнате в поисках другого карандаша. Он искал его везде: в чашках, чайниках, вагонах и слоновниках. Надо успеть, пока не пришли ревизоры! Вернувшись к кухонному столу, он обмакнул палец в чернильницу и попытался написать сумму. Но вместо нее на бумаге появилась клякса. Она все расползалась, пока не заняла всю страницу. Взмокнув от усилий – в комнате было жарко, как в печке, – Томсон вырвал страницу и бросил ее в мусорную корзину.

И вдруг открылась дверь. Томсон застыл на месте. Молодой человек знал, что это пришел ревизор, и попытался остаться незамеченным. Он же еще не успел вписать сумму. Перед его лихорадочным взором поплыли цифры. Если бы только ревизор ушел и дал ему завершить начатое.

Но ревизор никуда уходить не собирался. Пожилой мужчина стал кружить по комнате, все ближе подкрадываясь к корзине. Томсон не смел взглянуть на него, он только слышал, как тот наклонился над корзиной и выудил оттуда листок бумаги.

– Нашел, – ахнул Томсон. – Сейчас схватится за нож. Ну и ладно. По крайней мере, не будет нужды в тетушкиных деньгах.

Старик отошел от корзины и навис над бедным бухгалтером. Это был мистер Молтби, но Томсон его не узнал.

Все вокруг поглотил мрак.

Темнота рассеялась, и он увидел совсем другое лицо. Прекрасное знакомое лицо из прежней счастливой жизни. Но Лидию Томсон тоже не узнал, и лицо исчезло, несмотря на все попытки удержать его. Оно ушло обратно в темноту, и Томсон побрел вслед за ним по длинному темному тоннелю. Там летали и кружились какие-то белые точки. Они слепили глаза и влетали в открытый рот, заставляли задыхаться. Он побежал. Потом остановился. Из глубины этого белого месива раздался крик…

Томсон побежал назад к столу, к своим бухгалтерским отчетам. Куча книг росла на глазах, устремляясь в заоблачную высь, а сам он становился все меньше и меньше. Сделав чудовищное усилие, бедняга попытался вырваться из мира темных сил, которые придавливали его к земле. Он знал, что его может спасти только одно, но никак не мог вспомнить, что именно. Что? Что? Что? Если бы огонь, на котором кипел чайник в кухне, не был таким горячим, он обязательно бы вспомнил. Что же его спасет?

И вдруг Роберта осенило. Он бросил взгляд в нужном направлении. Там, над горой книг, возникла маленькая движущаяся точка. Крошечный огонек, похожий на далекую звезду, мерцающую на ночном небе, – аэроплан.

Томсон поднялся с постели, но, запутавшись в простынях, стал с ними бороться и налетел на туалетный столик. Он нашел свою звезду и должен следовать за ней, потому что она скоро упадет, а с ней и девушка с множеством разных лиц, но с неизменно золотым сердцем. Она сидит в этой быстро падающей звездочке. И когда произойдет катастрофа, но девушка не пострадает, она всегда остается невредимой, Роберт будет рядом, чтобы вытащить ее из горящего аэроплана и отнести в маленький домик, где будет вознагражден благодарностью, пониманием и теплом…

– Осторожнее, – сказал мистер Молтби, стоя у двери в столовую. – Давайте уложим его на кушетку в гостиной. И позовите мисс Кэррингтон.

Глава XVII
Воспоминания о прошлом

Но звать Лидию не пришлось. Она уже все знала. Обнаружив, что комната Томсона пуста, она вышла на лестницу как раз в тот момент, когда бредящий больной рухнул на руки Дэвида. Лидия кубарем скатилась вниз.

– Это просто чудо, что крыша поехала только у одного! – истерически воскликнула она. – Не знаю, сколько я еще продержусь!

К счастью, Томсон не причинял особых хлопот. Он больше не кричал, и мужчины быстро перенесли его на кушетку в гостиной. Сверху принесли одеяло и простыни, и Лидия укрыла страдальца. Однако перспектива дежурить у его постели ее явно не привлекала.

– Я готова на любую работу, но от этой прошу меня освободить. У меня уже есть другая подопечная – мисс Нойес.

– Она там нервничает? – поинтересовался мистер Молтби.

– А как вы думаете? Мне даже пришлось вытащить ее из постели!

– Почему это? – удивился Дэвид.

– Ты меня спрашиваешь, дорогой? Поинтересуйся у нее самой. Я только могу выдвинуть довольно смелое предположение, что там обитает привидение.

– Как? Привидение? – ахнул мистер Хопкинс.

– Да. В кровати она чувствует себя как-то странно и у нее болит живот. Поэтому я переселила ее в кресло. Интересно, что будет дальше? Милый у нас домик, что и говорить!

Мистер Молтби задумался и перевел взгляд на бдительного джентльмена на портрете. У Дэвида появилось странное ощущение, что живой старик задает безмолвный вопрос нарисованному.

– А что она делает сейчас? – спросил Молтби.

– Ждет меня, – ответила Лидия.

– Тогда вам лучше подняться к ней.

– А вы что намерены делать? С ним, – кивнула она в сторону гостиной, – и со всем остальным?

– Со всем остальным разберусь я, – мрачно заявил Дэвид.

– Надеюсь, ты не собираешься выходить на свежий воздух?

– Придется. Если смогу. Совсем недалеко.

– Возможно, ты и прав, но ради бога, будь осторожен!

– Не волнуйся за меня.

– Подождите, пока мы не выясним, как там мисс Нойес, – вмешался Молтби. – Проблема только в кровати? – обратился он к Лидии, двинувшейся в сторону лестницы.

– Вы имеете в виду ее ощущения?

– Да.

– Больше она ни о чем не говорила.

– А о самой комнате?

– Нет. Вот только…

– Да?

– Джесси как ребенок. Нервничает, но старается скрыть. Из нее все надо вытягивать клещами.

– Да, она очень чувствительная. Может быть, переселим ее вниз?

– Хорошая идея, тем более что мы собираемся сидеть здесь всю ночь, – согласился мистер Хопкинс.

– Так вы не намерены возвращаться в свою комнату? – сухо осведомился Молтби.

– Что? При сложившейся ситуации нам лучше держаться вместе. Так веселее, знаете ли. Все будут на виду.

– Мисс Кэррингтон, спросите, как мисс Нойес на это посмотрит, – попросил Молтби.

– Я тоже поднимусь наверх и предложу руку помощи на тот случай, если она решит возвратиться в наше дружное семейство, – добавил Дэвид.

– Хорошо, я скажу ей, – согласилась Лидия. – Но твоя рука, братец, может и не понадобиться. Нога у нее уже проходит.

Она поднялась по лестнице и исчезла.

– Любопытно, что такое с этой кроватью, – пробормотал мистер Молтби.

Дэвид заглянул в гостиную. Томсон лежал неподвижно, на его лице дрожали отблески огня. В доме горели все камины – островки тепла в холодной пустыне.

– Как он? – спросил Хопкинс, когда Дэвид вернулся в холл.

– Все о’кей, – заверил его Дэвид.

– Ну и заставил же он нас поволноваться. Интересно, что за катастрофу он имел в виду?

– Это просто бессмысленный бред.

– Напротив, мистер Кэррингтон, человек в бреду всегда говорит со скрытым смыслом, – возразил Молтби. – Просто разгадать его не всегда удается. Все происходящее на земле имеет смысл или результат. Если вам снится, что вы плывете по Амазонке с зубочисткой вместо весла, у такого сна есть причина и следствие, хотя они, как правило, скрыты для вас.

– С вами спорить – безнадежное дело, – заявил Дэвид. – Я в этом уже убедился. А вот и Лидия. Как обстоят дела на дальних фронтах? Подкрепление требуется?

– Да, будь так добр, – ответила Лидия с лестницы. – Мы посовещались и решили перебраться вниз!

Дэвид застал Джесси стоящей на одной ноге рядом с креслом. Она пыталась продемонстрировать, что чувствует себя намного лучше и ее не надо больше носить на руках. Отмахнувшись от этих доводов, Дэвид снес мисс Нойес вниз в столовую, где опустил в кресло рядом с дверью.

– Что с вами? – вдруг воскликнул он, увидев, что девушка близка к обмороку.

– Н-не знаю, – пролепетала она. – Только не сюда! Куда-нибудь в другое место!

Не став разбираться, Дэвид быстро пересадил ее в другое кресло и стал ждать объяснений, которые так и не последовали. Джесси молчала и только тяжело и прерывисто дышала.

– Господи, наверное, я сделал ей больно! – виновато пробормотал молодой человек.

Но Джесси сидела закрыв глаза и, похоже, не слышала его.

– Оставьте девушку в покое, – послышался строгий голос мистера Молтби. – Не нервируйте ее! Я сам ею займусь.

Он стоял у кресла, которое покинула Джесси, и самым внимательным образом его разглядывал. На нем еще никто из них не сидел. В отличие от остальных, у него были тонкие деревянные подлокотники. Потом Молтби быстро подошел к столу. Глаза у Джесси были по-прежнему закрыты, и она не видела предмет, который он взял. Однако все остальные его видели. Это была улика А – молоток.

Лидия смотрела на молоток, не подозревая о значении этого предмета. Мистер Хопкинс снова стал нервно вытирать платком лоб. А Дэвид боролся с желанием выхватить молоток из рук старика. Позже он говорил, что в тот момент был готов на убийство, и виной тому был не мистер Молтби, а дыхание смерти, которым вдруг повеяло в доме. Ему была невыносима мысль о молотке, нацеленном на закрытые глаза Джесси.

Однако он даже не пошевелился. Казалось, Дэвид прирос к полу и продолжал стоять неподвижно даже после того, как Молтби медленно поднял молоток и дотронулся им до лба Джесси.

Она открыла глаза. Зрачки ее расширились от ужаса. У Дэвида что-то оборвалось внутри, и он бросился к старику. Тот отошел на шаг и быстро спрятал молоток за спину.

Мистер Молтби пристально смотрел Джесси в глаза. Казалось, между ними протянулась невидимая нить, которая остановила Дэвида. Он почувствовал, что, порвав ее, будет испепелен.

– Что это было? – тихо спросил Молтби.

– Молоток, – ответила Джесси безжизненным голосом.

– Что произошло?

– Он меня ударил.

– Было больно?

– Да.

– А сейчас что вы чувствуете?

– Ничего.

– Совсем ничего?

– Да, совсем.

– Вам хочется спать?

– Да.

– Спите.

– Сплю. – Джесси снова закрыла глаза. Открыв их вновь, она обнаружила, что лежит на кушетке в холле.

Подняв голову, девушка растерянно огляделась.

– Где я? Я… думала…

Лидия, сидевшая на стуле у нее в ногах, быстро согнала с лица озабоченное выражение и ободряюще улыбнулась. Чуть поодаль отдыхал мистер Хопкинс, бессильно развалившись в кресле. Он дремал, тихонько похрапывая. Мистер Молтби стоял у двери в гостиную, к чему-то прислушиваясь.

– Что случилось? – спросила Джесси.

– Ничего, – ответила Лидия. – Можете спать дальше.

– Да, но… разве я… он ведь отнес меня в столовую?

– Вы это помните? – последовал вопрос со стороны мистера Молтби.

Отойдя от двери в гостиную, он приблизился к кушетке.

– Да.

– А что было потом?

– Где он?

– Вы помните, что произошло после того, как мистер Кэррингтон отнес вас в столовую?

Лидия заметила, что теперь мистер Молтби говорит с Джесси совсем другим голосом. Прежде он допрашивал ее бесстрастно и монотонно, теперь же в его голосе звучало живое участие.

– Я не уверена. У меня голова болит. Да, я помню. Он… – Джесси вдруг осеклась. – Он посадил меня в кресло, – прошептала она.

Часы в холле пробили одиннадцать.

– Уже так поздно! – удивилась Джесси. – Я проспала целый час? Мне, наверное, все это приснилось.

– Вы нам расскажете, что это был за сон? – спросил Молтби.

– Но я почти ничего не помню, да и не хочу вспоминать.

– Почему же? Вам не понравилось то кресло?

– Откуда вы знаете?

– Но вы же сказали, что не хотите о нем вспоминать.

– Да, не хочу. Это было ужасно. Я просто не могла в нем оставаться.

– А что именно было ужасно?

– Я не могу передать, что я чувствовала.

– Гнев?

– Нет, ничего похожего.

– Ревность?

– Нет.

– Вам показалось, что вас ударили?

– Нет. Что за странный вопрос.

– Головокружение? Тошнота? Вы задыхались?

– Да! – воскликнула Джесси. – Я задыхалась!

– Вы чувствовали боль? Тупую? Острую? Сердце стучало?

– Нет, нет, как раз наоборот! Я вспомнила: было больно и сердце словно остановилось. Хотя сейчас оно бьется как сумасшедшее!

Лидия взглянула на Молтби.

– Давайте отложим этот перекрестный допрос на потом, – предложила она. – Мне кажется, с нее достаточно.

– Только еще один вопрос, – сказал старик, поворачиваясь к Джесси. – Вам показалось, что у вас остановилось сердце. В этом случае вы бы умерли.

– Мне так и почудилось!

– Но вы же живы, так что не о чем беспокоиться. Вы чувствовали то же, что и в кровати наверху?

Джесси широко раскрыла глаза.

– Да! Нет! То есть я не знаю. Но боль была такая же! – Она содрогнулась. – Не хочу говорить об этом. Давайте сменим тему. Как там бедный мистер Томсон? Он больше не ходил во сне?

– Парень спит в гостиной и больше не бродит, – ответила Лидия.

– А мистер Кэррингтон?

Не получив ответа, Джесси настойчиво повторила:

– Где он? С ним все в порядке?

– Он пошел проветриться и через пару минут будет здесь, – сообщила Лидия.

Заботясь о душевном покое Джесси, Лидия не упомянула, что Дэвид проветривается уже три четверти часа.