Текст книги "Социология и военные исследования. Классические и современные основания"

Миротворчество ООН

Мир стал настолько взаимосвязанным и взаимозависимым, что появление какого-то рода общего управления им было неизбежным. Эта неизбежность нашла свое воплощение в основании Организации объединенных наций (ООН) – наднациональной институции, которая осуществляет надзорную функцию и предпринимает определенные действия в отношении мировых проблем, связанных с климатом, бедностью, культурным наследием или конфликтами. Идея покойного немецкого социолога Ульриха Бека [Beck, 2006] о том, что мир превратился в мировое общество риска, прочно связана с существованием ООН. Риски уже больше не локальны, они повсеместны. Их невозможно рассчитать, поскольку они до определенной степени неизвестны. Наднациональные риски более не могут компенсироваться и контролироваться отдельными государствами, но государства могут обсуждать положение дел в наднациональных институциях, таких как Европейский союз (ЕС), Африканский союз (АС) или Организация объединенных наций (ООН), и затем предпринимать действия, даже если они и будут недостаточно эффективны.

Одна из категорий таких действий – развертывание миротворческих миссий ООН наряду с другими миротворческими миссиями, в основном инициируемыми ЕС или АС [Sandler, 2017]. Такие миссии проводятся гражданскими и людьми в униформе (см., например, [Junk et al., 2017]). Феномен миссий ООН демонстрирует существенный рост численности персонала за последние десятилетия, как показано на рис. 5.1 относительно людей в униформе (то есть военных и полиции).

Рис. 5.1. Всплеск количества людей в форме в миссиях ООН с 1993 г.[23]23
  Основано на данных с сайта www.un.org/en/peacekeeping/resources/statistics/conbributors_archive.shtml (дата обращения: 24 августа 2017 г.). Скомпилировано Жаклин Хирен-Богерс.


[Закрыть]

По-видимому, миротворческие миссии необходимы и, вероятно, успешны, по крайней мере некоторые из них и до определенной степени. Считается, что за несколько последних десятилетий ООН провела успешные миротворческие миссии в Намибии, Эль-Сальвадоре, Мозамбике, Восточной Славонии и Восточном Тиморе. Отношение к эффективности операции в Камбодже в 1990-х годах остается неоднозначным [Howard, 2008: 9]. Длительная миссия в Ливане по меньшей мере внесла свой вклад в поддержание мира в регионе на основе роста доверия и сотрудничества с местным населением [Newby, 2018]. Результаты глубокого статистического анализа эффектов миротворческих операций несомненны. Принимая во внимание, что миротворцы направляются в более сложные регионы, статистика показывает, что вмешательство международного сообщества помогает поддерживать там мир и этот эффект усиливается, если миротворцы остаются [Sambanis, 2008]. Такие вмешательства, как правило, укрепляют мир в краткосрочной перспективе, ограничивают количество жертв и помогают мирной ситуации длиться намного дольше [Page Fortna, 2004: 288; Sandler, 2017: 19].

Тем не менее с самого момента зарождения операций ООН звучит и критика в их адрес. Природа этих комментариев созвучна по своей сути и интенсивности укорам, звучавшим в адрес Аддамс, когда она отстаивала свои идеи по развитию мира. Миссии ООН называют хаотичными. Говорят, что они основаны на организованном лицемерии, а обязательства и ресурсы, необходимые для их выполнения, настолько несоразмерны, что столь необходимые реформы с большей долей вероятности останутся нереализованными [Lipson, 2007]. Ограниченность ресурсов также дает основание характеризовать миссии ООН как беззубые и бессильные. Солдаты миссий, особенно западные солдаты с националистическими склонностями, могут не иметь достаточной подготовки для борьбы и защиты местных жителей и даже не гореть желанием их осуществлять [Blocq, 2010]. Как мы все помним, именно недостаток выносливости и здравомыслия стал одной из причин бесчинств в миссиях ООН в 1990-х годах в Сомали, Руанде и Боснии. Не так легко перевести в эффективные действия многокультурный и многоязыковой состав миссий ООН и соответствующую напряженность между принадлежностью и преданностью определенной нации и членством в многонациональной структуре [Ben-Ari, Elron, 2001]. И, наконец, чрезмерная представленность сил из бедных государств, о которой мы говорили ранее (см., например, [Sandler, 2017]), техническая оснащенность таких миссий в среднем не соответствует оснащенности, например, операций НАТО или России.

Непредвиденные последствия миротворчества 

Учитывая всю критику, будет романтической иллюзией думать, что миротворческие миссии дают только положительные результаты. Хорошо известная книга под редакцией Чиюки Аой, Седрика де Конинга и Рамеша Такура [Aoi, de Coning, Thakur, 2007] раскрыла ряд «непредвиденных последствий» миротворчества, как их потом стали называть. Задолго до этого Роберт К. Мертон [Merton, 1936] провел системный анализ феномена непредвиденных последствий целенаправленного социального действия в целом. Он отметил последствия ошибок и роль сложности и нехватки знаний для понимания и реагирования на них. Он также обратил внимание на влияние интересов, то есть «моментов, в которых первоочередная обеспокоенность актора о предсказуемых немедленных последствиях исключает мысли об отложенных или иных последствиях того же действия» [Merton, 1936: 901]. Этому соответствует функциональная и субстанциальная рациональности, о которых мы говорили ранее. Его наблюдения показали, что благие намерения могут превратиться в свою противоположность. Например, в результате демократических выборов к власти могут прийти недемократические партии.

Что касается миротворчества ООН, непредвиденные последствия в основном наблюдаются в гендерных взаимоотношениях (проституция, торговля людьми, сексуальные домогательства со стороны персонала ООН, распространение таких болезней, как ВИЧ/СПИД, игнорирование интересов местных женщин и детей). Большинство этих проявлений связано с крайней бедностью местных женщин и девочек. Помимо этого, есть и последствия для национальной экономики, и появление двойной экономики по мере того, как развиваются новые стандарты в зоне операций. Может наблюдаться рост уровня цен. И поскольку у одних местных жителей лучше получается извлекать выгоду из присутствия ООН, чем у других, неравенство в заработных платах и уровне жизни будет только расти. В дополнение к этому может произойти и «утечка мозгов» из структур местной госслужбы в ООН. И, наконец, возможное проявление более хорошего отношения к женщинам со стороны представителей миссий ООН может вызвать раздражение к женщинам среди местного сообщества.

В том же ключе Северин Отессер [Autessere, 2012] отмечала непредвиденные последствия международных усилий остановить насилие в Демократической Республике Конго. Она обратила внимание, что основные причины и последствия насилия затмевали другие факторы, например, одна категория жертв получала больше внимания и финансирования, чем другие. Это привело к сохранению и усугублению проблем вместо их решения, несмотря на все благие намерения. Некоторые авторы опровергают мысль о том, что миссии ООН нейтральны, не говоря уже об их позитивности [Higate, Henry, 2009: 157].

Однако всю эту критику можно уравновесить тем, что результаты миротворчества ООН (намеренные или нет) могут быть обнадеживающими и часто таковыми и являются. Ранее мы уже немного упоминали о положительных результатах эмпирических исследований в этой связи [Page Fortna, 2004; Howard, 2008; Sandler, 2017].

Самое осторожное, что можно сказать в этом отношении: что-то лучше, чем ничего. К тому же организованное лицемерие (расхождение слов и дела, то есть невыполнение того, что говоришь, или умалчивание о том, что делаешь) может снизить давление, которое в противном случае могло бы привести к состоянию неспособности на любое эффективное действие в принципе [Lipson, 2007]. Кроме того, как показывает проведенный Лиз Ховард тщательный анализ нескольких состоявшихся миссий ООН [Howard, 2008: 8—20], в некоторых из них действительно можно обнаружить механизмы организационного обучения (увы, не во всех), такие миссии оказываются успешными. Организационное обучение состоит в интеграции миссии и местного окружения, а также интеграции разных миссий, включая процесс обучения и оценки в Департаменте операций по поддержанию мира в Штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. Идеи Аддамс находят отклик в следующих словах Ховард: «миротворчество в лучшем своем проявлении – это когда миротворцы (и военные, и гражданские) ориентируются на местное население» [Howard, 2008: 2]. По факту шансы на поддержание мира наиболее высоки, когда миротворцы учатся у местного населения, а местное население учится у миротворцев [также: Williams, Mengistu, 2015].

Также существует и вопрос длительности миротворческих миссий. Некоторые из них длились более полувека. Наиболее известные из них: миссия на Кипре (ВСООНК, Вооруженные силы Организации Объединенных Наций по поддержанию мира на Кипре), изучаемая Чарльзом Москосом [Moskos, 1976], миссия в Южном Ливане (ВСООНЛ, Временные силы Организации Объединенных Наций в Ливане) и Демократической Республике Конго (МООНСДРК, Миссия Организации Объединенных Наций по стабилизации в Демократической Республике Конго). Такая продолжительность часто воспринимается как проблематичная, потому что требуются большие вливания человеческих и прочих ресурсов. Да и работа, которую никак не могут закончить, начинает казаться бестолковой. Тем более в противовес другим, намного менее длительным «традиционным» военным миссиям, как те, которые проводила НАТО в Ираке, Афганистане, Ливии. В этих трех миссиях продолжительность операций была значительно меньше: от нескольких месяцев в Ливии до примерно 15 лет в Ираке и Афганистане. Америка и некоторые другие страны продолжают работать в последних двух и сегодня, но очень ограниченно. Это совпадает с наблюдением, что профессиональным солдатам нравятся «чистые, короткие и решительные» войны и операции [Teitler, 1977]. Однако насколько это кажется приемлемым в классических боевых действиях и войнах, настолько это не соответствует сегодняшним острым проблемам, состоящим из внутригосударственных трений, напряженности, связанной с голодом и бедностью, несостоятельностью правительств и ослабления учреждений безопасности.

Парадокс заключается в том, что высокоинтенсивные и краткосрочные военные операции могут ухудшить ситуацию вместо того, чтобы улучшить ее. Диктатора Муаммара Каддафи свергли очень быстро во время воздушной кампании над Ливией в 2011 г., что само по себе с демократической точки зрения может рассматриваться как хороший результат. Однако в итоге такого краткосрочного вмешательства была в клочья разодрана политическая, общественная, экономическая и оборонная ткань Ливии. Миграционный кризис в результате этих процессов привел к значительным проблемам в Европе, которые пока не поддаются решению и контролю. Некоторые авторы полагают, что предшествовавшая воздушной кампании международная поддержка ненасильственных действий гражданского общества Ливии по прекращению режима дала бы более эффективные и менее разрушительные результаты [Chenoweth, Stephan, 2014]. И это не просто мнение, а результат глубокого эмпирического исследования, которое убедительно демонстрирует силу ненасильственных действий в конфликтах в целом [Stephan, Chenoweth, 2008].

Да, людям на Западе, склонным ценить краткосрочные результаты, не нравится продолжительность миссий ООН в так называемых замороженных конфликтах. Однако похоже, что такие затяжные миссии неизбежны в определенных условиях. Их даже можно считать добросовестными, поскольку завершить миссию до разрешения напряженности было бы безответственно. Можно даже сказать, что краткие военные вмешательства, после которых остается кавардак, порядок в котором должны наводить местные жители, контрпродуктивны. И Джейн Аддамс с этим бы точно согласилась. Она бы подтвердила, что для искусного плетения ткани мира требуется время. Много времени.

Прагматизм и миротворчество

Идеи Джейн Аддамс, как уже неоднократно упоминалось, основывались на прагматичной и действенной философии, в развитие которой большой вклад внес, в частности, американский философ Джон Дьюи [Schneiderhan, 2011: 595]. В основе прагматизма лежит идея того, что процессы мышления и приобретения опыта неразрывно связаны. С этой точки зрения нужно меньше внимания уделять данным, фиксированным средствам и глобальным целям, а больше – «целям в поле зрения», возникающим из самого опыта, то есть из ситуации, в которой разворачивается действие. Чтобы улучшить свои способности, имеет смысл совершенствовать не только свои умения и навыки для достижения цели, но также и само умение ставить цели. Отсюда следует значимость динамики процесса или, точнее, экспериментирования в действии, которое должно быть основано не просто на методе проб и ошибок, но и на сотрудничестве с другими группами и учреждениями [Gross, 2009: 87]. Такие совместные эксперименты должны основываться на том, что Дьюи называет «тщательным изучением», включающим в себя «поиск, обзор, исследование, анализ» [Schneiderhan, 2011: 597]. Среди этих процессов нужно быть открытыми новым озарениям, которые будут идти вразрез с чем-то принятым; всегда должно быть место «недоумению», как говорила Аддамс [Schneiderhan, 2011: 596]. Мышление никогда не следует исключать из действия. Должно быть «целься и пли», «целься и пли», «целься и пли»… а не просто «целься, целься, целься» или «пли, пли, пли».

Все это было реализовано в деятельности, которую Аддамс вместе с коллегами вела в Халл-Хаус. Их социальная работа отличалась от привычной благотворительности в Чикаго того времени, изобилующей экономическим подходом, подозрениями в возможном мошенничестве и желанием искоренить лентяев [Schneiderhan, 2011: 599]. Аддамс и ее подруга Эллен Старр активно пытались понять особенности бедности и социального обеспечения, стремясь решить нестыковку между услугами благотворителей на одном конце города и ситуацией бедных горожан на другом. Они предоставляли как материальные, так и нематериальные услуги (обучение и игру наряду с душевыми).

Прагматизм получил признание во многих сферах научной и практической работы, в том числе в управленческих и организационных исследованиях, государственном и стратегическом антикризисном управлении (см., например, [Shields, 2008; Ansell, Boin, 2019]). Такой подход к решению проблем признается способом борьбы с вызовами динамичного и сложного мира [Farjoun et al., 2015]. У него также есть применение и в вооруженных силах, как можно увидеть в размышлениях Морриса Яновица о полицейских силах (см. Главу 10). Говоря конкретнее, идеи Аддамс могут быть напрямую связаны с миротворчеством. Шилдс и Сутерс [Shields, Soeters, 2013] применили простую концептуальную основу прагматизма к последовательно осуществлявшимся миротворческим миссиям в Демократической Республике Конго. Эта основа была сформулирована американским психиатром Дэвидом Бренделем и состоит из четырех «П», каждая из которых представляет собой важный элемент прагматизма. Элементы, описанные ниже, могут помочь в анализе содержания и результатов миротворчества, включая возможные огрехи и то лучшее, к которому можно стремиться [Shields, Soeters, 2013]. Они также могут подытожить многие черты прагматизма, которые мы обсуждали выше.

Практичность

Во-первых, миротворческие миссии должны быть как можно более практичными. Аддамс с коллегами оказывала нуждающимся практичные услуги, такие как доступ в общественные бани и душевые. ООН могла бы существенно улучшить этот первый аспект. В Демократической Республике Конго большая доля доступного бюджета расходуется на саму миссию (зарплаты, инфраструктура, транспорт). Бюджет на проекты с быстрой отдачей в конголезском обществе, на обучение и профессионализацию официальных вооруженных сил – только небольшая часть общего бюджета. К тому же войска ООН не всегда слаженно действовали в предоставлении убежища и безопасности местным жителям от ополченцев, которые снуют то тут, то там и промышляют грабежами. Помимо прочего, внимание к абстрактным ценностям, таким как права человека, ответственное и добросовестное управление, часто обеспечивается за счет практичного решения таких вопросов, как ремонт дорог и школ [также: Autessere, 2012].

Плюрализм

Миротворческие миссии ООН сами по себе плюралистичны. Они состоят из военного и гражданского персонала, в них участвуют войска из большого числа разных стран, они нанимают персонал из местных жителей. Плюрализм миротворческих миссий как таковой очень ценится местными жителями, поскольку он отражает «полноту опыта». Определенно, он производит иное впечатление на фоне только западной или «белой» миссии, которая может пробудить не очень позитивные воспоминания о старых колониальных временах. Однако, как мы видели ранее, этот плюрализм, или международное разнообразие, в составе миссии также создает и проблемы коммуникации и операционной эффективности. Более того, гражданские и военные, можно сказать, двигаются в одном направлении, но в двух разных поездах. Гражданско-военное взаимодействие в миссиях ООН необходимо существенно улучшить. В добавление к этому миротворческим миссиям ООН необходима бо́льшая представленность женщин, за которую все время выступала Джейн Аддамс. Это может пойти на пользу общей эффективности миссии, поскольку женщины помогают налаживать взаимодействие с женщинами среди местных жителей. Но, скорее всего, есть и другие преимущества в том, что гендерно-сбалансированные силы склонны создать атмосферу большего доверия со стороны местного населения [Bridges, Horsfall, 2009].

Партисипация

Партисипация, или участие и вовлеченность сообщества в демократический процесс принятия решений и развитие хороших отношений, относится к основным чертам прагматизма, а также взглядам и действиям Джейн Аддамс. Мы уже не раз отмечали, что миссии ООН, включая миссию в Демократической Республике Конго, нанимают большое количество персонала из местного населения. Это означает, что местное население может принять участие в направленности и успехах миссии, что было бы хорошо. Однако нанимаются местные в основном для выполнения простых бытовых задач, что само по себе, конечно, важно, но не дает возможности участвовать в принятии решений на более высоком уровне. В Демократической Республике Конго почти нет конголезских сотрудников среди числа высших должностных лиц миссии, хотя несколько конголезцев работают в миссии для обеспечения радиовещания на лингале и других местных языках. Местных часто нанимают как языковых посредников (см., например, [Pouligny, 2006]), что мы будем обсуждать в Главе 8. Но насколько важными не были бы языковые посредники, их вклад всегда отодвигается на второй план высокопоставленными лицами. К тому же, как мы видели ранее, выбор работников из местного населения может быть предвзятым, что способно породить напряженность, зависть и злобу среди тех, у кого меньше шансов попасть в обойму и получать оплату от ООН.

Промежуточность

Последний аспект прагматизма подчеркивает важность экспериментирования и постановки промежуточных целей во время действий и в зависимости от них, наряду с улучшением умений и навыков для достижения общих поставленных целей. ООН в своем миротворчестве определенно надо над этим поработать. И хотя Лиз Ховард [Howard, 2008] отмечала несколько успешных миссий и в отношении операций, и в отношении организационного обучения, миротворческие миссии ООН в целом – это крупные бюрократические системы, элементы которых напоминают печные трубы или лифты практически без какого-либо горизонтального взаимодействия, организационного обучения и экспериментирования (см., например, [Williams, Mengistu, 2015]). Планирование в миссиях ООН до сих пор выполняется в «инженерном стиле», когда сторонний эксперт как будто смотрит сверху вниз и принимает решение относительно того, что нужно сделать. Они ориентированы на конечные и, в меньшей степени, на промежуточные цели и результаты, которые могут появиться в процессе и которые нужно использовать, чтобы определить, какие шаги принимать дальше. Миссии ООН очень похожи на свои военные родительские организации. Аддамс предложила бы действовать несколько иначе, хотя она и согласилась бы с тем, что менять общие и традиционные устои и структуры очень непросто. Но нет ничего невозможного.

Расширение прав и возможностей женщин в Афганистане 

В рамках Национальной программы солидарности в Афганистане был проведен крупномасштабный эксперимент. Случайным образом было отобрано 250 деревень и городков, которые получили мандат избрать себе гендерно-сбалансированные советы (с участием женщин), чтобы выиграть финансирование на проекты развития. В контрольной группе других 250 сопоставимых деревень и городков таких изменений в политику внесено не было. С помощью большого набора исследовательских инструментов было выявлено, что в экспериментальной группе женское участие в органах местного самоуправления было воспринято лучше, чем в контрольной. И хотя после эксперимента роль женщин в процессе принятия решений в домохозяйствах и в широком обществе не поменялась, изменилось отношение (и мужчин, и женщин) к женщинам и их роли в жизни сообщества. Исследователи пришли к выводу, что даже в обществах, где женщины подвержены дискриминации, проведение изменений через корректировку политики возможно [Beath et al., 2013: 555–556]. Джейн Аддамс была бы рада узнать о таких результатах, которые полностью подкрепляют ход ее мыслей.