Текст книги "Виноградные грезы. Найти и потерять"

Глава 11

Ты говоришь «прощай»

под проливным дождем,

Ты уходишь, а я погибаю…

Я никогда не мог подобрать слова,

чтобы сказать… Постой!

© Hurts, «Stay»

АРИ

В своих воспоминаниях я быстро проматываю измену: она не сочетаема со сказкой, о которой я грежу ночами. Измена отравляет самые счастливые воспоминания. Этого он и добивался, верно? Сжечь все мосты.

Я влетела в спальню, захлебываясь слезами. Истерика настигла, когда я захлопнула дверь и скатилась по стене. Истерика бежала за мной от гостевой комнаты, там Стивен и Синди целовались и хотели переспать. А я, дура, искала его, переживала, не случилось ли чего. Нашла. Увидела.

Вытерев слезы, я огляделась: кровать – здесь мы лежали в обнимку и смотрели кино, ванна, где дурачились, балкон – там Стив кричал, а я грубила ему, потому что мое прошлое мертво. Будущее, очевидно, тоже.

Фотокарточки на стенах… Я начала срывать их: рву счастливые лица, счастливую себя на куски. В глазах темнело. Рухнув на колени, я хватала ртом воздух, но его ничтожно мало, и я продолжала задыхаться, видела свет, темноту, комнату, вещи Стивена и так по кругу. Я впилась ногтями в кожу, пытаясь расцарапать грудную клетку – только бы перестало болеть.

На ощупь искала одежду и запихивала в дорожную сумку. Воздух пропитан любовью. Любовью… Пыталась увидеть сквозь пелену свои вещи. Увидеть, что будет завтра. Темнота.

Закрыв рукой рот, чтобы крик не вырвался наружу, я вновь и вновь видела измену, предательство, ложь. Полупустая сумка с грохотом упала на пол. Я скатилась следом. Интуиция подсказывала, здравый смысл умолял не терять голову. Стивен же пытался расстаться со мной. Чувства его остановили или что-то еще? Я все помнила. Все понимала. Догадывалась, что наступит момент, когда он выберет себя.

Я не заметила, как Стивен вошел в комнату и как позвал меня по имени. На тот момент я потеряла связь с реальностью, утонула и не желала всплывать. Сидела, обхватив руками колени, и раскачивалась туда-сюда. Он коснулся моего плеча – словно ножом провел. И я заревела громче.

– Ничего не было, – вполне трезвым голосом сообщил Стивен. – Пойдем, я вызвал такси. До аэропорта доберемся минут за сорок.

Меня удивило его спокойствие. Не было? Зачем такси? Аэропорт?

Стивен помог мне подняться. Я не сопротивлялась – не было сил. Его волосы растрепались, на губах легкий пигмент помады Синди. Я молча стояла, пошатываясь, а Стивен сказал:

– Я сожалею. Очень…

Слова резанули по разбитому сердцу, и я пришла в себя. Толкнув Стивена в грудь, я закричала:

– «Все, что у нас было, – пьяный перепих на вечеринке»! Припоминаешь свои слова? – Не могу поверить. Сейчас он скажет, что я ошиблась, мне приснилось, Джерад разыграл нас… что угодно, только не бросай меня, Стивен. Не дай вернуться туда, откуда я с трудом сбежала. – Перепих… А вот еще один! Вуаля! – выдавила я сквозь слезы.

Стив не изменился в лице. Я говорила правду, и он понимал это. Он хотел переспать с ней. И хотел, чтобы я увидела.

Опустившись на ковер, я позволила новой волне истерики накрыть меня, обнять пеной, солью осесть на губах.

– Мне жаль, Ари.

Репетировал? Сценарий написал?

– Все зашло далеко. Ты подумай… не надо мне всего этого. Отношений. Я другим сейчас болен. У меня карьера. А ты… маленькая. Не разобралась со своей жизнью. – Стивен поправил плохо застегнутую рубашку.

Он пересек комнату и сжал мое плечо в утешающем жесте.

– Не трогай!

Пальцы с плеча переместились на запястье. Я простонала что-то жалкое. Он знал, как неправильно происходящее… А я довольствовалась его привязанностью. Его влюбленностью в мою любовь.

– Нам нужно ехать. Я отвезу тебя в аэропорт. Ты уедешь домой.

– Скажи: «Я не люблю тебя, Ари». Скажи! И я уеду.

Молчит. Иди к черту! Я ринулась к двери, но Стивен предугадал мои действия: поймал и крепко обнял. Теплые прикосновения. На миг я забыла, что случилось. Будто зимой едва живую меня накрыли пледом. Согреваюсь. Оживаю. На секунду я поверила – все может быть хорошо.

– Ари, я наделал столько глупостей… – Его дыхание обжигало. – Давно должен был отпустить тебя, но эгоистично надеялся… Мне нет оправдания. Но я уверен: когда-нибудь ты поймешь. А сейчас план прост. Уедешь домой…

– Нет.

– Простишь родителей, окончишь школу…

– Нет.

– Влюбишься в отличного парня, будешь счастлива.

Я забилась в его руках, как зверек в ловушке охотника. Кадры жизни, от которой я бежала, калейдоскопом сверкали перед глазами. Плакала громко и отчаянно, вырвалась и мысленно умоляла убить меня прямо сейчас.

Истерика вскоре прекратилась. Я выплакала все слезы и похрипывала, часто дыша. Спичка веры в любовь потухла, сгорела наивность.

– Успокоилась? – осторожно спросил Стивен.

– Иди. – Голос словно не мой вовсе: безжизненный, но твердый. – Мне надо собрать вещи. Я не отниму много времени, через… пятнадцать минут можешь лечь спать или пригласить Синди для продолжения, я не знаю. Это твое дело.

– Ари… посмотри на меня.

Как он ни пытался быть невозмутимым, тон выдавал беспокойство. Но если бы за меня. За свое благополучие вполне. Обиженная девочка всякое может учудить. Он подвел меня к кровати, тихо попросил сесть и заправил за ухо прядь волос, упавшую мне на лицо.

– Так было нужно.

– Нужно?! – Я подавилась воздухом, голосовые связки болели.

– Единственный способ расстаться с тобой… потому что я не могу выставить тебя за дверь. – Рэтбоун сдавленно усмехнулся. – И сказать что-то вроде: «Было хорошо, даже слишком, но я не хочу отношений и не хочу, чтобы ты проснулась через пару лет с мыслью, что потратила время на влюбленность в звезду». Тебе это тоже не надо, ты просто пока не понимаешь.

– Р… расстаться?

– Я уезжаю в тур. – Он сделал паузу. – Ты поняла, что это значит, я видел в твоих глазах. Не обманывай себя.

– Мы могли бы попытаться… Ты показал мне другой мир, любовь…

– Господи! – Стивен всплеснул руками и выкрикнул: – Я хотел, чтобы ты увидела измену и возненавидела меня!

Слезы сдавили горло.

– Отлично. – Я до боли кусала губы, чтобы не разреветься снова. Если слезы злости можно себе простить, то слезы унижения – это чересчур. – У тебя получилось. Надеюсь, ты неплохо провел время… играя… в любовь.

– Аристель! – Он попытался поймать меня за руку, но его пальцы нащупали воздух.

– Что?! – Я закричала громче: – Чего ты хочешь, Стивен?! Жалеешь, что поступил так? Или жалеешь меня? С самого первого дня!

Мы были счастливы. Время платить.

– Обстоятельства сильнее. Я не мальчишка из соседнего двора, Ари, не могу себе позволить… творить глупости. Я боролся, думал о расставании, о том, что ничего о тебе не знаю, думал, как тебе помочь, но… я не смог.

Жестоко. Они все такие? Музыканты, звезды. Пока я думала, что мы наслаждаемся друг другом, он планировал, как со мной расстаться.

– Уже не имеет значения, – донесся до меня его ровный голос. Стивен, не зная, чем занять руки, взъерошил волосы; они волнистыми прядями упали на его взмокший лоб. – Расстояние разбивает самые крепкие пары, у меня нет столько денег, чтобы платить неустойку за нарушение контракта.

Он бросал эти слова, будто острые кинжалы, а мой мир рушился… и рушился… и рушился.

– Дам тебе денег, если захочешь остаться в Америке.

Он так просто говорит. Ему не больно, он и не любил.

– Я влюблен в тебя. Но ты сама знаешь…

– Попытайся, – я смотрела с мольбой, – выбрать сердцем, не разумом. Я бы не мешала твоей карьере, я бы…

– Не люблю я тебя! Не люблю! – выкрикнул Стивен и отступил, ударившись о взрывную волну своих же слов. – Ари, я не то хотел сказать…

– Ты все правильно сказал. – Я подошла вплотную. Лицом к лицу, выдохнула ему в губы «ложь на эмоциях», и он добился слов: – Ненавижу тебя, Стивен Рэтбоун.

Замахнулась. Он перехватил мою ладонь и крепко сжал. Ударь. Сделай что-нибудь, только не позволь уйти. На миг мне показалось, все будет нормально, это недоразумение. Но Стив выпустил мою руку, отвернулся, сделал вид, что занят пуговицами на рубашке, а я поняла – все. Конец.

– Я же говорил: так будет.

Если бы взглядом можно было убивать – убила бы.

– Ты знал, да? Поэтому хотел потанцевать со мной?

– Мы лучшие друзья, я догадался о его намерениях неделю назад. – Джерад снисходительно улыбнулся, подперев плечом дверной косяк моей и Стивена комнаты. – Видишь, желал добра…

– Херня! – отрезала я, пытаясь справиться с новыми слезами. – Ты знал: я откажусь и пойду его искать.

В ответ Андерсон хмыкнул.

– У вас любовь. А любовь – это никаких измен, даже танец можно считать за измену. Что измена для тебя, малышка Ари?

Держись. Держись, Ари! Он не стоит твоих слез, они оба не стоят.

– Ты можешь хотя бы сейчас заткнуться? – рявкнула я, кидая в сумку вещи и наплевав, что они помнутся. Удивительно, я не заплакала. Я спокойна. И пуста. – Дай пройти! – Как хочется ему врезать! – И засунь свое «я же говорил» в…

– Ой, ой! – Джерад зацокал языком. – Ты не была такой грубой. Неужели все? Конец любовной истории?

– Ты… Вы добивались чего-то иного? – В сумке практически одна одежда, но будто на плече у меня мешок с кирпичами. – Да, я наивная дура. Что-нибудь еще?

Молчит.

– Что-нибудь еще?! – повторила я, натянув капюшон толстовки – на улице дождь. – Тогда иди к черту, Джерад. Ты и твой друг Стивен.

Откуда во мне столько злости? Сама виновата.

Толкнув Андерсона, я протиснулась в дверной проем и бегом спустилась на первый этаж. Гости разошлись, спектакль окончен – незачем задерживаться массовке и блистать декорациям. Стивен курил, опустив голову. Заметив меня, он вскочил с кресла. Я испугалась: предательство отгородило любимого человека стеной, как он и хотел.

– Не подходи, Стивен! Клянусь, если ты подойдешь…

Спиной почувствовала дыхание Джерада Андерсона. Козел. С твоей же подачи. Будь у меня пистолет, застрелила бы на месте.

Я пятилась к входной двери и смотрела на людей, которые сначала протянули мне руку, а потом ударили. Они растоптали мою веру в добро, уничтожили тот злосчастный свет, в который Стивен влюбился. Они подожгли мой шанс начать новую жизнь и станцевали у костра.

Нащупав дверную ручку, я в последний раз взглянула на Стивена. Попроси он вернуться, я бы приползла к нему на коленях по дороге из острых лезвий. Но я не нужна ему.

– Эй… – Легкие сдавило от хрипа. – Джерад, дай пачку.

– Ты не курила… – слабый протест от Стивена.

Джерад стоял и смотрел: любовная драма продолжается?

Нет. Я не доставлю вам удовольствия.

– Дай мне сигареты!

Тишина давила на виски. Подступала новая истерика.

А Джерад грациозно пересек комнату и отдал свою пачку «Мальборо». Крепковаты, но сойдет.

– Все бывает в первый раз, – сказала я и распахнула дверь на улицу.

Не уверена, что Стивен расслышал меня из-за дождя. Сверкнула молния. Я побежала к такси, стискивая в ладони пачку сигарет.

Дверь снова распахнулась. Крик Стивена разбился о ледяные капли, или мне хотелось, чтобы он кричал? Он не волнуется: перебесится, дурочка-фанатка, и заживет как прежде. Нет. Не смогу. Сильное было чувство. Не любовь, нет. Вера. Я надеялась, ты найдешь «лекарство для сломленной девушки». Но ты не первый, кто предал меня, Стивен Рэтбоун.

СТИВЕН

Верно, я ничего не знал. И не уважал твое право на тайну. Я не поверил в сказанную ложь и не верю сегодня. Я обязан был бороться за любовь, а не требовать борьбы от тебя, мой солнечный свет. Любовь самоотверженна. Но я проверял чувства на прочность.

Уговор есть уговор. Аристель проиграла, ее сказка в Калифорнии подошла к концу. На вечеринке Джерад дал мне знак и отправился отвлечь Ари, а я приобнял пьяную Синди и повел наверх. Я мало выпил, алкоголь не придал бы мне смелости. И я собирался поговорить с Ари. Но сначала завел пышногрудую блондинку в спальню для гостей и начал не спеша раздевать. Я чувствовал ее приторные духи, липкое от блесток тело и не испытывал ничего, кроме отвращения. Не прошло десяти минут, как дверь открылась.

Миловидность Ари впервые за много недель вновь смутила меня. Я вскочил, подбежал к ней. Первая мысль – оправдаться, свалить все на алкоголь. Но, повторю, я решил не бороться за нас. Потому что она не открылась, не доверилась – это придавало сил. Ари плакала, злилась и ненавидела. Личико искажали страшные гримасы, а губы произносили отвратительные слова с неконтролируемым акцентом.

За час до вечеринки я кинул в ее сумку несколько тысяч долларов. Бросая вещи, Ари не заметила деньги. Не знаю, зачем я дал ей наличные. Будто отблагодарил ангельское создание за свет и любовь. Будто надеялся: деньги помогут ей остаться в Америке, чтобы мы вновь встретились.

И вот, спустя три года, я сижу в номере отеля «Манчестер Гранд Хаятт» в городе Сан-Диего, наблюдаю, как яхты рассекают океан, и думаю: от чего ты бежала, Ари Тешер?

2013 год

Плейлист

Mötley Crüe – If I Die Tomorrow

Lana Del Rey – Is This Happiness

Dead by Sunrise – In The Darkness

Depeche Mode – Heaven

Natalia Kills – Heaven / Broke

Selena Gomez – Stars Dance

Three Days Grace – Now Or Never

The Weeknd – Try Me

Emil Bulls – I Don’t Belong Here

Red – Best Is Yet To Come

General Lee – Roads

Natalia Kills – Trouble / Saturday Night / Problem

Ramones – Oh, Oh, I Love Her So

Florence and The Machine – Shake It Out

David Bowie – Heroes

Sunrise Avenue – Don’t Cry (Don’t Think About It)

Poets of the Fall – Change

LaFee – Der Regen Fällt

Selena Gomez feat. A$AP Rocky – Good For You

Amanda Mair – House / Empty Blockings

Marina Kaye – Mirror Mirror / Why Do The Bad Things Feel Good

Глава 12

Даже если я умру завтра,

Как только минуты пролетят,

Я не могу вспомнить,

Все ли сказал…

© Mötley Crüe, «If I Die Tomorrow»

СТИВЕН

Капли дождя оставляют на окнах мутные разводы и барабанят по стеклу. Я тщетно пытаюсь заснуть. Вдруг вижу тебя в дверях спальни. Ты прелестна, мой солнечный свет. Ложишься рядом и ласково шепчешь: «Стив, обними меня». Мой любимый акцент. От радости я смеюсь. Просить дважды не приходится: обнимаю тебя, зарываясь лицом в мягкие локоны.

Ты царапаешь мою спину, заигрывая. Едва надавливаешь, оставляя ногтями отметины. «Стивен, ты все еще мой». Киваю. Знаешь же, это так. И я знаю. Касаюсь губами твоей шеи – горячая, – обжигаюсь, но не останавливаюсь. Ключицы, плечи, грудь… Я изучаю тебя, подрагивая от восторга. Ты сладкая, как малина и карамель. Вдыхаю твой запах и прикусываю кожу. Мне хочется исцеловать тебя всю. И многое сказать, объяснить, долго просить прощения, но я не в силах остановиться. Опьянен. Влюблен.

Мое счастье. Мой воздух. Моя Ари. И я тону в тебе.

Комната содрогается как при землетрясении, а ты становишься прозрачной, словно призрак. Мои руки секунды ранее обнимали тебя, а сейчас я трогаю воздух. Пытаюсь дотронуться, но ладонь проходит сквозь твое тело. Моргаю – и стены комнаты рухнули, а ты, фантом, стоишь у края разваленного мира; твои глаза блестят от слез, но губы смеются – ты рада, что мне больно. Наш идеальный мир – это карточный домик, и под влиянием сильного ветра он рассыпается, оседает на моем сердце, и оно болезненно сжимается. Меня засасывает в бездну. Где ты, Ари? Не могу дышать. Прости, Ари.

Я падаю в пустоту… и просыпаюсь.

Пасмурное утро. Я проснулся оттого, что продрог до костей. Почему не догадался закрыть окно? Пустые бутылки на полу ответили на вопрос – не вспомнил. Что я делал вчера? Надеюсь, не привел в номер женщину. Кровать пуста, в ванной тихо – значит, не привел. Или она столь тактична, что уже покинула апартаменты.

Дождь мне не только снился, он серой завесой окутал город, изменив Сан-Диего до неузнаваемости. Пальмы тряслись и выгибались, несмотря на толстые стволы. Судна в порту ждали хозяев и хорошую погоду. А я сидел на кровати, свесив босые ноги, грел руки о кружку с кофе и смотрел в окно. Головокружительный вид из номера на сорок восьмом этаже.

Тени прошлого бродили по стенам комнаты. Не стоило мне возвращаться туда, где я в последний раз был счастлив. Под угрозой страшной неустойки я должен был отказаться от поездки в Сан-Диего. Но рискнул и теперь расплачивался: все напоминало о нескольких неделях счастья. О милой девушке. Она приехала ради концерта, ради… меня.

Осознание реальности здесь я встречал с бодрящим напитком и пачкой сигарет, а к полудню приходил в норму. Или окружающим так казалось. Они верили, что я забыл Аристель. Много ли значат отношения с восемнадцатилетней иностранкой? Уровень курортного романа.

Не притронувшись к кофе, я поставил кружку на тумбочку и отбросил одеяло. Холод судорогой прошелся по ногам. Я накинул футболку, влез в джинсы, вышел на балкон. Легкие заполнились свежим воздухом. Чертовы ливни. В Калифорнию пришла осень, я снова в Сан-Диего… Многовато совпадений: из-за них рушились барьеры, которые я старательно выстраивал.

Ностальгия ударила под дых. Ничего не забыто, Стивен. Твое глупое сердце помнит.

Вытащив из кармана пачку сигарет, я закурил, вглядываясь в небо. Какая ирония – вновь закончить тур в Сан-Диего! Я по старой памяти искал Ари во время концерта, а на автограф-сессии надеялся, что она подойдет и предложит попробовать снова. Искал ее среди фанаток, но подходили другие девушки, и мое сердце не откликалось. Оно давно молчит. А после нападения на Ари я не собирался связываться с поклонницами.

Главное, моя карьера набирает обороты. А девчонка… Аристель… уехала и забыла меня – неплохое приключение на каникулах, верно? Сейчас учится в университете, ей скоро двадцать один, она, возможно, влюблена или замужем. Вряд ли меня помнит.

Рука легла на плечо. Зажав меж пальцами сигарету, я обернулся. Джерад Андерсон внешне за три года не изменился, да и я с той же прической, стилем одежды, парфюмом. Будто время застыло.

– Ты как? – тихо спросил друг, присев на табурет в углу балкона.

Я криво улыбнулся, пожал плечами. Никак я. Это проклятый город.

Джерад невзлюбил Аристель. Считал ее помехой карьере, угрозой. Менеджер группы Мартин Эванс был того же мнения. И совместными усилиями мы выгнали Ари из нашего мира. Неделю я делал вид, что ничего не случилось. Развлекался с моделями, ходил на вечеринки. Потом началась подготовка к туру, сам тур. Я был занят. А в груди застрял осколок, метафорически конечно. И во время тура я написал песню «Солнечный свет». Нетрудно догадаться, о ком я думал, когда писал строчку за строчкой и наигрывал на гитаре аккорд за аккордом. «Песня теплая, словно летний день, но печальная. Слушаешь ее и будто попадаешь в золотистую осень. Ностальгия укрывает одеялом, сотканным из горько-сладких воспоминаний», – написал в рецензии музыкальный критик. Песня стала хитом, возглавила чарты, принесла бешеные продажи и несколько наград. Вдруг моя команда полюбила Аристель Тешер, прониклась к ней, так сказать, чувством глубокого уважения.

Только поздно.

Джерад закурил, выпуская в небо кольца дыма. После ухода Ари он поддерживал меня в свойственной ему саркастичной манере, но искреннее. А может, чувствовал вину за произошедшее: подначивал меня, вселял сомнения, и в его доме я решил ее бросить.

– Тут все началось? – Джер предпринял новую попытку.

– Какого черта? – не вынес я. – Ты мечтал, чтобы она ушла. Именно ты говорил: «Она мешает группе». И ты позвал нас на виллу! – Я до темноты в глазах затянулся сигаретой. – Будь добр, закрой рот.

Мерзко винить окружающих за свои ошибки.

Покачав головой, я сплюнул и выругался. Тогда я был готов расстаться с Ари из-за неразгаданных тайн. Открыл ей душу, впервые кому-то рассказал о боли от потери Аарона. Она же… Интересно, до сих пор ненавидит меня? Или забыла, как пройденный этап, осуществив подростковую мечту о романе со звездой? Надеюсь, забыла. Она чудесная девочка, незачем ей страдать. А мне есть за что. И помнить ее – солнечный свет.

Джерад молчал.

– Извини, – выдавил я, потирая переносицу. – Вспылил…

– Все понимаю, друг.

Мы вернулись в комнату.

Что-то мешало продать квартиру в Лос-Анджелесе и купить другую, в которой было бы логично начать новую жизнь. Я любил курить на широком балконе и смотреть на город. Порой в голову приходила странная мысль: «Вдруг Ари вернется?» Она знает, где меня искать.

Я испытывал приятные мучения: забывал о ней, а через пару недель представлял утром на пороге. Я давно разлюбил Ари, но с ней было хорошо, и я изредка думал: «А если бы…»

– Стивен, извини, – подал голос Джерад. – Я не верил в любовь между вами и не думал, что она так дорога тебе.

– Забудь, – отмахнулся я. – Накатило… в этом городе.

– Завтра уедем.

– Да. – Я задумался и вымученно улыбнулся: – В Лос-Анджелесе теперь не лучше. После того, как я побывал тут… снова.

– Переигрываешь, – рассмеялся Джерад, надеясь разрядить обстановку.

Что бы я без него делал!

– Слегка, – усмехнулся я и достал из мини-бара бутылку. – Будешь?

Андерсон кивнул, и я разлил алкоголь по бокалам. Лучше пусть мне будет тяжело физически, чем морально. Стекло коснулось губ. Я предвкушал глубокий сон без участия Ари в нем, но в комнату ворвался менеджер.

– Опять? – нахмурился Марти. – Разве можно столько страдать? Три года прошло! – Он выхватил из моих рук бокал, попутно расплескав виски по ковру. – Переспи с Кортни – девчонкой, которая снималась в клипе. Или с любой другой фанаткой, раз все так плохо.

– Последствия приезда сюда. – Я сделал шутливый поклон и возразил: – Ари не любая другая.

– Разницы не вижу.

– Отвали от него, ага? – рявкнул Джерад и повернулся ко мне: – Кто ищет, тот найдет, верно? Слушай сердце и всякое такое.

Я нахмурился и едва не выронил бокал. Это говорит Джерад? Джерад, который презирал Ари? Его выводило малейшее упоминание о ней. И Джерад хочет, чтобы я искал Аристель? Где он головой ударился?

Туман рассеялся, выглянуло солнце. Ехать стало удобнее, и я жал на педаль, нервно поворачивая руль. Остался день в этом городе, а вечером я буду дома. Воспоминания потеряют силу, я вернусь в привычную жизнь.

Я припарковался у аптеки, но не спешил выходить.

– Точно хочешь, чтобы я пошел? Может… – Джерад обеспокоенно хрустел костяшками пальцев. – Да и глупая идея… необязательно вовсе…

– Нет. Я хочу. Вдруг в Эл-Эй не отпустит.

– Почему сам не купишь?

Я усмехнулся, пожал плечами. На самом деле знал ответ: да, я твердил друзьям и себе, что забыл Ари, а сны – идиотские игры подсознания. Но пока мы здесь, я молил судьбу о встрече. Шел с концерта, гулял по оживленным улицам днем и безлюдным паркам вечером, проходил мимо дома, где мы жили, и думал: «Ну где ты, Ари?»

Ностальгия разорвала в клочья иллюзию, что все забыто. Сан-Диего вернул меня в осень две тысячи десятого: после сна мои губы пылали, словно она взаправду целовала их. Убивать сладостные мгновения я не в силах, но и просыпаться одурманенным не могу. И незачем. Я боялся, если не остановлюсь, заигрывая с фантазиями, то однажды перестану отличать действительность от картинок в голове.

Джерад вернулся через пару минут с прозрачным пузырьком. Внутри – круглые таблетки белого цвета. Я как загипнотизированный следил за его руками, за мнимым спасением в них.

– Не перебарщивай, – предостерег друг, отдавая снотворное. – И с алкоголем не смешивай.

– Ладно, – кивнул я и положил таблетки во внутренний карман пальто. – Джер, – я нахмурился, – почему Марти посоветовал мне встречаться с Кортни или фанатками, если у меня есть Соф?

Оказалось чертовски трудно запомнить, что имя модели Софи Штерн произносится на немецкий манер, а не на французский: Со´фи.

Пару секунд Андерсон молчал, а я терпеливо ждал, вдыхая горьковатый аромат его туалетной воды и мятной жвачки. Из магнитолы по радио тихо звучала баллада «Just Give Me a Reason» [11]11
  P!nk ft. Nate Ruess – «Just Give Me A Reason».


[Закрыть].

– Наверное, дело в том, что ты не любишь Софи?

Я выругался. Так заметно?

– Я люблю ее.

– Кого мы обманываем? – Джерад закатил глаза. – Ты с ней из-за того, что она похожа на Ари. И этим ты предаешь чувства к Аристель.

Почему я слышу в его голосе осуждение? Он-то, с потребительским отношением к девушкам, осуждать меня точно не имеет права!

– Нет, – возразил я. – Обе брюнетки, миловидные.

– И немки, – вставил Андерсон, глядя исподлобья.

Теперь наступила моя очередь долго, выразительно молчать. Песня подошла к концу, сменилась на танцевальный хит новой поп-звезды. Я выключил радио и повернулся к другу:

– Софи нужна мне. Я привык, привязался… Не хочу терять ее.

– А найти Ари Тешер хотел бы?

У Джера как всегда скачут мысли: попробуй успей. Хотел бы я найти Ари? «Конечно да!» – кричал любопытный эгоист. «Нет, оставь девчонку, ты разбил ей сердце», – твердила благородная часть меня. А она есть?

– Хотел, не хотел. Какая разница…

– Отчего не помечтать, – сказал Джерад и покинул машину.

Мне оставалось озадаченно наблюдать, как он уходит. Джерад и раньше говорил загадками, импульсивно менял тему и уходил посреди разговора, оставляя десяток вопросов. К этому я привык. Но в Сан-Диего он начал упоминать Ари, будто невзначай.

Воспоминания тронули и его сердце? Чушь. У Джерада Андерсона нет сердца.

Я прилетел в Эл-Эй сонный и разбитый. Пить таблетки ради часового перелета казалось глупым, и весь путь я слушал новый альбом Skillet «Rise». Слова Джерада не выходили из головы, я всерьез задумался найти Ари. Удостовериться, что она счастлива…

Я поставил чемодан, скинул обувь и положил шляпу на стол. Проклятый Сан-Диего.

Зевнув, я потянулся. И увидел в темном коридоре силуэт.

Она дома. Каштановые кудри, хрупкая фигура, кукольное личико.

Я потянулся к ней, опасаясь, что вновь оказался в плену сновидений. Пальцы коснулись мягкой кожи, и я облегченно выдохнул. Настоящая.

Дождь преследовал меня, и за окном кухни сверкнула молния, освещая коридор. В полумраке я рассмотрел контуры татуировок на женских руках. Разочарованно усмехнулся.

Она не солнечный свет. Она холодная, словно луна. Джерад прав. Она лишь замена.

– Здравствуй, Софи.