Текст книги "Союз радостных рук"

27

Фэн Су, поджав ноги, сидел на одном из диванов своего с излишней роскошью обставленного кабинета. В комнате стоял запах пряных восточных благовоний. Стрелки на часах лондонских башен показывали четыре. В неясном утреннем свете вырисовывались крыши и башни большого города.

В этот час великие люди Китая принимают простых смертных. Фэн Су сидел в своем пышном шелковом халате, в башмаках, подбитых мягким фетром. Знаки отличия на его головном уборе свидетельствовали о его высоком сане, присвоенном, впрочем, самовольно.

Он курил длинную трубку с крохотной головкой. Но то не был опиум, – он предпочитал табак. Маленькая китаянка скромно сидела в отдалении, поминутно вставая, чтобы разжечь ему трубку или же подлить чай. Болезненного вида китаец восседал у его ног. Китаец был одет в европейское платье. Рядом с ним лежала шляпа. Фэн Су взял пиалу и сделал глоток.

– Из всех людей, живущих в этой проклятой стране, я выбрал тебя, Ли Фу, – сказал Фэн Су, отставляя чашку. – Я готов щедро наградить тебя, если тебя ожидает удача – ты получишь дополнительную награду. Мне рекомендовали тебя как очень храброго человека, а также потому, что ты хорошо знаешь этот город, в котором я не был после окончания университета. – На рябом лице Ли Фу ничего не отразилось.

– В этой стране действует закон, который очень суров для чужеземцев, – сказал он. – Меня могут арестовать, посадить на пароход и отправить в Китай. Я уже просидел три месяца в тюрьме, в которой нельзя даже с кем-нибудь словом перемолвиться. И потом, Фэн Су, в Китае я – покойник. В Ляньхэ губернатор поклялся вывесить мою голову в корзинке над городскими воротами.

Фэн Су сосредоточенно курил, посылая к потолку кольца синего дыма.

– Ляньхэ – не весь Китай, – заметил он. – Да к тому же многое в ближайшем будущем переменится. Кто знает, не суждено ли тебе самому в один прекрасный день стать губернатором. Я щедро награждаю своих друзей. Ты получишь много денег. И не мексиканские доллары или медь, а золото. Много золота. Я знаю место, где хранится статуя из чистого золота…

И он заговорил об Урге – этой Мекке монголов, о городе, где множество священных реликвий, в том числе и золотая статуя Будды, и где в подземельях Живого Будды хранятся сокровища, ценность которых невозможно выразить в деньгах.

Ли Фу слушал с бесстрастным видом. Нелегко ему было принять решение. С одной стороны – мрачная Пентонвилльская тюрьма, а с другой стороны – щедрое вознаграждение, обещанное Фэн Су. Он был не так беден, как большинство китайцев, живущих в Лондоне, но перед таким крупным вознаграждением он не мог устоять.

– У тебя есть преимущество – ты женат на белой, – продолжал высоким голосом Фэн Су. – Это существенно облегчает тебе задачу. И никто ничего не узнает.

Ли Фу раздумывал:

– Чего ради ты поручаешь это мне? Я не раб твой, а у тебя достаточно людей, повинующихся тебе во всем.

Фэн Су стряхнул пепел. Жестом он дал понять китаянке, что больше не желает курить, и откинулся на шелковые подушки.

– Мудрец сказал: «Отдай рабу приказ, и он исполнит повеление господина». Но я не могу стоять за спиной каждого из моих рабов и говорить им: «Сделай вот это». Если бы я сказал: «Ли Фу оскорбил меня и должен умереть», то ты бы простился с жизнью. Потому что легко отнять у другого жизнь. Но на этот раз тот, кто выполнит мой приказ, должен быть умен и хитер. Иначе я испорчу себе репутацию.

Ли Фу раздумывал. Быстро вращал он большими пальцами рук. Мысль его лихорадочно работала. Ему представлялся случай сразу заработать сумму, значительно превосходившую все, что могла дать ему торговля кокаином или шулерская игра. Его жена не была чистокровной белой, но выглядела так, что могла выдавать себя за белую. Она уже сняла помещение, в котором должно было находиться заведение определенного пошиба.

Фэн Су знал о намерениях Ли Фу. Все, что происходило в китайской колонии Лондона, было ему известно: об этом ему сообщали приближенные.

– Тебе придется заплатить вперед, – сказал Ли Фу. Последовала вежливая торговля, потому что два китайца никогда не сходятся на первой цене.

Наконец Ли Фу получил разрешение удалиться.

Человек, находившийся в маленькой прихожей, привык ждать приема у своего начальника. Но на этот раз ждать пришлось дольше, чем обычно. Ожидание утомило майора Спедуэлла и привело в дурное настроение.

– Вам удалось договориться? – осведомился он. Фэн Су взглянул на него из-под опущенных век.

– Да, иначе и быть не могло, – сказал он.

– Я не думаю, что вам удастся без особого шума захватить девушку, – заметил Спедуэлл, и, закурив сигару, опустился в кресло. – Вы играете с огнем, и я опасаюсь, что разразится большой скандал, – сказал он. – Лэйн был в Скотланд-Ярде.

– Скотланд-Ярд… —усмехнулся китаец.

– Это не смешно, – оборвал майор. – Эти ищейки, напав на след, времени не теряют. За мной в течение всего дня следили…

Фэн Су от неожиданности приподнялся:

– За вами? Спедуэлл кивнул:

– Я полагал, что эта новость вас заинтересует. Скажу вам больше. Мисс Брай находится под охраной. Этот Леггат причинил нам гораздо больше вреда, чем вы предполагаете. Что вы думаете с ним сделать? – спросил он неожиданно. Фэн Су пожал плечами.

– Отпущу его на все четыре стороны, – заметил он равнодушно.

Спедуэлл жевал сигару и поглядывал на закрашенное белой краской окно.

– Скотланд-Ярд извещен и приступил к работе, – выразительно заметил он. – Не думаете ли вы, что если мы заберем в плен Лайна, то он потом разболтает обо всем?

– Возможно. – В голосе Фэн Су слышались усталость и нетерпение. – И все же с ним поступят так, как я решил, В этой стране я не могу развернуться. – Он встал и прошелся по комнате. – В Китае все обстояло бы значительно проще. Лайн… Что было бы с ним в Китае? В один прекрасный день обнаружили бы его обезглавленный труп в какой-нибудь пустынной местности. Или на него надели бы солдатский мундир и запрятали бы в какой-нибудь крепостной каземат. А женщина эта меня интересует…

– Мисс Брай?

– Да… Она, как мне кажется, красива, очень красива. И я был бы рад видеть ее в нашей национальной одежде. Для Лайна было бы ужасным ударом – знать, что она находится в моей власти где-то в Китае и что его отделяют от нее мои войска…

Спедуэлл медленно приподнялся с кресла. Лицо его исказил гнев.

– Эту вашу прекрасную мечту выбросьте из головы раз и навсегда, – сказал он холодно. – С молодой девушкой ничего не должно произойти, ничего подобного.

Фэн Су улыбнулся:

– Вы меня забавляете, Спедуэлл. Какое значение вы, англичане, придаете своим женщинам! Разве можно ради них ставить на карту столь многое? Впрочем, я пошутил. Она не представляет для меня ровно никакого интереса. Я скорее откажусь от всех женщин мира, чем от вашей дружбы.

Но не так-то легко было рассеять сомнения Спедуэлла. Он отлично понимал, при каких обстоятельствах его помощь больше не потребуется Фэн Су. Он знал, что настанет момент, когда Фэн Су захочет избавиться от соучастников, и что Фэн Су готовится к этому.

– Что происходит в Китае? – спросил майор, желая сменить тему разговора.

– Решающий час близок, – ответил тихо китаец. – Командующие обеими армиями пришли к соглашению. Вей Бафу готов выступить из Харбина, а Шицзало сконцентрировал свои войска в районе Пекина. Теперь все упирается в деньги. Орудия были погружены, но мне не удалось их отправить. Вей Бафу нужна лишь амуниция. Как только я смогу распоряжаться резервным фондом Юньнаньской компании, все сильно упростится. Но генералы, разумеется, хотят получить свою долю. Четыре миллиона вознесут меня на китайский трон.

Спедуэлл задумчиво покручивал свои маленькие усики:

– А сколько придется заплатить, чтобы удержаться на этом троне?

Но вопрос не смутил Фэн Су.

– Лишь бы мне добраться до власти, а там будет нелегко меня устранить, – сказал он. —Стоит мне гарантировать европейским державам концессии, и их интересы совпадут с моими.

Спедуэлл с изумлением слушал рассуждения этого коммерсанта, желавшего ценой золота овладеть троном, на котором до сих пор восседали династия Мин и маньчжуры, завоевавшие этот трон личной доблестью.

Фэн Су продолжал развивать свои планы. Близился день, ночные тени рассеялись, и даже Тауэр, в котором угасло столько честолюбивых жизней, в свете утреннего солнца утратил свою мрачность.

28

Обстоятельства принудили мистера Нарза заночевать в городе.

– Право, не стоит беспокоить отца, – сказала Мабель своей младшей сестре. – К тому же мистер Джоэ сказал мне, что они не хотели причинить мне зла: эти люди спутали меня с Джоан.

– Джоэ? Джозеф? Что он – еврей? – спросила Летти.

– Во всяком случае он не похож на еврея, – ответила осторожно Мабель.

Клиффорд не видел свою невесту ни в этот богатый событиями вечер, ни на следующее утро. Он знал лишь, что ее спутали с Мабель. Беспокойство все сильнее овладевало им. Немедленно же по прибытии в город он отправился в Скотланд-Ярд. Там его успокоили, сообщив, что в СунниЛодж отправлен для охраны отряд полицейских.

– Но вам тоже следует позаботиться об охране, – добавил улыбаясь полицейский инспектор, после того как Клиффорд рассказал о проделке Фэн Су. – Этот трюк со шляпой – давнишнее изобретение.

Клиффорд согласился с ним.

– Да, я и сам удивляюсь, что дал себя так одурачить, – сказал он.

– Что касается мисс Брай, то я послал в Суннингдель специального человека, приказав не отставать от нее ни на шаг, – продолжал инспектор. – Только что я получил от него донесение. Он сообщает, что автомобиль Нарза в неисправности, так что им не составит особого труда следить за ним.

– Слава Богу, – облегченно вздохнул Клиффорд.

Затем он отправился к себе на квартиру и занялся приготовлениями к набегу, который собирался предпринять следующей ночью. В пять часов дня он позвонил в Слаттерскоттедж. Ему ответил Джоэ.

– Я только что беседовал с Джоан, – сказал он. – У девушки на редкость светлая голова. Подумай только, я спросил ее, сколько мне лет, и она ответила мне…

– Об этом ты мне расскажешь в другой раз, – заметил Клиффорд. – Мне было бы неприятно узнать, что она солгала даже из вежливости. А теперь слушай: ты должен приехать ко мне к одиннадцати часам вечера. Примерно около девяти явятся двое или трое людей – это сыщики из Скотланд-Ярда. Они охраняют Сунни-Лодж. Как только они прибудут, ты выедешь в город. Ты меня понял?

– И она мне сказала, – голос его дрожал от волнения, – что Мабель испытывает ко мне симпатию. Так она мне и сказала.

– Она может быть спокойна – соперниц у нее не будет, – невежливо заметил Клиффорд. – Ты слышал, что я тебе сказал, старый, сумасшедший петух?

– Да, конечно, слышал, – спокойно ответил Джоэ. – Послушай, Клифф, она сказала, то есть Джоан: «Я никогда не видела, чтобы Мабель кем-либо так интересовалась, как… »

– Значит, к одиннадцати часам, – повторил Клиффорд.

– Джоан говорит…

– И не вздумай звонить Джоан. Кто-либо из прислуги, или Нарз, или, что еще хуже, одна из дочерей могут узнать, кто ты на самом деле, – сказал Клиффорд. – И тогда тебе нельзя больше видеть Мабель.

– Я не могу ей позвонить при всем желании. Она отправилась в город. И она сказала…

– Отправилась в город?

Это сообщение поразило Клиффорда, но прежде чем он успел задать вопрос, Джоэ продолжал:

– Она отправилась в город покупать платья. Этот Нарз вовсе не так плох. Он сказал ей, что она может не стесняться в расходах. Он совсем не плохой малый, этот Сте-фен.

Клиффорд задумчиво повесил трубку. Щедрость и Сте-фен Нарз были настолько несовместимы, что сообщение Джоэ обеспокоило его.

Джоан Брай, явившись в контору своего родственника, была заинтересована тем, при каком условии Нарз готов распространить на нее свою щедрость. Разумеется, ей хотелось бы иметь приданое. Особенно ей не хватало именно одежды. Мистер Нарз был скуповат, и за последние три года она сшила себе всего два платья.

Она застала Стефена Нарза за его рабочим столом. Погруженный в глубокую задумчивость, он обхватил голову руками. За последнюю неделю с ним произошла поразительная перемена. Он нервничал, и малейший шум заставлял его вздрагивать. Джоан показалось, что, увидев ее, он чуть не вскрикнул от испуга.

– Ах, это ты, Джоан, – сказал он, задыхаясь. – Садись.

Он дважды попытался выдвинуть ящик своего стола, но руки его дрожали и он не мог попасть ключом в замочную скважину. Наконец ему это удалось, и он извлек шкатулку с деньгами.

– Все должно быть на уровне, – сказал он, и она почувствовала, что силы его на пределе. – Все надо сделать так, как пожелал бы старый Джоэ. Ты ведь не сказала девушкам, зачем едешь в город?

Она покачала головой.

– Это хорошо. А то бы они поехали вместе с тобой и захотели бы также обновить гардероб. А я сейчас не могу себе этого позволить. Купи все, что сочтешь нужным, и выбери самое дорогое и лучшее. – Говоря это, он придвинул к ней пачку банкнот. – Я попрошу тебя лишь об одном. – Он отвел глаза, по-видимому, не в силах встретиться с ней взглядом. —Ты знаешь, Джоан, я совершил несколько спекуляций. Я финансирую многие предприятия. – И он нервно провел рукой по лицу, по-прежнему отводя взгляд. Джоан напряженно выжидала. – И, между прочим, я заинтересован в одном модном ателье – Мадам Феррони, 704, Фицрой-сквер. – Неожиданно он охрип. – Это не особенно изысканный район. Она занимает несколько комнат на третьем этаже. Но я был бы рад, если бы некоторые, из платьев ты приобрела у мадам Феррони.

– Охотно сделаю это, – ответила Джоан. Просьба Нарза позабавила ее.

– Хорошо, если бы ты направилась прямо к ней, – закончил он, глядя в сторону. – Но если тебе не понравятся модели, то можешь ничего не покупать. Я обещал, что рекомендую тебе ее фирму. И был бы доволен, если бы ты выполнила мою просьбу.

Он записал адрес фирмы на карточке и протянул ее Джоан.

– Не думай только, что у нее нет хороших фасонов только потому, что район не из престижных, – продолжал он. – И знаешь, я попрошу тебя не заставлять шофера ждать перед каждым магазином. На поездки у нас уходит уйма денег, а в ателье тебя наверняка задержат. Отпускай каждый раз такси. Если тебе не хватит денег, скажи мне. Я охотно дам тебе, сколько будет нужно. Итак, до свидания.

Его лицо было мертвенно-бледным, а в глазах сквозил ужас; она пожала его холодную влажную руку и почувствовала страх. Она пыталась поблагодарить, но Нарз резко отклонил благодарность.

– Ступай к мадам Феррони, – сказал он. – Я обещал, что ты навестишь ее.

Дверь захлопнулась. Он выждал, пока она не вышла на улицу, затем встал и запер дверь. Не успел он вернуться на свое место, как отворилась дверь в комнату заседаний и на пороге показался Фэн Су. Стефен Нарз повернулся к нему и окинул его взглядом, полным ненависти.

– Я сделал это, – воскликнул он хрипло. – Но если с девушкой что-либо случится, Фэн Су…

Фэн Су улыбнулся и смахнул со своего элегантного костюма пылинку.

– С ней, мой милый, ничего не случится, – сказал он нежно. – Это всего лишь шахматный ход в нашей игре. И ход этот – тактически вынужденный. Он должен обеспечить успех всему стратегическому плану.

Нарз неожиданно схватил трубку.

– Я задержу ее, – прохрипел он. – Я позвоню Лайну, и он опередит ее.

Фэн Су по-прежнему улыбался, но не спускал взгляда с телефонного аппарата и нервных рук, держащих трубку.

– Это было бы катастрофой для вас, – сказал он. – Вы задолжали мне пятьдесят тысяч фунтов и никогда не сумеете их вернуть.

– Не смогу вернуть? – переспросил Нарз. – Вы, по-видимому, забыли о том, что я наследник Джоэ Брая.

Китаец расплылся в улыбке, обнажив белые зубы.

– Наследство вступает в силу только после того, как завещатель умирает, – сказал он.

– Но ведь Джоэ Брай умер! – прохрипел Нарз.

– Джоэ Брай, – сказал китаец холодно, постучав сигаретой по крышке золотого портсигара, – жив. Вчера вечером я собственными ушами слышал его голос.

29

Джоан не долго размышляла над тем, что именно вызвало такую перемену в поведении Нарза. Вскоре ее подозрения улетучились, и она предалась мыслям о своих покупках. Предстоящие хлопоты были приятны: они порадовали бы всякую женщину, а Джоан в ее положении и подавно. В автомобиле она пересчитала деньги – оказалось триста двадцать фунтов. Для нее, никогда не имевшей в руках более десяти фунтов, сумма эта показалась огромной.

Она передала шоферу адрес мадам Феррони и через несколько мгновений любовалась ловкостью, с которой он прокладывал себе путь сквозь поток автомобилей.

Фицрой-сквер обладает рядом особенностей: он расположен недалеко от основных торговых артерий западной части города и избежал печальной участи многих иных улиц. Старинные здания времен королевы Анны на других улицах превратились в уродливые жилые дома. Здесь же они были заняты под рестораны, клубы и конторы.

На доме 704 красовалось множество дощечек с наименованиями фирм. На самом верху Джоан заметила недавно выведенную надпись: «Мадам Феррони, модистка, третий этаж». Джоан заметила, что краска еще не просохла.

Выполняя просьбу мистера Нарза, она отпустила шофера и поднялась по лестнице. Запыхавшись, взошла на третий этаж и остановилась перед дверью, на которой значилось имя модистки. Джоан была в несколько приподнятом настроении – впрочем, это соответствовало цели ее визита. Надпись на дверях также была выведена свежей краской, которая еще не просохла. Она постучала, и ее тотчас же впустили в квартиру. Женщина, открывшая дверь, имела весьма непривлекательный вид. На ней было черное платье, подчеркивавшее желтизну кожи; под глазами синяки, приплюснутый нос, очень толстые губы. Несомненно, в этой женщине смешались две расы. Этнолог определил бы по ее раскосым глазам и цвету кожи, что в ней течет китайская кровь.

Джоан не проявила бы никакого беспокойства, если бы комната, в которую она вошла, не оказалась совсем пустой. Дверь тотчас же захлопнулась, хозяйка задернула плотную занавеску, висевшую на ней.

Джоан огляделась: кроме кресла и платяного шкафа, в комнате ничего не было. Перед креслом стоял накрытый чайный столик.

Из чайника подымался пар. Обещанных платьев не было видно, быть может, они висели в шкафу, стоявшем у стены.

– Прошу вас, не пугайтесь, мисс Брай, – сказала желтолицая женщина, пытаясь быть любезной. Но попытка эта не увенчалась успехом – лицо ее стало еще более уродливым. – Мои модели я храню в другой комнате. А здесь только принимаю своих клиенток.

– Зачем вы заперли дверь? – спросила девушка. Она чувствовала, что теряет самообладание.

Мадам Феррони попыталась расположить к себе посетительницу.

– Я не хотела бы, чтобы мне помешали, когда я принимаю у себя столь важную клиентку, – сказала она. – Ваш дядюшка, мисс Брай, вложил все свои деньги в это дело, и я хотела бы вам угодить. Я держу свои модели на Савойстрит, и мы отправимся туда. Там вы сможете выбрать все, что будет угодно. Но до этого мы побеседуем о ваших пожеланиях.

Казалось, что все эти фразы она заучила наизусть.

– Вы выпьете со мною чашечку чаю? – продолжала она. – Эта привычка стала мне мила с тех пор, как я живу в этой стране.

Джоан были безразличны привычки мадам Феррони. Запертая дверь внушала ей беспокойство.

– Мадам Феррони, – сказала она. – Я очень сожалею, что не могу остаться у вас дольше. Я заеду к вам позже.

Джоан отдернула занавеску и хотела открыть дверь, но ключа не оказалось.

– Как вам будет угодно, – сказала женщина. – Но я должна довести до вашего сведения, что если вы уйдете, мне грозит увольнение.

С изящной ловкостью китаянки она разлила чай по чашечкам, добавив молока, и подала одну из чашечек Джоан. Джоан хотела пить, но предпочла бы воду.

Джоан решила, что не следует обнаруживать свой страх, вызванный странной манерой этой женщины принимать посетительниц. Она жадно выпила чай. Модистка поднялась с места, взяла ключ и направилась к дверям. Дважды повернула она его в дверях – туда и обратно. Джоан не обратила на это внимания.

– Я сейчас надену шляпу, и мы поедем, – сказала мадам Феррони. С этим словами она сняла с вешалки черную шляпу. – Фицрой-сквер мне не нравится. Здесь слишком скучно. Но когда я сказала мистеру Нарзу, что покупательницы не захотят подниматься на третий этаж…

Чашечка выскользнула из рук Джоан и разбилась вдребезги. С проворством тигрицы китаянка бросилась к покачнувшейся девушке, подхватила ее и осторожно уложила на диван.

Едва она успела это сделать, как за дверью послышался шум. Мадам Феррони изменилась в лице.

– Здесь есть кто-нибудь?

Голос за дверью звучал резко и повелительно, и китаянка содрогнулась. Ее рука потянулась к ключу. Снова постучали.

– Отворите дверь, я вижу, что в замочной скважине торчит ключ, – сказал незнакомец за дверью.

Мадам Феррони поспешила к платяному шкафу и вынула его дно. Между дном и полом находилось пустое пространство.

Она подняла Джоан, отнесла ее в этот тайник и сверху заложила досками. Затем она заперла шкаф и направилась к двери. Прежде чем открыть, модистка собрала осколки чашки и выкинула их в окно.

Она еще раз оглядела комнату и, убедившись в том, что все в порядке, отперла дверь.

На площадке стоял полицейский. Мадам Феррони встречалась с полицией и признала в нем сыщика из Скотланд-Ярда. Она была замужем за китайцем и как-то этот человек арестовал ее мужа. Она узнала его, когда он заговорил, но тщетно пыталась вспомнить его имя.

– Эй, – сказал он, – где мисс Брай?

– Мисс… – Мадам Феррони наморщила лоб. будто впервые услышала это имя.

– Мисс Брай. Она явилась сюда пятью минутами раньше меня.

Мадам Феррони улыбнулась и покачала головой:

– Вы ошибаетесь, сюда никто не приходил.

Сыщик обошел комнату, внимательно всё разглядывая. Он увидел чашечку на столике и спросил:

– Что в шкафу?

– Ничего. Хотите убедиться? – спросила мадам Феррони и добавила: – Разрешите узнать, кто вы такой?

– Я сержант Ланг из Скотланд-Ярда, – ответил сыщик. – И вам это очень хорошо известно. Два года назад я произвел у вас обыск и вверг вашего мужа в немалое смущение, обнаружив склад наркотиков. Отоприте шкаф.

Мадам Феррони пожала плечами и исполнила это требование. Она широко распахнула дверцы шкафа. Сыщику не пришло в голову посмотреть, что скрывается под дном.

– Она была здесь и ушла? – спросил он. – Не так ли?

– Я не знаю, о ком вы говорите.

Он вынул из кармана кусочек белого картона, на котором рукою Нарза был записан адрес мадам Феррони. Он последовал за автомобилем на Фицрой-сквер и забрал у шофера карточку.

– Значит, теперь вы зоветесь мадам Феррони? Она кивнула. Неожиданно ее осенило.

– Здесь, в этом доме, этажом выше проживает еще одна мадам Феррони, – сказала она. – Это очень неудобно, когда в одном доме живут однофамильцы. Поэтому я собираюсь переехать отсюда.

Сыщик внимательно посмотрел на нее и заколебался.

– Я осмотрю и верхний этаж, – сказал он. – Подождите меня здесь, и если вы говорите неправду, то вам придется иметь дело со мной.

Она заперла за ним дверь. В углу комнаты находился небольшой телефонный аппарат. Она взяла трубку, нажала кнопку и заговорила с кем-то приглушенным шепотом.

Между тем сыщик уже поднялся на верхний этаж. Он остановился перед дверью и постучал.

– Войдите, – донесся приглушенный мужской голос. Ничего не подозревая, сыщик отворил дверь и переступил порог.

Если бы не шлем, стремительно опустившаяся на его голову дубинка убила бы его. Он покачнулся. Кто-то вторично нанес удар, уже бутылкой, и он, как подкошенный, упал на пол.