Текст книги "Союз радостных рук"

13

Клиффорд услышал за собой топот босых ног и немедленно повернулся к наступавшим, грозя револьвером.

– Отошлите ваших псов, Фэн Су! – воскликнул он. Фэн Су мгновение колебался, а затем отдал какое-то приказание. Топот прекратился.

Но когда Клиффорд заглянул в дверь, то заметил блеск ножей. Он рассмеялся.

– А теперь к выходу, мой милый друг. – И он мертвой хваткой сжал руку Фэн Су и направился вместе с ним к маленькой дверце в стене.

– Дорогой мистер Лайн, – с упреком сказал китаец. – Почему вы не написали мне о том, что хотите осмотреть залу нашей ложи? Я бы с большим удовольствием показал вам все здание. А теперь мои люди вообразили, что к нам забрался вор – вы ведь сами изволили убедиться в том, что наша зала «Радостных рук» полна весьма ценных вещей. Я бы никогда не простил себе, если бы с вами что-либо произошло.

Лайн ничего не ответил. Его нервы были напряжены до предела. Взгляд блуждал по сторонам. Он знал, что кругом находится огромное количество вооруженных людей. Отпусти он на мгновение Фэн Су – и ему бы пришел конец.

По-видимому, Фэн Су думал о том же.

– Я никогда не предполагал, что вы так неуравновешенны, Лайн, – заметил он.

– Мистер Лайн, – с нажимом сказал Клиффорд. Его пленник не ответил на это замечание.

Приблизившись к двери в стене, Клиффорд извлек из кармана фонарик. Впервые за все время он рискнул включить его. Никаких задних мыслей у него не было – он хотел лишь осветить себе путь. Узенький луч света, выхватив из темноты ворота, ушел вправо. Длинная крыша примыкала к стене, на высоте примерно шести футов от земли. И тут Клиффорд увидел то, что тщетно искал и о чем догадывался: длинный ряд каких-то орудий под навесом. Лишь мгновение видел он серые колеса – затем фонарик вылетел у него из рук.

– Прошу прощения, – промолвил Фэн Су. – Прошу простить мне мою неосторожность. – Китаец нагнулся и поднял фонарик. – Я бы предпочел, чтобы вы не зажигали свет, – продолжал он. – Мне было бы очень неприятно, если бы мои люди обнаружили, что чужестранец видел Залу Тайн. Вам ведь известно, мистер Лайн, что наш народ очень вспыльчив и ненавидит иноземцев. Надо сказать, что я не знаю, как вывести вас отсюда. А включив свет, вы становитесь мишенью для моих людей.

Клиффорд Лайн ничего не ответил. Они дошли до ворот. Фэн Су прошел вперед, отпер их и широко распахнул створки. Клиффорд продолжал пятиться, не опуская револьвера.

– Я хочу предостеречь вас, – сказал он на прощание. – И мой совет мог бы быть вам полезен. У вас больше денег, чем у любого из китайцев. Возвращайтесь-ка к себе на родину и попытайтесь использовать свои сокровища, чтобы поднять благосостояние вашего государства. И выкиньте из головы фантастические бредни об империи.

Впрочем, он знал, что зря тратит слова. Ворота бесшумно затворились за ним, и он услышал, как звякнул замок. Тогда он быстро обернулся к каналу и осветил путь фонариком. Вокруг было тихо и пустынно. Он пошел вдоль берега, той же дорогой, которой шел сюда. Он знал, что ему предстоит выдержать тяжелый бой, если Грехэму СенКлаю придет в голову преследовать его. Он все еще бежал без ботинок. Приблизительно в двенадцати метрах от главных ворот фабрики он остановился. Его привлек легкий скрип, и он увидел, как ворота распахнулись.

Он быстро спустился на набережную и наблюдал, как из ворот хлынули зловещие тени. Не колеблясь, сунул он револьвер в карман и без шума скользнул в воду. Осторожными движениями плыл он к противоположному берегу. Вода была грязной, пахла нефтью, но он не обращал на это внимания. С этим было легче примириться, чем с возможностью попасть в руки китайцев.

Наконец он добрался до лодки и ухватился за канат. Тихо он влез в лодку и добрался до дока. Где-то в темноте завыла собака, с противоположного берега доносились взволнованные гортанные голоса его преследователей. Они упустили его и теперь спорили о том, каким образом ему удалось улизнуть.

Он продолжал идти мимо складов и дошел до деревянных ворот. Пытаясь перелезть через них, он обнаружил, что они усажены длинными ржавыми гвоздями. Попытка его оказалась безуспешной. Тогда он попытался найти калитку. На его счастье, она оказалась отпертой.

Со вздохом облегчения вышел он за пределы дока.

Но опасность еще не миновала – перед ним был лабиринт темных узких улочек. Наконец ему удалось добраться до грязной улицы, освещенной скудным светом уличных фонарей. На противоположном конце ее он увидел огни автомобиля. Он отпрянул в сторону и спрятался за штабелем дров. Автомобиль медленно двигался по улице. Человек, сидевший рядом с шофером, внимательно оглядывал улицу, освещал ее ярким фонарем. Автомобиль приблизился к штабелю дров и остановился. Клиффорд услышал знакомый свистящий шепот. Он затаил дыхание и вытащил из кармана револьвер, но автомобиль проехал мимо, и Клиффорд бросился бежать по направлению к мосту через канал. К своей радости, он заметил двух разгуливавших на мосту полицейских. Один из них осветил фонарем проходящего Клиффорда.

– Эй, приятель, изволил выкупаться?

– Да, упал в воду, – ответил Клиффорд и, не вдаваясь в подробности, пошел своей дорогой.

В условленном месте его ожидал извозчик, и через полчаса он наслаждался горячей ванной.

В эту ночь ему было над чем подумать, особенно об орудиях, замеченных под навесом.

Не было никаких сомнений – это были пулеметы. Оставалось лишь выяснить, какое применение собирался найти им мистер Грехэм Сен-Клай, он же Фэн Су.

14

Стефен Нарз был не особенно приятным соседом за столом. Обычно Джоан ожидала от него замечаний о том, что ветчина пережарена или кофе слишком крепок, а также о непомерных расходах по хозяйству.

Но после памятного несостоявшегося обеда его поведение резко изменилось. Никогда еще он не был так внимателен, к Джоан, как на седьмое утро со дня прибытия гостя из Китая.

– Мне сообщили, что дом твоего друга закончен и обставлен мебелью. – В его голосе послышалось веселье. —Я считаю, что нам пора подумать о венчании. Где ты собираешься венчаться?

Она смущенно взглянула на него.

В ее представлении ремонт Слаттерс-коттеджа не был связан с ее собственной участью. С того памятного дня она больше не встречала Клиффорда Лайна. Наступивший после стремительного вторжения Лайна в ее жизнь покой вызывал у нее неуверенность. Она вспомнила историю о том, как один из государственных деятелей вернулся в свой родной город. Его встретили с большой торжественностью, со знаменами и музыкой. Но как раз в тот момент, когда он собирался произнести ответную речь, на одной из близлежащих улиц вспыхнул пожар. Понемногу слушатели разошлись, оставив его в одиночестве. Его приезд утратил свое значение. Пожар отвлек внимание почитателей. Чувства этого человека были схожи с теми, что испытывала Джоан.

– Я не видела мистера Лайна, – сказала она. – Да и вообще, я не уверена в том, что его намерение жениться на мне серьезно.

Мистер Нарз переменился в лице.

– Чепуха! – воскликнул он. – Разумеется, намерения его серьезны. Все решено. Мне следует переговорить с ним и условиться относительно дня венчания. Ты будешь венчаться в Суннингдельской церкви, а Мабель с Летти будут твоими подружками. Я думаю, что вам пора съездить в город и позаботиться о нарядах Самое лучшее будет устроить свадьбу поскромнее с возможно меньшим числом приглашенных. Ведь от него можно ожидать чего угодно Быть может, он явится на венчание с целой бандой негров. Ты ведь беседовала с ним, когда вы возвращались из… гм… бюро?

Впервые он заговорил о событиях того дня.

– Он не говорил, какое у него жалованье?

– Нет, – ответила Джоан.

– Разве размер оклада зависит не от тебя, отец? – осведомилась Мабель, намазывая масло на хлеб. – Разумеется, мы должны будем сохранить за ним его должность.

Неудобно будет сперва женить его на Джоан, а затем лишить службы. Но все же я полагаю, что с ним следовало бы переговорить. Его манера вести себя по отношению к тебе непристойна.

– А его манера выражаться просто ужасна, – добавила Летти. – Ты помнишь, отец, о том, какие он употреблял выражения?

– «Проклятая шайка», – повторил мистер Нарз. – Впервые слышу такое. Надо полагать, что у него был контракт со старым Браем. И поэтому вопрос о размерах оклада придется отбросить. Джоэ всегда был щедрым человеком, и надо полагать, что он назначил ему достаточно солидный оклад для того, чтобы он мог безбедно жить. Об этом нам не придется заботиться.

– Об этом я и не забочусь, – ответила Джоан.

– Не знаю, для чего он ухлопал столько денег на ремонт Слаттерс-коттеджа, – продолжал Стефен. —Неужели он воображает, что мы разрешим ему поселиться здесь? Управляющий должен жить на месте своей службы. Разумеется, я не буду возражать против того, чтобы он взял на несколько месяцев отпуск. Но вряд ли ему удастся продать этот домик за сумму, соответствующую произведенным затратам.

Он взглянул на часы, стремительно вытер рот салфеткой и поднялся со своего места. Можно было предположить, что день пройдет как обычно. Однако через два часа в Суннингдель неожиданно вернулся автомобиль Нарза, и шофер передал Джоан письмо.

Погруженная в проверку счетов, она оторвалась от своего занятия и изумленно распечатала письмо от дяди: «Милая Джоан! Попрошу тебя немедленно прибыть в город. Хочу поговорить с тобой. Буду ждать тебя в Пекин-хаузе».

– Где находится Пекин-хауз, Джонс? – осведомилась Джоан у шофера.

Шофер удивленно посмотрел на нее:

– Дом Пекинской компании находится неподалеку от Тауэра, в пяти минутах от конторы мистера Нарза.

Летти и Мабель ушли в деревню. Быстро приняв решение, Джоан надела шляпу и села в машину. В Ист-Чепле, напротив старой башни Вильгельма Завоевателя, высилось современное нарядное здание, бывшее на шесть этажей выше соседних домов. Широкие мраморные ступени вели к подъезду, украшенному колоннами, и к облицованному мрамором холлу. Но главное отличие этого здания от всех прочих заключалось в служащих. Рослый китаец-швейцар в нарядной ливрее повел их к лифту, в котором их поджидал китаец лифтер. Поднимаясь в лифте, они успели разглядеть спешащих по коридору маленьких человечков с лимонножелтым цветом лица. Выйдя из лифта, они заглянули сквозь стекла двери в большую конторскую залу. За конторками сидели молодые китайцы и быстро выводили кисточками и тушью свои иероглифы.

У всех на носу красовались большие роговые очки.

– Разве это не замечательно? – улыбнулся молодой лондонский клерк, поднявшийся вместе с нею на лифте. – Это единственное здание в городе, где вы увидите только китайцев. Вы никогда не слыхали о Пекинской торговой компании?

– Никогда, —ответила улыбаясь Джоан.

– Во всем этом здании нет ни одного служащего белого, – с огорчением в голосе заметил молодой человек. – А стенографистки! Боже, вы бы поглядели на их лица!

Лифтер проявлял признаки нетерпения.

– Прошу вас, сударыня, – сказал он со странной настойчивостью.

Джоан последовала за ним и остановилась перед дверьми, над которыми красовалась надпись «Частный кабинет». Она вошла в комнату и была встречена китаянкой-секретаршей.

– Вы мисс Брай? – осведомилась китаянка, произнося слова со своеобразным акцентом.

Джоан кивнула, и китаянка провела ее к следующей двери.

– Войдите, – сказала она, и Джоан поразилась ее тону, напоминавшему тон лифтера.

Войдя в следующую комнату, Джоан на мгновение подумала, что по ошибке попала в театр. Великолепие обстановки – ковры и хрусталь, мрамор и шелковая обивка, позолота и роспись – поразило ее.

Потолок опирался на колонны пурпурно-красного цвета, расписанные золотыми иероглифами. Пестрота красок слепила глаза. Единственным предметом, не раздражавшим безвкусицей, было большое цветное окно. У окна, за столом черного дерева, сидел Фэн Су. Он поднялся ей навстречу.

– Ваш дядя прибудет через несколько минут, милая мисс Брай, – сказал он. – Прошу вас, присядьте.

Он пододвинул к ней китайское кресло необычайных очертаний и размеров.

– Я чувствую себя здесь, как царица Савская в гостях у Соломона, – сказала она. Окружающее великолепие на мгновение заглушило ее беспокойство.

Он низко поклонился ей. По-видимому, он счел ее слова за комплимент.

– Вы, право, прекраснее царицы Савской и достойны встречи с Соломоном, сыном Давида. Если бы я обладал сокровищами Санхериба, то положил бы их к вашим ногам.

Его торжественная речь смутила ее.

– Когда прибудет мистер Нарз? – спросила она.

– Он не придет, – ответил он. – Ваш дядя изъявил желание, чтобы я побеседовал с вами по поводу нашего общего друга мистера Лайна. Вы, должно быть, помните ту неприятную сцену, что разыгралась при нашей последней встрече Мистер Лайн питает ко мне неприязнь расового характера. Я не считаю, что китайцы стоят ниже европейцев. Мы такие же люди, и в течение ряда тысячелетий были на более высокой ступени развития. У мистера Лайна нет никаких причин презирать нас. Мой почтенный отец… – И он почти незаметно опустился на колени, – сделал очень много добра Юньнаньской компании: без его содействия не удалось бы получить концессий и нельзя было бы их использовать.

Ее не интересовала история образования Юньнаньской компании. В ней снова проснулся страх, и она приподнялась со своего трона.

– Я не настолько хорошо знаю мистера Лайна, чтобы беседовать о нем.

– И все же вы решили выйти за него замуж?

Она покраснела – не столько от стыда, сколько от раздражения:

– Это касается только меня, мистер Фэн Су. Он улыбнулся:

– Фэн Су? Прекрасно, если вам так угодно. Сен-Клай менее благозвучно и гораздо труднее запомнить.

И он как-то странно поглядел на нее:

– Вы очень ловкая женщина – у вас умное лицо, и вы наблюдательны. Вы обладаете всеми способностями, которые я желал бы видеть у своих помощников – а у меня ведь немало помощников, – китайцев и европейцев.

– Я не понимаю вас, – сказала она.

– Я сейчас поясню свою мысль. У меня есть основания желать дружбы или хотя бы нейтралитета со стороны мистера Лайна. И вы можете мне помочь в этом. Слышали ли вы что-либо о биржевых сделках?

– О биржевых сделках? – изумилась она. – Нет, в этом я ничего не понимаю.

– Но вы, должно быть, слышали о том, что существует огромная фирма под названием «Юньнаньская компания»? – продолжал он.

Она кивнула:

– Да. Мистер Нарз рассказал мне вчера о том, что акции ее котируются по курсу 2, 75.

– Простые акции, – поправил он вежливо, – но акции основного выпуска никогда не попадали на биржу. Она рассмеялась.

– Не думаю, что смогу их различить, – откровенно призналась она. – Все, что имеет отношение к бирже, для меня загадка.

– Существует всего-навсего сорок девять акций. – Он говорил, обдумывая каждое слово. – И одну из них я желал бы приобрести.

Она удивленно посмотрела на него.

– Одну? – вопросительно повторила она. Он кивнул:

– Всего лишь одну. Они не котируются. В свое время цена их была определена в один фунт. Ныне же я готов заплатить за одну такую акцию миллион фунтов.

Она беспомощно покачала головой.

– Я не думаю, что могла бы вам помочь, потому что… – Неожиданно ее осенило: – Вы могли бы ее купить у мистера Нарза.

Он насмешливо расхохотался:

– Милая мисс Брай, ваш родственник мистер Нарз не унаследовал основных акций. Он владеет лишь обыкновенными акциями. Единственный человек, у которого имеются акции первого выпуска, это Клиффорд Лайн. Раздобудьте мне одну акцию, и я уплачу вам миллион фунтов. И вам не нужно будет выходить замуж за человека, за которого вы в настоящее время собираетесь выйти по принуждению. Миллион фунтов! Подумайте, мисс Брай, эта огромная сумма вернет вам свободу. Вы станете совершенно независимой. Подумайте! Я не требую от вас, чтобы вы немедленно дали мне ответ, но я надеюсь, что вы поступите в соответствии с желанием покойного мистера Брая, заменявшего мне отца. Итак, до свидания.

Он подошел к двери и изысканным жестом распахнул ее:

– Прошу вас, обдумайте мое предложение, и будьте столь любезны сохранить в тайне все происшедшее в этой комнате. Не забудьте, что в тот день, когда вы доставите мне акцию, я передам вам чек на сумму один миллион фунтов. Я бы не хотел вдаваться в дальнейшее обсуждение… Джоан спокойно посмотрела на него.

– Этого и не требуется, – заметила она. – Потому что я никогда не доставлю вам эту акцию. Если для вас она дороже миллиона фунтов, то такую же ценность она имеет и для Клиффорда Лайна.

Чуть заметная улыбка скользнула по губам Фэн Су.

– Чек для вас заготовлен – и это означает очень многое, мисс Брай, – сказал он.

Джоан поспешила в контору своего дяди, и по мере того, как машина увозила ее от дома Пекинской компании, в ней все сильнее закипала досада.

15

Мистер Нарз, по-видимому, был в скверном настроении.

– Я надеюсь, что тебя это не огорчило, – сказал он, заметив ее недовольное лицо. – Я многим обязан этому человеку, и он настоял на том, чтобы лично переговорить с тобой по этому делу. Я не мог поступить иначе. Одному Богу известно, зачем ему так нужна эта акция, не имеющая никакой ценности.

Его неведение поразило ее:

– Эти акции ничего не стоят?

– Даже пенса, – ответил Нарз. – Впрочем, это легкое преувеличение. Номинально по ним выплачивается дивиденд в размере двух с половиной процентов. Это значит, что их продажная цена составляет примерно восемь шиллингов. Они никогда не выставлялись к продаже и никогда не попадут в котировку. Я не думаю, что у Джоэ Брая они имелись, но все же наведу справки. – Он позвонил и приказал Перкинсу:

– Принесите мне устав Юньнаньской компании. Через несколько минут секретарь вернулся и подал толстую синюю папку.

Мистер Нарз открыл ее и погрузился в чтение. Прочтя первые же строки, он воскликнул:

– Это очень странно. Я и не знал, что Лайн директор. – Он нахмурился. – Но я полагаю, что это только должность, – сказал он и продолжил чтение.

Наступило пятиминутное молчание, нарушаемое лишь шелестом переворачиваемых страниц.

– Черт побери! – прохрипел неожиданно Нарз. – Ты послушай: «Управление делами компании и ее капиталами находится в руках наблюдательного совета, избираемого тайным голосованием. Правом голоса пользуются только обладатели основных акций. Вне зависимости от нижеследующих параграфов наблюдательный совет является представителем большинства». Он был ошеломлен:

– Это означает, что обладатели обыкновенных акций не имеют никакого влияния, и что из сорока девяти выпущенных основных акций двадцать четыре у Фэн Су.

Он взглянул на удивленную Джоан.

– Я слышал, что капитал Юньнаньской компании равен восьми миллионам фунтов стерлингов, – продолжал он. – Эта сумма образовалась из того, что дали все их прииски и россыпи; сюда входят также суммы, депонированные после русской революции…

Речь его утратила связность.

– Честное слово, я не желал бы иметь ничего общего с этим делом, – сказал он хриплым голосом, и впервые его страх передался девушке.

– Большинство акций находится в руках Клиффорда Лайна, – продолжал он медленно. Впервые он понял, какой жестокий, беспощадный бой велся за обладание этими несметными сокровищами.

Джоан поехала на машине Нарза в Суннингдель. По дороге она обогнала извозчика – в экипаже сидел Клиффорд Лайн. Он кивнул ей, и она остановила машину.

Он соскочил на землю и подбежал к ней. Не проронив ни слова, он отворил дверцы автомобиля и пересел к ней.

– Я хочу поехать вместе с вами. Мой извозчик везет уйму пакетов, так что для меня почти нет места. Я собираюсь переехать на новую квартиру.

Он пристально посмотрел на нее:

– Вы были в городе. Так как мы еще не женаты, я не имею права спрашивать вас, чего ради вы разъезжаете в такой элегантной машине. Я догадываюсь о том, что вы навещали нашего приятеля Нарза. – Неожиданно он добавил: – Вы видели Фэн Су?

Она кивнула.

– Да, сегодня утром я беседовала с ним, – сказала она.

– Черт побери, что такое!

Клиффорд Лайн не умел скрывать своего гнева.

– И что же сказало вам это наивное и благородное дитя природы? – осведомился он с нескрываемой иронией. – Будь я проклят, если он вам не предложил что-либо бесстыдное. Все китайцы, соприкоснувшиеся с европейской цивилизацией, мнят себя великими дипломатами.

Следовало ли ей рассказать о том, о чем говорил Фэн Су? Ведь она ничего не обещала китайцу, хоть он и попросил ее сохранить их разговор в тайне.

Он заметил ее колебания:

– Не хотел ли он приобрести акции Юньнаньской компании?

Заметив, что она покраснела, он хлопнул себя по коленям и расхохотался во все горло.

– Бедный маленький Макиавелли, – сказал он наконец и вытер глаза. – Впрочем, я всегда полагал, что он не удовлетворится своей скромной долей.

– Скромной долей? Клиффорд кивнул:

– Да. Фэн Су располагает одной десятой акций. Вы об этом не знали? Столько же имел старик Джоэ Брай.

– А в чьем владении находятся остальные акции? – спросила она изумленно.

– Во владении вашего будущего мужа, – заметил он. – Наш китайский друг многократный миллионер, но этого ему мало. В припадке сумасбродства Джоэ отдал отцу Фэн Су несколько акций, а затем присоединил к их числу и остальные, принадлежавшие ему акции. Хвала и честь Джоэ Браю, но я сомневаюсь, был ли он, совершая это, в своем уме. Но самое безумное, что он когда-либо сделал… – Он не закончил своей мысли. – Возможно, что он этого не сделал, и я ошибаюсь… Сегодня вечером я доподлинно это выясню.

Затем он продолжал:

– До того как я не объединил свое состояние с состоянием Джоэ Брая. Юньнаньской компании как таковой не существовало. Он занимался тем, что добывал уголь и владел концессиями, которые ему исхлопотал отец Фэн Су. Но этот старый сумасброд заключил с китайцем договор, по которому последний получал одну десятую прибылей. Мне обо всем этом не было известно, а когда я об этом узнал, то расторжение договора было сопряжено с такими юридическими трудностями, что предпринять что-либо не было возможным. Затем мы расширили общество, вложив в него новые капиталы. Вы меня понимаете?

Она покачала головой.

– Не совсем, – сказала она. – Но я постараюсь понять.

Снова испытующе он поглядел по сторонам:

– И тогда я провел пункт, предоставляющий все права владельцам основных акций. Я это сделал для того, чтобы предотвратить дальнейшие сумасбродства Джоэ, приносящие ему ущерб. Ваш уважаемый родственник особой сметливостью не отличался, но обладал самым добрым и великодушным сердцем в мире. Заметив, что основные акции не приносят ему дивиденда, он утратил к ним интерес. Из сорока девяти акций девять получил отец Фэн Су, а я и Джоэ – по двадцать.

– Что, собственно, означает запасной капитал? – спросила она.

Он неодобрительно посмотрел на нее и продолжал:

– Мы располагаем огромным резервным фондом, но большая его часть принадлежит не нам. Видите ли, мы вели банковские операции в Маньчжурии, и когда разразилась революция, то нам сдали на хранение множество ценностей. Мы перевезли их в Шанхай. Многие из наших клиентов, особенно из числа наиболее богатых, погибли. При существующем положении вещей невозможно установить, кто является их законным наследником. И эти ценности мы зачислили в резервный фонд, а вот Фэн Су не прочь был бы наложить на них руку.

И, заметив ее удивление, он продолжал:

– Несколько месяцев назад я узнал о том, что Джоэ подарил большую часть своих акций этому скользкому китайцу. Он отдал бы ему все, но, к счастью, пять акций он ухитрился заложить неизвестно куда. Я нашел их и оставил у себя. Теперь у меня большинство акций, и Фэн Су лишен возможности что-либо предпринять с резервным фондом. Но если он ухитрится раздобыть хотя бы одну акцию, то все суды Китая не смогут ему помешать сделать с непринадлежащими ему деньгами то, что ему будет угодно. О, Джоэ! Тебе еще придется отвечать за содеянные тобой глупости!

Джоан не удержалась от замечания:

– Мистер Клиффорд Лайн, я должна вам сказать… Как вы можете так дурно отзываться о вашем покойном друге?

Он ничего не ответил.

– Мир прекрасен, и жить – это наслаждение, – вдруг сказал он. – Единственное, что меня ужасает, это необходимость когда-либо уехать отсюда. Но в один из ближайших дней я сверну голову Фэн Су.