Текст книги "Союз радостных рук"

16

Джоан Брай занимала большую комнату в верхнем этаже, постепенно ставшую самой уютной комнатой в доме. Комната эта, когда она поселилась в ней, была обставлена самым скромным образом, но постепенно она сумела придать ей уют. Ныне эта комната была ей особенно мила потому, что в окно были видны трубы и крыша Слаттерс-коттеджа. Глядя на Слаттерс-коттедж, она снова ощущала незримую связь с этим, вставшим на ее пути, своеобразным человеком.

Мабель и Летти не оказалось дома. Она поднялась к себе наверх, заперла за собой дверь и опустилась на старомодный диван. Затем она опустила голову на руки и попыталась овладеть собой. С самого начала она подозревала, что Клиффорд Лайн не был служащим ее родственника. Теперь ей стало известно, что он владел огромным состоянием и был значительно богаче даже этого легендарного Джоэ Брая. Как бы отреагировал Нарз, если бы это стало ему известно? Если бы Клиффорд Лайн появился в их доме не в качестве обтрепанного и бородатого дикаря, а как светский человек, обладающий, к тому же, огромным состоянием, то все пошло бы иначе. И все же сообщение об огромном богатстве Клиффорда не радовало ее. Она не знала, почему. В свое время она подчинилась чужой воле и дала согласие на брак с этим странным человеком. То, что казалось ей жертвой, обратилось в нежданно свалившееся счастье. Она покачала головой. Обманывать себя она не хотела. С первого же момента ее согласие не было вынужденным, потому что незнакомец сразу приковал ее внимание. В нем было столько необычного, он настолько стоял выше всего житейского, что она, не колеблясь, отбросила все сомнения.

Джоан смотрела на жизнь совсем под иным углом зрения. Ей было ясно, какие перемены повлечет за собой этот брак. В одном Мабель была права: что могла знать девушка о своем женихе, с которым собиралась связать свою жизнь? Но все же ей многое стало известным – она знала о Клиффорде гораздо больше того, что знают о своих суженых многие невесты.

Она подошла к окну и посмотрела на Слаттерс-коттедж, точнее, на дымящуюся трубу – остальная часть дома была скрыта от ее глаз. Она вспомнила о том, что Клиффорд вез на извозчике огромное количество съестных припасов, и это ее заинтересовало.

Она увидела дровосеков, спиливавших деревья вокруг дома. Высокая стройная сосна медленно накренилась и рухнула на землю. Она услышала треск ломающихся ветвей. «Завтра дом будет виден целиком», – подумала она. За дверью послышались шаги, и она круто повернулась.

– Это Летти, – услышала она голос. Джоан отперла дверь и впустила Летти в комнату.

– Почему ты запираешься?

Летти давно не была в комнате Джоан и с изумлением огляделась.

– Ты очень мило устроилась, – сказала она. – Только что звонил отец. Он сегодня не вернется домой. Он хочет, чтобы мы приехали поужинать к нему в город. Ты не возражаешь остаться дома одна?

Вопрос был лишним. Как часто оставалась она по вечерам наедине с собой и была рада своему одиночеству.

– Возможно, мы вернемся поздно, потому что после театра пойдем потанцевать в Савой-отель.

Летти уже была в дверях, когда вдруг вспомнила:

– Сегодня я видела мистера Лайна. Он прелестно выглядит. Почему он явился к нам в первый раз в таком неприглядном виде?

Наконец-то наступило неизбежное объяснение, которое предвидела Джоан. По-видимому, все обитатели дома думали только об одном.

– Это, разумеется, не меняет моего отношения к нему, – продолжала Летти, гордо вскинув голову.

Джоан любила иногда подтрунивать. К тому же ей хотелось выяснить, как отреагирует Летти на остальные новости.

– Клиффорд Лэйн далеко не бедный человек: он несметно богат, – сказала она. – Мистер Брай обладал всего лишь одной десятой всех богатств, а восемь десятых находятся в руках Клиффорда Лайна.

– Кто это тебе сказал? – быстро спросила Летти.

– Клиффорд. И я знаю, что он сказал правду.

Летти хотела что-то возразить, но передумала и захлопнула за собой дверь. Она сбежала вниз по лестнице, и через пять минут за дверью снова раздались голоса. В комнату, не постучав, вошла Мабель в сопровождении Летти.

– Это правда, что она рассказывает о Лайне? – спросила она недоверчиво. – Странно, что нам об этом ничего не известно.

Джоан веселила эта сцена. Она хотела рассмеяться, но сдержалась.

– Ты имеешь в виду состояние мистера Лайна? Он очень богат – вот все, что мне известно.

– А отец знает об этом? – спросила Мабель, тщетно пытаясь скрыть огорчение.

Джоан покачала головой:

– Не думаю.

Сестры поглядели друг на друга.

– Это меняет дело, – внушительно заметила Мабель. – Прежде всего, мы не могли согласиться на брак с каким-то огородным пугалом, а во-вторых, мы не могли выйти замуж за служащего нашего отца.

– Совершенно верно, – поддакнула Летти.

– Но ведь мистер Брай выразил желание, чтобы одна из нас вышла замуж за мистера Лайна, – продолжала Мабель. – Не думаю, что ему было известно о твоем существовании, Джоан.

– Полагаю, что он не знал обо мне, – ответила Джоан. Мабель опустилась в кресло и удовлетворенно продолжала:

– В таком случае мы должны поступить самым разумным образом, – сказала она как можно любезнее. – Если ты говоришь правду, а я в этом не сомневаюсь, то в таком случае воля дяди Джоэ должна быть немедленно…

– Выполнена, – закончила за нее Летти.

– Совершенно верно! Выполнена. Для тебя это, быть может, несколько и неприятно, но, впрочем, ты же совершенно не знаешь его. К тому же я убеждена, что тебя тяготила мысль об этом браке. Я уже тогда сказала, что ты приносишь себя в жертву ради нас. Мы не хотим ее, мы не хотим, выражаясь фигурально, превращать тебя в мученицу. И в то же время мы должны признать, что были не совсем корректны по отношению к тебе. Еще сегодня утром я сказала папе, что я сильно сомневаюсь в целесообразности этой свадьбы и что нам следует все еще раз обдумать, прежде чем позволить тебе вступить в брак с человеком, которого ты совершенно не знаешь.

– Но ты ведь знаешь его еще меньше, – сочла нужным заметить Джоан.

– Но зато мы имеем больший опыт, чем ты, и умеем разбираться в мужчинах, – возразила Мабель. – Не воображай, пожалуйста, что его богатство производит на нас какое-нибудь впечатление. Отец достаточно богат, и нам нечего беспокоиться о том, выйду ли я замуж за Клиффорда Лайна или нет.

– Или, вернее, выйдет ли одна из нас за него замуж, – поправила ее Летти. – И…

В дверь постучали, и Летти, стоявшая ближе других к дверям, впустила в комнату слугу.

– Внизу ждет господин, желающий видеть мисс Джоан, – доложил он.

Летти взглянула на визитную карточку и воскликнула:

– Клиффорд Лайн! Джоан расхохоталась:

– Вот вам прекрасная возможность поступить самым разумным образом, – заметила она иронически. – Я полагаю, что все же не мешает узнать и его мнение.

Летти покраснела.

– Только посмей, – воскликнула она. – Мы никогда не простим тебе этого. Только посмей заикнуться об этом.

Но Джоан не слышала – она была уже на лестнице.

Она вошла в приемную, не потрудившись выслушать наставления кузин. Больше всего ей хотелось расхохотаться. Неожиданно она подумала, что была Золушкой, а Мабель и Летти – двумя старшими и уродливыми сестрами.

Клиффорд стоял у окна. Он смотрел в сад, но, услышав скрип двери, обернулся. Без всякого вступления он спросил:

– Могу я видеть вас сегодня вечером?

– Да, – ответила она удивленно и добавила: – Я остаюсь одна, кузины уезжают в город.

Услышав это, Клиффорд потер подбородок.

– Так. Значит, они уезжают в город? – И он высоко поднял брови. – Это ничего не значит. Я хочу видеть вас у себя, в Слаттерс-коттедже. Вы придете, если я вас позову?

Джоан обращала мало внимания на правила приличия. Она настолько была уверена в своих поступках, что считала возможным не прислушиваться к мнению других. Но все же его желание немного расходилось с ее представлениями о приличии.

– А это необходимо? – спросила она. – Я готова подчиниться, потому что вы не позвали бы меня, если бы это не было необходимо.

– Да. У меня есть веские причины, – подтвердил он. – Я рассчитываю, что вы у меня встретите кое-кого. – И нервным движением он провел по волосам. – Моего друга или, вернее, нашего общего друга.

Его возбуждение поразило ее, стало любопытно, что именно привело его в такое состояние.

– Я приду за вами в десять часов вечера, – сказал он. – Джоан, я все обдумал и очень обеспокоен.

Она поняла, что он беспокоится о ней:

– Вы передумали? Он покачал головой.

– Вы о нашей свадьбе? Нет. Я не знаю, чем кончится наше приключение. Мы должны все обсудить сегодня вечером. Многое изменилось. И мне пришлось многое пережить.

– Пережить? Он кивнул:

– Когда я жил в Сянтане, мне не мешала моя борода. Я мог с ней примириться даже на пути в Европу. Но затем, когда я соприкоснулся с цивилизацией… Представляете ли вы себе, как неприятно, когда одеваешься к обеду, пытаешься продеть запонку в воротник и при этом захватываешь клочок бороды? К счастью, все это позади. – Он помолчал. – И сейчас я больше не печалюсь.

– О своей бороде? – невинно спросила она. Он взглянул на нее:

– Вы знаете, что я собирался говорить с вами не о бороде, а о вас. Я предпочел бы иметь больше времени, чтобы узнать вас. Возможно, у вас отвратительный характер…

– Ужасный… – поддакнула она.

– Возможно, вы пустая и тщеславная девушка, – продолжал он спокойным тоном. – Все красивые девушки пусты и тщеславны. Это сообщила мне воспитавшая меня тетка, оставшаяся в старых девах. Но, несмотря ни на что, я все же расположен к вам. Вы не находите это странным?

– Странно было бы, если бы это было не так, – ответила она.

И он расхохотался.

– Вы уже осуществили задуманное вами убийство? – спросила она.

Он обомлел.

– Ах, вот оно что! Вы имеете в виду Фэн Су? Нет, боюсь, что сегодня вечером мне придется заняться другими вещами. Разумеется, я покончу с ним, – продолжал он. Несмотря на то, что слова эти были сказаны шутливым тоном, она затрепетала: она почувствовала всю серьезность сказанного.

– Я покончу с ним, но не сегодня вечером. – Он покачал головой. – До этого предстоит свершиться многому. Когда вы можете выйти за меня замуж?

Вопрос его прозвучал серьезно, и она почувствовала, как залилась румянцем.

– А разве это необходимо? – спросила она с легким смущением. В его вопросе было столько уверенности, что она почувствовала себя почти счастливой. Но когда она заговорила, голос ее звучал холодно и спокойно. Она досадовала на него: в их беседе не было и капли нежности, обычно свойственной беседам такого рода. Деловой тон их разговора разрушил ту романтическую атмосферу, в которой она пребывала в течение последних дней.

– Я подозреваю, что вы заботитесь только о собственном удобстве, – холодно заметила она. – Вам ведь известно, что я люблю вас не больше, чем вы меня.

– Давайте об этом не говорить, – резко произнес он. – Но одно я должен сказать: я никогда не был влюблен. Разумеется, у меня были свои мечты и идеалы, как у всякого мужчины, и женщины, и вы… вы более всего походите на ту, о которой я грезил. Если я говорю, что мне хорошо с вами, то это значит, что так оно и есть. Я не стану утверждать, что готов целовать землю, по которой вы ступали, но, быть может, когда-нибудь так и будет.

В то время как он говорил, глаза его излучали дружелюбие, и она не могла испытывать к нему неприязнь. Она сердилась и все же должна была отдать должное его откровенности.

– Сегодня понедельник, – сказал он. – С особой охотой я женился бы в пятницу, и пятница будет кое для кого несчастным днем.

– Вы в самом деле хотите в пятницу? – спросила она осторожно.

– Это несколько неожиданно, я знаю, но события разворачиваются быстрее, чем я предполагал. – И он взял в руки шляпу: – Я приду в десять часов. Вы не передумали?

Она покачала головой.

– И вы не чувствуете страха? – поддразнил он ее. Затем поспешил добавить: – Нет никаких оснований бояться – по крайней мере пока нет.

– Вы мне скажете, когда придет время бояться, – сказала она, провожая его.

– Меня вам никогда не придется бояться, – спокойно добавил он: – Я имел в виду кого-то другого.

– Фан Су?

Он окинул ее быстрым взглядом.

– Вы читаете чужие мысли? – Он взял ее за локоть и слегка сжал. В этом пожатии было столько нежности, что на глазах у нее выступили слезы.

Как только дверь захлопнулась за Клиффордом, на Джоан накинулись обе сестрицы.

– Надеюсь, ты ничего не сказала ему о том, о чем мы говорили? – осведомилась Мабель. – Ты не была такой вероломной и коварной?

Джоан с изумлением взглянула на них.

– А о чем вы говорили? – переспросила она. Вопрос ее был искренен, потому что она совершенно забыла о своей беседе с кузинами.

– Летти боялась, что ты ему все расскажешь, но я сказала: «Летти, Джоан этого не сделает. Джоан не может поступить так низко».

– Ах, это о том, что вы собираетесь за него замуж? – наконец вспомнила она. – Нет, мне не пришло в голову рассказать ему об этом. Дело в том, что мы были слишком заняты другим вопросом – мы договаривались о дне венчания, и мы все решили: мистер Лайн и я поженимся в пятницу.

– Великий Боже! – воскликнула Мабель.

Нельзя было не простить Мабель это восклицание, потому что в порыве великого самопожертвования она твердо решила стать миссис Клиффорд Лайн.

17

В шесть часов вечера сестрицы отправились в город, и Джоан осталась одна. Она обрадовалась, когда автомобиль исчез за поворотом дороги, увозя сестер. Она поужинала и решила терпеливо ждать прибытия Клиффорда Лайна. Его поведение несколько разочаровало ее. Вся эта помолвка слишком походила на деловую сделку. Лишь несколько слов, сказанных перед уходом, были выражением ласки и внимания.

Их разделяла какая-то стена, и эту стену надо было разрушить; их разделяла пропасть, и через эту пропасть надо было перекинуть мост – взаимной любви. На мгновение мысль об этой хладнокровно планируемой свадьбе испугала ее.

Она стояла у приотворенной двери дома, когда услышала торопливые шаги и хруст гравия на дорожке.

Она убедилась в том, что ключи в сумочке, и захлопнула за собой дверь.

Неожиданно она очутилась в полосе яркого света.

– Жаль, – услышала она голос Клиффорда. – Я знал, что это вы, но все же должен был убедиться.

– А кто же мог быть вместо меня? – спросила она, двинувшись вместе с ним в путь.

– Не знаю, – услышала она в ответ.

– По природе своей я очень осторожен. Более того, я очень недоверчив. Эта деревенская жизнь в Англии для меня еще более опасна, чем путешествие по Хунаню караваном верблюдов, нагруженных мексиканскими долларами. Там, по ту сторону океана, отношения людей носят более определенный характер – вы живете со своими соседями или в ссоре или в мире. Но в Англии можно находиться с кем-либо в ссоре и не подозревать об этом. Вы не будете возражать, если мы пойдем по середине дороги? – спросил он.

Она расхохоталась.

– Я очень доверяю полиции, – продолжал он. И она услышала его смешок.

– Полиции?

– Она всегда начеку, когда имеет дело с известными ей преступниками и преступлениями. Но Фэн Су в качестве преступника не известен. Напротив, у него очень хорошая репутация, и его склонны считать достойным человеком. А теперь нам пора повернуть направо.

Ее глаза привыкли к темноте, и она разглядела дорогу, проложенную к Слаттерс-коттеджу.

Прежних ухабов не было и в помине: дорога была тщательно утрамбована. Вдали виднелся фонарный столб.

Она обратила на это его внимание.

– Да, мы устроились по-современному, – ответил он. Только биржа предпочитает мрак. А я счел необходимым повесить тысячесвечевый фонарь.

Неожиданно он остановился, и она последовала его примеру.

– Я предполагал, что у вас была размолвка с Нарзом, и вы подтвердили это. Несколько дней назад я выяснил ее причины. Ваш брат погиб при автомобильной катастрофе, пытаясь бежать с деньгами, похищенными из кассы вашего дяди?

– Да, это так, – ответила она ему слабым голосом.

– Значит, так оно и было? – И он облегченно вздохнул.

Джоан удивилась и тщетно пыталась понять, что его успокоило.

– Теперь мне все ясно, – сказал он, когда они снова двинулись в путь. – Я убежден в том, что он сказал вам: «После всего того, что я для тебя сделал», и так далее.

Разве не так? Если бы не это, вы бы отказались от брака со мной.

Все это он произнес с такой скромностью и искренностью, что она почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Что, ваш друг уже прибыл? – спросила она.

– Да, – коротко ответил он. – Час назад прибыл этот… – Конец фразы потонул в проклятиях.

– Можно было бы предположить… – начала она и почувствовала, что он схватил ее руку.

– Молчите, – прошептал он.

Джоан заметила, с каким напряженным вниманием оглядывал он путь, по которому они пришли. Нагнув вперед голову, он внимательно прислушивался.

Девушка почувствовала, как сильно забилось сердце.

Он отвел ее в сторону и спрятал за большой сосной.

– Стойте здесь, – приказал он едва слышно.

И исчез. Он бесшумно скользил по опавшей хвое от дерева к дереву. Она пыталась разглядеть что-нибудь в темноте – но напрасно. Она видела лишь ночное небо в просветах меж сосен. Джоан никогда не была нервной или пугливой, но в эту минуту она почувствовала, что у нее подкашиваются колени и ей трудно дышать.

Прошло немного времени, и Клиффорд появился так же бесшумно, как и исчез.

– Ничего. Все в порядке, – сказал он по-прежнему шепотом. – Мне послышалось, что кто-то следит за нами. Завтра я велю спилить эти деревья. Они служат слишком хорошим прикрытием…

Что-то пролетело мимо. Раздался глухой звук, и снова воцарилась тишина. Он сказал что-то на незнакомом ей языке и повернулся назад. Подойдя к одному из деревьев, он вытащил из ствола что-то блестящее.

То был кинжал.

– Нож для метания, – прошептал он. – Я говорил вам, что эти юньнаньские разбойники чудесные бойцы. Эти дьяволы видят ночью, как днем. Где находится ближайший полицейский?

Несмотря на все свое мужество, она задрожала.

– Полицейский обход будет здесь только через час, – пролепетала она. – Скажите, кто-нибудь метнул этот нож?

– Только через час? – повторил он радостно. – Судьба на моей стороне.

Он вынул из кармана какой-то предмет – в темноте он походил на серебряный цилиндр. Она заметила, как он прикрепил этот предмет к револьверу.

– Не хочу беспокоить соседей, – сказал он. И снова растаял во мраке.

Она ждала. Сердце, казалось, выпрыгивало из груди.

Приглушенный выстрел раздался неожиданно близко.

Она услышала, как под чьими-то шагами зашуршал гравий. Шаги становились все тише и тише, а затем стихли. После того как кругом все затихло, рядом с ней опять оказался Клиффорд.

Он снял с револьвера глушитель и сказал:

– Я попал в него, но лишь легко ранил. Я рад, что не убил его. Если бы я его убил, мне пришлось бы закопать его в лесу или передать полиции, что стало бы сенсацией для газет.

– Вы ранили его? – спросила она.

– Да, – ответил он беззаботно. – Мне кажется, он был один.

И, снова взяв ее за руку, он повел к дому. В доме, к которому они приближались, казалось, не было ни души. Окна были плотно прикрыты ставнями, ни один луч света не проникал через них, и никто не показался даже на шум выстрела.

На лестнице Клиффорд снова замер и прислушался.

– Я полагаю, что он был один, – сказал он со вздохом облегчения, – возможно, это был шпион, решивший в сумеречном свете поупражняться в метании ножей. Вы ведь не боитесь?

– Боюсь, – ответила она откровенно.

– Вот видите, какой я! – сказал он. – Теперь я сам на себя злюсь за то, что предпринял эту прогулку. Но я никак не думал, что неприятности начнутся так быстро.

Он отпер дверь, и они вошли в коридор. Он включил свет, и Джоан увидела две двери – одна из них вела направо, другая – налево.

– Мы пришли, – сказал он.

Затем он прошел вперед и нажал ручку левой двери. Дверь отворилась.

Глазам Джоан представилась прекрасная, хорошо обставленная комната. Две вделанные в потолок лампы струили мягкий опаловый свет.

Перед пылающим камином сидел человек большого роста. Джоан решила, что ему примерно около шестидесяти лет. Одет он был самым странным образом: на белоснежную крахмальную сорочку накинул ярко-красный халат. Галстука и воротничка на нем не было. Безукоризненно сшитый сюртук висел на спинке кресла. Услышав, что ктото вошел, он вынул изо рта глиняную трубку и обернулся. Взгляд его был серьезен.

– Поздоровайся с мисс Джоан Брай, – сказал Лайн. Грузный незнакомец поднялся со своего места и неуклюже направился к Джоан. Он был похож на провинившегося школьника.

– Итак, Джоан, – мрачно продолжал Клиффорд, – познакомьтесь со своим родственником. Разрешите вам представить мистера Джоэ Брая, скончавшегося в Китае и ожившего в Англии.