Текст книги "Божия коровка"

Э.: Ни за что. Просто юноша не понял, что он часть единого тела своей семьи, в котором каждый орган важен и играет свою роль. Ведь и многие верующие не понимают, что они часть тела общины. Убери один орган у организма – и жизнь никогда больше не будет такой, как была до этого момента.

15. ДОЛГИЕ ПРОВОДЫ

Уход дорогого и близкого человека очень трудно пережить даже верующему в Бога и в вечную жизнь. По одной простой причине: что там, за кадром – мы не знаем, зато отлично знаем, что ждет нас здесь. Бесконечные дни и ночи, память, которая будет втыкать нож в солнечное сплетение, вещи, фото, невозможность поговорить и услышать голос. Когда умирает любимый человек, вечной кажется не жизнь, а боль, которая теперь никуда не уйдет.

Эту драму все переживают по-разному. Перед глазами у меня история двух довольно известных женщин. Жены знаменитого актера и популярной поэтессы, автора многих хитов российской эстрады.

Актер с женой познакомился, когда той было лет пятнадцать, тогда же у них завязался роман. Несколько лет он довольно жестоко издевался над влюбленной девочкой и в грош ее не ставил, имея кучу параллельных отношений. Ее преданность победила все, через несколько лет он на ней женился. Внешне они жили неплохо, но когда я познакомилась с этой парой, меня поразила нервозность Оксаны. Она говорила очень много, с безумными глазами и трагическими взмахами рук. Смысл этого потока почти невозможно было разобрать. Она постоянно была взбудоражена, давала безумные интервью прессе, где рассказывала свою семейную историю. Они громко расходились и сходились. Давали новые интервью. Нормой это уже было назвать нельзя, но и психическими проблемами – язык не поворачивался.

Потом муж тяжело заболел, попал в реанимацию с инсультом. Его состояние врачи определяли как очень тяжелое, все ждали плохого конца. И дождались.

Оксана ночью повесилась, оставив записку: «Олег умирает. Жить без него не хочу и не буду. Прошу в моей смерти никого не винить».

Героиня второй истории никогда и ни при каких обстоятельствах не производила впечатление слишком нервной. Наоборот. Спокойная, решительная, мудрая женщина. Тридцать лет прожила в очень счастливом браке – все окружающие завидовали. Елена и Игорь действительно очень любили друг друга и никогда не расставались. Он над ней подшучивал, она смеялась, глядя на него влюбленными глазами. Это действительно была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Игорь умер от неизлечимой болезни. Я была уверена, что это катастрофа убьет Елену. Но нет. Вот уже три года она продолжает привычный образ жизни. Общается с друзьями, дает концерты.

Через три года я решилась деликатно спросить ее:

– Ну как?

Она ответила:

– Знаешь, ничего не прошло. Ничего не забылось. Я не даю себе распускаться, я запрещаю себе плакать, я все делаю, как положено. Но меня нет.

Я посмотрела ей в лицо и увидела, что изменилось. Вместо двух искрящихся солнышек на меня смотрели мертвые глаза. Улыбка была прежней, а глаза мертвые.

Что это было?

Ольга: Наверное, женщины существа более нервные, мужчины легче переживают потерю.

Эдуард: Не думаю, что мужчины реагируют менее эмоционально. Когда царь Давид состарился, его сын Авессалом поднял против него восстание и был убит. Гонцов, которые прибыли об этом доложить, Давид спросил: «Все ли в порядке с мальчиком моим Авессаломом?». Узнав о смерти восставшего сына, он плакал и все время повторял: «Сын мой, Авессалом, сын мой, сын мой, Авессалом! О, если бы я мог умереть вместо тебя!».

На этот сюжет композиторы эпохи позднего барокко писали очень трогательные мотеты…

Мы все привыкли к общению, к действию наших чувств: осязанию, обонянию, зрению. И в один момент у нас остаются только воспоминания. Есть много мест и вещей, которые напоминают об ушедшем. И оставшийся оказывается в одиночестве, которое он не выбирал. Однако, хотел ли тот, кто умер, погрузить свою половину в вечную тоску и безутешность? Наверное, нет.

И окружающие, приняв горе человека, должны все-таки тянуть его обратно к жизни. Есть фаза, когда следует помочь человеку сделать следующий шаг. В этом смысле прежняя традиция траура не была глупой. Положенное время нужно провести в горе. Соответствующе одеваться, не посещать развлекательных мероприятий. Очень многие проблемы современного человека связаны с тем, что в угоду толерантности мы не разграничиваем периоды своей жизни.

В церковном опыте также очень мало внимания уделяется обрядам прощания, когда друзья и семья должны физически попрощаться с умершим. Если этого не сделано, то начинается следующее: «Ах, он всегда рядом! Я ему все рассказываю!». Не рядом. И пообщаться с этим человеком не получится. Рассказывайте лучше Богу, а Бог разберется. Физической связи с покойным у вас больше нет, и не надо о нем думать, как о киношном привидении, которое постоянно бродит вокруг вас и все видит.

Однажды лед растает, вы сможете идти дальше.

О.: Мне кажется, у нас вообще нормальное осмысление и уважение к смерти утеряно. Вот тебе пример. По поводу самоубийства жены актера один канал устроил шоу с реконструкцией. Взяли электрический провод, показали зрителям как она его завязала, как табуретку оттолкнула, что с ней потом было… Обсудили подробности в студии, языками почесали. Где ноги лежали, где голова.

Э.: Стоит напомнить, что тело – это храм Святого Духа. Следовательно, обсудить детали смерти человека можно, но деликатно. И не в период похорон. Может быть, конечно, журналисты, делающие эту передачу, люди неверующие, но вдруг им эта дама потом встретится? И скажет: «Знаете, вы табуретку неправильно ставили и провод не так завязывали».

О.: Да кто же об этом думает? Все же отгоняют мысль о своей смерти.

Э.: О смерти близких тоже…

Я хочу теперь поговорить об угасших глазах, потере вкуса к жизни. Для верующего человека желание жить дальше появляется в молитвенном общении с Богом, а также с человеком, который может сопроводить в трудную минуту.

О.: Глядя на эту женщину, я сомневаюсь в успехе сопровождения. Иногда ведь слышишь такую фразу: «Я умерла вместе с ним». Верно? А мертвого можно сопроводить только в последний путь.

Э.: Когда человек говорит подобную фразу, он все же несколько лукавит. Душевно он может считать себя мертвым, но тело его живо. Следовательно, нужно заново родиться. Понять, что прошлое очень важно, но будущее важнее. Пережитая любовь должна стать не убивающей, а вдохновляющей. Нужно просто ее любить. Не сочувствовать, не сострадать, не утешать, а именно сильно любить. Чтобы она поняла, как велико, важно и вдохновляюще ее присутствие. И тогда чудесным способом жизнь вернется. И в этом смысле очень важна молитва, потому что любовь Бога способна сделать так, что мертвое оживет.

О.: Как правильно общаться с человеком в большом горе?

Э.: Это и просто, и сложно одновременно. Просто, потому что существуют рекомендации. Всегда быть на связи, никогда не раздражаться, проводить время с этим человеком, когда нужно, не считаясь со своими желаниями и занятостью. Это сложно, потому что посвятить себя человеку на самом деле очень сложно. Находить время и душевные силы для помощи не очень удобному компаньону. Думать, как его развлечь, как сделать ему приятно, и очень мало получать в ответ.

О.: Сколько нужно времени, чтобы человек пришел в себя?

Э.: Каверзный вопрос. Он никогда не придет в себя.

О.: Вот как?

Э.: Опыт сильной любви меняет, преображает и формирует. Впрочем, ему и не нужно приходить в себя, потому что вернуться в стадию «до» невозможно, и от него не требуется «приходить в себя». Необходимо позволить самой силе любви сделать шаг дальше. И на этот процесс действительно нужно время. И это не неделя. Скорей всего, полтора-два года… Может быть – три…

О.: Это довольно много. А есть ли признаки того, что период траура и горя завершился?

Э.: Когда человек продолжает любить и ценить умершего, скучает по нему, но больше не цепляется за ушедшего. Перестает производить катастрофы и разрушения внутри себя. И не говорит: «Он умер как будто вчера».

О.: Насколько допустимо в острый период прибегать к помощи современной фармакологии? Пить антидепрессанты, например.

Э.: Я не могу однозначно здесь дать совет. Иногда это необходимо, но перед тем как начать принимать таблетки, человек должен попробовать излить свое горе до дна близким, друзьям, священнику, не пытаясь выглядеть красиво.

16. СБРОСЬ МАМУ С ПОЕЗДА

Почитание отца и матери – четвертая сверху Божья заповедь. Сразу после трех, которые касаются почитания самого Бога. Это понятно и легко объяснимо. Родителям, даже самым легкомысленным, мы обязаны не только фактом своего появления на свет, но и, как правило, многим иным. Бессонными ночами, волнениями, помощью моральной и материальной. Они нас любят. Иногда своеобразно, но любят. Да и сами мы когда-то будем остро нуждаться в подобном почитании себя. Каждый, у кого есть дети, знает, как важно получать уважение и любовь с «детской» стороны. И неважно, что пресловутый стакан воды пока не требуется. Стакан-то может и вовсе не потребуется, а любовь и благодарность очень даже. Всегда.

Эта печальная история еще не закончена и тянется она в одной республике бывшего СССР, граждане которой вынуждены массово уезжать на заработки. Кто в Россию, кто в Европу. Благо, что до Европы недалеко. И вот, представьте, в этой независимой республике есть большая семья – старенькая мама в деревне, дети, внуки, даже правнуки. Почти все дети уехали в Россию – выхода нет. Одна сестра осталась, и на семейном совете было решено – мама в деревне одна жить не может. Да и как? Воды натаскай, в туалет зимой побегай (а республика хоть и южная, но морозы там бывают), хатку подмети, обед на печи свари. А маме восемьдесят. Оставшейся сестре было предложено маму забрать к себе в город:

– А мы тебе за это будем платить. И на содержание мамы, и даже за твои труды.

Дело было осенью, а в ночь перед Рождеством в Москву звонок из маминого села от дальнего родственника. Если переводить с обсценной лексики, то получится примерно следующее:

– Ах вы, такие-сякие, да как же вы можете!

Оказывается, сестрица от мамы устала, вызвала такси, полуживую старушку в такси запихала и домой отправила. Без денег. Таксист довез, а платить нечем. Старушка поковыляла к родственникам, те заплатили, но вернуть бабушку в ее хату рука не поднялась. Потому что там холодно и есть нечего.

В семье началось расследование, в результате которого выяснилось, что сестра деньги себе прикарманивала, маму кормила пустыми макаронами и отнимала у нее пенсию. Мало того, забрала деньги, отложенные на похороны, со словами:

– Зачем тебе? Я тебе гроб сама куплю.

Семья так и не пришла к определенному выводу. Кому-то надо возвращаться, бросать работу и ухаживать за мамой. Но кому?

С другой стороны, бывает же так, что отношения с родителями не складываются. Не складываются, и все. Это не кажется мне неестественным – друзей мы выбираем, родителей отнюдь. Вот и получается, что любви особой в семье нет, папа с мамой – довольно посторонние люди детям, а часто и друг другу. И чтить их приходится, ломая себя через колено.

Что это было?

Ольга: Эдуард, я безусловно осуждаю героиню истории, но и понять ее могу. Братья и сестры навязали ей маму, и она вынуждена за ней ухаживать. Заповедь об отношении к родителям я помню. Но ты можешь себе представить, что человеку может быть и неохота, и недосуг посвящать свою жизнь родителям?

Эдуард: Нет, это я представить не могу. Человек, конечно, всегда должен осуществлять свободный выбор, но существует реальность, в которой у нас выбора нет. Это наше рождение и, следовательно, наши родители. Именно они дали нам самое дорогое – жизнь. Ради которой люди и предают, и искушают, и, как сказал один человек, мочат в сортире.

Этот сверхценный дар мы получаем от родителей и должны относиться к ним с уважением. В любых обстоятельствах.

О.: Даже если благодарить мы их можем только за факт рождения? Даже если больше не за что?

Э.: Все равно нужно благодарить. И эта благодарность особенно важна, когда для родителей наступает еще один момент, в котором человек ничего не решает. Момент смерти. Благодарность есть сопровождение родителей к этому важному моменту.

О.: В какой степени нужно осуществлять это сопровождение?

Э.: В такой же, в какой родители сопровождали при рождении. Ты как женщина должна это даже лучше понимать, чем мужчина. Вряд ли рождение твоей дочери было для тебя легким и приятным мероприятием.

О.: Как вспомню, так вздрогну.

Э.: Ребенок должен помочь родителям, когда они рождаются в жизнь вечную. И это тоже можеть быть больно и мучительно.

О.: Представь себе не такую уж редкую ситуацию – родитель наградил ребенка жизнью и смылся. Чаще это бывает с мужчинами. Смылся и появился, как в кино – когда дитяти лет двадцать. Все проблемы младенческого и подросткового возраста решены, ребенок даже обучен профессии. «Ага, – говорит папаша, – теперь я старенький, и ты меня обязан содержать и уважать!» Некоторые даже в суд подают на алименты. И это законно, если сам он от алиментов не бегал. Поверь, ребенок в этом случае на родителя злится. Мягко говоря.

Э.: От факта, что родитель неожиданно сделался героическим летчиком или капитаном дальнего плавания, суть не меняется. Он дал жизнь. С другой стороны, уважение и любовь должны быть взаимными. И если от родителей этого не получаешь, то и им давать не очень хочешь. Если связь разорвана, ребенку просто негде понять, как это работает.

О.: И что делать сыночку, если спустя десятилетия к нему вернулся папа-летчик?

Э.: Наверное, для начала понять, что это действительно его биологический отец, даже если его воспитал другой человек. И если это раскаяние и желание наладить отношения, то стоит пойти друг другу навстречу.

Однако всегда стоит помнить, что почитание родителей – это не любовь, не раболепство, это ответственность и уважение. Если родитель пропадал двадцать лет, ответственность не снимается, но выражается по-другому. Наверное, если человек вернулся, пусть и через двадцать лет, стоит выяснить причины и следствия, попытаться наладить контакт. Но вряд ли «летчику» стоит ожидать большего, чем нормальное человеческое общение.

О.: Я тебя правильно поняла, что ребенок родителю хоть и обязан, эти обязанности дифференцированы и зависят от поведения родителя?

Э.: Речь идет о том, что почитание, то есть почтение и отдание чести, не для всех одинаковое. Перед Папой Римским мы ведем себя одним образом, перед соседом другим, но при этом всегда должны уважать достоинство человека. Так и почитание родителей – это уважение достоинства людей, которые дали нам жизнь. Не раболепство, не забытье, даже не любовь в ее обычном понимании.

О.: Нет, но ведь хорошо, когда родителей любишь?

Э.: Это очень хорошо! И все-таки прежде всего это уважение. Мы можем очень сильно отличаться от родителей, иметь с ними разное мировоззрение, манеры, круг чтения, но это не должно влиять на уважение.

О.: Я как-то нервничаю по поводу любви. Мне кажется, что когда родители беззаветно любят своего ребенка, а это не так часто бывает, как принято думать, это очень во многом определяет всю его дальнейшую жизнь. Дает ему ощущение уверенности. И долг по отношению к родителям для него не тяжкая ноша.

Э.: Любовь родителей дает ребенку еще и правильное понимание того, как необходимо выразить свою ответственность, когда родители постарели. Принимать их такими, какие они есть. Не идеальные и не совершенные.

О.: Касательно истории, с которой мы начали наш разговор… Пожилая женщина могла умереть в холодной хате. Она была без денег, и таксист мог высадить ее в чистом поле. Словом, бабушка была отправлена восвояси с риском для жизни и здоровья. Я не уверена, что дочка решилась бы на подобное в отношении постороннего человека. Совесть большинства людей не приемлет убийства человека. Однако, в отношении родителей это не всегда работает. В своей журналистской практике я сталкивалась с историей, когда дочь выпихнула совершенно здоровую мать в психушку, чтобы улучшить свои жилищные условия.

Ответственность по отношению к коллеге, к другу есть, а по отношению к родителям – нет. Странно, правда?

Э.: Оля, это очень даже понятно. Большинство людей смотрит на себя глазами окружающих, а не своего нравственного чувства или Бога. Им важно хорошо выглядеть в глазах коллег и друзей, поэтому они и не делают им ничего плохого.

Признать, что ты больше зависишь от взгляда окружающих, чем от своего внутреннего стержня – достаточно сложный процесс.

Именно поэтому труднее сделать зло публично, нежели кулуарно, в своей семье. И задняя мысль есть: «Родители все равно меня любят и сор из избы выносить не будут».

О.: Угу, нравственный человек не грабит банк не потому, что тюрьмы боится, а потому, что воровать нельзя.

Э.: Понятно, что жить с пожилым человеком не очень приятно. У него свои привычки, свои болезни, за ним надо ухаживать. Но женщина из нашей истории добровольно согласилась на это и договорилась с братьями и сестрами об условиях. Судя по ее поведению, мать была ей не очень нужна, поэтому было бы честнее еще на берегу сказать: «У меня нет ни сил, ни желания».

О.: И что теперь делать остальным братьям и сестрам? Семейный позор выплыл на свет Божий. Кому-то нужно бросать работу и ехать сидеть с мамой.

Э.: Самый логичный выход, чтобы мама жила у всех по очереди некоторый период времени. По крайней мере, не будет накапливаться усталость и раздражение.

О.: Это важно, потому что пожилому человеку важен не только уход, но и психологический комфорт. А иногда трудно не раздражаться. Вот пример. Старенькая мама, пока все были на работе, решила, что паркет в ее комнате выглядит обшарпанным. С небывалой энергией она выдвинула часть мебели в другую комнату, сбегала в магазин и покрасила паркет масляной краской. При этом еще и отпечатала на ней следы своих тапочек, что, разумеется, уже не важно, но деталь интересная. Вечером сын с невесткой вернулись… Опаньки!

В этой квартире то, что называется «сухая гроза» – ливень не грянул, маму никто ни в чем не упрекает, но молнии так и летают.

Э.: Знаешь, дело не в маразме. В семье чувствуется отсутствие диалога, и оно возникло еще до того, как мама принялась мазать паркет краской. Я бы не удивился, если бы выяснилось, что подобный способ принятия важных решений насадила сама бабушка, когда была моложе. И молнии летали от нее, а теперь к ней. Именно поэтому я подчеркнул – ответственность родителей и детей обоюдна.

О.: Сохрани нас Господь от старческой деменции…

Э.: Если речь идет о заболевании, другое дело. Надо прибегать к медицинской помощи и, если необходимо, помещать человека в медицинское учреждение. Есть ситуации, с которыми нельзя справиться в домашних условиях.

О.: Расскажу еще одну историю. У моей знакомой, социально успешной женщины с интересной работой, мужем и двумя взрослыми детьми случилось несчастье в семье – тяжелый инсульт у мамы. Она вынуждена была бросить все, переехать к родителям, муж ее не поддержал, у детей свои дела. Через несколько месяцев умер папа. Она сидит наедине с лежачей больной в полной отключке, которая никого не узнает. Из развлечений – часов в двенадцать ночи пойти в круглосуточный магазин поговорить с кассиршей. Эдуард, за эти несколько месяцев она сошла с ума в самом вульгарном медицинском смысле. Не может связно выражать свои мысли, заговаривается… Дочерний долг выполнен, но кому от этого хорошо?

Э.: Ситуацию знаю не понаслышке – у моей бабушки было два инсульта, очень тяжелых. Но, Оля, я может быть сейчас скажу страшную для многих вещь… Есть ситуации, когда человека необходимо поместить в медицинское учреждение, какого бы качества оно ни было.

О.: В России иногда поместить человека в медицинское учреждение равносильно убийству.

Э.: Никто же не говорит – бросить. Ухаживать днем, чтобы хотя бы ночью была возможность отдохнуть. Тем более если надежды на улучшение нет.

О.: Похоже, что нет.

Э.: Так бывает. Звучит жестоко, но поместить человека в больницу означает сохранить свое и его достоинство. Кому стало лучше от того, что твоя знакомая потеряла рассудок? Ее маме? В итоге в квартире оказались два больных человека, а ухаживать за ними некому.

О.: Российская ситуация загоняет в таких ситуациях в пятый угол. У нас нет адекватных учреждений.

Э.: Не только поэтому. В российских семьях редко устанавливается нормальная дистанция между родителями и детьми, зато родители очень любят вгонять детей в чувство вины.

О.: Я готова подписаться под твоими словами. Родители у нас любят прививать детям чувство вины. Нагрузить, так сказать.

Э.: Вот именно, не воспитывать, а манипулировать. Требовать внимания шантажом – тебя, деточка, все предадут, есть только я – столп истины и жизни. Это ломает отношения в российской семье и мешает принимать правильные решения.

О.: О, Эдуард, манипуляции в семье – это наше все. Не чувство ответственности, а чувство вины, не чувство любви, а мазохистская привязанность. У нас большинство подсознательно уверено: пока человека не сломаешь, он твоим не будет. Склонность к психологическому насилию очень сильна.

Э.: При этом всем стоило бы вспомнить Евангелие: «Какой мерой меряете, такой и вам будет отмерено». Манипуляции возвращаются. Кто пытается сломать, окажется сломанным.

О.: Эдуард, где критерий передачи больного человека не слишком комфортному учреждению?

Э.: Когда заведомо дома сделать ничего нельзя. Бесполезно и сверхмучительно. И не надо винить себя, что он умер не через три года, а через три недели.

О.: Тебя расстреляют за эти слова.

Э.: 24 ноября 1957 года Папа Пий XII выступил перед врачами и изложил некоторые принципы необходимого и достаточного ухода. В случае морального конфликта различных инстанций он дал примат воли пациенту или семье. И они могут отказаться от экстраординарных усилий по поддержанию жизни (речь Папы Пия XII перед врачами Института Менделя, 24 ноября 1957, Католическая Документация 1957, № 1267, с. 1607). Например, платить миллионы за искусственное поддержание функций организма, когда мозг уже умер. Рекомендуется снять у больного физические страдания и сопроводить его достойно в тот период, когда он должен умереть.

О.: Знаешь, мне очень нравится ситуация в той же Канаде, например. Когда есть специальные дома с обслуживанием для стариков. И дети могут их навещать по выходным. Это никого не напрягает и сохраняет достоинство и детей, и родителей.

Э.: Оля, не все так просто. И в Канаде, и во многих других странах есть такая система, потому что все общество взяло на себя ответственность. Кстати, большинство таких резиденций в Канаде платные, и человек в течении жизни об этом задумывался и откладывал средства. И дети не просто навещают своих стариков по выходным, они участвуют в покрытии расходов. Все общество целиком делает выбор и направляет часть налогов на достойное содержание стариков, даже если у них денег нет. Делятся люди с разными доходами, и делятся для того, чтобы в обществе был нормальный психологический баланс. Это и называется – социальная ответственность, которая появляется, когда есть ответственность личная.

О.: Я бы с удовольствием отстегивала, если бы это гарантировало мое приличное существование в старости. Я не хочу обременять свою дочь кормлением меня с ложки и заменой памперсов.

Э.: Видимо, не созрели мы еще до такого общественного договора. Между тем, чтобы определить уровень цивилизованности, достаточно посмотреть на отношение к пожилым, бедным и иностранцам. Это еще с библейских времен работает.

О.: Я не могу тебе не задать один вопрос, Эдуард. Ты единственный ребенок своих родителей и они уже не молоды. Родители у тебя замечательные и у тебя с ними очень теплые отношения. Однако, в силу твоего монашеского положения, ты не сможешь выполнить обязанности, о которых мы в этой главе так много говорили.

Э.: Почему не смогу? Пока мой семейный круг может заботиться о моих родителях, я доверюсь узкому семейному кругу. Если же состояние моих родителей станет таково, что они не смогут за собой ухаживать, и наши родственники тоже не смогут этого делать, у меня есть возможность обратиться к провинциальному генеральному настоятелю с просьбой поехать к родителям, и обычно такие просьбы удовлетворяются.

И когда монашеская конгрегация меня принимала, она прекрасно понимала, что я единственный ребенок и может сложиться ситуация, когда мне будет необходимо взять попечение о родителях.

О.: Это красиво и по-человечески.

Э.: Любая монашеская конгрегация старается быть человечной. И если иногда принимаются иные решения в подобных случаях, это из-за несовершенства личных отношений, а не потому, что монашеский устав этого не позволяет.