Текст книги "Пансион искусных фавориток. Борьба за власть"

– Я императрица Саминкара Намийская, – прошептала снова и закрыла глаза, безвольно опустив голову. Когда на меня опять хлынул холодный поток, я вскинула голову и открыла рот, глотая пусть не чистую, но все же воду.

– Хитра, – усмехнулся мужчина. – И что же ты придумаешь, когда я начну вырывать из тебя правду клещами?

– Наверное, скажу то, чего вы от меня потребуете. Мы, императрицы, не приучены к пыткам, – ответила с вызовом.

Возможно, я и вела себя безрассудно, но правду этот человек не желал принимать, и мне оставалось только рассказать другую правду, о которой не желали слышать даже те, кто знал ее изначально.

– Так кто же ты, поправшая право рождения, наследования и предназначения? – вновь спросил мой мучитель.

– Урожденная графонесса Карика Брамонд, нареченная принцесса Саминкара Возренийская, взошедшая на престол императрица Саминкара Намийская, – теперь абсолютно правдиво ответила я.

– Мне кажется или ты веришь в то, что говоришь? – поинтересовался незнакомец.

– Вы не выглядите настолько изможденным, чтобы страдать галлюцинациями. Так что, наверное, не кажется. Хотя я не могу быть уверена в вашем здравомыслии. Ведь посмели же похитить двоих из самых влиятельных особ империи. – На столь длинную и пламенную речь ушла изрядная часть и так оскудевших сил, но лицезрение вытянувшегося от изумления и злобы лица моего истязателя того стоило.

– Допустим, я поверю, что ты действительно жена Анторина Намийского. Но для меня, как для мага жизни, совершенно очевидно, что он не оскорбил тебя своим присутствием в твоей спальне, – витиевато ответил мужчина. – Однако я вижу, что ты принадлежишь туманному ублюдку, вместе с которым ты издыхала в пустыне. По всей видимости, поклонение императора туманным достигло столь абсурдных размеров, что он даже собственную супругу отдал одному из их выродков.

– Меня никто никому не отдавал! И я никому не принадлежу! – прошипела с несвойственной мне злобой.

– А вот сейчас ты и сама не веришь в то, что говоришь, – усмехнулся маг.

– Ваше чувство правды вас подводит, – попыталась усмехнуться, но пересохшие губы потрескались и даже легкая улыбка причиняла боль.

– Что вы с полукровкой делали в пустыне? – спросил мучитель, сменив тему.

– Издыхали, – ответила, припомнив его же слова.

– Если не прекратишь язвить, это с вами и произойдет, – произнес мужчина с ласковой улыбкой палача на губах.

– Если бы вы хотели нас убить, уже сделали бы это, – прошептала, теряя последние крохи жизненных сил.

– Дайте ей воды, – приказал маг кому-то у меня за спиной.

Я сидела на жестком стуле в маленькой комнатке с песчаным полом. Стены были грубо слеплены из смешанной с сухой травой глины, а вместо потолка под весом нанесенного ветром песка провисала просмоленная ткань.

В поле моего зрения появился еще один мужчина в белом балахоне. Он поднес к моим губам узкое горлышко бурдюка и позволил сделать несколько глотков теплой воды.

– Я жду ответа на свой вопрос, – напомнил экзекутор.

– Я и сама не знаю, что там делала! – выкрикнула в лицо наклонившегося ко мне мага. – Возможно, вы считаете, что прогулки под палящим солнцем это излюбленное развлечение императриц, но мне подобные путешествия претят.

Глупость, какую же я совершила глупость, решив, что смогу чем-то помочь Караю! В результате он только истратил на мою защиту последние силы. Этого я не произнесла вслух, но по выражению лица допрашивающего меня мужчины можно было подумать, что он услышал мои мысли.

– Ты пришла к нему, – проговорил он. – Ваша связь сильнее, чем я думал. Это может сыграть нам на руку.

– Игры закончились, – донеслось от дверного проема.

Карай стоял, облокотившись плечом о косяк и придерживая рукой исполняющую роль двери ткань.

– Отойди от нее, Алиас, – угрожающе произнес советник. – И не советую делать резких движений. Мы оба знаем, что я сильнее тебя. Твои бойцы, дотлевающие в пустыне, тому доказательство.

– И среди них Айши, – проговорил мужчина, отступая от Карая подальше. – Твоя первая любовь, насколько я помню.

– Я дал ей шанс уйти. Но ее сознание было отравлено твоими догмами, и она предпочла смерть. Так кто же ее убил? Я или ты, забив ее голову ересью об утопии? – не дрогнув, спросил советник.

– Закрой рот! Ты говоришь о моей племяннице! – озлобился Алиас.

– Мы сейчас уйдем, и ты не будешь этому препятствовать, – проигнорировав вспышку гнева, произнес Карай. – Иначе я спалю всю твою паству, даже если это убьет меня.

– Ты не оставишь ее одну в опасности, – усмехнулся мужчина, указывая на меня.

– Перед тобой императрица. Неужели ты думаешь, что за ней никто не придет? Поторопись увести своих последователей подальше в пески, иначе триарии Наминая никого не оставят в живых, – уведомил его советник.

После чего, совершенно не опасаясь нападения, подошел ко мне, помог встать и повел к выходу.

Я же остановилась уже возле шторы, обернулась и спросила Алиаса:

– Вы назвались магом жизни. Что это значит?

– Великолепно! – воскликнул мужчина. – Ты даже не знаешь о нас! Беги от них, девочка, иначе тебя ждет та же судьба, что и мою племянницу.

Карай увлек меня к выходу, не позволив спросить еще что-либо.

– Нам нужно поспешить. Анторин наверняка уже пришел за нами, – поторопил советник.

– Сейчас у тебя еще есть шанс самому рассказать о тайнах магии. Потом я буду искать ответы в другом месте, – предупредила мага, удаляясь вместе с ним от маленького становища пустынных кочевников-отшельников. А судя по тому, что один из них обмолвился о магии жизни, эти люди и были так называемыми проклятыми.

– У меня будут и другие возможности посвятить тебя в несущие смерть тайны, – усмехнулся Карай.

– Но сейчас я еще готова услышать правду от тебя. Потом, возможно, мне уже будет не интересно твое мнение. – Отчасти во мне сейчас говорила обида. Хотя за что обиделась на советника, я не смогла бы сказать.

– Не спеши с выводами, милая, – попросил Карай. – И не ревнуй к прошлым увлечениям, – добавил он язвительно.

– Я не ревную! – возмутилась, чувствуя себя весьма неловко. Мне сейчас как никогда были необходимы рассудительность и объективность.

Карай остановился, развернул меня к себе и, заключив мое лицо в свои ладони, заговорил таким тоном, что я просто не смогла не поверить.

– Я обязательно расскажу тебе все, что только пожелаешь. Но не здесь и не сейчас, – доверительно произнес он. – За нами уже идут, я их чувствую. Будь умницей и, если спросят, скажи, что потеряла сознание во время переноса туманом и ничего не видела.

– Хорошо, – согласилась скорее из-за желания избавиться от рук мага на своих щеках, чем от сознания неуместности данного разговора.

За нами никто не последовал, напротив, маги в белых балахонах собрались все вместе и отправились в противоположную сторону. Вопреки ожиданиям, шли мы недолго. Вокруг не было никаких ориентиров, но Карай вдруг остановился и проговорил:

– Дальше не пойдем, уже близко, они сами нас найдут.

– У меня есть еще силы, – заверила я советника, хотя подозревала, что это он подпитывает меня магией и защищает от зноя, и сам знает о моем самочувствии.

– Запах, – пояснил Карай. – Ты пока не чувствуешь вонь, исходящую от останков, но если мы пойдем навстречу магистрам, то непременно почувствуешь.

– Но так же будет быстрее! Чем скорее мы встретимся с ними, тем скорее уберемся отсюда. Я потерплю, – заверила и снова пошла вперед.

– Ты не прекращаешь меня удивлять, – произнес советник, догнав меня.

– В последнее время я и себя постоянно удивляю, – ответила неохотно. – С каждым днем становлюсь все глупее и неосмотрительнее.

– В этом и заключается человечность. Мы еще способны на импульсивные поступки, а значит, можем жить не только чувством долга и обязательствами, – философски изрек Карай.

– Не в этом ли наша слабость? – спросила отвернувшись, чтобы не выдать свое смятение.

– Пусть так, я готов быть слабым, – тихо ответил мужчина и попытался взять меня за руку.

Отдернула руку и отступила от него подальше, прежде чем сказать:

– А я не готова, не сейчас.

– Ну что ж, я подожду. Но учти, я не отличаюсь долготерпением, – усмехнулся маг. – А вот и наши спасители! – Он указал на расплывающиеся в мареве фигуры на вершине песчаного холма. – Теперь остается только подождать, пока они будут выстраивать портал.

После чего советник устало опустился на песок и прикрыл глаза.

– А разве ты им не поможешь? – спросила удивленно.

– Нет, сил почти не осталось, – ответил маг, поморщившись.

– Но ты же сказал этому магу, Алиасу, что восстановился! – Я даже подошла ближе, вглядываясь в Карая. Вид у него действительно был плачевный.

– Блефовал. Осудишь? – поинтересовался советник.

– Нет, поблагодарю, – покачала головой.

– Позже поблагодаришь, – отмахнулся он.

По возвращении во дворец меня отправили отмываться и отдыхать, проигнорировав возмущение, а Карай и Анторин удалились обсуждать дела, которые, как они выразились, меня не касаются. Зарину советник одарил не предвещающим ничего хорошего взглядом и пообещал позже с ней побеседовать.

Телохранительница окинула меня не менее приветливым взором и не проронила ни слова. Даже на мои попытки извиниться девушка никак не отреагировала. Она молча проводила меня в покои, прошла следом за мной в спальню и встала у двери в ванную, замерев в позе несущего службу охранника. Ковер с пятнами крови уже заменили и ничто не напоминало о визите Туманчика. Я же, как и всегда, осталась наедине с сонмом вопросов и без единого ответа. Да еще и воспоминания о растерзанной красноволосой женщине, которая, судя по всему, и была первой любовью Карая, не желали меня отпускать. Поразмыслив, пришла к выводу, что именно в ее крови был испачкан Туман, когда появился посреди спальни. Из чего следовало, что быть возлюбленной советника Туманного далеко не так прекрасно, как расписывали мне подруги. А Туманчик оказался далеко не столь милым и дружелюбным, каким я его представляла.

За окном уже занимался рассвет, а я так и не сомкнула глаз, размышляя то о магии, то о Карае, то опять возвращаясь мыслями к Немии. Один месяц из трех уже прошел, а я так и не нашла выхода. Если так и дальше будет продолжаться, через несколько недель я помимо своего желания войду в спальню императора и сделаю все возможное, чтобы соблазнить его. А возможностей, учитывая мое образование, у меня было более чем достаточно.

Так и не выспавшись, утром отправилась на поиски мужа. Выпытывать секреты у Карая, как показала практика, оказалось занятием бессмысленным и весьма энергозатратным. Император же в последнее время вел себя на удивление дружелюбно, и на его откровенность надежда еще оставалась. Зарина безмолвно следовала за мной.

Анторин был занят рассмотрением рутинных прошений, но меня встретил приветливой улыбкой и даже не попросил подождать, пока он освободится.

– Присаживайся, – предложил он, жестом отправляя какого-то просителя восвояси, вручив ему подписанный документ.

Я устроилась на стуле для посетителей и уже хотела разразиться пламенной речью, но император меня опередил.

– Тебе не терпится узнать подробности вылазки Карая, – не спросил, а констатировал Анторин. – Но он не спешит поделиться с тобой впечатлениями о пережитом.

– Я бы сказала немного иначе и не так коротко, но смысл ты довольно верно изложил, – пришлось признать очевидное.

– Я бы с радостью просветил тебя, но не думаю, что Карай это одобрит, – неохотно проговорил муж.

– Ты же император, – напомнила Анторину, – и не нуждаешься в одобрении или позволении кого бы то ни было. К тому же я не прошу открывать мне личные тайны Карая. Меня интересует лишь непосредственно касающаяся моей безопасности информация. И не будешь же ты отрицать, что отсутствие Карая было связано с покушениями на меня.

– А знаешь, ты права, – имеешь полное право быть в курсе событий, – неожиданно легко поддался на уговоры император. Мне даже показалось, что он и сам хотел поделиться со мной какими-то очень важными сведениями.

Столь благосклонное отношение ко мне Анторина было, мягко говоря, необычным, учитывая, как он вел себя раньше. Но я списала странности на уважение к другу и его чувствам, не желая упускать возможность получить хоть какую-то информацию.

– Так где был советник и что ему удалось разведать? – спросила, подавшись вперед в ожидании ответа.

– Он отправился по следам мага, сотворившего взрыв материи, и вышел на тайную ячейку оппозиции. Эта группа около десяти лет назад была одной из главных проблем империи, и мы были уверены, что полностью уничтожили ее. Но, как оказалось, некоторые уцелели и собрали под свое крыло новых последователей. Караю удалось основательно сократить численность ячейки, но их оказалось намного больше, чем мы ожидали. Так что данный источник опасности по-прежнему остается актуальным. К тому же теперь они действуют под чьим-то чутким теневым руководством. – Анторин говорил спокойным, даже скучающим тоном, словно беседовал о погоде. – Кстати, Кар еще не заходил к тебе? – неожиданно переключился он на другую, как мне показалось, тему.

– Нет, – отрицательно покачала головой.

– В скором времени наверняка зайдет попрощаться, – заверил меня император.

– Попрощаться? – насторожилась я.

– Он сумел выяснить кое-что о том, кто отдает приказы оппозиционерам, и собирается потянуть за ниточку. Куда-нибудь она да приведет, – пояснил император, безразлично пожав плечами.

Весь его вид говорил о том, что его императорское величество такие мелочи, как желание оппозиции умертвить его супругу, совершенно не беспокоят.

– Где Карай сейчас? – спросила, поднявшись со стула. – Мне необходимо поговорить с ним.

– В последнее время мой друг уделяет гораздо больше времени своей личной жизни, чем проблемам империи, так что тебе виднее, где его искать. – Тонкие губы императора растянулись в кривой улыбке.

– Ты обвиняешь в этом меня? – спросила возмущенно.

– Советник Туманный слишком ценен для империи, так что я вынужден смириться с его пагубным пристрастием к моей супруге. Но это не означает, что я рад такому положению дел, – ответил император. – Я закрываю глаза на ваши отношения и стараюсь быть… дружелюбным ради спокойствия друга. Но не жди чего-то большего.

– Дружелюбие – это уже гораздо больше того, что было раньше, – произнесла холодно. – Но не стоит утруждать себя, я не собираюсь жаловаться Караю на грубость собственного мужа.

Анторин явно понял сарказм данного высказывания и усмехнулся в ответ на мою вежливую улыбку.

– Мы достигли взаимопонимания, а это уже немало для плодотворного сотрудничества, – проговорил он. – Не смею больше тебя задерживать. Передай Караю, чтобы заглянул попрощаться перед отбытием.

Покинув приемную императора, я повернулась к Зарине, по-прежнему изображающей оскорбленную невинность, и приказала:

– Веди меня к Караю.

– Не велено беспокоить, – отчеканила девушка.

– Я императрица Наминайской империи, и я велю тебе отвести меня к советнику Туманному, – сказала я резким тоном, но тут же смягчилась и добавила: – Или позови его… иначе я опять натворю глупостей.

– Он внизу, в подвале, – неохотно призналась телохранительница. – Вряд ли тебе захочется узнать, чем он там занимается.

– Я не так наивна, как ты считаешь, Зарина. Не крыс же он там ловит. А значит, пытает очередного незадачливого оппозиционера, – улыбнулась девушке и сама направилась в сторону центральной лестницы, под которой находился единственный известный мне вход в подвал.

– Не туда, – сказала Зарина, обогнав меня у подножия лестницы. – Пойдем, проведу коротким путем.

– И не побоишься гнева легата Туманного? – излишне язвительно поинтересовалась я.

– Я и сама теперь легат, – усмехнулась телохранительница. – Привычку повиноваться бывшему наставнику уже давно пора было изжить.

Поплутав по лабиринтам подвальных помещений, мы вышли в широкий, хорошо освещенный коридор с десятком стальных дверей, испещренных надписями на языке древних.

– Подожди здесь, – попросила Зарина. – Проверю, где засел наш Туманный.

Девушка оставила меня в начале коридора, а сама пошла в его глубь, по дороге прикладывая ладонь то к одной двери, то к другой. Возле шестой по счету она остановилась, словно к чему-то прислушиваясь, потом стукнула один раз по окованной поверхности и замерла в ожидании.

Спустя несколько томительных мгновений дверь беззвучно приоткрылась, и я услышала раздраженный голос Карая:

– В чем дело? Я же велел не прерывать!

Самого мага я не видела, но из помещения, в котором он находился, медленно выползали, стелясь по полу, жуткие щупальца словно живого тумана.

– Не моя вина, – отрапортовала Зарина. – Приказ ее величества императрицы Саминкары.

Я посчитала нужным вмешаться и пошла к говорившим. Стук каблуков показался неожиданно громким в гулкой тишине подвала. Когда же его заглушил женский стон из пыточной, я оступилась, и каблук проскрежетал по каменному полу, высекая искры. В это же мгновение Карай вышел в коридор и попытался закрыть за собой дверь. Лишь попытался, но не успел, следом за ним показалась высокая белокурая фигура доминанта. Рафэ! Я остановилась и замерла как вкопанная.

– Кого я вижу! – воскликнул Рафэ, вытирая испачканные в крови руки о белоснежное полотенце, которое тут же вручил Зарине, и направился ко мне.

Но Карай его опередил, в мгновение оказавшись передо мной и заслонив от доминанта.

– Не суетись, Карай. Я не причиню вреда твоей партнерше, – усмехнулся Рафэ. – Просто любопытно рассмотреть целый букет печатей на ее милой головке. Кто-то очень не хочет, чтобы хранящиеся там секреты стали твоим достоянием. Могу помочь снять, не ручаюсь, что это не повредит сознание девочки, но ты узнаешь все ее тайны. На мой взгляд, риск вполне оправданный. Я бы не позволил своей паре иметь секреты от меня.

– Вот поэтому ты и один, – напряженно ответил Карай. – Не приближайся к ней.

– Как пожелаешь. Но я все еще жду вашего потомства. Не терпится посмотреть, что из этого получится, – произнес доминант воодушевленно, после чего оглянулся на открытую дверь допросной и добавил: – Я уже закончил, можешь ее добить или отпустить, решай сам.

И доминант растворился, не оставив после себя даже тумана.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Карай, повернувшись ко мне. – Испугалась?

Я отрицательно покачала головой. Я не испугалась, но совершенно забыла, для чего пришла в подвал. Следовательно, все же испугалась? Мысли перепутались, не желая выстраиваться в нужном направлении.

– Зарина, переведи заключенную в лечебницу и не забудь усилить охранные заклинания. Она не должна сбежать, – распорядился советник. После чего обнял меня одной рукой за талию, и в следующее мгновение мы уже стояли в моей гостиной.

– Поражаюсь твоей способности появляться в самых неподходящих местах и в еще более неподходящее время, – усмехнулся маг, подводя меня к дивану и вынудив сесть.

– Кого вы допрашивали вместе с этим монстром? – спросила словно не своим голосом.

– Я бы с радостью все тебе рассказал, но боюсь, что в данных обстоятельствах это было бы весьма неосмотрительно, – произнес он, присаживаясь рядом. – Мы оба знаем, что ты не сможешь защитить информацию… от нее.

Карай конечно же был прав, но неведение страшило меня еще больше, чем сама Немия, на которую советник намекал.

– Ты же можешь наложить печать, чтобы я не смогла никому рассказать, – предложила с надеждой заглядывая ему в глаза.

– Ты, должно быть, шутишь? Неудачная шутка, – напряженно проговорил маг, вставая. – Тебе мало тех блоков, которые наставила эта тварь? Хочешь сойти с ума от перенасыщения заклятиями? Удивительно, что ты еще не страдаешь головными болями и галлюцинациями. Я сам во всем разберусь, сниму все печати, вот тогда и поговорим.

И он повернулся, чтобы уйти. Я вскочила, догнала мага, схватила за руку и потребовала:

– Расскажи хотя бы, куда и надолго ли ты уходишь.

Карай обернулся и с таким удивлением на меня посмотрел… От его взгляда стало неловко, и я попыталась отдернуть руку, но Карай сжал мою ладонь и не желал отпускать.

– Мне хочется верить, что это беспокойство о моей скромной персоне, а не любопытство политика, – усмехнулся он. – Но с чего ты взяла, что я куда-то ухожу? Безусловно, мне придется покинуть тебя, дела не ждут. Но вечером мы обязательно увидимся.

– Анторин сказал, что ты сегодня же отбываешь на поиски руководителя оппозиции, – произнесла я, нахмурившись.

– И с чего он это взял? Об этом даже и речи не было. У меня появилась пара зацепок, но они слишком туманные, чтобы бросаться в погоню за фантомным следом, – тоже нахмурившись, произнес советник. – А когда ты с ним разговаривала?

– Перед тем, как пойти в подвал, – ответила растерянно.

– Либо он прослушивал мои разговоры с Рафэ, либо намеренно отправил тебя туда, чтобы столкнуть с ним, – задумчиво произнес Карай. – Зарина уже на подходе, сиди здесь и жди меня. Мне необходимо побеседовать с нашим императором.

Последние слова прозвучали довольно угрожающе, но я даже не подумала остановить советника. Если Анторин пытался использовать меня в качестве марионетки в какой-то ему одному понятной игре с Караем, пусть Карай с ним и разбирается.

Но, судя по словам советника, он все же обсуждал с Рафэ поиски управляющего оппозицией противника. Окончательно запутавшись в намеках и недомолвках, бессильно упала на диван и даже не отреагировала на приход Зарины.

– Ругал? – с сочувствием спросила девушка.

– Нет, – безразлично пожала плечами.

– Знаешь, а доминарий ведь прав, на тебе столько печатей навешано! Я только сейчас поняла, что меня в тебе настораживает – ты просто кладезь тайн! – сказала телохранительница, забравшись на диван с ногами и пристально разглядывая меня. – Может расскажешь, что происходит? Если уж Карай не может помочь, то и я вряд ли что-то сделаю. Но хоть выговоришься.

– Как бы мне хотелось поговорить с тобой, но это невозможно, – ответила, грустно вздохнув. – Хотя я могу рассказать тебе то, на что нет запретов. По крайней мере, магических. Неосмотрительно с моей стороны, но я почему-то доверяю тебе.

– Я сохраню все твои тайны, – заверила Зарина.

– Я расскажу тебе историю одной маленькой девочки, рано осиротевшей и оказавшейся во власти жестоких, корыстных людей, – начала я с самых истоков своих злоключений.

А потом слова хлынули потоком. Я говорила и говорила, рассказывая об обучении в пансионе, о случайности, по вине которой стала принцессой, о том, как мечтаю спасти своих подруг и скучаю по родным. Зарина слушала не перебивая и даже не шевелясь. Когда же, забывшись, я попыталась рассказать о встрече с Немией, то почувствовала лишь легкое головокружение. По мере рассказа голова кружилась все сильнее, но я не замолкала ни на мгновение, в надежде успеть сказать самое главное. Меня остановила Зарина – схватила за плечи, встряхнула и приказала: «Замолчи!»

Я взглянула на ее встревоженное лицо; перед глазами все плыло, но силы еще остались.

– Она хочет извести всех принцев Возрении, чтобы занять… – Договорить я не смогла, закашлялась и захлебнулась чем-то густым, с металлическим привкусом.

В себя я пришла, уже лежа в своей кровати. Рядом стояли Зарина и Авройя. А по другую сторону кровати выстроились в ряд Анторин, Карай, два смутно знакомых магистра и Рафэ.

– Что здесь происходит? – спросила возмущенно. – Покиньте мою спальню!

– Видишь, Карай, она еще в своем уме, но так и не поумнела, – заявил доминант. – Две печати нарушены – те, что были наложены первыми. Но до конца не сбиты. Блок на вмешательство не поврежден, так что не советую лезть с помощью. Сама выкарабкается, а нет – так не велика потеря. Ты всего лишь наполовину доминант, так что вряд ли умрешь от тоски. Пострадаешь пару десятилетий и найдешь другую, создашь человеческую пару и даже, возможно, породишь парочку метисов. Не отвлекай меня больше по пустякам. Вы с этой самкой не основной мой проект.

Рафэ исчез, а остальные мужчины так и стояли, возвышаясь над кроватью и рассматривая меня, как диковинное создание.

– Так что случилось? – спросила, попытавшись встать. Но стоило мне приподнять голову от подушки, как в висках и во лбу, словно раскаленное железо, опущенное в холодную воду, зашипела боль, змеей пробираясь вглубь головы.

Кажется, я кричала и билась в истерике, стараясь выцарапать эту боль из головы. Меня держали, уговаривали успокоиться, обещали помочь, но я не верила. Никому и ничему. А потом послышался мелодичный женский голос, ласкающий и снимающий боль, как рука заботливой матери.

«Отпусти, позволь ей пройти сквозь тебя! Ты сильна и можешь побороть любую магию», – говорил этот голос, и ему я верила больше, чем самой себе. Позволила боли проникнуть глубже в сознание, разлиться по всему телу, и словно впитала ее, дав раствориться во мне без остатка.

– Она слишком слаба, мы должны найти способ снять блок на вмешательство и разрушить поврежденные печати до конца, иначе они уничтожат ее сознание, – тихо говорил Карай.

– И как мы это сделаем? Я понимаю твое волнение, друг, но Рафэ ясно дал понять, что вмешательство только усугубит ее состояние, – отвечал Анторин. – Она должна сама выкарабкаться. Ведь хватило же у девочки сил надломить печати, хотя я ума не приложу – как ей это удалось?

– Эта малышка неустанно удивляет нас. – По голосу Карая я поняла, что он улыбается, и тоже не удержалась от улыбки.

– Кажется, она приходит в себя, – взволнованно произнесла Зарина.

– Я уже давно слушаю ваши попытки найти решение проблемы, которой нет, – проговорила, открывая глаза и садясь на кровати.

Голова совсем не кружилась, а в мыслях была недоступная вот уже полгода легкость и ясность. Но я ощущала, что еще не освободилась от печатей. Как минимум три пульсирующих ядра магических запретов остались в моем сознании, и с ними я была не в силах совладать. По крайней мере сейчас. Зато теперь я четко знала, что могу поглощать магию. Любую магию. Я буквально растворила в себе те печати, которые пробыли на мне достаточно долгое время. И знание это пришло не само, его кто-то вложил в мои мысли. Уже не в первый раз спасающий меня таинственный голос.

– Не вставай, – строго распорядился Карай. – Отдыхай. Вечером зайду – поговорим.

И советник буквально выгнал всех из спальни, не позволив остаться даже девушкам. Возможно, мне показалось, но он никому не дал шанса расспросить меня о самочувствии и том, как мне удалось выкарабкаться из липкой паутины забытья. Вряд ли он понял, что я сделала с печатями, но осторожность была не лишней. Пожалуй, я даже ему не расскажу о своих новых возможностях. Советник скрывает от меня важную информацию, так почему бы и мне не припасти козырь в рукаве. Отдыхать, как приказал Карай, мне совершенно не хотелось, я была полна сил и не собиралась изображать немощь. Достаточно с меня и того ощущения беспомощности, которое не отпускает с момента зачисления в Пансион искусных фавориток.

Встав с кровати, обнаружила, что все платье на груди испачкано в крови. Пришлось умываться и переодеваться. Видимо, у меня было сильное носовое кровотечение, и одежда пришла в негодность. Приведя себя в порядок, отправилась в кабинет, чтобы написать несколько писем и просмотреть отчеты по реорганизации кварталов бездарей в окрестных городах. Подойдя к двери, уже протянула руку, чтобы открыть ее, но услышала доносящиеся из моего кабинета голоса и замерла прислушиваясь.

Разговаривали Карай и Зарина. Вернее, Зарина говорила, а Карай слушал и периодически задавал уточняющие вопросы. Телохранительница в красках расписывала наш с ней разговор и то, как он повлиял на меня. Вот тебе и «доверься мне, подруга, я никому не расскажу»! Я вывернула перед ней душу наизнанку, а она не преминула тут же пересказать все в мельчайших подробностях Караю! Допустим, информация о Немии обладает определенной ценностью, и донести ее до советника было необходимо. Но зачем же расписывать, с какой болью в голосе я рассказывала о годах в пансионе и принуждении выдавать себя за принцессу?!

Открыла дверь и без колебаний вошла.

– Что вы тут делаете? – спросила, идеально сымитировав удивление и переводя взгляд то на советника, то на телохранительницу, уютно устроившихся в креслах, чтобы обсудить мою жизнь.

– Могу спросить тебя о том же. Почему ты не в постели? – нисколько не смутившись, ответил Карай.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила Зарина.

– Гораздо лучше, чем вы думаете. И намерена заняться делами. Так что, если не возражаете, я воспользуюсь своим кабинетом по назначению, – произнесла с легкой улыбкой.

Пусть думают, что я ничего не слышала. Иногда, если какое-то событие ставит в тупик, самым простым и верным решением является полное отрицание произошедшего. Зарина считает, что я ей доверяю, так не буду ее разуверять. А советник Туманный уже и сам понял, что меня тяготят «радости» венценосной жизни. Неприятно чувствовать себя предметом обсуждения для тех, кого уже воспринимаешь почти как друзей. Пока шла к столу и разбирала корреспонденцию, обдумывала – когда же произошло так, что Карай для меня из разряда врагов перешел в «почти друзья». Наверное, в тот момент, когда заслонил собой на суде Лелиан в попытке защитить от доминантов. Или, возможно, в ту ночь на поляне с травой-живицей.

– Хорошая новость? – прозвучало совсем рядом.

Карай подошел и через мое плечо рассматривал письма.

– Ничего особенного, рутина. И какая же хорошая новость, по-твоему, должна быть среди отчетов? – поинтересовалась, стараясь не ежиться от его дыхания у моей шеи.

– Ты так светло улыбалась, вот я и подумал, что получила приятное письмо, – пояснил советник.

Зарина тихо усмехнулась и по-кошачьи беззвучно покинула кабинет, а Карай не спешил уходить. Мне же от его близости с каждым мгновением становилось все некомфортнее. Прочитав в третий раз одну и ту же строчку, отложила бумагу, отодвинула стул, чуть не отдавив ногу советнику, встала и отошла к окну.

– Ты хотел что-то сказать? – спросила напряженно.

Напряжена была не только я, казалось, еще немного, и окружающее пространство начнет извергать громы и молнии.

– А ты ничего объяснить не хочешь? – спросил он в ответ, усаживаясь на освобожденный мной стул. – Например рассказать захватывающую историю о чудесном исцелении и освобождении от половины печатей.

– Мне нечего рассказывать. Я сама ничего не понимаю, – ответила не оборачиваясь. Голос не дрогнул, но появилось неприятное ощущение вины. Угрызения совести из-за того, что я лгу Караю, были для меня новы и непонятны. Вся моя жизнь слеплена из лжи, так отчего же я чувствую вину? Тем более перед советником императора!

– Я не буду настаивать, – спокойно проговорил Карай. – Но подумай о том, что я мог бы помочь тебе во всем разобраться и совладать с оставшимися печатями. Когда будешь готова – сама расскажешь. Я подожду… но недолго. Время утекает сквозь пальцы, а Немия сократила путь к трону уже на три ступени.