Текст книги "Принцесса для плохиша"

– Андрюша, – я руками обхватываю любимое лицо. Заглядываю в грозовое небо его очей. – Мне кажется, что я… я сейчас уже готова сказать, что… – готовлюсь признаться ему в чувствах. Сказать, что не нужен мне месяц, чтобы сказать, что я готова остаться рядом на всю жизнь. Или настолько, сколько любить он меня будет. Но меня перебивают на полуслове громким криком из-за спины:

– Поздравляем!

Грохот хлопушек заставляет меня испуганно вздрогнуть и обернуться. Позади Леси и Ромы стоят наши одногруппники и несколько бывших одноклассников, с которыми мы были в хороших отношениях.

– Андрюша, а… как? Это всё вы? – я смотрю на улыбающиеся лица, а на глаза набегают слёзы.

– По большей части Леська, – парень обхватывает меня руками за плечи и шепчет на ухо, цепляя губами ушную раковину и заставляя меня дрожать. – Она всех обзванивала.

– Но откуда вы узнали? Этот ресторан… Он так важен для меня.

– Ответ на этот вопрос ты узнаешь чуть позже, – Андрей целует меня за ушком, сжимая руками мои плечи.

Ко мне подходят, целуют в щёки, дарят подарки. Но я… Боже. Всё мимо меня проходит, потому что я чувствую только тепло любимого тела позади.

Горячие руки на своих плечах. И дыхание, которое шевелит волоски на шее и за ушком. Я чувствую только Андрея. И каждая моя мысль о нём.

Когда последний подарок оказался в моих руках, а потом перекочевал на стол, заиграла песня из моего любимого фильма, который я смотрела уже сотни раз.

Now I've had the time of my life

No I never felt like this before

В центре зала оказывается Леська и луч прожектора падает на неё. Ромка, скинув пиджак и бабочку, расстегнув пару верхних пуговиц на рубашке и закатав рукава, движется к ней. Манит Леську пальцем. А затем оказывается близко к ней. Настолько близко, что между ними не остаётся свободного пространства.

Yes I swear it's the truth

And I owe it all to you

Разворачивает к себе спиной. Леська руку поднимает вверх. Парень кончиками пальцев по ней ведёт. И дальше, очерчивая изгибы ладной фигурки.

'Cause I've had the time of my life

And I owe it all to you.

Поцеловал в висок и крутанул подругу вокруг оси. Леська захохотала счастливо и лицом к нему повернулись. Ребята танцевать стали в точности повторяя движения Бэби и Джонни из «Грязных танцев».

На середине песни Андрей тянет меня к ним.

– Давай, малышка, – ласково шепчет на ухо, ведя бёдрам и прижимая меня к себе, – ты же знаешь движения.

– И это ты знаешь, – поражённо шепчу я.

– Я знаю о тебе всё, малышка. Всё кроме твоих мыслей.

А дальше мне становится не до разговоров. Я слепо следую в танце за Андреем. Отпускаю себя. Подчиняюсь ритму музыки. Счастливо смеюсь. И чувствую себя свободной. Несмотря на то, что руки держат мою талию так крепко. Несмотря на то, что Андрей не даёт ни на шаг от себя отойти. В его объятьях я парю. Всегда.

Когда песня сменяется, я тяжело дышу, но улыбаюсь так широко, что сводит скулы.

– Я безгранично счастлива, Андрюша. Просто… безгранично. Спасибо тебе. И Леське с Ромкой. Это будто сон. Волшебный сон.

– Я думаю, что тебе стоит поблагодарить ещё одного человека, который очень помог нам с организацией праздника и подсказал, что ты любишь больше всего, – шепчет на ухо Андрей.

Я вскидываю на него глаза. И вижу, что он смотрит мне куда-то за спину. Разворачиваюсь резко. И ахаю. Руки к груди прижимаю, где сердце бьётся быстро. Совсем недалеко от меня стоит папа. Мой родной и любимый папочка. Путаясь в ногах, бросаюсь к нему на шею и плакать начинаю, как каждый раз, когда встречаюсь с ним после долгой разлуки.

– Ну чего ты, моя родная девочка? – папа гладит меня по волосам. – Всё ведь хорошо. Папа рядом.

А я остановиться плакать не могу. Я так давно его не видела, что подзабыла, каким лукавым и ласковым его взгляд становится, когда он на меня смотрит. Как пахнет он одеколоном. И как колется его борода.

– Папулечка, – всхлипываю снова, сжимая объятья ещё сильнее. – Я так сильно соскучилась. Почему ты мне не звонил? – я отстраняюсь и обиженно прикусываю губу.

– Звонил и писал, моя принцесса, – папа меня по щеке гладит, слезы стирает. – Мы об этом поговорим завтра, родная моя. Завтра, хорошо? – я киваю. – А сейчас иди к своему рыцарю. Папа-король отпускает свою любимую принцессу-дочку с этим юношей в его крепость, – папа понижает голос и  делает такое лицо, как это было всегда в детстве, когда он мне читал сказки перед сном.

– Ты помнишь? – едва слышно спрашиваю я. Ведь из сотен сказок я просила читать только про принцессу и рыцаря, который спас её от чар злой мачехи.

– Помню, – карие глаза лучатся любовью. – Я всё помню, моя синеглазая принцесса.

Я снова прижимаюсь к папиной груди. Пять минут назад я думала, что я самая счастливая. Нет. Я ошибалась. Вот именно сейчас я чувствую, как счастье плещется внутри меня. Переполняет. В этом зале собрались все мои любимые и дорогие люди. Леська с Ромкой. Андрюша. И папуля. Только бабушки не хватает. Моей родной смешливой и доброй бабули.

– Бабушка бы очень тобой гордилась, Алиса, – с печалью в голосе говорит папа, будто услышав мои мысли. – Очень…

– Мне её не хватает, пап. Столько лет прошло, а с каждым годом только больнее…

– Она была невероятной… И она бы была в восторге от твоего молодого человека, – папин голос становится веселее.

– А ты, пап? Ты в восторге? – я вскидываю лицо.

– Он отличный парень, Алиса.

– Но…Он не из богатой семьи… и…

– Я увидел самое главное, доченька. Он любит тебя. Остальное приложится. И семья будет. И деньги появятся.

– Но мать… – папа головой качает и руку поднимает.

– Мы поговорим об этом позже. Беги к Андрею. Он заждался.

– Я люблю тебя, пап, – целую мужчину в щёку.

– А я то тебя как, доченька. Иди, – папа подталкивает в сторону Андрея.

Я рассеянно улыбаясь, иду к парню. Мрачный внимательно смотрит в моё заплаканное лицо. Руку протягивает, когда всего пару шагов до него остаётся. И в свои объятия дёргает.

– Ты позвонил? – задаю интересующий меня вопрос.

– Да.

– Спасибо, – выдыхаю благодарность ему в шею. – Я не хочу ждать месяц. Я спрошу тебя сама – ты будешь моим, Андрюша? Моим парнем, моим любимым? – замираю в ожидании.

Андрей медлит. Вглядывается долго в глаза. А потом тихо и хрипло отвечает:

– Всегда.

Я в который раз глаза слезящиеся прикрываю. И лбом в грудь парня упираюсь.

– Ноги натёрла? – вдруг спрашивает, когда я переступаю с одной на другую.

– Немного. Туфли новые.

Андрей молча присаживается чуть и меня на руки подхватывает. Несёт куда-то, но мне плевать. Я в его лицо вглядываюсь. Любуюсь. И умираю от любви к нему.

На небольшом утеплённом балкончике, где значительно прохладнее чем в зале, парень опустил меня на стул. Присел на корточки и туфли снял. Цокнул языком, когда красные следы увидел и нежно массировать начал.

– Я уже у твоих ног, принцесса, – поставив обе стопы себе на колени, сказал парень.

– Давно? – слетает с моих губ.

– С первого взгляда, – я вздрагиваю и смущаюсь, когда парень целует косточку на ноге.

Я не нахожусь с ответом. Только наблюдаю за тем, как во взгляде любимого парня клубится дым.

– И мой главный подарок на сегодня, принцесса, – перед носом раскрытая ладонь, а на ней кольцо. Простое серебряное кольцо, на котором выгравирована надпись. Беру его и к глазам подношу «Никто кроме тебя».

Я глаза поднимаю на Андрея и сказать ничего не могу. Ком в горле, а в груди всё давит. Парень только улыбается и, забрав кольцо из дрожащих рук, одевает на средний палец. Затем поднимается с корточек и, подхватив меня на руки, усаживает к себе на колени.

В этот момент солнце опускается за горизонт. Привалившись к груди любимого парня, я наблюдаю самый красивый закат, который видела в своей жизни.

Глава 26

Алиса

Открываю глаза и смотрю на такой знакомый потолок. Я нахожусь в собственной комнате. Только я совершенно не помню, как я здесь оказалась. Последнее, что осталось в моей памяти – балкон, тёплая грудь Андрюши и его горячее дыхание на затылке. Я даже не заметила, как уснула, привалившись к груди Мрачного.

Села на кровати, потирая сонно глаза, и тут же заметила папу, который спал, склонив голову к плечу. Встала с кровати и, шлёпая босыми ногами по полу, подошла к мужчине. Осторожно провела пальцами по колючей щеке папы. Он резко напрягся. Сел и руку мою сжал, причиняя боль. Я закричала от испуга, когда папа впился взглядом в моё лицо. Всего мгновение, и он убирает руку, а взгляд смягчается.

– Прости, Лисёнок, – папа осторожно проводит по руке, где останутся синяки от его хватки.

– Ты чего здесь спишь, папуля? – улыбнулась я.

– Кровать всего одна, – папа устало проводит рукой по лицу.

– Папочка, я не хотела говорить тебе об этом вот так… в письме…

– Иди сюда, – папа похлопывает рукой по подлокотнику кресла. Я сажусь послушно, и он приобнимает меня за плечи, прижимаясь лбом к моей щеке. – Скажи, принцесса, как долго это длится?

– С того самого момента, как бабушка умерла, – шепчу тихо. – Как только я стала жить с ней, мать… она меня стала бить. Сначала в воспитательных целях. А потом… Просто за всё. За каждую провинность. Даже не провинность, а всё, что ей не нравилось. Не нравилось, как я разговариваю. Моё выражение лица. Тон.

– Лисёнок мой, – папа пальцами зарылся в мои волосы и носом прижался к виску, – почему ты не сказала мне раньше? Алиса, – голос папы виноватый и надтреснутый, – я клянусь, что я бы всё разрешил.

– Ты же так сильно её любишь, – я качаю головой. – Сначала я боялась. Я боялась даже пикнуть. Хоть кому-то что-то рассказать. Больше всех я доверяю Леське, ты знаешь, но даже ей я долго не решалась рассказать. А потом… Ты так редко приезжал… И ты выглядел таким счастливым, когда сидел с нами на кухне, что у меня язык просто не поворачивался хоть что-то тебе сказать.

– Лисёнок, – папа прижимается губами к моему виску.

Неожиданно дверь в комнату распахивается пинком ноги, и в комнату врывается разъярённая мать.

– Нагулялась, потаскуха? – рычит она, ещё не замечая меня и отца. – Решила спрятаться от меня? Сбежала? Я тебе устрою сладкую жизнь, малолетняя… – она останавливается на полуслове, когда замечает папу и меня. – Милый… А ты что здесь делаешь? – голос мигом становится сладким. – Ты почему не позвонил и не предупредил, что приедешь?

– Я прилетел на день рождения своей дочери, – я в жизни не слышала со стороны папы такого ледяного, просто замораживающего тона.

– Но почему не предупредил? – взвизгивает.

– Не видел в этом необходимости.

– Милый, ты чего? – мать дует губы и медленно начинает двигаться в нашу сторону, покачивая бёдрами.

– Я вчера видел тебя и того сосунка, – папа меня отстраняется и резко поднимается с кресла.

– Милый… Это было ошибкой… Я ошиблась… Прости меня, – мать падает на колени. – Ты же знаешь, что я люблю тебя. И только тебя. Оступилась. Совершила ошибку. Тебя ведь так долго дома не бывает! Так долго! А я ведь тоже хочу тепла мужского тела…

Папа морщится, а я не могу удержаться от того, чтобы не вставить свои пять копеек:

– Ты ведь никогда не отказывала себе в этом желании. Димочка, Алан, Денис. Всех имён я не вспомню.

– Закрой рот! – яростно рычит в мою сторону, брызжа слюной.

Я морщусь. И по привычке замолкаю. Опускаю взгляд на пальцы. А к горлу подкатывают слёзы обиды и боли.

– Не смей так разговаривать с моей дочерью, – папа резко ударяет кулаком по моему письменному столу, из-за чего я и мать вздрагиваем одновременно.

– Не мешай воспитанию, – шипит мать.

– Какое воспитание? – ухмыляется папа. – Лисёнок правду говорит. Давай послушаем.

– Она несёт бред, – мать вскакивает с колен и надвигается на меня.

– Продолжай, Лисёнок, – папа встаёт между мной и матерью, закрывая меня своей широкой спиной. – Я тебя слушаю. Расскажи мне, что видели моя синеглазка, пока я был в отъезде.

– Не смей! – выкрикивает мать, делая четыре шага вперёд и, через папино плечо ударяя меня по лицу.

– Не. Смей. Трогать. Мою. Дочь.

Папа сжимает запястья матери. Та морщится и испуганно смотрит в лицо мужчины.

– Не кричи на меня. Мне больно! – мать бледнеет. – И хватит её защищать! Она лжёт, чтобы рассорить нас. Потаскуха! Ты знаешь, что она натворила? Знаешь? Она сбежала! Сбежала с этим нищебродом. С этим детдомовцем. Они переспали до её совершеннолетия. Чему он научит мою дочь? Чему? Алиса злится на меня за то, что я запретила с ним видеться. А она сбежала. Я три дня себе места не находила.

– Я видел, как ты места себе не находила, – папа ухмыляется. – Лиза, завтра я подаю на развод.

– Что? Ты с ума сошёл? Какой развод? Из-за одной моей ошибки? Милый, – снова начинает сюсюкать.

– Развод, – повторяет твёрдо папа.

– Да пошёл ты! Пошёл! Ты всю жизнь воспитывал чужую дочь, – ухмыляется мерзко, отступая к двери.

Я хватаюсь рукой за горло. Не могу в это поверить. Нет. Нет. Нет. Этого не может быть! Просто не может быть! Мой папа… мой папа чужой человек. Я начинаю пятиться назад, недоверчиво смотря в лицо матери. Чёрт. Это получается, что бабушка… моя родная бабулечка была мне чужим человеком. Чужим… И папа… Единственный мой родной человек всю жизнь меня ненавидит и изводит.

– Я знаю, – папа просто пожимает плечами. – Прекрасно знаю, – повторяет мужчина. – Я не могу иметь детей, Лиза.

– Ты идиот? – мать визжит. – Она не твоя дочь! Слышишь меня? Не твоя!

– Она моя, – мужчина резко разворачивается ко мне и смотрит на меня с ласковой и невероятно нежной улыбкой. – Она моя дочь, Лиза. Аслан бросил тебя, когда узнал о твоей беременности, – мать вздрагивает,  а впервые вижу боль на её лице. – Алиса моя дочь. Моя. И мне срать, что забеременела ты не от меня, тр*хаясь за спиной с моим другом.

– Жаль, что твоя мать на это так не отреагировала. Увы, её сердце этой новости не выдержало.

Кажется, я начала задыхаться. Я без сил опустилась на пол и лбом прислонилась к стене. Нет. Боже. Нет! Как?

Папа резко хватает мать за локоть и тащит с силой на выход.

– Ты с ума сошёл? Отпусти меня! Отпусти, урод! Что ты творишь? – слышу уже из коридора. Дверь хлопает. И крик смолкает.

– Лисёнок, – папа опускается на корточки возле меня, – посмотри на меня.

Я мотаю головой. Не могу. Не сейчас. Слишком много новостей за один день. Кажется, я не готова ко взрослой жизни.

– Па… – я запинаюсь на полуслове. – Как давно ты о этом знаешь? Ты с самого рождения знаешь? Я не могу поверить…

– Я был в неё влюблён в университете. Весёлая, красивая, стеснительная. Так я думал. Мы поженились сразу после выпуска. Тем же летом. У меня только начал раскручиваться бизнес. Мне сделали выгодное предложение. И сразу после свадьбы я уехал за границу. Лизе не успел оформить загранпаспорт. Когда вернулся, увидел её в постели со своим другом. Не знаю. Может, я дебил, но я ушёл. Сделал вид, что ничего не знаю. Лиза забеременела. Сказала не сразу. Она понятия не имела, что я не могу иметь детей. В детстве провалился в прорубь в тридцатиградусный мороз.

– Вообще нет шансов, что у тебя будут дети? – шмыгаю носом.

– Пять процентов, – пожимает плечами. Опускает голову.

– Папуля, что было дальше, – я поднимаюсь и подхожу к мужчине. Обнимаю.

– Сначала я думал, разведусь едва родится ребёнок. Но родилась ты, – улыбается криво и грустно. – Глазки твои увидел, запах почувствовал… Осознал, что никогда и никому тебя не отдам. Представляешь, синеглазка моя, двадцатичетырёхлетний пацан увидел маленькую девчонку и полюбил.

– И ты не разводился, чтобы… чтобы она не забрала меня у тебя.

– Да, Лисёнок, – кивает головой. – И мама. Она души в тебе не чаяла. Она бы не пережила, если бы только узнала правду. И я не ошибся, – папа трёт лицо ладонями. – Мразь… Какая же она мразь.

– Но… ты так часто был в командировках… почему? Я так скучала…

– Я не мог видеть её, принцесса. Кроме чувства омерзения я не чувствовал ничего.

– У тебя были другие женщины? – спросила тихо.

– Есть сейчас.

– Да? – я радостно улыбаюсь. – Ты познакомишь нас?

– Познакомлю, – папа кладёт руку мне на щёку. – Всё хорошо? – улыбается едва заметно.

– Нет, – качаю головой. – Не могу так сказать. Папуль… Я только сегодня узнала, что ты… по сути чужой мне человек. Нет… Конечно, я люблю тебя, но… Получается, что мой настоящий отец отказался от меня. А мать ненавидела всю жизнь. Ненавидит. За что? В чём причина? Что я ей сделала? А самое ужасное, что я узнала – моя мать убила мою любимую бабушку. Самого дорогого и любимого человека. Да, словами можно убить. И мою бабушку убили словами. Мне нужно подумать, папуль. Можно… ты не обидишься, если я…

– Я тебя отвезу. Мне как раз по дороге.

– Спасибо, – киваю, не имея даже сил на то, чтобы улыбнуться.

Папа целует меня в лоб и уходит в коридор, давая время на то, чтобы собраться.

Глава 27

Алиса

В третий раз нажимаю на кнопку звонка и жду, когда Андрей откроет дверь. Волнение накрывает меня с головой. Может спит? Спустя семь минут дверь, наконец, открывается. На пороге стоит заспанный и бледный Андрюша. В одних боксёрах. Я тяжело сглатываю, замечая твёрдые кубики пресса и дорожку тёмных волос. Я пальцами вцепляюсь в ручку двери и смотрю на поджарое и стройное тело парня, будто вижу впервые.

– Малышка? – парень моргает пару раз, будто не ожидал меня увидеть на пороге своего дома.

– Чего ты так долго не отвечал? – спрашиваю настороженно, отмирая и ступая в квартиру. Осторожно закрываю дверь и замираю. Андрей выглядит изнеможённым. Замечаю, что парень сильно бледен. А на его висках выступили капли пота.

– Андрюшенька, тебе плохо, – я даже не замечаю, как скинула обувь и оказалась возле парня. Положила руку на его щёку и ахнула. Горячий, как печка. Сильно горячий.

– Ты болеешь? Почему не сказал? – скинула куртку на пол и потащила парня в его комнату. Здесь затхлый воздух и пахнет медикаментами.

– Нормально, – лениво махнул рукой парень и тут же пошатнулся. Я поднырнула под его руку, стараясь перенести на себя вес его тела.

– Принцесса, я сам, – Андрей попытался возразить, но я не позволила ему отстраниться, переплетая наши пальцы вместе и поднося его горячую руку к губам.

– Не стоит противиться, – говорю сердито, доводя его до кровати и помогая ему опуститься на скомканные простыни. – Когда заболел?

– В субботу, – Андрей валится на кровать и накрывает рукой глаза.

– Ты издеваешься? – хмурюсь я. – Ты вчера был болен? А я даже не заметила… – качаю головой.

– Таблетками закидался, – парень заходится кашлем.

– Это из-за того, что ты под дождём сидел, – голос подрагивает. – Андрюшенька, ну почему ты домой сразу не поехал, как привёз меня? – я глажу его лицо, желая забрать жар его тела.

Парень не отвечает. Только головой качает и глаза прикрывает устало.

Я накрываю парня одеялом и оглядываю комнату. На краю стола замечаю градусник. Встряхиваю его и подмышку Андрею сую. Выдвигаю ящики, ища тёплые носки. Но, к сожалению, у парня только тонкие носки. Достаю те, что нашла. В другом ящике нахожу спирт. Наливаю немного на ладошку и, сев в ногах парня, взяла его стопу, положила к себе на колени и стала растирать.

– Малышка, – парень приподнялся на локтях и уставился на меня мутным взглядом, – что ты делаешь?

– Мне бабушка всегда ноги спиртом натирала, когда я болела. Должно помочь.

Андрей падает обратно на подушки. Я продолжаю натирать его ноги, а затем натягиваю носки и укутываю ноги одеялом.

– Ляг на грудь, – велю парню, забирая у него градусник и цокая языком. Тридцать восемь. Чёрт. – Андрей, вот почему ты так наплевательски к своему здоровью относишься, – начинаю растирать его спину спиртом. Против воли пальцы скользят по гладкой смуглой коже в ласке. Разминая напряжённые мышцы. По телу прокатывается волна обжигающего, просто огненного желания. Пальцами сминаю кожу. Ласкаю спину. Пальцами вывожу рисунки. От одной родинки к другой. Мне кажется, что меня кто-то с силой толкает в спину, потому что как можно объяснить тот факт, что я падаю ему на спину и губами начинаю покрывать кожу, которая пахнет сейчас спиртом. Пылает как печь. Но, чёрт возьми. От этого процесс не становится менее приятным. Я трусь носом о горячую кожу. Утыкаюсь носом в шею. И целую. Целую, как ненормальная. Как ненасытная. Трусь и трусь носом о затылок, покрытый короткими чёрными волосами. Они пахнут просто невероятно. На затылке его запах особенно яркий. Такой яркий, что ноги подгибаются. И я чувствую себя безвольной куклой, которая не в состоянии думать ни о чём больше, как о теле и запахе этого парня.

– Малышка, – хрипит Андрей. – Чёрт, маленькая моя… Что же ты творишь?

Чёрт. Мне приходится до боли сжать ноги от плеснувшего на бёдра обжигающего чувства. Голос парня пропитан желанием и страстью. Каждая нотка. Каждая.

– Андрюшенька… – я губами прихватываю волосы на его затылке и чуть оттягиваю. – Мой. Ты мой. Только мой… Самый невероятный. Любимый… Мой…

Андрей разворачивается резко на спину. Прижимает меня к груди. Рукой в волосы зарывается и прижимает мою голову к своему сильному плечу. Целует ласково висок.

– Любимый? – едва слышно спрашивает он.

Я только кивнуть могу.

– Моя любимая принцесса, – его шёпот срывается.

И снова заходится сухим кашлем, от которого я подпрыгиваю на его груди.

– Люблю тебя я, – говорю я, перекатываюсь на кровать.

Растираю грудь парня спиртом, стараясь не смотреть на идеальные кубики пресса. И не обращать внимания на горячую кожу под ладонями.

– Надень, – протягиваю парню тёплую кофту, которую нашла в шкафу. А потом уркываю одеялом по самые уши. – Станет жарко, терпи, – говорю строго, вставая с кровати. – Нужно хорошенько пропотеть. Я пойду чай делать.

– Я тебя тоже, малыш, – догоняет меня тихий и запоздалый ответ.

Оборачиваюсь и улыбаюсь парню ласково.

– Спи пока что.

Парень послушно глаза закрывает, будто только и ждал моей команды. Я на кухню захожу и тут же форточку открываю, чтобы выгнать затхлый воздух.

Заглядываю в пустой холодильник, где нет совершенно ничего. То же самое на полках.

Я возвращаюсь в комнату, чтобы Андрею мозги прочистить, но он спит, хрипя во сне.

Посмотрев на карте, где ближайший супермаркет, поцеловала Андрея во влажный лоб и побежала за продуктами и лекарствами.

*****

Когда вернулась, Андрей ещё спал, сбросив одеяло на пол. Накрыла его, решив пока не будить и ушла на кухню, плотно закрыв за собой двери. Включив негромко музыку на телефоне, стала варить бульон и при этом пританцовывать. Погруженная полностью в процесс приготовления, не услышала, что дверь на кухню открылась. Поэтому вскрикнула и уронила половник, когда хриплый голос в ласке прошёл по телу:

– Признаться, я даже не мечтал увидеть тебя на своей кухне. Тем более в своей рубашке. Танцующую. И такую счастливую.

Я смотрю на Андрея, щеки которого, наконец, окрасились румянцем.

– Как ты себя чувствуешь? – кашлянув и скрыв своё смущение, спросила я.

– Гораздо лучше. Пойду в душ.

– Никакого душа! – я строго свожу брови. – Пока температура окончательно не спадет. Я тебе бульон сварила. И сбор грудной купила. От кашля. Иди, футболку надень, а я в комнате твоей проветрю и бельё постельное сменю.

– Знаешь, что я больше всего сейчас хочу сделать? – я понимаю, что голос парня хрипит не от простуды. А совсем по другой причине.

– Чего же? – я замираю под чёрным внимательным взглядом.

– Поцеловать тебя. Просто мл* поцеловать. Но не хочу заразить.

– А на дне рождении не боялся? – спрашиваю ехидно, приподнимая бровь.

– Косяк. Признаю.

Я закатываю глаза и, сократив между нами расстояние, встала на носочки и поцеловала сухие губы парня.

– Я бы уже заболела, если бы ты был заразен, – улыбаюсь в его губы. – Ты весь мокрый. Иди переоденься, я пока налью бульон.

Парень ещё раз меня жарко целует. А я чувствую, что это наш первый день. Бытовой день пары. И мне это безумно нравится. Нравится о нём заботиться, нравится ворчать беззлобно на него, нравится ему готовить, нравится смотреть на него домашнего. Заспанного. Милого. И ещё более любимого.

Он мой мир. И ничто не сможет меня от него отвернуть…

Только я понятия не имела, что ошибаюсь…