Текст книги "Единожды солгав"

Зоя прошла в гостиную, украдкой оглядывалась, а когда ей предложили присесть на диван, несмело заметила:

– Я не ребёнок. Мне скоро двадцать два будет.

– Правда? Надо же, а выглядите совсем юной.

Алёна продолжала стоять у порога и наблюдать за развитием ситуации. На неё никто внимания не обращал, все сосредоточились на Зое. Её разглядывали, старались заглянуть в глаза, ей улыбались и старались разговорить. А сестра вела себя именно так, как они хотели и ждали. Выглядела юной, смущённой и несколько растерянной провинциалкой. Но Алёна знала, что её младшая сестра такой точно не была. Кажется, притворяться – у них это семейное. Кто бы мог подумать. Но пока всё шло по её сценарию, Алёну это вполне устраивало.

Анна Вячеславовна вдруг обернулась к ней.

– Алёна, вы без сомнения похожи.

Пришлось улыбнуться, удивлённо вздёрнуть брови.

– Правда?

– Да. Зоя, конечно, ещё совсем молода, но общие черты есть. Без сомнения.

Зоя молода, а она, стало быть, выходит в тираж. Вот даже замуж собралась, так сказать, на покой.

– Мы обе похожи на маму, – сказала Зоя. И тут же добавила: – Мне так говорили.

– Вы что же, деточка, маму не помните?

Алёне вопросов не задавали, она снова осталась в стороне, на неё даже не смотрели, а ощущение у неё было такое, будто она на катке, всеми силами пытается удержать равновесие и не упасть.

Зоя сидела на мягких подушках дивана, в своём милом платье, скромно улыбалась, и только руки были нервно сцеплены. Алёна с интересом за ней наблюдала, потому что была уверена – она видит изнанку. Все собравшиеся в комнате были уверены, что истина её натуры кроется в том самом волнении, в сцепленных пальцах, а Алёна знала, что как раз это Зоя и играет.

– Помню, но… Столько лет прошло. Я была ещё совсем девчонкой, когда мамы и папы не стало. Иногда мне кажется, что я хорошо всё помню, а иногда понимаю, что в памяти остались только ненужные детали. Поэтому я и приехала к Алёне. Она была подростком, знает о родителях намного больше меня.

Анна Вячеславовна задумчиво и деловито кивала, наверное, также она кивала на своих безумно дорогих сеансах психотерапии, выслушивая пациентов.

– И всё же, как же так получилось? – влез в их разговор Вадим. – Алёна про тебя не говорила.

Алёна решила, что это тот самый момент, когда ей необходимо вступить в разговор, чтобы не показаться лишней и бездушной. Она подошла к любимому и мягко коснулась его плеча, остановившись позади.

– Нас разделили, – сказала она. Добавила в голос максимум печали и боли. – Зоя была совсем ребёнком, а я вроде и взрослая, вроде и нет. Конечно же, мне не доверили её воспитание. Мы не виделись больше десяти лет. К сожалению. И, если честно, я думала, что и не увидимся.

– Тебя отдали в приёмную семью? – спросил Анатолий Фёдорович. Кажется, он тоже проникся их историей, потому что перестал выглядеть флегматичным, и с интересом слушал. Даже вот вопросы начал задавать.

– Не совсем в приёмную. Меня забрала мамина двоюродная сестра. У них с мужем своих детей не было, и они решили меня забрать. Вот только жили в Магаданской области.

Услышав про Магаданскую область, Алёна удивилась, такие подробности они с Зоей не обговаривали, и теперь выходило, что сестра импровизирует. Оставалось только надеяться, что не зайдёт слишком далеко.

– А почему они не взяли Алёну?

– Я их об этом спрашивала, когда достаточно подросла. Они сказали, что она была слишком взрослой, у неё были свои планы на жизнь, к тому же, их финансовое положение не позволяло тянуть двоих детей.

– Зое было всего десять, когда родители погибли, – перебила Алёна сестру. – Их гибель произвела на неё ужасное впечатление, она была не в себе. Тётя с дядей убеждали меня, что ей с ними будет лучше, что она снова будет жить в семье. А то и вовсе позабудет случившееся, и начнёт всё сначала. – Алёна развела руками. – Я сама была девчонкой. Ни работы, ни образования. Мне казалось, что я поступаю верно, отпуская Зою с ними.

– Конечно, правильно. – Вадим взял её за руку и чуть сжал, выражая свою поддержку. – Что бы ты делала с ребёнком в семнадцать лет?

Алёна с откровенной печалью смотрела на сестру.

– Сейчас мне кажется, что она не была таким уж ребёнком. Ей было десять. Мы могли бы помогать друг другу…

– Глупости, – отмахнулась Зоя. – Я себя даже не особо помню в том возрасте.

Анна Вячеславовна продолжала смотреть на Зою, почти неотрывно, а после её слов, кивнула.

– Ты права. К тому же, у Зои, наверняка, была серьёзная психологическая травма, вот она себя и не помнит. В этом нет ничего удивительного.

– Дядя с тётей увезли её к себе, – продолжила Алёна, вдохновившись тем, что её слушают и даже соглашаются. – Я писала письма, звонила, но мне всегда говорили, что мне не следует расстраивать Зою воспоминаниями. И, в конце концов, я решила, что так действительно будет лучше. Позволить ей начать новую жизнь. И я перестала лезть в их семью. И сама старалась не говорить о сестре. – Вздохнула. – Слишком тяжело было. Получается, что в один день я потеряла не только родителей, но и сестру.

– И как же вы встретились?

Зоя встрепенулась, улыбнулась.

– Это я. Мы переехали из Магаданской области в Ярославскую три года назад, папе достался в наследство дом, и мы переехали. Мама давно мечтала сменить климат. Я к тому моменту достаточно повзрослела, начала задавать вопросы. Стала расспрашивать про Алёну, и родители, в конце концов, дали мне её прежний адрес. Не сразу, но я её нашла. – Зоя снова нервно сцепила руки, виновато улыбнулась. – И свалилась ей на голову в самый неподходящий момент. Когда ей совершенно не до меня.

Алёна взглянула на сестру с лёгким укором.

– Ну что ты говоришь?

– Конечно, не до меня! Ты же замуж выходишь, тебе нужно заниматься приготовлениями к свадьбе, а тут я.

– Глупости, – довольно мягко проговорила Анна Вячеславовна. – Наоборот, в такие моменты семья рядом – это самое главное. Правда, ведь, Алёна?

Та поторопилась кивнуть, подошла и присела рядом с сестрой на диван. Ни обнимать её, ни целовать не стала, просто смотрела проникновенно и несмело, затем накрыла ладонью её сцепленные руки.

– Конечно. Я очень рада, что мы встретились, что ты меня нашла. Сама бы я не осмелилась.

– Вы очень похожи, – сказал Вадим, переводя взгляд с лица Алёны на лицо Зои.

– И обе красавицы, – веско заметил Анатолий Фёдорович.

– Это точно, папа.

– Видишь, как тебе повезло?

– Зоя, а чем ты занимаешься? – заинтересовалась Анна Вячеславовна.

– Я… – Повисла неловкая пауза, Зоя даже глаза стыдливо опустила. – Признаться, в нашей деревне особо заниматься было нечем. Я окончила техникум, стала парикмахером, потому что родители настояли. Но с институтом не получилось. Наверное, я неудачница, раз учиться и работать у меня не вышло.

– Ничего, не переживай. – Анна Вячеславовна протянула руку и похлопала Зою по коленке. – Мы обязательно что-нибудь придумаем. Или ты собираешься уезжать?

Зоя кинула на Алёну растерянный взгляд, словно спрашивала, что ей делать с отъездом. Но что-то такое в её взгляде было, помимо растерянности откровенный вопрос, Алёна его вполне чётко прочитала, и внезапно вспыхнувшее беспокойство её кольнуло, можно сказать, что прострелило в этот момент, но показывать этого было нельзя. Получалось, что ответ на этот вопрос может дать только Зоя – уехать ей или остаться, от Алёны уже ничего не зависело.

– Я пока не решила. Алёна обещала мне помочь, если будет нужно, но я пока не знаю, что делать.

– Конечно, поможем, не переживай, – лихо улыбнулся Вадим. Он сидел напротив Зои и Алёны и разглядывал младшую сестру. И из его глаз никак не уходило удивление.

– Девочке необходимо высшее образование, – проговорила Анна Вячеславовна назидательным тоном. – Что это за профессия – парикмахер?

– Вообще-то, дорогая, – усмехнувшись, заметил Анатолий Борисович, – вполне приличная профессия. Ты своего парикмахера посещаешь раз в неделю, или я что-то путаю?

– Не путаешь, Толя. Но ты ведь понял, о чём я говорю?

– Конечно, понял. Я всегда отлично тебя понимаю.

Алёна аккуратно убрала свою ладонь с руки младшей сестры, поднялась с дивана.

– Помогу Варваре Павловне подать обед. Надеюсь, все проголодались?

На неё никто так и не посмотрел. Это было и хорошо, и тревожно. Она снова улыбнулась, неизвестно кому, и из гостиной вышла. Остановилась за стеной, оперлась на неё рукой, и выдохнула.

Кажется, катастрофы не случилось. Или ей всё же так кажется?

8 ГЛАВА

У Алёны появилась сестра. Это было странно осознавать, раньше Алёна не особо любила вспоминать о родственниках, помнила, что они где-то существуют, но их благополучие её не беспокоило. Искренне считала, что все родственные связи давно разорваны. Они же не семья, не близкие по духу люди. Она сама по себе. А тут рядом оказалась младшая сестрёнка, которая смотрела на неё и на её жизнь, открыв рот от удивления и восторга. Надо признать, что это льстило.

Обеспечив Зое легальное положение рядом с собой, Алёна вздохнула свободнее, но ненадолго. В её планах и рассуждениях всё было совсем по-другому. Она ждала, что на семейном обеде отношения с её новой родственницей для семьи Прохоровых, по сути, и закончатся. Алёна не видела причин и поводов для их дальнейших встреч и общения. Да и Зоя должна была заняться своей жизнью, подумать о работе, о будущем. Ни в какое высшее образование для младшей сестры Алёна не верила, не считала, что это возможно, да и вообще, Зое интересно. Поговорили об этом за столом, Анна Вячеславовна всё интересовалась, чем Зоя хочет заниматься, а та пожимала плечами и ничего определённого не говорила. Зоя, как любая девушка её возраста, больше интересовалась предстоящей свадьбой. Платьем, украшениями, различными приготовлениями, которых ещё и не было. Всё было впереди. Вот это они с сестрой в большей степени и обсуждали. Алёна пообещала взять Зою на примерку свадебного платья, та радостно улыбнулась, и, надо сказать, выглядела в этот момент мило и привлекательно. Алёна ловила себя на том, что продолжает присматривать за сестрой, наблюдает за ней украдкой, а всё потому, что каждый раз при взгляде на Зою, её накрывали противоречивые чувства. В какие-то моменты она очень напоминала ей мать в молодости. Жестами, смехом, энергией, а потом вдруг Зоя превращалась в смущённую девочку с восторженными глазами и детским ожиданием во взгляде. И в эти секунды Алёна вспоминала её маленькой, у себя на руках, и ей становилось жаль эту девочку, без сомнения ещё девочку, и она начинала ощущать её частью себя по-особенному остро. Накрывали эмоции, хотелось похвалить Зою, всё равно за что, погладить её по голове и сказать, что всё непременно будет хорошо. Потому что Алёне самой этого всегда не хватало. Поддержки и теплоты из вне. Осознания того, что рядом есть человек, которому не всё равно.

Наверное, в Зое всё же было что-то такое, из-за чего люди к ней проникались. Иллюзия теплоты, а, может, и отличные актёрские способности. Она умела улыбаться и смотреть человеку в лицо с доверием и пониманием. В Алёне этого не было, ей было трудно кому-либо доверять, её этому не научили, поэтому и притвориться, разыграть это чувство никогда не получалось. Она могла улыбаться, могла быть милой, сговорчивой и понимающей, даже открыто проявить участие, но доверять она не умела. Всегда стремилась контролировать происходящее вокруг себя. И поэтому ей настолько удивительно было наблюдать, как её младшая сестра спокойно общается с её будущей свекровью, а та буквально излучала сочувствие и желание помочь бедной девочке. По всей видимости, придуманная ими история воссоединения сестёр произвела на Анну Вячеславовну неизгладимое впечатление. Вот только Алёне она почему-то не торопилась сочувствовать, хотя, та и раньше не раз рассказывала семье жениха о трагической гибели родителей, и о том, что ей пришлось с семнадцати лет самой строить свою жизнь. Учиться, делать карьеру, принимать важные решения. А это было не так-то и просто для молодой девушки в большом городе, полном опасностей и аферистов. Но, видимо, слова Алёны абсолютного доверия и сочувствия не вызывали, а вот Зоя смогла чем-то впечатлить и зацепить Анну Вячеславовну. Это заставило Алёну насторожиться, но это был первый день знакомства, и проявленный интерес, в принципе, был вполне объясним.

– Ты должна поддержать девочку, – сказала ей будущая свекровь на прощание. Зачем-то проговорила это Алёне на ухо, приобняв за плечи, словно сообщала великую тайну. Затем отстранилась и заглянула Алёне в глаза. Сдержанно улыбнулась. – Не оставляй её одну. Она твоя младшая сестрёнка. Окажи ей поддержку. Даже если это кажется тебе странным и неуместным.

Алёна немного смутилась от её слов.

– Почему неуместным? – переспросила она.

А Анна Вячеславовна чересчур понимающе улыбнулась, погладила Алёну по руке.

– Думаю, мы с тобой обе это прекрасно понимаем. Но ты должна сделать над собой усилие. Тебе же это пойдёт на пользу, вот посмотришь.

Алёна продолжала непонимающе хмуриться, и Анна Вячеславовна вдруг многозначительно закатила глаза.

– Алёна, ты человек сдержанный на эмоции, ты сама это знаешь. Думаю, Зоя может помочь тебе раскрепоститься, научить тебя больше доверяться людям. По крайней мере, самым близким.

Алёна разглядывала мать жениха, старалась сохранить спокойное выражение на лице, а в перспективе и улыбку изобразить, но после этих слов ей очень хотелось Анну Вячеславовну от себя оттолкнуть. А ещё с удовольствием озвучить несколько слов из своей детдомовской юности, чтобы уж точно завершить общение на позитивной ноте, и чтобы никому в этой комнате мало не показалось. Что значит – сдержанная на эмоции? Она, что изо дня в день, в течение почти двух лет, старалась быть милой, дружелюбной и общительной с родителями Вадима, она, что каждую среду ходила с Анной Вячеславовной обедать и по магазинам, выслушивала всё, что та ей говорила, весь снобистский бред, оказывается – сдержанная на эмоции и ей необходима помощь?

Она ненавидит психологов и психологию в целом. И когда-нибудь не постесняется сообщить об этом Анне Вячеславовне прямо в лицо. Правда, прежде нужно выйти замуж за её сына, а уже после обдумывать планы мести.

– Позволь Зое побыть рядом с тобой, – добавила Анна Вячеславовна, – она милая девушка. Смешливая. А тебе перед свадьбой необходимы положительные эмоции.

Алёна всё же растянула губы в улыбке.

– Вы правы. Я рада, что она приехала.

– Вот и замечательно. А то ты общаешься только с Вадимом, это не слишком хорошо для твоего духовного развития.

Ещё одна иголка ей под ноготь. Алёна едва дождалась, когда за родителями жениха можно будет закрыть дверь. Секунду ещё стояла, вцепившись в дверную ручку, а взглядом прожигая внутреннюю отделку на входной двери. А когда всё-таки обернулась, увидела Зою.

– Всё прошло нормально, – сказала та.

Алёне оставалось лишь кивнуть. Безумно разболелась голова, кровь гулко стучала в висках, хотелось схватиться пальцами за виски, запереться в тёмной комнате и долго-долго не шевелиться и ни о чём не думать.

– Ты плохо себя чувствуешь? – спросил Вадим, заметив её бледность.

– Устала, – отозвалась Алёна. – И голова разболелась. – К сестре обернулась. – Ты не обидишься, если я отвезу тебя в гостиницу?

– Нет, конечно. – Зоя хмыкнула, кинула на Вадима весёлый взгляд. – Пора и честь знать, нагостилась.

– Не говори глупости, – отозвался тот. И предложил Алёне: – Давай я отвезу Зою. А ты ложись и отдыхай. Я тебе говорил, что ты слишком нервничаешь из-за этого обеда.

Алёна благодарно улыбнулась любимому, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в кончик носа, как он любил.

– Спасибо, милый. Я, на самом деле, без сил.

Зою пришлось тоже поцеловать в щёку, потому что сестра сама кинулась ей на шею на прощание.

– Отдыхай, – посоветовала ей Зоя. – А завтра созвонимся и пойдём смотреть свадебное платье, да?

Алёна согласно кивнула.

На следующий день они, на самом деле, отправились выбирать свадебное платье. И ещё через день. Затем просто ходили по магазинам, решив, что нужно подождать новой коллекции. Они ходили по магазинам, сидели в кафе, болтали о чём-то без конца. Честно, Алёна не могла припомнить, с кем ещё она в своей жизни так много разговаривала. Вроде бы ни о чём, но, кажется, что обо всём на свете. Они даже о прошлом поговорили, поделились общими воспоминаниями, а Зоя ещё рассказывала Алёне о братьях и сёстрах. Без особой теплоты и тоски в голосе, но с подробностями, которых помнила не меряно. В какой-то момент, даже не день, а момент, надо сказать, что довольно скоро, прошла всего пара недель, пришло осознание того, что Алёна к сестре привыкла. К её присутствию, разговорам с ней, к тому, что Зоя постоянно смеётся и, вообще, ведёт себя легко и непритязательно. Алёна всё переживала, что Вадим заметит, что скромная провинциальная девушка, какой Зоя предстала перед ним и его родителями в день знакомства, слишком быстро поменялась. И особой скромности и стеснительности уже не проявляет, но Вадим, как казалось, относился к поведению Зои довольно легко. А всё потому, что она его смешила. Своей непосредственностью и спонтанностью в словах и поведении. Зоя могла сказать откровенную глупость, а то и нечто опасное, замирала, а затем начинала от души хохотать, и ловко выворачивалась из любой ситуации. Алёна понимала, что ей подобной изворотливости не дано. А младшей сестре не приходило в голову изнурять себя серьёзными обдумываниями и созданием сценариев в своей голове. У неё всё получалось просто и легко. И непонятно почему, но люди ей доверяли. Даже она, Алёна, зачастую готова была Зое поверить и простить очередную глупость, даже если знала, что та попросту придумывает и ищет себе оправдание.

Прошло больше двух недель, прежде чем Алёна сама вспомнила о том, что Зое неплохо бы найти работу. Чтобы начать обосновываться в городе, найти жильё, ведь она до сих пор жила в гостинице, правда, теперь номер оплачивал Вадим, и даже спорить по этому поводу не стал. А когда Алёна заговорила с ним в один из вечеров, о трудоустройстве для сестры, кажется, даже удивился.

– А какую работу она найдёт? У неё же нет образования.

Алёна спокойно пожала плечами.

– Не у всех есть высшее образование, Вадим. Она вполне может работать по профессии. Она парикмахер, занималась маникюром. В этом нет ничего плохого.

Вадим заметно нахмурился, не зло, но явно непонимающе.

– Конечно, нет, – сказал он. – Но что этим заработаешь?

– Это не так уж и важно, – начиная терять терпение, проговорила Алёна. – Главное, чтобы у неё были стремления, планы, свои деньги, в конце концов.

Вадим помолчал, после чего пожал плечами.

– Наверное, ты права. И это пойдёт на пользу, она станет самостоятельной. Просто я не представляю, как всё это должно быть.

– Я представляю, – успокоила его Алёна. – И всё устрою, не переживай.

Предложению снова заняться поиском работы, Зоя не слишком порадовалась. Алёна стояла совсем рядом с ней и внимательно наблюдала за выражением на лице сестры. Лицо Зои определённо вытянулось, недовольно, но при Вадиме она постаралась удержать на губах воодушевлённую улыбку.

– Конечно, что-то я загостилась и загулялась. – Решительно кивнула. – Мне нужна работа.

Алёна перевела взгляд на жениха, и поняла, что Вадим выглядит настроенным весьма скептически. Алёна снова перевела взгляд на младшую сестру и поняла, что момент для такого разговора она выбрала не слишком удачный. Утро, они с Вадимом недавно проснулись, собираются на работу, вышли из спальни, а на кухне, вместо Варвары Павловны, что последнюю неделю приходила позже, у плиты Зоя. В фартуке, с лопаткой в руке, которой ловко переворачивает на горячей сковороде оладьи. Надо сказать, что Зоя оказалась отменным кулинаром. Непонятно, от кого ей достался сей талант, но всё время своего пребывания в их с Вадимом доме, она что-то без конца готовила. Жарила котлеты, запекала мясо, даже борщ варила. А вот теперь решила побаловать их с утра блинчиками. Точнее, не их, а Вадима, потому что Алёна в подобной калорийной пище себе стойко отказывала. Причём, всегда. И, наверное, из-за своих вечных диет и отказов, готовить так и не научилась. Максимум могла сделать омлет или отварить макароны. Ни о каких борщах и пирогах и речи не шло. И поэтому Вадим давным-давно махнул рукой на её низкие кулинарные способности и нанял Варвару Павловну, что готовила для них несколько раз в неделю. В остальное время они любили обедать и ужинать в ресторанах. Зое каждодневные походы в ресторан были не по карману, и она готовила сама. По многу и от души, раз получалось вкусно. Проводила у плиты на их кухне по несколько часов в день, поджидая Алёну с Вадимом с работы. Это казалось милым и ни к чему не обязывало. Как раз до сегодняшнего утра. Когда Алёна посоветовала сестре найти себе работу, чтобы заняться делом, вместо того, чтобы вставать в шесть утра ради того, чтобы успеть приехать до их с Вадимом пробуждения и напечь на завтрак блинчиков.

Почувствовала себя неловко. И Вадим, судя по всему, чувствовал то же самое. Всю дорогу до офиса он молчал, наверное, вспоминая ароматные оладьи с мёдом и сметаной, что съел в количестве пятнадцати штук. А когда они с Алёной собирались уходить, даже сказал Зое:

– Давно я так вкусно не ел. Спасибо.

Зоя просияла, шутливо отдала ему честь.

– На здоровье.

Алёна почувствовала, что проиграла маленькую войну. Точно, проиграла. Но злиться на сестру или даже на свою неудачу, никак не получалось. Поэтому поцеловала Зою в щёку на прощание. Тоже похвалила:

– Завтрак был отличный. Молодец. Чем займёшься днём?

Зоя пожала плечами и легко проговорила:

– Посижу в интернете, посмотрю вакансии. Вдруг и, правда, что интересное встретится?

Алёна сестре ободряюще улыбнулась, решила, что настрою и настроению Зои вполне можно порадоваться. Вот только кроме неё никто радоваться не спешил. В один из дней в офис заехала Анна Вячеславовна, выглядела милой и улыбчивой, но Алёна по опыту знала, что её сладким речам и улыбкам доверять не нужно, расслабляться рядом со свекровью нельзя. Пригласила их с Вадимом на обед, сообщив, что случайно оказалась рядом, и решила провести немного времени «с детьми».

– Вы же мои дети, – проговорила она, беря их с Вадимом под руки на улице. – Я так по вам скучаю! – И тут же с лёгким упрёком добавила: – Мы давно не виделись!

– Работа, мама, – коротко пояснил Вадим, но Анна Вячеславовна лишь дёрнула его за руку.

– У вас всегда одна отговорка – работа!

Они зашли в знакомый ресторанчик, и присели за столик у окна.

– Расскажите мне, как у вас дела? Алёна, как подготовка к свадьбе? Как у Зои дела? Она решила остаться?

– У неё нет особого выбора, – проговорила Алёна. Решила переключиться на подготовку к свадьбе, и несколько минут обсуждала с будущей свекровью выбор ресторана, оформление зала и сам банкет. Но надолго обсуждений не хватило, ничего конкретного ещё сделано не было, и разговор снова зашёл о Зое.

– Алёна хочет, чтобы она нашла себе работу, – заявил Вадим. Алёна от намёка, прозвучавшего в его голосе, удивилась и подняла на жениха недоумённый взгляд. На свекровь посмотрела.

– Что значит – я хочу? Так положено. Она взрослая девушка, ей нужно себя обеспечивать, на что-то жить. Поэтому ей нужна работа.

– Ты, конечно, права, – согласно кивнула Анна Вячеславовна. – Но, может, ты торопишься? Дай ей освоиться, осмотреться.

Алёна ковыряла вилкой салат, вещи, что она слышала от Вадима и его матери, не слишком её радовали. По их речам и намёкам, звучавшим в голосе, можно было сделать вывод, что она вновь проявляет мало эмоций и сострадания. Полагается только на разум и правила поведения в обществе. А где же сестринская любовь?

– Я не предлагаю ей выходить на работу завтра, – пошла она на попятный, – но осмотреться – то самое слово. Пусть походит, посмотрит на людей, себя покажет. Что в этом плохого?

– Ничего, конечно. – Анна Вячеславовна посмотрела на сына. – Зоя так и живёт в гостинице?

– Да.

– А вот это как раз следует исправить. Сколько можно жить в отеле?

– Нужно найти ей квартиру, – кивнула Алёна. – Я уже думала об этом.

Анна Вячеславовна выдала театральный вздох. Алёна нахмурилась, услышав его.

– Что?

Свекровь протянула руку через стол и похлопала Алёну по руке. Кстати, это и не выглядело, и не было душевным жестом.

– Не отправляй её так внезапно в свободное плавание, вспомни себя в её возрасте. Алёна, девочка к тебе так тянется! Ты замечала, как она на тебя смотрит? Ей так хочется иметь старшую сестру, гордиться тобою.

– Надеюсь, что гордится, – проговорила Алёна, не до конца понимая, к чему Анна Вячеславовна ведёт.

– Вот и замечательно. Я тебе уже говорила: поддержи её. Это и тебе пойдёт на пользу. Если ты проявишь немного заботы по отношению к ней. Она ведь совсем молоденькая.

– Я забочусь! Она приехала в город, и я полностью взяла на себя ответственность за неё. Вадим, разве не так?

– Конечно, так. Успокойся.

– Я говорю о том, что неплохо было бы вам Зою поселить у себя. – Глаза Алёны невольно расширились от такого предложения, но Анна Вячеславовна снова схватила её за руку. Попыталась успокоить: – Ненадолго. Пока Зоя не найдёт стабильную работу, чтобы она смогла сама оплачивать своё жильё. Думаю, так у неё появится стимул. Она ведь молодая девушка, ей не захочется долго находиться под опекой. А вам не придётся тратиться на оплату гостиничного номера.

Пока Алёна пыталась придти в себя от услышанного, Вадим громко хмыкнул в такт словам матери. Посмотрел на Алёну, затем взял и пожал плечами.

– По-моему, предложение имеет смысл. Пусть поживёт у нас, я не против. Она и так целый день у нас дома. Мы на работе, а она у нас. За что мы деньги платим? За койку ночью?

– У вас есть свободная спальня, – подсказала довольная Анна Вячеславовна, а Алёна поняла, что её возражения, даже если они последуют, никакого значения иметь не будут. Она только лишний раз покажет, что она человек чёрствый и недушевный, даже по отношению к родным людям.

Вот так Зоя оказалась у них в квартире. Поначалу она изумилась предложению поселиться вместе с ними, смутилась, после обрадовалась и кинулась благодарить. Затем клятвенно пообещала, что найдёт работу и до дня их свадьбы съедет, чтобы оставить молодых наедине.

– Не переживай, – сказала она Алёне наедине. – Я мешать не буду. Ты меня даже не заметишь.

Как можно не заметить Зою, Алёна не очень представляла, но спорить не стала. К тому же, Вадим прав в одном – они целый день на работе, и встречаться с Зоей им особо некогда.

– Зато дома теперь вкусно кормят, – шутливо заметил Вадим.

А вот Алёна решила обидеться.

– То есть, до этого тебя кормили плохо? Или, вообще, не кормили?

Вадим усмехнулся, подошёл к ней и обнял. Поцеловал в щёку в знак примирения.

– Я не это имел в виду. Ты же знаешь. Я шучу. И люблю тебя совсем не за умение варить борщ.

– Надеюсь, – пробормотала Алёна, всё же недовольная его замечанием.

Время от времени Зоя появлялась в офисе. Забегала посреди рабочего дня, говорила, что ходит по собеседованиям, и если оказывалась поблизости, забегала поболтать и попить чая. Человеком она была контактным, познакомилась с сотрудниками, и если у Алёны не было времени чаёвничать, то рядовые сотрудники, вполне успевали это делать. Пару раз Алёна узнавала от сестры интересную информацию о личной жизни людей, с которыми работала не один год, но ей, признаться, и в голову не приходило интересоваться их семейным положением и бытовыми трудностями. А вот Зоя впитывала всю информацию в себя, как губка. А вечером, на кухне, делилась ею с Алёной. В какой-то момент та спросила:

– Надеюсь, ты про меня и Вадима ничего им не рассказываешь? В качестве ответной любезности?

Зоя сначала вытаращила на неё глаза, после чего возмущённо фыркнула.

– С ума сошла? Кто они, и кто вы с Вадимом? Я же не глупая, я всё понимаю.

Алёна потрепала сестру ладонью по плечу.

– Это хорошо.

Признаться, за всеми этими переменами, Алёна на время позабыла о Михаиле Барчуке. Позабыла даже о том, что при последней встрече с ним в его загородном доме, взволнованно замирала от каждого его взгляда. Но затем в её жизнь ворвалась Зоя, как сильный порыв ветра, заставила и замереть, и занервничать, и мысли о незнакомом, по сути, мужчине, из головы Алёны вылетели. Но он сам о себе напомнил. А когда напомнил, Алёна с недовольством подумала, что три недели молчания – это всё равно слишком. Барчук не интересовался ни ею, ни их совместными делами и проектами, и только после того, как Вадим отправил в его офис официальное предложение о сотрудничестве, расписанный план работ, Михаил Сергеевич соизволил набрать их номер. Возможно, его время и мысли тоже занимал кто-то важный и интересный, и он думать забыл о девушке в свадебном платье, мимо которой месяц назад не смог спокойно пройти. Тогда его внимание и интерес Алёне всерьёз польстили, а теперь поведение казалось равнодушным, а она сама себе глупой. Мысли о Михаиле Барчуке смущали, и казались ей самой непонятными. Почему она о нём думает? У неё есть Вадим, она собирается замуж, планирует свадебный банкет, а думает о другом мужчине. Причём, о мужчине невоспитанном, равнодушном и даже грубом. С совершенным отсутствием манер. Она, конечно, тоже не образец благородного воспитания, но хотя бы старается людей своим внутренним миром не пугать и не отталкивать. А Михаил Барчук, судя по всему, о своём поведении не задумывается, его ни что не смущает.

– Кто он такой? – спросила Зоя, услышав за один вечер имя Барчука раз пять.

– Крупный застройщик, – ответила Алёна, надо сказать, что нехотя. – Строит элитное жильё в пойме Волги.

– Очень элитное, и очень престижное, – подал голос с дивана Вадим. Они только что все вместе поужинали, Алёна с Зоей не спеша убирали со стола, а Вадим переместился на диван к телевизору, чтобы отдохнуть. Семейная идиллия, да и только. Переключал каналы пультом, но к разговорам девочек прислушивался. – И продаёт его за баснословные деньги.

– Значит, он богат?

Алёна с Вадимом вместе пожали плечами.

– Наверное.

– Скорее всего. – Вадим хмыкнул. – О Барчуке никто ничего толком не знает. Он нелюдим, как йети. О Шохине и то куда больше информации. К Константину Михайловичу хоть знаешь, с какой стороны подойти, если надо. А Барчук феномен.

Разговор о Михаиле Сергеевиче Алёне не слишком нравился. Она собирала грязные тарелки в стопку, кинула на жениха быстрый взгляд. Но Вадим повода для молчания не видел, рассуждал вслух, посмеивался и крутил в руке пульт от телевизора.

– Никогда не встречала миллионера, – заметила Зоя. На Вадима посмотрела и звонко рассмеялась. – Не могу представить, каково это – иметь много денег.