Текст книги "Анима: Золотой стриж. Серебряный ястреб. Медная чайка"
![](/books_files/covers/thumbs_240/anima-zolotoy-strizh-serebryanyy-yastreb-mednaya-chayka-222518.jpg)
Автор книги: Екатерина Соболь
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 15 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Глава 16
Гребень и яблоко
Нил приподнял голову и уставился на Кадета. Ему показалось, что он ослышался.
– Подарил гребень?
– Да. Сказал, что гребень мне поможет, и я подумал: вдруг он… Он… – Сказать «спасет от Ястребов» у Кадета, видимо, язык не повернулся, и он торопливо закончил: – Вероятность успеха очень мала.
Нил все-таки наскреб в себе силы встать. Слова «волшебный гребень» любого в чувство приведут, да и Ястреба, который на что-то надеется, не каждый день увидишь. Ну что ж, капелька надежды им сейчас точно не повредит.
– А раньше не мог сказать?
– Когда? – зашипел Кадет, вдруг разозлившись. – Когда ножом тебя бил? Через лес тащил? Я поверить не могу, что мы вообще тут оказались, но ты бы любого заставил творить какую-то безумную ерунду, я не знаю, как ты это делаешь, но это, видит Магус, правда. – Он задыхался. – Ты как стихийное бедствие!
– А ты такой разговорчивый, когда не надо. Где гребень?
– Да я даже не знаю, что он делает! – рявкнул Кадет, и Нил почти наслаждался его отчаянием – если рядом кому-то тоже страшно, становится немного легче. – Может, от него просто волосы лучше растут!
– Мне бы не помешало. Ваши так стригут, что у меня голова мерзнет, а я…
– Заткнись! Ты можешь серьезно?
Нил помотал головой. Он так фантастически, смертельно устал, что язык болтал до того, как дремлющий мозг успевал обрабатывать сигналы.
– Он у тебя с собой? Гребень?
Глаза у Кадета сузились, как у злобного кота.
– Да, знаешь, таскал его с собой десять лет. Пока меня Ястребы у себя держали, пока учился. И никто не заметил.
– Шутишь, это неплохо. – Нил с силой потер лицо обеими руками, чтобы хоть как-то прийти в себя. – Так и где он?
– Я… Я не помню.
– Да мать-земля! – простонал Нил. – Знаешь, сейчас самое время вспомнить!
Кадет только что стоял с искаженным, нахмуренным лицом, – и вдруг беспокойство изгладилось. Он закрыл глаза, и лицо его стало настолько пустым, что Нил на секунду испугался, не помер ли он прямо стоя. Выглядело очень жутко – неподвижные черты, как будто вырезанные из камня. Потом он сообразил, что, похоже, так выглядит у Ястребов глубокая задумчивость.
– Так. Я… поговорил с ним. С духом. Затем он исчез, я увидел тучу и побежал домой, но передо мной выросла золотая стена. Купол уже был создан. – Голос был монотонный, отсутствующий. – Потом прилетели птицы. Их было около… Около двадцати. Они хотели лететь дальше и ударились о купол. Сначала он был очень ярким, но постепенно померк. Они упали на землю и от удара приняли человеческую форму. О чем-то спрашивали на своем языке. Я их не понимал. – Голос звякнул, но выровнялся. – Я пытался убежать к куполу. Они не пустили. – Он задышал глубже. – Но гребня уже не было. Я…
Между бровей легла складка, потом разгладилась. Кадет открыл глаза.
– Все плохо.
– Да уж не тяни.
– Он выпал у меня из руки, когда я увидел птиц. Просто выпал. И остался там. В траве. – Кадет выдавил что-то похожее на язвительный смешок и опять перешел на свой сухой ястребиный говор. – Приношу извинения. Сведения, предоставленные мной, не улучшат наше положение. Это неважно.
– Так. Стой. А почему неважно? – Нил готов был хвататься за любую надежду на ощупь, как слепой. – Ты помнишь, где это было?
– Думаешь, он лежит посреди леса и ждет, пока я за ним вернусь? – холодно спросил Кадет, меряя шагами поляну. – Он давно сгнил.
– Он волшебный! И очень ценный! И наверняка спасет нас!
Нил оторвался от дерева, к которому прислонялся, чтобы не упасть, и подошел ближе. Он был одновременно перепуган и взбудоражен, надежда и ужас подкармливали друг друга, слипаясь во что-то бесформенное, похожее на крик на одной ноте внутри его собственной головы.
– Дух этой земли подарил тебе гребень и исчез навсегда. Вряд ли в такой момент его волновала длина твоих волос. Может, еще в памяти пороешься? Может, он сказал что-то важное? Что-то типа «Позови гребень, и он к тебе вернется»?
– Нет. И кстати, я пробовал. Не работает.
– Так. – Нил сделал пару шагов и схватился за другое дерево. Как же удобно, что тут их так много. – Тогда нужно просто найти его.
– У тебя такое лицо, будто ты находишь нашу крайне сложную ситуацию забавной.
Нил коротко, сдавленно рассмеялся. Он не знал, как объяснить: ему страшно так, что орать хочется, но при этом он, пожалуй, действительно чувствует себя поразительно живым.
– Можем лечь и ждать, пока за нами придут, – негромко сказал он, пошатываясь. Кора дерева под ладонью была гладкой и теплой, и он погладил ее большим пальцем, наслаждаясь ощущением. – А можем поискать. В ваш лес никто не ходил, все жили в деревне. Если зайцы его не утащили, чтобы причесываться, гребень здесь. Тебе его подарили, он твой, и он тебя ждет.
– Ты так уверен?
– Нет. Но надеяться – это, в общем, все, что мы можем. Ястребы ждут, сам сказал. Так не лучше ли прийти вооруженными?
Этот вопрос явно пришелся Кадету по вкусу – он расправил плечи и успокоился. Нил решил на будущее запомнить, что слово «вооруженный» для Ястребов звучит как сладкая музыка.
Кадет отвернулся и начал искать. Нил для вида несколько секунд ерошил траву, потом сел. У него кружилась голова, а в поисках никто не сравнится с Ястребом, перед которым поставлена четкая задача.
Но прошло пять минут, потом десять, а Кадет ничего на поляне так и не обнаружил. Он уходил все дальше, рыскал, как охотничий пес, но поиски невзрачного маленького гребня, потерянного десять лет назад, оказались не таким уж легким делом.
Нил не торопил – он сидел и представлял, как Ястребы ждут, несуетливо, спокойно, зная, что мимо не пройти. И он, конечно, пойдет туда все равно, но если можно хоть немного отсрочить момент, он с удовольствием это сделает.
– Может, это вообще не здесь было. Но если мы его найдем… – начал Кадет вдалеке, по-прежнему не отрывая взгляда от травы.
– Когда. Не если.
– Когда мы его найдем, – исправился Кадет: то ли правоту признал, то ли слишком замучился, чтобы спорить. – Ты ведь поймешь, что с ним делать?
– Разберемся, – махнул рукой Нил. – Он волшебный, я волшебный, уверен, мы найдем общий язык. Да, собака?
Он глянул на монструма, уныло лежащего рядом, и шумно выдохнул. Вот ведь болван! Кто в прошлый раз отыскал золотой купол? Кто привел его к Кадету, сидевшему под деревом с ножом в руке? Кто тут хороший пес?
Нил схватил монструма за бока и поднял. Тот был легкий как пух, смешно перебирал лапами воздух и дергал носом, обнюхивая Нилу лицо. Глаз по-прежнему не было, но он определенно смотрел.
– Эй, малыш! – Нил покачал монструма из стороны в сторону. Хвост мел по воздуху, как заведенный. – Поможешь нам? Умный пес, хороший, хороший.
Он опустил монструма на землю и протянул ему руку, мучительным усилием заставив аниму засиять на пальцах. Пес обнюхал руку и чихнул.
– Ищи, – тихо сказал Нил, коснувшись его носа кончиком пальца.
Кадет уже стоял рядом и ежился – ему, наверное, было неприятно, что его теневым помощником командуют, – но мешать не стал. Монструм потоптался, нюхая землю, и засеменил на своих коротеньких лапках в лес.
– Он не сможет, – неуверенно сказал Кадет. – Я ведь говорил: у золотой магии нет запаха. То, что он в прошлый раз нашел купол, просто случайность.
Ага, конечно. Случайность. Нил с трудом оторвал себя от земли и пошел за монструмом, хватаясь за деревья на пути, – он подозревал, что рухнет, стоит хоть чуть-чуть споткнуться.
– Ты… Ты его создал по образу своей собаки. Ястребы ведь этого не знали? – Кадет покачал головой, и Нил расплылся в улыбке. – Так и думал. Он был твоим секретом, и я не знаю, как это работает, но в нем точно есть искра анимы. Он не какие-то… щупальца, которые должны просто хватать и душить. Из тебя все-таки так себе Ястреб: даже сгусток Тени сделал не чудищем, а смешным мохнатым балбесом. Анима превращает даже страшное в доброе. Она есть и у него, и у тебя. Как бы ты ни шипел.
Кадет действительно зашипел, и Нил рассмеялся: как же забавно так хорошо кого-то знать. Монструм взбудораженно загавкал, помчался быстрее и, добежав до неприметной полянки, начал скрести когтями землю.
Нил доковылял до него и упал на колени рядом, задыхаясь. Они с Кадетом в четыре руки начали щупать траву, заваленную сухими листьями, и Нил наткнулся на что-то твердое.
Гребень казался частью самой земли – его оплели растения, трава проросла между зубьев. Они никогда бы не заметили его, проходя мимо. Кадет шумно выдохнул и огляделся.
– Да. Вот здесь, – выдавил он. – Это… Это было здесь.
Нил рванул на себя гребень вместе с травой и сглотнул: тот был теплый, хотя лежал на мокрой осенней земле. Чувствуя себя глупее некуда, он попытался расчесаться. Поежился от удовольствия, когда зубцы коснулись головы, но в остальном – ничего. Передал аниму руке и крепче стиснул гребень. Ничего.
А, ну конечно: ведь подарок-то сделали не ему! Нил вложил гребень в руку Кадету, сидевшему рядом. Тот отшатнулся и побледнел, но Нил обеими руками сжал его пальцы на гребне так, что зубья вдавились в перчатку.
– Эй. Тебе надо просто захотеть, чтобы сработало, – зашептал Нил. Монструм крутился вокруг, и он положил одну руку ему на холку. – Ты ведь хотел быть золотым волшебником? Когда-то? Ты им будешь, это не так уж и сложно! В тебе есть анима, хоть немного, но есть! Ты сможешь.
Кадет закрыл глаза и сжал гребень, опустив голову так, что под капюшоном стало не разглядеть лица.
– Нет. – Кадет открыл глаза. – Я чувствую только… Только страх. Жар. Я уже давно не тот, кто был бы способен на золотую магию. Она ощущается неприятно. Чужеродно. Давай сам. – И он торопливо втолкнул гребень обратно Нилу в руку.
Следующие пять минут Нил крутил гребень и так и сяк, просил его раскрыть свои тайны, изо всех сил желал, чтобы магия, заключенная в деревяшке, освободилась, – без всякого результата. Нил слегка постучал себя гребнем по лбу, но это тоже не помогло. Он чувствовал себя хуже некуда, ноги дрожали, все силы уходили на то, чтобы не терять сознание, тут не до магии. Как же он ее земле передаст, если даже гребню не может!
– Ладно, – сказал Нил и убрал гребень в карман. – Позже что-нибудь придет в голову. Ничего страшного.
Нил тоскливо глянул в небо – он давно перестал проверять, не летят ли за ними, – и прерывисто вдохнул. Только что он думал, что хуже быть не может, но нет, ошибся: могло. В той стороне, где было место силы, небо казалось темнее, словно облака сгустились. Такую же тучу он видел в тот день, когда его дом захватили. Нил, уже оцепеневший от усталости, почувствовал укол живительного ужаса. Если раньше то, что их ждут, было чем-то далеким и недоказанным, то теперь можно было не сомневаться.
– Это для устрашения, – выдохнул Кадет.
– Работает, – слабо произнес Нил.
На Кадета, видимо, тоже действовало – он растерял все остатки боевого духа и, судя по глазам, уже не уверен был, что хочет пойти туда и умереть, как мужчина. Нила так и подмывало как-нибудь пошутить на эту тему, но вместо этого он спросил:
– Помнишь, что ты сказал в то утро, когда меня около Изгороди последний раз нашел?
– Что ты доигрался, – глухо произнес Кадет, не отводя глаз от тучи.
– Это уж точно, но я не о том. Ты сказал: «У каждого наступает день, когда можно сделать только одно – сдаться».
– И как? – В глазах Кадета проступила хмурая улыбка. – Пора?
– Нет. Сегодня не такой день. Ясно? – Нил, кряхтя, встал на ноги. – Соберись. Мы пока что вполне живы.
– Тебе этого достаточно, чтобы не беспокоиться? – Кадет смотрел на него, не отрывая глаз.
– Более чем достаточно.
Нил подхватил с земли трясущегося монструма и сунул Кадету в руки.
– Неси. Ему нравится, когда ты рядом. Он же собака.
– Он не…
– Мне плевать, из чего он сделан. Ему нравится быть с тобой, ты его хозяин. Тебе что, жалко?
Кадет прижал к себе пса, исподлобья глядя на Нила.
– Ты опять надеешься на лучший исход там, где его быть не может.
– И посмотрите, кто все еще жив. – Нил ткнул себя большими пальцами в грудь. – Все, пошли. Главное – вообще ни о чем не думать. Попробуй, это весело.
– Прекрасная философия.
– Правда?
– Нет.
– Ого, ты сказал «прекрасная». – Нил фыркнул и побрел через лес. Страх определенно не имеет той власти, когда боишься не один. – Вам это разрешают?
Он шутил, и до Кадета это пусть медленно, но дошло, – глаза у него еще раз коротко, скупо улыбнулись.
– Есть и хорошие новости, – сказал Нил, пытаясь закрепить результат. – В прошлый раз, когда ты стоял на этом месте, ты не смог вернуться домой. А сейчас ты опять тут. Идешь в ту сторону, куда не мог пробиться десять лет назад. По-моему, это обнадеживает.
Кадет задумчиво кивнул. В лесу становилось все темнее, туча сгущалась, разрастаясь от места силы во все стороны.
– А знаешь, что еще забавно? – спросил Нил. Он уже не понимал, кого забалтывает, Кадета или себя. – Мага выбрал волшебник. Ты встретил духа земли. Вы особенные. Я – нет. Просто пробиваю стены головой, творю ерунду и надеюсь, что выгорит. – Он криво улыбнулся. Очень хотелось выглядеть храбрым. – Я камень, который сам себя закатил под колеса телеги.
– Телеге после этого конец, – сказал Кадет и глянул так, будто хотел показать, что шутит, но не знал, как это делается.
Скоро за деревьями показался яблоневый сад. Яблоки больше не звенели, совсем засохли, но Нил все равно был рад их видеть. Дом темным силуэтом виднелся за деревьями. Там больше не было ни семьи Кадета, ни его собаки, просто стены и проломленная крыша, но Кадет глянул так, будто все еще надеялся, что оттуда его окликнут. А потом остановился, жестом приказав Нилу сделать то же, и опустил монструма на землю.
– Ты действительно думаешь, что я… Что во мне что-то осталось? – сквозь зубы спросил Кадет.
– Анима? – понял Нил. – Конечно.
– Тогда стой. Я… Я попробую кое-что сделать. Это мой дом. Мои яблоки. Моя земля. – Кадет зло скривился. – Когда-то это все было моим. И я хочу, чтобы оно стало моим снова, даже если на минуту. Я хочу.
Это слово упало между ними, как камень. Нил ждал.
– Во мне нет никакой золотой магии, я уже не такой, но если… Если это возможно… – Кадет вдруг стащил перчатку, опустился на колено, прикоснулся голой рукой к земле между корней яблони и вздрогнул от этого прикосновения. – В земле всегда есть немного магии, потому Селения и выложены камнем. – Он говорил через силу, будто вырывал из себя слова клешнями. – Земля спасла бы своих сыновей, если бы могла их найти. И сейчас мне… – Он сдавленно выдохнул. – Мне нужна помощь.
Земля под его рукой на секунду едва заметно просияла – не вовремя моргнешь – и не заметишь, – но Нил не моргал, и Кадет, видимо, тоже. Он встал, пошатнувшись, и той же рукой сорвал с дерева иссохшее яблоко.
На кожуре мигнули золотые искры, и Кадет от неожиданности выронил яблоко. Поднял. Снял с него налипший осенний лист. Пес смотрел, задрав голову и прижимаясь к ноге хозяина.
Туча уже затянула небо целиком – неестественно тяжелая, будто соткана не из воды, а из мокрой ткани, набитой чем-то комковатым. Свет не пробивался сквозь нее, и казалось, что вечер наступил раньше времени, черные деревья были едва различимы под густо-серым небом. Яблоко слабо, неохотно зарумянилось и блеснуло золотом.
«Это самый странный день из всех моих странных дней», – подумал Нил. Грозовое небо, голый сад на умирающей земле, полуразваленный дом вдалеке, собака, сотканная из тьмы, Ястреб в темной униформе, и единственная золотая точка – волшебное яблоко. Нил полюбовался и собирался идти дальше – если хоть немного промедлит, больше не сможет себя заставить, – но Кадет вдруг протянул яблоко ему.
– Не отравленное. Я пожелал, чтобы к тебе вернулись силы. Это логичный план, – торжественно сказал Кадет.
Нил растроганно кивнул. Золотые искры на яблоке уже погасли, оно снова выглядело гнилым и черным.
– Я тебе верю, – сказал Нил и откусил.
Несмотря на жутковатый вид, яблоко оказалось сочным, влажным и сладким. Нил обглодал его до огрызка и уже собирался из вежливости сказать, что ему гораздо лучше, – и вдруг ему действительно стало лучше.
– Ого, – выдохнул он, глядя на свои руки. – Ух ты.
Внутри нарастало тепло, будто его напоили самой жизнью. Как там Маг говорил? Анима, заработанная в темные времена, сотканная из ничего, горит ярче всего.
– Ты будешь очень хорошим волшебником, – сказал Нил, прислушиваясь к ощущениям.
– А вот теперь идем, – торопливо проговорил Кадет.
Вид у него был довольный, как никогда.
Глава 17
Шесть четыре пять два
Они прошли тем же путем, что и две недели назад, только в этот раз золотая тропа не освещала им путь. Вокруг было темно и тихо, все живое попряталось по норам и гнездам. В темном небе иногда вспыхивали сполохи молний, и, когда до места силы оставалось совсем немного, они осветили птиц, неподвижно сидевших на ветках.
Ястребов было больше двадцати, и они наверняка слышали, что к ним идут. К счастью, нападать первыми они не решались и просто ждали, повернув свои хищные головы в сторону пришедших.
Золотая магия пугала их непредсказуемостью, но был у них в запасе трюк, который всегда отлично работал: напугать самим. Темная туча, множество мрачных птиц у тебя на пути, а когда птицы превратятся – будут монструмы, теневое оружие, униформа с масками и капюшонами. Нил улыбнулся. Вся жизнь бок о бок с Ястребами, несколько дней в компании Кадета, две недели, когда он думал, что предал и потерял землю, – и все это мрачное представление с птицами под грозовым небом уже не кажется таким страшным.
– Недобрый день, – сказал он. – Точнее, благодаря вам, скорее, недобрый вечер.
Глаза птиц злобно сузились. Они ждали, что он запаникует, а он и не собирался: неизвестная величина, работающая по непонятным законам. Нил покосился в сторону. Кадет держался у него за плечом с совершенно пустым лицом – если он и слышал голоса стаи, снаружи это было незаметно. Монструм шел рядом, вжимаясь в ногу хозяина так крепко, будто пытался обернуться вокруг нее целиком и стать совершенно незаметным.
И Нил зашагал вперед: он уже видел знакомую поляну, которую отлично изучил, пролежав на ней всю ночь. Может, получится просто дойти и от удивления никто его не остановит?
Увы, не сработало: Ястреб упал с ветки прямо у него перед носом и обратился в того, кого Нил сразу узнал, – щупальцами за спиной не каждый может похвастаться. В старых глазах Господина Черепа ясно читалось, что останавливать Нила он не вызывался, но то ли другие посчитали его знатоком нравов золотых волшебников, то ли просто решили наказать за то, что он все это допустил.
– Игрок Шесть Пять Четыре Два, – бесстрастно проговорил Господин Череп, с трудом продираясь сквозь звуки местного языка. – Ты арестован и будешь доставлен в центр.
– Ну, приступайте, – сказал Нил, решив, что наглость, может, его и не спасет, но хоть даст время потянуть.
Он теперь знал: настроение Ястребов, если они в человеческой форме, всегда выдает монструм. Черные щупальца не покачивались мягко, как обычно, – они подергивались и сжимались, будто пытались спрятаться за спину хозяина и оказаться от Нила как можно дальше.
– Жду с нетерпением, – прибавил Нил, глядя Ястребу прямо в глаза и потирая ладони, чтобы все увидели, как по ним размазывается золотое сияние.
То, что Нил волшебник, уже было достаточно плохо, но кое-что должно было понравиться Ястребам еще меньше. Кадет говорил, что золотые маги всегда предлагали Ястребам дружбу и пытались убедить, что их взгляд на мир – правильный. Нил дружбу не предлагал. Это было написано у него на лице, и глаза Господина Черепа удивленно расширились. За последние недели Нил многое выяснил о том, как Ястребы смотрят на мир, и знал, что Господин Череп сейчас видит на его лице: анимус, мужество, решительность, готовность на все ради победы, – то, чего у золотых волшебников не должно быть и в помине.
Нил сделал еще один шаг, и Господин Череп, ловким движением вытащив что-то из Тени, преградил ему путь. Это было теневое копье – длинный, острый сгусток тьмы. Нил помнил это оружие по игре и знал, какое оно острое, хоть и выглядит бестелесным. Ястребам тоже анимуса не занимать, и Нил не сомневался: кто-нибудь из стаи наскребет в себе достаточно, чтобы напасть. И он мог сколько угодно изображать дерзкий вид, но в глубине души отлично знал: если Ястребы действительно постараются, он не справится. На троих потратил столько, что еле ноги таскал, а против целой стаи шансов нет, и как же хорошо, что Ястребы этого не знают.
– У меня есть предложение, – сказал Нил.
Эта идея влетела ему в голову со скоростью камня, брошенного с размаху, – Господин Череп сам подсказал, назвав его по номеру. Голова работала спокойно и деловито, и анима шептала то же самое, что мысли: победи. Ощущение было приятное.
– Я не только волшебник, – с удовольствием проговорил Нил. – Я еще и игрок. Плохой, как вы знаете. Насилие противоречит моей природе.
Он запоздало сообразил, что его язык наверняка знают не все – ну, ничего, кто-нибудь им мысленно переведет.
– Поэтому я предлагаю драку, – закончил Нил.
Один из Ястребов едва не упал с дерева: кажется, у него сломалась логика. Остальные слушали, крепко стиснув лапами ветки.
– Вы просто делаете свою работу, – твердо сказал Нил, оглядывая Ястребов. – Но и я – тоже. Я готов на все, чтобы пройти эти тридцать шагов, а вы – чтобы мне помешать. Стремление к цели у меня такое же, как у вас, потому что вы меня вырастили. Так же как и Кадета. – Он наклонил голову в знак уважения. Чем дальше он говорил, тем спокойнее ему становилось. Кадет был прав: страх совершенно не помогает. – Давайте все решим в честном поединке? Честь для вас – не пустой звук. Я это знаю.
Он вдруг понял, что говорит холодными, разумными фразами, так, как говорят Ястребы, и у него все сжалось в животе – не от страха, от удовольствия. Он заглянул на обратную сторону мира, взял там лучшее и использовал, чтобы защитить то, во что верит. Ястребы, видимо, тоже это услышали, – вид у них был потрясенный. Такого они не ожидали.
– Я предлагаю поединок, – сказал Нил. – Такой, как в Селении. Выберите любого из своих, и пусть он использует любое оружие, всю мощь Тени. – Голос у него дрогнул. Что же он несет. – А я – свою магию. Обещаю использовать ее только против соперника, остальных не трону. Если вы выиграете, пойду с вами. Наденете на меня ту штуку, которая подавляет магию. Я не буду сопротивляться. Но если я выиграю, вы позволите мне пройти эти тридцать шагов и коснуться камня. Кадет говорил, что место силы нельзя вернуть, это как шрам на теле земли, так что я даже не знаю, получится ли. Просто надеюсь на лучшее. Так, как положено моему народу.
Нил протянул вперед руку ладонью вверх, и Ястребы едва заметно подались назад. Но золото он ей не передал, просто держал, ожидая ответа. Глаза у Господина Черепа начали стекленеть, и Нил понял, что это значит.
– Нет, – резко сказал Нил. – Решайте сами, я не буду ждать. Незачем оповещать начальство. У вас один шанс из двух на победу. Если все получится, сразу доложите об успехе. Если нет… – Он пожал плечами. – По-моему, все честно.
Ястребы переглянулись. И человеческие глаза Господина Черепа, и птичьи глаза остальных начали моргать чаще: видимо, так они совещались. Предложение Нила было, может, и безумным, но в целом логичным, а Тень любит, когда в мире царит порядок.
– У меня самый высокий магический ранг из присутствующих, – медленно проговорил Господин Череп. – Сражаться буду я.
– Мастер Игры здесь? – спросил Нил. – Пусть командует.
Ну надо же, он был прав, когда думал, что среди этих птиц отыщутся и другие работники Селения: им сюда не так уж далеко было лететь. Один из Ястребов слетел на землю и превратился в Мастера Игры. Его монструма Нил разглядеть не смог – тот вжался в спину хозяину так, что торчали только уши. Ну, всем сегодня страшновато, такой уж день.
Мастер Игры сделал остальным знак отлететь чуть дальше, и те с готовностью освободили площадку.
– Объявляется поединок между комендантом Селения номер пятнадцать, офицером Один Один Ноль, и игроком того же Селения под номером Шесть Четыре Пять Два. Оружие любое. Условия озвучены, использование магии не ограничено.
Он повторил это еще раз на языке Ястребов – протяжные, щелкающие, отрывистые звуки, и Нил с неожиданным сожалением понял, что волшебство той ночи, видимо, больше не работает: он не разобрал ни слова.
Кадет, тоже отошедший в сторону, смотрел на него в упор, и этот взгляд ясно заявлял, что Нил сошел с ума. Нил отрывисто, по-ястребиному кивнул ему и перевел взгляд на Господина Черепа. Он чувствовал себя, как в старые добрые времена: лист, который свободно подхватывает ветер, – вот только теперь он точно знал, куда хочет долететь. Кадет однажды сказал ему: «Ты мог бы выиграть». Вот сейчас и узнаем, какие шансы у единицы, замахнувшейся на двадцатиочкового противника.
Господин Череп резким движением вытащил из Тени кинжал и метнул в него. Нил едва успел присесть – Господин Череп двигался куда быстрее, чем можно было предположить по его неспешной походке и морщинистой коже вокруг глаз, и при этом не суетился: короткие, скупые движения. В Нила снова что-то полетело, и он даже не успел толком разглядеть, что именно. Увернуться он бы тоже не успел, поэтому выбросил вперед руку, не думая. Золотая пыльца столкнулась со сгустком черного, и они исчезли в серебряной вспышке. В груди заныла знакомая пустота, и Нил сжал зубы. Ох, нет, нет, только не снова! Если ослабеет, вдруг не сможет передать силу земле, когда дойдет?
Нужно было придумать что-то быстрое и красивое – выиграть, не иссякнув. Третья теневая штука задела его плечо, и он охнул от страха и холода. Монструм Господина Черепа, будто уловив его слабость, пополз к нему по земле, переваливаясь на щупальцах. Это было так мерзко, что у Нила бы сердце разорвалось от страха, если бы он не провел столько лет на играх. Но он видел Тень много-много раз, пусть и не в такой странной обстановке, а на арене, наполненной криками и шумом, поэтому рванулся в сторону, потом в другую, надеясь сбить монструма с курса. Но тот легко менял направление, и Нил запустил в него золотой пыльцой, с тихим отчаянием чувствуя, как растет невидимая дыра в груди. Монструм зашипел, дернул щупальцами и бросился обратно к хозяину, а Нил упал на колени, прижав обе руки к земле. Голова кружилась, и ужасно хотелось лечь, но он держался. Сегодня он не проиграет. Нельзя проиграть.
Он сжал землю онемевшими пальцами и мысленно слился с ней, слился со всем, что происходило вокруг. Магия скользнула сквозь него, погладила изнутри, и до него вдруг дошло кое-что важное. Может быть, настоящие Ястребы – ужасные чудовища с клювами, а может, все они, как и Кадет, – просто люди, которые напяливают темные тряпки, чтобы напугать. Но это неважно, потому что любое существо хоть иногда хочет быть счастливым – такое уж свойство у живых. Нил вскинул голову, не выпуская землю.
Господин Череп вытащил плеть отчаяния – очевидно, вспомнил бесславный поединок Нила с Медведем. Плеть была куда длиннее, чем на игре, Господин Череп даже с места не двинулся – размахнулся и хлестнул, и Нилу пришлось наскрести все остатки храбрости, чтобы не отшатнуться. Плеть обожгла спину таким холодом, что он чуть не вскрикнул, – и, пока руки не онемели от боли и шока, заставил себя сделать то, чего от него уж точно не ждали. Он развернулся и схватился за плеть, не давая ей отползти.
Самое главное в магии – это умение полюбить момент. Не беспокоиться ни о прошлом, ни о будущем, знать, что для волшебства есть только здесь и сейчас. Но кто сказал, что момент должен быть идеальным, чтобы его любить?
Нил прикрыл глаза. Шуршание щупалец по сухим листьям, ледяная плеть, рвущаяся из рук, потому что где-то на другом конце за нее дергает Господин Череп. Холодная земля под коленями, боль в спине, запах грозы и осени. Все восхитительные признаки того, что он жив.
Анима нежно, гладко текла из его сердца в кончики пальцев, и Нил открыл глаза. В черноту плети скользнули золотые нити, прокатились по натянутой полосе Тени и коснулись перчатки Господина Черепа прежде, чем тот успел отдернуть руку. Нил поймал его взгляд и больше не отводил. До него дошло, почему он так ужасно ослабел, ударив тех троих. Бил исподтишка, а это неправильно. Но сейчас Нил смотрел прямо в глаза и через плеть касался своей магией руки Господина Черепа, пытаясь передать все, что чувствовал: любовь, и страх, и нелепую радость быть живым, и несовершенство мира, и то, какой это прекрасный, прекрасный момент, который никогда больше не повторится.
Ничто не мешало Господину Черепу разжать руку и выпустить плеть. Но он не выпустил. Его глаза, ввалившиеся и тусклые, распахнулись. Он что-то почувствовал, что-то свое собственное, какую-то далекую и почти забытую радость – Нил не знал какую, но разве это важно? Пусть у каждого будет своя. Черная веревка с проблесками золота холодила ладонь, шептала о печали, об отчаянии и смерти, но Нил больше не собирался от них бежать. Он медленно встал с колен и потянул плеть на себя. Она выскользнула из руки Господина Черепа, но тот не попытался остановить Нила, все еще пораженный чем-то в своих мыслях. Нил скатал плеть, наматывая на руку, и она растворилась без следа, тая от тепла, как снег на солнце.
– Победа засчитана игроку Шесть Четыре Пять Два, – негромко произнес Мастер Игры.
Нил думал, что Господин Череп разозлится, но Ястребы, похоже, умеют достойно принимать поражение. Гнев для них – не добродетель, и Господин Череп просто стоял, нечитаемым взглядом глядя на Нила.
И Нил медленно пошел вперед. Главное – не бояться. Он не мог знать точно, что его не ударят в спину, но ведь если правило озвучено, оно действует. В тот раз Кадет не обещал его не убивать, а сейчас у них у всех был уговор, и с какой-то свирепой, мучительной радостью Нил понял: Ястребы держат слово. Кадет, хрипло дыша, шел за ним, и Нил, не глядя, чувствовал, как он дрожит. Происходило то, чего не могло произойти никогда: золотой волшебник шел сквозь стаю Ястребов, чтобы победить их, а они его не трогали.
Нил дошел до камня, и птицы смотрели ему вслед, не двигаясь с мест. Хотелось сморозить что-нибудь глупое, чтобы разрядить обстановку, но Нил молчал. Это был самый удивительный момент в его жизни, и надо было прочувствовать его сполна.
Камень был на месте: неприметный, исчерканный старыми, едва заметными царапинами, которые складывались в блеклые рисунки. Нил упал перед ним на колени и не стал тянуть – сжал руку на камне и передал ей магию. Надежды не всегда достаточно, но сейчас ее просто обязано было хватить.
Не хватило.
– Забери всю мою магию, – истово зашептал Нил, крепче стиснув камень. Волшебство не желало в него перетекать, будто мешала какая-то невидимая преграда. – Ну же! Пусть место силы вернется!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?