Текст книги "Стальной ворон. Книга 2"

– Знаешь, где это? – Он протянул Ариэлю листок.

– Конечно, Сэр, – кивнул привратник. – Красивое безлюдное место в горах.

– Почти как ты любишь, – улыбнулся Джулс.

– Почему «почти»? – удивился тот.

– Наверное, потому, что там нет моря, – пошутил Коллоу.

– Там есть холодное озеро, – серьезно ответил Ариэль. – Желаете попасть туда прямо сейчас?

– Да, мой друг, желаю и как можно скорее, – признался Джулиус.

Привратник задумался на мгновение.

– Я передвину туда Башню, – вдруг сказал он.

– Разве пора? – не удержался Джулс.

– Нет, – смутился Ариэль. – Это для вас…

– Ты волен поступать, как вздумается. – Коллоу протянул открытую ладонь.

– Увы, – покачал головой привратник, – но послушание не моя добродетель.

И мир завертелся. Джулиусу действительно нравилось путешествовать так. Когда перехватывает дыхание, а сердце бешено колотится в груди. Он подозревал, что Ариэль солгал. Едва ли такое существо упустит возможность получить иллюзию свободы. Только Коллоу ни капли не осуждал его.

Просторная каменная терраса, отделенная от заполненного влажным туманом обрыва обветренными перилами, такая же серая, как низкое небо. Высокие стеклянные двери со стальными ручками, отполированными тысячами прикосновений. За ними гулкая тишина и запустение.

– Не похоже на место, где поправляют здоровье, – задумчиво произнес Джулиус. – Уверен, что мы не промахнулись?

– Вы шутите или пытаетесь меня обидеть, Сэр? – уточнил несчастный Ариэль. – Если второе, то я не понимаю, за что.

– Ни то, ни другое, – спохватился Коллоу. – Люди иногда говорят ничего не значащую ерунду.

– Зачем?

– Чтобы занять паузу, например, – виновато улыбнулся он. – Или когда время тянут, чтобы не делать что-нибудь. Не принимай на свой счет.

Оставив привратника обдумывать сказанное, Джулиус отправился на поиски старого гоблина.

Казалось, если тут и был санаторий, то сейчас только необжитые стены и эхо. Воображение нарисовало поросший ряской пруд с мертвой гладью темной воды. Еще не смерть, но уже неостановимое, необратимое увядание.

«Заберу его отсюда, как только найду», – решил Коллоу. – «А станет упираться, уведу силой».

До ушей донесся зыбкий тоскливый звук. Прозрачная мелодия, грустная, как обрывок нитки бус, маячила вдалеке, разбавленная потрескиванием. Зачарованный атмосферой конечности всего сущего, пропитавшей стены, Джулиус побрел туда, откуда лилась музыка.

Безликий коридор, прямой, как стрела, и широкий, как парковая аллея, тоже упирался в террасу. Стерильная чистота, пожалуй, только добавляла безрадостности в общую картину. Листья многочисленных фикусов в кадках блестели так, словно пыль с них стерли мгновение назад.

Боковая арка открывала путь в просторный зал, устланный мягким ковром. Из мебели внутри виднелось только невысокое кресло-каталка, укрытое пледом, неуклюжий столик на паучьих лапках со стаканом чая на нем и коренастая тумба с беспрестанно вращающейся ручкой, являвшаяся источником звука.

Повторяющаяся мелодия начала замедляться. Так, если бы каждая следующая нота давалась мучительно тяжело. Вдруг с кресла за кружкой потянулась крошечная зеленая ручка.

– Отто! – обрадовался Коллоу.

Он поспешил к сидящему.

– Фы раскрыли секрет пляшки? – с надеждой спросил тот.

– Пока нет.

– …шаль, – вздохнул профессор.

Гоблин осунулся: черты его добродушного лица заострились, а морщины стали глубже. Он смотрел на Джулиуса отрешенным туманным взглядом и осторожно прихлебывал свой чай. Мелодия запнулась и умерла.

– Я пришел забрать вас из этого гиблого места, – улыбнулся Коллоу.

– Это место ничуть не хуше остальных, – возразил гоблин. – Отменно кормят и ухашивают. А когда нушно, остафляют ф покое.

– Тогда я пришел нарушить покой, – не сдавался Джулс. – Мне необходима ваша помощь.

Отто зашелся смехом, похожим на приступ кашля.

– Я уше никому не могу помочь, – отмахнулся гоблин. – Фыдохся. Для кашдого наступает фремя сказать «хфатит».

– Отличное место! – возмутился Коллоу. – Просто замечательное, чтобы обрастать паутиной. Это не тот Отто, которого я знал.

– Фы знали юного Отто. – Тишина сделалась невыносимой. – Ф чем фаша проблема?

Джулс опустился перед креслом на колени и пересказал все, от начала до конца, не упуская ни единой детали.

– Жизнь Тангла в ваших руках! – Он умоляюще уставился на старика. – Никто не возьмется, да и не справится. Только вы способны на такое.

Тут глаза гоблина наполнились слезами.

– Знаете, чефо я боюсь больше фсего на сфете? – прошептал он. – Что моему драгоценному мальчику никто не помошет, когда меня… не станет.

– Когда это будет, – попытался ободрить Танцор.

– Не утешайте меня! – Отто выпрямился и вскинул голову. – Это будет скорее, чем фы думаете. Ефо отец тоше нездороф. Бедняшка останется софсем один. Поклянитесь, что не бросите ефо никогда! Поклянитесь, и я фыручу фас. Что там! Сам флезу ф глюпую машину, чтобы она показаля Наблюдателям нушную картинку.

– Клянусь. – Он не колебался ни секунды.

Гоблин откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе.

– Фезите мне прибор, – улыбнулся он.

– У меня идея получше.

Джулиус осторожно завернул Отто в плед и бережно, как младенца, вынес из гулкой тусклой комнаты. Танцор спешил к той террасе, где ждал Ариэль, ускоряясь с каждым шагом. Словно проклятое место вот-вот вцепится в беглецов серыми склизкими щупальцами.

– Нашли, что искали, Сэр? – не оборачиваясь, спросил привратник.

– Нашел, – подтвердил Коллоу. – Все-таки здорово ты придумал с Башней. Впусти меня.

– Что ж, как насчет свободного падения в туманную бездну? – безмятежно произнес Ариэль.

– Давай без фокусов, со мной крайне хрупкий гость.

Привратник виновато потупился. Его лицо выражало жуткую смесь стыда и отчаяния. Сердце Джулиуса сдавила жалость, и в то же мгновение он оказался посреди темного холла.

– Опять поймал… – рассеянно пробормотал Коллоу.

Чтобы ни с кем не встречаться, Джулс оторвался от пола.

– Это и есть фаш кабинет? Уютно. – Отто с интересом вертел головой.

– Да уж поуютнее того «замечательного» санатория, – усмехнулся Коллоу. – Кормить и ухаживать обещаю не хуже.

– Похоше, тут фсе шутко секретное. – Гоблин оживал на глазах.

– Еще какое, – согласился Джулиус. – Но мы же друзья, а значит, я доверяю вам, как себе.

– Где машина? – Отто высвободил из пледа руки и завертелся волчком.

– Здесь, – заверил Джулс.

Старый гоблин дисциплинированно сидел на кровати, пока гостеприимный хозяин подробно рассказывал, что где и куда совать нос не стоит.

– Дшулиус, мне понадобятся мои инструменты, – сообщил он.

– Достану, – пообещал Коллоу. – Что-нибудь еще?

– Ну, раз фы сами спросили… – Отто спустился с кровати. – Что это за… штучка?

Под «штучкой» хитрый гоблин подразумевал балансирующую панель. Этот предмет интерьера просто покорил профессора. Гоблин бочком подкрался ближе и даже попробовал потрогать мерцающие сферы. Старик выглядел совершенно счастливым.

«Пока работаешь, живешь», – подумал Джулс и отправился добывать полезный инвентарь.

* * *

Весь остаток дня Руф чувствовал себя не в своей тарелке. Мысли постоянно возвращали его к неприятному открытию. Дальнейшая судьба Эмьюз представлялась теперь страшной и туманной.

Вместо обеда Руфус обивал пороги, заполняя бумажки на поход в архив. Где, если не там, искать успокоения? Тангл лелеял надежду наткнуться на подтверждение, что строенные тоже служат, среди старых ведомостей. Но, увы. Из архива он выбрался уже в густых сумерках, не вынеся оттуда ничего, кроме тонны пыли в легких. В глубине души Руф бился в истерике, а внешнее спокойствие давалось ценой титанических усилий. «Девочка обречена», – выл внутренний голос.

Спортивный интерес Вильгельма совершенно не радовал. Насколько Руфус понимал, способности Теней уравновешивают друг друга. Нет никакой гарантии, что бедняжка Эмьюз не нарушит хрупкого баланса в себе. Ни Финн, ни Мо не взлетят никогда. Вдруг девочку нельзя учить лишнему?

– Хьорт, – решительно приказал он карманному зеркальцу.

– Коллоу знает, – вместо приветствия сообщил Вильгельм. – И моя Наставница тоже.

– И что они думают? – Руки Руфуса ощутимо затряслись.

– Успокойся, – попросил Танцор. – Они разделяют мою позицию.

– А где хваленая осторожность? – обиделся Тангл.

– Любопытство победило. – Хьорт виновато пожал плечами. – Я официально назначен тренером. Ты, похоже, недоволен?

На языке крутилось что-то неприличное.

– Жизнью моего ребенка распоряжаются все, кому не лень, – выплюнул Руфус. – Как же мое право самостоятельно выбирать тренера?

– Разве это был бы не я? – Вильгельм опешил.

– Не передергивай, – смутился Руф. – Ты, конечно. Но сам факт. Как будто меня нет!

– Чувствительный ты наш, – усмехнулся Хьорт. – Любишь формальности? Хоть сейчас напишу отказ, чтобы ты мог с чистой совестью выбрать меня еще раз.

– Не нужно, – отмахнулся он. – Я всего лишь напуган до состояния близкого к обмороку. Собирался отменить договоренность показывать Эмьюз что-то, кроме основных двух Арканов.

– Если полегчает, вот тебе слова Леди Корникс. – Танцор откашлялся. – «Не обращайтесь с девочкой, как с калекой. Пусть сама нащупает свой предел. А когда нащупает, не останавливайте ее».

– Эта женщина стремительно превращается в мой самый жуткий кошмар, – признался Руфус.

– Паникер! – Вильгельм закатил глаза. – Других причин связываться со мной нет?

Руф потупился.

– Как ты? – промямлил он. – Не сильно я тебя?

– Сильно, – отозвался тот. – Ноги до сих пор, как желе. И два шикарных ожога на груди. Контролируй себя как-нибудь. Так и убить недолго.

Душный стыд сдавил горло.

– Считай, что тебе досталось причитавшееся Маркусу за публичное унижение. – Шутка получилась не очень удачной.

– Об этом я как-то не подумал. – Вильгельм почесал в затылке. – Все равно, читать любовные письма гадко. Записочка, кстати, про что была?

– Толком не понял, – не скрывая досады, ответил Тангл. – Ты, часом, не слышал, зачем конкретно я направлен в аббатство?

– Чинить окна и расстраивать личную жизнь своей подопечной, – Хьорт широко улыбнулся.

– Значит, нет, – подытожил Руф. – Просто к сведению: собаку-поводыря к нам приставил инквизитор.

– Интереснее и интереснее! – Он поднял брови. – Поделишься?

– Со временем, – пообещал тот.

– Один ты инквизитора не обыграешь. – Вильгельм явно набивал себе цену. – Это хитрые бестии, которым негласно позволено нас ненавидеть.

– Смирись, Вилл, я не скажу тебе ничего, – прямо предупредил Тангл. – Но последить за церковниками не запрещаю. Узнаешь что-то, тогда и поговорим.

– Вызов? – В глазах Хьорта вспыхнул живой азарт.

– Понимай, как хочешь, – развел руками Руф.

Глупо отказываться от помощи, но и слепо принимать помощь – тоже. Леди Корникс делится с Вильгельмом многим, а раз она не проболталась, значит, либо не в курсе, либо Хьорту знать и не положено. С другой стороны, еще одна пара глаз лишней не будет. Кроме того, вдруг не удастся собрать достаточно информации до того, как придется отправиться на поиски Хэвэн? Тут-то Вильгельм и пригодится.

– Лишняя пара глаз, – пробормотал Руф.

Озарение настало мгновенно. Он вынырнул из подворотни и почти вприпрыжку побежал в сторону главного здания.

– Куда несешься? – Макс перехватил друга в дверях. – Весь день ищу тебя.

– Поищи еще минут двадцать, – попросил Руфус и попытался продолжить путь.

– Не смешно, – прошипел тот. – Уже не интересно, что с тобой сделал сам-знаешь-кто?

– Уложишься в три минуты? – нетерпеливо уточнил Тангл.

– Безнадежно, – покачал головой Макс.

– Вот ключи от моей комнаты. – Руф вложил связку в ладонь Реконструктора. – Примчусь, соскучиться не успеешь.

Он невесомой тьмой утек у Макса сквозь пальцы и поспешил к своим девочкам. Тангл надеялся, что Эмьюз еще не написала ответ своему бледному приятелю с собакой. А если написала, то не отправила. Неприятный тип вполне подходил на роль агента. Оставалось придумать, как заставить маленькую Тени вытянуть из него важные сведения.

Руф тихонько постучал и приготовился отвечать на вопрос «кто там?», но дверь неожиданно распахнулась. На пороге стояла смуглая студентка в обгоревшем халатике.

– Я все потушила! – объявила она, потом близоруко прищурилась и покраснела. – Ой, а я решила, это подружки воду принесли.

– И что тут у вас? – строго осведомился не менее смущенный Руфус.

– У меня аллергия непонятно на чо. Чихнула. Загорелись шторы, – скороговоркой выпалила девочка.

Внутри все оказалось перевернуто вверх дном. Опрокинутая ширма с прожженной дырой, сорванные занавеси, раскиданные стулья, разбитый графин и залитый пол, – полный набор признаков катастрофы, кроме запаха гари, улетучившегося в открытое окно.

– Мы принесли! – Робин влетела в комнату и замерла. – Водички… попить.

– Занятная версия. – Тангл отступил, пропуская студентку вперед.

– Она не хотела! – взмолилась запыхавшаяся Эмьюз.

– Она нечаянно, – подхватила Лют.

– От вас одни убытки, – вздохнул Руф. – Попробуйте теперь скрыть все это.

Он широким жестом обвел следы пожара.

– А мы утром скажем, что Зан во сне комнату подожгла, – спокойно объявила Фьюри. – Во сне ей можно.

– Весело живете, – хмыкнул тот и продолжил, обращаясь к Эмьюз: – Нужно поговорить о нарушении дисциплины на факультативе.

– О записке? – Девочка насупилась.

– О ней, – подтвердил Наставник. – Идем.

Тень понуро плелась вслед за ним, едва перебирая ногами.

– Быстрее. – Тангл взял Эмьюз под локоть.

– Вы ведете меня в деканат? – обреченно спросила она.

Тут Руф развернулся, посмотрел девочке в глаза и таинственным шепотом произнес:

– Забудь про них, для тебя есть секретная миссия.

– Что? – Тень удивленно захлопала ресницами.

– Миссия, – нарочито медленно повторил Тангл. – И крайне важная притом. Подробности не здесь. Шевелись.

Девочка заметно успокоилась и прибавила шаг. Чтобы не ломать голову, Руф свернул в сторону тренировочной комнаты.

– Садись, – предложил он, указывая на стул.

И Эмьюз молча подчинилась.

– В прошлом году вы стали с Лют полноценными Танцорами. – Сумбурные мысли не желали строиться. – Поэтому я могу доверить тебе то, с чем мне не справиться в одиночку.

– Почему только мне? – насторожилась девочка.

– Чем меньше посвященных, тем надежнее, – честно признался Тангл. – За инцидент с запиской прости, конечно. Но именно он подтолкнул к этому решению. Сразу оговорюсь, ничего я там не вычитал, кроме слова «инквизитор».

Руф опустился на корточки.

– Слушай внимательно и запоминай. – Он взял Эмьюз за плечи. – Орден подозревает Церковь в предательстве. Мне поручено найти доказательства или развеять сомнения нашего с тобой руководства. Инквизитор же всеми силами старается мне помешать.

– Значит, они виновны? – пролепетала ошеломленная девочка.

– Танцор верит только фактам, – возразил Наставник. – Служители культа в принципе не любят, когда мы вмешиваемся в их дела. Противодействие ничего не объясняет. У тебя есть друг в аббатстве. Выведай у него, что там происходит, пока я займу инквизитора.

– Гримм вряд ли станет шпионить для Ордена, – неуверенно отозвалась она.

– Для «Ордена» – нет, а для тебя – да. – Руфус выпрямился. – Кроме того, парню совсем не обязательно знать, что он вообще за кем-то шпионит. Мягко подтолкни его в нужном направлении. В конце концов, про инквизитора он первым написал. Выспроси подробности.

– Разве можно так поступать с друзьями? – Неуверенность в голосе нарастала.

– Как «так»? – улыбнулся Руф. – Ты же не просишь его о чем-то криминальном, правда? В нашей работе болтливые друзья незаменимы. Враги-то тебе точно информацию не дадут. По крайней мере, добровольно и бесплатно. Для нас с тобой интересы Ордена должны стоять выше собственных. Особенно для тебя.

– Для меня? – переспросила Эмьюз.

– Говорить об этом рано. – Он поморщился. – Но случается, что Танцоры тоже предают Магистра и наши идеалы. Один обычный человек держал в страхе целый город, помнишь? А представь себе на его месте… меня? Или Сэра Хьорта? Тогда в игру вступает Вестник Смерти. Его задача провести расследование, а если понадобится, найти преступника и убить. Нас ведь не так много. Предателем может оказаться знакомый, даже близкий.

Руф запнулся. В памяти немедленно всплыл Найджел. Смешно, но Тангл искренне радовался тогдашнему провалу. Сейчас, глядя в прошлое, он сомневался, что смог бы выполнить свой долг.

Эмьюз соскользнула со стула и крепко обняла Наставника. Девочка представила, как невысказанное горе Руфуса течет сквозь нее, просачиваясь в усыпанную опилками землю.

– Ты же все понимаешь, – прошептал Тангл. – Жизнь слишком неоднозначная и трудная. По сравнению с выбором, с которым, возможно, предстоит столкнуться, пара невинных вопросов – полная ерунда. Наверное, чем раньше начнешь разделять привязанности и долг, тем проще будет потом. Твой приятель состарится и умрет.

– Эти мысли мучают меня каждый день. – Она подняла на Руфуса грустный взгляд.

– Зря. – Наставник потрепал девочку по макушке. – Так правильно. Деревья осенью сбрасывают листья, чтобы весной выросли новые.

Получив согласие Эмьюз, Руф проводил подопечную почти до самого общежития и стрелой помчался к Максу.

– Я, конечно, не соскучился, но ты… скотина, – с чувством сообщил Карвер.

– Не отнимай у себя время, – отмахнулся Тангл. – Что выяснил?

– Он спас твою карьеру, – без предисловий произнес Макс. – В подробности вдаваться не стану. Они слишком сложны для обывателя.

Руфус проглотил привычную шпильку Реконструктора.

– Если коротко, то собранные кости теряют подвижность и становятся плотнее. Ты бы не взлетел никогда. – Макс сделал страшные глаза.

– Вас этому взгляду специально обучают, – не выдержал Танцор. – И оставь свое благоговейное «он», меня стошнит.

– Каким-то неизвестным способом Древний перекроил весь твой скелет, – невозмутимо продолжил тот. – Повреждение затрагивало позвоночник, таз и ноги. Уже фатально, да? Таранис Финн до сих пор горстями ест пилюли. «Повреждение» еще мягко сказано. Часть костей натурально перемололо в кашу. Я-то думал, там была мелочь какая-нибудь. Что тебе повезло. Мог бы сейчас ходить с тростью и числиться в дефектных. Сведения похоронили в архиве, но мне удалось разрыть эту братскую могилу.

– Взглянуть бы. – Руф сел на кровать.

– Увы! – Макс развел руками. – У меня все отняли.

– Кто? – он побледнел.

– Финн и Дарроу, – выплюнул Карвер. – А сверх того еще и увольнением пригрозили. Так что не выдай. Подозреваю, что за мной следил их закадычный дружок.

– Кто б его уже упокоил, наконец! – в сердцах бросил Руфус.

Макс встал, натянул плащ и взял портфель.

– Уже уходишь? – не поверил Руф. – Больше сведений нет?

– Нет пока. Не все сразу, – вздохнул тот. – И мама голову отвинтит, если и сегодня не появлюсь дома.

– Сожги слюнявчик и найди женщину, – неожиданно грубо перебил Танцор.

– Я не ты. – Бедняга Карвер словно усох.

– Не вижу связи, – попытался ободрить Тангл. – Допросишься, как-нибудь поведаю тебе душещипательную историю о крашеной кошке, ударе сумочкой и судебном иске. Для тебя еще не все потеряно.

– А маму я куда дену? – Макс устало потер лоб. – Она без меня пропадет. Нет в этом мире женщины, которая бы с матушкой ужилась.

– Наоборот, – не унимался Руф, – нет в мире никого, с кем бы ужилась твоя очаровательная старушка. Меня она чуть не покусала в последнюю встречу. Посади ее на цепь. Без обид.

– Какие тут обиды? – хмыкнул тот. – Сам знаю, что это за человек. Но она моя мать. Ей бы здоровье и армией командовать.

– Вот-вот, столько таланта впустую пропадает, – рассмеялся Танцор. – Все равно, не ставь на себе крест. Помнишь ту девчонку? Как ее звали?.. Училась младше нас и бегала за тобой хвостом…

– Помню. – Реконструктор открыл дверь. – Только она за тобой бегала, а мне плакалась, какой ты подлец, что не замечаешь.

В кармане Макса ожило зеркальце.

– Дождался, – простонал он. – Теперь точно дома ждет выволочка. Можно никуда не спешить.

– Ответишь?

– А смысл?

Карвер вернулся в кресло и спрятал лицо в ладони. От маски веселости не осталось и следа.

Руф никогда не интересовался судьбами своих однокашников. Более того, он почти ничего не знал о Максе, кроме лежащих на поверхности прилежания и трусости. И теперь ему отчего-то стало невыносимо жаль.

– Та девчонка умерла, – едва слышно произнес Карвер. – Пожар. Она наглоталась дыма и…

Вязкое молчание обволакивало.

– Знаешь, что меня на самом деле занимает? – Макс как будто очнулся. – Твои кости даже в местах сборки легче обычного!

– А как же все эти мамы, смерти, тоска… пузо? – Тангл зевнул.

– Да черт бы с ними, – улыбнулся Реконструктор. – Проведем еще пару тестов?

– Не испытываю удовольствия от раздевания при свидетелях. – Руф протестующе поднял руки.

– Не ломайся, – попросил тот. – Обычный снимок. Хочу своими глазами увидеть их.

– Кого?

– Твои кости.

Задвинув профессиональный снобизм поглубже, Макс увлеченно объяснял Руфусу свои теории относительно того, как Сэру Коллоу удалось добиться такого результата. Разговоры о работе странным образом преображали Карвера. Нет, пузо никуда не девалось, и мама оставалась, где была. Но все это плавно уходило на второй план, а то и дальше. «Трудоголик», – подумал Тангл.