Текст книги "Стальной ворон"

– Вы поссорились?

Внезапно Берта разрыдалась. Она завалилась на бок, свернувшись клубком на бурой траве. Звериный рев драл гордо до хрипоты. Бедняжка выла, ломая руки. Когда уже казалось, что истерику не остановить, Роберта затихла. Она перекатилась на спину и уставилась в небо пустыми глазами.

– Арт умер в августе… мой несчастный Арти… – одними губами прошептала Берта.

Она хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Вставай. – Робин подцепила девочку под руки и потянула вверх.

– А смысл? – Она обмякла и зажмурилась.

– Вставай! – Би схватила Берту за ворот и тряхнула что есть силы. – В нашем Пансионе я встречала ребят, чьи истории пострашнее твоей, а они не сдаются. Продолжают жить. Дуть вонючие сигареты и пугать округу воплями просто. Для этого никаких усилий не надо. Смерти нет! За ней есть Рай.

– И ты в это веришь? – Она села.

– Верю, – подтвердила Робин.

– А я нет.

С ветки сорвалась грузная черная птица и полетела в сторону крепостной стены. «Слишком много информации?», – провожая ворона глазами, усмехнулась про себя Би.

– Тогда во что ты веришь? – вслух спросила она.

– В то, что смерть есть, была и будет всегда. Она – конец, пустота, ничто, – неожиданно спокойно призналась та. – И единственное, что мы можем сделать в подобной ситуации – подороже разменять свою жизнь. А вот Артур был, как ты. Розовые сопли про Бога и Рай (не обижайся). Собирался выучиться и стать Викарием. Куда смотрел ваш Бог, когда Арти погиб? Ничего не отвечай. Не надо. Пойдем назад. У меня земля за шиворотом.

Клаус караулил свою подругу на ступеньках главного здания. Налетевший невесть откуда промозглый ветер трепал волосы.

– Ты простудишься, – сказала Робин.

– Не стоит меня опекать, – сварливо парировал мальчишка. – В парк? Хочу поделиться соображениями.

– Только не в парк, – вспомнила та. – Там Эмьюз, которая никого видеть не желает.

– Он здоровый, не встретимся, – возразил Клаус.

– Просто нет, – уперлась Би. – Ты все слышал. Почти все. Что тут обсуждать?

– Значит, ко мне, – игнорируя последнюю реплику, подытожил он. – Карл ушел в город, убедиться, что дед хорошо устроился в больнице. Если ему что-то не понравится, Отто переведут в наш Госпитальный.

– Почему его сразу не положили туда? – удивилась Робин.

– Сам не понимаю, – отозвался Клаус. – Пострадавших студентов тоже разместили там. Думаю, когда Финн оклемается, тут же распорядится отправить всех в университет.

Переступив порог, мальчишка на всякий случай проверил, нет ли кого дома. На зов ответила густая тишина.

– В кухню, – приказал он гостье.

– Собираешься поить меня чаем? – улыбнулась Би.

– Собираюсь поить чаем себя, но и ты тоже можешь присоединиться, – сообщил Клаус, запирая дверь на ключ и тяжелый засов.

– Зачем? – Девочка подняла брови.

– Чтобы никто не помешал, – пояснил тот. – Карла это точно остановит. Правда, если Дарроу забыл что-нибудь, то переместится прямо в дом. Но его я должен почувствовать. Не просто же так убил пол-лета на тренировки.

Поставив чайник на плиту и разведя в камине огонь, мальчишка устроился за столом напротив Робин. Обстановка казалась расслабляюще приятной, но выражение лица Клауса по-прежнему оставалось озабоченным.

– Несмотря на то, что жизнь крепко приложила нашу змею мордой об забор, в глубине души сидит все та же Берта, – как-то слишком резко начал он. – Люди не меняются.

– Как ты можешь! – Би вскочила, опрокинув стул. – А бедняжка еще сказала, что ты ей нравился! У тебя нет сердца?

Мальчишка приложил руку к груди.

– Нет, там оно. Тикает, – чуть мягче ответил Клаус. – Ты на мир смотришь сквозь толстые линзы эмоций. Хоть раз отключи их и взгляни на вещи трезво. Перед нами неуравновешенная истеричка. Про тех, кому похуже пришлось, тонко подмечено. Из всего вашего разговора я вынес ровно два довольно утешительных факта. Во-первых, она не узнает Карла. А, во-вторых, не узнает меня.

– С чего ты взял? – Девочка притихла, испугавшись собственной бурной реакции.

– Подними свои школьные фотографии, – он криво усмехнулся. – На них не будет меня. Нет, на той, что из первого класса, отчетливо просматривается мое ухо. Впереди стояла балда с шикарными бантами. На остальных меня просто нет. Не люблю фотографироваться. Прогуливал. С Артом мы ходили на спортивные занятия вместе. Даже дружили, пока он мне не надоел.

Из чайника струйкой поднимался белый пар. Клаус отправился к буфету за чашками и блюдцами, чтобы не отвлекаться потом.

– Когда Берта начала болтать про «нежные чувства», я успокоился, – продолжил он, не оборачиваясь. – В школе я был самым обычным дурнем, каких море. Руку даю на отсечение, Прейвери выдумала это.

– Она говорила искренне, – возразила Робин.

– Так обычно и происходит, когда сам в свои выдумки успел поверить. – Клаус водрузил на стол пузатый заварник.

– А вдруг бедняжка тебя действительно любила? – не унималась Би.

– Нет, – покачал головой тот. – Все наши парни знали, по ком сохнет Прейвери. Объект настойчивого обожания читал нам ее записки вслух в туалете, а мы хохотали, как ненормальные.

– Какие же вы, мальчишки, гадкие, – фыркнула Робин, но, помолчав, добавила: – И кто это был?

– Теперь уже не важно. – Он осторожно потер залепленную пластырем рану.

– Болит? – спохватилась девочка.

– Чешется, – ответил Клаус. – Гейл клятвенно обещала, что шрама не останется. Жаль.

Аромат чая заполнил кухню горячими волнами.

– По поводу Берты. – Мальчишка откинулся на спинку стула. – Оказавшись во враждебной среде без всякой поддержки, она зацепилась за того, кто уже не сможет ее обидеть – по объективным причинам. За идеальный образ. Мой. Вот он бы защитил, показал бы им, не отвернулся бы. Нужное подчеркнуть. Что в профиль, что в анфас, мной детей пугать можно.

– Разве что очень маленьких детей, – рассмеялась Би.

– В любом случае, на принца не тяну, – заверил Клаус. – Берта просто задурила себе голову, чтобы стало легче жить. В плену у собственных небылиц всегда легче, поверь. Не удивлюсь, если «идеальный я» на «реального» не похож ни капли. Так или иначе, мы скоро узнаем. Прятаться от Прейвери не собираюсь. Это привлекло бы гораздо больше внимания.

Робин замолчала, сосредоточенно разглядывая отражение в чашке. Она вдруг вспомнила неловкую ситуацию в поезде и покраснела.

– Ну, скажи, – прихлебывая чай, предложил мальчишка. – Хотя у тебя все на лице написано.

– Я сильно помешала? Вам с Эмьюз… – выдавила Би.

– Не то слово, – честно признался Клаус.

– Обзови меня как-нибудь, – жалобно попросила та. – Мне безумно стыдно.

– А толку? Я уже почти привык к тому, что ты дура. – Он протянул ладонь через стол. – Мир и дружба навсегда?

– Навсегда, – подтвердила девочка, отвечая на рукопожатие.

Тут ей срочно понадобилось соврать что-нибудь про внутреннюю красоту и обаяние, но Робин вовремя одернула себя. Такой человек едва ли проглотит пустой комплимент.

– Ты надежный друг и сильный союзник, – произнесла вместо этого она. – Не хотела бы иметь тебя среди своих врагов.

– Спасибо. – Мальчишка неожиданно смутился. – С радостью ответил бы на любезность, но я слышу ключ в замке.

А мгновенье спустя очнулся дверной колокольчик. Вернулся Карл, оборвав беседу. Но Клаус совершенно не расстроился. В действительности, он не представлял, что сказать. Мальчишка не считал Би ни красавицей, ни умницей. Клаус уважал в ней отзывчивость до какой-то самоотверженности, только разве это комплимент девушке? Такой характеристикой можно обрадовать разве что суровую монашку, раздающую обеды нищим в зной и в стужу.

Стараясь отложить разговор с отцом, мальчишка вызвался проводить подругу до главного здания, чтоб той не было скучно одной.

– Знаешь, Берта теперь пишет книгу, – вспомнила Робин.

– О чем? – без особого интереса спросил он.

– Не уточняла, – вздохнула девочка. – Но главное, что там все закончится хорошо и никто не умрет.

Клаус многозначительно промолчал.

– Обязательно почитаю, когда закончит. – Она подняла ворот куртки.

– Перескажешь потом, – предложил мальчишка. – Не догадываюсь даже, о чем может написать Берта.

– Теперь ее зовут Бобби.

Глава 16. И жили они долго и счастливо

Корникс подпирала плечом косяк и близоруко щурилась.

– Неплохо устроился, – улыбнулась она.

– Раскладушка – гениальное изобретение человечества. – Джулиус потянулся и зевнул.

Петли-пружины обиженно всхлипывали на каждое его движение.

Коллоу заботливо заменил устаревшие таблички на балансирующей панели новыми и заполнил ячейки правильными сферами. Стеллажи с архивом тоже вернулись, они жались по углам и обступали кровать.

– Это Тэсори? – заметив на одной из полок фотографию в рамке, спросила Никс.

– Да. – Джулиус ожесточенно тер глаза.

– Где взял? – не отставала та.

– Места надо знать, – отмахнулся он, но заметив ироническую ухмылку, пояснил: – Из старого дела забрал.

– То-то у нее физиономия протокольная. – Корникс обернулась и погладила кончиками пальцев свою сферу.

Огонек вздрогнул и сделался ярче.

– У меня еще в профиль осталась, – утрированно гордо сообщил Джулс.

– Не нуждаюсь, – отмахнулась она. – У меня живая Тэсори есть. Опять нашла меня. Жаловалась.

– На что? – насторожился Коллоу.

– На шантажиста. – Тень посерьезнела.

– Заинтриговала. Продолжай. – Сон сняло, как рукой.

– Старушка все ищет способы протащить Варлоу к Фолии. – Никс вытянула ноги. – Связалась с каким-то типом, пообещавшим содействие в обмен на услугу. При встрече «благодетель» намекнул на «талант выпутываться из судебных разбирательств в заведомо провальных случаях». Пригрозил поставить крест на любых визитах к нашей Леди для нее, если Мария не придумает способ снять обвинения с его сына. Мальчишка дезертир, а шантажист жаждет спасти свою репутацию. Естественно, Тэсори отказалась. Этот пес «дал время на размышления». Она говорит, что гаденыш уверен в успехе. Мария его еще оправдывать порывалась. Мол, отец жалеет сына. Чует мое сердце, не мальчишку он жалеет, а себя.

– Лирика к делу не относится, – оборвал Джулиус. – Передай Марии, что встреча состоится зимой. Не раньше. Но обязательно состоится. Имя благодетеля она не озвучила?

– Нет, – развела руками Корникс. – Это мы в состоянии выяснить самостоятельно.

– Выяснение требует времени. – Он поднялся и прошел в кабинет. – С шантажистами разговор короткий. Боится, значит, за репутацию? Что ж. Мы его похороним. Давненько не проводилось внутренних показательных процессов.

Коллоу чувствовал, как от злости закипает кровь.

– Прекрати озонировать воздух. Ты пугаешь меня. – Тень подплыла сзади и ласково обняла его за плечи.

– Какая-то тварь обижает Марию, а я должен просто наблюдать? Дудки! – выпутавшись из объятий, отрезал Джулиус.

– Ну, в некоторых случаях ты как раз наблюдаешь, – бросила Никс. – И не мучаешься. Ну ни на вот столечко.

Она плюхнулась на стол, закинув ногу за ногу.

– Догадываюсь, к чему ты клонишь, – вздохнул он.

– А выбор невелик, – парировала Корникс.

– Не знаю, насколько тебя это успокоит, – медленно и тихо произнес Сэр Коллоу, – но я решил обратиться за помощью.

– К кому? – Надежда озарила знакомые с детства мрачные черты.

– К Истинному Оракулу, – прошептал Джулс. – А если она откажет… Я нарушу запрет. Пойду сам.

Никс сорвалась с места и бросилась Джулиусу на шею. Тень трепетала, как ветхий осенний лист на ветру.

– Ш-ш… все будет хорошо. – Он рассеяно поцеловал свою пару в висок. – Мы справимся. Если она еще жива, мы вернем ее. Клянусь.

Решение Коллоу принял давно, но не смел признаться в нем даже себе. Столько веков идти к цели, чтобы бездумно променять ее на чью-то жизнь. Глупо? Нет. Нисколько. Если эта жизнь принадлежит тому, кто в тебя верит. На самом деле Джулиус не рассматривал Оракула как серьезную возможность избежать проблем. Он так цеплялся за свое безразличие и иллюзорную бессердечность. Но бегать от правды вечно невозможно. Коллоу просто спросил себя, лежа в темноте: «Как ты станешь спать по ночам?».

– У тебя под шкафом что-то светится. – Никс неуклюже отстранилась.

– Достань и посмотри, – предложил Джулиус.

Тень встала на четвереньки, запустив руку в щель.

– Это сфера, – выпрямившись, объявила Корникс. – Вот.

Она протянула видавший виды шарик. Дымные бока сферы украшали многочисленные царапины и пятна спрессованной пыли, тем не менее, огонек в ней ровно пульсировал.

– Фолия? – неуверенно спросила Никс.

– Ее я переложил в именной контейнер и отправил вниз, – ответил тот.

– Сфера старая. – Тень озадаченно потерла лоб. – Придется опять таблички срывать?

– Не придется, – отозвался Джулс. – На них ничего не разобрать. Еще одна загадка в нашу копилку.

– Хочешь разгадку? Навскидку. – Корникс улыбнулась.

– Валяй, – кивнул он.

– Хитрец, – улыбка сделалась шире.

Выпроводив Никс поскорее, Сэр Коллоу запер кабинет и устроился напротив балансирующей панели. Вынув из ячейки Тангла и сунув его сферу в карман, Джулиус установил облезлый шарик в панель.

– Не смей, – приказал Сириус.

– Это еще почему?

– Он выпьет тебя досуха, – предупредил тот. – Пикнуть не успеешь.

– Потрясающая осведомленность, – огрызнулся Джулс. – Просвети меня, кто «он»?

– А тебя уже просветили, – миролюбиво ответил друг. – Твоя пара права.

– Хитрец? – Коллоу таращился на дымную сферу. – Так он все-таки жив? Но кто он теперь? И где?

– По порядку, – усмехнулся Сириус. – Да, Хитрец. Жив, такие, как он, не умирают легко. На последние два вопроса ответа нет. Хитрец успешно обманул Орден, почему ты считаешь, что мне известно больше? Пока он сам не захочет, никто не узнает его.

– Тебе всегда известно больше, – возмутился Джулиус.

– Возможно, – согласился тот. – Но с Хитрецом никогда ничего нельзя знать наверняка. Нужен его психологический портрет – обратись к Марии, вернее, к Фолии, а лучше к ним обеим. Ближе них с Хитрецом никто не сходился.

– Ценная информация, – процедил он сквозь зубы.

– Ты собирался навестить Оракула, – напомнил Сириус. – У меня хорошее предчувствие. Не мешкай. Софья ждет тебя.

Собеседник пропал так же внезапно, как появился. Коллоу вернул сферу Руфуса обратно в ячейку, а злосчастного Хитреца зашвырнул поглубже в ящик стола.

Короткий разговор с Каменной Девой и путешествие по гладкому желобу. Джулиус старался не думать о неизбежной встрече с Оракулом. Эти мысли наполняли его тело цепенящим ужасом, до тошноты и дрожи в ногах.

Коллоу решил улизнуть из главного здания, пообщаться с Финном, потом навестить ОПОв, а уже после искать сноходящую девочку. Со всех сторон складный план рассыпался карточным домиком. На том конце спуска Джулиуса действительно ждали.

Он не сразу сообразил, где именно очутился. Пустая аудитория, чистая доска, лес поднятых стульев и… она. Софья стояла и отрешенно вертела на пальце блестящий ключ. Затуманенные глаза ничего не выражали. Заранее готовясь к бессмысленным фразам или зловещему молчанию, Коллоу мучительно собирал попрятавшиеся мысли.

– Мне нужен совет, – неожиданно сипло произнес он. – Просто совет и все. Одна очень хорошая женщина попала в западню во внешних мирах. Если я не придумаю способ спасти ее, никогда себе не прощу. Хэвэн тоже была маленькой девочкой, чем-то похожей на тебя. Мне запретили помогать ей, но без этой помощи она умрет.

С каждой секундой Джулиус верил в успех все меньше, но остановиться не мог.

– Я никогда бы не пришел, если бы не отчаяние. Твои слова выручили меня в прошлый раз. Благодаря им я сделал правильный выбор. Спас Эмьюз. Что поможет мне теперь? Я больше ничего не попрошу.

– Не попросишь. – Сноходка поймала свой ключик и сунула в карман.

Коллоу запнулся. Взгляд девочки сделался пугающе осмысленным. Загадочная дымка исчезла без следа, а в бездонных глубинах черных зрачков очнулся живой блеск. Не проронив ни звука, сноходка крепко взяла Джулиуса за руку и потянула за собой. Сначала она шла медленно, потом все быстрее и быстрее, пока не припустила вприпрыжку. Он спотыкался, сшибая углы и пугая случайных карликов. Сейчас Сэр Коллоу предпочел бы туманное пророчество бешеным скачкам, но его никто не спрашивал.

Хватке Софьи позавидовал бы любой бойцовый пес. Крошечные пальчики казались прочнее стали. Остановившись в темном коридоре, девочка даже не запыхалась. Она бесцеремонно постучала в ближайшую дверь носком ботинка, не выпуская Джулиуса. На темном дереве остались пыльные следы.

По ту сторону раздались негромкие шаги.

– Временное отсутствие Виатрикс еще не повод вести себя, как босяк! Не вынуждай меня выдумывать наказание… – Тангл рывком распахнул дверь и остолбенел на пороге.

Коллоу наверняка почувствовал бы себя полным идиотом, если бы не комичность смущенной гримасы на физиономии бедняги Руфуса.

– Я думал, это опять Лют, – промямлил молодой Танцор.

Пользуясь общим замешательством, сноходка сняла руку Тангла с дверной ручки и вложила в ладонь Джулиуса. Потом чокнутая девочка по-свойски похлопала Сэра Коллоу куда дотянулась и унеслась прочь.

– …и жили они долго и счастливо, – громким шепотом выдохнул Джулс.

Несчастный Руф ответил нервным смехом.

– Проходите, Сэр, – спохватился Тангл. – Я могу вам помочь?

– Нет… думаю, нет.

На Мастера Тени смотрели доверчивые голубые глаза восторженного мальчишки. Если на мгновенье представить, что вместо совета Истинный Оракул дала живого Танцора, замысел сноходки не прояснялся ни капли. А хуже всего, что с ним теперь придется считаться. Даже если отбросить невозможность послать кого-либо приказом на поиски Хэвэн, Руфус никак не подходил на роль спасителя.

– Раз уж вы здесь, – набравшись наглости, начал Руф, – разрешите обратиться с просьбой, Сэр? В силу обстоятельств я вынужден настаивать на скорейшем начале обучения для своих подопечных.

– Не надо словесных кренделей, – отмахнулся Джулиус. – Просто начитайте занятия, когда сочтете нужным.

– Хоть сегодня? – робко уточнил Тангл.

– Хоть прямо сейчас, – подтвердил Коллоу.

– И вы мне подпишите? – Мальчишка только не светился от счастья.

– Смотря что, – осадил того Джулс.

– Как?

Бедняга растерялся и скис.

– Ну, к примеру, прошение об отставке не подпишу, не уговаривай даже, – шутка явно загнала собеседника в глубокий ступор.

Каждый удар сердца отдавался в висках Руфуса колокольным звоном. Из-за прошлогодних событий личность Мастера вызывала у него дремучий страх на грани паники вперемешку с искренним восхищением. Руф громко сглотнул.

– Я не серьезно. Соберись! – приказал Коллоу. – Что тебе подписать? Не отнимай мое время.

– Да, Сэр!

Тангл метнулся к столу и принялся судорожно ворошить разложенные в строгом порядке бумаги.

– Вот бланк. – Руф протянул разукрашенный казенными узорами лист.

– Заполнишь сам. – Джулиус нагнулся над столом и взял перо.

Он был уверен, что прежде чем просохнут чернила, Тангл уже начнет тренировки. Еще одну вещь Коллоу знал наверняка: дерганый мальчишка не тот, кого стоит посылать на такое опасное задание, как спасение Хэвэн. Искать рациональное зерно в действиях Оракула – занятие заведомо бесполезное. Оставалось только дать событиям идти своим чередом.

Промелькнула шальная мысль: «И как он такой мог быть Шутником?».

* * *

Естественно, ни к какому Мэйсону Эмьюз не собиралась. От пустой болтовни Дивные не перестанут вмешиваться в жизнь. Добраться до Сэра Тангла, взять его за горло и заставить учить, наплевав на запреты и препятствия, – чем не план? А всякому, кто посмеет что-то возразить… Что именно «всякому», девочка так и не придумала.

– Мисс! – взвизгнул карлик-коридорный, трусливым зайцем пробегавший мимо. – Вы не слышали? Всем студентам нужно немедленно отправляться в свои комнаты.

– В чем причина? – Воображение нарисовало полчища безликих врагов, штурмующие крепостные стены. – Я – Тень.

– Поздно. – Коротышка задрал голову так, что потерял свой колпак.

Все вокруг потемнело, словно без предупреждения настал вечер. Эмьюз медленно взглянула вверх.

К главному корпусу приближалась чудовищных размеров крылатая громадина. Дыхание перехватило. Трехглавый монстр закрывал собой солнце! Его бурая в зеленых пятнах шкура поблескивала, как металлическая броня. В передних лапах ящер держал что-то.

Поднявшийся ветер оторвал карлика от земли. Не растерявшись, девочка схватила крошечного человечка и поспешила спрятаться за тяжелыми дверьми. Эмьюз успела наглотаться пыли и превратиться из опрятной юной Леди в замарашку, пробежав каких-то несколько метров.

– Идите в свою комнату, – слабым голосом повторил коротышка.

Но Тень уже прилипла к окну. Как завороженная она следила за надвигающимся монстром. Стекла дрожали так, что всхлипывали рамы. Когда чудовище зависло над площадью перед парадным входом, средняя голова склонилась на длинной шее и критически осмотрела мостовую. По камням кладки расходились волнами серые вихри, как круги по воде.

– Дракон, – ахнула девочка. – Живой дракон!

Тут бы испугаться, но Эмьюз только поплотнее прижалась к стеклу. От дребезжания, гула и свиста закладывало уши.

– Вы почему не в общежитии?! – перекрикивая шум, спросил профессор Дарроу, возникший из ниоткуда.

– Не успела! – честно ответила Тень.

– Ну так идите туда немедленно! – приказал он.

– Конечно! – отозвалась Эмьюз, но не тронулась с места.

Тем временем, ящер запрокинул свои головы, и из всех трех глоток прямо в небо с ревом хлынуло бушующее золотое пламя! Чем выше вздымались фонтаны огня, тем ниже опускался дракон, пока его когтистые лапы не ступили на мостовую. Приземляясь, чудище смяло несколько фонарных столбов, словно те были тонкими свечами из податливого воска.

Дракон лег на живот, отставив ношу в сторону, и сложил крылья. К величайшему удивлению Эмьюз, на спине монстра обнаружилась пассажирка. Правая голова обернулась, но рослая девочка с длинными темно-каштановыми волосами уже соскользнула по левому боку на землю.

– Довольно. – Теренс Дарроу крепко взял юную Тень за руку, и холл растворился, сменившись знакомой обстановкой общежития.

– Кто они? – Эмьюз не скрывала обиды.

– Имейте терпение, – бросил профессор и пропал.

Разогнанные по комнатам студенты взбудоражено гудели. Почти за каждой дверью выстраивались неуклюжие теории заговоров и всевозможных катаклизмов.

– Опять твои штучки? – без энтузиазма осведомилась Лют, спуская босые ноги с кровати.

– Прилетел дракон! – объявила Эмьюз.

– И извалял тебя в грязи? – Блондинка поморщилась.

– Завидуешь? – вклинилась Робин.

– Чему завидовать? – Бровки Лют изогнулись. – Я буду выглядеть так же, если проползу под твоей кроватью. Вопрос: зачем?

Рассказ о приземлении монстра и загадочной пассажирке так понравился Би, что она немедленно сбежала делиться новостями с остальными ребятами, оставив Теней наедине.

– Наставник считает, что тебя нужно посадить на цепь, чтобы неприятностей не доставляла. – Блондинка упорно не смотрела Эмьюз в глаза. – Сначала из-за тебя весь город стоял на ушах, потом чуть не сбили Звездный. Что дальше? Погаснет Призма?

Лют как будто знала, куда уколоть, чтобы горстка слов превратилась в смертельную рану. При всем при том, эта Тень продолжала любить свою пару. Отношения между девочками складывались ни шатко, ни валко. Эмьюз старалась пропускать большую часть «шпилек» мимо ушей, а Лют училась прикусывать язык, понимая, что безрезультатно сотрясает воздух.

– Вот прямо так и сказал? – Леди Варлоу подошла к окну. – Не верю.

– Правильно делаешь, – нехотя согласилась блондинка. – Это я себя прикую к тебе цепями. Надоело пропускать приключения.

– К таким тесным отношениям я не готова, – отшутилась Эмьюз.

– А так мне кажется, что Тень только ты, – вздохнула Лют. – Если Финн продолжит мешать нашим тренировкам даже после нападения, он болван.

– Ты же говорила, что Финн герой? – Она с тоской осматривала некогда белые манжеты рубашки.

– Герои разные попадаются, – возразила Фьюри и шепотом добавила: – Пусть хотя бы тебя научат.

– Ты чего?

Лют отвернулась, с утрированной увлеченностью разглаживая складочки на покрывале.

– Представила как-то, что ты умерла, – отозвалась она. – Тангл пытался успокоить. А толку! Подумаешь, Вестник. Его пара тоже была… И где она теперь?

– Леди Дайна убила себя сама. – Эмьюз сняла плащ и повесила на стул.

– Не интересно, почему? – Лют осеклась и прикрыла рот рукой.

– Продолжай, – встрепенулась она.

– Вот тут я зря, – пробормотала Фьюри. – Вспомнилась глупость. Не к месту сейчас. Тебе и так не особенно здорово.

– Когда ты пеклась о моем душевном равновесии? – всплеснула руками Эмьюз. – Начну строить догадки, только страшнее выйдет.

– Ладно, – скрепя сердце, согласилась белобрысая девочка. – Я без злого умысла. В прошлом году Наставник обмолвился, что его пара свела счеты с жизнью из-за тебя. Учитывая, что Тангл тогда вел себя, как псих, едва ли это правда. Так?

– Не уверена. – Она взъерошила волосы, поднимая облачка пыли.

– Иди в душ, – посоветовала Лют. – Заодно и дурные мысли оставишь там. Когда у Яника проблемы или что-то не получается, он закрывает глаза и шепчет: «Дождь смоет все». Душ, дождь, – невелика разница. Мне помогает.

– Не знала, что ты интересуешься переживаниями своего Связного, – улыбнулась Эмьюз. – Еще недавно он ничего не значил для тебя.

– Это верно, – подтвердила блондинка. – Но я же расту. Хочу думать, что становлюсь лучше.

– Все лучше и лучше с каждым днем, – заверила та и, взяв халат, вышла из комнаты.

Чувство вины жадно уцепилось за новый повод трепать девочке нервы. Разумеется, Лют пыталась задеть, когда завела речь о поезде и старых неприятностях. Но без Эмьюз ничего из этого не случилось бы. Странно, что Гримм не бежит от нее, как от чумы, после всего, даже наоборот.

Справедливости ради, стоило отметить, что смерть Леди Дайны – часть того самого прошлого, которого у Танцора нет. Тангл, конечно, промолчит или отделается от девочки очередным «когда-нибудь». Вот если бы была возможность спросить его пару. Смотрящие в Ночь разговаривают с умершими, только как пробраться в аббатство, да еще за неподъемные каменные двери?

Под натиском тугих горячих струй и ароматной пены сомнения и тревоги ослабили хватку. «Чем измываться над собой, возводя шаткие башенки зыбких теорий, следует подойти к вопросу с умом. Только факты. Столько, сколько удастся собрать», – решила Тень. – «Без ненужных эмоций и страданий».

Вернувшись с твердым желанием записать уже имеющиеся сведения в дневник, Эмьюз застала неожиданную картину. В коридоре перед их дверью появилась кровать. Красная от усердия Урд утерла лицо скомканным балдахином и со вздохом плюхнулась на голый матрас.

– Надо как-то свинтить спинки, – предложила она трем коротышкам, Конору, липовым близнецам и Нуо.

– Что происходит? – затягивая потуже узел на халате, осведомилась Тень.

– А я тебе объясню! – Лют просто кипела от негодования. – Кому-то вздумалось превратить нашу комнату в банку пикулей!

– Не утрируй, – попросила Робин. – У нас появится новая соседка, только и всего.

– Как будто без нее было просторно, – огрызнулась та.

– Претензии к администрации, – жалобно пискнул карлик.

– Закройся, Фьюри, – предупредила Урд. – До истерики доведешь. Сахарная принцесса! Сама от горшка два вершка, а места под себя требуешь, как стадо слонов. Не нравится? Выметайся. Свободных комнат хватает пока. Раз новенькую селят к вам, значит, на то есть причины.

Лют злобно уставилась на обидчицу, бешено сверкая глазами.

– Ребят, ничего, если я пройду и оденусь быстро? – переключая внимание на себя, громко сказала Эмьюз.

– Мне и так нормально. – Дэн весело поклонился и посмотрел на девочку снизу вверх.

– Нарываешься на запрет посещать женскую часть общежития? – Конор взял его за шкирку и поставил ровно.

– Да-да, Волчара, ты теперь помощник коменданта, – вступился Бэн. – Власть опьяняет, не так ли?

– Подвешу за ноги! – шутливо пригрозил Конни. – Обоих. В общей гостиной.

– За ноги – не за шею. Не смертельно, – улыбнулся тот.

Дэн с чувством присвистнул, когда Эмьюз проскользнула мимо и юркнула за дверь. Снаружи началась непонятная возня. Не то Конор воплощал в жизнь свои слова, не то Урд отрывала от кровати спинку. Под приглушенное бухтение Лют девочка повесила испачканную форму на ширму и натянула сарафан на тонкую кофту с высоким горлом. Заколов влажные волосы, чтобы не липли к лицу, Тень вернулась в коридор.

– Так ничего не получится, – доказывала Йонсон. – Мало того, что неудобно нести, еще и придется напрячься, чтобы пролезло.

– Повернем кровать на бок, и уголком ее. – Бэн что-то показывал, оживленно жестикулируя.

– Может, мы сами, господа? – робко вставил один из карликов, но его никто не услышал.

– Чтобы снять спинку, нужен ключ, она на болтах. – Урд приподняла матрас.

– Ключ у меня, – Конор продемонстрировал железяку, похожую на гнутую ложку с дыркой. – Но я против. Ты потом будешь все собирать?

– А хотя бы и я? – уперлась та.

– Твердолобая, как таран, – не выдержал тот. – Чем ломать хорошую вещь, подумай головой.

– Не ломать, а раскрутить. Есть разница? – Урд попробовала выхватить у парня ключ.

Так и продолжалась бы бессмысленная перепалка, если бы на лестнице не показалась незнакомая фигура. Эмьюз мгновенно сообразила, что не так. Стройная девочка несла на плече внушительный сундук, так, как если бы тот не весил ничего. Она вытащила из кармана джинс чуть помятый листок, посмотрела в него сквозь розовые стекла очков в широкой белой оправе, потом перевела взгляд на двери.

– Тебе сюда, подруга, – поманила Йонсон, но незнакомка никак не отреагировала.

– Она тебя не понимает. Спорим? – предположила Би.

– Но жесты-то в переводе не нуждаются? – возразила Урд. – Эй! Да, ты. Топай сюда.

Девочка ткнула себя пальцем в грудь, заметив пассы в свою сторону.

– Да, ты, красавица, – хохотнула Йонсон и, обернувшись к Лют, добавила: – Не советую с ней ссориться.

Пока помощники отвлеклись, карлики подняли кровать и попытались внести ее внутрь. Молоденькие коротышки пыхтели и отдувались, но деревяшка не влезала в дверной проем.

– Боком поверните, – забыв про новенькую, Урд кинулась на выручку.

– Давайте снимем дверь, – съехидничал Конор.

Незнакомка поставила сундук и осторожно оттеснила Нуо. Девочка что-то говорила, а когда осознала бесполезность этого занятия, просто взяла кровать, повернула и внесла вместе с карликами.

Эмьюз надеялась, что вот-вот сможет разобрать речь будущей соседки, как поняла детей на вокзале. Она внимательно прислушивалась к нарастающему шуму в висках.

– Не встанет. – Слова незнакомки в розовых очках коснулись сознания Тени. – Придется двигать остальную мебель.

При обычном свете стало совершенно очевидно, что новая соседка если и человек, то только отчасти. Ее смуглая кожа отчетливо отливала зеленью. Странная девочка оглянулась и попробовала вынести злосчастную кровать обратно.