Текст книги "Стальной ворон"

– Оно? – без особой необходимости уточнил он.

– Наслаждайтесь, – бросила женщина и пропала.

Руф плюхнулся в кресло. Если общение с Леди Викторией не складывалось в служебных рамках, чего говорить обо всем прочем? Оставалось заставить Вильгельма бросить нелепое сватовство и острые шуточки по его поводу.

– Не очень-то и хотелось, – одернул себя Руфус.

Неожиданно стало спокойнее, пропала неловкость, и рассеянное внимание собралось вмиг. Он погрузился в море волнистых строчек. Слишком усталый для ярости, чем глубже Руф вчитывался, тем сильнее удивлялся. Столько событий ускользнуло от него, причем не просто так, а стараниями самой Эмьюз и, как ни странно, Симадзу.

– Во второй раз Синдо заела совесть, и подлец оповестил меня сразу, – усмехнулся Тангл.

Легко смирившись с дремучим лесом тайн вокруг девочки, Руф все же не испытывал радости, встретив в тексте упоминание знакомого шестнадцатилетнего сопляка. Тот же самый Гримм Бишоп, мелькавший в прошлом году, и в этом успел попасть в неприятности. Нет, речь шла вовсе не о Дивных. Руфус всерьез рассматривал перспективу выследить подростка и потолковать с ним по душам.

Сходная черта обоих нападений – преступники, не реагирующие на усилия Смотрящих в Ночь. Вспоротые тушки никак не вяжутся с представлениями о «безмятежном переходе в мир иной». Учитывая известную степень конфиденциальности расследования Виктории, стоило просветить ее относительно Креста Капеллана, пусть и в общих чертах. Женщина имела все шансы столкнуться с вещицей и ее новыми владельцами первой.

– Леди Виктория Антонова, – приказал стенному зеркалу Тангл.

– Почерк неразборчивый? – деловым тоном осведомилась Тень.

– Тема щекотливая, – оборвал он. – Слушайте меня внимательно, повторять не стану. Последним рейсом я вылетаю из Шейдивейл. Жду вас на вокзале. Информация, которой планирую поделиться, не подлежит разглашению. Ясно?

– Ясно, – эхом отозвалась обескураженная Виктория.

– До встречи.

Подавив желание прочесть Эмьюз лекцию о доверии, Руф оделся, бросил тоскливый взгляд на мягкую постель и вышел вон.

Предстояло воспользоваться полученными от Алисы сведениями и навестить неприятное учреждение. Отпускать Виатрикс за модными тряпками на край света – неосмотрительно. Только кто мог знать, что ее услуги понадобятся? Да и как устоять, когда женщина всем своим видом дает понять, что умрет, не попав на свое вожделенное мероприятие?

«Не капризничай, Тангл», – вмешался внутренний голос. – «С каких пор небо над городом тебя пугает? Больше энтузиазма».

Слова «морг» и «энтузиазм» сочетаются весьма слабо. Удручающий фасад, запертые в своем горе посетители, скучающие работники, специфический запах, пропитавший абсолютно все, – не самая располагающая картина.

– Мне нужно поговорить вот с этим человеком, – Руф протянул записку Алисы в окошко для справок.

– Вам повезло. – Девушка отложила газету и сняла трубку внутренней связи.

Руфус сунул записку обратно в карман формы.

– Мартин, вас спрашивает Танцор, – лениво сообщила работница справочной, и, обращаясь к Танглу, добавила: – Через минуту.

Отчего-то в голове Руфуса не шевельнулась мысль, что ему предстоит беседовать с Реконструктором, проводившим экскурсию для Лют.

– Гарольд Мартин. – Лысый толстяк таращился на посетителя выпученными рыбьими глазами. – Вы меня не узнаете? Я-то вас узнаю. Вернулись посмотреть коллекцию?

– Нет, – осадил Тангл. – У меня несколько вопросов.

– И, как у вас принято, секрет на секрете? – с надеждой уточнил тот.

– Именно, – согласился Руфус.

Сама прогулка по унылым коридорам в сопровождении психа – сомнительное удовольствие. А уж просмотр пресловутой коллекции и подавно. Изуродованные внутренности в банках, десяток разных глаз, плавающих в запаянном сосуде, ампутированные конечности с различными дефектами, – зрелище не для слабонервных.

– А это моя гордость, – заложив руки за спину, похвастал Реконструктор. – Хвост человека, не являвшегося аниморфом. Прелесть, да? Я за него все еще расплачиваюсь с бывшим обладателем.

– Вас надули, это бритая кошка. – Мерзкий тип и без расфасованной по склянкам мертвечины вызывал стойкое отвращение.

– Да как же?.. – пролепетал мистер Мартин.

Руф почти не сомневался, что Реконструктор в ссоре с головой давно и весьма крепко. Но нездоровое внимание ко всяким странностям должно пригодиться.

– Спасибо за увлекательную экскурсию, – исключительно из вежливости произнес Тангл. – Чтобы не отнимать друг у друга время, перейду прямо к сути.

– Времени сколько угодно… – возразил мистер Мартин, но осекся.

– Нашумевшее дело прошлого года. Главный обвиняемый попал к вам. Не было ли у него в вещах нательного креста? – максимально безразлично спросил Руф.

– Крестик? Был, конечно, – кивнул Реконструктор. – Обычная дамская безделушка. Немножко золота, четыре красных камешка. Ума не приложу, зачем Смотрящим в Ночь красть такой. Я теперь всегда слежу за этими святошами. Утянут чего-нибудь казенное, а свалят на нас.

– Столько уверенности, – процедил Руфус. – Вы кого-то поймали за руку?

– За руку, не за руку, – он пристроил на носу очки и принялся копаться в прозрачных пакетах, примостившихся на выезжающей полочке. – Ага!

Мистер Мартин вытянул запечатанный конверт с единственным листком внутри.

– Даже зарисовал вещицу. – Реконструктор демонстративно выложил находку на стол. – Я заканчивал опись, когда явились три монаха. Два слепых, один зрячий. Молитвы читали, ходили кругами, но я сразу неладное заподозрил, когда они стали меня настойчиво выпроваживать. Шушукались подозрительно, а когда ушли, вместе с ними и крестик «ушел».

– Отчего не заявили в полицию? – Руф мельком взглянул на карандашный набросок.

– Во-первых, я-то никуда не выходил. Во-вторых, никто из монахов не приближался к столику. В-третьих, «полиция» сама сказала мне не проявлять инициативы, – вздохнул тот.

– Скверно, – ничего не значащая реплика заняла собой паузу.

– Так и знал, что рано или поздно кто-то попытается вывести ворюг на чистую воду, – мистер Мартин хлопнул всей пятерней по крышке стола. – Вы ж Танцор. Посмотрите мою память. Посмотрите, а? Это ж наверное увлекательно. Не для вас, само собой. Для меня. Как эксперимент.

Реконструктор принялся тараторить, а его лысая макушка покрылась потом.

– Изъятие памяти процедура не очень приятная, – предупредил Тангл.

– А вы просто посмотрите. Разве так нельзя? – с маниакальной настойчивостью упрашивал тот.

– Любые манипуляции с памятью называются «изъятие», если то, что принадлежало одному человеку, становится известно другому, – пояснил Руф.

– Так давайте попробуем, – буквально взмолился мистер Мартин.

Впервые в жизни Руфуса уговаривали покопаться в чужих воспоминаниях. Трудно представить человека способного добровольно, из спортивного интереса открыть себя кому попало. Память – это не хорошо организованный блокнот со множеством удобных закладок. Отнюдь. Цветные пятна на сером фоне, разбавленные чернотой. Стоит присмотреться, как из клякс проступают очертания, силуэты и штрихи. Они движутся и мелькают, затем рождается звук. Голоса окружения, собственный голос хозяина несуществующей галереи, вибрации в горле, а за этим неумолкающий галдеж мыслей. Очень просто ошибиться и заглянуть туда, куда не звали.

Реконструктор не сдавался.

Руф понимал, что меньше всего сейчас хочет еще раз взглянуть на убитого Борджеса, тем более на столе у полоумного мясника.

– Воры должны получить по заслугам. – Последний аргумент мистера Мартина ничего не решал.

– Ладно, – скрепя сердце, согласился Тангл.

Он поставил Реконструктора перед собой, положил свои руки ему на плечи и сконцентрировался.

– Пока ничего не чувствую, – признался подопытный. – Может, было бы лучше, если бы вы смотрели мне в лицо? Ну, без вот этой вашей штуки на голове.

Мистер Мартин явно считал своим долгом фиксировать каждое мгновение происходящего.

– В животе заурчало, – сообщил он. – Это так правильно или просто пора обедать?

Вдруг мужчина вздрогнул. Его зрачки расширились, а дыхание участилось.

– …ничего не вижу, – словно через силу произнес Реконструктор. – Нет, вижу… голубые круги.

Тело Гарольда Мартина обмякло, но не осело на пол, а осталось висеть, как плащ на крючке. По счастью, Реконструктор сам мысленно вернулся к нужным событиям, избавив Руфуса от необходимости копаться в его жизни.

Резкие звуки, блеклые краски. Взгляд Мартина метался от разложенных инструментов до потолка и обратно. Именно так ведет себя человек, когда ему скучно. Ищет, за что зацепиться глазами. В фокус попала бледная рука. Наконец, Реконструктор сосредоточился на трех монахах, расположившихся по ту сторону стола. За их спинами у дальней стены лежали две призрачные гончие.

– Вы не могли бы выйти? – попросил священник средних лет, сопровождавший Смотрящих в Ночь. – Наша работа не предполагает присутствия посторонних.

– Не обращайте на меня внимания, – предложил Мартин. – У вас свои обязанности, у меня свои.

Взгляд Реконструктора скользнул вниз. Мужчина осторожно протолкнул носком ботинка что-то тяжелое под каталку. Маскируя гадкий скрежет металла по кафельной плитке, Мартин откашлялся. «Мы же не хотим быть пойманными», – подумал он.

Дальше мужчина, действительно, не отрываясь таращился на монахов, выполнявших свою работу. Запомнить их реплики Реконструктор не мог, поэтому вместо слов его память подставляла совершеннейшую тарабарщину. В какой-то момент Смотрящие в Ночь поняли, что их усилия тщетны, и принялись оживленно шептаться.

Когда за монахами закрылась дверь, Мартин вытащил из-под каталки заполненную жидкостью склянку с белесым куском мяса в ней и, пыхтя, уволок в небольшую каморку. Там он запер очередной экспонат в тумбочку и вернулся. Сел за стол, поднял карандаш… Мысли обрушились лавиной: «Его нет! Нет крестика… Завалился? Под листочком? Нет… и здесь нет ничего. Проклятье! Сунул в халат?» Мужчина принялся ожесточенно хлопать себя по бокам и груди, затем судорожно выворачивать карманы, осыпая пол звонкой мелочью. «Это же скандал!.. Катастрофа!.. Моя репутация!..», – и прочее в таком духе.

– Украли! – завопил Реконструктор, выскакивая в коридор. – Жулики! Держите монахов!!

Но никто не откликнулся. Тогда сам Мартин пустился в погоню.

– Стойте! – приказал он Смотрящим в Ночь.

– Объяснитесь! – загораживая собой пожилых монахов, приказал сопровождающий.

Призрачные гончие выросли по обе стороны от него. Псы рычали и скалились, а шерсть на их холках вздымалась бело-голубым пламенем.

– Крест… Вещь покойника… – Мартин задыхался. – Он пропал. До вас был, теперь нет. Потрудитесь показать содержимое карманов.

– Как вы смеете! – вскинулся зрячий монах.

– Успокойтесь, брат Стефан, – улыбнулся благостного вида Смотрящий в Ночь, примиряюще поднимая руки. – Это явно недоразумение. Покажите джентльмену, что он просит.

Монах нехотя подчинился. Ключи, надорванный билет, скрепка, крошки, – ничего интересного.

– Теперь вы, – не отставал Реконструктор.

Проинспектировав все карманы, имевшиеся у монахов, мистер Мартин недоуменно развел руками.

– Как же так? – ни к кому не обращаясь, выдавил он.

– Вы уверены, что не отлучались? – строго спросил один из Смотрящих в Ночь.

– Разве что на минуту-другую, – убитым голосом сообщил Реконструктор.

– Для Танцора достаточно, – процедил брат Стефан.

– На что вы намекаете? – удивился пожилой монах.

– Я не намекаю, – он вдруг сбился на вкрадчивый шепот. – Танцор запросто мог проникнуть и забрать крест, если это причина. С их способностями совершить такое несложно и за меньшее время.

– Чушь, – отрезал мистер Мартин.

– Мы свободны? – не дожидаясь, пока тот продолжит мысль, поинтересовался брат Стефан.

– Да.

Реконструктор махнул рукой и поплелся обратно…

Руфус помог очнувшемуся Гарольду устоять на ногах.

– Ничего себе, – выдохнул тот. – И вы прямо все-все видели?

– Видел, – подтвердил Тангл. – Один вопрос. Что было в склянке?

– Ах, это! – мистер Мартин нервно рассмеялся. – Ничего особенного. Понимаете, моя коллекция, одна из богатейших в мире.

Руф побледнел.

– Вы что-то вырезали у Дивного? – холодно осведомился он.

– Да, Сэр, – Реконструктор понуро опустил голову. – Где еще можно получить печень человека, настолько отравившего себя трансформирующими составами? Никто в здравом уме не сотворит такого с собой.

– Покажите, – приказал Руфус.

– Все-таки заинтересовались моей коллекцией? – оживился тот. – На первый взгляд экспонаты отвратительны, но в них столько поучительного для живых.

Реконструктор скрылся за стеллажом, чем-то скрежетал и гремел, пока не вынес стеклянную банку в металлической оправе.

– Печень Дивного Борджеса? – уточнил Руф.

– Она, Сэр, – кивнул тот. – Потрясающий экземпляр. Разложение тканей началось еще при жизни. Если бы Дивного не убили, он скончался бы сам. Вопрос нескольких суток.

– Я это забираю. – Тангл без труда оттеснил Гарольда.

– Да как же?.. – промямлил коллекционер-извращенец.

– Очень просто, – зло отрезал Руфус. – То, что вы тут собрали, омерзительно. Не уверен, что у вас есть разрешение на изъятие органов. Тела Дивных должны кремироваться, если не поступало особых поручений на их счет. Хотите, чтобы я проверил каждый экспонат в вашей коллекции?

– А ради науки? – заскулил Реконструктор.

– Нет. – Он решительно взял банку и вышел вон.

Глава 20. Верю в тебя

Стараясь не попадаться никому на глаза, Руф добрался до своего дома в городе. Теперь отсутствие Виатрикс даже радовало. Естественно, он не собирался оставлять склянку у себя. Что там! Руфус даже смотреть на нее не мог. Он обернул банку шалью подходящего черного цвета и затолкал в сумку.

– Вильгельм Хьорт, – скомандовал Тангл зеркалу в комнате мисс Ви, развеивая маску.

– Ты чего? – С появившегося в отражении лица мгновенно слиняла веселая улыбка.

– Нужна помощь. – Руф не узнавал свой голос. – Срочно.

– А где ты? – Танцор ровным счетом ничего не понимал.

– Дома. – Он оперся руками о тумбочку, переворачивая выстроившиеся рядами пузырьки ароматных духов.

Вильгельм не задавал лишних вопросов, а через пару минут уже стучал в дверь.

– Парень, тебя трясет! – Хьорт попытался усадить Руфуса в мягкое кресло, но тот не дался. – Объясни толком, в чем дело?

Тангл молча снял с плеча сумку, протянул другу, а сам отошел, пряча глаза рукой.

– Это что еще за дрянь? – Вильгельм извлек спеленатую банку.

– …табличка, – бесцветным голосом подсказал он.

Хьорт присвистнул.

– Где взял? А, неважно. – Вильгельм снова застегнул сумку. – Что требуется от меня?

– Похороним его? – попросил Руфус.

– Конечно, – подтвердил тот. – Прямо сейчас?

– Сейчас. – Руф нащупал свободной рукой прохладную стену. – Не думал, что на меня так подействует. Невыносимо. Гадко, неправильно… не по-человечески.

– Очень «по-человечески», но ты ведь не это хочешь услышать? – Он присел на подлокотник. – Поторопимся.

– Спасибо. – Тангл всеми силами старался вернуть себе самообладание.

– Для чего еще нужны друзья? – Вильгельм приблизился и похлопал его по плечу. – Где ты планируешь закопать… похоронить его?

– Наверное, там, где Найджел погиб. – На самом деле Руф не успел подумать об этом.

– Далековато, – покачал головой Хьорт. – Твоей мегеры нет, значит, воспользуемся услугами моего Связного.

У Вильгельма явно были веские основания не любить мисс Ви, но тот наотрез отказывался делиться ими.

– Я могу отнести тебя, – искренне предложил благодарный Руфус.

– Уволь, – отмахнулся Танцор. – Во-первых, я тяжелый. Во-вторых, не жажду болтаться в облаках. И вообще, меня без твердой опоры под ногами укачивает.

Он приложил руку к эмблеме Ордена на форме.

– Нет, еще не обратно. – Забавно слушать диалог только с одной стороны. – Помнишь, где в прошлом году Дивный держал в заложниках маленькую Тень? Да, туда. Меня и Тангла. Тебе какая разница? Надо и все. Вот не нужно просто спрашивать. Любопытство убило кошку.

Вильгельм подцепил сумку, взял Руфуса под локоть и сообщил о готовности к переходу. Несколько секунд, и взорам открылась голая пустошь, обдуваемая всеми ветрами. Тоскливая серая равнина, разбавленная редкими пологими холмами, поросшими жесткой травой, – ничего кроме тишины.

– Промахнулись. – Хьорт вертел головой, стараясь отыскать брошенные постройки. – Ничего похожего.

– Ошибаешься. – Руфус сделал несколько шагов вперед. – Не знаю, что здесь случилось, но еще тогда за пару часов кто-то сровнял с землей комплекс целиком.

– Странное решение для Ордена. – Вильгельм поставил банку у ног.

– А это и не наше решение. – Тангл оглянулся. – Сэр Коллоу был удивлен не меньше моего.

– Коллоу? Удивлен? – Он озадаченно почесал в затылке. – Чтобы так отутюжить, нужно привлекать пяток Танцоров вроде меня, как минимум. Ни бугорка! А ведь основные помещения располагались под землей. Этот кто-то хорошо копает. Может, все-таки промахнулись?

– Не знаю, как проверить, – признался Руф. – Координат исходных не помню.

– Сейчас я проверю.

Бодрой трусцой Вильгельм отбежал на несколько метров и резко опустился на одно колено, крепко ударив кулаками в землю. Жидкость в склянке всколыхнулась, а Руфус ощутил короткий толчок. Хьорт водил ладонями по поверхности, точно ощупывал брюхо невидимого зверя. Наконец, он поднялся и поспешил назад.

– Ты не поверишь. Там под землей действительно что-то есть. Обломки. Их словно смяли вот так! – Вильгельм громко хлопнул, выбивая из перчаток пыль. – Не представляю, кем надо быть, чтобы провернуть такое без последствий. За пару часов ни комнатки на глубине не осталось, а резонанса никакого! Деликатно сработано, как складочки на покрывале разгладили.

– Интересно, а Мастер в курсе? – Новость заставила отвлечься немного.

– Не беспокойся, – заверил Хьорт. – А раз все молчат, значит, опять причислили разрушения к необъяснимым природным явлениям. Тут зона отчуждения рядом. Разное случается.

– Не настораживает? – прямо спросил Руф.

– Нет. А должно? – Вильгельм размял шею. – Это не наше дело. Никто в местных аномалиях разбираться не приказывал. Есть люди умнее и опытнее нас, тот же Коллоу или моя Наставница. Вот пусть они и ломают головы над загадками природы. Мы забыли о цели путешествия.

– Не забыли, – возразил Тангл.

Руфус молча наблюдал, как неведомая сила режет землю, словно масло. Плавные движения Хьорта завораживали.

– Ты не обязан был… – Руф прижимал холодную банку к груди. – Прости, если неприятно с такими почестями хоронить Дивного. Найджел… он хороший человек, несмотря ни на что. Мы просто очень любили Дайну, каждый по-своему. И после ее смерти у нас обоих помутнение какое-то настало. Длинное, тягучее. Я выкарабкался, а Борджес нет.

– Не оправдывайся, – отозвался Вильгельм. – Дивный Найджел или нет, не имеет значения. Мне достаточно, что он дорог тебе. Я несколько старше, чем ты. Разное в жизни случается… Пора. Прощальную речь, считай, сказал. Дело за малым. Сними крышку, а то Борджес полвечности проваляется без изменений.

– Не могу, – растерялся Тангл.

– Ладно. Сам придумаю что-нибудь.

И точно невидимые руки приняли у Руфуса банку, чтобы бережно опустить на дно глубокой ямы. Затрещало раздавленное стекло, и земля сомкнулась.

– Нужно как-то пометить место, если соберешься, к примеру, цветочки принести, – предложил Хьорт.

– У меня нечем, – признался Руф.

– Тогда отойди, – попросил он. – Организую приличный холмик.

Тангл развернулся и медленно побрел в никуда. Пусть на сердце стало немного спокойнее, но в душе образовалась неожиданная пустота. Руфус ни секунды не сомневался в правильности своего поступка. Единственно, следовало выяснить происхождение остальных омерзительных экспонатов коллекции чокнутого Реконструктора. Хотя едва ли это возможно. Никто в Ордене не выдаст Танглу разрешение перелопатить память безвестного Гарольда Мартина в поисках бесполезной информации, а сам Реконструктор не поставит свое отвратительное хобби под угрозу.

– Куда понесло? – окликнул Вильгельм.

– Не знаю. – Руф остановился.

– Похоже, нельзя тебя сейчас бросать. – Хьорт подобрал ненужную сумку и нагнал друга. – В принудительном порядке составишь мне компанию.

Он снова приложил руку к эмблеме и скомандовал: «Башня. Площадка маяка. Двоих».

Короткое путешествие промелькнуло незаметно, а небольшой пятачок с каменной чашей в центре встретил промозглым ветром. Повинуясь воле Вильгельма, в полу образовался люк с привычной лестницей за ним.

– Посиди смирно, пока скажу нашим, что уже на месте, – попросил Хьорт.

– Я минут на десять, – попытался возразить Руф. – Вечером хочу покинуть Шейдивейл. Обещал встретиться с Викторией.

– Свидание? – не оборачиваясь, бросил Танцор.

– Работа, – пояснил тот.

– Так одно другому не мешает. – Вильгельм снова показался в дверях каморки.

– Не шути. – Руфус плюхнулся в кресло и закрыл глаза.

Свинцовые веки тут же склеились намертво. Тело вспомнило об усталости и взбунтовалось. Оно не желало ни говорить, ни двигаться, ни даже сохранять осмысленное выражение лица.

– Если честно, – начал Вильгельм, устраиваясь напротив, – немного странно, что ты позвал… меня.

– Сам сказал, что именно для этого и нужны друзья, – сделав над собой усилие, ответил Тангл.

– По человеческим меркам я гожусь тебе в деды. – С хвостиком и в ободке Хьорт смотрелся весьма комично. – Надеюсь, дело не в моих способностях? В прошлом году ты пытался заручиться поддержкой у меня, чтобы повлиять на мнение Финна. Не отпирайся. Я же не дурак. Послушай, если у тебя есть обычные друзья, студенческие приятели, кто-то из Пансиона… не трать на меня время. Общайся с ними. Настанет момент, когда они все умрут. И произойдет это быстрее, чем можно предположить.

– А у меня не было друзей. – Руф уже не удивлялся собственной откровенности. – «Почитатели таланта» были, но никого близкого.

– Отчего? – не поверил Вильгельм.

– Все сразу, наверное, – отозвался Тангл. – И каменный пояс сыграл не последнюю роль, и убежденность, что Танцоры лучше людей, включившаяся защитной реакцией. Собственно, характер тоже не самый приятный. Меня больше боялись. Прыщи, опять же. Словом, сам виноват. Но так в итоге даже лучше.

Хьорт вытянул ноги.

– Никогда бы не подумал о тебе такого, – сообщил он.

– Тем не менее, факт остается фактом, – подытожил Руфус. – Переживаешь на свой счет? Я настолько похож на подлеца? Возьму на себя смелость и назову тебя другом. Спроси меня «почему?», не отвечу. Я даже не смогу внятно объяснить, что из себя представляет дружба. А если замолчу – усну. Хочешь общения – станем общаться. Нет – я не навязываюсь.

– Ух-ты, разошелся, – улыбнулся Вильгельм.

– Мне вообще-то пора, – Тангл поднялся.

– Не порти момент, – покачал головой тот. – Вдруг душу тебе открою, как другу? Индекстрэ!

Руф оглянулся: знакомая потрепанная коробка вплыла в комнату и примостилась на столе.

– Не нужно, пожалеешь еще потом. – Только любопытство уже пригвоздило к полу.

– Теперь точно знаю, что не пожалею, – заверил Хьорт, жестом предлагая сесть рядом.

Он открыл крышку, достал первую попавшуюся карточку, мельком взглянул не нее и протянул Руфусу.

– Это мой самый счастливый день, – тихо произнес Вильгельм. – Меня ты, наверное, узнаешь. А рядом… моя жена.

– Красивая, – зачем-то вставил Руф.

Лучезарно улыбающаяся пара демонстрировала фотографу обручальные кольца.

– Вот свидетельство. – Танцор извлек следующий лист.

– Вильгельм Хьорт и Хэвэн Харпер, – прочел Тангл.

Он никогда не слышал этого имени и не встречал рыжую голубоглазую Тень с лисьим взглядом.

– Что с ней случилось? – прямо спросил Руф.

– Пока ничего, но совсем скоро… – он запустил руку глубже в ящик. – Ее локон.

Вильгельм вытянул пакет для улик, в котором мирно покоилась прядь кудрявых волос.

– Почему не носишь кольцо? – Руфус говорил любые глупости, чтобы не задремать.

– Ношу. – Хьорт похлопал себя по груди. – На цепочке у сердца.

– Но если она твоя жена, почему тогда сказал, что потерял ее? – вспомнил Руфус.

– А разве жену нельзя потерять? – горько усмехнулся Вильгельм. – Прекрати угадывать и дай рассказать по порядку.

Танцор снял ящик на пол.

– Даже самые лучшие из нас время от времени делают глупости, – продолжил Хьорт. – Кто-то недалекий решил когда-то, что их так называемая «настоящая любовь» – слишком сложное чувство для Теней. Потолковал бы я с этим кретином, но по понятным причинам не довелось. Так что неизвестно, с чьей стороны снобов больше, с их или с нашей. Наверное, мы с Хэвэн любили друг друга всегда, только поняли не сразу. Она раньше, я чуть позже. В юности вместе куролесили, потом судьба развела.

Руф упрямо держал глаза открытыми, хотя отрешенные интонации рассказчика убаюкивали.

– Хэвэн без оглядки пускалась в любые приключения. – Казалось, Вильгельм пытается собраться с мыслями, чтобы поведать о чем-то очень важном. – Ее страстью были далекие опасные миры, и чем опаснее и дальше, тем лучше. Жить на пределе, открывать в себе новые возможности, преодолевая трудности – достойная цель. Но… Но тут я никак не мог за ней угнаться. Я проще. Не герой, и чужого мне не надо. Здесь бы разобраться.

– Не всем нужно отправляться во внешние миры, способов приложения наших умений достаточно и так, – осторожно ободрил Тангл.

– Именно, – кивнул тот. – Однако разлуки помогли мне понять, как… гадко без нее. Когда Хэвэн возвращалась, ее мгновенно затягивало в чужие неприятности. И всюду сопровождали вереницы поклонников. Таких же отчаянных, как она сама. На их фоне я выглядел тюфяком со своими будничными торговцами оружием и редкими террористами. Как бы ты поступил, подвернись случай доказать обратное?

– Нашел, кого спрашивать, – усмехнулся Руф. – Я устроил в аббатстве погром, просто потому что рядом…

Он запнулся.

– Да, рядом оказалась та крашеная кошка, – закончил за него Хьорт. – Правдами и неправдами я получаю приказ закрыть стабильный переход в крайне неприятную вселенную. Расклад такой: сделать это предстояло изнутри, а потом искать другие пути вернуться. В моем случае трюк на сто процентов смертельный. Весь мир одни сплошные хищные джунгли. Глупый жест из серии: «Ах, ты меня не замечаешь, посмотрим, что произойдет, если я умру».

– Даже так? – Руфус поднял брови.

– Представь себе, – подтвердил Вильгельм. – Потерял голову. Тут выясняется, что за всей своей ревностью я просто не замечал, как Хэвэн в действительности ко мне относится. Туча линий сходится в одну точку, и наступает сказка. Мы женимся, но невеста не в курсе, что приказ-то у меня, и подготовка ведется полным ходом. Только теперь я был серьезно намерен выжить и таки-стать героем в ее глазах.

– Раз ты здесь, то все сложилось? – предположил Руф.

Вильгельм зашипел, как гусь, и замахал руками.

– Не умеешь слушать, – покачал головой он. – Я поделился ситуацией с другом. А тот тут же помчался к моей жене и все рассказал. Из лучших побуждений, но от этого не легче.

– Она разозлилась? – Тангл прикусил язык.

– Хуже! – Хьорт нащупал кольцо под рубашкой и глубоко вздохнул. – Позавидовала. В этом вся Хэвэн. Она буквально умоляла меня отдать приказ ей. Убеждала, доказывала, спорила. Мол, у меня нет опыта, которого у нее предостаточно. Конечно, я не поддавался, пока однажды не подслушал разговор. Пустячок. Другой Танцор рассуждал о том, как попытает счастье с моей женой, когда я пропаду из поля зрения. Неудачная шутка заставила меня всерьез задуматься. Для красивой женщины муж вдалеке – мертвый муж. Сколько бы она продержалась? Едва ли дольше, чем я провозился бы с заданием. Ревность торжествовала, а здравый смысл потерпел фиаско. Хэвэн получила, что хотела. Так я совершил самую большую глупость в жизни.

Он небрежно сгреб со стола фотографию и запакованный локон.

– Скоро выйдет последний срок. – Вильгельм опустил свои реликвии в ящик. – Возможно, она уже погибла. Даже если нет, ей придется. Застрявшие неизвестно где Тени не нужны Ордену. Даже демобилизованных можно использовать, а пропавшие без вести просто обременяют Призму.

– И ничего нельзя изменить? – Сердце Руфуса сжалось.

– Вот только жалеть меня не надо, – попросил Хьорт. – Не стою я жалости. Все, кому есть дело до моего горя и хватит смелости отправиться на спасение Хэвэн, привязаны к этому миру. Я по воле Магистра заперт в дурацкой башне. Коллоу и моя Наставница – Древние, а им не положено в принципе куда-то отлучаться. Они всегда нужны здесь. За без малого пятнадцать лет желающих рискнуть своей шкурой ради нее не осталось.

– А если это сделаю я? – Он еще никогда не был так серьезен.

– Замысловатый способ покончить с собой, – нахмурился тот. – Нет, Руф. Ты не справишься. Не заикайся даже.

Вильгельм поднялся, унес свою сентиментальную коробку в каморку и поставил чайник. Руфус прикрыл глаза. «Естественно, не справлюсь, если не попытаюсь», – думал он. Нет, Тангл трезво оценивал свои силы, только что-то внутри не желало так легко расставаться с идеей спасения совершенно незнакомой Тени. Руфус не представлял, как подобное происходит на практике, зато он знал, каково потерять свою пару.

Очнулся Тангл уже на подушке, когда Вильгельм сосредоточенно стягивал с него сапоги.

– Лежи, – улыбнулся Хьорт, укрывая друга пледом. – Глазом моргнуть не успел, как ты отключился.

– Мне… билет на Звездный, – невнятно промычал Руф.

– Я связался с Мо, – Вильгельм присел на край дивана. – Обрадовался чертяка. Из-за ваших занятий не летал. Раз тебя не будет в городе, ему можно выйти в рейс. Спи, я разбужу.

Руфус послушно повернулся на бок.

– А кто тот Танцор? – продираясь сквозь сладкую дрему, спросил он.

– Который? – не понял Вильгельм.

– Тот, что пошутил неудачно, – пояснил Руф.

– Неважно. Он уже умер, – отмахнулся Хьорт.

– Тем более. Кто он?

– Маркус.

* * *

За дверью кабинета определенно кто-то стоял. Тихо, как мышка, не решаясь ни постучать, ни отправиться восвояси.

Чтобы не испугать застенчивого визитера, Коллоу прокрался к выходу и откашлялся.

– Кто там? – спокойно поинтересовался он.

– Эстер Зингель, Сэр, – отозвался дрожащий женский голос.

– Я ждал вас.

Джулиус открыл дверь. Скромная особа невысокого роста с собранными на затылке густыми кудрявыми волосами робко переступила порог. Она производила впечатление абсолютно несчастного человека.

– Присаживайтесь, – предложил Коллоу, пододвигая женщине стул.

– Знала, что это произойдет однажды. – Эстер обвела взглядом кабинет.

– Откуда? – Джулиус обошел стол и устроился напротив.

– Вы сами сказали мне, – пояснила женщина. – Просили кое-что запомнить. Я выполнила просьбу. Хотите получить свое послание?

Он кивнул. Секунды таяли, но Эстер молчала. Она отрешенно смотрела сквозь собеседника, такая же безразличная, как и ее дочь.

– Вы не догадываетесь, что нужно делать? – вдруг спохватилась женщина.