Текст книги "Стальной ворон"

Глава 37. Самозванец

Руф потерял счет времени. Никто не навещал, тогда как к Коллоу посетители шли бесконечным потоком. Пусть большинство визитеров служили Ордену и приносили отчеты, Тангл всерьез ощущал себя самым одиноким существом во вселенной. Видимо из жалости процедурная сестра взяла за правило заводить с пациентом беседы. Руфусу не хватало сил поднять голову, чтобы посмотреть на женщину. Он лежал лицом вниз и мучительно ждал обещанного улучшения. Ждал, пока мир перестанет вращаться с чудовищной скоростью, или пока он сам сдвинется с мертвой точки.

Танглу не раз и не два повторили, что необходимо бороться, что жизнь стоит усилий, что он непременно нужен кому-то. Вся эта чушь беспрепятственно сыпалась в сознание, не оставляя ничего, кроме шума, колючего и серого. Невыносимая тошнота мешала дышать. Руфус забыл, что такое «собственное достоинство». Расстеленный тряпкой по постели, он сам у себя вызывал стойкое отвращение.

Пожалуй, всего три мысли держали его в метре от бездонной пропасти. Во-первых, девочки. Эмьюз больше, чем Лют, но это уже частности. Для них Сэр Тангл станет героем, выполнившим опасное задание. Ведь юные Тени не увидят Наставника таким беспомощным и жалким. Во-вторых, успех операции. Харпер, при всех ее странностях, цела и невредима. Ей наверняка сейчас еще хуже, но про это думать не хотелось. И в-третьих, то, в чем Руф боялся признаться даже себе. Едва ли поцелуй что-то значил, только образ женщины, подарившей его, врезался в память. Естественно, Руфус прекрасно понимал, кто она, и насколько сладкие фантазии бесплодны. А ничего с собой поделать не мог. Леди Корникс перевернула все с ног на голову. «Она громадная, как каланча, и тяжелая, как чугунный мост», – уговаривал себя Руф. – «Это же почти целый Коллоу!».

«Посмотри на себя», – думал он. – «Ты же просто тело, а туда же. Губы раскатал и размечтался. Грезишь про всякое. Самому не смешно? Если Корникс – Шпилька, что факт, ее сердце принадлежит Шутнику. Мастеру ты проигрываешь по всем статьям. Сопливый мальчишка. Он величина! Живая легенда! Решил, раз сумел свести у Коллоу Связного, сведешь и женщину?».

В коридоре началась нездоровая возня, но Руфус не обращал внимания, продолжая методично уничтожать себя, вытаптывая надежду на продолжение отношений с Древней Тенью. Какие там отношения! Хотя бы увидеть ее еще раз – недостижимое счастье.

– Это… против всяких правил, – пролепетала процедурная сестра за дверью в бокс.

– Пруденс, я понимаю немного больше, чем ты, – тоном мудрого ментора произнес Коллоу. – Мы не инфекционные. Нас просто ломает, какая разница, где.

– А если вы снова упадете? – девушка почти плакала.

– Придут санитары и отнесут меня обратно, – справедливо возразил Джулиус. – Какая разница, опять же. Если я упаду у себя, им все равно меня поднимать.

– Здесь я поглавнее вас, Сэр, – набравшись смелости, промямлила несчастная. – Вы пациент. И, надо заметить, беспокойный.

– Буйный, – хихикнул Коллоу. – Пруденс. Не упрямься. Я уже тут. Ты меня уже выпустила.

– Не напоминайте, – всхлипнула та. – Меня выгонят.

– Никто не посмеет, – заверил Танцор. – Ты отлично справляешься со своими обязанностями. И я первый подтвержу это.

Воздух сделался вязким и застрял в горле, когда Тангл сообразил: диалог происходит за дверью его бокса. Сам Мастер Тени стоит там и жаждет войти. «Пруденс, детка, отправь его на место», – мысленно взмолился Руф. Двух мнений быть не может! Коллоу видел поцелуй и собрался получить объяснения. К ним-то Тангл вообще не готов. Одна надежда – если Мастер все же прорвется, прикинуться неадекватным, чтобы тот не убил сразу. Перед глазами встал темный кабинет, где Коллоу как тряпичного оторвал Руфуса от пола, крепко схватив за горло. «Ну сейчас у него это не получится… Он ведь тоже слаб», – успокаивал себя Руф. – «Вот и падает тоже».

Дверь открылась. Сердце предприняло отчаянный бросок, словно пытаясь ускакать в дальний угол и забиться под тумбочку. На лбу выступил холодный пот.

– Упрямые девицы, в них соль мира. – Джулс, пошатываясь, протиснулся внутрь.

Коллоу добрался до постели Руфуса и осторожно опустился на пол, прислонившись спиной к краю. Выглядел Мастер плохо: почти бескровные губы, густые черные круги под ввалившимися глазами, впалые щеки, нос в профиль казался неимоверно острым, а слипшиеся волосы торчали в разные стороны. Коллоу запрокинул голову на постель и вытянул ноги. Чудовищно медленно он повернул лицо к Танглу, поймал его в фокус мутного взгляда и обезоруживающе улыбнулся.

Вдруг что-то сломалось в Руфусе. Щелкнуло где-то в мозгу. Как рубильником. Он больше не хотел обманывать этого человека. Не хотел ничего от него скрывать. Сейчас Руф был благодарен и горд, что Джулиус Коллоу просто принес свое измученное тело так далеко.

– Как вы, Сэр? – хрипло спросил Тангл, с трудом заставив язык ворочаться.

– Как прошлогодний бутерброд, – попытался пошутить Джулс. – А сам? Держишься?

– Не особенно, – честно признался Руф.

– Тишина убивает, – предположил Коллоу.

– Скорее тошнота.

Звуки знакомого голоса действовали лучше лекарств. Или Руфус просто удачно убедил себя. Сэр Коллоу одним своим присутствием вселял уверенность в благоприятном исходе. Вместе с этим Танцором Тангл посетил ад и вернулся живым. Хотелось немедленно повиниться в незрелых глупых чувствах к его паре и позволить Мастеру оторваться на себе прямо сейчас. Руфус так и поступил бы, если бы не желание еще немного побыть кем-то небезразличным настоящему Шутнику.

– Зачем вы здесь? – прямо спросил Руф.

– Ты не рад? – искренне расстроился Коллоу.

– Рад! Еще как рад! – Тангл попытался мотнуть головой, и желудок неприятно подпрыгнул.

– У меня есть теория, – сообщил Джулс. – В белых изолированных клетушках мы поправляемся медленнее. Вместе получится двигаться к выздоровлению куда эффективнее. Я приказал пригласить Теней, уже проходивших такую реабилитацию успешно. Для меня самого это не первый раз. Мы вернулись из мира, где нет тишины. В Ордене считали, что полный покой поможет адаптироваться, но это ошибочное мнение. Одиночество сейчас мучительно. Разве не так?

– Если подумать, вы правы, – согласился Руфус. – Но не всякая компания подойдет. Та женщина много говорила со мной, только она не понимает.

– Именно, – подтвердил Коллоу.

Для самого Джулиуса разница стала кристально ясна, когда после всего он снова встретил Сириуса. Выздоровления с ним и без него разительно отличались друг от друга. Сириус приложил титанические усилия, чтобы пробиться сквозь тягучее забытье и черную безнадегу. Он старательно заполнял пустоту теплыми воспоминаниями, воскрешая их одно за другим. Без этой главной составляющей, подтверждающей теорию, рассуждения смотрелись слегка бредово.

– Если интересно, то мне действительно полегчало в последние несколько минут. – Тангл охотно делился ощущениями. – Даже тошнит как-то меньше. Возможно от того, что внимание переключено на вас.

– Нам на днях будут кровь чистить, – вспомнил Коллоу.

– Опять? – Руф поморщился.

– Вообще-то это второй заход из трех, – пояснил Джулиус. – Разницу почувствуешь, обещаю. Меня тут даже младший персонал слушается со скрипом, но я собираюсь настоять на переводе в твой бокс.

«Тогда точно увижу ее! К своему Шутнику Шпилька непременно заглянет», – счастливое открытие придало бодрости.

– Отличная идея? – догадался Коллоу.

– Еще бы, Сэр! – Тангл покраснел.

– Сочетание зеленого и розового тебе категорически не идет, – хмыкнул Джулс. – Ну что? Снова команда? Как в джунглях?

Он нащупал тонкую кисть Руфуса неуклюжими пальцами. Мальчишка немедленно ответил на рукопожатие так крепко, как сумел. Этот жест показался Джулиусу невыносимо трогательным. Хотя ничего удивительного. Сознание лихорадило, и эмоциональная уязвимость не маскировалась ничем.

– Шутники должны помогать друг другу, – прошептал Тангл.

– Да, Руф. – Шея затекла, и Коллоу снова вернул голову в вертикальное положение.

Всплыла реплика Никс, брошенная ей в сердцах еще до отправления. Что-то от том, что мальчишка нуждается в одобрении и что заслуживает его. Или как-то так. Сейчас Джулиусу не требовалось подбирать стройные фразы, вымучивать из себя подбадривающую дребедень. Для этого Танцора слова сложились сами собой. Оставалось открыть рот и родить их. Побороть мешающую зеленую субстанцию, нарисованную воображением. Вероятно так и выглядит бессмысленная гордость. Он шумно выдохнул.

– Простите меня, Сэр! – вдруг не выдержал Тангл.

– Помолчи, – попросил Джулс. – Не хочется, чтобы виновник пропустил все самое захватывающее.

Руф поперхнулся и побледнел. «Вот сейчас Мастер Тени скажет, что не следовало целоваться с Леди Корникс», – ядом скользнуло по горлу. – «Оправдание? Она сама? Не то!». Мысли путались, а Коллоу не спешил.

Когда молчание сделалось действительно неподъемным, Древний перестал таращиться в потолок и повернулся к собеседнику.

– Я помогаю тебе не потому что ты Баламут, не потому что Тень, и не потому что считаю себя лучше, – четко и ясно произнес он. – Ты просто отличный парень. Для меня было честью пройти все это рядом с тобой. Хочу верить, что всякая чушь навроде субординации не… Слушай, сложно как! Мы теперь друзья. Нравится тебе или нет, но я считаю тебя другом. Теперь пойду, пожалуй.

Коллоу попытался подтянуть трясущиеся ноги. Следовало что-то ответить, и Руфус ляпнул первую попавшуюся глупость. Самую очевидную из всех:

– Вы еще держите меня за руку, – выдавил он.

– Прости. – Джулс разжал пальцы, но упрямый мальчишка перехватил их.

– Вы… мой герой! – выпалил Тангл.

– А ты – мой.

Опустошенный, но счастливый, Джулиус поднялся и поковылял к двери. Тело подчинялось плохо. Но все же подчинялось. Словно бы крошечный человечек, сидящий в голове механической куклы, путает рычаги или мертвецки пьян. В коридоре Пруденс предложила помощь, однако Коллоу отказался. «Сам», – одними губами произнес он. Если Джулс и напоминал ходячего покойника, то этот покойник был довольным.

* * *

Заговорщики честно ждали бури. Ждали, что их вызовут в деканат, к ректору или куда похуже. Только ясное приветливое утро не торопилось превращаться в утро публичной казни.

Все ребята собрались вместе. На случай, если кошмар начнется, они были одеты и готовы. Эмьюз не надеялась, что станет хоть немного легче. Каждый вдох давался с трудом. Подружки молчали; молчал и мрачный, как грозовая туча, Клаус. Робин не находила себе места: она металась, как зверь в клетке, и только на стену не лезла. Одна Зан пребывала в привычном благостном расположении духа. Ей вся ситуация грозила вожделенным путешествием домой.

Дэн вернул Тени ее форму еще вчера, а сам задерживался. Атмосфера общего напряжения давила со всех сторон. Распотрошенная шкатулка стояла открытой на тумбочке. Дневник пропал из нее, а прятать остальной хлам не имело смысла. Небольшая черная книжечка – единственный рычаг давления. Любой упрек в сторону Эмьюз, и Тень непременно припомнила бы соседкам кражу со взломом.

– Так и промолчим до последнего? – не выдержала Би.

– А чего ты хочешь? – Клаус болезненно поморщился. – Мы лопухи. Поголовно. Можно подробно разобраться, кто и где ошибся, только это оптимизма не прибавит.

– Сожрать бы чего-нибудь, – вздохнула Зан. – У вас-то аппетита нет, а вот у меня…

– Нас четвертуют, – констатировала Лют в пустоту.

– При чем тут ты?! Ты никого не обманывала и ничего не нарушала, – возмутилась Робин.

– Я знала и допустила, – спокойно возразила Тень. – Кроме того, я покрывала свою пару. О чем ни грамма не жалею.

– Если тут кому о чем и жалеть, то только Эмьюз. – Би развернулась на стуле. – О чем ты думала?

– Спасибо, конечно, но вас никто о помощи не просил, – процедила та.

– Конечно! – энергично закивала Робин. – Попроси ты, мы бы вправили тебе соображалку на место. Но ты нам даже шанса не дала. У меня нет сил злиться, но будь они у меня…

– Что тогда? – с вызовом спросила Эмьюз.

– Я бы сказала тебе, что ты безответственная, безмозглая дура, которая ни во что не ставит своих друзей. – Лицо девочки налилось краской. – И что свое «спасибо» ехидное можешь засунуть подальше. Хороший задел? Еще? Спасибо, что не доверяешь нам. Спасибо, что плюешь на чужие чувства. Вот Клаус! Он же любит тебя!

– Меня не приплетай, – попросил мальчишка. – Разбираться поздно.

– Да, девчата, вы чо? – Зан взяла Би под локоть. – Друзья тем и хороши. Они поддерживают даже тех, кто облажался. Сейчас самое то сомкнуть ряды, а не устраивать бучу.

Но Эмьюз не слышала ничего, кроме стука крови в висках.

– Верните мой дневник!!! – зарычала Тень.

– Это не я, – пожала плечами Лют. – Это мисс «прицельно бросаюсь обвинениями» куда-то его дела.

Робин побледнела. Пауза получилась настолько длинной, что даже полный недотепа догадался бы.

– Только не говори мне… – простонала Эмьюз.

– Я положила его запазуху. – Би обхватила голову руками. – Чтобы Лют не прочла. Она… собиралась.

– Чудно. – Клаус уже ничему не удивлялся. – А теперь он…

– … неизвестно где.

Би не плакала. Ее широко распахнутые глаза вообще ничего не выражали. Она словно погрузилась в транс, как Софья.

– То есть, в уютных подземельях сама знаешь чего лежит улика? – уточнила Эмьюз.

– Ты нарочно? Или правда такая глупая? – перебила Лют.

Фьюри сорвалась с кровати и влепила Робин звонкую пощечину, прежде чем кто-то успел сориентироваться.

– Я не оправдываюсь. – Би выпрямилась. – Знаю, что кубок тупости – мой. Но мы все виноваты.

– Виноватки – не самая прикольная игра. – Драконья дочка сурово нахмурилась. – Когда мы с братанами начинали перекидывать друг на друга стрелки, мамик разводила нас по углам на «подумать».

С этими словами Зан сдвинула стол и ширму, а потом кровать Лют.

– В угол. Все. Драчливая в свой, задиристая ко мне, ругливая в дальний. Я не шучу. Хотите сначала получить по шее, а после по углам? Организую – пикнуть не успеете. Я сильнее вас. Наваляю, не унесете.

– Зан? – попробовал вмешаться Клаус.

– Не суйся, – предупредила девочка-дракон. – Чо, не видно? Они ж по-хорошему не уймутся. Детский сад, трусы с кармашками. По углам, я сказала! Руки за спину, лицом к стене. И не поворачивайтесь без желания извиниться.

Робин первой заняла место. Лют сказала, что извиняться не намерена и тоже уперлась лицом в стену.

– Особое приглашение? – Зан демонстративно щелкнула костяшками пальцев.

– Мне любопытно, где твой угол, – парировала Эмьюз. – Так хочешь обратно? Мама твоя страшно обрадуется. Особенно когда узнает, как ее доченька отличилась. Я не права?

– Ладушки, – кивнула девочка-дракон. – Я повтыкаю в стену вместе со всеми.

Клаус мученически вздохнул:

– А мне куда? В шкаф? Пятого угла нет.

– Поищи, вдруг повезет, – брякнула Би.

Наказанные отозвались нервными смешками.

– Остроумно, – согласился мальчишка. – Но мыслить стоит шире. Мы идиоты.

– Широта необъятная, – фыркнула Лют.

– При всей безвыходности нашего положения, лазейка есть, – объявил Клаус. – Даже если дневник найдут, два Танцора уже в курсе. И они почему-то нас покрывают. Или пытаются. Мы обнаружили неучтенных покойников. Убитых. Тем самым дали ниточку, которая ведет к настоящим преступникам. И пока вы не перегрызлись окончательно, советую собраться. Нам предстоит объясняться. Лучше, если это будут показания стройные. Вместе вляпались, вместе и выпутываться. Не узнаю вас. Вчера вели себя достойно, а сегодня разом сломались. Хлипкие. Чего с вас взять? Девчонки.

В дверь осторожно постучали.

– Занято! – нарочито бесцеремонно гаркнул Клаус.

– Это я, – откликнулся Дэн. – Пустите.

– Вот теперь вся компания в сборе. – Мальчишка отпер и впустил бледного до синевы антропоморфа.

– Что происходит? – заметив перестановку мебели, спросил Дэниэл.

– Воспитательный процесс в психушке. Самосуд пациентов, – сообщил он.

– Нас приглашает сэр Хьорт, – без вступления начал антропоморф.

– В деканат? – Робин сделала шаг из угла.

– Уже готова извиниться? – бросила Эмьюз.

Она понимала, что злится на всех и ни на кого. А значит, на себя.

– Пожалуй, – вдруг согласилась подруга. – Кто-то же должен. Простите меня. И в первую очередь, за несдержанность. Клаус прав: ведем себя, как трусливые собаки. Мы не они.

– Тогда и я извиняюсь. – Лют сжимала и разжимала кулаки. – Можешь треснуть в ответ, если хочешь. Прямо сейчас, не потом.

– Не хочу, – отмахнулась Би.

– Извиняетесь, как заложники перед расстрелом, – подала голос Зан. – Моя очередь?

– Нет, моя, но я уступлю. – Эмьюз развернулась и села на пол.

– Больше не буду корчить училку, – с чувством пообещала драконья дочка.

– Закругляйтесь, – попросил Дэн. – Сэр Хьорт ждет в тренировочной комнате. Сказал, не привлекая внимания, явиться туда.

– Тогда я просто прошу прощения, – подытожила Тень. – Не убьет же он нас, в конце концов. Надо было не ссориться, а показания выдумывать.

– Ничего выдумывать нельзя! – запротестовал антропоморф. – Вильгельм на нашей стороне. Ему только правду.

Эмьюз в двух словах рассказала Клаусу, под какой именно лестницей прячется спуск в тренировочный зал. Ребята взялись за руки и мгновенно очутились в мрачном тупике. На самом деле Тень никогда не замечала этой самой мрачности, зато теперь оценила ее по достоинству. В траурной тишине друзья спустились к последней двери.

Сэр Хьорт сидел на опилках, скрестив ноги, и вертел в руках острые деревяшки с неровными краями. Тень с трудом узнала в них обломки несчастного манекена. «Как же Хьорт зол, что разнес Йорика в щепки», – шевельнулось в груди. Но лицо учителя лучилось добротой. Даже слишком.

– Денни, запри дверь, – скомандовал он. – Ключ положи на стол. А вы, друзья мои, чувствуйте себя, как дома. Флагра!

Яркое упругое пламя взметнулось на черной перчатке. Ощущение западни крепко стиснуло горло.

– Присаживайтесь, рекомендую, – усмехнулся сэр Хьорт. – Разговор приятным не получится. Потому что я собираюсь поведать вам, дорогие мои, чем ваши действия аукнутся Ордену. Ближе, ближе! Я должен орать?

Преступники послушно устроились полукругом перед Танцором.

– Утро у меня началось с визита в морг, – доверительным тоном сообщил тот. – Леди Дайна Уиквилд покалечила десяток монахов. Один скончался. Двое в крайне тяжелом состоянии.

Робин зажала рот обеими руками.

– Да, это не невинная шалость, – продолжил Хьорт. – Масштабный скандал. Отношения Церкви и Ордена поставлены под угрозу. Тень напала на священнослужителей, теперь ее честь запятнана. Дайне-то, конечно, уже без разницы, но есть те, кому ее честь важна до сих пор. Кто это? Эмьюз.

– Сэр Руфус Тангл, – не своим голосом ответила девочка.

– Он самый! – Танцор энергично закивал. – От Дайны можно откреститься, признать ее предательницей и спасти Орден. Выход? Руфус вместе с Мастером Тени успешно выполнили опасную миссию, обреченную на провал. И сейчас они оба проходят курс реабилитации. Неплохой подарочек им? Мастеру – политический скандал, а Сэру Танглу – это…

Вильгельм достал что-то и швырнул прямо в Эмьюз. Крошечная стеклянная склянка треснула девочку по лбу и упала в стружки, поблескивая прозрачным боком.

– Подними, – приказал Хьорт.

– Что здесь? – Продолговатый пузырек под запаянной крышкой наполнял серый порошок.

Эмьюз протянула руку. Внезапно Танцор метнулся вперед, потушив свой огонь. Последнее, что девочка рассмотрела до того, как обрушилась тьма, – хищный блеск бешеных глаз. Сэр Хьорт больно придавил ладонь Тени своей так, что пузырек впечатался в кожу.

– Дайна… – прошептал Вильгельм прямо в ухо Эмьюз.

Танцор отпрянул, зажег свет и пригладил волосы.

– Здесь все, что осталось от леди Уиквилд, – как ни в чем не бывало улыбнулся он. – Предоставляю тебе вручить ее своему наставнику лично. Это отучит от необдуманных поступков раз и навсегда.

– Спасибо, Сэр. – Девочка не чувствовала ни рук, ни ног.

– Не за что, – картинно отмахнулся Хьорт. – Далее – мистер Носатый. Тебе поручалось оберегать Эмьюз? Как считаешь, справился ли ты с задачей? Я сомневаюсь. Со слов блондинистого парня выходит, что именно ты пошел в склеп вместо того, чтобы забрать барышень домой.

– Простите, Сэр. – Клаус смотрел прямо в глаза Танцору. – В силу своей неопытности я не сумел оценить ситуацию и ее последствия. Тогда казалось, что ничего не случится, если просто посмотреть.

Мальчишка прекрасно знал, что несет полную чушь. Но хуже было бы, если бы он честно признался, что имел собственный мотив взглянуть на покойную Тень.

– Извиняться ты станешь перед Мастером Тени. – Улыбка Вильгельма сделалась шире. – Это самое суровое наказание, какое существует в природе. Мне тебя уже жаль. Далее – Люси Смит.

– Зан Смаунтари, – поправила драконья дочка. – И… чо я? Чо вы мне сделаете? Я из другого мира, и в ваших раскладах ни ухом ни рылом. Орден ваш не хочет ссориться с поставщиком нефти, правда?

– Ну, я-то, положим, ничего, – согласился сэр Хьорт. – А вот твой отец… Он в бешенстве.

– Ох, блин, – приглушенно протянула Зан.

– Ага-ага, – подтвердил Танцор. – И блинов, и оладушков он тебе выдаст, как только сможет добраться сюда. Но случится это не скоро. Если дело получит ход, твое участие автоматически переведет ваш мир в разряд «враждебных». И сообщение с ним оборвется до выяснения. А это финансовые потери.

– Про финансы можете мне не рассказывать. – Она озадаченно потерла лоб. – Тут я дока. Чую, чем пахнет.

– Задним умом мы все сильны, – развел руками Вильгельм. – Чего ж ты не вспомнила про папочкин бизнес, когда плавила уникальные живые доспехи, как оловянные ложки? Кто остался? Кумушки-подружки?

Робин и Лют переглянулись.

– Легендарная девичья импульсивность и самонадеянность, – вздохнул Танцор. – Вместо того, чтобы обратиться за помощью, вы сделали что? Правильно – глупость. Лют, похоже, очень соскучилась по одиночной камере, с которой Эмьюз еще предстоит познакомиться. А мисс Хаулинг очень хочет, чтобы ее маму отправили служить на северный полюс.

– Маму? – Слезы брызнули из глаз Би. – Маму-то за что?

– Хорошо, если она вообще сохранит работу, – отрезал сэр Хьорт.

В гробовой тишине голос Лют показался особенно высоким и пронзительным.

– Что с остальными? С блондином (не знаю его имени) и Дэном? – спросила она.

– Дороти Пейдж успела незаметно вернуть белобрысого в жилые помещения. В суматохе никто не заметил его отсутствия, – ответил Вильгельм. – Зато теперь все аббатство на осадном положении. Что до Дэниэла, он свое уже получил. А дважды за одно и то же не карают.

– Что с доспехом, который с нами сбежал? – робко поинтересовалась Эмьюз.

– Трогательная забота. – Танцор позволил себе ехидный смешок. – С ним все в порядке.

Разговор подошел к концу, только никто никуда не собирался.

– Что дальше? – Клаус максимально бесстрастно озвучил главный вопрос, терзавший ребят.

– Не знаю, – пожал плечами сэр Хьорт, но вдруг добавил: – Не знаю как еще донести до вас глубину последствий, которые могли обрушиться на нас.

– Могли? – Мальчишка мгновенно вцепился в призрачный шанс спастись.

– Эх, друзья мои. – Вильгельм обвел присутствующих усталым взглядом. – Улик против вас нет. Два трупа, обнаруженные в катакомбах, принадлежат священнослужителям, которых считали вполне себе живыми. С одним я разговаривал за день до.

– Невозможно! – Клаус подался вперед.

– Естественно, – согласился Танцор. – Это самозванцы. Даже, вероятно, самозванец. Опасный и хитрый. Сейчас он выдает себя за инквизитора, присланного расследовать кражу важного имущества. Дивные и раньше предпринимали попытки пробиться на нижние уровни катакомб.

– Зачем? – Эмьюз поморщилась.

– Вы видели мимика и дверь? – взвешивая каждое слово, спросил Хьорт.

– Да, Сэр, – подтвердила Тень. – Дело в ней?

– Если сломать печать, на волю вырвется… сила. Ордену нечего ей противопоставить, особенно когда Джулиус Коллоу не совсем в форме. Прежде чем Магистру удастся загнать эту… «силу» обратно, наступит хаос. То, чего дивные и добиваются. Именно поэтому союз с Церковью необходим. Так понятно?

– Куда ж понятнее? – Чувства перемешались.

Дикий коктейль из облегчения и ужаса рвал разум в клочья.

– Дайна признана такой же жертвой, как те двое несчастных, – продолжил Вильгельм. – Для мертвой Тени агрессия – нормальная реакция на необоснованное пробуждение. О вашем участии знают сейчас только я, Симадзу и Леди Корникс. А, пока мы мило беседуем, самозванцу готовят западню. И еще: Эмьюз, что ж ты не сказала, что там внизу могила Альберика Варлоу?

– Думала, вы видели, – промямлила девочка.

– Да, у меня было полно времени рассматривать достопримечательности, – покачал головой Хьорт. – Ничего я не видел. Просто прыгнул и все.

Эмьюз побледнела.

– Нет, прямо к нему не провалился, но плита… треснула, – неожиданно виновато признался Танцор. – Ход, который вы обнаружили, – секрет Ордена от Церкви. О нем следует забыть. Кажется, теперь все сказал.

Вильгельм поднялся, отряхнул себя от опилок и скомандовал Дэну отпирать.

– Ой, нет! – спохватился Хьорт. – Вам запрещено покидать университетский комплекс. Горгулий я предупредил, они вас просто не выпустят. Носатый, насколько мне известно, ты неопределяемый.

– Меня зовут Клаус, Сэр. И да, это так, – с достоинством парировал мальчишка.

– Не поверишь, помню, как тебя зовут. – Танцор призвал маску. – Послужишь мне. Нам понадобятся твои навыки. Неизвестно, как плотно в Шейдивейл окопались дивные. Рисковать мы не можем – так что ты за мной, остальные свободны.

– Слушаюсь, Сэр.

На пороге Вильгельм обернулся. «Дайну оставь себе», – бросил он и скрылся из виду.

* * *

Воссоединение получилось незаметным. Лишь по косвенным признакам Джулс догадывался, что пришлось перенести другу без него. Каждое мгновение порознь давалось Сириусу чудовищной ценой. У бедняги не было ничего, кроме собственного сознания и воли, которую точил страх никогда не увидеть Джулиуса живым. А еще только теперь Коллоу понял, что уносил с собой какую-то частику друга в тот зеленый ад. И, несмотря ни на что, Сириус смог удержать канал достаточным для возвращения.

Здесь, в реальности за гранью сна, Джулиус чувствовал себя здоровым и полным сил. Он видел в том заслугу Сириуса, но все не решался поблагодарить. Неловкие паузы выглядели до крайности наивно.

Приятель старался ничем не нарушить покоя. Он не рассказывал о событиях, которые Коллоу пропустил, не расспрашивал, что пропустил сам. Это нравилось и раздражало одновременно. С одной стороны, меньше знаешь – крепче спишь, а с другой, от правды сбежать нельзя.

Джулс замечал напряжение собеседника. Сириус напоминал тугую пружину. Мальчишка неумело отшучивался, менял тему и путал след, только все его уловки рассыпались раз за разом.

– У меня богатое воображение, – предупредил Джулиус.

– А еще тебе следует поправиться, – отрезал изворотливый зануда.

– Неужели настолько плохо? – Джулс сел, свесив ноги за окно в летнюю ночь.

– Не подначивай, – попросил Сириус. – Ничего непоправимого не случилось. По крайней мере, с Эмьюз.

– Не нравится мне твое «по крайней мере», – поцокал языком он.

– Все же с ним придется смириться, – упрямо повторил мальчишка.

– Я не бумажный. – Коллоу начинал злиться. – Проверь меня. Я в состоянии принять что угодно.

– Ну так прими мою позицию, и покончим с этим, – театрально взмолился Сириус.

Мальчишки могли бодаться до посинения, но Джулиус чувствовал, что победа близка.

– Слушай, это несерьезно, – покачал головой Джулс. – Мне лучше. Ты, похоже, просто сам ничего не знаешь и интересничаешь.

– Вот не надо! – обиделся мальчишка. – Пусть моя информация обрывочна и в основном из того, что помнит Эмьюз, но я в курсе последних событий.

– Чудно, – подытожил Коллоу. – Расспрошу Никс. Она-то наверняка имеет полную картину происходящего.

Джулиус нарочно изобразил полное безразличие. Секунды таяли, как обратный отсчет перед отрывом.

– Никс тебе лжет! – взорвался Сириус. – Она дала добро на встречу с Фолией. Да-да. Дала, хоть ты и просил подождать с этим до зимы.

– Уже кое-что, – улыбнулся Коллоу. – Корникс не умеет отказывать Марии. А раз молчит, значит, ничего особенного не случилось.

– Тут как посмотреть, – хмыкнул мальчишка. – Эмьюз вынесла из больницы глазки-шпионы. Добровольно и в тайне ото всех.

Сириус осекся и укоризненно взглянул на собеседника. Джулиус из последних сил прятал довольную улыбку. Он ловко поймал упрямого мальчишку на старую как мир уловку.

– Фолия времени не теряет, – пожал плечами Джулс. – Ей теперь не скучно.

– Издеваешься? – нахмурился Сириус. – Готов спорить, Фолия сейчас ищет Хитреца и следит за тобой. Она торопится. Вы все торопитесь там, где не надо.

– Ты сказал правду, и небо на землю не упало, – подытожил Коллоу.

– Считаешь, мне стоит продолжать? – с вызовом осведомился тот.

– Не вижу препятствий, – беззаботно отмахнулся Джулиус.

– Хорошо, – в глазах мальчишки вспыхнули недобрые огоньки. – Эмьюз прошла насквозь катакомбы под аббатством.

Коллоу поперхнулся и закашлялся.

– Видела что-нибудь? – хрипло спросил он.

– Все, – отрезал Сириус. – Дальше? Не отвечай! Французская девица Тангла едва не убила Эмьюз.

– Виатрикс? – Джулс вцепился в подоконник.

– Она, – подтвердил мальчишка. – Виатрикс признали больной и поместили в Сайленткип, где она внезапно скончалась. Ты удивишься, узнав, как именно. Это я выудил уже из памяти Никс.

Сириус схватил друга за шиворот и поволок к двери. Из щели в темную комнату пробивался едкий синеватый свет. С видом заговорщика мальчишка приложил палец к губам и зашипел.

– Во что ты играешь? – высвободившись, поинтересовался Коллоу.

– В правду. – Он толкнул дверь плечом.

За порогом начинался холодный бокс. Место напоминало больницу, только здесь никого не лечили. Посреди бокса на каталке лежало что-то накрытое простыней. Джулс хотел было направиться прямиком туда, но Сириус удержал его.

Дверь за их спинами пропала, но распахнулась в противоположном конце комнаты. Корникс бесшумно вплыла в лучи света. Она двигалась медленно, словно нарочно отодвигая момент истины. Наконец, Тень приблизилась к каталке вплотную и осторожно приподняла простыню. На мгновение Никс переменилась в лице. Неподдельное смятение и ужас не спутать ни с чем. Взяв себя в руки, Тень достала сигареты и покинула бокс.

– Твоя очередь, – мальчишка картинно указал на каталку. – Иди, раз уверен, что сильный духом.

Босые ступни гулко шлепали по холодному скользкому полу. Запоздалый страх стиснул горло. Сейчас Джулс ощущал себя ребенком, попавшим в жуткий сон, но отступить означало признать поражение. Свет моргнул.

Резко выдохнув, Джулиус одним движением сдернул простыню и обмер. Останки на каталке явно принадлежали человеку, только узнать его в почти плоском, бесформенном мешке удалось не сразу.