Текст книги "100 лучших сочинений"

Если пушкинские стихотворения полны светлых надежд, то в стихах Лермонтова, по замечанию Белинского, «уже нет надежды, они поражают душу читателя безотрадностию, безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства… Нигде нет пушкинского разгула на пиру жизни, но есть вопросы, которые мрачат душу, леденят сердце…»[44]44
  Белинский В.Г. Стихотворения М. Лермонтова. – В кн.: М.Ю. Лермонтов в русской критике. М., 1951, стр.135.


[Закрыть]. Причины лермонтовского пессимизма многосторонни. Здесь сказалась и сама эпоха 30-х годов, время «печального холопства», и особенности мировосприятия поэта-романтика, и особенности душевного склада Лермонтова, его внутренняя противоречивость, чувствительность, одиночество, «болезненная живость «аффективной памяти»[45]45
  Овсянико-Куликовский Д.Н. Из «истории русской интеллигенции». – В кн.: Д.Н. Овсянико-Куликовский. Литературно-критические работы в двух томах. Том второй. Из «истории русской интеллигенции». Воспоминания. М., 1989, с. 112.


[Закрыть]. Все это породило в поэте особый интерес к теме героического прошлого России («Бородино», «Песня… про купца Калашникова»), которому он противопоставляет бесславное настоящее. Необычайно остро мотив этот мы ощущаем в стихотворении «Дума», где поэт критически оценивает, судит свое поколение, живущее в «бездействии», в безыдейности.

Стихотворение было написано в 1838 году в Петербурге. Основная тема его – тема современного поэту поколения. Дума – жанр, привнесенный в русскую поэзию декабристами. Предшественником Лермонтова является К.Ф. Рылеев, автор сборника «Дум». Стихотворение мы можем отнести к гражданской и философской лирике. Критики по-разному определяли жанр произведения. В.Г. Белинский называл лермонтовскую «Думу» сатирой. «Эти стихи писаны кровью; они вышли из глубины оскорбленного духа: это вопль, это стон человека, для которого отсутствие внутренней жизни есть зло, в тысячу раз ужаснее физической смерти!.. И кто же из людей нового поколения не найдет в нем разгадки собственного уныния, душевной апатии, пустоты внутренней и не откликнется на него своим воплем, своим стоном?.. Если под сатирою разуметь не невинное зубоскальство веселеньких остроумцев, а громы негодования, грозу духа, оскорбленного позором общества, – то «Дума» Лермонтова есть сатира…», – писал критик[46]46
  Белинский В.Г. Указ. соч., с. 158.


[Закрыть]. С.П. Шевырев называл произведение эпитафией, У.Р. Фохт – социальной элегией, другие критики видели в ней реквием современному поколению. Думается, произведение синтезирует черты всех этих жанровых форм.

Попробуем проанализировать стихотворение более подробно. Первое четверостишие играет роль пролога ко всему произведению. Это тезис, который затем будет развит поэтом:

 
Печально я гляжу на наше поколение!
Его грядущее – иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно…
 

Далее мы видим развитие тезиса, автор доказывает, что у его поколения нет будущего. Современники поэта оказалось пассивными, не способным к действию, к борьбе. Они повторяют «ошибки отцов», жизнь их пуста и бесцельна, они «постыдно равнодушны» к добру и злу, «позорно малодушны» перед опасностью, не способны противостоять гнету власти. Жизнь этого поколения бесполезна:

 
Как тощий плод, до времени созрелый,
Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,
Висит между цветов, пришлец осиротелый,
И час их красоты – его паденья час!
 

Пятое – девятое четверостишия играют роль антитезиса. В тексте есть отрицательные частицы «не» и «ни», предлоги «без» (со значением отсутствия), глаголы в форме прошедшего времени. Жизнь современников поэта бесполезна. Ум этих людей иссушен «наукою бесплодной», юные силы – растрачены, живые, подлинные чувства – загублены. Поколение поэта равнодушно к созданиям искусства, к мечтам поэзии. Чувства людей 30-х годов, их суждения лишены самостоятельности, зависят от внешних обстоятельств. Душевная холодность сочетается в них с избытком энергии, с неуемной жаждой жизни:

 
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
 

Образ поколения, созданный Лермонтовым, перекликается с образом Печорина («Герой нашего времени»). Печорин – это также портрет, «составленный из пороков целого поколения». Имея незаурядные способности, ум, волю, он не может реализовать себя в жизни, не имеет в ней цели, не видит смысла. Душа Печорина испорчена светом, он «томится жизнью, презирает ее и самого себя… носит в себе какую-то бездонную пропасть желаний и страстей, ничем ненасытимых», и вместе с тем он «гонится за жизнью, жадно ловит ее впечатления, безумно упивается ее обаяниями…». Печорин не способен к любви, дружбе, он ни во что не верит, надеясь лишь на самого себя. Окружающим он приносит лишь несчастья, да и сам так и не находит спасения ни в чем и ни в ком. Печорин умирает в Персии, не оставив никакого следа в жизни, кроме нескольких страниц своего дневника. Здесь у Лермонтова возникает мотив нарушения преемственности поколений, мотив чудовищного разрыва «отцов» и «детей».

В седьмом – девятом четверостишиях поэт обозначает результат, следствие равнодушия, душевной холодности и бездействия поколения 30-х годов. Этим следствием становится «бесславная жизнь»:

 
И к гробу мы спешим без счастья и без славы,
Глядя насмешливо назад.
 

Десятое и одиннадцатое четверостишия – это эпилог в развитии чувства, подведение итогов. Поколение 30-х годов – потерянное поколение. Оно ничего не наследует у своих предшественников, и вместе с тем ему нечего завещать потомкам.

 
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.
 

Здесь поэт предъявляет требования не только бездействующему, пассивному поколению, но и самой эпохе, которая не дает людям раскрыть свои таланты, способности, устремления. Стихи здесь становится декламационными, приобретают ораторский пафос.

Композиционно мы имеем здесь развитие одной темы – темы поколения 30-х годов. Начиная с конкретной характеристики поколения, Лермонтов в финале выходит на более широкий тематический уровень – след, оставленный этими людьми в мире, в жизни, роль поколения в истории. В стихотворении выделяются три части. Первая часть – это задавание темы, общая обрисовка поколения. Здесь поэт пока еще отделяет себя от этих людей – здесь выделяются «я и они». Во второй части это противопоставление снимается – «я» и «оно» (поколение) здесь объединяются в «мы». Как замечает Ю.М. Лотман, центральная часть стихотворения построена на контрастах и оксюморонах[47]47
  Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., 1972, с. 80.


[Закрыть]: «В начале поприща мы вянем без борьбы», «И ненавидим мы, и любим мы случайно, Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви, И царствует в душе какой-то холод тайный, Когда огонь кипит в крови». Третья часть – заключительная. Это обобщение, вывод из рассуждений центральной части. И в начале стихотворения, и в финале его возникает тема будущего – в этом смысле, думается, мы можем отметить подобие кольцевой композиции.

«Дума» представляет собой сложную метрическую конструкцию. В ней шестистопные ямбические стихи сочетаются с отдельными пятистопными и четырехстопными, которые либо начинают, либо замыкают строфу. Тем самым выделяясь на фоне шестистопных строк, они становятся самыми «заметными», самыми «ударными» – в полном соответствии с содержанием. В «Думе» мы находим эпитеты, придающие стихотворению эмоциональность: «презренные рабы», «пришлец осиротелый», «наукою бесплодной», «надежды лучшие», «голос благородный», «холод тайный», «толпой угрюмою и скоро позабытой», «насмешкой горькою». Этой же цели способствует и двойное сравнение: «И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели, Как пир на празднике чужом». Образность стихотворения усилена романтическими метафорами («В начале поприща мы вянем без борьбы», «Мы иссушили ум наукою бесплодной», «тощий плод», «чаша наслаждения»), гиперболой («Богаты мы, едва из колыбели»). Обличительные интонации, ораторский пафос стихотворения, публицистичность – все это требовало «высокой» лексики. Лермонтов использует слова «высокого» стиля: «грядущее», «под бременем», «презренные», «поприща», «прах», «гражданина».

Стихотворение было высоко оценено современниками поэта. Вот что писал об этом произведении В.Г. Белинский: «Лермонтов вышел снова на арену литературы со стихотворением «Дума», изумившим всех алмазною крепостию стиха, громовою силою бурного одушевления, исполинскою энергиею благородного негодования и глубокой грусти… Это вопль, это стон человека, для которого отсутствие внутренней жизни есть зло, в тысячу раз ужаснейшее физической смерти!..»[48]48
  См.: Белинский В.Г. Стихотворения М. Лермонтова. – М.Ю. Лермонтов в русской критике. М., 1951.


[Закрыть]

Во многих стихотворениях Лермонтова: «Утес», «На севере диком стоит одиноко», «Парус», «И скучно, и грустно, и некому руку подать…» – звучат мотивы грусти и одиночества. Но особенно ощутим этот мотив в стихотворении «Выхожу один я на дорогу». Перед отъездом поэта в Пятигорск В.Ф. Одоевский подарил ему записную книжку с пожеланием исписать ее всю. После смерти Лермонтова эта книжка была обнаружена, среди других стихов там было и «Выхожу один я на дорогу»[49]49
  Рез З.Я. М. Ю. Лермонтов в школе. Л., 1963, с. 106.


[Закрыть]. Произведение было написано в 1841 году, за несколько дней до гибели поэта.

Жанр стихотворения – лирический монолог, исповедь лирического героя, с элементами медитации. Мы можем отнести его к пейзажной и философско-медитативной лирике.

Тон лирического героя с самого начала поражает своей возвышенностью, даже какой-то торжественностью. Взору нашему открывается ночной пейзаж, простой и одновременно – величественный.

 
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
 

И уже эта возвышенная интонация намекает на глубинный смысл данного пейзажа. Дорога здесь – это еще и жизненный путь героя, тот путь, который предопределен свыше, и на котором каждый из нас одинок. Каждому предназначена своя судьба, и лишь сам человек может исполнить то, что ему суждено. И уже в первом четверостишии возникает пока еще едва заметный настораживающий, тревожный мотив неизвестности, неопределенности: герой видит свой «путь» «сквозь туман», жизненная дорога его трудна («кремнистый путь»).

Затем этот мотив в стихотворении нарастает, начинает звучать четче и определеннее: в природе царят тишина и умиротворение, в душе же лирического героя – хаос, смутная, неясная тоска. Ему «больно» и «трудно», но в чувствах и мыслях его – все та же неопределенность, «туман», герой не может понять причины своего состояния:

 
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? Жалею ли о чем?
 

Он связывает свои чувства с сожалениями о прошлом («Жалею ли о чем?») и тревожным предчувствием будущего («Жду ль чего?»). Жизнь лирического героя как бы фокусирует эту живую связь времен в виде его чувств. Разум же героя расторгает эту временную связь:

 
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
 

Лирический герой хочет уйти от реальности в мир «свободы и покоя». Он хотел бы «забыться и заснуть». Здесь представляется очень важным мотив забвения, проходящий через все творчество Лермонтова.

 
Любви безумного томленья,
Жилец могил,
В стране покоя и забвенья
Я не забыл…
 

На свои старые, давно прошедшие чувства Печорин реагирует с той же силой, как и на чувства свежие, настоящие.

Поэтому так важен здесь мотив забвения, душевного отдыха, покоя. Однако в стихотворении «Выхожу один я на дорогу» этот мотив не сливается с мотивом смерти. Сон здесь не вызывает у нас ассоциаций со смертью, он не является «холодным сном могилы». Напротив, жизнь в нем кажется более сильной, могучей и радостной, чем в реальном бытии героя:

 
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.
 

Этот образ вечно зеленеющего могучего дуба здесь особенно знаменателен. Дуб – это символ крепости жизни, ее вечности и незыблемости. Все в этом сне говорит о жизни, а не о смерти: и «сладкий голос», поющий о любви, и тихое дыханье героя, и его чуткий слух. Здесь герой полон сил, энергии, вдохновенья, в душе его больше нет трагического разлада чувств. В начале стихотворения он стремится «уйти от жизни», в финале – «жизнь догоняет его» и он доверяется ей.

Композиционно стихотворение делится на две части. Первая часть – это пейзаж, вторая часть – описание чувств лирического героя. Эти части противопоставлены. Однако финал стихотворения соответствует его началу – там вновь возникает гармоничная, умиротворенная картина природы и резкость контраста смягчается. Концовка, таким образом, здесь замыкает круг[50]50
  Холшевников В.Е. Стиховедение и поэзия. Л., 1991, с. 193.


[Закрыть].

Стихотворение написано пятистопным хореем, с чередованием мужской и женской рифмы, катренами. Рифмовка – перекрестная. Все это придает плавность и музыкальность стиху. Красота и благодать, царящие в природе, в первой части подчеркнуты эпитетами и метафорой («ночь тиха», «спит земля в сиянье голубом»), «высокой» лексикой («пустыня внемлет богу»). Одновременно другой эпитет уже здесь задает мотив душевной дисгармонии героя – «кремнистый путь» напоминает о трудностях жизненного пути. Во второй части чувства героя подчеркнуты эпитетом («холодным сном могилы»), риторическими вопросами («Что же мне так больно и так трудно? Жду ль чего? жалею ли о чем?»), инверсией («Уж не жду от жизни ничего я»), анафорой («Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть!», «Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь»), восклицательными предложениями («Я ищу свободы и покоя!»). Напевности стихотворения способствуют аллитерации («Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть») и ассонансы («Но не тем холодным сном могилы»). Мелодичность, ритм стихотворения определяется и его цезурностью (наличием пауз), которые разделяют стихотворную строку на две половины («Ночь тиха // Пустыня внемлет богу»). Стихотворение было положено на музыку и стало известным романсом.

Таким образом, желаемое забвение лирический герой находит в мире природы. И эта черта является характерной для многих произведений поэта.

Стихотворение «Когда волнуется желтеющая нива…» было написано М.Ю. Лермонтовым в феврале 1837 года, когда поэт сидел под арестом в здании Петербургского Главного штаба за сочинение стихов на смерть Пушкина. К нему пускали лишь камердинера, приносившего обед. Хлеб заворачивался в серую бумагу. На ней-то (с помощью спички, печной сажи и вина) и было написано это стихотворение.

Жанр произведения – пейзажная миниатюра, с элементами философской медитации.

Пейзаж в этом стихотворении – это не одна мимолетная картина природы, а несколько поэтических картин, взаимосвязанных друг с другом. Поэт рассказывает, как «волнуется желтеющая нива» при легком звуке ветерка, как свежий лес задумчиво шумит, как игриво «прячется в саду малиновая слива», как «студеный ключ играет по оврагу». Создавая яркие, живописные картины, Лермонтов олицетворяет природу: «ландыш серебристый приветливо кивает головой», «студеный ключ» лепечет «таинственную сагу».

Далее мы наблюдаем в произведении обратную градацию цветовых эпитетов. Яркие, сочные краски становятся неопределенными, цвет переходит в свет, а затем цветовые эпитеты и вовсе уходят из текста. Так, в первой строфе мы видим «желтеющую ниву», «малиновую сливу», «зеленый листок». Затем характер определений несколько меняется: «румяный вечер», «утра час златой», «ландыш серебристый». В третьей строфе цветовые эпитеты замещаются иными: «смутный сон», «таинственная сага», «мирный край».

Точно такую же градацию мы наблюдаем в отношении объективности картины окружающего мира. Если в первой строфе эта объективность сохраняется (нива волнуется, лес шумит, слива прячется под кустом), то во второй строфе мы имеем индивидуально-личностное восприятие природы героем: «мне ландыш серебристый Приветливо кивает головой». То же самое явление наблюдаем и в третьей строфе: «ключ… Лепечет мне таинственную сагу»).

Принцип обратной градации лежит в основе создания и художественного времени произведения, и художественного пространства. Так, в первой строфе, вероятно, изображено лето. Вторая строфа говорит о весне («ландыш серебристый»), время суток здесь как будто растекается в своей неопределенности: «Румяным вечером иль в утра час златой». А третья строфа вообще никаких указаний на время года не содержит.

Художественное пространство стихотворения идет по степени сужения до определенного момента. В первой строфе мы видим довольно широкую пейзажную панораму: поле, лес, сад. Затем в поле зрения лирического героя остается куст и ландыш. Но потом вновь пространство расширяется (как бы прорывается) благодаря ключу, который мчится неизвестно откуда:

 
Когда студеный ключ играет по оврагу
И, погружая мысль в какой-то смутный сон,
Лепечет мне таинственную сагу
Про мирный край, откуда мчится он.
 

Здесь это художественное пространство становится бесконечным. Эта картина является кульминацией стихотворения.

Затем мы погружаемся в область чувств лирического героя. И здесь также наблюдаем определенную градацию. «Заключительное четверостишие содержит обратное движение – от души к мирозданию, но уже просветленному и одухотворенному. Четыре стиха его – четыре этапа этого движения: «Тогда смиряется души моей тревога» – внутренний мир человека; «Тогда расходятся морщины на челе» – внешний облик человека; «И счастье я могу постигнуть на земле» – ближний мир, окружающий человека; «И в небесах я вижу бога» – дальний мир, замыкающий мироздание; внимание поэта движется как бы расходящимися кругами», – пишет М.Л. Гаспаров.

Композиционно в стихотворении выделим две симметричные части. Первая часть – картины природы. Вторая часть – область чувств лирического героя. Композиция стихотворения нашла свое отражение в его метрике.

Стихотворение написано катренами. Первая строфа написана шестистопным ямбом, во второй и третьей – чередуются шестистопный и пятистопный, последняя строфа вновь возвращается к шестистопному ямбу, но последняя строка укорочена (четырехстопный ямб). Лермонтов использует перекрестную и кольцевую (последняя строфа) рифмовки. Поэт использует разнообразные средства художественной выразительности: олицетворение («ландыш серебристый Приветливо кивает головой»), эпитеты («румяным вечером», «в час златой», «смутный сон»), анафору («И счастье я могу постигнуть на земле, И в небесах я вижу бога…»). Все стихотворение представляет собой период, в котором присутствует синтаксический параллелизм («Тогда смиряется души моей тревога, Тогда расходятся морщины на челе»).

Таким образом, красота и гармония окружающего мира усмиряют волнение лирического героя, тревогу его души, приводя в стройный порядок все мысли и чувства. Душа его устремляется к богу, и «сколько веры, сколько любви душевной сказывается тогда в поэте нашем, заклейменном неверующим отрицателем»[51]51
  Висковатов П.А. Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. М., 1987, с. 323.


[Закрыть]! По своему смыслу стихотворение сопряжено с такими произведениями Лермонтова, как «Молитва», «В минуту жизни трудную…», «Ветка Палестины».

Стихотворение «Родина» было написано в 1841 году. В середине января 1841 года поэт ехал с Кавказа в Петербург. Он вновь увидел Россию, от Кавказа до Балтийского моря[52]52
  Подгора Л.В. «Урок литературы по теме «М.Ю. Лермонтов «Родина». Лингвистический анализ текста». – Фестиваль педагогических идей «Открытый урок». Электронная версия. festival.1september.ru


[Закрыть]. Свои впечатления Лермонтов отразил в этом произведении. В одной из ранних редакций оно имело название «Отчизна». Это первоначальное название исследователи связывают с тем, что лермонтовское стихотворение было полемически направлено против поэта-славянофила А.С. Хомякова, прославлявшего в своей «Отчизне» (1839) «смирение» и религиозность русского народа.

Стихотворение мы можем отнести к пейзажной и философской лирике. Как отмечали критики, в этом произведении мы встречаем «редкое… совпадение чувства природы с чувством родины»[53]53
  Рождествин А. Родина и Лермонтов. – В кн.: М.Ю. Лермонтов. Его жизнь и сочинения. Сборник историко-литературных статей. Составил В.И. Покровский. М., 1916, с. 121.


[Закрыть]. Основная тема его – тема Отчизны, России. Произведение объединяет в себе жанровые черты оды, думы, лирического стихотворения. Стиль – реалистический.

Вначале поэт говорит о своей любви к Родине и замечает «странный» характер этого чувства, его конфликт с разумом, с рассудком:

 
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю – за что, не знаю сам —…
 

Культурные истоки России, ее достоинства и завоевания, воинская слава, величавый покой государства – ничто не вызывает в поэте «отрадного мечтанья». Как замечает Добролюбов, Лермонтов противопоставляет здесь предрассудкам патриотизма истинную, святую, разумную любовь к отечеству[54]54
  Добролюбов Н.А. М.Ю. Лермонтов. – В кн.: Н.А. Добролюбов. Избранное. М., 1954, с. 322.


[Закрыть].

И следующая часть стихотворения раскрывает чувства поэта. Вначале взору нашему предстает широкая панорама России, ее «общая характеристика»: «степей холодное молчанье», «лесов безбрежных колыханье», «разливы рек, подобные морям». Затем художественное пространство как будто сужается, картина конкретизируется. Герой признается в своей любви к русской природе, создавая картины различных времен года (лета и осени), приближаясь к жизни русской деревни:

 
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень.
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
 

Как отмечают исследователи, «проселочный путь» здесь напоминает нам о жизненном пути. Цветовая гамма Лермонтова: голубой (реки и моря), зеленый (леса), черный (ночь) желтый (огни, нивы, солома), белый (березы) цвета. Лирический герой воспринимает Родину и природу всеми своими чувствами – зрением («взором медленным пронзая ночи тень»), обонянием («люблю дымок спаленной жнивы»), слухом («на пляску с топаньем и свистом под говор пьяных мужичков»)[55]55
  Подгора Л.В. «Урок литературы по теме «М.Ю. Лермонтов «Родина». Лингвистический анализ текста». – Фестиваль педагогических идей «Открытый урок». Электронная версия. festival.1september.ru


[Закрыть].

Так, постепенно, поэт открывает простой мир крестьянской жизни:

 
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно…
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
 

Текстуально эта картина перекликается с пушкинским отрывком из «Евгения Онегина»:

 
Теперь мила мне балалалйка,
Да пьяный топот трепака
Перед порогом кабака;
Мой идеал теперь – хозяйка;
Мои желания – покой,
Да щей горшок, да сам большой.
 

Как писал Добролюбов, «полнейшего выражения чистой любви к народу, гуманнейшего взгляда на его жизнь нельзя и требовать от русского поэта»[56]56
  Там же, стр.323.


[Закрыть]. В этом стихотворении слышится не только открытое любование и скрытая теплота чувств, более того, здесь слышится мотив гордости Россией, ее величавой и гордой природой, самобытной культурой, национальным колоритом. Мотив, противостоящий первоначальному настроению поэта. «Мы должны жить своею самостоятельною жизнью и внести свое самобытное в общечеловеческое. Зачем нам все тянуться за Европою и за французским», – писал Лермонтов в письме А.А. Краевскому.

В основе построения стихотворения лежит принцип антитезы. Оно состоит из двух частей. Первая часть – это отстаивание Лермонтовым своего индивидуально-личностного понимания понятия Родины. Поэт здесь отвергает казенный патриотизм, официальную народность. Антитетичность подчеркнута повтором отрицательных частиц в каждой строке первой части. Вторая часть – признание поэта в любви к малой, «неофициальной», народной России, к ее природе, к ее народу. Мотив этот выражен в повторах глагола: «но я люблю…», «люблю скакать», «люблю дымок».

Стихотворение написано вольным ямбом. Лермонтов использует различные виды рифмовки: перекрестную, парную, кольцевую. Поэт использует разнообразные средства художественной выразительности: метафоры («слава, купленная кровью», «полный гордого доверия покой», «не шевелят во мне отрадного мечтанья», «взором медленным пронзая ночи тень»), олицетворение «степей холодное молчанье»), эпитеты («лесов безбрежных», «дрожащие огни», «печальных деревень»), анафору («Ее степей холодное молчанье, Ее лесов безбрежных колыханье»), аллитерацию («Разливы рек ее, подобные морям»), ассонанс («Ни полный гордого доверия покой»).

Таким образом, природа в этом произведении неразрывно связана с чувствами лирического героя, с его мыслями об Отчизне, о жизни народа, с его простым бытом, с его горестями и радостями. Стихотворение «Родина» нам следует рассматривать в контексте всего творчества поэта. И здесь нам стоит отметить, что тема России, народа и исторической судьбы русского человека волновала М.Ю. Лермонтова на протяжении всего его творческого пути. Этой теме посвящены такие стихотворения, как «Бородино», «Два великана», «Казачья колыбельная песня», «Завещание», «Прощай, немытая Россия». Эта же тема звучит у Лермонтова в поэме «Сашка», в «Песне про купца Калашникова».