Текст книги "Превратности судьбы"

Как только Ирина вошла в квартиру, Яков бросился к ней:

– Ну, что там? Что происходит в порту?

– Если одним словом – катастрофа. Корабль трясут по полной схеме, вся милиция города участвует в операции, никого не пускают, команда сидит на корабле.

Яков без сил опустился в кресло, морщась:

– Черт, сердце…

– Сейчас!

Ирина достала из склянки пузырек и накапала из него в стакан с водой. Яков выпил.

– Тебе нельзя так переживать, Яша. С твоим сердцем…

– Да черт с ним, с сердцем! Рассказывай дальше. Они что-нибудь нашли? – волновался Яков.

– Не похоже.

– Слава богу, значит, есть еще надежда. Кто же мог стукнуть? Кто знал об этом, кроме участников перевозки? – размышлял Яков.

– А почему ты уверен, что нас кто-то заложил? Может, это случайность? – удивилась Ирина.

– Подумай сама: вся милиция города – на один корабль, который вернули в порт! Нет, дорогая, таких случайностей не бывает…

– Да, похоже, ты прав. Но кто это сделал? Что ты на меня так смотришь? Ты хочешь сказать, что это я сама себя сдала милиции? – завелась она.

– Нет, конечно, нет, что ты. Я подумал – может, ты кому случайно сказала… в разговоре… – неуверенно начал Яков, но жена его прервала:

– Я не такая дура, чтобы болтать о подобных вещах. Подумай лучше о себе – может, сам кому растрепал?

– Ира, это даже не смешно!

Тогда хватит болтать ерунду, давай думать, откуда утекла информация, – предложила Ирина. – Послушай, а может, это все из-за Кости? Ведь он же был на борту. Вдруг он у них под колпаком? Ты ведь совершенно его не знаешь, мало ли что он за фрукт.

– Ну, он все-таки твой родственник… – протянул Яков.

– Это что, гарантия его честности? – недоверчиво фыркнула Ирина.

– Конечно, нет. Честные люди не занимаются контрабандой. Но я не думаю, что он связан с милицией. Не тот человек, поверь моему опыту. Я разбираюсь в людях…

– Вижу, как ты разбираешься. А если они его сейчас возьмут, придавят хорошенько и он тебя сдаст? – спросила его жена.

Яков отмахнулся:

– И что с того? Я ему в лицо рассмеюсь и скажу, что ему все приснилось. Будет всего лишь мое слово против его. Отпечатков моих пальцев нигде нет, я прикасаюсь к товару только в перчатках. Я лично нигде не светился, а пальчики на пакете только Костины, так что нам бояться нечего.

– Как это нечего? Ты в своем уме? Если они найдут камни, мы все потеряем! – Ирина упала в кресло, закрыв лицо руками. – Предлагаешь сидеть сложа руки? И смотреть, как наши денежки уплывают из-под носа?!

– Еще ничего не уплывает, – возразил Яков.

– Я видела это собственными глазами! Не сегодня-завтра они их обнаружат! Я смотрю, тебя ничего не волнует! Я из-за этих камней столько вынесла! Я сто раз свободой рисковала!.. А ты готов все упустить! Какой же ты мужик?! Ты – просто тряпка! – кричала в запале Ирина.

– Ира, ну почему ты сразу переходишь на личности? Это не интеллигентно.

Но она не унималась:

– А кто мне говорил, что все организует?! Кто говорил, что у него все под контролем?! И что теперь ты мне скажешь? «Ирочка, не волнуйся»? Ты ничего не можешь! Ничего! Какая я дура, что связалась с тобой, беспомощным идиотом. Вот и сиди себе дома. А я буду действовать.

И она кинулась к выходу.

– Куда ты собралась? Опять в порт? – заволновался Яков.

– Нет. Пойду навещу сестренку. Я хотя бы выясню, почему остановили корабль. И что там вообще происходит. Полина должна знать, ведь это – корабль ее мужа.

– Только, Ирочка, поаккуратнее, пожалуйста. Чтобы никто ничего не заподозрил… – попросил ее муж.

– Спасибо за совет, – язвительно ответила Ирина. – Без тебя бы я не поняла. Счастливо оставаться, организатор!

Подавленный Яков не нашелся что ответить.

* * *

Буравин, Самойлов и следователь напряженно ждали, пока таможня сделает свое дело. Когда к следователю подошел таможенник со списком команды в руке, тот, не глядя, взял документы:

– Проверили?

– Да. Отсутствует один член экипажа, – доложил таможенник.

–Кто?

– Константин Самойлов. Повисла неловкая пауза.

– Что значит – менеджера нет на судне? Он что, за борт спрыгнул? – недоуменно спросил следователь.

– Выясняем… Все бумаги на груз и маршрут на месте. Проверили – все в порядке, – отрапортовал таможенник.

– Обыщите все судно. Если Константин Самойлов найдется – немедленно ко мне. Свободны, – Буряк повернулся к Самойлову.

– И где же твой сын, Боря? – спросил он.

– Я знаю об этом столько же, сколько и ты, – удивленно пожал плечами Самойлов.

– Ты позвонил ему на борт и предупредил? Неужели ты не понимаешь, что прятать его сейчас – просто глупо! Ведь ты не помогаешь, а только вредишь своему сыну! – объяснил следователь.

Самойлов зло уставился на него.

– Я повторяю, что не имею понятия о местонахождении сына, – сказал он, чеканя каждое слово. – И потом, ты ведь уверял, что остановил судно для повторного досмотра. Так пожалуйста – у тебя все документы на руках. Судно перед тобой. Зачем тебе Костя?

– Он – официальное лицо на судне и обязан присутствовать при досмотре, – объяснил следователь.

– Не морочь мне голову, Гриша. Тебе недостаточно нас – владельцев компании? – недоумевал Самойлов.

– Борис, ты не прав… – начал было следователь, но его прервал Буравин:

– Вы, кажется, хотели искать контрабанду? Так давайте, ищите.

– И найду, можете не сомневаться, – прямо взглянул ему в глаза следователь.

Он сел за стол и принялся изучать судовые документы. Обстановка была накалена до предела. Вернувшийся таможенник доложил:

– Судно полностью осмотрено. Никаких признаков провоза контрабанды не обнаружено.

– Что и требовалось доказать, – мрачно бросил Виктор.

– Менеджера нашли? – не обратил внимания на его реплику следователь.

– Никак нет. Объявлять в розыск? – спросил таможенник.

– Подождите пока. Свободны. Следователь развернулся к Самойлову:

– Где он, Боря? Зачем ты посадил его на корабль? Скажи мне все, что знаешь. Я прошу тебя как друга.

– Я знаю только то, что мой сын ни в чем не виноват. Это никак не связано с тобой.

– А с чем это связано? Ну говори, говори, черт тебя побери! – стукнул кулаком по столу следователь.

– Да, это я его отправил. Но не от тебя, а от Кати – дочки Буравина. Этот дурак вообразил себя Ромео… А она ведь – невеста Алеши! Не мог же я смотреть на это сквозь пальцы? У меня не было другого выхода, – сдался Борис. Он до последнего не хотел посвящать посторонних в семейные дела.

– И это все? – недоумевая, уточнил следователь.

– А что, этого мало? – округлил глаза Самойлов. – Подумать только – брат, забыв о совести и чести, крутит роман с невестой брата-инвалида!

– Да, дела… Но в любом случае мне надо" с ним встретиться и поговорить. Поэтому вот что, Боря. Я пока не буду объявлять его в розыск. Я разрешаю тебе самому найти сына. До утра. Если до восьми ноль-ноль его не будет в моем кабинете – извини, пусть пеняет на себя, будь он хоть трижды Ромео.

Недовольный Буравин подал голос:

– Ну что, досмотр закончен? Раз вы ничего не нашли, мы можем, наконец, отправлять судно?

– Я понимаю твой настрой, Витя. Но судно пока никуда не пойдет, – заявил Буряк.

– Это еще почему?! Ты понимаешь, что мы теряем деньги?! – взвился Буравин.

– Понимаю. Но и ты меня пойми. Мне поступил сигнал, я обязан все проверить, – сдержанно ответил следователь.

– Но ведь ты уже проверил! Чего ты еще ждешь?! – взорвался Буравин.

– Да, мы убедились, что внутри корабля ничего нет. Но это совсем не значит, что мы все проверили.

– Ты на что намекаешь? Что ты имеешь в виду?! – горячился Буравин.

Буряк поднял голову и спокойно сказал:

– То, что теперь очередь внешнего досмотра. Судно пока никуда не идет. Утром я вызываю водолазов, – и следователь ушел.

Самойлов повернулся к Буравину:

– Ну что, Витя? Поехали по домам? Смысла здесь находиться дальше я лично не вижу.

Буравин кивнул и встал.

– Я тоже. Завтра с утра приедем, проследим за тем, как все пройдет.

Самойлов укоризненно смотрел на него.

– Зря ты, Витя, так кипятился… С Гришей разговаривал так, будто – он твой враг!

– А как я должен был разговаривать?! Или, может, ты считаешь, что это все нам на руку?! Мало того, что рейс на грани срыва, так еще и молва пойдет черт те какая! – огрызнулся Буравин.

– Это да… – невесело вздохнул Самойлов.

– Ты же прекрасно знаешь, как быстро сработает испорченный телефон! – продолжал Буравин. – Все это – отличный повод нашим конкурентам с нами поквитаться! Просто подарок! И вся наша с тобой репутация – псу под хвост!

– Но что мы можем сейчас сделать?! Ничего! – развел руками Самойлов.

Буравин вздохнул и добавил:

– А еще мне очень бы хотелось знать, где твой сын.

– Мне тоже, – задумчиво произнес Борис. – Есть одно место, куда он мог пойти…

– Куда?

– К Кате, – предположил Самойлов. Буравин кивнул:

– Ну что ж, мы должны проверить это. Поехали. Если он там – запретим им видеться!

– Поехали, – согласился Борис.

* * *

Катя лежала на диване, листая модный журнал, в компании сочных фруктов и бутылки вина. Пришла Таисия и, не говоря ни слова, налила себе вина и выпила.

– Мама, что случилось? – удивленно вздернула брови Катя. – На тебе лица нет.

– Ничего, не обращай внимания. Просто встретилась сейчас с одной очень неприятной особой. Но это не важно. Я про нее уже забыла. Как у тебя дела? – постепенно приходя в себя, спросила Таисия у дочери.

– Я тоже встретила сегодня кое-кого.

– Кого же? – полюбопытствовала мать.

– Лешу! Он купался в море с этой своей сиделкой. С Машей.

– Да ты что! Он уже купается? – удивилась Таисия.

– Да! И ведет себя, как совершенно здоровый человек, – веселится, смеется, и эта Маша вместе с ним, представляешь? – возмущенно продолжала Катя.

– Представляю. Не понимаю только, почему ты так переживаешь. Пусть себе купается на здоровье. Неужели то, что ты увидела сегодня на море, тебя задело?

– Задело! – резко ответила Катя.

– Надеюсь, ты не собралась в пику этой Маше снова восстанавливать отношения с Лешей? – осторожно поинтересовалась Таисия.

– Да ты что?! Я еще не сошла с ума! – дернула плечом Катя. – Мама, этот Леша мне совершенно не нужен!

– А Костя?

– Костя? Не знаю… Если бы он был рядом… Но ведь он ушел в рейс… – неуверенно отвечала дочь. – Я совсем запуталась, мама. Когда рядом Леша – мне дороже он, когда Костя – тогда ближе Костя. Не понимаю, что все это значит.

– Это может значить только одно – ты не любишь ни того, ни другого, – объявила Таисия.

– Ты в этом уверена? – вздохнула Катя.

– Конечно. И вообще, Катя, послушай меня: забудь ты их обоих. Я тебе уже который раз это повторяю! Переверни эту страницу, как будто ее и не было.

Таисия взяла второй бокал и налила вина.

– Давай выпьем за то, чтобы эта семья навсегда ушла из нашей жизни, – торжественно предложила она. – За твое будущее, дочка! Счастливое и безоблачное!

И чокнувшись бокалами, мать и дочь выпили.

* * *

Ирина позвонила в дверь Самойловых. Открыла ей Полина.

– Здравствуй, Ира.

– Здравствуй, Поля. Борис дома? Или он, наверное, еще на корабле, да?

– На каком корабле? Их корабль еще утром отправился в море, – недоумевая, взглянула на нее сестра.

– Но ведь корабль вернули. Постой, ты что, ничего не знаешь? – удивилась Ирина.

– Нет. А что случилось? – заволновалась Полина.

– На корабле обыск, милиция, таможня… – стала рассказывать Ирина. – Я думала, ты в курсе. Я, собственно, и хотела узнать, в чем проблема.

– Значит, они в порту… Так вот почему он не пришел, – задумчиво протянула Полина.

– Кто не пришел? – не поняла Ирина.

– Виктор.

– Буравин? А при чем тут он? Я что-то не понимаю. Ирина прошла за сестрой в гостиную:

– Ну, сестренка, рассказывай, что там у тебя за история приключилась с Буравиным? Я же вижу – ты сама не своя.

Они сели на диван, и Полина, собравшись с мыслями, рассказала:

– В общем, мы должны были сегодня встретиться с Виктором. Я его ждала, а он не пришел и не позвонил даже. А эта встреча должна была быть очень важной для нас обоих. Вот, собственно, и вся история.

Ирина посмотрела на сестру испытующе:

– Ты чего-то не договариваешь, дорогая. Чем же так важна для тебя была именно сегодняшняя встреча?

– Ну, скажем так, она многое прояснила бы в наших с ним отношениях. Вернее, я хотела прервать их, пока они не начались. Чтобы ни у кого не возникало никаких иллюзий, понимаешь?

– Нет, сестренка, не понимаю! – покачала головой Ирина. – Я не понимаю, почему ты хочешь сама себя лишить счастья и отказаться от единственного любимого тобой человека.

– Потому что я люблю не только его, но и своих детей. Ты знаешь, мне кажется, что все, что произошло с Лешей, все несчастья, свалившиеся на него в последнее время, – это моя вина. Дети расплачиваются за грехи взрослых.

– Бред, – не согласилась Ирина.

– И для Вити это тоже плохо. Таисия его подозревает, выслеживает. Представляешь, она сегодня явилась ко мне, и мы ругались с ней, как две базарные торговки! – сокрушенно покачала головой Полина.

– А почему ты решаешь за него? Что ему плохо, а что – хорошо. Да на Таисию ему – тьфу и растереть. Ведь он же любит тебя, ты не можешь об этом не знать, Поля!

– Знаю. И это еще одна причина, по которой нам надо расстаться.

– А теперь, хочешь, скажу, что тебе действительно нужно сделать? Уйти от Бориса, – заявила сестра. – Ведь ты никогда не была счастлива с Самойловым!

– Откуда ты можешь это знать? Тебя не было здесь много лет! – возразила Полина.

– У тебя это на лбу написано. Поэтому хватит винить себя в несуществующих грехах. Не мучай себя, сделай то, чего тебе хочется больше всего.

Полина выглядела растерянной и, слушая Ирину, едва не плакала.

– А может быть, ты все это говоришь только для того, чтобы я развелась с Борисом, и он стал свободным? – вдруг предположила она.

– Не поняла… – протянула Ирина.

– Да все ты прекрасно поняла! Я же знаю, что когда-то давно ты была в него влюблена. Может, и в тебе былые чувства к нему еще не угасли? – язвительно спросила Полина.

Сестра встала и гордо выпрямилась.

– Я понимаю, – холодно сказала она, – что тебе хочется уколоть меня, потому что тебе нечего возразить. Поступай как знаешь, Полина, это твоя жизнь… Просто я тебе не чужая и хочу только добра…

Полина вскочила:

– Ирочка, извини, не обижайся на меня. Я сама не знаю, зачем это ляпнула…

– Я на тебя не обижаюсь. Только советую подумать еще вот о чем – нам с тобой давно уже не двадцать. А бабий век короток, и надо успеть еще стать счастливыми. Нам обеим, – с этими словами Ирина ушла, оставив сестру в расстроенных чувствах.

Чтобы немножко отвлечь себя от дурных мыслей, Полина решила заглянуть в комнату Алеши. Сын зябко кутался в одеяло.

– Что с тобой? Тебе нехорошо? – встревоженно спросила Полина.

– Все в порядке, мама, не волнуйся. Просто мне что-то холодно, согреться никак не могу, – ответил сын.

Полина заботливо подоткнула ему одеяло:

– Может, принести тебе горячего чаю?

– Это было бы здорово. С абрикосовым вареньем, – попросил Алеша.

– Конечно, сынок, сейчас сделаю. Ты уверен, что с тобой все нормально? – обеспокоенно уточнила мать.

– Мы, наверное, перегуляли сегодня с Машей… Слишком много свежего воздуха за один раз, – предположил Алеша.

– Ну, хорошо, дорогой, сейчас принесу тебе чай. Отдыхай, сынок.

– Спасибо, мама.

Но когда Полина вернулась, Леша уже лежал в беспамятстве, бисеринки пота выступили на его лбу, он тяжело дышал и весь горел. Перепуганная Полина бросилась вызывать врача.

А Леше становилось все хуже. Мечась от жара по кровати в горячечном бреду, он видел странный сон. Ему снилась Маша в необычной старинной одежде, в странных украшениях атлантов.

В бреду Леша шептал пересохшими губами:

– Марметиль… Марметиль…

Врач не заставил себя долго ждать. Когда он закончил осмотр Алеши, Полина в панике спросила: „

– Что с ним, доктор?

– Боюсь, что все очень серьезно, у него высокая температура. Это похоже на воспаление легких, – серьезно ответил врач. – Он очень сильно простужен. Как это могло произойти, ведь он, наверное, все время дома?

– Ну почему все время? Он выходит на прогулки, – возразила Полина. – Ведь сегодня тепло, они с Машей Никитенко гуляли в парке.

– С Никитенко? Да, с ней он не мог нигде простудиться. Когда она работала у нас в больнице, она показалась мне очень добросовестной и грамотной, – вспомнил врач.

– Что же делать? Неужели его придется везти обратно в больницу? – тревожно уточнила Полина.

– Боюсь, что стационарное лечение было бы лучше, – ответил врач.

– Но ведь он только что оттуда. Ему дома стало намного лучше, я ума не приложу, как могло такое случиться. Может, все-таки необязательно в больницу? – уговаривала Полина.

– Ну что ж, давайте пока подождем. Я ему сейчас сделаю укол, снизим температуру, а утром посмотрим. Я зайду к вам перед работой. Но если положительных изменений не произойдет, потребуется госпитализация.

– Хорошо. Спасибо вам, Павел Федорович, – Полина с тревогой следила за тем, как врач наполнял шприц и делал укол, ее глаза были полны слез.

* * *

Зинаида собирала на стол к чаю, когда домой вернулась Маша.

– Машенька, как ты вовремя. Как раз чай поспел. Садись к столу, – обрадовалась бабушка.

– Отлично! Я шла и просто мечтала о горячем чае, – улыбнулась Маша.

– Одно удовольствие на тебя смотреть, когда ты такая… радостная…

– Это все из-за Алеши. Представляешь, мы сегодня с ним купались в море! – сообщила Маша.

– Да ты что? Неужели он уже может плавать? – всплеснула руками Зинаида.

– Конечно! Ему лучше с каждым днем. Он становится просто другим человеком, в нем проснулось желание жить. Я уверена, что он пойдет на поправку.

– Дай-то бог, – и, подумав, Зинаида спросила: – Скажи мне, внучка, а как тебя называет твой Алеша?

– Машей, как же еще? – недоуменно взглянула на нее внучка.

– Точно? И никак иначе?

– Нет, бабушка. А как он меня еще может называть? – еще больше удивилась внучка.

– Ну, мало ли… Достать еще варенья? – перевела разговор на другую тему Зинаида.

– Спасибо, мне он очень нравится.

Зинаида подлила Маше еще чаю, но было видно, что она при этом думает о чем-то своем. Маша вдруг побледнела и замерла.

– Что случилось, внучка? Тебе нехорошо? – всполошилась Зинаида.

– Нет, со мной все в порядке… Что-то происходит с ним! – прошептала Маша.

– С кем?

– С Алешей! Я должна немедленно пойти к нему! – и, вскочив, Маша начала собираться.

– Ты ведь только пришла! – ахнула Зинаида.

– Бабушка, мне нужно уйти, я чувствую, что может стрястись беда.

Зинаида заслонила ей дорогу.

– Никуда я тебя не пущу! Ты что – среди ночи, одна, через весь город!

– Бабушка, пойми, мне надо! Я чувствую, что ему плохо! Мне нужно быть там, не держи меня, – и Маша убежала, оставив Зинаиду в тревоге и растерянности.

* * *

Костя тихо вошел в свой кабинет в аптеке. Он подошел к стеллажам, достал из коробки на стеллаже пару медицинских перчаток, натянул их и стал шарить по ящикам.

– Ну где же они, где,.. Куда же я их засунул… – бормотал, он.

Наконец, в коробке на какой-то дальней полке он нашел то, что искал, – упаковку с ампулами теми самыми, которые использовал, чтобы усыпить Алешу.

– Отлично… Вы меня чуть не погубили, вы меня и спасете! – криво усмехнулся Костя и спрятал коробку в карман.

Выйдя из аптеки, он направился к дому Никитенко. Он уже был рядом, когда заметил Машу, выбежавшую из дома. Костя едва успел отшатнуться за угол, и Маша пробежала мимо, не замечая его. Костя перевел дух и довольно улыбнулся: путь был свободен. Медленно и осторожно приблизившись к окну Машиной комнаты, Костя залез в него.

Спрыгнув с подоконника, он огляделся, пытаясь сориентироваться, затем достал коробку с ампулами из-за пазухи и задумался: куда же ее можно засунуть? Решившись, он подошел к столу, открыл верхний ящик и неожиданно локтем задел вазочку с цветами, стоящую на краю стола. Вазочка упала и с грохотом разбилась. Костя, дрожа от страха, заметался по комнате.

На шум в комнату заглянула Зинаида. Осмотревшись, она заметила открытое окно и вздохнула:

– Опять этот сквозняк… Что ж такое?!

Закрыв окно, она вышла, так и не увидев спрятавшегося за дверью Костю. Отдышавшись и придя в себя, Костя открыл тумбочку и засунул коробку в дальний-дальний угол, прикрыв ее всяким хламом. Тревожно оглянувшись, Костя быстро вылез в окно.

Вечером Зинаида снова заглянула в комнату, чтобы полить цветы. Увидев широко распахнутое окно, она удивленно покачала головой.

– Интересное дело! Я же точно помню, что закрыла его! Почему оно снова распахнуто?! – Она подошла и закрыла окно, проверив шпингалет. – Ну вот, теперь смотри у меня! – погрозила она окну и вышла.

* * *

Полина открыла дверь перепуганной Маше.

– Маша, ты? – удивилась Полина.

Маша, взволнованная, запыхавшаяся, выдохнула с порога:

– Как Леша?! Что с ним?!

– Ему очень плохо, – сокрушенно сказала Полина.

– Я чувствовала… Я так и знала! – всплеснула Маша руками.

Полина пропустила девушку в прихожую.

– Проходи! У него сейчас врач, поговори с ним, – предложила она.

– Да, конечно. Спасибо, – согласилась Маша. Рядом с Лешиной кроватью сидел обеспокоенный врач. Маша тихо зашла и стала у него за спиной. С волнением смотрела она на Алешу, который метался в горячечном бреду. Было слышно, как он все время повторяет:

– Марметиль… Марметиль, где ты…

Маша удивленно взглянула на врача и тихо спросила:

– Что он говорит? Кого он зовет? Врач только пожал плечами:

– Не знаю. Но то же самое он повторял и в больнице! Какой-то навязчивый бред, – врач уже собирался уходить. – Я все закончил. Теперь ему надо отдыхать.

– Я присмотрю за ним. Подежурю, – охотно вызвалась Маша.

Врач кивнул и, задержавшись, тихо сказал:

– На самом деле я догадываюсь, в чем причина такой скоропалительной болезни.

Маша растерянно посмотрела на него.

– Водные процедуры? – прямо спросил он. – Леша простыл, купаясь в холодной, скорее всего, морской воде. Так? – Маше ничего не оставалось, как покаянно опустить голову.

– Да, – призналась она. – Полина Константиновна мне запретила, но Леша очень просил искупаться в море… Он очень хотел…

Врач скорбно покачал головой. Маша подняла глаза, открыто глядя на врача. С неожиданной убежденностью она произнесла:

– И ему в воде было лучше, честно слово! Он двигался…

– Ты видишь, к чему это привело, – угрюмо ответил врач, кивнув на Лешу.

– Я очень виновата, очень, но я хотела как лучше… А теперь простить себе этого не могу! – ругала себя Маша.

Врач сочувственно похлопал ее по плечу.

– Ну, ладно, ладно. Теперь бесполезно себя казнить, что сделано, то сделано. Вылечим мы Лешку, все будет хорошо.

– Но у него были улучшения, вы мне верите?! – взмолилась Маша.

– Пока это обсуждать преждевременно, – строго возразил врач.

Маша вздохнула.

– Вы… уже сказали всем, почему Леша заболел? – тихо обратилась она к врачу.

– Нет. И не скажу, – пообещал он. – От того, будут ли его родители знать, что ты виновата, или нет, Леше лучше не станет.

– Спасибо, – неловко поблагодарила убитая горем Маша.

– Я понимаю, что ты действовала в его интересах. Но от этого ничего не меняется, – жестко добавил врач.

Маша тихо сказала:

– Простите меня.

Она грустно посмотрела на Лешу. Врач укоризненно добавил:

– Просто на будущее, Маша: не нужно экспериментов. Всего доброго.

Он ушел, а Маша виновато присела рядом с Лешей. Осторожно положила она ему руку на лоб. Неожиданно Леша открыл глаза и посмотрел на нее. Испугавшись, что она его напрасно потревожила, Маша поспешно убрала руку, но Леша прошептал:

– Подожди, не убирай свою руку, мне так легче… Маша снова дотянулась до его лба, и он чуть заметно улыбнулся. Маша смотрела на него с нежностью.

– Ты не уйдешь? – немного по-детски спросил Леша.

Маша, улыбнувшись, ласково сказала:

– Не уйду…

– Спасибо тебе. Спасибо, что ты пришла.

– Я не могла не прийти. Я почувствовала, что тебе стало хуже… Вот и пришла… – объяснила она.

– Знаешь… – после некоторого молчания сказал Алеша. – Мне снился такой странный сон…

– Какой? Расскажи, – попросила Маша.

– Мне снилась ты, – начал Леша.

– Я?! – удивленно вскинула брови Маша.

– Да, но, как будто… Это была ты – и не ты одновременно. И у тебя было какое-то странное имя… «Марметиль», – неуверенно выговорил Леша странное слово.

– Марметиль? – с улыбкой повторила Маша.

– Да! Правда, странно? – внимательно посмотрел на нее Леша и медленно повторил. – «Марметиль»… Оно мне нравится!

– Такое смешное имя… – отозвалась Маша.

– Можно, я буду так тебя называть? – попросил Леша. Но Машу, которая держала его за руку, волновал сейчас вовсе не вопрос своего имени. Виновато глядя на Лешу, она начала извиняющимся тоном:

– Лешенька, прости меня, пожалуйста, это я виновата…

– Маша, ты не при чем! Я сам очень хотел в море, вот и… перекупался! – с жаром запротестовал Леша. Но Маша не собиралась снимать с себя вину:

– Мне не нужно было этого делать…

– Все нормально! Справлюсь, не маленький. Не казни себя. Это я сам во всем виноват, – продолжал настаивать Леша.

В комнату зашла Полина.

– Мам, привет. Мне уже лучше, – радостно улыбнулся ей Леша.

– Я очень рада, – у Полины просто упал камень с души. Она повернулась к Маше и предложила:

– Маша, оставайся сегодня у нас, ты так хорошо на него влияешь…

– Полина Константиновна, я должна вам сказать одну вещь… – смущенно потупившись, пролепетала Маша. Она рискнула поднять на Полину глаза, но тут уверенность ее покинула, и Маша замолчала.

– Что? – заинтересованно спросила Полина.

– Нет, ничего… – покачала головой Маша.

– Еще раз спасибо, что ты пришла, – поблагодарила Полина и ушла.

Алеша повернул к Маше голову и прошептал:

– Ты опять со мной, Марметиль… – сказал он с улыбкой на губах и заснул.

Алеша видел странный сон. Перед ним была Маша в наряде атлантов, которая ласково смотрела на него. Он улыбнулся Маше и спросил: «Марметиль… Какое красивое имя! А что оно значит?» Маша рассмеялась: «На нашем языке это означает „звезда, дарящая любовь"!»

А пока Леша спал, рядом с ним сидела реальная, настоящая Маша. Она ласково держала его за руку и с нежностью смотрела на него. Тихонько потрогав его лоб, она счастливо улыбнулась: температура упала.

* * *

Катя, сидя на диване, листала журнал. Зашедшая к ней Таисия села рядом, нежно глядя на дочь.

– Ты чего не ложишься? – спросила Таисия. Катя пожала плечами:

– Не хочу пока.

– Полуночница! Вся в отца, – улыбнулась Таисия, и дочь ответила ей улыбкой.

Взглянув на часы, Катя удивленно спросила:

– Слушай, а почему его до сих пор нет? Тебе не кажется это странным? Ты не волнуешься?

Таисия покачала головой:

– Нет. У них там какие-то проблемы, вот он и задерживается.

Припоминая, Катя воскликнула:

– Ах, ну да! С отправкой рейса. Кстати, я тебе говорила, что Самойлов заставил Костю уйти в плаванье?

– Костю? Интересно… И ты не расстроена? – осторожно спросила Таисия.

Катя в ответ рассмеялась:

– Я?! Да ты что? Уплыл и уплыл! Мне-то что?

– Правильно! С глаз долой, из сердца вон… – довольно кивнула мать.

И вообще, как хорошо, что ты тогда устроила ему эту проверку на вшивость! До сих пор не могу простить ему, что он брал у тебя деньги, чтобы меня развлекать! – продолжала разглагольствовать Катя.

– Вот видишь, что ни делается, все к лучшему. Зато теперь ты прекрасно понимаешь, что это за человек, – охотно поддержала ее Таисия.

– Это точно. Даже вспоминать о нем не хочется, – повела плечами Катя.

Их разговор прервал звонок в дверь. Катя и Таисия удивленно переглянулись.

– У папы свои ключи… Кто это может быть? – шепотом спросила Катя.

– Я пойду, открою, – собралась было Таисия, но Катя отложила журнал и встала.

– Нет, сиди, я сама, – сказала она.

Катя открыла дверь. На пороге стоял Костя. Пораженная Катя застыла от изумления: вот уж кого она не ожидала увидеть здесь и сейчас.

– Костя?! – воскликнула она.

– Ну… В общем, очень глупо это отрицать, – попытался отшутиться Костя.

Катя с негодованием смотрела на него. Но, поразмыслив, она вдруг сделала шаг назад, пропустив Костю в квартиру.

– Интересно! И откуда ты здесь взялся? Ты же должен был отчалить к далеким берегам?! – язвительно спросила она.

– Ну вот, не отчалил… – мотнул головой Костя. Катя скрестила руки на груди и еще более ядовито продолжала:

– Ах, не отчалил… Еще интереснее! И зачем ты сюда явился? Думал, я буду счастлива тебя видеть?!

– Кать, я… – только начал Костя. Но Катя уже завелась и перебила его:

– А может, ты и не ко мне вовсе, а? А к маме?! За очередной порцией денег? За гонораром за выполненную работу! За то, что отвлекал меня от брата на ее деньги!

Костя растерялся.

– Подожди, я все объясню…

– Подонок! – не раздумывая, Катя с размаху залепила ему пощечину.

Усмехаясь, она глядела на схватившегося за покрасневшую щеку Костю.

– Получил? Сейчас еще добавлю! Давай, кругом, шагом марш. Я за тобой дверь закрою, – жестко скомандовала она.

Костя умоляюще смотрел на нее.

– Катя, я все могу объяснить! Выслушай меня. Посмотри, как я выгляжу! Тебя ничего не удивляет?

Катя равнодушно оглядела Костю и пожала плечами.

– Ну, слегка удивляет. Где ты лазил?

– Я сбежал с корабля, – ответил он.

Катя посмотрела на него, как на идиота, и усмехнулась:

– Что?! Сбежал с корабля? Ты обалдел?

– Я сбежал к тебе, потому что я не могу без тебя жить, – объявил Костя.

– Боже, какой пафос! – поморщилась Катя. Но Костя запротестовал:

– Это правда! Как представил, что не увижу тебя так долго… не выдержал, вернулся!

– А мне-то что?! – непонимающе уставилась на него Катя.

– Я тебя умоляю, прости меня… Я понимаю, что некрасиво было брать у твоей матери деньги, но… Я готов был сделать все что угодно, лишь бы ты не вышла за Лешку! – оправдывался Костя. Катя поджала губы:

– Интересная версия…

– Я сейчас говорю правду: Ради тебя я готов на все, – тихо сказал Костя.

Катя недоверчиво смотрела на него, размышляя. Постепенно она остыла и сменила гнев на милость,.

– Ты что, правда, спрыгнул с корабля ради меня? – с некоторой долей самодовольства спросила она.

– Да, – кивнул Костя.

В этот момент в прихожую вышла встревоженная Таисия.

– Катя, с кем ты говоришь? Кто там? – окликнула она дочь и подошла поближе. Увидев Костю, она удивленно остановилась.

– Мама, не мешай. Дай поговорить, – недовольно поморщилась Катя и решительно повернулась к Косте. – Проходи. Идем ко мне в комнату.

Костя улыбнулся и поспешил за ней, победоносно окинув взглядом озадаченную Таисию.

В комнате Катя посмотрела Косте прямо в глаза:

– Неужели это действительно все из-за меня?.

– Конечно! Подумай сама… Все только потому, что я безумно тебя люблю, – убедительно произнес он.

– Ты меня так сильно любишь? – все еще не верила Катя.

– Когда твоя мама попросила меня за тобой ухаживать, я был счастлив, потому что мне представилась возможность быть рядом с тобой… – начал объяснять Костя.

Но Катя, снова не сдержавшись, язвительно бросила: