Текст книги "Превратности судьбы"

– Можно сделать отворот, можно – приворот, – ответила Римма важно.

– А можно сотворить и то, и другое? Но прямо сейчас.

– Сразу? Не выходя из салона? Нет, так не получится. Я должна видеть людей, над которыми работаю, – отрицательно покачала головой гадалка.

– Но… наша девочка сюда не пойдет. Может, вы к нам домой придете? – неуверенно предложила Анфиса.

– А оба мальчика тоже у вас дома будут? – заинтересовалась теперь и Римма.

– Они вам оба нужны? – озабоченно спросила Анфиса.

Римма кивнула.

– Так ведь одного приворожить, а другого наоборот. Так? – уточнила она. – Или на первый раз одного отворота достаточно?

– Да, пожалуй… – задумчиво протянула Анфиса и уточнила. – А по фотографии отвернуть можно?

– Можно. Но эффект будет хуже, – объяснила гадалка.

– Ничего. Мы потом к ней другого мальчика посильнее привернем, – предложила Анфиса.

– Договорились. Я к вам приду, но мой визит на дом стоит дороже. В два раза, – предупредила Римма.

– В два раза? Но это же бешеные деньги! – потрясенно воскликнула Анфиса. Римма только развела руками Каждый по-своему делает деньги.

– Ужас… – выдохнула Анфиса. – Но раз такое дело… Приходите, Римма, мы за ценой не постоим, – решительно заключила она.

– Скажите, а почему вы хотите сделать отворот? Что, ваша девочка влюбилась в плохого парня? – начала выяснять подробности дела Римма.

– Да нет. Парень-то вроде хороший… Дело не в этом… – замялась Анфиса.

– А в чем же? Не стесняйтесь.

– Это не моя тайна. Я не могу рассказывать, – расстроенно выдохнула Анфиса.

– Так дело не пойдет, Анфиса Никитична. Перед началом работы я должна знать все обстоятельства, – возразила гадалка.

– Ну вы же ясновидящая, Римма… Сами можете все понять… – наивно предположила Анфиса.

– Я, конечно, ясновидящая… – недовольно начала Римма и выразительно посмотрела на клиентку. – Но все-таки лучше, когда люди ничего не утаивают и мне не приходится прибегать к своим способностям. Между нами должно быть доверие. Понимаете? Когда люди доверяют друг другу, между ними налаживается энергетический контакт, и это очень помогает делу.

Анфиса вздохнула:

– Ну, если помогает… Хорошо. Я расскажу. Понимаете, дело в том, что это действительно не моя тайна. Эта девочка, Маша, – внучка моей подруги.

– Внучка со стороны дочери или сына? – сразу уточнила Римма.

– А это имеет значение? – растерянно спросила Анфиса.

– Конечно.

Анфиса снова замялась, подбирая слова:

– Дело в том, что она не совсем внучка. Моя подруга нашла Машу. Девочка – подкидыш.

– Вот как? Это – очень важная информация. При отвороте надо будет учесть, что они не родственники, – как бы запоминала для себя Римма.

– Но Маша об этом не знает… – испуганно добавила Анфиса.

– Успокойтесь, я умею хранить тайны, – поспешила ее уверить Римма.

– Когда Маша была еще совсем маленькой, одна цыганка сделала ей предсказание, – продолжала Анфиса.

– Могу догадаться: ей грозит опасность от любви, – саркастически заметила Римма. Анфиса потрясенно взглянула на нее:

– Вот именно! Она может погибнуть! Поэтому нужен отворот.

– А-а… Нельзя ли поподробнее о предсказании? Почему вы решили, что опасен именно этот молодой человек, а не какой-нибудь другой? – спросила Римма. Анфиса отстранилась:

– Подробнее нельзя. Это только Зина знает. Римма задумалась и опасливо сказала:

– Не хотелось бы связываться с цыганскими предсказаниями, знаете ли. Опасно это… Может, не торопиться пока? Ваша Маша умирает?

Анфиса снова наклонилась "к Римме и таинственно произнесла:

– Нет. Но может умереть! Потому что предсказание начало сбываться!

Анфиса напряженно смотрела на Римму, а та, хмурясь, принимала трудное для нее решение.

* * *

Сан Саныч и Буравин продолжали нелегкий разговор. Буравин был невесел, задумчив и непрерывно барабанил пальцами по столу. Смущенная Женя мялся у двери.

– Поверь мне, Виктор. Лучшего механика, чем Женька, ты не найдешь, – уверенно сказал Сан Саныч.

– Ты лучше, – коротко сказал Буравин.

– Даже не думай. Я на берег сошел, и это навсегда. Еще один рейс – и останусь бобылем на всю жизнь. Зина мне этого не простит, я обещал ей не выходить в море, – завелся снова Сан Саныч.

– Но ты в курсе, что Женя на корабле устроил в твое отсутствие, – гнул свою линию Буравин.

– Стоп, Виктор, ничего не произошло, – остановил его Сан Саныч.

– Ты считаешь? Посторонние на корабле! Человек за бортом! Это, по-твоему, ничего?

– Да, он пригласил на корабль друга, с которым на этом корабле почти полмира обошел. Что в этом плохого? – сурово спросил Сан Саныч.

–Все.

– Не горячись. Если хочешь, я поручусь за Женьку. Это больше не повторится. Ты моему слову веришь? – заглянул он Буравину в глаза. Тот мрачно ответил:

– Твоему – верю. Да-а… Загнали вы меня в угол. Получается, что у меня и выхода никакого нет.

– Ну, знаешь, всяко в жизни бывает. Ты пойми, я Женьку не выгораживаю, я верю в него. Это разные вещи.

Буравин пристально посмотрел на Сан Саныча и резко встал.

– Хорошо. Будь по-твоему. Твое слово, Сан Саныч, для меня аргумент веский.

И, подойдя к Женьке, Буравин протянул ему руку. Женя ее пожал.

– Пойдешь в рейс, моряк. Только имей в виду, чтобы больше ни одного происшествия по твоей вине на корабле не было, – строго сказал Буравин.

– Спасибо! Я не подведу, – ответил Женя. Буравин еще раз пристально посмотрел на него и вышел. Подсев за стол к Сан Санычу, Женя заговорщицки сказал:

– Сан Саныч, мне нужно обсудить с вами одну важную вещь.

Видя, что Женя мнется, не зная, с чего начать, Сан Саныч приободрил его:

– Ну! Не тяни. Что за важное дело?

– Понимаете, Сан Саныч, мне нужен совет. Я знаю, что на корабле искали контрабанду, – начал Женя.

– Искали. Но ничего не нашли. Подводная мина была прикреплена к корпусу, но она оказалась пустая.

Только галька, – Сан Саныч подозрительно взглянул на Женю. – Ты что-то знаешь об этом?

– Знаю. Там на самом деле была контрабанда, – на одном дыхании сказал Женя.

У Сан Саныча округлились глаза:

– Не понял.

– Там были бриллианты! – выдохнул Женька, и Сан Саныч удивленно вскинул брови. Юноша продолжал: – Только я их оттуда вытащил. А гальку подложил. Они у меня! – сообщил Женька.

– Не понял! – округлил глаза от неожиданности Сан Саныч. – Повтори. Какие бриллианты?

– Понимаете, когда Лешка упал с корабля, я нырнул за ним, – объяснил Женя.

– Так…

– И краем глаза заметил на днище что-то выпуклое. Прилипло, или прикрепили что-то. Но тогда и так забот хватило. А на следующий день я вспомнил. И нырнул. Решил посмотреть, что это такое.

– Так это же мина была! – спохватился Сан Саныч.

– Конечно, мина, вы же сами знаете! Только я сначала этого не понял. Снял, раскрутил. И только потом дошло, – вздохнул Женя.

– Вот болван, ей-богу. А если бы рванула? – сокрушенно взглянул на него Сан Саныч.

– Честное слово, тогда я об этом не подумал. А когда во всем разобрался, даже пожалел немного, что там взрывателя не было. Может, медаль дали бы… – мечтательно протянул Женя.

– Я тебе дам медаль, – Сан Саныч угрожающе поднял руку. – Корабль мог подорвать! Ну, и что дальше было?

– Так вот. Раскручиваю мину, а там – мешочек. А в нем! Бриллианты! Заменил их обычной галькой и все поставил на место, – просто закончил Женя. Сан Саныч встал и нервно зашагал из угла в угол.

– А почему ты об этом никому не сказал? Женя надулся:

– Обижен был. Буравин списал меня на берег. Да и, честно говоря, хотел понаблюдать, кто вокруг корабля крутиться станет? Чьи это брюлики?

– Эх! Вот я тебя перед Буравиным выгораживаю, как серьезного человека, а ты – пацан пацаном! – возмутился Сан Саныч.

– Я теперь не знаю, что с этими бриллиантами делать. Может, в милицию отнести? – неуверенно спросил смущенный Женя.

– Если в милицию, то тебя задержат для дачи показаний. И не пойдешь ты в рейс, – задумчиво покачал головой Сан Саныч.

– А что делать?

Подумав, Сан Саныч хмуро ответил:

– Вечно мне за тебя отдуваться. Давай сюда эти камешки. Я отнесу.

– Я спрятал их в надежном месте. Пойдемте, покажу, – подхватил Женя, и они вместе направились к выходу.

* * *

Угрюмый Самойлов зашел в кабинет к следователю. Тот поднял на Него глаза и сердито сказал:

– Мы, кажется, договорились, что ты будешь заниматься своими делами, а я – своими.

– К сожалению, твои дела напрямую касаются меня. Ты обвиняешь моего сына в попытке убийства, – процедил Самойлов.

– Не обвиняю, а выдвигаю версию, по которой Костя может быть к этому причастен, – уточнил следователь.

– Почему ты так решил? Давай обсудим, – решил все выяснить Борис.

– Еще раз повторяю тебе, что у Кости есть мотив. Это – его давний спор с Алешей из-за Кати, – устало сказал Григорий.

– Я не считаю это веской причиной для того, чтобы брат поднял руку на брата. Мне кажется, что ты делаешь из Кости какое-то исчадие ада! – Борис сжал кулаки. Григорий начал заводиться:

– Никого я из него не делаю. Я пытаюсь трезво оценить ситуацию и все взвесить. В конце концов, я выполняю свою работу…

– А мне почему-то кажется, что ты в последнее время целенаправленно копаешь под меня и под мою семью! – настаивал на своей версии Борис.

– Борис, возьми себя в руки, – холодно ответил следователь.

– Нет, ты должен мне объяснить. Чем тебе мешает мой сын?!

– Ты знаешь, в последнее время я обнаружил очень странную зависимость: как только происходит что-нибудь криминальное, Костя оказывается поблизости, – Григорий напряженно посмотрел на Самойлова. – Это тебе не кажется странным?!

– И поэтому ты решил завести дело на него? – помолчав, наконец выдавил из себя Самойлов.

– Я не хочу никаких протоколов и документов, я просто хочу по-человечески с ним поговорить, – вздохнул следователь.

– А почему тебя интересует только Костя? Если хочешь разобраться – зайди к Алеше, поговори с Катей. Между ними действительно запутанный, сложный треугольник… Но это все же их личное дело, и оно никак не тянет на уголовное.

– Хорошо, я поговорю. А ты не прячь сына и не покрывай его. Пусть зайдет ко мне, – сдержанно согласился следователь.

– Я никого не прячу. Просто Костя сейчас очень занят… – начал было Самойлов, но Григорий прервал его:

– Борис, я, по-твоему, вчера родился? Или слепой? Веди себя по-мужски и не опекай его, как баба. Он мужик взрослый. Мы с ним поговорим и во всем разберемся. Это – моя работа.

– Хорошо. Я обещаю тебе. Костя придет. Сам… – подумав, спокойно сказал Самойлов.

* * *

Пытаясь успокоить плачущую Катю, Леша положил ей руку на голову:

– Катенька, успокойся. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело.

Но Катя была не в силах ответить.

– Тебе действительно трудно принять решение. Ты мечешься. Но я хочу, чтобы ты знала: я по-прежнему люблю тебя, – продолжал Леша.

Катя повернулась к нему, на глазах у нее были слезы.

– Правда? – тихо спросила она. Алеша немного оживился:

– Конечно. Ты не смотри, что я сейчас такой… Я буду заниматься! Я встану на ноги! Я вылечусь!

– Мне так хочется в это верить, – вздохнула Катя.

– Если бы я с самого начала знал, что ты со мной, мне было бы намного легче.

– Это – моя вина. Я заставила тебя мучиться. Прости меня, – Катя ласково взяла его руку в свою.

В этот момент в комнату вошла Полина. На ее лице отразилось нескрываемое удивление.

– Катя, я не понимаю, что ты здесь делаешь, – медленно произнесла она.

– Мама, ты не представляешь, как я рад! – воскликнул Алеша. – Мы с Катей обо всем поговорили. Наконец-то я ее увидел.

– Катя, я же просила тебя не заходить сюда, – в голосе Полины скользил ледяной холод.

– Я, пожалуй, пойду… – виновато засуетилась Катя.

– Мама! Я не понимаю… – запротестовал Леша.

– Можно мне хотя бы иногда навещать Лешу? – умоляюще посмотрела на Полину Катя, но та сухо ответила:

– Думаю, нет.

– Что происходит? Почему ты решаешь за меня? – недоумевая, обратился Леша к матери.

– Потому что Катя тебя предала! Выйди, пожалуйста, – обратилась она к девушке.

– Но Катя мне теперь не невеста, а друг, – возразил Леша.

– Да. Могу я быть другом вашему сыну? – с надеждой спросила Катя.

Полина смерила ее взглядом и покачала головой:

– Думаю, нет. И закончим на этом. Пойдем, нам нужно поговорить.

И не обращая внимания на Алешину досаду, Полина вывела Катю из комнаты. В кухне Полина холодно и жестко сказала:

– Я хочу, чтобы ты поняла,-Катя. Я не позволю тебе мучить моего сына.

– Я не мучаю… – начала было Катя, но Полина ее перебила:

– Я все вижу! Любишь Костю – люби на здоровье. Если только ты его действительно любишь. А о Леше даже думать забудь!

– Как вы можете! Вы же должны понимать, как мне сейчас трудно разобраться в своих чувствах… – воскликнула Катя, но Полина и тут не дала ей договорить:

– Ты эти сказки для других оставь. Не можешь разобраться – сиди дома и думай.

– Как вы не понимаете! Все постоянно требуют от меня ответа, все просят меня определиться.

– А не нужно быть со всеми! – отрезала Полина. – Нужно быть с одним! Тогда и определяться не нужно будет.

– Я же с ними с детства знакома. И Костя, и Алеша – мои друзья детства.

– Детство закончилось, Катя! Начинается серьезная жизнь! Либо ты с мужчиной, либо без него. Других вариантов нет, – жестко сказала Полина.

– Вы слишком категоричны. Да, я не смогла выйти замуж за Алешу, но почему я не могу с ним общаться? Мы – не чужие люди, – попыталась утвердить свои позиции Катя.

– Вы могли стать не чужими людьми. Но ты сделала свой выбор. Алеша серьезно болен. И я не позволю его травмировать, – сказала Полина. Под ее горящим взглядом Катя опустила глаза.

* * *

Сидя у Ксюхи в аппаратной, Маша все никак не могла прийти в себя. Подруга смотрела на Машу с тревогой и заботой.

– Тебе уже лучше? – в тысячный раз уточняла она, и Маша послушно отвечала:

– Да, лучше.

– Наверное, когда ты заряжала амулет, ты отдала слишком много своей энергии, – предположила Ксюха.

– Не знаю. Со мной такое было несколько раз. Голова закружилась, – ответила Маша задумчиво.

– Да точно, я тебе говорю! Я чуть не обожглась об этот амулет, – и Ксюха осторожно взяла амулетик за веревочку, чтобы не коснуться его снова. Рассматривая амулет, она убежденно сказала:

– Я теперь Женьку без него никуда не отпущу! Сильная вещь!

Неожиданно в аппаратную зашел Толик и неловко остановился в дверях. Маша и Ксюха с удивлением посмотрели на него. Смущаясь, Толик заговорил, медленно подбирая слова:

– Здравствуйте… Маша, ты на меня до сих пор сердишься? Из-за того случая… Ну… Когда мы тебя на маяк заманили…

В Машином взгляде читались искреннее сожаление и сочувствие. Она мягко ответила:

– Нет, что ты, Толик. Я тебя уже давно простила. И зла на тебя не держу.

Толик горестно вздохнул.

– Спасибо, Маша. Тогда… я пойду?

– Иди… – недоумевая, согласилась Маша.

Толик сделал шаг, потом спохватился и вернулся назад.

– И вот еще что… Я хотел узнать, как этот… Леша, после того, как с корабля упал?

– С ним все в порядке, – поспешила успокоить его Маша.

– Спасли его, значит? – уточнил Толик.

– Сам выплыл, – в Машиных словах звучала гордость.

– Сам? – удивился Толик. Ксюха тоже подхватила:

– Да. Никто и поверить не мог!

– И вообще, он даже стал чувствовать себя гораздо лучше, – добавила Маша.

– Это хорошо. Я рад, что у вас все в порядке, – сказал Толик.

Маша и Ксюха смотрели на него с некоторым недоумением. Потоптавшись, Толик ушел, неловко улыбнувшись напоследок.

– Странный он какой-то. Ты поняла, зачем он приходил? – повернулась удивленная Ксюха к подруге, но та только пожала плечами.

А невеселый Толик с полученной информацией пришел к отцу.

– Ну, рассказывай. Что узнал? – спросил смотритель.

– Мину с контрабандой мог видеть только Леша. Ну, который инвалид, – пробормотал Толик.

– Значит, все-таки он, – задумчиво протянул смотритель.

– Причем, представь себе, пап, он выплыл сам. А ведь с такой высоты свалился… – недоумевал Толик.

– Крепкий паренек, надо признать, – согласился отец.

– И вообще, говорят, что он в воде как рыба плавает, хоть и безногий.

– Вот оно значит как! Интересно, интересно… Надо с этим разобраться, – и смотритель встал, готовый к решительным действиям.

* * *

Зайдя в «Эдельвейс», Костя рухнул за столик и крикнул:

– Официант! Можно мне водки триста грамм сразу? Меню потом.

Тут же как из-под земли к его столику подлетел Лева. Он делано изображал радость встречи:

– Bay! Старик! Рад тебя видеть! Ты пришел отдать мне долг?

– Какой еще долг? О чем ты? – мрачно спросил Костя.

Лева присел за столик.

– Ну как же! Ты обещал мне мою долю после того, как корабль уйдет в плавание.

– Так корабль никуда не ушел! – удивился Костя.

– Ошибаешься, старичок. Корабль ушел. Правда, потом вернулся. Но для меня это уже не важно. Факт остается фактом, – ехидно сказал Лева.

– Лева, ну, может, хватит паясничать?! Сделка вообще сорвалась! Произошла подмена, вместо брюликов там уже лежала обычная галька, – с досадой сообщил Костя.

– Вместо брюликов? – удивленно спросил Лева, и Костя сообразил, что проговорился.

– Как интересно! Так значит, в грузе, который ты переправлял за границу, были бриллианты? – хитро щурясь, протянул Лева.

– Вот именно! Были! А теперь нет! И денег, соответственно, тоже не будет! – не мог скрыть досады Костя.

Лева откинулся на спинку стула, осмысливая услышанное.

– Значит, ты хочешь сказать, дружище, что денег мне от тебя ждать бесполезно, – вкрадчиво произнес он.

– Пока так. Я же доходчиво объяснил, сделка сорвалась! – напомнил Костя. В этот момент в ресторан зашел Яков и, увидев Костю, направился к нему. Заметив его, Лева поспешно ретировался.

– Костенька! Объясни-ка мне, твоему дяде, что там за галька? – остановившись возле Костиного столика, зло процедил ему прямо в лицо Яков. – Ты знаешь разницу в стоимости между галькой и бриллиантами?

Костя вздохнул.

– Что ты молчишь? Ты понимаешь, сколько ты мне должен? Три лимона… – завелся было Яков, но тут же осекся, оглядываясь по сторонам. Совладав с собой, он продолжил уже тише:

– Три лимона баксов! Именно столько стоил этот маленький мешочек. Я отдал тебе товар, и где он?

Костя, загнанный в угол, сдался:

– Дядя Яша, честное слово, я не знаю, что произошло.

– Так вот, племянничек… Мне плевать!!! – заорал Яков. На них начали оглядываться посетители, и Якову вновь пришлось перейти на шепот:

– Мне плевать, какой вариант тебя устраивает больше, но… Ищи либо груз, либо деньги. Понял?! Моя жена Ирина, да и я тоже, реально рассчитывали на эти бриллианты. На то, чтобы начать новую жизнь. А из-за тебя все рухнуло! Ты знаешь, что вместе с этим товаром я поставил на карту все?!

Затравленно глядя на него, Костя начал было:

– Дядя Яша…

Но Яков его перебил:

– Хватит называть меня дядей! Как школьник!

– Хорошо. Яков Матвеевич, я вообще был просто посредником. У меня эти камни не больше часа в руках находились.

– Значит так, посредник. У меня все ходы записаны. И на тебя, Костя, у меня столько компромата и документов, что ты повязан в этом деле по уши, – зловеще предупредил Яков.

– Какой еще компромат? – не мог сообразить Костя.

– Все переговоры у меня с тобой записаны на диктофон. Передача товара отснята на фотопленочку, – противным голосом сообщил Яков. У Кости округлились глаза. Со страхом смотрел он, как Яков доставал компрометирующие снимки, приговаривая:

– А ты как хотел? Все зафиксировано. Рыпаться тебе некуда. Так что, Костя… Либо ты находишь брюлики, либо тебя находят в море. Вопросы?

У Кости было море вопросов, но ни один из них он не мог задать в этой ситуации.

* * *

Алеша лежал на кровати, заложив руки за голову, и смотрел в потолок. Вошедшая в комнату Полина, чувствуя себя немного неловко, решила объясниться с сыном:

– Алеша, нам нужно поговорить…

– Зачем ты так с Катей, мама? – резко отозвался он. Полина присела на стул возле кровати и со вздохом сказала:

– Понимаешь, Катя не та девушка, которая тебе нужна.

– А тебе интересно, что думаю я? Может быть, я ее понимаю. Она на самом деле очень хорошая. Просто она сейчас мечется, и это понятно…

Полина прервала его на полуслове:

– А мне это не понятно. И более того, я хочу, чтобы ты забыл о ней.

– Забыл?! – Алеша пристально посмотрел на мать, а потом слегка прищурился:

– Мама, ты хочешь, чтобы я поправился?

– Алешенька, конечно хочу, – сказала мать.

– Тогда я хочу, чтобы ты знала. Я ради Кати хочу снова начать ходить! Ради нее! А без нее мне ничего не надо!

– Хорошо, сынок. Мы еще вернемся к этому разговору, – наконец сдалась Полина. – Просто я хотела тебе сказать, что ходила к Маше…

Алеша заинтересованно повернулся к ней:

– Спасибо, мам. Она вернется? Когда?

– Нет, Маша не вернется, – тихо ответила Полина, опустив голову.

– Но почему? Это она тебе сказала? – Леша даже приподнялся на локтях.

– Нет. Но я поговорила с ее бабушкой. Зинаида Степановна против того, чтобы Маша продолжала у нас работать.

– Но она хоть как-то это объяснила? – недоуменно спросил сын.

–Нет.

– Вези меня к Маше, я сам поговорю с ней, – потребовал сын и попытался встать. Полина кинулась его удерживать:

– Алеша, подожди!

– Я хочу, чтобы Маша сказала мне это лично! Она не может все вот так бросить… – воскликнул Леша.

– Сынок! Пожалуйста, успокойся, – Полина уложила его обратно в кровать. – Не надо вставать. Я схожу к ним завтра или через пару дней. Может быть, я уговорю Машу. Все будет хорошо.

Зазвонил телефон. Она поспешно сняла трубку и услышала голос Буравина:

– Поля, это я. Выйди ко мне, пожалуйста. Я хочу с тобой поговорить.

– Витя, я не могу. Мне нужно быть с Лешей, – отказала Полина.

– Полина, я так давно тебя не видел. Ты мне так нужна. Я с ума сойду, если ты не выйдешь, – умолял он.

Полина задумалась. Она ведь тоже мечтала о встрече.

Катя пошла к Римме, чтобы кое-что для себя прояснить. Гадалка сидела за столом, перебирая карты. Катя с порога накинулась на нее с вопросами:

– Римма! Я не понимаю! Когда ты гадала мне на суженого, кого ты имела в виду?!

– А что? Что-то не так? – удивленно подняла на нее глаза Римма.

– Нет. Все сходится! Но не на того, на кого я думала! – воскликнула Катя.

– Катенька, ты же все сама видела, – начала выкручиваться Римма. – Я тебе гадала на короля, а не на конкретного человека.

– Я помню. Но король оказался не тем! – возмущенно возразила Катя.

– Что значит не тем? Наверное, просто это короли одной масти. Ты могла перепутать, – подбросила ей мысль Римма.

– Да? – задумчиво спросила Катя. Уловив в ее голосе сомнение, Римма пошла в атаку:

– Ну а как ты хотела? Все на блюдечке с золотой каемочкой?

– Я не могу разобраться. Кто это? Леша? Или Костя? – растерянно продолжала Катя.

– А с чего ты взяла, что это вообще кто-то из них? Масти всего четыре, а парней вокруг пруд пруди, – возразила Римма.

– Другие меня пока не интересуют, – отмахнулась Катя.

– Вот именно – пока. А с чего ты взяла, что все должно произойти именно сейчас? Сегодня-завтра? – заглянула ей в глаза гадалка.

– А когда? Через месяц?

– Не знаю, Катюша. Я гадала тебе на всю жизнь.

– Вот как… – Катя выглядела озадаченной.

– Именно так. Но все сбудется в точности. Надо только набраться терпения. – Римма с покровительственной улыбкой посмотрела на Катю.

Пока Катя раздумывала над ее словами, Римма медленно перебирала карты и как бы между прочим спросила:

– Катя, скажи, а что за девушка ухаживает за Алешей? Ее случайно не Маша зовут?

Катя напряглась.

– Маша. А что?

– Она что, в него влюблена? – продолжая делать вид, что задает вопросы лишь из праздного любопытства, уточнила Римма.

Катя нахмурилась:

– Скорее всего – да…

– Вот как.

– Но при этом она мне врет! – зло бросила Катя.

– Что врет? – не поняла Римма.

– Что делает это бескорыстно! Так не бывает. Кто в это может поверить? – Катя злилась, а Римма смотрела на нее с интересом.

– Но, тем не менее, ее присутствие действует на Лешу благотворно? – уточнила она.

Подумав, Катя нехотя промолвила:

– Мне неприятно говорить. Но если честно, то, кажется, да. Ему становится легче.

– Значит, ее присутствие все-таки необходимо… – как бы сама себе пробормотала Римма.

– Но зачем она это делает? Вот в чем вопрос. Я не могу этого понять! – продолжала злиться Катя.

* * *

Анфиса пришла к Зинаиде, чтобы рассказать о своем визите к гадалке.

– Ну, Зина, я все уладила.

– Она согласилась? – уточнила Зинаида.

– Согласилась. Очень хорошая ворожея. Знающая. Будет немного дорого, но она придет к нам.

– Как придет? Зачем? Я Не хочу, чтобы Маша догадалась, – всполошилась Зинаида.

оси Анфиса ее осадила:

– Ну, знаешь, ты прямо все на расстоянии хочешь! Не бывает так. Она мне объяснила. Нужен личный контакт с объектом.

– Вот оно как. Может, отказаться? – задумалась Зинаида.

– Не говори глупости! И вот еще что. Нужен какой-нибудь предмет от этого Алеши. Какая-нибудь личная вещь, – продолжала Анфиса.

– Да где ж ее взять-то?

– Думай! Придется сходить в дом Самойловых, может, удастся тайком стянуть, – предложила Анфиса.

– Что ты говоришь-то? Как это тайком?! – всплеснула руками Зинаида, с ужасом глядя на подругу.

– Придешь и скажешь, что Маша забыла что-нибудь. И под шумок в сумочку, ну, сама знаешь… – убедительно начала Анфиса, но Зинаида только отмахнулась:

– Не знаю и знать не хочу!

– Ты за судьбу Машину переживаешь? Значит, пойдешь и сделаешь! – настаивала Анфиса. Видя, что Зина озадачена и не находит, что возразить, она перешла к конкретным инструкциям:

– И запомни! Лучше всего брать фотографию. А то принесешь бритву, а вдруг она не его?

Зинаида была в полной растерянности. Она знала, что ее толкают на противоправные действия, но ей так хотелось спасти Машу!

* * *

Сан Саныч и Женька спешили к тайному месту. Запыхавшись, Сан Саныч спросил:

– Ну? Далеко еще?

– Уже пришли.

Сан Саныч озадаченно огляделся вокруг.

– Да здесь и спрятать-то негде. Не ошибся?

– Нет, Сан Саныч, – и Женя полез рукой под какой-то камень. Выпрямившись, он показал Сан Санычу мешочек.

– Вот они!

Сан Саныч выглядел озадаченным.

– Смотрите! – Женя развязал мешочек и высыпал на ладонь горстку бриллиантов.

– Вот так хреновина! – только и почесал в затылке Сан Саныч.

– Я знал, что вы удивитесь! Целое состояние! – согласился Женя с придыханием.

– Да я не об этом! Из-за такой маленькой кучки стекла остановили наше судно.

– Какая же это кучка? Это очень много! – даже обиделся Женя.

– Я думал, их мешок, не меньше. И сколько же они стоят? – с сомнением спросил он.

– Весь наш корабль можно купить! – огрызнулся Женя.

– Да ну?! Дай-ка сюда! – тут же изменил свое отношение к камням Сан Саныч.

Он удивленно повертел камешки в руках:

– Это ж надо. Стекло стеклом. А целый корабль! Хм. Но корабль-то мне доверить можно! Сам знаешь! – и Сан Саныч спрятал мешочек себе в карман.

* * *

Мрачный и расстроенный, Самойлов вернулся в офис.

– Буравина нет? – спросил он у секретарши. Пытаясь отвлечь его от грустных мыслей, она кокетливо улыбнулась:

– Нет. Его никогда в это время не бывает. Может быть, сделать вам кофе? – и она приподнялась, чтобы пойти к чайнику. Самойлов остановил ее жестом:

– Спасибо, не надо. Пойду работать.

– Вы почту смотрели?

– Нет еще. А что? Людочка замялась:

– Ничего… Там одно письмо без обратного адреса. Мне оно показалось странным…

– Хорошо, я начну с почты… – с этими словами Самойлов зашел в кабинет.

Покрутив в руках конверт без обратного адреса, Самойлов, подумав некоторое время, наконец решился и вскрыл его. Текст письма гласил:

«Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель».

* * *

У подъезда Буравиных, время от времени Поглядывая на часы, стоял следователь. Наконец, заметив подходящую к дому Катю, он преградил ей дорогу.

– Екатерина Буравина?

Катя остановилась и с удивлением оглядела его. —Да.

– Здравствуйте. Меня зовут Георгий Тимофеевич Буряк, я – следователь прокуратуры.

– Очень приятно, – недоуменно смотрела на него Катя. – Давайте пройдем в дом.

– Я специально ждал вас на улице, потому что мне хотелось поговорить с вами наедине. Так сказать, без свидетелей.

– Дома только моя мама, и мне нечего от нее скрывать! – Катя с вызовом посмотрела на следователя. – Так вы идете?

Неудовлетворенно качая головой, следователь прошел вслед за ней в дом. На пороге их встретила Таисия. Удивленно она обратилась к следователю:

– Здравствуйте… Что-то случилось?

– Почему вы так решили? – вопросом на вопрос ответил он.

– Милиция никогда не приходит в дом без причины, – заметила Таисия.

– Мама, успокойся, Григорий Тимофеевич просто хочет задать мне пару вопросов, – поспешила успокоить ее Катя.

– Именно так, – подтвердил следователь. – А чтобы вы не переживали, прошу вас также присутствовать при нашем разговоре.

– Ну что вы, это не обязательно… Может, чаю? – предложила Таисия.

– Не стоит, я буквально на минуту.

Таисия села в кресло и стала внимательно прислушиваться к разговору.

– Катя, я хотел бы поговорить с вами о ваших отношениях с Константином и Алексеем Самойловыми.

– А почему мои личные отношения стали волновать милицию? Это противозаконно, – резко ответила Катя.

– Конечна, нет. Просто мне нужно кое-что понять для себя. Вы не обязаны отвечать, но, если согласитесь, вы мне очень сильно поможете продвинуться в расследовании одного дела. Я могу рассчитывать на вашу помощь?

– Ну что ж, спрашивайте, – ответила Катя после некоторого раздумья.

– Скажите, Катя, как давно вы знаете Костю и Алешу Самойловых?

– Всю жизнь, – пожала плечами Катя.

– А с кем из них у вас раньше начались отношения? – внимательно посмотрел на нее следователь.

– С Костей.

– Но замуж выходить вы все-таки собирались за Алешу? – уточнил Георгий.

Катя нервно повела плечами:

– Ну да, а что в этом такого? Алеша мне стал нравиться больше.

– А как отреагировал Костя на известие о вашей связи с Алешей? Он воспринял этот ваш поступок как предательство? – жестко спросил следователь.

– Не знаю. Я тогда не интересовалась.

– А потом, после происшествия с Алешей, вы вернулись к Константину, правильно?

– Да. Извините, это еще не все вопросы? – было видно, что Катино раздражение достигло предела.

– Еще одну минуту. Я просто хочу уточнить – когда вы собирались выходить за Алешу, Костя был настроен против вашей свадьбы?

– Да, конечно, он же меня любил! – в сердцах воскликнула Катя.

– Тогда последний вопрос. Как вы считаете, в тот момент, перед вашей свадьбой, как Костя относился к Алексею? Он смирился с тем, что вы будете принадлежать не ему, а Алеше? – спросил следователь.

– Не знаю… – растерялась Катя.

– Тогда поставим вопрос по-другому: он ненавидел его? – настаивал Георгий.

Катя не знала, что ответить, зато Таисия с готовностью вмешалась в разговор:

– Конечно! Конечно, он его ненавидел. А как бы вы относились к парню, который отбил вашу девушку?