Текст книги "Аномальный наследник. Среди лучших"

Сняв куртку, я жестом предложил Софье присесть на обитый красным бархатом диван.

Ее Мастер, точно истукан, замер возле открытой двери ложи.

– Еще раз благодарю за то, что согласились сопровождать меня, Софья Антоновна. – Я обозначил поклон. – С вашего позволения, оставлю вас здесь. Как уже говорил, у меня назначена встреча.

Троекурова на миг нахмурилась, а затем кивнула.

– Но не беспокойтесь, Тамир не даст вам заскучать; если вам будет угодно, он может провести небольшую экскурсию по клубу. Сейчас подадут чай.

– Благодарю, – сдержанно ответила Царица лицея.

Ну в самом деле, не при ней же мне собеседование проводить?

Глава 24

Мой персональный рабочий кабинет располагался в левом крыле нашего административного здания, на третьем этаже. «Кабинет» состоял из нескольких помещений: санузел, непосредственно сам кабинет, из которого был выход в просторный конференц-зал и приемную.

Хм, а ведь еще предстоит найти секретаря.

– Мне нравится, – изрек я, осмотрев свои новые владения, и плюхнулся в удобное кожаное кресло на колесиках.

– Приятно слышать, – кивнул Вадим, расположившись за четырехместным Т-образным столом-приставкой.

Едва мы расселись, Наставнику позвонили и сообщили, что прибыл наш соискатель. Хм… на полчаса раньше. Не особо пунктуально, но рвение похвальное.

– Пусть проходит, – махнул я рукой. – Раньше начнем, раньше закончим.

Вадим отдал указания и уставился на меня со странным выражением лица.

– Мне не нравится твоя ехидная улыбка. Колись уже, что у тебя на уме?

– Ну раз вы приказываете, господин, – с готовностью кивнул он, а затем улыбнулся еще шире. – Я просто подумал, что вам не терпится вернуться к ее сиятельству.

– Думаешь? – усмехнулся я. – Может быть… Все-таки оставлять благовоспитанную девушку в «Райских кущах» надолго – дурной тон.

– А по-моему, вас это забавляет.

– А по-моему, не все мысли стоит озвучивать своему господину.

– Вы сами приказали, господин.

Через минуту в кабинет вошла одна из будущих официанток «Райских кущ» и поставила на стол три чашки кофе.

А спустя сорок секунд мы с Вадимом увидели того, ради которого я в общем-то и приехал сегодня «на работу» – гладковыбритого мужчину средних лет в чистой обуви (несмотря на снежную погоду) и поношенном, но опрятном деловом костюме.

– Добрый день, Виктор Геннадьевич. – Я поднялся с кресла и протянул гостю руку.

– Здравствуйте, Аскольд Игоревич, – он ответил на рукопожатие, – Вадим Юрьевич.

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Я кивнул на стул напротив Вадима.

Мужчина уверенно занял предложенное место.

Хм, почти не нервничает и выглядит хорошо – первый тест соискатель прошел. Существовала некоторая вероятность, что человек, с которым я познакомился, когда он пьяный и небритый не мог найти дорогу домой, уже и позабыл, как нужно держать себя в приличном обществе.

– Виктор Геннадьевич, вы догадываетесь, зачем я хотел с вами встретиться?

– Да, Аскольд Игоревич, – осторожно ответил он. – Возможно, вы сможете предложить мне работу.

– Вам это интересно? – кивнул я.

– Мне интересны предложения о любой работе, которая хоть немного затрагивает мой профессиональный опыт. Честно говоря, я сейчас не в том положении, чтобы особенно выбирать, – проговорил немного грустно Виктор. Сегодня, когда он привел себя в порядок и приоделся, его уже не хотелось называть Витей.

– Кстати, об этом. Расскажите о себе и о том, чем вы занимались раньше. – Конечно, полное досье на гостя я уже прочитал, и он, если не дурак, об этом догадывается. Но мне крайне интересно, что он сам о себе расскажет.

Мужчина прищурился и задумался. После чего кивнул каким-то своим мыслям и начал:

– Тогда позвольте начать сначала. Зовут меня Виктор Геннадьевич Хорькин, мне сорок два года, родился и живу в Москве. Происхожу из рода потомственных Слуг боярского рода Изотовых, ныне не существующего. В качестве профессии выбрал мирную стезю управленческого дела и окончил с отличием Московский экономический университет. Без ложной скромности скажу, на этой стезе я добился заметных успехов. В тридцать два года мне предложили пост коммерческого директора крупной родовой фабрики по производству игрушек. После уничтожения боярского рода Изотовых… – В этом месте Виктор прервался и замолчал на несколько секунд, как будто у него застрял ком в горле. Взяв чашку со стола, он сделал глоток кофе и твердым голосом продолжил: – После уничтожения боярского рода Изотовых новыми владельцами фабрики стали их давние партнеры – бояре Куницыны. Почти на все руководящие посты они назначили своих Слуг. Но меня оставили. Сказали, что из-за моих успехов. – Мужчина поморщился. – И… не сочтите за наивность и высокомерие, однако я считаю, что в тот момент именно этим они и руководствовались. Да… – задумчиво протянул он и опять замолчал на несколько секунд. Снова глотнув кофе, продолжил: – Я остался работать. Естественно, фабрика после всех произведенных перестановок стала приносить меньший доход… Но в общем-то все шло нормально. Постепенно ситуация улучшалась. Однако однажды в совет директоров поступило предложение от владельцев приобрести еще одну фабрику, занимающуюся той же деятельностью. Изучив всю имеющуюся информацию, я был категорически против покупки, что и донес генеральному директору при личной встрече. Но генеральный директор почему-то не принял во внимание мое мнение, и покупка была совершена. Когда же спустя полгода выяснилось, что новоприобретенное предприятие нерентабельно, а владельцы, бояре Куницыны, понесли большие убытки, внутреннее расследование сделало вывод, что виноват в убытках коммерческий директор, то есть я. И так как я не был Слугой рода, то меня просто уволили, обвинив в профнепригодности. И как вы понимаете, с тех пор мне довольно сложно найти работу, соответствующую моим знаниям и опыту.

Да уж, могу себе представить. Большими предприятиями владеют сильные роды́, которым служат потомственные Слуги. Которые в свою очередь всегда являются первыми кандидатами на любые серьезные должности (после непосредственно самих аристократов). Когда уничтожили род, которому служил Виктор, ему уже очень сложно было бы найти новую хорошую работу, а после увольнения с позором – для аристократов-работодателей на нем просто висит клеймо.

– Грустная история, – вздохнул я. – Так вы утверждаете, что только эта часть вашей биографии мешает вам найти хорошую работу? – Вопрос с моей стороны очевидно провокационный, но я хочу посмотреть, как он отреагирует.

Мужчина устало покачал головой:

– Аскольд Игоревич, при всем уважении, вы и так ведь все про меня знаете…

– Отвечайте на вопрос, пожалуйста, – требовательно произнес я, мысленно ставя еще один балл за умение «показать зубки».

– Да, я считаю, что только это. Но… объективно, серьезный работодатель всегда проверяет соискателя всесторонне. Поэтому узнать о том, что на мне сейчас висит кабальный долг, легко. Ребята об этом знают и вам, скорее всего, рассказали.

Под «ребятами» Виктор, полагаю, подразумевает нищих.

– И чем, по-вашему, возможным работодателям может помешать ваш долг? – Я откинулся на кожаную спинку кресла.

– Как по мне, то ничем, – тут же ответил Хорькин. – Но объективно, во-первых, брать на работу человека с такими клеймами, как у меня, – удар по собственной репутации. Во-вторых, большой долг может свидетельствовать о том, что человек не умеет рационально распоряжаться своими средствами. В-третьих, существует мнение, что человек, у которого автоматически большая часть зарплаты вычитается в счет погашения долга, не будет на работе выкладываться. Вроде как ему смысла нет, некуда стремиться, он отчаялся и плывет по течению…

– А это не так? – ровным тоном спросил я.

– Нет! – вспылил Виктор, но тут же осекся: – Прошу прощения, Аскольд Игоревич. Так вот, это не про меня. Я согласен выкладываться. Я хочу избавиться от этого долга, но… – Он поник и тяжело вздохнул. – Я уже три года таскаю бумажки за молодыми… людьми, которые только и знают, как пить кофе и вворачивать в свои фразочки модные словечки. Которые радуются, когда заключают сделку, в которой их откровенно прогнули. А радуются, потому что не понимают этого… Мой испытательный срок на последнем месте работы длится уже три года. И я…

– Вы отчаялись?

– Нет, – мотнул он головой. – Разве что немного… Но я все еще верю, что смогу изменить свою жизнь. Иначе я бы к вам не пришел.

– Хорошо, – кивнул я. – Тогда мой следующий вопрос: как вы оказались в кабале?

– О, Аскольд Игоревич, это история еще более грустная, чем предыдущая. Но если в двух словах – я влюбился в Слугу Куницыных, она стала моей невестой, мы готовились к свадьбе. Сразу мне статус Слуги не предлагали, я ведь еще совсем недавно был Слугой Изотовых, – покосился он на Вадима. – Но после свадьбы мы с Леной должны были создать новый род Слуг с моей фамилией. И вот до свадьбы мы купили квартиру в доме, который принадлежал Куницыным. Квартиру взяли большую, красивую… У меня были кое-какие накопления, их хватило ровно на половину от стоимости. Вторую половину должны были понемногу высчитывать из наших с Леной зарплат. Но потом случился провал с покупкой фабрики, и Куницыны поставили на мне крест. На территории родов могут жить лишь их вассалы, Слуги или те, кому они дали разрешение. После увольнения я не мог жить в купленной мною квартире. За которую я был еще должен. Мне любезно предложили продать мою часть квартиры Лене.

– А она согласилась, вероломная сучка! – не выдержал Вадим и вдарил кулаком по столу.

Виктор благодарно посмотрел на него и криво улыбнулся.

– В общем, предложили, а если точнее, заставили продать за копейки. Так я остался без квартиры, невесты, накоплений и с долгом – денег с продажи не хватило, чтобы покрыть и треть от долга.

– Не мелочились вы с жильем, – хмыкнул я.

– Могли тогда себе позволить, надеялись на долгую счастливую семейную жизнь.

– Размер долга? – коротко спросил я.

– Без малого пятьдесят тысяч.

Я удивился: откровенно говоря, думал, будет еще больше – конкретную сумму нам нищие не называли.

– Не так много для человека с хорошим доходом, – прочел мои мысли Виктор. – Но неподъемная сумма для того, кто разносит бумажки. Хотя справедливости ради, раньше она была больше, часть я уже выплатил.

– Ясно, – сказал я и поднялся во весь рост. – Скажи, готов ли ты вновь поверить в светлое будущее? Стремиться к нему, не оглядываясь на прошлые горести?

Мой голос звучал громко и будто бы эхом отражался от стен кабинета. Виктор вжался в спинку кресла, открыл рот и широко распахнул глаза.

Через пять секунд он кивнул и решительно ответил:

– Готов!

– Станет ли твоя неприязнь к прежним работодателям, их вассалам и Слугам проблемой для нового работодателя? – Я чуть добавил родовой ауры, но так, чтобы она не визуализировалась.

– Нет. Не станет, – уверенно мотнул головой мужчина. – Я умею разделять личное и профессиональное.

– А если работодатель вдруг станет тебе господином? – плюхнувшись обратно в кресло и убрав ауру, спросил я.

И снова Хорькин изумленно выпучил глаза. Форкх меня дери, страшно за мужика. Еще немного, и лопнут у него глазки. А зачем мне слепой управляющий?

– Вы… вы это серьезно? – наконец-то собравшись с мыслями, спросил Виктор.

– Я просто пытаюсь узнать серьезность ваших намерений. Слуге сложнее разграничивать личное и профессиональное, нежели наемному работнику.

– Но… прошу прощения, Аскольд Игоревич, вы же не аристократ? – неуверенно проговорил мужчина.

– Хах. – Я откинулся на спинку кресла. – Пять месяцев назад я жил в бараке и работал грузчиком за копейки. А теперь у меня несколько серьезных компаний, и всего лишь два боя отделяют меня от титула чемпиона империи. Жизнь изменчива, Виктор Геннадьевич, и далеко не всегда в худшую сторону.

– Прошу меня простить, Аскольд Игоревич. – Он склонил голову. – Если вдруг, став аристократом, вы сочтете меня достойным быть вашим Слугой, я с радостью пойду за вами. И мое прошлое не доставит вам проблем. Но… все-таки я хотел бы сначала услышать ваше предложение. Вы ведь так его и не озвучили.

Хех, хорош. Пусть я чуть-чуть и поджал его аурой, пусть для Хорькина «зацепиться» за меня – огромный шанс вылезти из болота, он не стал что-то обещать, идя лишь на поводу у своих эмоций.

– Похвально, – улыбнулся я и достал из ящика стола желтую папку. – Вот мое предложение. С должностными инструкциями и краткой информацией, необходимой для понимания того, что мы от вас хотим. Можете ознакомиться дома и позже дать свой ответ.

Хорькин напряженно принял у меня из рук папку.

– Вы позволите взглянуть сейчас? – спросил он.

Я молча кивнул. Мужчина нетерпеливо открыл папку, достал верхний листок, и…

Нет, ну правда лопнут у него глаза!

– Финансовый директор?.. – изумленно пробормотал Виктор. – Головной компании?

– Мне необходим эдакий министр финансов в миниатюре, – кивнул я. – Понимаю, что не совсем ваш профиль, но мне кажется, вы справитесь. Напрямую в работу подконтрольных компаний лезть не требуется, но нужно анализировать их деятельность, что-то советовать при необходимости самим компаниям или, возможно, мне, резервировать капитал под другие мои проекты… Но пока мы предлагаем испытательный срок. В это время вы будете под контролем Вадима Юрьевича. Если согласитесь, конечно.

– Погашение сразу половины моего долга в случае успешного прохождения испытательного срока и заключения долгосрочного контракта? – ошарашенно выпалил он, прочитав следующую строчку.

– Позднее, в формате дополнительных премий, возможно предусмотреть и погашение за наш счет остального долга. Если докажете свою полезность.

– Аскольд Игоревич… – пробормотал он, а затем согнулся в поклоне из положения сидя. – Я согласен. Я сделаю все, что в моих силах, и даже больше. Изучу деятельность всех ваших компаний. Поверьте, мои навыки и опыт будут вам полезны.

– Я верю, – серьезно ответил я. – И раз уж мы все решили, отправляйтесь домой отдыхать и готовиться к выходу на работу. Вадим Юрьевич будет ждать вас в своем кабинете в понедельник в десять утра. Сможете прийти?

– Если возможно, давайте в двенадцать, – попросил Виктор. – Мне ведь сначала со старой работы нужно уволиться.

Простившись с нашим новым управляющим, мы с Вадимом остались вдвоем в кабинете.

– Не слишком ли поспешное решение, господин? – осведомился Наставник.

Я удивленно посмотрел на него.

– Ты спрашиваешь это после того, как мы дали ему в руки папку с заранее подготовленным предложением?

– Нет, я просто… Просто это же я обратил на него ваше внимание.

– И что? – пожал я плечами. – Я вполне доверяю тебе, Вадим. А еще доверяю своим внутренним ощущениям. Этот человек будет рвать за подаренный ему шанс. Не сомневайся, наши финансы в дальнейшем лишь приумножатся. – Я поднялся на ноги. – А теперь идем, нужно еще к программистам заглянуть.

Глава 25

– Софья Антоновна, не скучали? – с улыбкой спросил я, вернувшись в ложу, где оставил младшую княжну Выборгскую, пока проводил собеседование и разговаривал со своими «программистами», старыми и новыми. Мои «старые» работники вошли в состав компании, полученной от Никонских, на правах отдела со специальными полномочиями. Сегодня я как раз и переговорил с представителями обеих сторон.

– Ну что вы, Аскольд Игоревич, Тамир провел мне увлекательную экскурсию, – ответила Троекурова.

Я бросил взгляд вниз, на общий зал. Сопровождающий Софью Мастер маячил недалеко от сцены, то и дело поглядывая в нашу сторону.

– Надеюсь, вам действительно было интересно, – проговорил я, садясь рядом с ней на бархатный диван.

Четыре секунды Софья молчала, а затем резко повернула голову ко мне:

– Аскольд Игоревич, вы позволите быть с вами откровенной?

– Конечно, вы всегда можете быть со мной предельно откровенны, – с готовностью кивнул я.

– Это заведение мне кажется крайне вульгарным. Никогда ни о чем подобном я не слышала. А оформление пространства… эти странные лампы в виде обнаженных женских фигур, цветовая гамма… Мне кажется, девушкам тут будет некомфортно.

– Ну так и «Райские кущи» в первую очередь созданы для мужчин.

– А этот шест на сцене? Мне кажется, он будет мешать танцевальной программе.

– Нет, он служит реквизитом для танцевального номера, – не стал врать я, а затем сменил тему с щекотливой на более безопасную: – У меня еще одно важное дело в клубе, и я надеюсь, вы сможете мне с ним помочь.

– Какое же? Постараюсь сделать все, что в моих силах, – заинтересовалась Троекурова, но затем слегка смутилась: – Если это не касается ничего вульгарного.

– Нет, конечно, ничего такого мне и в голову бы не пришло вам предложить. Просто необходимо продегустировать некоторые новые блюда нашей кухни, и ваш вкус мне бы очень пригодился.

Девушка отвернулась и ответила в сторону:

– Хорошо, надеюсь, моя помощь будет полезной. – В те редкие моменты, когда Софья смущается, она может быть очень милой.

Я поднял руку и поймал взгляд Тамира, который стоял на первом этаже недалеко от сцены. Он уверенно кивнул и пошел отдавать команды.

Внезапно Софья встала с дивана и решительным шагом направилась в санузел нашей ложи, на ходу проговорив:

– Аскольд Игоревич, я сейчас вернусь.

Хм… в самом деле нервничает?

Пока младшая княжна Выборгская «пудрила носик», официантки ловко заставили наш стол блюдами: три вида салатов, томленная в горшочках говядина, брускетты. Не забыли принести и специально приготовленный чай – с таежными травами и сосновыми шишками.

– Спасибо, я сам, – отпустив официанток, я разлил чай по чашкам, чтобы немного остыл.

В этот момент вернулась Софья. Что-то в ее внешности неуловимо изменилось. Троекурова всегда выглядела замечательно, а сейчас стала еще краше.

Хотя, казалось бы, куда еще-то?

– Спасибо, Аскольд Игоревич, – проговорила она, когда я подвинул ей чашку с чаем. – Пусть немного остынет. Не люблю кипяток.

– Я знаю, – кивнул я.

– Откуда? – напряглась она. – Точно, вы же видели, как я делаю чай в кабинете учсовета. Отличная у вас память.

– Да. Приятного аппетита, Софья Антоновна.

За делами я успел сильно проголодаться, и мне не терпелось набить брюхо.

Оу… А мясо-то ничего. До уровня боярских поваров не дотягивает, но почти ничем не уступает кухне поваров «Алой Мудрости». А это, я считаю, уже достойный уровень.

– Вкусно, – проговорила Софья, начав дегустацию с салата «Цезарь». – При очевидных заслугах повара, конечно, на княжескую кухню его пустили бы разве что в роли помощника шеф-повара. Но, пожалуй, даже если в этом заведении решат отужинать аристократы, они не будут разочарованы.

– Приятно, что у нас с вами сходятся мысли. – Я улыбнулся.

Она замолчала на три секунды, а потом проговорила:

– Да. Неплохо.

– Знаете, Софья Антоновна, раз уж мы с вами обедаем вместе, еще и не на территории лицея, то у нас появился прекрасный шанс узнать друг друга получше в неформальной обстановке.

Софья положила вилку на тарелку и чуть отвернулась.

– Вы… хотите узнать меня получше? – спросила она, разглядывая занавес на сцене.

– Кто бы отказался от возможности узнать получше такую обворожительную девушку?

Она тихо выдохнула и наконец-то посмотрела на меня.

– Вы удивитесь, но многие. Ну хорошо, – сдержанно проговорила Троекурова. – Спрашивайте, что вас интересует?

Я откинулся на спинку дивана и сделал вид, что задумался. Хотя список вопросов к Софье у меня сформировался давным-давно. И что-то мне подсказывает – то, что меня интересует больше всего, я сейчас не могу спросить. Она не ответит.

Но немного утолить любопытство все же можно:

– Скажите, есть ли у вас хобби?

– Хобби? – удивленно повторила Софья. Она думала, я спрошу о чем-то другом? – Есть, Аскольд Игоревич. Когда выдается свободная минутка, я могу позволить себе взять в руки нитку и крючок.

– Вы вяжете?

– Да, – тихо сказала она.

– И давно?

– С детства. Мне всегда нравилось делать игрушки, – грустно проговорила она, но уже спустя три секунды привычным спокойным тоном закончила: – Достойное хобби для девушки с хорошим воспитанием из благородного семейства.

– Безусловно, – кивнул я. – Хотел бы я посмотреть на вашу коллекцию.

– Коллекция? Откуда вы знаете про нее?

– Предположил, – пожал я плечами.

– Есть коллекция, но она в Выборге. – В голосе Троекуровой снова послышалась грусть. – Правда, скорее это коллекция отца, он выделил небольшую комнатку, велел оборудовать ее, поставить хороший свет и стеллажи.

– Пожалуй, ваша коллекция и в самом деле большая, – задумчиво произнес я.

– Да. Раньше я много вязала, – кивнула Софья.

Отчего-то в голове у меня крутилась лишь одна мысль: «Принято считать, что вязание здорово успокаивает нервы».

В прошлом младшей княжне Выборгской уж точно пришлось хлебнуть лиха. Княгиня Выборгская плохо приняла приемную дочь, заделанную князем на стороне?

– Если вдруг окажетесь в Выборге, заходите в гости, покажу вам ее, – продолжила девушка.

– Всенепременно, – кивнул я. – Но это когда еще случится…

– Вам так не терпится посмотреть на мои игрушки?

– Конечно, – со всей серьезностью ответил я, глядя в ее серые глаза.

Спустя пять секунд Троекурова решительно кивнула.

– Хорошо, если выиграете турнир, я выберу для вас одну и подарю.

– О, я аж воспылал! – Я потряс кулаком над столом. – Ну держитесь, княжич Новочеркасский и боярин Шереметев! Если раньше у вас хоть мизерные шансы, но были, то теперь от них не осталось и следа!

Глядя на меня, Софья покачала головой и тихо вздохнула:

– Иногда вы такой сумасброд, Аскольд Игоревич.

«И это тоже тебе во мне нравится», – подумал я.

– Такой уж я есть, – ответил вслух.

После этого каждый обратился к своей тарелке. А спустя минуту вошла официантка-стажер и забрала со стола грязную посуду.

– Ну а вы, Аскольд Игоревич, как проводите свободное время? – спросила Софья, приступив к горячему. – Ой, поостыло. Если примете маленький совет, скажу, что лучше все-таки блюда выносить по очереди.

– Благодарю, учтем, – кивнул я, не став говорить, что и сам уже увидел этот «косяк» стажерок. – А что до вашего вопроса, то, увы, свободного времени у меня мало. Все уходит на тренировки, учебу и дела. – Я обвел взглядом клуб.

– Скажите… а вы где-то подсмотрели идею или сами все придумали в этом месте?

– По большей части сам. И дизайн, и формат, – кивнул я, слегка удивившись, что Троекурова опять подняла эту тему. Ее настолько поразили «Райские кущи»?

– Здесь будет что-то особенное? – тут же спросила она.

– Да. Понимаете, Софья Антоновна, в привычном формате и устоявшейся нише трудно заработать большие деньги без серьезной поддержки влиятельных и родовитых лиц. Вот и приходится мне искать варианты.

– Ваши стремления похвальны, Аскольд Игоревич. И то, что вы не рассчитываете на одну лишь победу в турнире, а развиваетесь в разных направлениях, похвально вдвойне. Но, знаете, все же и отдыхать тоже нужно.

– И это говорит мне человек, который даже на переменах делает домашние задания на следующие дни? – усмехнулся я.

– Признаю, подловили, – без улыбки сказала Троекурова.

– Хм… Софья Антоновна, а давайте мы оба будем считать, что прямо сейчас мы отдыхаем? Раз уж выдался такой случай.

Она внимательно посмотрела на меня своими выразительными глазами и после трех секунд раздумий благосклонно кивнула:

– Раз уж вы сами воспринимаете эту часть своей рабочей поездки как отдых, то, пожалуй, и я к вам присоединюсь.

– Приятно слышать, – улыбнулся я.

Юлия Ромодановская, оглядев придирчивым взглядом одноклассницу в красных спортивных штанах и такой же курточке, проговорила:

– Вам очень к лицу этот спортивный костюм, Яна Андреевна.

Великая княжна Тверская несколько секунд смотрела на великую княжну Казанскую, а затем тяжело вздохнула:

– При всем уважении, Юлия Евгеньевна, мы уже четыре месяца учимся в одном классе. Часто вместе обедаем, а сегодня и вовсе отправились за покупками, так?

– Так, – кивнула девушка, не понимая, куда клонит Оболенская.

– Так, может быть, нам с вами уже пора перейти на «ты»? Право слово, мы ведь не на светском приеме.

– Вам так важно, чтобы к вам обращались на «ты»? – серьезным тоном спросила княжна Казанская, на что собеседница безапелляционно заявила:

– Мне важно, чтобы мои друзья ко мне обращались на «ты».

Юлии потребовалось некоторое время, чтобы под пристальным взглядом одноклассницы принять решение.

– Хорошо, Яна Ан… Яна. Тогда и ты можешь обращаться ко мне по имени.

– Ну наконец-то, Юля! – радостно воскликнула Оболенская. – Сейчас, один момент, переоденусь и дальше пойдем.

Когда Яна Оболенская предложила вместе пройтись по магазинам, чтобы выбрать наряды для Кремлевского приема, на котором будут чествовать победителя всеимперского турнира, Юля была крайне удивлена. Но все-таки после недолгих раздумий согласилась. Раньше она слегка недолюбливала эту свою одноклассницу – великую княжну Тверскую, за то, что та уж слишком легко общалась с Аскольдом. Но со временем Юля и сама начала привыкать к «легкости» Яны Оболенской. Да и с Аскольдом Яна держалась в рамках дружеского общения.

В отличие от тех двух драных кошек.

Потому в субботу кортеж, состоящий из охраны двух княжон, отправился в модный и дорогой торговый центр, принадлежащий боярам Юсуповым. Последнюю сотню лет все министры финансов империи происходили из этого приближенного к Годуновым рода.

Каково же было удивление Юлии, когда Яна первым делом направилась в спортивный магазин…

Яна вышла из раздевалки и подозвала взглядом продавщицу.

– Упакуйте, пожалуйста. – Она передала девушке красный костюм. – Еще желтый и синий такого же размера. И… зеленый. И все по два комплекта. Зоя, – Оболенская подозвала личную служанку, – присмотри. Юля, а теперь за платьями, – улыбнулась она подруге.

Спустя четыре часа уставшие и довольные сделанными покупками девушки сидели в уютном, но просторном ресторане в этом же торговом центре. Столики здесь стояли на почтительном расстоянии друг от друга, чтобы никто из гостей никому не мешал.

Разговор девушек начался (а точнее, продолжился) с обсуждения предстоящего приема, затем перетек на турнир, предшествующий приему, а после коснулся и главной звезды этого турнира.

Один вопрос вертелся на языке у Юли и не давал ей покоя. Пусть Яна и не предпринимает активных действий, но Юле хотелось удостовериться, что это на самом деле так. Да и потом, это ведь нормально, когда подруги обсуждают подобные темы?

У Юли никогда раньше не было близких подруг. А уж тем более подруг, равных по статусу.

– Ну а ты, Яна, – наконец-то не выдержала великая княжна Казанская, – что думаешь об Аскольде?

– Об Аскольде? Прекрасный боец! Я не сомневаюсь, что он выиграет турнир.

– Нет, – покачала головой Юля. – Я имею в виду, о нем, как о… человеке.

– Хороший человек, – пожала плечами Оболенская. – С сильным характером и волей. И достойный друг.

– Только друг?

Яна задумалась и чуть склонила голову набок.

– Ты не рассматриваешь его как… нечто большее? – преодолев смущение, спросила великая княжна Казанская.

Великая княжна Тверская широко распахнула глаза, смущенно улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– О чем ты говоришь, Юля? Между нами пропасть. К чему мне тешить себя глупыми надеждами?

Неожиданно серьезный ответ не удивил Юлю. Ромодановская догадывалась, что за «легкостью» Яны и ее одержимостью боями скрывается трезвый ум.

– И все же некоторые закрывают глаза на эту пропасть, – в тон ей проговорила Юля.

– Кого ты имеешь в виду? – добродушно спросила Яна.

– Я… это всего лишь слухи…

– Говори, не стесняйся, я никому не скажу, мы же подруги.

– Общество считает, что твоя сестра вполне может стать женой Аскольда, – с трудом выдавила из себя Юля.

– Ну, это не новость, – пожала плечами Яна и засунула в рот ложку с пирожным. Спустя секунду спросила: – А что еще считает общество?

– Что ваша матушка может быть не в восторге от такого мезальянса, а вот батюшка может и одобрить, – осмелела Юля.

– Скажу тебе как подруга, Юля. И надеюсь, как подруга ты сохранишь мои слова в тайне, – глядя на Ромодановскую своими небесно-голубыми глазами, тихо выговорила Оболенская.

Великая княжна Казанская кивнула.

– Алиса рассуждает в таком же ключе. Но как оно будет на самом деле, я не знаю.

– Видишь, Алиса Андреевна настроена серьезно! И Софья Антоновна тоже явно думает о чем-то похожем, но ее мотивы мне не очень понятны.

– Мне тоже мало что известно, но у Сони точно есть какие-то свои причины, – кивнула Яна и прищурилась. – А что до тебя?

– До меня? – отпрянула к спинке диванчика Юлия.

– Ты ведь не зря завела этот разговор, Юля. Зачем тебе Аскольд? Даже теоретически мне сложно представить, что его светлость великий князь Казанский выдаст дочь… пусть и не за простолюдина, пусть за дворянина, если Аскольд им станет. Но все же…

– Я… Хочу.

– И все? – удивилась Оболенская.

– Хочу, и все, – отвернулась Ромодановская. – Я все понимаю, но… Но всякое может быть, верно?

– Ох, подруга, – тяжело вздохнула Яна, – сложную ты цель себе выбрала. Не говоря уже о том, что Аскольд вряд ли согласится войти в чей-то род на правах матрилинейного брака.

– Думаешь? – удивленно хлопнула ресницами Юля. – С чего бы ему отказываться? Это ведь такой шанс получить статус, деньги, власть – все то, к чему он стремится.

– И быть на вторых ролях? – снисходительно улыбнулась Яна. – Это не про него. По крайней мере, я так думаю. Нет, я в этом уверена! Хотя отчего-то Алиса со мной не согласна.

– Сложно согласиться с утверждением, что безродный человек может отказаться войти в княжеский род, – хмыкнула Юля.

– Таким я его вижу, – усмехнулась Яна. – Но… может быть, если у него будут сильные чувства к девушке, он и согласится.

Юля нахмурилась:

– Погоди, ты говоришь мне это, в то время как твоя сестра тоже на него претендует…

– Мои слова могут показаться пристрастными, – кивнула Яна. – Но если речь заходит о чистых чувствах, а не о политическом расчете, то тут все равны.

– Ты что, читаешь любовные романы? – неожиданно спросила Ромодановская.

– Иногда, – буркнула Оболенская. – Но это к делу не относится.

– Чувства, значит… – задумчиво повторила Юлия. – И как быть?.. Что об этом говорят твои романы?

– Про романы никому ни слова, – зловещим голосом сказала Яна. – А насчет того, что они говорят… – Девушка хитро улыбнулась. – Есть один способ, который героини часто используют. Не всегда срабатывает, сопряжен с рисками, но… Если ты готова…

– Я вся внимание. – И великая княжна Казанская обратилась в слух.