Текст книги "Ирландская принцесса"

Глава 31

Еще до того, как Фиона перешагнула порог своего дома, она уже знала, что там никого нет. С обреченным стоном чародейка оперлась руками о стол. Она зажмурилась и сосредоточилась, чтобы нащупать внутренним взором принцессу или ее рыцаря, но так ничего и не увидела. По крайней мере ему хватило ума прихватить с собой свой жуткий меч – хотя вряд ли он сумеет им воспользоваться. Он и до Донегола то едва ли доберется живым. Фиона вызвала Пэдди. Крестьянин уже улегся спать – он недовольно зевал и тер кулаком глаза.

– Сиобейн уехала со своим рыцарем, и, если мы не выследим их, Пендрагон обязательно казнит нас всех за нерадивость!

– Пендрагон? – опешил Пэдди, растерянно хлопая глазами.

– А ты и не знал, что водил дружбу с таким знатным лордом, да? Сиобейн – это наша принцесса! – Глаза у бедного Пэдди полезли на лоб. – Да, приятель, ты явно засиделся в своей дыре! – презрительно бросила чародейка, направляясь к своему каменному кругу.

Она не собиралась терять время даром. Без ее помощи англичанин не протянет и до утра.

Гэлан метался по кабинету, не зная, за что взяться, и сгорая от тревоги за Сиобейн. Как и в прошлый раз, его инстинкт твердил, что случилось несчастье. В конце концов он не выдержал и приказал Ризу оседлать Серого.

– Нолл О'Доннел недавно умер, милорд, – доложил Дрисколл, едва лорд Донегол вышел в главный зал. – Явились его сын и старейшины клана, чтобы забрать тело его сестры!

Вперед выступили худощавый юноша и двое воинов в потрепанных пледах. Все трое не поднимали глаз от пола. Досадливо хмурясь при виде убогой одежды на сыне вождя клана, Гэлан подозвал сэра Эндрю и приказал выплатить возмещение за жизнь Меган полновесными золотыми монетами – хотя кто мог измерить в золоте ту преданность, что Дарила Меган своей хозяйке? Судя по виду юного О'Доннела и сопровождавших его молчаливых воинов, поражение их клана означало не только потерю земли. Они успели лишиться и чувства собственного достоинства.

Он махнул Дрисколлу, и тот наклонился к нему.

– Как они дошли до такой нищеты?

– Они живут под рукой О'Нила, – пояснил ирландец, пожимая плечами.

Гэлан удивился:

– Значит, гордость не позволила им явиться на службу к своему лорду?

– Скорее кровная вражда, сэр. О'Рурк лишил их земли, а О'Нил – его сводный брат…

Он не договорил, полагая, что остальное понятно и так, и в этот миг в зале появился сэр Оуэн. Торопливо стаскивая латные рукавицы, он направился прямо к хозяину.

– Магуайр скачет сюда с вооруженным отрядом! А О'Нил снова перешел пограничную реку!

Люди, не дожидаясь команды, стали сбегаться во внутренний двор, и О'Доннелы смотрели разинув рты, с каким единодушием действуют в Донеголе ирландцы и англичане. Гэлан едва успел появиться перед наспех построенным войском, как в воздухе загремело имя его врага:

– Магуайр! Магуайр!

Он побежал к крепостной стене, и меч в ножнах хлопал его по бедру. Гэлан поднялся на парапет и поднял руку. Отряд Магуайра остановился на склоне холма, затем от него отделилось около десятка всадников, которые поскакали к подъемному мосту.

– Ни шагу дальше, вождь! Сегодня ты от меня не дождешься милосердия!

Йэн запрокинул голову, чтобы увидеть лицо своего кровного врага, и язвительно спросил:

– Это относится даже к твоим собственным людям? По его знаку оруженосец вывел вперед лошадь с всадником.

Гэлан негромко выругался. От одного вида Рэймонда, без сознания лежащего на конской шее, душа у него ушла в пятки. Он приказал часовым опустить мост и сам помог раздвинуть тяжелые створки ворот. В сопровождении своих рыцарей он поспешил на помощь сэру Рэймонду. Из глубокой раны на плече Де Клэра, привязанного к седлу, словно охотничий трофей, толчками била кровь. Гэлан так посмотрел на Магуайра, что тому сразу захотелось оправдаться.

– Мы случайно наткнулись на него неподалеку от замка! – заявил Йэн, презрительно кривя губы. – Он был один.

Гэлан сам отвязал друга и передал слугам, чтобы те доставили его в замок. Рыцари и воины держались начеку, постепенно оттесняя непрошеных гостей, и Гэлан остался наедине с Магуайром. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы по залитой кровью одежде и лошадям без всадников понять: отряд ирландского вождя только что вышел из боя. Снова вспыхнул страх за Сиобейн, скрывавшуюся в дальней деревушке. Глухо кипевшая в груди ярость чуть не вышла из-под контроля.

– Налеты на мои земли будут стоить тебе твоих владений, вождь!

Йэн не дрогнул, хотя в его взгляде промелькнула горечь:

он знал, что Пендрагон не бросает слов на ветер.

– Вот твои налетчики, англичанин!

Его воин швырнул на землю пленника. Пламя факела ярко блеснуло на английской броне.

Гэлан рванул налетчика за латный воротник, внимательно рассмотрел сталь доспехов и презрительно бросил:

– Это ковал не англичанин! – И оттолкнул от себя пленного.

Магуайр приказал привести еще двух пленных. От их тяжелых шагов загудели доски подъемного моста.

Гэлан подошел к ним, сдернул с одного из налетчиков грубо выкованный шлем и всмотрелся в его лицо.

– Дрисколл! – рявкнул он. – Ты его знаешь?

– Нет, милорд, – ответил Дрисколл.

При слове «милорд» Йэн презрительно фыркнул и смерил Дрисколла надменным взглядом, однако тот не дрогнул и посмотрел на Магуайра так, будто видел перед собой круглого дурака.

– Ну, Пендрагон, ты долго собираешься глумиться над нами, вместо того чтобы убить всех и сразу?

– Если бы я действительно хотел чьей-то смерти, ты бы грыз землю еще две недели назад! – Гэлан с отвращением глянул на пленников. – Это не мои люди! – Он оттолкнул того, которого показал Дрисколлу.

– Да почем тебе знать? Ты же командуешь целыми ратями!

– Я знаю в лицо каждого из моих воинов! – отчеканил Гэлан. Это правда, он частенько забывал имена, но прекрасно помнил лица тех, кто рука об руку сражался с ним все эти годы. – Это твои пленные, вождь. Ты волен делать с ними что хочешь.

Йэн остолбенел. Неужели этот англичанин коварен настолько, что без сожаления отдаст на пытки и казнь своих людей?!

– Правда, – добавил Гэлан, – насколько я помню по прошлому разу, из них все равно ничего не вытянешь!

«Так, значит, он уже брал в плен других членов этой банды!» – подумал Йэн.

– Может быть, ты просто не знал, какие надо задавать вопросы, чтобы получить правильные ответы?

– Ты меня не понял. Они вообще не произнесли ни звука.

Магуайр мрачно уставился на пленных. А ведь и правда, всю дорогу до Донегола они хранили полное молчание!

– Может быть, – заметил Гэлан, и Магуайр обернулся к нему, – они боятся открыть рот, чтобы не выдать себя?

Ну конечно, акцент!

– По-твоему, это ирландцы?

– Рано или поздно мы узнаем это наверняка, – пообещал Гэлан, сложив руки на груди. – А сейчас выбери трех из своих вассалов, Магуайр, и ступай со мной в замок. Оружие оставишь у ворот. Маркус, отведи пленных в каземат! – С этими словами он направился в замок.

– Что если я откажусь?

– Ты умрешь, не сходя с этого места, ирландец, – небрежно бросил Гэлан через плечо. – Ты тоже остаешься на положении пленного – пока не заговорит Де Клэр.

По взмаху его руки ирландцев обезоружили в мгновение ока. Сэр Эндрю из уважения к титулу Магуайра встал возле его коня и учтиво поклонился.

– Похоже, нас пригласили на ужин, – как ни в чем не бывало заметил Йэн, снимая латные рукавицы.

Гэлан, не в силах больше терпеть неизвестность, бегом примчался в кабинет, куда по его приказу отнесли сэра Рэймонда. Рианнон уже приказала горничной принести все необходимое и освобождала Рэймонда от плаща и туники.

При виде аккуратной штопки у него на одежде и швов на ране она воскликнула: – Его пытались лечить!

Гэлан озабоченно нахмурился. Кто-кто, а Магуайр вряд ли стал бы штопать ему одежду! Стало быть, за Рэймондом ухаживала Фиона или сама Сиобейн – но тогда почему они отпустили его в таком виде? Задумавшись, Гэлан без толку болтался под ногами, и Рианнон не выдержала:

– Ступай, от тебя здесь все равно никакого проку! Он не придет в себя, по крайней мере, еще несколько часов!

– Но ему должно быть известно, что случилось! – уперся он.

– По-твоему, я этого не понимаю? – воскликнула она. Пендрагон только сейчас заметил, что Рианнон плачет.

Но его не трогали эти слезы.

– Ну, тогда примени к нему свой дар. Разберись, что к чему! От этого зависит жизнь твоей сестры!

– Я уже пыталась! Он такой слабый, что не в состоянии мне ничего показать, и… – Она замолчала, с испугом уставившись на Дрисколла, без стука появившегося в кабинете.

Гэлан посмотрел на вошедшего с виноватой гримасой.

– Так, значит, принцесса жива?

– Да!

– Будь ты проклят, Пендрагон! – выдохнул Дрисколл со смесью ярости и боли.

Гэлан метнулся к нему и схватил за плечи.

– Ты можешь злиться сколько хочешь, но она едва уцелела, – сказал он вполголоса. – И ей было безопаснее там, в деревне.

– Да, милорд! – Дрисколл тоже понимал, какая опасность грозила его госпоже. – Но если никто не знал, что она жива, то почему ранили Де Клэра?

– Он охранял ее, и само его присутствие могло ее выдать. Пока придется держаться этой версии. – Дрисколл кивнул, полагаясь на дальновидность своего лорда, и Гэлан обратился к Рианнон: – Я должен поговорить с ним в ту же секунду, как он очнется!

Мужчины собрались покинуть кабинет и натолкнулись на Коннала, застывшего на пороге. Гэлан протянул к мальчику руку, но тот отшатнулся с криком:

– Ты врал!

Гэлан едва успел поймать малыша, крепко прижал к себе, не давая вырваться, и терпеливо ждал, пока тот выплачется и успокоится.

– Тихо! Тихо! – повторял Пендрагон. – Ты ведь и так все знал, правда? Но я не имел права рассказать об этом ни одной живой душе, сынок, и ты должен поклясться, что будешь молчать! Тот, кто убил Меган, на самом деле метил в твою маму, и пока мы не поймаем его с поличным, ей грозит страшная опасность! – Боже, только бы несчастье с Рэймондом не имело отношения к Сиобейн! Ведь если негодяй управился с таким ветераном, как Де Клэр, то на что остается надеяться принцессе?

При одной мысли об этом все в нем сжалось от страха.

Наконец, как и положено юному принцу крови, ребенок взял себя в руки, торжественно кивнул и поклялся молчать.

Гэлан крепко обнял малыша, поцеловал в лоб и опустил на пол, а сам подошел к Рэймонду. Он все так же неподвижно лежал на кровати, хрипло и с трудом дыша. А что если он не выживет и вместе со смертью верного друга Гэлан утратит последнюю надежду на спасение Сиобейн?! Хоть бы Фиона успела вмешаться и укрыть ее от по сторонних глаз! Пендрагон выбежал в зал и приказал свежему разъезду отправляться на охрану деревни.

– Нет, Оуэн! – воскликнул он, заметив, что молодой рыцарь седлает коня. – Ты останешься здесь!

Оуэн обиженно поджал губы, но Гэлану было не до тонкостей. Его постоянные отлучки и известная всем предубежденность против ирландцев не внушали доверия, и Гэлан решил положиться лишь на самых проверенных ветеранов. Он резко обернулся – в главный зал ввели Магуайра с его людьми.

Пендрагон переглянулся с Бриджет, и незваным гостям мигом подали вино и закуску. Оборванцы из клана О'Доннела молча переминались в углу. Они явно были голодны, но остатки гордости не позволили им унизиться до просьбы. Гэлан махнул рукой слугам, и те под руки отвели О'Доннелов к столу. Ужин для них подали так быстро, что никто не успел отказаться от гостеприимства Пендрагона. Он стоял, прислонившись затылком к холодной стене, а под боком у него пристроился его сын. Гэлан машинально взъерошил и без того растрепанные вихры. Мальчик осторожно потянул его за рукав, и Гэлан сверху вниз посмотрел в грустные зеленые глаза.

– Нас совсем окружили враги, да?

– Да, сынок! – горько усмехнулся Пендрагон.

– Но как же мы поедем искать мою маму?

– Хороший вопрос! – пробормотал Гэлан, внимательно осматривая зал.

Воздух в нем сгустился, как перед грозой. Достаточно малой искры, одного неловко брошенного слова – и столкновения не избежать…

Йэн следил за хозяином, замечая в нем все больше черт, совершенно не свойственных обычному наемному вояке. Пендрагон был на грани паники: каждое движение его огромного, мощного тела выдавало нетерпение и тревогу. Он метался взад-вперед перед горящим камином, чтобы не пропустить момента, когда Де Клэр придет в себя. Он то садился, то вскакивал, не в силах видеть возле себя пустое кресло Сиобейн, Магуайр готов был поклясться, что этот верзила вот-вот заплачет. Или спустит шкуру с первого кто подвернется под руку. Но тут к нему подошел Коннал, и огромные руки потянулись к малышу. Ласково улыбаясь, Пендрагон похлопал себя по колену, и мальчик тут же вскарабкался к нему на руки и уютно устроился под боком. Пендрагон машинально прижался губами к детской макушке. Магуайр не собирался быть свидетелем подобных телячьих нежностей. Похоже, Сиобейн здорово обломала этого солдафона!

Воспоминание о Сиобейн подлило масла в огонь его ненависти. Пендрагон подмял под себя все, что могло принадлежать ему: замок, принцессу и даже ее сына! При виде того, как заворожено и доверчиво Коннал ловит каждое движение англичанина, будто видит перед собой бог весть какого героя, Йэна передернуло от досады. И в то же время лицо мальчика показалось Магуайру странно знакомым. Он долго внимательно всматривался в него, не в силах понять, кого напоминает ему маленький принц.

Гэлан, от которого не укрылся хищный, пронзительный взгляд Магуайра, ответил ему не менее грозным взглядом и еще крепче обнял Коннала, стараясь заслонить малыша от слишком настырного ирландца. Этот малыш стал его последним спасением, единственной нитью, помогавшей удержаться над пропастью безумия. Если бы не Коннал, Гэлан давно бы очертя голову бросился на юг выяснять, что случилось с Де Клэром и с принцессой. Но он нужен Конналу – у мальчика должен быть отец, которого никогда не имел он сам… и потому он должен ждать и терпеть. Рэймонд – его единственная надежда узнать правду. Безрассудные метания по округе в поисках Сиобейн заставят неведомого врага упрятать ее еще дальше.

А Магуайр вдруг прищурился, словно разгадал его мысли.

«Все равно он мой сын! – мысленно ответил ему Гэлан. – Не важно, что ты его зачал, – он мой!»

В тишине и уединении кабинета Рианнон с великим трудом сумела остановить кровотечение и мысленно воздала должное неведомому целителю. Рана была смертельной и давно прикончила бы человека, не столь живучего, как Де Клэр. А он просто ослабел от потери крови и лихорадки. То и дело промокая горячий влажный лоб раненого, она внезапно вскочила, почувствовав неясную тревогу. Подошла к двери и выглянула в зал и дальше, во внутренний двор. Воины Пендрагона врывали латы с трех пленных, и когда с самого высокого сняли шлем, Рианнон побледнела и закусила губу, чтобы не закричать.

Патрик!

Гэлан увидел, как побледнело от испуга нежное лицо и широко распахнулись огромные глаза. Он проследил за ее взглядом и успел заметить, как один из пленных быстро отвернулся. Перед глазами всплыла картинка из прошлого, и все части головоломки вдруг встали на свои места.

Он покосился на Магуайра и понял, что вождь пришел к такому же выводу. Йэн выразительно поднял бровь – как будто обвинял Гэлана в связях с его пленными. Сжимая кулаки, Гэлан запретил себе вступать в ненужный спор, и в этот миг его окликнул Рэймонд.

– Успокойся, дружище, я здесь! – воскликнул Пендрагон, стоя на коленях возле кровати.

– Где она? – прохрипел Рэймонд, облизывая потрескавшиеся губы. – Умоляю, приведи ее ко мне!

– Рэймонд, тебя нашел Магуайр! – Лицо Гэлана на глазах осунулось от горя. – Ты был один!

– Клянусь, я не бросал ее! – застонал Рэймонд, мотая головой по подушке. – Она ехала у меня за спиной, на моей лошади! – Чертыхаясь, он попытался поднять голову.

– Тише, тише, ты себя угробишь! – уговаривал Гэлан, осторожно уложив раненого обратно.

Рэймонд с отчаянием посмотрел на хозяина:

– Прости! Я тебя подвел!

Гэлан не сердился на Рэймонда – так же как он не мог сердиться на Сиобейн, – но не сумел справиться с жуткими видениями. Ведь Сиобейн осталась без защиты, лицом к лицу с убийцей, чья ненависть может подтолкнуть его на любую жестокость.

– Я ее разыщу! – Он вскочил, но Рэймонд, успел ухватить друга за край туники.

– Нам нужно поговорить с глазу на глаз! – Он выразительно покосился на Рианнон, и та вышла, зардевшись от досады. Гэлан встал на колени перед кроватью. – Я нашел потайной лаз! – Бешено сверкнув глазами, Гэлан торопливо налил в чашку воды и поддержал друга, помогая ему напиться. Наконец Де Клэр с довольным вздохом откинулся на подушку и прикрыл глаза. – Они прокопали ход прямо в склоне холма. Туда ведет дверь, прикрытая слоем веток и листьев! – Его глаза наполнились слезами от бессильной ярости. – Нас обвели вокруг пальца.

– Гэлан!

Гэлан вспомнил о налетчиках в английских латах, угодивших к нему в каземат, и о тех, кого он захватил прежде, – в пледах с цветами Магуайра.

– Мы не могли бы раскопать хотя бы одну из этих нор?

Рэймонд едва заметно покачал головой.

– Они слишком хитро упрятаны среди деревьев и замаскированы ветками и листьями. Эти мерзавцы всегда нападают ночью и удирают под прикрытием темноты. Мы с тобой были правы. Это одни и те же люди переодеваются то в плащи с гербом Магуайров, то в ирландские пледы. – Он заскрипел зубами, преодолевая новый приступ боли. – Гэлан, это все задумано кем-то одним, кем-то одним!

Гэлан машинально пробормотал, что Де Клэр сделал все, что мог, и должен отдыхать, но Рэймонд слабо потянул его за рукав, заставляя наклониться к самому лицу. Кривясь от боли и раскаяния, он прошептал:

– Клянусь тебе, Гэлан, я ее не бросал!

– Знаю, знаю, дружище, я верю тебе! – утешал Пендрагон, стараясь не выдать, какие горечь и страх терзают в этот Миг его сердце.

– И кто бы это ни был, – Рэймонд указал глазами на рану в плече, – ему известно, что я знаю про их норы!

Гэлан серьезно кивнул и выпрямился, не желая больше медлить. На пороге кабинета он налетел на Магуайра. Сэр Эндрю и Найлс безуспешно пытались остановить вождя, хватая его за локти.

– Ты много себе позволяешь, ирландец!

Йэн презрительно стряхнул с себя чужие руки, и по знаку Гэлана рыцари вернулись в зал.

– Похоже, из нас двоих вышла отличная парочка идиотов! – заметил ирландец, глядя то на Де Клэра, то на Пендрагона. – Она жива?

– Да, – буркнул Гэлан.

Йэн успел подслушать слишком много, и глупо было отрицать очевидное.

Магуайр с облегчением вздохнул и спрятал лицо в ладонях, вознося краткую молитву.

Его реакция была слишком искренней и не могла оставить Гэлана равнодушным.

– И где же она?

– Ты уже похитил ее однажды, Магуайр… – Намек был слишком откровенным.

– Я был молод, – возразил Йэн с гримасой боли и раскаяния, – и совсем очумел от любви. Меня впервые бросила женщина, и я не знал, как залечить эту рану!

– А сейчас?

– Я был бы рад поставить тебя на колени, Пендрагон, но не ценой ее жизни! – мрачно признался Магуайр.

Гэлан задумался, отчаянно пытаясь хоть что-нибудь понять. Не впустил ли он к себе в дом убийцу? Ведь Магуайр мог натолкнуться на Рэймонда именно потому, что Де Клэр шел по следам Сиобейн, похищенной Йэном из деревни! Вдруг это окажется очередной ловушкой?

– Я ему верю!

Гэлан удивленно посмотрел на Рэймонда:

– Ты спятил!

– Рианнон – вот ключ ко всему, Гэлан! – заверил Де Клэр, кривя губы от боли. – И кстати, тебя не беспокоит, чем сейчас занимается О'Нил?

– Рианнон? Ты шутишь? – вмешался Магуайр. – Но ведь О'Нил сейчас на севере, он отбивается от той же банды, с которой столкнулся я!

Гэлан, считая, что убеждать ирландца дальше бесполезно, решительно вышел из кабинета, приказав Рэймонду отдыхать и ни о чем не думать.

– Пендрагон! – закричал Йэн, и тот обернулся, не скрывая нетерпения.

По его взъерошенному, растерянному виду Йэн понял, что англичанин больше не верит никому.

– Идем, Магуайр, ты сам можешь допросить этих пленных! Потому что Сиобейн я оставил на юге, а О'Нила сегодня засек мой патруль, и он направлялся в сторону твоих владений!

Магуайр выругался, и в сопровождении свиты Пендрагона они поспешили в казематы.

Глава 32

Сиобейн пришла в себя и попыталась сглотнуть, несмотря на грязный кляп во рту. Почувствовала отвратительную вонь желчи, закашлялась и чуть не задохнулась. Горло обожгло нестерпимой болью. Кожу саднило от туго завязанных ремней. Она попыталась сесть и чуть не упала – стянутые за спиной руки не давали удержать равновесие.

Ее ноги застыли на ледяном ветру, забиравшемся под юбку, и она вздрогнула от озноба, безуспешно всматриваясь во тьму, пропахшую морем и водорослями.

Где-то рядом разбивались о берег волны. Холод от сырого каменного пола пробирал до костей. В голове пульсировала острая боль. В глаза как будто насыпали песка. Слепо моргая, она старалась различить хотя бы малейшие отблески света и уяснить, как сюда попала.

Наконец кое-что удалось вспомнить. Ее чуть не повесили, как бессловесную скотину, предназначенную на убой!

Она снова пережила те жуткие мгновения, когда задыхалась в петле, тщетно шаря ногами по гладкому стволу в поисках опоры. Вдруг она рухнула наземь, жадно хватая ртом воздух, а испуганная лошадь с Рэймондом в седле ускакала неведомо куда.

Сиобейн помолилась, чтобы его нашли прежде, чем он умрет от потери крови.

Они привезли ее сюда, закутанную с головы до ног в одеяло, и не проронили ни звука!

Обдирая плечи о камни, она скорчилась на боку и кое-как села. Ветер радостно набросился на свою жертву, заковав ее в ледяной кокон. Ночь выдалась безлунной, небо затянули низкие тучи. Сиобейн уперлась спиной в каменную стену и попыталась сориентироваться на ощупь с помощью ног. Справа она обнаружила пол, и когда провела по нему пяткой, раздался какой-то странный пустой звук – словно кто-то встряхнул трещотку. Тогда Сиобейн принялась шарить слева. И обнаружила пару дюймов каменного пола, а йотом, – пустоту, куда провалилось несколько камешков. Прошло немало томительных секунд, прежде чем она услышала стук от их удара о дно пропасти.

В такой темноте трудно было сказать, есть ли у нее крыша над головой, зато стены наверняка были – иначе ветер не выл бы над ней подобно злому духу. Море так шумит, что вряд ли кто-то услышит ее крики о помощи.

И все же она силилась закричать, но чуть не потеряла сознание от боли, тысячью острых осколков прошившей горло. Зажмурившись, Сиобейн подобрала колени и сделала попытку пошевелить ногами. Еще никогда в жизни ей не было так холодно. И куда подевался жар, всегда согревавший ее кожу?

Внезапно она выпрямилась и нашарила пальцами пояс. Ей пришлось долго дергать его, чтобы повернуть пряжкой на спину – где-то там должны быть ножны с кинжалом. Но кинжал исчез вместе с поясной сумкой.

Разрази ее гром! Она не собиралась сдаваться! Немеющими пальцами Сиобейн обшарила стену у себя за спиной в надежде наткнуться на острый выступ. Но повсюду древние камни были давно зализаны ветрами и непогодой, и она устало привалилась к ним спиной. С каждой минутой волны подступали все ближе – надвигался морской прилив.

Теперь Сиобейн знала, где находится. В развалинах друидского храма. Еще пара часов – и море поглотит узницу вместе с темницей.

Рианнон отшвырнула в сторону дубинку, перешагнула через оглушенного часового и обшарила его карманы в поисках ключей. Ничего, не найдя, она выругалась в сердцах и побежала дальше по тесному коридору. Из трещин между камнями сочилась влага – недавно вырытый оборонительный ров только добавил сырости в подземные казематы. Рианнон подумала, что достаточно провести в такой клоаке день, чтобы стать покойником.

Узников было трое, но ее внимание было поглощено одним, старавшимся держаться особняком даже в тесном каземате. Он сидел, скорчившись в дальнем углу, и лишь едва заметно напрягся при ее появлении, делая вид, что встречается с Рианнон впервые в жизни.

– Расскажи ему все, что знаешь! – Не удостоившись в ответ даже взгляда, она вцепилась в толстые чугунные прутья и прошептала: – Он казнит вас перед рассветом! Покайся – и он явит тебе свою милость!

Но ее горячая мольба не нашла в нем отклика.

– О какой милости ты говоришь, женщина? Для таких, как мы, нет больше милости! Даже Всевышний не сможет нас простить!

– Это кара за нашу ложь, Патрик! Нас ожидает вечное проклятие за дар, отринутый по собственной воле!

Острая боль исказила его закаменевшие черты, прежде чем он смог вновь овладеть собой.

Они смотрели друг на друга, скованные общим горем и отчаянием, и Рианнон не выдержала первой:

– Ну пожалуйста, попроси его о снисхождении!

Он медленно качнул головой, и она задохнулась от рыданий.

В коридоре раздались шаги. Рианнон протянула руку и погладила его по щеке. Пленник зажмурился, впитывая в себя эту последнюю ласку. В следующий миг она скрылась в темноте.

Рианнон бежала к выходу из темницы. Повернула за угол и зацепилась за что-то подолом. Наклонилась, чтобы освободиться, и наткнулась на разъяренный взор Гэлана, державшего ее за юбку. Он схватил ее за плечи и встряхнул.

– Женщина! – Его низкий голос напоминал грозное рычание неведомого зверя. – Ты заплатишь мне за свои козни!

Рианнон замерла, не в силах пошевелиться, и в следующий миг пространство вокруг наполнилось людьми и светом факелов.

– Пендрагон, неужели ты вообразил, будто она…

– Не верь ни единому ее слову, Магуайр!

Гэлан поволок свою добычу к темнице, но Йэн заступил ему дорогу, с сочувствием глядя на сестру Сиобейн.

– Почему он вбил себе в голову, будто ты имеешь отношение к этой войне?

Она ответила ему взглядом, полным ядовитой ненависти и злобы.

– Ты заварил всю эту кашу, Йэн Магуайр! Йэн угрюмо осклабился:

– Изволь доказать свое обвинение, Ри!

– Ты слишком любишь самого себя! Если бы ты отнесся к ее браку с Тайгераном как настоящий вождь, а не ревнивый сопляк и не повернулся бы к ней спиной, у нее оставался бы друг, у которого можно было найти поддержку в то время, когда она жертвовала собой ради нас всех! – Она смерила Йэна брезгливым взглядом и продолжала: – Но ты не смог стать ее мужем – и не захотел остаться се другом! – Йэн поежился под ее взглядом. – Но потом, когда наши жизни висели на волоске, тебе приспичило снова явиться за ней, обозвать предательницей и заставить выбирать между тобой и ее кланом. Уже во второй раз! Если бы тебе хватило ума тогда же присягнуть Пендрагону, не появилось бы повода разжигать эту войну!

Ее последнее обвинение окончательно добило Йэна, и Гэлан подумал, что перед ним либо действительно невиновный человек, либо непревзойденный мастер притворяться.

– Она говорит загадками, – буркнул Пендрагон и. потащил Рианнон за собой.

Йэн поспешил за ними. У входа в подземелье сэр Эндрю и Найлс помогли подняться оглушенному часовому и отправили его наверх.

Не в силах дольше сдерживаться, Гэлан резко отшвырнул от себя Рианнон.

Один из пленных ринулся к решетке.

Гэлан оглянулся, вздрогнув от отвращения, и одним беспощадным рывком подтащил пленника к себе.

– Я тебя знаю! – Пендрагон изо всех сил напряг память. Эти глаза, эти знакомые глаза не давали ему покоя…

– Нет, – неожиданно вмешался Йэн. – Разбойники здесь ни при чем.

– Я знаю, что говорю, Магуайр! – рявкнул Гэлан и оттолкнул от себя пленного. – Там, на пустоши… на твоей земле… я своими руками прикончил четверых его дружков! И все они носили твои цвета!

– Похоже, цвета моего клана стали слишком модными в этих краях! Как и твой герб!

– Они не могли быть разбойниками, милорд, – подхватил Дрисколл. – Посмотрите – он слишком мал ростом. Так же как в свое время оказался мал и я. – Гэлан ожидал разъяснений – ведь среди ирландцев трудно было найти второго такого же верзилу! – Давно, в молодости, я тоже сделал попытку вступить в этот клан воинов. – Дрисколл покраснел от смущения и признался: – Но меня не взяли!

– А кто мне докажет, что они не вербуют сейчас новых людей?

И Дрисколл, и Йэн дружно фыркнули в ответ.

– Одно из испытаний – пробежать без передышки чуть ли не половину Ирландии, – заявил Йэн. – Попробуй хоть раз споткнуться – и конец!

У Гэлана не укладывалось в голове, как такой ритуал мог существовать по сей день.

– А кроме того, почти все они обладают даром. – Йэн обернулся и пригвоздил Рианнон яростным взором. – Как вот она и Сиобейн… и… другие…

«Как Фиона О'Доннел, – закончил про себя Гэлан. – И как мой сын!»

– Не кто иной, как Магуайр, хотел завладеть твоей землей, Гэлан! – прошипела Рианнон. – А в придачу захватить твой титул и твою жену!

– Нет!

Все растерянно уставились на пленника.

Рианнон приникла к холодной решетке.

– Патрик!

Патрик вздохнул и заговорил, угнетенный сознанием собственной вины:

– Это я хотел лишить тебя титула и земель. И очистить Ирландию от английской чумы!

– Ты что, не понимаешь, что это невозможно? Как ты собирался управиться с этим своими силами?

– А как бы поступил ты, Пендрагон, если бы твоих близких взяли в заложники по твоей вине? – вскинулся Патрик, тщетно стараясь сохранить остатки достоинства.

Гэлан, прищурившись, посмотрел на Рианнон. Она говорила, что у этих людей нет выбора. Вот оно что! Их шантажировали!

– Мы скрывались в лесах, вынуждены были промышлять разбоем, и в результате нас поймали. Но вместо того чтобы отдать нас под суд или казнить на месте, он захватил в плен невинных. Наши семьи. И грозил прикончить их всех, если мы не подчинимся.

Гэлан поймал Патрика за тунику и подтащил к решетке, грозно взревев:

– Имя этого ублюдка!

– Лохлэнн О'Нил, – произнес ирландец.

– О'Нил принес присягу, – возразил Гэлан, не спуская с него глаз. – Он не посмеет нарушить клятву, выступая с оружием против меня!

– Лохлэнн верен той клятве, что приносит больший доход, – заметил Йэн.

– Долгие годы я поступал так же! – Гэлан потупился.

– Как ты думаешь, кто мог извлечь выгоду из того, что мы прикончим друг друга в междоусобице? – спросил Йэн.

Гэлан отпустил Патрика.

– Английский лорд, – решительно заявил он.

– А что, если король захочет поставить на его место ирландца – преданного, надежного человека, заслужившего его милость? – вдруг вставил Патрик, привлекая к себе их внимание. – Одно время таким был Дермотт. Тогда О'Нил явился ко двору с богатыми дарами и сумел расположить к себе Генриха. Он мог бы стать хозяином Донегола, если бы и ты, и Магуайр погибли, а с принцессой и ее сыном он уж как-нибудь справился бы!

Гэлан зажмурился, переваривая эту новость.

– Ну конечно: повозка, подпиленные леса. Он пытался убить мальчишку, а когда это не удалось, взялся за принцессу!

Ничего удивительного, что сводный брат Тайгерана знал про подземный ход и пользовался им, чтобы заслать лазутчика в крепость! Его обвиняющий взгляд уперся в Рианнон. Что еще успела она натворить, ослепленная любовью к этому предателю? Неужели она знала о том, что в замке затаился убийца, и позволила ему без помех осуществить свой жуткий план?