Текст книги "Человек Огня"

—Сеньор, кто мог послать нам все это? —воскликнул Гарсиа. —Ведь сейчас это для нас важнее патронов.

—Да, кто бы это мог быть? —сказал задумчиво Альваро.

– Не тот ли это индейский мальчик, который служил нам переводчиком?

– По всей вероятности. Он ведь верный друг Диаса. Пускай-ка теперь тупи попытаются взять нас приступом! У нас два ружья и запасов на целую неделю. Можем без страха ждать прихода тупинамба.

XXX. Между огнем и стрелами

Конечно, только Япи мог так кстати оказать помощь осажденным в критическую минуту. Он еще раньше, во время плена у аймаров, обнаруживал дружеское участие к европейцам и теперь, воспользовавшись смятением, царившим в деревне, и ночной темнотой, отправил им ружье, которое раньше тихонько стащил у колдуна племени, хранившего его в своей хижине. Полагая, что осажденные терпят голод, он присоединил к этому еще и съестные припасы, которые втихомолку собрал для них. Эта неожиданная и чрезвычайно важная помощь придала бодрость осажденным, которые уже начали было отчаиваться в исходе блокады. Теперь, имея в своем распоряжении два ружья, они чувствовали себя всилах продолжать борьбу, не боясь никакой атаки и не беспокоясь насчет конечного исхода осады.

Возможно, что тупинамба уже выступили в поход и направлялись форсированным маршем к деревне тупи, которые были их заклятыми врагами и много раз нападали на них, чтобы добыть человеческого мяса.

– Мы с тобой теперь непобедимы, – сказал Альваро, осмотрев ружье Гарсиа и убедившись, что оно в исправности. – Когда тупи увидят, что мы оба вооружены, то у них не хватит храбрости снова идти на приступ. Ах, мой дорогой мальчик, я и не думал, что нам так повезет! Право нее, мы с тобой родились под счастливой звездой! Я начинаю даже думать, что бразильцам никогда не удастся вонзить свои зубы в наше мясо!

– Воображаю себе удивление этих дикарей, когда они убедятся, что ружье исчезло из хижины колдуна и перелетело оттуда к нам в руки! – воскликнул Гарсиа.

– Что ж, мы приобретем славу непобедимых пиайе, и я нисколько не удивлюсь, если они съедят теперь своего колдуна.

– Бедняга!

– Но что же делают теперь дикари? Мне представляется просто невероятным, чтобы они не воспользовались темнотой для какой-нибудь проделки. Меня нисколько не успокаивает эта тишина, которая царит кругом!

– Однако, сеньор, нигде не видно ни одной человеческой тени и не слышно ни малейшего шума.

– И тем не менее меня одолевает тревога. Не будем спать и удвоим нашу бдительность… Постой!.. Ты не слыхал глухого стука? Как будто упало дерево!

– Должно быть, заперли дверь какого-нибудь карбета или ограды.

– Гм! А я тебе говорю, что дикари не спят.

– У нас два ружья, сеньор!

– Да, и при первой же тревоге мы тотчас начнем стрелять. Ты, Гарсиа, наблюдай за этой стороной, а я буду смотреть в другую сторону. Стреляй, не дожидаясь моего приказания, как только заметишь что-нибудь подозрительное. Ты ведь прилично стреляешь.

Они расположились на двух противоположных сторонах крыши у самого края, чтобы лучше видеть площадь, и терпеливо ждали наступления утренней зари.

Тупи, по-видимому, были чем-то очень заняты. Порой осажденные слышали какие-то глухие удары, точно на площадь валились деревья, а также какой-то шепот, словно кто-то отдавал приказания тихим голосом.

Временами показывались человеческие тени, быстро и бесшумно скользившие по деревне и исчезавшие позади карбетов, окружавших площадь.

Альваро старался угадать, что предпринимают дикари. Темнота и дождь мешали ему рассмотреть, что делается в конце площади.

«Не хотят ли они еще усилить блокаду? – спрашивал он себя с некоторым беспокойством. – Впрочем, мы сумеем продержаться до прихода Диаса».

Наконец темнота начала рассеиваться, и вместе с появлением первых лучей зари дождь прекратился.

Опасения Альваро оправдались.

Чтобы не подвергаться выстрелам, которых они так боялись, тупи воспользовались темнотой и окружили площадь огромными и толстыми древесными стволами, у которых ветви были обрублены. Эти бревна были так поставлены, что их можно было без особого труда поворачивать и двигать в сторону карбета.

Эта была подвижная баррикада, за которой уже спрятались многочисленные воины, вооруженные луками и граватанами и готовые забросать стрелами осажденных.

– Осада по всем правилам, – проговорил Альваро, быстро отступая к центральному отверстию в крыше, через которое свет проникал внутрь карбета. – Нам надо остерегаться этих опасных отравленных стрел, мой милый Гарсиа! Придется переменить квартиру, если они начнут двигать эти толстые бревна через площадь. Никогда не думал, что они такие хитрецы, эти дикари!

– Что же мы предпримем, сеньор? – спросил Гарсиа с тревогой в голосе.

– Мы можем оказать им долгое сопротивление внутри карбета. Если понадобится, проделаем бойницу и не будем жалеть патронов… 578

Мы теперь снабжены хорошо в этом отношении. Припасов у нас тоже достаточно.

– А какая чудесная птица, сеньор! Это, кажется, индюк?

– Индюк? Нет, я не видал индюков в здешних лесах. Птица эта, пожалуй, будет побольше индюка. Нам ее хватит на несколько дней.

– Вы еще не унываете, сеньор?

– Нисколько. Мы теперь сделаем несколько выстрелов, чтобы осаждающие поняли, что у нас есть два ружья. Я думаю, что это произведет впечатление на этих проклятых людоедов.

Тупи, решившие, по-видимому, покончить с осажденными, начали уже подтаскивать бревна к карбету, стараясь в то же время спрятаться за них, чтобы пули не могли их достать.

– Стреляй, Гарсиа! – крикнул Альваро, начинавший не на шутку тревожиться. – Мы не должны допустить их приближения к стенам карбета.

Гарсиа, относивший припасы в безопасное место, быстро поднялся наверх.

– Один выстрел направо, другой – налево! – скомандовал Альваро. – Постарайся разбить чью-нибудь голову, если можешь.

Дикари, хотя и не приблизились еще на достаточно близкое расстояние к карбету, все-таки уже начали стрелять в него из своих больших луков, и некоторые из стрел вонзились в стены карбета.

Гарсиа и Альваро выстрелили один за другим. Тотчас же вслед за выстрелами раздались громкие испуганные крики дикарей, которые немедленно покинули свою баррикаду и бросились в ближайшие карбеты.

Удивлению дикарей, конечно, не было пределов, когда они услышали два выстрела одновременно и догадались, что осажденные оба имеют теперь оружие разрушения, тогда как раньше только один из них мог стрелять.

Каким же могуществом должны были обладать эти белые люди, которые могли так легко похищать небесный огонь и поражать им дикарей?

Оба выстрела были пущены в воздух и никого не ранили, но тем не менее наделали большой переполох среди дикарей, испуг которых был нисколько не меньше от этого. Однако новый взрыв ярости не замедлил последовать за первым моментом панического ужаса. Действительно, не прошло и десяти минут, как дикари снова вернулись к своей баррикаде.

Они отчаянно кричали и метали тучи стрел, а вожди старались подстрекать их и, раздувая их ярость, побуждали к атаке.

Два человека могли в течение суток держать в почтительном страхе целое племя, до сих пор считавшееся непобедимым. Это было что-то неслыханное, и одна эта мысль приводила в ярость дикарей.

– Гарсиа, – сказал Альваро, – мы не должны терять бодрости, а не то мы погибли! Дикари, очевидно, готовятся нанести нам последний удар. Если мы не отразим их нападение, то завтра же будем съедены!

– Ах, сеньор! Мне становится страшно!

– Стреляй скорее и не щади никого.

Огромные стволы деревьев, подталкиваемые десятками рук, приближались к карбету, а скрывавшиеся за ними воины посылали тучи стрел на крышу из луков и из граватан.

Альваро и Гарсиа, стоя рядом на коленях, открыли огонь и убили двух воинов, которые имели неосторожность высунуться из-за баррикады.

Эти два удачных выстрела задержали на мгновение осаждающих. Они все еще не могли победить ужаса, который вызывал у них гром выстрелов.

– Гарсиа, ты только заряжай ружья, а уж я буду стрелять в этих негодяев, – сказал мальчику Альваро, не вполне доверявший его искусству стрелка. – Твои выстрелы все-таки не всегда попадают в цель.

– Да, сеньор… и притом у меня дрожат руки.

– Не бойся, Гарсиа. Мы отразим их нападение!

Он стал стрелять, а Гарсиа торопливо заряжал ружья и подавал ему.

Выстрел сыпался за выстрелом, и ни один из них не пропадал даром. Каждая пуля поражала кого-нибудь из воинов, то справа, то слева, то сзади карбета, так как индейцы подступали уже со всех сторон.

Как только кто-нибудь из дикарей падал, его товарищи на мгновение останавливались, издавая страшные крики, но затем снова шли на приступ.

Стрелы уже начинали сыпаться около Альваро, и положение становилось критическим, когда вдруг счастливая случайность остановила атаку.

За несколько минут перед тем Альваро заметил среди осаждающих одного индейца высокого роста, с диадемой из перьев на голове. Его грудь и руки были увешаны ожерельями и браслетами из кусочков золота и блестящих камней, по всей вероятности алмазов.

Думая, что это глава племени, столь обильно украшенный, Альваро старался попасть в него, но три раза дал промах. Наконец в четвертый раз его пуля достигла назначения.

Вождь, раненный прямо в грудь, полетел вниз с вершины бревна, на которое он влез, чтобы лучше наблюдать за осажденными, и его падение произвело потрясающее впечатление на дикарей, вызвав среди них неописуемую панику.

Воины побросали свое оружие – луки, дубины, граватаны – и бросились бежать со всех ног, точно на них сыпались выстрелы из митральезы.

Никогда еще бегство воинов не было таким безудержным и отчаянным.

– Сеньор! – воскликнул Гарсиа, пораженный этим неожиданным отступлением. – Какой мастерский удар!

– Я думаю, что мне удалось убить главного вождя племени, – сказал Альваро. – Я давно метил в него и следил за всеми его движениями, желая послать ему пулю в голову или в грудь.

– Неужели им этого еще недостаточно?

– А вот увидим, дружок.

– Они больше не показываются!

– Если убит действительно вождь, то они тут не оставят его тело… А, вот они подходят, прячась за древесные стволы. Они идут за трупом.

– Вижу, сеньор.

– Должно быть, этот дикарь был очень важным лицом. Индейцы, вышедшие из ближайшего карбета, приближались, прячась за стволы и стараясь подойти к убитому вождю.

Альваро мог бы легко перебить их всех, так как с крыши он прекрасно видел их и мог целиться. Но он не тронул никого и предоставил им делать свое дело, не желая раздражать их еще больше после только что прошедшей яростной атаки, которая едва не кончилась печально для обоих европейцев.

Дикари беспрепятственно подняли труп павшего вождя и перенесли его в один из ближайших карбетов.

– Да, – сказал Альваро мальчику, с любопытством наблюдавшему за всем. – Должно быть, я убил одного из самых знаменитых воинов.

– Меня поражает, что они не стараются отомстить за него, – заметил Гарсиа.

– Откладывают мщение до более удобного момента. Милый мой, мы должны защищаться до последнего, так как если попадемся живые в руки этим дикарям, то, кто знает, каким страшным мучениям они нас подвергнут, прежде чем изжарить на решетке из ветвей!

– Сеньор Альваро, я начинаю приходить в отчаяние! – воскликнул Гарсиа.

– А я еще нет. Пока у нас есть заряды, есть порох и съестные припасы, мы не должны терять бодрости.

– Неужели вы все еще надеетесь на приход тупинамба?

– Да, Гарсиа, я еще не потерял надежды.

– Если бы они пришли сегодня!

– Оставим дикарей, Гарсиа, и перекусим теперь, пока они нас не трогают.

Тупи удалились, унеся с собой трупы вождя и других убитых во время этой короткой, но страшно кровопролитной битвы. По-видимому, они больше не интересовались своей баррикадой. Остались только несколько воинов, прятавшихся за углами карбетов и наблюдавших за осажденными с целью предупредить их побег.

Жалобные крики и плач женщин, мужчин и детей доносились из хижин, находившихся в конце деревни и прилегавших к ограде. Должно быть, племя оплакивало смерть вождя.

Альваро, сильно потрясенный и взволнованный последними событиями, едва мог проглотить несколько кусков и тотчас же вернулся к своему посту на крыше карбета.

Он инстинктивно чувствовал, что им угрожает какая-то страшная опасность, так как был уверен, что дикари не оставят неотомщенной смерть одного из своих величайших воинов и его товарищей.

Гарсиа находился уже целиком во власти панического страха и с ужасом смотрел на гигантские горшки, баррикадировавшие дверь, думая, что рано или поздно он будет сварен в одном из них.

Однако день прошел совершенно спокойно. Индейцы, впрочем, не переставали жалобно кричать и трубить в свои боевые свистки, сделанные из человеческих костей.

С закатом солнца и наступлением темноты все эти крики и звуки внезапно прекратились.

Альваро, охваченный тревогой, взглянул на Гарсиа и заметил, что он дрожит.

– Ты боишься, мой бедный Гарсиа? – спросил он.

– Мне кажется, что смерть уже касается меня, – отвечал Гарсиа – Доживем ли до завтрашнего дня?

У Альваро не хватило мужества ответить что-либо бедному мальчику.

Взобравшись на самую высокую часть крыши, он с тоской смотрел на запад, словно спрашивая горизонт, еще окрашенный розоватыми лучами заката.

– Никого! – проговорил он с тоской. – Вдруг они придут слишком поздно!

Он сел на крышу, держа ружье на коленях.

Мрак быстро сгущался и отблески вечерней зари исчезли на небе. Все погружалось в темноту. В деревне, однако, царили полнейшая тишина и безмолвие, как будто все индейцы покинули свои хижины и удалились куда-то.

– Что они делают? Что готовят? – с тоской спрашивал себя Альваро. – Эта тишина пугает меня!

Вдруг какая-то блестящая точка промелькнула над площадью и упала на крышу.

Альваро вскочил на ноги и крикнул с ужасом:

– Мы погибли!

Он понял адский план дикарей!

Отчаявшись взять их живьем, дикари решили сжечь их внутри карбета, как хищных зверей, забравшихся туда.

Очевидно, они отказывались от лакомого блюда, о котором так долго мечтали, и приносили свое обжорство в жертву жажде мести за смерть вождя!

– Гарсиа! – крикнул Альваро. – Не прекращай стрельбы и готовься следовать за мной, как только я дам тебе сигнал.

– Сеньор! – пролепетал Гарсиа, заикаясь от страха. – Ведь они нас изжарят живьем здесь!

– Да, они хотят огнем мстить Человеку Огня! – сказал Альваро с мрачной иронией. – Ну, что ж, мы дадим им сражение и будем бороться, пока у нас останется хоть одна пуля и одно зернышко пороха.

Стрелы, к концу которых был привязан пропитанный смолой и зажженный хлопок, падали со всех сторон на крышу и вонзались в стены карбета.

Слой листьев, покрывавших крышу, уже начал дымиться во многих местах, но все же листья загорались медленно, так как были еще сырые после дождя.

Альваро и Гарсиа стреляли во все стороны, как безумцы, и каждый выстрел сопровождался яростными криками дикарей.

Само собой разумеется, что такая стрельба приносила мало пользы, так как индейцы скрывались в глубокой тьме. Осажденные видели только горящие стрелы, которые летели к ним со всех сторон, но не могли разглядеть тех, кто бросал их.

Должно быть, они хорошо прятались за большие стволы деревьев.

Дым уже окутывал обоих европейцев, и кое-где на крыше появились язычки пламени, бросавшие зловещий свет внутрь хижины.

Человек Огня, окруженный огнем, невзирая на мольбы Гарсиа, продолжал стрелять, не обращая внимания, что вокруг него сыпались зажигательные стрелы.

– Получите! – кричал он в состоянии сильнейшего возбуждения каждый раз, когда разряжал ружье. – Вот вам ответ Карамуры! Придите и возьмите его, если смеете! – Он то исчезал в облаках дыма, который ветер гнал к западу, то появлялся снова при свете пламени, точно бог войны, яростно вызывая на бой сотни своих невидимых врагов.

Но огонь быстро распространялся. Листья загорелись со всех сторон, начали валиться балки. Крыша грозила упасть и увлечь за собой осажденных.

– Отступай, Гарсиа! – крикнул Альваро, понявший наконец опасность.

Окруженный дымом, он быстро спустился вниз. Но и там было не лучше. Стены уже начали гореть, и внутри хижины была нестерпимая жара, как в огромной печи.

Альваро бросил взгляд безнадежного отчаяния. Выхода не было!

– Кончено! – прохрипел он. – Пусть так! Но мы умрем с оружием в руках.

Он сдвинул несколько горшков и бросился на площадь крича своему товарищу:

– Зарядим до конца! Покажем этим людоедам, как умеют умирать белые люди!

XXXI. Отступление Диаса

Диас и Курурупебо, более удачливые, нежели Альваро, воспользовались смятением и паническим ужасом дикарей, последовавшим после первого выстрела, и бежали без оглядки в один из боковых узких и извилистых переулков между карбетами, которые выходили к ограде. Они были уверены, что Альваро следует за ними по пятам, но когда подбежали к двери, которую Япи оставил открытой, то, к ужасу своему, увидели, что они одни!

– Несчастный заблудился! – воскликнул Диас с отчаянием. – Вместо того, чтобы бежать к забору, он, наверное, побежал в противоположную сторону, к центру деревни. Вернемся, Курурупебо, и постараемся спасти его.

Он уже повернул назад, но индеец крепко схватил его за руку и потащил за собой.

– Разве белому пиайе надоела жизнь? – сказал он. – Вон тупи возвращаются! Беги, если ты хочешь спастись! Тупинамба отомстит за смерть белых людей.

Оправившись от испуга и неожиданности, тупи бросились догонять беглецов.

Дикари заметили двух человек, бежавших к ограде, и сейчас же сообразили, что это должны быть враги. Тогда они пустились вдогонку, яростно размахивая дубинами.

Было бы безумием вступить с ними в бой, так как их было больше сотни. Для Диаса и Курурупебо это означало бы идти на верную гибель, тем более, что они оба были плохо вооружены.

Если бы у них были ружья, то, может быть, они бы попытались остановить дикарей и обратить их в бегство. Но на одну граватану надежда была плохая.

Диас понял, что партия была безнадежно проиграна и что теперь больше не время заниматься злополучным Альваро.

Курурупебо уже проскочил в дверь и бежал с быстротой лани через поляну, прямо в лес, темная стена которого возвышалась шагах в пятидесяти перед ним.

Диас, сделав над собой отчаянное усилие, догнал его у опушки леса, между тем как тупи, гнавшиеся за ним с яростными криками, рассеялись по всей поляне.

– К реке! – скомандовал Диас. – Необходимо найти лодку, если только они ее не похитили у нас!

– Да, к реке! – отвечал Курурупебо. – Наше спасение находится там, в затопленной саванне.

Они вбежали в лес. Курурупебо мгновенно сориентировался и тотчас же вновь побежал, сопровождаемый Диасом, который выучился бегать очень быстро, живя среди дикарей.

Тупи преследовали их с ожесточением, но так как им приходилось разыскивать следы, то они часто останавливались, и, конечно, беглецы пользовались этим, чтобы увеличить расстояние между своими преследователями и собой.

Курурупебо избрал прямой путь в чаще, которую образовали почти исключительно высочайшие восковые пальмы. Эти деревья растут не слишком близко друг к другу и благодаря своей вышине тянут за собой вверх лианы и все другие растения-паразиты, загромождающие бразильские леса. Индеец останавливался лишь на мгновение, чтобы передохнуть, и затем возобновлял бег, подгоняемый громкими криками тупи, доносившимися издалека.

К трем часам, уже совсем выбившиеся из сил, они подошли к берегу реки. Курурупебо оглядел берег и увидел к востоку мысок, на котором виднелась деревня, замеченная им во время путешествия вместе с Альваро; он тотчас же повернул к западу и, пробежав семьсот или восемьсот шагов, остановился у дерева, корни которого купались в реке.

– Лодка! Великий пиайе поможет мне! – крикнул он. Действительно, лиана, удерживающая лодку у берега, не была замечена жителями деревни.

Курурупебо и Диас совместными усилиями вытащили на поверхность воды лодку, отодвинув громадные листья Виктории Регии, которые покрывали ее, и начали вычерпывать из нее воду горшками, оставленными в ней.

– Теперь в саванну! – сказал Курурупебо, берясь за весла. Течение в этом месте было очень быстрое, что помогало им, и через

три часа они уже были в саванне, куда доплыли без всяких приключений.

Голосов тупи больше не было слышно. Вероятно, преследователи остались в лесу разыскивать беглецов, предполагая, что они там скрываются.

– Где мы можем найти тупинамба? – спросил Диас, когда они выплыли из устья реки.

– Пойдем в большую деревню Тулипа, – отвечал Курурупебо. – Я уверен, что там мы найдем людей моего племени. Одни шайки аймаров уже удалились, а другие были разбиты.

– А как скоро мы можем дойти туда?

– Мы будем там до заката солнца.

– Значит, понадобится по крайней мере два дня, чтобы вернуться в деревню тупи. Выдержит ли Альваро столько времени, если ему удалось забаррикадироваться в какой-нибудь хижине?

– Даже если они и взяли его в плен, то все же он не сразу будет съеден. Ты ведь знаешь, что пленников приберегают для торжественных случаев, – наставительно заметил Курурупебо.

– Пойдут ли за нами твои соотечественники?

– Человек Огня имеет слишком большое значение, и они не захотят оставить его в руках тупи. Подумай только, какую бы силу приобрело наше племя, если бы получило столь могущественного пиайе, имеющего в своих руках небесный огонь, который гремит и убивает на таком далеком расстоянии!

– Это правда, – согласился Диас.

– Все гордились бы тем, что среди них находится такой человек! Я даже уверен, что и его враги не осмелились бы съесть его.

– Тем не менее, я все же не спокоен на счет его участи и хотел бы… Диас вдруг поднялся, не докончив своей фразы, и, положив весло, начал вглядываться в ближайший берег, прорезанный маленькой речонкой, устье которой было усеяно островками.

– На что ты смотришь? – спросил Курурупебо.

– Мне послышался какой-то свист там, в тростниках, – отвечал Диас.

– Быть может, это тапир. Ведь их тут водится очень много по берегу саванны.

– А мне думается, это свист стрелы.

– Уж не спустились ли тупи по этой речонке, догадавшись, что мы отправимся в саванну? – проговорил индеец с некоторой тревогой. – Но у нас есть лодка, и мы не будем так глупы, чтобы тут высадиться!

– Однако ведь ты же сам говорил, что у них есть лодки?

– К сожалению! – отвечал индеец.

Он быстро оглядел саванну и, заметив недалеко группу лесистых островков, прибавил:

– Не высадиться ли нам на землю, пока не взошло солнце? Я хотел бы убедиться сначала, не хотят ли тупи отправить за нами погоню в лодках, прежде чем рискнуть переправиться через саванну.

– Совершенно согласен с тобой, – сказал Диас. – Мы будем в большей безопасности среди растений, нежели на этой лодке, которая уже замечена врагами.

– Ну, так скорее за весла! – крикнул индеец.

Налегая на весла, они помчались с быстротой стрелы к одному из островков, поросших густой растительностью.

Так как берег был окаймлен густой чащей растений, то они спрятали свою лодку под искривленными ветвями одного из деревьев, а сами, перепрыгивая с одного ствола на другой, добрались до твердой земли.

– Подожди! – сказал Курурупебо, обнимая руками прямой и тонкий ствол высочайшей пальмы. – Я влезу и посмотрю сверху, последовали ли за нами тупи в саванну.

Он удивительно быстро и ловко вскарабкался по стволу до самой кроны, но едва достиг верхушки, как тотчас же поспешно сполз вниз.

– Они высаживаются сюда? – спросил Диас.

– Нет, – отвечал индеец.

– Так отчего же ты слез?

– Я видел огонь на берегу

– Около устья речонки?

– Да… и я видел человеческие тени, направляющиеся к саванне.

– Ты как думаешь, кто это? – спросил Диас после минутного молчания.

– Конечно, недруги.

– Значит, это тупи.

– Или другие, одинаково опасные для нас. Канела удалились в глубь страны, а ведь они не лучше тупи.

– Эти люди заставляют нас терять время, столь драгоценное для нас теперь! Не отправиться ли нам в путь?

– Не советую. Ночь еще темна, и мы можем повстречать на нашей дороге какую-нибудь лодку. Пройдем через островок и посмотрим, не видно ли на противоположном берегу лодки. Я начинаю беспокоиться.

– Пойдем, – согласился Диас.

Они взяли граватаны и пошли через чащу всевозможных растений, покрывавших островок, с осторожностью приподнимая лианы, так как знали, что береговые острова саванны зачастую служат убежищем разным опасным животным.

Через четверть часа они уже были на противоположном берегу острова, но как ни всматривались, ничего подозрительного заметить не могли.

– Не вижу тут никакой лодки, – сказал Курурупебо. – Мы можем отправиться отсюда.

– Вернемся же к лодке. Хорошо, если заря застанет нас вдали от этой речонки.

Они уже собирались углубиться в чащу, когда вдруг Диас остановился и зарядил граватану.

– Ты что-нибудь видел? – спросил Курурупебо.

– Какая-то-тень тихо прокралась к этой группе деревьев.

– Человек?

– Мне кажется, скорее какой-нибудь зверь.

– Большой?

– Величиной с ягуара.

– Это нехороший зверь, – проговорил Курурупебо, нахмурившись.

В этот момент они услыхали позади себя какие-то резкие мяукающие звуки и чье-то тяжелое дыхание.

– Нам грозит опасность со всех сторон, – сказал Диас, начавший не на шутку беспокоиться. – Этот остров, должно быть, кишит хищными зверями. Кто это мяукал? Ягуар?

– Да, – отвечал Курурупебо.

– Что за глупость была оставить лодку?! Что теперь мы будем делать? – воскликнул Диас.

– Оставайся здесь и подстерегай того, кто проскользнул в эту пальмовую рощу, – сказал индеец. – Обо мне не заботься.

– Куда же ты идешь?

– Я хочу удостовериться, не угрожает ли нам опасность еще и с тыла.

– Ты хочешь быть сожранным?

– Стрела Курурупебо помазана вульрали, и я никогда не даю промаха. И потом, я дуну в граватану только тогда, когда буду уверен в расстоянии. Скоро вернусь.

Он сделал знак Диасу, чтобы тот не спускал глаз с пальмовой рощи и не дал бы застигнуть себя врасплох неизвестному зверю, который мог оказаться ягуаром.

Курурупебо скрылся в темноте, медленно и бесшумно прокрадываясь позади деревьев и кустарников, образовавших в этом месте густые заросли.

Зверь, ворчание которого они слышали, спрятался, должно быть, в чаще растений, покрывавших берега острова.

Подходя к этой чаще, Курурупебо вложил стрелу в граватану. Он храбро направился в ту сторону, откуда к ним донеслось мяуканье хищника, и остановился лишь тогда, когда очутился в тридцати шагах от первой линии тростников. Там он отыскал укромное местечко, где мог спрятаться и ждать, не выйдет ли зверь из своего убежища В таком случае он бы не мог избежать зорких глаз индейца

Прошло несколько минут мучительного ожидания. Глубокая тишина царила кругом. Нигде, ни на берегу, ни в роще, не слышно было ни малейшего звука, и ночное безмолвие нарушалось лишь журчанием воды в лагуне, которую приводил в движение легкий предрассветный ветерок, заставлявший ее плескаться о берега острова.

Вдруг острое обоняние индейца ощутило резкий запах хищного зверя. Это специфический запах, ощущаемый даже на довольно далеком расстоянии.

– Он впереди меня! – пробормотал индеец.

Оглянувшись назад, Курурупебо увидал Диаса, прятавшегося за толстым стволом дерева и держащего граватану у своих губ.

«Должно быть, тут два ягуара, самец и самка, – подумал Курурупебо. – Они хотят обойти нас с двух сторон».

Однако эти маневры не могли продолжаться долго, так как зверь не отличается терпением, в особенности если голод подстрекает его.

Курурупебо сделал еще несколько шагов вперед, надеясь, что ягуар наконец покажется. Но ему так и не удалось увидеть его и, опасаясь за судьбу своего товарища, он уже повернул назад к чаще, как вдруг увидал перед собой огромного ягуара, выпрыгнувшего из чащи тростника.

В течение нескольких секунд человек и зверь смотрели друг на друга, точно пораженные изумлением. Потом зверь раскрыл свою страшную пасть и издал грозное ворчание. По-видимому, он готовился сделать прыжок.

Минута нерешительности – и человек должен был бы неминуемо погибнуть!

Но Курурупебо не был новичком, ему уже не раз приходилось мериться силами с такими хищниками. Он быстро поднес граватану к губам и дунул.

Маленькая стрела вылетела с легким свистом и вонзилась в пасть зверю.

Ягуар, почувствовав укол стрелы, подскочил и с яростью разгрыз стрелу, потом бросился к индейцу, который быстро спрятался за ближайшее дерево. Но тут зверю изменили силы, и он свалился, размахивая лапами, точно в судорогах.

Вдруг раздался крик:

– Помоги!..

Курурупебо, не заботясь больше о звере, который катался по земле в агонии, бросился в чащу, быстро вложив новую стрелу в граватану.

Два ягуара, таких же больших, как тот, которого убил Курурупебо, точно забавляясь, прыгали через кустарник, мяукая и рыча. Они то появлялись, то исчезали в чаще, наконец они скрылись, раньше чем Курурупебо успел послать им вдогонку стрелу.

Некоторое время еще слышалось глухое ворчание, а потом наступила тишина

– Ты попал в какого-нибудь из них? – спросил Курурупебо.

– Сомневаюсь. Они скакали точно на пружинах. А твой ягуар?

– Убит, – отвечал индеец.

– Думаешь, эти звери вернутся? – спросил Диас.

– Без сомнения. Наверное, они нас подстерегают. Они, должно быть, голодны, так как тут дичи мало.

– Если они прыгнут мне на спину вдвоем, то я не знаю, чем это кончится для меня! Почему это здесь, на этом маленьком клочке земли, скопилось столько диких зверей?

– Это наводнение загнало их сюда с берега, – отвечал индеец.

– Попробуем отправиться в лодку.

– Я не осмелюсь пройти через эту чащу.

– Ну так пойдем по берегу.

– Хорошо, – сказал Курурупебо.

Они не прошли и тридцати шагов, как снова услыхали глухое ворчание зверей. Но теперь звери как будто разделились, потому что рев раздавался в двух разных направлениях.

– Слышишь? – спросил Диас. – Уж не созывают ли они товарищей?

– Боюсь, что тут их немало, – сказал индеец. – Пожалуй, этот остров кишит ягуарами, как саванна кайманами. Убежать от тупи, чтобы попасть на обед к хищным зверям! Нам не везет, белый человек!

– А это что за рев?

– Должно быть, их тут трое.

– Поторопимся, не то мы не дойдем до лодки живыми!

Они побежали вдоль берега, выбирая дорогу между краем чащи и первыми рядами камышей. Конечно, они должны были двигаться очень осторожно. Они поминутно останавливались, чтобы осмотреться, и опять принимались бежать как безумные. Страх мало-помалу овладевал ими, хотя у них еще оставалось достаточное количество стрел, отравленных вульрали. Но они не чувствовали себя в безопасности. Напротив! Если они останавливались на мгновение, то слышали, как хрустели ветви в чаще и громко шелестели сухие листья.

Два, а может быть, и три ягуара, по-видимому, не оставляли их и лишь выжидали момента, когда можно будет сделать прыжок Должно быть, слишком густая растительность мешала им.