Текст книги "Пропавшая кинозвезда"

Глава 12

Джулия упаковывала чемодан с тяжелым сердцем. Через двенадцать часов она улетает в Джорджтаун. Это должно наполнять ее восторгом. Еще несколько дней назад так бы и было. Но хотя она соскучилась по сыну, покидать Англию не хочется.

Она должна чувствовать облегчение. Четырехчасовое шоу вчера вечером прошло успешно. Конечно, не обошлось без вопросов об отце Джейка, и справиться с ними было чуть труднее. Но в целом разговор оказался намного легче, чем она ожидала.

В основном люди хотели услышать, чем она занимается, и тот факт, что она сделала новую карьеру, удовлетворил их любопытство. В конце концов, она не первая актриса, бросившая кино, чтобы заняться чем-то другим. А поскольку ее отрекомендовали как Джулию Стюарт, упор на ее прошлое намного уменьшился. Возможно, это не конец. Всегда найдутся дотошные охотники за новостями, которые снова попытаются отыскать ее и раскопать дополнительную информацию. Но начальный импульс потерян. Слава Богу, вокруг много более интересных вещей, чем средних лет писательница – даже обожаемая прежде своими поклонниками.

Но появление Куинна все изменило. Насколько она понимала, он пришел с единственной целью – обидеть ее, но ничего не могла поделать с эмоциями, воспламененными его близостью.

Или «воспламененными» – не то слово, задумалась она. Может быть, чувства, некогда испытанные к нему, лишь временно отошли в тень? Сначала она заботилась о ребенке – серьезный повод для того, чтобы прервать отношения. Но ей не удастся больше прятаться за Джейка. Ему предстоит прожить собственную жизнь.

Жизнь, о которой его отцу пора уже узнать, признала она. Не обещала ли она себе, что однажды расскажет Джейку правду? Но если узнает Джейк, наверняка узнает и Куинн. Так почему же она сама ему не рассказала, когда подвернулся такой шанс?

Потому что испугалась, призналась она, будучи сейчас честнее с собой, чем прежде с отцом Джейка. Она убедила себя, что не может любить Куинна, но так ли? Три дня назад сомнений не было. Но сейчас он, как ни страшно смотреть правде в лицо, переубедил ее.

Это невозможно, внутренне запротестовала она и, бросив неупакованный чемодан, заметалась по комнате. Куинн приходил сюда только для того, чтобы сорвать свою злость. С замиранием сердца она вспомнила тот момент, когда он, казалось бы, вычислил Джейка, но он подхватил ее на руки, и она забылась.

Интересно, собирался ли он соблазнить ее? Может быть, это его кара за прошлое? Однако он не остался, чтобы отпраздновать триумф. Он ушел. Когда она проснулась на диване, его не было.

Может быть, ее разбудила захлопнувшаяся за ним дверь? Вряд ли: она проснулась от холода. Она плохо спала с самого приезда в Лондон, кроме того, ужасно устала. И любовь с Куинном высосала последние силы.

Но Господи, как хорошо было с ним снова! Ни с одним мужчиной она не чувствовала себя так хорошо, как с Куинном. Если бы он был постарше, если бы он не был старшим сыном лорда Мариотта, все могло сложиться иначе. Она бы не рисковала подвергнуться осуждению за любовь к нему.

Стук в дверь заставил Джулию замереть. На какой-то миг ей показалось, что мысли о Куинне вызвали его сюда. А если это он, следует ли с ним говорить? – спрашивала она себя. Ответ – да, и неважно, чего это будет стоить.

Времени хватило лишь на мимолетный взгляд в зеркало. Тренировочный костюм, который она надела, занимаясь укладкой вещей, заставил ее поморщиться. Хорошо бы переодеться, ну да ладно. Отбросив сомнения, Джулия поторопилась к двери.

Это была Изабель.

От шока и разочарования у нее перехватило горло, и она уставилась на мать Куинна, словно не узнавая. Хотя Изабель, следует признать, вряд ли сильно изменилась. Ее волосы остались такими же густыми и каштановыми, а фигура – стройной, как раньше.

Какое-то время женщины смотрели друг на друга без единого слова. Джулия размышляла, помнит ли Изабель все, что было между ними. Когда-то они считались близкими подругами, когда-то Джулии казалось немыслимым приехать в Англию и не пообщаться с ней. Изабель ни в чем не виновата. И тоже заслуживает объяснений.

Затем словно прорвало дамбу.

– Джулия! – слабо вскрикнула Изабель и протянула руки навстречу. Они надолго заключили друг друга в объятия, и впервые за много лет Джулия почувствовала на щеках горячие слезы. Все эти годы ей некому было открыть душу. Никому другому не могла она рассказать о своих бедах.

К счастью, никто не прошел по коридору, пока они давали волю эмоциям. Наконец Джулия достаточно успокоилась, чтобы пригласить подругу войти.

– Какая неожиданность, – хрипло произнесла она, когда Изабель закрыла дверь. – Тем не менее я очень рада тебя видеть.

– И я тоже, – твердо ответила Изабель, но сейчас, когда начальная радость прошла, Джулия ясно видела напряженность в ее глазах. Она словно сожалела о столь открытом выражении чувств. И улыбка на ее лице явно вымученная. Изабель осмотрела роскошную комнату. – Здесь очень красиво.

– И ужасно дорого, – скептически добавила Джулия. – К счастью, плачу не я. – Она облизнула губы. – Не хочешь ли присесть? Принести выпить?

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Изабель, затем опустилась в кресло и положила ногу на ногу. Она дождалась, пока Джулия усядется напротив, и продолжила:

– Я смотрела твое шоу вчера вечером. Ты была очень хороша.

– Спасибо.

Неужели только это привело сюда мать Куинна? – удивилась Джулия. Увидев ее по телевизору, она захотела восстановить старые связи? И все-таки Изабель наверняка обижена на нее. Никакие обстоятельства не извиняют грубость.

– Итак… – Изабель ухватилась за подлокотники кресла. – Ты чудесно выглядишь. Как всегда.

– Я даже не причесалась, – быстро сказала Джулия, ощущая, что щеки заливает краска. У нее возникло такое чувство, что комплимент неискренен. На лице Изабель нет и следа теплоты.

– Не скромничай, – возразила гостья, водя ногтем по узору обивки. – Ты не хуже других знаешь свою силу. У тебя либо избыток беззаботности, либо недостаток совести.

Джулия вспыхнула.

– Мне очень жалко… Лицо Изабель смягчилось.

– И мне тоже, – вырвалось у нее с внезапным раскаянием. – Я пришла сюда не оскорблять тебя, Джулия. Поверь мне. Но… кто-то должен был поговорить с тобой до твоего отъезда из страны. И поскольку Куинн не готов, выпало мне.

Джулия вздрогнула.

– С Куинном ничего не случилось, правда? – рискнула спросить она, не зная, что сказать и как сказать, и Изабель осторожно посмотрела на нее.

– Зависит от того, как на это посмотреть, – с чувством произнесла она. – Но прежде чем разговаривать дальше, посмотри-ка…

Она достала из кармана фотографию и вручила ее Джулии. Простая черно-белая открытка, но при одном взгляде на нее сердце у Джулии защемило. Это же фотография Джейка… только поросшее вереском болото за его спиной – явно английского происхождения. Ах да, конечно, это Куинн в школьной форме смотрит прямо в камеру…

Рука у Джулии дрогнула, и Изабель нетерпеливо выдохнула:

– Разумеется, ты узнаешь, кто это? Джулия ни секунды не колебалась:

– Куинн.

– Да. – Изабель забрала фотографию из слабых пальцев Джулии. – Лет восемнадцать назад, я думаю. Я нашла ее на полу в спальне Куинна в Кортланде. Он рылся на чердаке, перед тем как свалился.

– Свалился!

В ужасе Джулия вскочила с кресла, но Изабель осадила ее.

– Не беспокойся. Он слишком много выпил. После этого нам удалось кое-что вытянуть из него. Оказывается, твой ребенок – от него. Это правда?

Джулия пожалела, что не может тоже свалиться. Было бы намного легче потерять сознание, пока мозг не справится с шоком. Прямо сейчас трудно даже воспринять то, что сказала Изабель. Джулия окаменела; ни одной разумной мысли не всплыло в голове.

– Это правда?

Изабель не отрываясь смотрела на нее – не холодно, не с укором, но и не благожелательно. Напротив, на лице ее читалась мука, словно она была не в силах поверить, что Джулия на такое способна.

– Я… – Язык у нее не ворочался. – Изабель…

– Это правда?

– Да.

Все. Слово сказано. В полном отчаянии Джулия обхватила себя руками. Как и все остальное, это сделано плохо. Изабель никогда не простит ее. А Куинн…

– О Боже…

Возглас Изабель был едва слышен. Наклонившись вперед, она уперлась руками в колени. Ответ Джулии словно лишил ее энергии. С опущенными плечами она впервые выглядела старухой.

Джулия нервно вздохнула. Ей хотелось сказать что-нибудь, успокоить женщину, которая всегда была так добра к ней, но она могла думать только об одном: Куинн знает. Давно ли? И почему не сказал ей? О Боже, что он намерен делать с Джейком?

Изабель подняла голову.

– Почему ты нам не сказала? – спросила она наконец, и голос ее дрожал от боли и усталости. – Неужели мы не заслужили права узнать? Ребенок – наш внук. Если тебе надоел Куинн, могла бы сказать ему, а не сбегать.

Джулия посмотрела на нее.

– Я не могла.

– Почему же не могла?

– Ты знаешь почему. – Джулия крепче обхватила себя. – Куинн был твоим сыном!

– Он по-прежнему мой сын, – тяжело вздохнула Изабель. – Что из того? Если ты забеременела, он имел право знать.

Джулия едва не задохнулась.

– Не хочешь ли ты сказать, что одобрила бы наши… отношения?

Изабель мрачно взглянула на нее.

– Нет, я их не одобряла.

– Именно ты… – Джулия осеклась. – «Не одобряла»? Что ты имеешь в виду? – Она покачала головой. – Ты даже не знала.

Изабель устало вздохнула.

– Господи, Джулия, у тебя есть сын. Если он влюбится в кого-нибудь, неужели ты не поймешь? Джулия заморгала.

– Нет, ты не могла…

– Не могла? – Изабель поднялась на ноги и теперь глядела на нее сверху. – Моя дорогая Джулия, я догадывалась обо всем с самого начала. Ты не видела, как смотрел на тебя Куинн, а я видела. А его внезапная готовность приезжать в Кортланд… Все было очевидно.

Джулия покачала головой.

– Тогда… тогда почему ты не прекратила это?

– Как?

– Не знаю. – Джулия задумалась. – Для начала перестала бы приглашать меня в Саффолк.

– И ты действительно думаешь, этого достаточно? – Сейчас на лице Изабель были грусть и смирение. – Если не ошибаюсь, Куинн бывал у тебя в Лондоне? Попытайся я вмешаться, могла бы потерять сына.

У Джулии голова шла кругом.

– А Ян?

– Ян ничего не знал, – пожала плечами Изабель. – Сейчас, конечно, знает, но тогда выбор был за мной. А после твоего исчезновения мне пришлось заниматься депрессией Куинна. Я навела отца на мысль, что это из-за наркотиков.

Джулия прикусила нижнюю губу.

– Ты ненавидишь меня?

Изабель беспомощно развела руками.

– Ненавижу? Просто оказалось, что я тебя совсем не знаю. Ты поступила бессердечно, но надеюсь, у тебя были свои резоны. Однако я должна знать, что ты собираешься делать сейчас.

– О Изабель! – Джулия почувствовала, что слезы снова ручьем потекли по ее щекам. – Что мне делать? Скажи, только скажи, и я сделаю все. – Она поколебалась мгновение и храбро добавила:

– Вы хотите увидеть Джейка. Я понимаю. Я… я привезу его к вам. Только скажи когда.

Изабель тяжело вздохнула.

– Все не так просто.

– Не просто?

– Нет. – Изабель покачала головой и отошла в сторону. – Не думаю, что Куинн захочет его видеть. Он решил вычеркнуть вас обоих из своей жизни.

Вот это удар. Джулия даже покачнулась, словно от физической боли. Она ожидала чего-то подобного, но была потрясена. Несмотря ни на что, ей стало больно.

Она не произносила ни слова, и Изабель обернулась к ней.

– Это тебя не удивляет? Именно этого ты и хотела, не так ли? Куинн сказал нам, что ты скрывала происхождение мальчика. Если бы этот ужасный Пикард не сказал ему, что ты, несомненно, забеременела до момента исчезновения, а не позже, он бы, наверное, никогда не догадался. Эту старую фотографию он раскопал просто для подтверждения.

У Джулии перехватило дыхание.

– Я хотела сказать ему…

– Так почему не сказала?

– Потому что… потому что… – Потому что он обнял меня, потому что занялся со мной любовью, потому что я поняла, как больно он может ударить меня…

– Потому что обиделась на него? – подсказала Изабель. – Потому что предпочитаешь не вспоминать об этом периоде своей жизни?

– Нет…

– Тогда почему?

– Потому что я люблю его, – с болью сказала Джулия. – Потому что Джейк – единственная частица Куинна, которая у меня осталась.

Изабель долго смотрела на нее в молчании. Затем, когда Джулия почувствовала себя как червяк под микроскопом, мать Куинна заговорила снова:

– И я должна верить в это? И я должна верить, что мой сын упился вусмерть, потому что ты любишь его?

– Он не…

– Почему же тогда он свалился?

– Ну… ты сказала, что он пил…

– И пьет. Запоем. Особенно после того, как Пикард вышвырнул его. Не угодно ли узнать, что он потерял работу из-за тебя? Да, это так. Он хранил в тайне твое местонахождение. Кто-то другой ездил на Сан-Хасинто, чтобы найти тебя. Если бы Куинн не пытался защитить тебя, то никогда бы не узнал о сыне.

Джулия облизнула губы. Очевидно, Куинн не сказал даже матери, что видел ее. Но кто знает, хорошо это или плохо. Она не могла прийти в себя после того, как призналась Изабель, что любит Куинна. Но слов назад не возвратить.

Изабель взяла ее за руку.

– Неужели тебе больше нечего сказать? Неужели Куинн не заслуживает еще одного шанса? Ты сказала, что любишь его. Я хочу убедиться. Скажи ему все, Джулия. Позволь ему самому сделать выбор.

Глава 13

Все вокруг напоминало ее первый приезд в Кортланд. Конечно, сейчас еще ранняя весна, но день исключительно мягкий. Настолько мягкий, что она попросила таксиста высадить ее у ворот. Ей захотелось пройтись к дому пешком.

Вдоль дорожки распускались тюльпаны, а на лужайке уже резвились жеребята под зорким присмотром кобылиц, которых разводил Мэтью. Воздух был напоен томительным ожиданием, как это бывает по весне.

Ее-то здесь не ждут, напряженно подумала Джулия, выходя на посыпанную гравием площадку перед домом. Слово «предчувствие» подходит лучше. Как ни смешно, именно здесь приходится искать Куинна. Изабель говорила, что обычно он живет в городе.

Но как любое раненое животное, подумала она, он приполз домой зализывать раны. Или, точнее, утверждаться в своей ненависти к ней. По словам Изабель, сын избегает общества. Он редко трезв, и они не знают, что делать.

А она знает?

Откинув назад волосы, Джулия в сомнении осмотрелась. Место выглядело пустынным – насколько ей известно, и мать, и брат Куинна уехали. Мэтью отправился на коневодческую ярмарку в Германию, а Изабель все еще у подруги в городе.

Остается старый лорд Мариотт, но он, тоже по словам Изабель, обычно работает в своей студии. Она советовала Джулии позвонить заранее и объяснить, зачем приехала, чтобы дворецкий впустил ее.

Все складывалось вроде бы удачно, но Джулия нервничала. Она до сих пор не могла поверить, что действительно приехала. Или что Куинн захочет видеть ее, с горечью признала она. Он намерен убрать ее из своей жизни, именно так он сказал. Что привело ее сюда? Тот факт, что его мать не полагалась на его заявление? Что была убеждена в обратном? О Господи, думала ли Изабель, что ей делать, если Куинн прогонит ее? Или ее это не волнует: главное – предоставить сыну какой-то шанс?

Старинный особняк выглядел вполне приветливо в лучах вечернего солнца. Его створчатые окна поблескивали на увитых плющом стенах. Из-под крыши выглядывали слуховые оконца, и целый лес труб лениво дымил в подернутое пеленой небо.

Слева сводчатые ворота вели за дом, где за полосой деревьев располагались конюшни и псарня. Были там, если она правильно помнит, мощеный внутренний дворик и огромная теплица, в которой выращивали фрукты.

– Чем могу помочь?

Появление мужчины в спецовке вспугнуло ее. Джулия была настолько поглощена своими мыслями, что не слышала его шагов. Возможно, он принял ее за подозрительную личность, с кривой усмешкой решила она. В своем платье ниже колен и замшевых ботинках она вряд ли производила благоприятное впечатление.

– Мм… я приехала к мистеру Мариотту, – объяснила она, хотя это, возможно, его и не касалось. – К мистеру Куинну Мариотту, – добавила она на всякий случай. – Я… он… он ждет меня. Честно.

Мужчина нахмурился. В свои сорок он вполне привлекателен, подумала Джулия, просто сердитый вид ему не идет.

– Ваше лицо мне знакомо, – сказал он, засовывая руки в карманы. – Черт меня побери, вы выглядите точь-в-точь как кинозвезда… дай Бог памяти… Джулия Харви!

Джулия поколебалась. Потом нашла самый легкий выход:

– Да, прежде мне часто говорили об этом. А сейчас извините меня…

– Так и есть! Джулия Харви! – воскликнул он, сдергивая с головы кепку и внезапно просияв. – Я смотрел вас вчера по телевизору. В прежние денечки вы наезжали сюда к леди Мариотт. Вы еще играли в теннис с Куинном, правда?

Джулия вздохнула.

– Возможно.

– Никаких «возможно». – Он ткнул в себя пальцем. – А я – Чарли Хенсби. Я служу садовником в Кортланде уже двадцать лет.

– Неужели? – Джулии не хотелось грубить, но и не хотелось, чтобы Куинн выглянул в окно и заметил ее. Вдруг он откажется даже говорить с ней? Ее уверенность в себе небезгранична.

– Именно так. – Казалось, садовник приготовился припомнить все старые денечки. Но затем, словно заметив нетерпение Джулии, проговорил:

– Ладно, если хотите увидеть Куинна, нет нужды заходить в дом.

– Что вы имеете в виду?

На какое-то ужасно долгое мгновение Джулии показалось, что ей сейчас сообщат об отъезде Куинна в Лондон, но Чарли Хенсби лишь указал пальцем за спину:

– Он на конюшне. Я видел его минут десять назад. Присматривает за верховыми Мэта, пока тот в отъезде.

Во рту Джулии пересохло.

– В самом деле?

– Именно так. Разрешите проводить вас к нему?

– Нет. – Заставив себя не ограничиваться кратким ответом, Джулия добавила:

– Большое спасибо, мистер Хенсби, я знаю дорогу.

Платье обвивалось вокруг ног, когда она размашистым шагом торопилась к конюшне, и Джулия пожалела, что не надела брюки. Но у нее и в мыслях не было, что придется искать Куинна рядом с лошадьми. После откровений Изабель она была почти уверена, что он в постели.

Она обошла стороной огород, не желая никого встречать по дороге. Ей уже начало казаться, что приезд сюда – ужасная ошибка. Сейчас она летела бы в Джорджтаун, не рискуя своими нервами.

Конюшни располагались под углом, частично закрывая мощеный дворик, где лошади резвились или остывали после тренажа. Вопреки утверждению мистера Хенсби, следов Куинна не было ни во дворе, ни у кормушек. У Джулии появилось подозрение, что здесь совсем никого нет.

В конце конюшни виднелась дверь, за которой располагались стойла для жеребят и сеновал, и Джулия, почти уверенная, что Куинн ушел, нехотя шагнула в полутемное помещение. Запах овса, сена и седел ударил в ноздри вместе с едкими испарениями животных.

Едва она переступила порог, как перед ней вырос Куинн. Он подбрасывал вилами сено в одно из стойл, и, заглянув через его плечо, Джулия увидела жеребую кобылу, жующую овес. Внезапно ее разобрал смех: Куинн ухаживает за будущим потомством. Господи, когда она рожала ребенка, о ней самой не позаботился никто.

– Что тебе нужно?

Джулия успела убедить себя, что Изабель преувеличивает, но от Куинна шел явный запах спиртного. Казалось, он совершенно не удивлен ее появлением. Словно ждал этого все время.

– Вот так приветствие, – произнесла она, чувствуя знакомое возбуждение, всегда ее охватывавшее в его присутствии. В джинсах и простой рубахе он выглядит до боли привлекательным. Трудно быть объективной, когда так сильно тянет к нему.

– Уверен, ничуть не хуже, чем ты ожидала, – ответил Куинн, сверкнув глазами из-под полуопущенных век. Он выглядит усталым, подумала Джулия. И циничным. Из-за нее? Или она льстит себе?

Она перевела дыхание.

– Ты… знал, что я приеду? Откуда? Наверное, твоя мать?..

– Моя мать ничего не говорила. – Губы Куинна скривились. – Очевидно, ты перетащила ее на свою сторону. Я услышал, как Феллоуз – это наш дворецкий – разговаривал по телефону.

– С Изабель? – осторожно спросила Джулия, и Куинн пожал плечами.

– Тебе, очевидно, известно точнее. Я лишь догадываюсь.

Джулия облизнула губы.

– Если… если бы ты не хотел, чтобы я… приехала, мог бы сказать ей.

– Что? И услышать обвинения в неразумности? – Он воткнул вилы в землю. – На самом деле мне интересно услышать, что ты скажешь. Ты десять лет не считалась со мной. Зачем помогать тебе в этом?

– Ты не прав…

– Не прав? – Он устало откинул назад волосы. – Прошу простить, что-то не припоминаю, чтобы меня спрашивали о моих чувствах.

Джулия проглотила ком в горле.

– Ты имеешь в виду Джейка?

– Только? – Глаза Куинна потемнели. – Мне всегда казалось, что между нами нечто большее, чем возможность появления нежелательного ребенка.

Джулия вспыхнула.

– Джейк не был нежелательным!

– В отличие от его отца.

– Нет…

– Неужели? – Куинн в ярости шагнул вперед, затем отступил и засунул руки в задние карманы джинсов, словно сама мысль о том, чтобы коснуться ее, была ему отвратительна. – Как ты могла, Джу? За что ты не только лишила меня права знать, что ждешь ребенка, но и никак не предупредила о своем исчезновении?

– Я… я думала, так будет лучше.

– Для тебя, – едко уточнил Куинн.

– Нет, для всех нас! – воскликнула Джулия. Ее пальцы вцепились в шерстяной жакет, который она перекинула через руку, едва пройдя через ворота. – Куинн, ты был еще совсем мальчиком…

– Черта с два!

– Мальчиком. – Она беспомощно посмотрела на него. – И ты сам знаешь, что бы подумали твои отец и мать о наших… отношениях.

– Только не начинай снова, – в ярости заговорил Куинн. – Ты хотела прекратить наши… отношения – и полагаешь, что это уважительная причина?

– Нет…

– Да перестанешь ты все отрицать, черт возьми? Ради Бога, Джу, если не можешь быть честной со мной, не ври хотя бы себе. Ты устала от меня, устала выискивать причины не встречаться, устала отказывать мужчинам, которые предпочли бы увезти тебя!

– Это не правда.

Джулия с болью посмотрела на него, но Куинн просто отвернулся и направился в глубь конюшни, шаркая ногами по затоптанной соломе, покрывавшей пол. Следом за ним поднялось целое облако пылинок и затанцевало в косых лучах солнца, пробивавшегося сквозь узкие окошки.

– Сейчас это уже не имеет значения, – бросил он через плечо. – Думаю, моя мать встречалась с тобой. Но что бы она тебе ни сказала, я не признаю твоего права прятать Джейка. Я не хочу беспокоить мальчика сверх необходимого и, пока он не подрастет достаточно, чтобы принимать собственные решения, постараюсь держаться от тебя подальше.

У Джулии перехватило дыхание.

– Ты именно этого хочешь? Что-то в ее словах привлекло его внимание, и Куинн с горечью в глазах повернулся к ней.

– Не спрашивай… – хрипло проговорил он, – не спрашивай, чего я хочу, или я действительно выскажу тебе все.

Джулия заморгала глазами.

– Я не понимаю…

– Нет, черт возьми, ты все прекрасно понимаешь! – зарычал он. – Ты так старалась убедить меня, будто сожалеешь о случившемся, будто впредь собираешься вести себя разумно, что просто не замечаешь, что я чувствую к тебе.

– Что… что ты чувствуешь ко мне? – слабеющим голосом откликнулась она. – Неужели до сих пор ты… беспокоишься обо мне?

– Нет, – отрезал он, беспощадно перечеркивая ее надежды. – Нет, я не беспокоюсь о тебе. Если только ты не вкладываешь в это слово отрицательный смысл. Мои чувства простираются намного дальше ненависти или презрения! – И, не обращая внимания на ее судорожное дыхание, продолжал:

– Ты обокрала меня, Джу. Ты украла у меня десять лет жизни моего сына. Господи, он даже не знает, кто его отец. А ты спрашиваешь, беспокоюсь ли я о тебе до сих пор. Мне следовало свернуть тебе шею!

Джулия никогда не думала, что он может быть так жесток. Даже той ночью в отеле он не ранил ее так больно, как ранил сейчас. Нет, она не боялась за свою безопасность. Страхи были о нем и о пустом будущем, разверзшемся перед ними, – о будущем без всяких надежд…

Ей нужно уходить. Она поняла это мгновенно. Приезд сюда был не лучшей идеей. Плохой идеей. Она совершенно не правильно поняла его поведение в отеле той ночью. Когда Изабель приехала к ней, когда убедила, что она нужна Куинну, Джулия поверила. Ей хотелось верить, что Изабель права, что Куинн занялся с ней любовью, потому что не смог совладать со своими чувствами…

Оказывается… оказывается, она во всем ошибалась. Он хотел лишь расправиться с ней. Именно это она подозревала, именно об этом знала в глубине души. Куинн никогда не простит ее. И если говорить честно, она и сама не простит себя.

– Мне пора уходить, – отрывисто бросила она, и в глазах Куинна мелькнул внезапный испуг.

– Уходить? – переспросил он, будто не веря, и Джулия кивнула, поглядывая на дверь.

– Думаю, так лучше, – напряженно сказала она, понимая, что вот-вот потеряет над собой власть. Если она сейчас же не убежит, то разревется прямо перед ним. А ей меньше всего хотелось вызвать в нем жалость.

Куинн вытащил руки из карманов.

– Нет.

У Джулии сжалось горло.

– Кажется, нам больше не о чем говорить. Если… ты передумаешь насчет Джейка, я отнесусь с пониманием. Возможно, твои адвокаты…

– К черту моих адвокатов! – воскликнул Куинн, лицо его исказилось. – Я не хочу, чтобы ты уходила.

Какое-то мгновение Джулия беспомощно смотрела на него, затем, поняв, что снова подставляет себя под удар, повернулась к двери.

– Сожалею, – пробормотала она, слезы клокотали в ее горле. – Но мне пора…

– О Боже!

Надрывное восклицание Куинна при любых других обстоятельствах заставило бы ее обернуться. Но больше ей здесь делать нечего. Слезы струились по ее щекам. Скорее прочь отсюда!

Она слышала, что он направился следом, слышала звук его шагов, приглушенных соломой на полу и замерших за ее спиной. Бежать – лишь подтвердить его мнение о себе. Каким-то образом ей нужно повернуться к нему, стать лицом к лицу и вынести от него все.

Но, подойдя почти вплотную, он все же не коснулся ее. Она просто чувствовала его, ощущала его дыхание на своей шее, тепло его тела на своей спине.

– Ну почему? – полным отчаяния голосом протянул Куинн, и незачем было спрашивать, о чем это он.

– Ты знаешь почему, – неуверенно ответила'« она. – Я была… я и сейчас слишком стара для тебя.

– Нет…

– Твоя мать так думала. По-прежнему так думает…

– Моей матери это не касается, – хрипло оборвал ее Куинн.

– Ты не всегда так думал.

– Всегда. – Он застонал. – Ты знаешь, я хотел рассказать родителям все. Господь свидетель, я хотел жениться на тебе!

Джулия слизнула слезинки с губ.

– Не думаю, чтобы это продлилось долго.

– Что?

– Наши отношения. Став старше…

– Я бы изменился?

– Да.

– Как видишь, нет. Джулия нервно вздохнула.

– Это не правда…

– Истинная правда. – Куинн устало выругался и, положив ей руки на плечи, повернул ее лицом к себе. Глаза его пылали. – Откуда ты знала, что я не прогоню тебя? Зачем ты пришла – вот вопрос.

Джулия вздрогнула.

– Ты знаешь!

– Нет, не знаю. – Куинн наклонился, чтобы подхватить языком слезинку с кончика ее носа. – Я лишь надеялся, что знаю. Но потом, увидев тебя, такую свежую, такую элегантную, такую прекрасную, не мог поверить, что тебя привело сюда иное чувство, кроме… кроме…

– Вины? – предположила Джулия, и он склонил голову.

– Что-то вроде этого. Я слишком самонадеян, не так ли?

– О, Куинн… – Джулия с мукой посмотрела на него. – Простишь ли ты меня когда-нибудь?

– За то, что бросила меня?

– За то, что скрывала Джейка. За то, что не сказала тебе о сыне.

Куинн сжал руками ее щеки.

– Я готов попробовать, – хрипло произнес он, смахивая пальцами слезинки с уголков ее губ. – Но я тоже должен тебе кое в чем признаться.

У Джулии перехватило дыхание.

– Ты… обручен с той молодой женщиной?

– Нет, – нетерпеливо буркнул Куинн. – Честно говоря, Сюзи… Сюзан обвинила меня, что я влюблен в тебя, задолго до того, как я признал это сам.

– Тогда…

– Все ты, Джу, – прошептал Куинн, касаясь губами ее губ. – Джейк… я фактически не знаю его. Но уверен, что полюблю его за один день. И, черт возьми, понравлюсь ему, бедняжке. Но все муки я терпел из-за тебя. Именно тебя желал; именно тебя желаю. – Он слегка прикусил ее губу. – Я люблю тебя, Джу. Можешь ли ты потратить всю жизнь, убеждая меня, что чувствуешь то же самое?

– О, Куинн… – Ее руки обвили его шею. – Какой я была дурой!

Он заключил ее в объятия и спрятал лицо в изгибе ее плеча.

– Ну, по этому поводу у меня нет возражений, – хрипло согласился он.