Текст книги "Пропавшая кинозвезда"

И все же ему не хотелось уходить. Даже если попытаться убедить себя, что он старается ради Гектора, на деле все намного сложнее. Слава Богу, он уже был близок с ней.. Неужели его так шокировало открытие, что ему хочется хотя бы в мечтах снова пережить эту близость?

– Я не тороплюсь, – объявил он, ощутив на себе еще один предупреждающий взгляд, но отказавшись понимать намек. – Надеюсь, я могу пригласить тебя и твою маму поужинать со мной вечером? – Он поколебался. – Конечно, после твоего праздника.

– Боюсь, это совершенно невозможно, – коротко ответила Джулия, подхватывая стопку тарелок и отправляясь на кухню. – Джейк, я не собираюсь повторять, – бросила она через плечо, и мальчик жалобно посмотрел на Куинна и поплелся из комнаты.

Оставшись за столом в одиночестве, Куинн удивился, почему он не уходит. Джулия явно ненавидит его, и он рискует разозлить ее окончательно, если постарается остаться. Но, черт возьми, она обязана ему кое-что объяснить. Пока что она всеми силами показывала, что ему здесь не рады, а это по крайней мере невежливо для человека, не один раз пользовавшегося гостеприимством его семьи.

В бутылке еще оставалось немного вина, и, сознавая, что и так выпил почти все сам, Куинн вылил остатки в свой стакан. Стоило бы подумать, как он доберется до отеля. Она не сможет выбросить его силой, и он, черт возьми, получит от нее до отъезда кое-какие ответы.

Опорожнив стакан, он поднялся из-за стола и отнес его на кухню. Джулия мыла в раковине посуду, и Куинн, ухватив полотенце, взялся помогать ей.

– Я справлюсь, – холодно сказала она, но Куинн продолжал стараться.

– Конечно, – ответил он. – Скажи, когда у тебя зародилась эта идея – писать книги? До или после решения оставить кино? Джулия испуганно посмотрела на него.

– Ну конечно, после.

– При чем здесь «конечно»? – возразил Куинн, со стуком ставя на стол вытертую тарелку. – Актрисы, как известно, занимаются и другими вещами, и я, если помнишь, не был частью твоих прямых обязанностей.

При этих словах густая краска разлилась по ее шее, и Куинн внезапно понял, что на этот раз она совершенно беззащитна. Она фактически выдала себя, не произнеся ни слова, и лишь появление мальчика удержало Куинна, к его сожалению, от дальнейших вопросов.

– Мне обязательно ехать, мама?

Джейк, очевидно, все еще надеялся, что она переменит решение, но Куинн заподозрил, что ее твердый отказ в отсрочке приговора вызван раздражением не столько на своего сына, сколько на него.

– Ты едешь, и без разговоров, – объявила она, кладя на сушилку последний нож и вытирая руки бумажным полотенцем. – Ты приготовил подарок для Сэмми?

– Вот он. – Джейк приподнял со стола квадратный сверток. Затем сделал последнюю попытку уговорить мать:

– Может, мистер Мариотт останется у нас на ужин? По-моему, он не откажется, если ты не хочешь ехать к нему в город.

Джулия дыхнула огнем, и Куинн понял, что не может использовать мальчика против нее.

– Как-нибудь в другой раз, Джейк, – мягко сказал он. – Отправляйся на свою вечеринку. Думаю, мы еще увидимся.

– Когда?

Как все дети, Джейк мыслил конкретно, и неосторожный ответ Куинна вызвал у Джулии гримасу.

– Когда мистер Мариотт в следующий раз приедет на Сан-Хасинто, Джейк, – сказала она, показывая своим тоном, что не расстроится, если этого никогда не случится. Она многозначительно посмотрела на Куинна. – Пошли?

– Если не возражаешь, я бы посидел немного на твоей веранде, – ответил он и добавил, как бы извиняясь:

– Вино… Запри дом, если хочешь. Я просто расслаблюсь и полюбуюсь панорамой.

Итак, Джейка удалось легко переубедить, но выставить Куинна из своих владений, несмотря на все желание, Джулия не смогла. Она взяла ключи от машины и повела Джейка к машине, не пытаясь ни спорить с Куинном, ни запирать свой дом.

Джейк помахал рукой перед тем, как они скрылись за углом, и Куинн помахал в ответ. Но он сомневался, что мальчик видел это, потому что мать старательно заслоняла его.

Оставшись в одиночестве на кухне, Куинн сопротивлялся искушению немного обследовать дом. У него чисто профессиональный интерес, убеждал он себя, но роль сыщика ему претила. Доверяет Джулия ему или нет, однако она оставила его одного в своем доме. Он не может злоупотребить этим.

Но это не значит, что нельзя пройти в гостиную, где он был уже раньше, решил Куинн. Эта комната выходит не на солнечную сторону, и в ней значительно прохладнее, чем на веранде. Можно просто посидеть на диване и обдумать свои планы.

Когда Гектор сказал ему, что Джулия живет на острове в Карибском море, он не знал, чего ожидать. Ее квартира в Лондоне много лет назад была огромной и роскошной, именно такой, какой ее воображали поклонники. Куинн вспомнил, как был потрясен, впервые побывав там, хотя его мать оказалась более консервативной, сказав, что это не совсем ее стиль.

Фактически вряд ли это был истинный стиль и самой Джулии. Она относилась без должного почтения к своим дюймовой толщины коврам и массивным золотым кранам. Но ее мать выбрала и обставила квартиру именно так, и Джулия не сказала ни слова поперек.

К тому времени, когда Куинн познакомился с Джулией, миссис Харви уже умерла, но ее влияние сохранилось. Кроме того, как однажды призналась Джулия, квартира была безопасна и свидетельствовала об основательности, а женщине в ее положении нужны все возможные средства защиты.

Не то чтобы Джулия преувеличивала значение собственной популярности, вспоминал он. Она всегда была одной из самых скромных женщин, которых он знал. Но она, конечно, давала себе отчет в том, какова ее репутация и каким вниманием, иногда нездоровым, она окружена.

Он стоял в дверях гостиной и снова любовался комфортом, который она создала в своем доме. Китайские ковры, мягкие диваны и сочная национальная живопись на стенах – все это чрезвычайно отличается от ее лондонской квартиры. Неужели она действительно так ненавидела ту жизнь? Готовилась ли она к побегу от нее?

Он раздумывал, кто же этот человек, внушивший ей такое свободолюбие. Отец Джейка, который настолько мало думает о своем сыне, что не пожелал принимать никакого участия в его жизни? Какой же человек может так поступить? Чем он связан, чтобы принести такую жертву?

Он, должно быть, женат, мрачно решил Куинн. Вероятно, старые обязательства не позволили ему воспрепятствовать решению Джулии. Кем бы он ни был, несомненно, у него не было желания, чтобы она бросала кинобизнес. Не сам ли это Арнольд Ньюман? Не потому ли она сразу вспомнила его имя?

Куинн хмурился. Уму непостижимо. В голове не вмещается. Арнольд Ньюман – старик. Даже десять лет назад ему было далеко за пятьдесят. Он терпеть не мог интрижек с актрисами. Джулия не могла преуспеть в этом.

Или могла?..

Пытаясь отделаться от неприятного ощущения, что никогда в действительности толком не знал ее, он прошелся по светло-кремовому узорчатому ковру. Дверь в другую комнату была открыта, и, несмотря на всю свою щепетильность, он не мог не заглянуть в нее.

Ее кабинет, догадался он, обратив внимание на книжные стеллажи у стен и явно рабочий письменный стол. Среди бумажного мусора возвышается компьютер, сбоку сложены рукописи, вероятно ожидающие карандаша редактора.

После минутного колебания Куинн направился к столу. Им двигала неудержимая потребность узнать, над чем она сейчас работает. Он припоминал, что Джулия Стюарт сделала себе имя на книжках о юном детективе Пенни Паррише. Еще одно его приключение? Сколько их она написала?

Но то, что он бегло прочел, было совсем другим: у Пенни Парриша не было собаки по кличке Гарольд или. оригинального снежного дракона по имени Ксанаду. Это история для более юных читателей, пропитанная мягким юмором, помогающим развитию сюжета.

Да, захватывающее чтение. У автора превосходное воображение, а Гарольд так притягателен, что дети будут в восторге. Не исключено, что и взрослые будут с удовольствием читать такую историю своим детям. При таком количестве мусора на прилавках приятно найти что-то столь замечательное.

Куинн потерял счет времени с того момента, как скользнул в кресло и погрузился в чтение. Забота Гарольда о своей хозяйке Элизабет и страстное желание снежного дракона быть любимым вытеснили из его головы все остальное. Ему следовало бы помнить, что Западная бухта не так уж далеко, но он забыл. Он был совершенно поражен полетом авторской фантазии и даже не думал о том, что вторгся в частную жизнь Джулии.

Не думал, пока над его ухом не прогремело:

– Какого черта ты здесь делаешь?

Куинн вздрогнул. Он не слышал ее возвращения. Проклятие, он даже не слышал мотора. И вот она стоит над ним, обжигая его гневным взглядом, а он чувствует себя как схваченный за руку вор.

– Я… – Были два способа выкрутиться, но вряд ли стоило надеяться, что похвалы ее работе спасут его. – Тебя долго не было.

– Слишком долго, – произнесла она, вырывая у него листы рукописи, которую он все еще держал в руках. – Это просто свинство – зайти сюда и рыться в моих личных бумагах! Ты ведь сказал, что посидишь на веранде. Чтобы расслабиться, – с сарказмом добавила она. – Мне следовало бы лучше знать, насколько можно верить репортерам.

– Я не репортер, – устало возразил Куинн. – Я уже говорил тебе. Прости, если тебя обидел мой интерес, но что я могу сказать? Вини свои творческие способности, это они заставили меня увлечься. Обычно я не читаю детские рассказы для удовольствия.

Ее губы растянулись в усмешке.

– Я должна считать это уважительной причиной?

– Нет, кроме шуток. История превосходна. Я влюбился в нее. И малыши влюбятся тоже. У тебя фантастический талант.

Губы Джулии сжались.

– Думаю, тебя это удивляет, не так ли?

– Нет. – Куинн поднялся из кресла. – Почему это должно удивлять?

– Потому что требует чуть больших усилий, чем попугайское повторение чужих слов, – кратко объяснила она. – Киноактрисы обычно не славятся интеллектом, и я сомневаюсь, чтобы ваш продюсер пожелал услышать, что у меня есть мозги.

Куинн вздохнул.

– Джулия…

– А сейчас убирайся отсюда, ясно? – Она с гневом посмотрела на него, затем, очевидно не в силах сдерживать свое негодование, начала повторять:

– Убирайся вон! Убирайся из моей жизни! Ты должен уйти – из уважения к своей матери, которая так много хорошего говорила о своем сыне.

Глава 6

Джулия спала плохо.

Она пыталась убедить себя, что виной тому на редкость жаркая ночь, но не могла. В четыре утра она гуляла вокруг виллы прямо в ночной рубашке, чувствуя прохладу утреннего воздуха на разгоряченной коже и понимая, что жара никак не связана с ее настроением. У ее бессонницы другие причины, причины, которые она не желала признавать. Она опять должна принять какое-то решение, если снова хочет обрести мир и покой.

О Господи, расстроенно думала она, что заставило Куинна приехать сюда? Ей следовало признаться, кто она, тому, другому человеку, Нэвилу Хагеру, и разбираться с ним. Ей полагалось бы знать, что они не оставят ее в покое, если уж обнаружили ее местонахождение. Но она не могла представить, что приедет именно Куинн и полностью разрушит ее мир.

Даже сейчас она понятия не имела о его намерениях. Он уехал после их спора вчера днем, но она не могла поверить, что на этом все закончилось. Пока он на острове, она несвободна, а когда Джейк вечером уедет, останется в полном одиночестве.

Ну, за исключением одного-двух соседей, неохотно признала она, и, конечно, Марии и ее семьи. Но они – слабая защита, если Куинн притащит на остров команду телеоператоров. И как только ее тайна будет раскрыта, найдет ли она покой вновь?

Если бы Джейк был старше! Если бы она могла обсудить ситуацию с ним… Ей нужна поддержка. Но тут ей пришло в голову, что, став старше, Джейк мог бы не понять ее мотивы. Не простить ей.

А ведь она была так близка к тому, чтобы сказать вчера Куинну правду! Искушение бросить ему все в лицо, смести его самодовольный и ограниченный мирок было велико, слова висели на кончике языка.

Но в тот момент Куинн пощадил ее. Возможно, он догадывался, что она готова сломаться, но причин этого не мог даже вообразить. В любом случае он предпочел не добивать ее. Он не делал попыток защитить себя, просто ушел до того, как она успела разрушить свой карточный домик.

По крайней мере за это она должна быть ему благодарна. Если посмотреть правде в глаза, чего бы она достигла? Сейчас ситуация не отличается заметно от той, что была раньше. Он по-прежнему сын лорда Мариотта, а она по-прежнему старше его.

Конечно, следовало бы думать раньше, бранила она себя. Конечно, следовало бы помнить, что любовь и счастье редко ходят рука об руку. Ведь ее собственные родители развелись. Правда, незадолго до смерти отца, так что это почти на ней не сказалось. Так или иначе, но ей нужно было понимать, насколько бесперспективно жить по настроению…

Куинну было семнадцать тем летом, когда Изабель впервые пригласила ее в Кортланд.

Их дружба с леди Мариотт началась быстро и неожиданно. Познакомившись с Джулией в официальной обстановке после благотворительного концерта, который она организовала, Изабель Мариотт поразила и своего мужа, и Джулию, оказавшись ее горячей поклонницей. Она утверждала, что посмотрела все фильмы с участием Джулии, и, хотя та была ее любимой актрисой, не боялась критиковать все, что ей не понравилось.

Для женщины лет на десять старше Джулии она казалась обезоруживающе непосредственной. Ее жизненный энтузиазм делал ее на много лет моложе, и они быстро подружились. Изабель была во всем мила с Джулией, радовалась возможности общаться с ней, и прямота старшей подруги казалась Джулии, привыкшей в своем окружении к неискренности, необычной и освежающей.

Сейчас она сомневалась, чтобы лорд Мариотт – Ян, как он представился, но она никогда не смогла называть его просто по имени – действительно одобрял их дружбу. Он был намного старше жены, и, хотя происхождение Джулии было умеренно респектабельным, не вызывало сомнений, что его мир очень далек от ее. Мир кино всегда притягивал к себе определенные вульгарные круги, и в нем, по мнению лорда Мариотта, было слишком много неразборчивости в связях.

Тем не менее Джулия и Изабель всегда ухитрялись встретиться, когда обе оказывались в городе. Их расписание совпадало не часто, но они много разговаривали по телефону, делясь своими проблемами с такой легкостью, какой Джулия не знала с детства.

Как раз во время одного из телефонных разговоров Джулия впервые услышала упоминание имени Куинна. Конечно, она знала, что у Изабель есть дети. Двое сыновей, которые находились в интернате. Но до тех пор она не слышала их имен и не подозревала, что старший доставляет некоторое беспокойство родителям.

– Отец ждет, что он пойдет по его стопам и поступит в Кембридж, – объясняла Изабель. – Ян хочет, чтобы сын изучал право. Это идеальный выбор для человека в его положении. Но Куинн, кажется, не понимает, что на него ляжет ответственность за поместье.

Поместье. Кортланд.

Джулия знала о нем понаслышке. Загородный дом Мариоттов в графстве Саффолк, где лорд Мариотт проводил большую часть времени. В отличие от жены он ненавидел ездить в Лондон. И хотя он заседал в правлениях различных компаний, больше всего любил бродить по полям и болотам своих владений.

– Значит, он – Куинн, ты сказала, – не хочет изучать право в Кембридже?

– Не хочет. – Изабель была расстроена. – Если честно, он вообще не хочет поступать в Кембридж. У него возникла дурацкая идея подать документы в колледж в Лондоне. Он заявляет, что хочет работать в рекламе, в средствах информации или что-то в этом роде. Я говорила ему, что это совершенно не подходит для будущего владельца Кортланда, но он просто не желает меня слушать.

– Сколько ему лет? – осторожно спросила Джулия, сознавая, что ее вмешательство может не понравиться Изабель.

– Скоро восемнадцать, – с нотой осуждения ответила подруга. – Если бы старшим был Мэтью!.. Он намного больше похож на отца, чем Куинн.

Спустя пару недель после этого разговора Джулию пригласили провести уикенд в Кортланде.

– Обещай, что приедешь, – напористо требовала Изабель. – Мальчики тоже прибудут на уикенд, и – кто знает? – может быть, ты сумеешь привести Куинна в чувство. Я знаю, он в полном восторге от тебя.

Джулия восприняла это с известным скепсисом. Если Куинн и восторгается ею, то как актрисой, а не как подругой своей матери. Сам факт, что именно Изабель пригласила ее в гости, уже создаст между ними пропасть. Кроме того, что она знает о подростках? У нее никакого опыта общения с детьми.

Она поехала в Саффолк поездом и прибыла на станцию Ипсуич теплым майским днем, когда деревья цветут, а небо почти не правдоподобно голубое. Из-за не по сезону теплой погоды Джулия надела хлопчатобумажные брючки, парусиновые туфли, просторную футболку и огромные темные очки, прятавшие ее от любопытных глаз. Убрав свои светлые волосы под шляпку, она сочла себя достаточно неузнаваемой. Лишь когда какой-то молодой человек тронул ее за руку и губы его растянулись в восхищенной улыбке, она заподозрила, что ошибается.

Но тут юноша произнес:

– Мисс Харви? Моя мать послала встретить вас. Я – Куинн Мариотт. – Изогнув для убедительности брови, он добавил:

– Сын Изабель.

Джулия опешила.

– Куинн? – эхом откликнулась она, не совсем представляя, кого она ожидала увидеть, но уж определенно не этого уверенного в себе молодого человека дюйма на четыре выше ее. Где же тот голенастый мальчик, каким она его воображала? Этот молодой человек совершенно взрослый во всех отношениях, кроме возраста.

– Это весь ваш багаж?

Он нагнулся за большой пестрой сумкой у ее ног, и Джулия поглядела на его склоненную голову в некоторой растерянности. Черные волосы, гладкие и блестящие как у морского котика, рассыпались живой волной, а когда он выпрямился с сумкой, плечи впечатляюще расправились.

Юноша вопросительно смотрел на нее, и, поняв, что он дожидается ответа, Джулия торопливо кивнула.

– Да, здесь все, – подтвердила она, разглядывая его поверх своих темных очков. – Неужели вы действительно Куинн? Я ожидала увидеть кого-то… скажем так – моложе.

– Мне семнадцать, – произнес он, как будто этим объяснялось все. Он виновато улыбнулся ей. – А я ожидал встретить кого-то намного старше, – обезоруживающе добавил он, и легкая краска выступила на его щеках. – Я посмотрел все ваши фильмы, мисс Харви. Но думаю, в жизни вы еще лучше.

– Неужели?

Смешно, но Джулия была польщена его комплиментом. Она и не предполагала, что фильмы, в которых она снималась, могут нравиться семнадцатилетним мальчикам. Разве не предпочитают они обычно погони и насилие?

– Сюда, пожалуйста, – сказал он, направляясь к выходу, и Джулия двинулась следом за ним, подыскивая, что бы сказать. Беда в том, что его дружелюбие повергло ее в некоторое замешательство. Что сказать парню в его возрасте?

– О! Простите, забыл спросить, – внезапно сказал он, заставив снова взглянуть на себя. – Удачно ли вы доехали?

– Мм… Да, превосходно, – ответила она, с трудом возвращаясь мыслями к последним нескольким часам. – Э-э… Поезда стали ходить так быстро… Никакой разницы с самолетом. – Она помолчала. – Вы не находите?

– Я не слишком много летал, – с сожалением признался Куинн. – Лишь пару раз в Австрию и один раз в Швейцарию. – Он поколебался. – Покататься на лыжах, – добавил он в качестве объяснения. – Думаю, вам это неинтересно. Вы часто летаете через Атлантику, не так ли?

– Иногда, – сказала она, не желая выглядеть хвастливой в его глазах. Видит Бог, с недавних пор эти путешествия через Атлантику стали надоедать. Но ей по-прежнему нравилась работа, так что приходилось летать. Хотелось достичь чего-то большего в жизни.

Старый «бентли» стоял в неположенном месте на станционном дворе, и Куинн остановился перед ним. Он скомкал парковочный талон, который был прикреплен к ветровому стеклу, и сунул его в карман, затем открыл дверцу, приглашая ее сесть.

– Вы водите? – удивилась она, когда он устроился за руль, и Куинн вопросительно поднял брови.

– Не доверяете мне? – спросил он и покраснел, словно поняв, что это звучит вызывающе. – Я получил права, – быстро произнес он, выезжая на дорогу. – Я езжу на машине по поместью уже пять лет. Только не говорите об этом отцу, хорошо?

Джулия улыбнулась.

– Должна признать, вы держитесь за рулем вполне уверенно, – сказала она, когда они выехали со станционного двора. – Это машина вашего отца?

– Мм… – Куинн наклонил голову. – Она древняя, конечно. – Он ухмыльнулся. – Как и он сам.

– Куинн! – Джулия пыталась произнести это неодобрительно, но получилось не совсем так. Трудно не поддаться его обаянию, и она с каждой минутой привязывалась к нему все больше.

– Во всяком случае, его идеи, – поправился Куинн. – Я имею в виду, мы приближаемся к концу двадцатого века, не так ли? Каждый может заниматься чем нравится, выбирать собственную карьеру.

Джулия облизнула губы.

– А вы не можете? – спросила она, стараясь, чтобы слова ее звучали вопросом.

– Нет, черт возьми! – вспылил он и тут же извинился:

– Простите. Но для меня это больной вопрос. Отец хочет, чтобы я занимался нудным правом в Кембридже, а я хочу изучать искусство в Лондоне.

– Понимаю.

– Понимаете? – Он повернул голову и с надеждой посмотрел на нее. – Да, вы, думаю, можете понять, не так ли? Моя мать говорила, что вы тоже учились искусству в Лондоне.

– Драматическому искусству, – поторопилась уточнить Джулия, понимая, что надо быть поосторожнее в словах, иначе Куинн может причислить ее к своим сторонникам в споре с родителями. Чтобы переменить тему, она взглянула в окно. – Напряженное движение, не так ли? Наверное, потому что пятница, как вы думаете?

– Может быть, – пожал плечами Куинн, соглашаясь сменить тему. – В общем-то, мы не часто ездим в город. Мать делает большинство покупок в Лондоне, а миссис Стаббс закупает остальное.

– А-а…

Джулия попыталась проявить в голосе хоть какой-то интерес к быту своего нового окружения. Впрочем, сама Изабель вряд ли особо интересуется ведением хозяйства. Для этого у нее штат прислуги.

Куинн опустил боковое стекло, и Джулия вдохнула запах моря. Расположенный в графстве Восточный Саффолк, Ипсуич является оживленным портовым городом, в его окрестностях следы поселений еще каменного века.

Конечно, Джулия знала все это не с пеленок. Она провела по крайней мере половину дороги за чтением путеводителя, который нашел ей секретарь. Улицы города все еще носят свидетельства римского владения Восточной Англией; кардинал Уолси родился здесь в 1475 году; эти факты прежде были ей неизвестны. Джулия никогда не была сильна в истории, но хорошо запоминала даты. Благодаря драматической школе, отметила она про себя. В конце концов, запоминание дат похоже на запоминание строк. Но хорошее школьное образование совершенно не ценилось миссис Харви. Ее интересовала только карьера дочери.

Эти мысли напомнили Джулии, что Изабель уповает на ее поддержку в отношении Куинна. Здесь не помогут рассуждения, действительно ли родители всегда лучше знают, что нужно их детям. Но этот случай особенный. Куинн – наследник лорда Мариотта.

– Мне кажется, ваш отец в чем-то прав, – выговорила она, когда городские предместья остались позади. – Я имею в виду, изучать право в Кембридже – не такое уж скучное занятие. И вы всегда можете получить позже второй диплом.

Куинн глубоко вздохнул.

– Я догадывался, что моя мать обрабатывает и вас тоже, – произнес он, тормозя у перехода. – Не беспокойтесь, мисс Харви, я поступлю как подобает. – Он усмехнулся. – Только не говорите о моих словах матери.

Джулия с любопытством разглядывала его. Возможно, страхи Изабель безосновательны? Похоже на то. Он производит впечатление человека, не пускающего слов на ветер.

Джулия ждала, пока переход не останется позади, чтобы сказать еще что-нибудь. Она вдруг заметила, что непроизвольно изучает его мышцы, вздувшиеся под потертыми джинсами, когда он тормозил. Мощные бедра для его возраста, отметила она. Затем, поймав себя на неуместном любопытстве, отвела взгляд.

О Господи! Она облизнула губы и быстро нашла другую мишень для глаз. О чем она думала, разглядывая его впечатляющие мужские достоинства, неужто оценивала его как любовника? Она не может им интересоваться. Ее вкус не настолько незрел.

Но факт остается фактом: она оценивала его – и с пристрастием.

Все дело в его росте, уверяла она себя. Эти сильные ноги и длинные загорелые кисти рук слишком обманчивы. Он всего только мальчик, хотя выглядит как взрослый. Возможно, она не первая женщина, которая обратила внимание на его привлекательность.

– Вы мне не верите?

Спокойный вопрос Куинна поверг Джулию в панику.

– Прошу про…

– Насчет поступления в Кембридж, – напомнил он, и она заподозрила, что он заметил ее смятение.

– Нет, напротив, – произнесла она, делая определенное усилие, чтобы стать союзницей Изабель. – Я знаю, ваша мать будет в восторге. – Она изобразила слегка снисходительную улыбку, чтобы укрепить свою позицию взрослого человека. – Не всегда легко убедить детей, как им лучше поступить. И часто молодые люди благодарят своих родителей за те самые вещи, за которые раньше ненавидели.

Куинн взглянул на нее, на его губах играла кривая улыбка. Неужели он догадывается, чем вызвана ее тирада? – забеспокоилась она. Ответ оказался еще затруднительней, чем она ожидала.

– У вас много детей, мисс Харви? – спросил Куинн, и Джулия вся напряглась. Вопрос звучал риторически, но она не захотела этим воспользоваться.

– Ни одного, – ответила она. – Но это не значит, что у меня совсем нет опыта. Я видела, что происходит из-за конфликтов взрослых с детьми.

– Итак, вы думаете, я все еще ребенок? – настаивал он, и она пожалела, что начала этот разговор.

– Думаю, мое мнение ничего не значит, – попыталась она уйти в сторону. – Какой чудесный день! Здесь намного приятней, чем в Лондоне.

К ее облегчению, он был готов поговорить о другом, и она обратила внимание на окрестности. Они уже выехали из города и свернули на проселочную дорогу, окруженную живой изгородью из цветущих кустов боярышника. У последнего перекрестка «бентли» съехал с дороги на Лауестофт и сейчас катил по ровному открытому полю. Она вдыхала соленый запах моря и слышала крики чаек, а также крачек и цапель, сделавших устье реки своим домом.

Сельский пейзаж был неописуемо красив, но Джулия не могла расслабиться. Несмотря на то что Лондон она покидала с радостью, сейчас она чувствовала раздражение. У нее нет причин для раздражения, нет поводов для беспокойства, уговаривала она себя, однако в глубине души подозревала, что ей не следовало приезжать.

Но почему? – спорила она с собой, уверенная, что не найдет удовлетворительного ответа. Уж не из-за того ли, что юнец заставил ее разнервничаться? Это было бы глупо. Это было бы просто нелепо. Поработав с таким количеством обаятельных мужчин, она просто не может испытывать неловкость из-за того, что поймала себя на увлеченном разглядывании семнадцатилетнего мальчика!

Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Неужели она так безрассудна? Можно себе представить, что бы сказал ее агент, если бы она поделилась с ним своими страхами. Бенни грудью вставал на пути любым угрозам ее репутаций и отводил их всеми силами. Но даже ему было бы трудно понять ее нынешние чувства.

Джулия вовсе не была ветреной женщиной. Она ничем не заслужила свою репутацию. За исключением одного неудачного романа в ранней юности, она оставалась сравнительно неопытной. Миссис Харви всегда предупреждала ее не верить мужчинам. И после несчастного завершения своего романа Джулия склонялась к той же мысли.

Слухи о ее любовных похождениях с партнерами по съемкам были полностью сфабрикованы. Джулия подозревала, что студии сами распускают подобные сплетни, чтобы придать больше остроты картине. Пусть люди думают, что сыгранные ею любовные сцены реальны, кассовые сборы только повысятся.

Неудивительно, что со временем Джулия начала ненавидеть весь мир кино. За исключением периодов рекламных кампаний, она жила очень спокойной жизнью. Смерть ее матери стала водоразделом во многих отношениях. Джулия открыла, что предпочитает анонимность всем атрибутам успеха.

– Вы не сердитесь?

Тихий голос Куинна мгновенно привел ее в полное смятение. Потому что она сердилась – правда, не на него. Она злилась на себя, на свою беспомощность. На то, что позволила себе поддаться эмоциям, которых просто не должно быть.

После короткой заминки она ответила «нет». Затем, чувствуя, что односложный ответ звучит слишком сухо, добавила:

– Почему я должна сердиться?

– Может быть, на мою грубость? – виновато предположил Куинн. – Я ведь прекрасно знал, что вы не замужем и не имеете детей. Как-никак читаю газеты.

– Тогда вам следует знать, что нельзя верить всему, что они пишут, – огрызнулась она, надеясь, что это прозвучит менее грубо, чем ей показалось. – Кстати, далеко еще до Кортланда? А там, – она кивнула головой, – море?

Куинн сдвинул брови и покорно взглянул, куда она указывала.

– Что? – пробормотал он. – А, ну конечно, море. – Затем с обезоруживающей искренностью снова взглянул на Джулию. – Значит, это не правда, будто сейчас в вашей жизни нет определенного мужчины?

Джулия вздохнула.

– В моей жизни всегда есть мужчины, Куинн, – ответила она не совсем честно. – Не переменить ли нам тему? Не думаю, чтобы ваша мать одобрила этот разговор.