Текст книги "Пропавшая кинозвезда"

– Мэт? – осторожно переспросил Куинн, и Сюзан сделала несчастное лицо.

– Это ничего не значит, Куинн, клянусь. Некогда он прижал меня в углу в библиотеке, я чувствовала себя ужасно.

Куинн начал понимать. Но, вопреки подозрениям Сюзан, мать ничего ему не говорила. Леди Мариотт не из тех родителей, которые доносят на своих детей. Конечно, если речь не идет о жизни или смерти.

– Рассказывай, что случилось, – потребовал Куинн, и Сюзан переступила с ноги на ногу.

– Тут нечего и рассказывать, – запинаясь, начала она. – Твоя мать вошла и застала нас на диване. – Она покачала головой. – Ради Бога, мы всего лишь целовались. Он не совращал меня, ничего такого не было.

– Словом, по взаимному согласию, – заключил Куинн, ощущая двусмысленность своего положения. Облегчение оказалось первой реакцией, второй – благодарность брату.

Сюзан поджала губы.

– Я так и знала, что ты это скажешь, – обиженно заявила она. – Ты совершенно не думаешь о моих чувствах. А у женщины есть, между прочим, потребности, Куинн. Она жаждет внимания. А эти дни ты, кажется, больше любил свой компьютер, чем меня.

Куинн рассеянно пожал плечами.

– Возможно.

– Нет, это правда. – Судя по началу, Сюзан решила отстоять свою точку зрения. – Ты не можешь винить меня, пусть даже я пофлиртую с кем-то еще. Если бы ты тратил на наши отношения чуть больше времени, у меня не было бы соблазна смотреть по сторонам.

Куинн глядел на чашки, которые он выставил на мраморный столик.

– Это меняет дело, – произнес он, поднимая глаза на ее покрасневшее лицо. – Если бы моя мать не помешала, еще неизвестно, кто бы кого соблазнил.

Сюзан нервно сглотнула.

– Все совсем не так!

– Не так?

– Нет, – презрительно фыркнула она. – Будь ты проклят!

Куинн пожал плечами.

– Думаю, тебе лучше проклинать себя, – спокойно проговорил он. И, помолчав, спросил:

– Тебе нравится Мэт? Я имею в виду, по-настоящему нравится?

– Он – не ты, – после небольшого раздумья заявила Сюзан, и на лице Куинна появилась кривая усмешка.

– Невозможно оспорить. И подозреваю, тебе он подходит лучше. Особенно если наследует Кортланд. Ты ведь именно этого желаешь, не так ли?

Сюзан вспыхнула.

– Нет!

Куинн внимательно осмотрел ее.

– А если я скажу, что отказываюсь от поместья в пользу Мэта, это заденет тебя?

– Ты не сделаешь этого! – Сюзан была в ужасе.

– Возможно, сделаю… – протянул Куинн. – На самом деле, я подумываю об этом. Ты знаешь, мне не доставляет удовольствия заниматься поместьем или скакать за гончими псами. Я всегда говорил, что Мэт лучше приспособлен для такой жизни. Я собираюсь заниматься совершенно другим.

– Например? – заинтересовалась Сюзан.

– Пока не знаю. Хотел бы снять несколько документальных фильмов для телевидения, если найду финансовую поддержку. Кроме того, мне всегда хотелось писать. Возможно, в идеале я мог бы совместить эти занятия. Но прожить всю жизнь в Кортланде – это не для меня.

Сюзан уставилась на него.

– Не верю.

– Почему? – Куинн выключил кофеварку.

– Ты – будущий лорд Мариотт. Ты не можешь от этого отказаться.

– Могу. – Куинн налил кофе в чашки на удивление твердой рукой, учитывая количество выпитого вчера. – Лучше поверь в это, Сюзи. Я не опущусь до ношения твидовых пиджаков и вождения «ренджровера».

– Ты говоришь так только потому, что услышал от матери о нас с Мэтом, – упрекнула его Сюзан, и Куинн вопросительно выгнул брови.

– Насколько мне известно, моя мать ничего не видела. Я впервые услышал о твоем романе…

– Это не роман!

– …с Мэтом из твоих собственных уст. Сюзан задохнулась от злости.

– Ты ублюдок!

Глаза Куинна потемнели.

– Я сблефовал? Сюзан поколебалась.

– Нет, – наконец пробормотала она. – Но ты уже изучил меня и мог бы вовремя остановить.

Куинн молчал, признавая в ее словах некоторую правоту. Честно говоря, он использовал ее признание в собственных целях. Правда в том, что отношения с Сюзан шли на дно. Что бы он ни думал раньше, после встречи с Джулией все изменилось.

Запах кофе внезапно стал ему тошнотворен, и, оттолкнувшись от столика, он бросился к раковине. Ему хотелось, чтобы Сюзан ушла; хотелось разобраться в себе. Его жизнь, выглядевшая такой простой и понятной, оказалась на краю пропасти.

Сжав губы, Сюзан следила за ним глазами, полными неожиданных слез. Куинну вдруг стало стыдно. Он вовсе не хотел обижать Сюзан, но иначе поступить не мог.

– Так почему же ты не спишь со мной с тех пор, как отправился искать эту женщину? – потребовала она ответа, выбрав самый неожиданный для него ход.

Куинн вздохнул.

– Возможно, между нами что-то изменилось, – неохотно ответил он. Правда в том, что он был совершенно поглощен собственными чувствами и потерял к Сюзан интерес.

Куинн видел, что она не верит ему, – и кто обвинит ее? Он никогда не умел врать. Но ей не дано узнать его истинные мысли: они слишком разрушительны, чтобы выпускать их на свободу.

Но когда Сюзан вновь заговорила, ее слова вряд ли оказались приятны для его слуха.

– Ты нашел ее, не так ли? – обрушилась она. – О Господи, ты нашел Джулию Харви и никому не сказал!

– Сюзи…

– Нет! Не отрицай! – в крайнем волнении воскликнула она. – Неудивительно, что ты вернулся сам не свой. – Сюзан нахмурилась, от внезапной догадки у нее перехватило дыхание. – Ты любишь ее? Не трудись отрицать – это написано в твоих глазах.

– Ты ошибаешься…

Неизвестно, что бы он сказал дальше, потому что в этот момент зазвонил телефон. Параллельный аппарат стоял в кухне, и Куинн потянулся к нему. Неважно, с кем говорить, лишь бы выиграть время.

– Куинн… – Это был голос матери, твердый и с нотками нетерпения. – Куинн, немедленно включай телевизор.

– Мама…

У Куинна не было настроения смотреть телевизор, но леди Мариотт не приняла возражений.

– Включай, – приказала она голосом, совершенно непохожим на ее обычный спокойный тон. – Спутниковый канал, на котором ты работаешь. Там есть что тебе посмотреть.

Куинн чертыхнулся и поймал любопытный взгляд Сюзан. Можно подумать, она что-то услышала из этого одностороннего разговора. Он с недовольной гримасой повернулся к телевизору и щелкнул дистанционным управлением, набирая номер своего канала еще до появления изображения.

Он не знал, сколько простоял перед экраном, не произнося ни звука. Казалось, часы, хотя, наверное, не более нескольких минут. Из него будто выкачали весь воздух. Он был почти без сознания, но настолько оцепенел, что не мог даже упасть. И лишь возглас Сюзан привел его в чувство:

– О Господи, это же Джулия Харви! – Она покачала головой. – Но что она делает в Англии? Ты не знаешь?

Глава 11

– Мамочка, а когда ты вернешься? Голос Джейка казался жалостным и таким далеким, что Джулия с трудом проглотила комок в горле.

– Скоро, дорогой, скоро, – бодро проговорила она в трубку. – Ты, как хороший мальчик, отправишься в понедельник в школу, а в следующий уикенд я сама заберу тебя.

– Обещаешь?

– Обещаю, – уверенно сказала она. – Мария посадит тебя завтра на паром, и ты даже не вспомнишь обо мне до пятницы.

Джейк всхлипнул, и Джулии оставалось только надеяться, что он не заплакал. Но было намного легче собраться и уехать, пока он в школе. Слишком трудно было бы прощаться с ним. Еще труднее объяснить, почему она не может взять его с собой.

– Чем ты занимался в выходные? – весело спросила она, пытаясь отвлечь его. – Спорим, погода была лучше, чем здесь. Тут дождь и холод.

Джейк снова всхлипнул.

– Все равно мне хотелось поехать с тобой, – пробормотал он. – Мария сказала, ты собираешься выступить по телевидению. Ты встретишься с мистером Мариоттом?

Я совсем не желаю его видеть, с горечью подумала Джулия, но постаралась скрыть свое раздражение.

– Сомневаюсь, – смогла выдавить она. – Думаю, он занят. – Ломает еще чью-то жизнь.

– Если бы я был с тобой, он показал бы мне телестудию, – с обидой напомнил Джейк. – Он обещал показать, когда я буду в Лондоне. – Он помолчал. – Почему ты не взяла меня с собой? Я там никому не нужен, да?

– Нет, конечно, нужен, – постаралась Джулия поберечь чувства сына. – Но тебе бы не понравилось здесь, Джейк, честно. Мне приходится сидеть в отеле, и тебе бы ужасно надоело.

– Не надоело бы.

Джейк не собирался отвязываться, но Джулия ничем не могла помочь. Работа с каналом «Вествинд» позволила уберечь сына от прессы. Это типично для Куинна – оставлять грязную работу кому-то другому. Девицу, которая приехала через несколько дней после его отъезда, Джулия никогда не видела.

– В любом случае, – продолжала Джулия, – я скоро вернусь. Я уже говорила тебе. А сейчас дай трубку Марии. Я хочу переговорить с ней.

– Ты уже была на студии? – настаивал Джейк, и Джулия подавила тяжелый вздох.

– Заходила, – призналась она. – Но съемки программы со мной будут на следующей неделе. Пока же они держат меня как в тюрьме. А теперь будь хорошим мальчиком, дай мне поговорить с Марией.

– А я бы хотел оказаться на экране, – объявил Джейк, игнорируя ее просьбу. – Когда люди узнают тебя на улице – вот это классно!

– Поверь мне, совсем не классно. – Джулия пожалела, что позвонила. Она и так вся издергана – и физически, и морально. Вся на нервах, и раздражение начинает проявляться.

– Но, мамочка, ты была знаменитой. Сэмми говорит, его мама и папа рассказывали, что ты была одной из самых знаменитых кинозвезд в мире.

Джулия даже застонала.

– О Господи, мама и папа Сэмми преувеличивают. А сейчас дай поговорить с Марией, пока я не рассердилась.

После откровений Джейка трескотня Марии состояла из одних восторгов. Джулия подумала, много ли людей на острове заинтересуются ее жизнью. Очевидно, ей следовало немного приоткрыться Марии и ее мужу. Но они могли не сохранить тайну.

Впрочем, сейчас поздно раздумывать об этом. Похороны оплачены, и нужно продолжать. Может быть, так даже к лучшему. Видит Бог, она знала, что так и случится.

А сейчас ей нужно найти чем заполнить вечер. Гектор Пикард приглашал ее к себе домой на ужин, но она отказалась. А в холле слоняются репортеры, только и ждущие ее появления. Это означает, что до эфира программы она должна сидеть взаперти.

Итак, все как прежде, с болью подумала она, пресыщенно оглядывая роскошную гостиную в своих апартаментах. Кажется, она всю жизнь пряталась то от одного, то от другого. Должно быть какое-то другое будущее, кроме этого.

Резко и неожиданно зазвонил телефон, и нервы Джулии натянулись, как скрипичные струны. Что еще? – устало подумала она, понимая, что звонок может быть только с телестудии. Администрация этого пятизвездочного отеля следит за звонками своим постояльцам. И Джулию предупреждали не разговаривать ни с кем, кроме работников студии.

Звонила дежурная администраторша.

– Миссис Стюарт? – спросила она, когда Джулия подняла трубку.

– Да.

Джулия настояла, чтобы ее зарегистрировали под этой фамилией. Она надеялась, что это отпугнет любопытных, но кто знает?

– Миссис Стюарт, к вам посетитель. Мистер Пикард. Он говорит, что со студии «Вествинд». Я могу пропустить его?

Пикард? Джулия внутренне застонала. Конечно, он пришел сюда не с вопросом, почему она не приняла приглашение на ужин. Или хочет сопровождать ее? Нет! Она откажется.

Но как его отшить? Пикард – шеф Куинна, продюсер программы «За кулисами времени», посвященной исключительно ее жизни. Именно Гектор Пикард послал Куинна на Сан-Хасинто. Не будь она столь беспомощна, своими руками свернула бы ему шею.

И Куинну тоже…

– Подождите несколько минут и пропустите, – объявила она наконец, понимая, что не может принять его в таком наряде. Леггинсы цвета морской волны и фланелевая рубашка на несколько размеров больше… тепло и удобно, но это не тот образ, который удовлетворит Пикарда. Он, наверное, ожидает увидеть ее шикарной и ухоженной, подобной той Джулии Харви, что появлялась некогда в утреннем шоу.

Джулия вздохнула. Честно говоря, она ненавидела появляться в утреннем шоу. Часами сидеть в артистической уборной, пока чужие руки возятся с твоей прической, накрашивают лицо. Впервые за многие годы она почувствовала себя марионеткой, созданной ее матерью. К черту, она не будет переодеваться; пусть Гектор Пикард видит ее такой, какая есть.

Единственное, что она сделала, так это причесалась и завязала волосы шелковым шарфом. Когда Джулия появилась в студии, парикмахер предложил ей подстричься, чтобы удобнее было справляться с прической, но она отказалась. В конце концов он убрал волосы с лица под тюрбан, который подчеркивал черты ее лица, но давил на череп. Это, наверное, его месть, подумала она. Господи, скорей бы все закончилось…

Как только постучали, она без колебаний распахнула дверь. В конце коридора стоит охранник, а значит, за дверью именно тот человек, которого она ожидала. Возможно, если бы она дольше жила в реальном мире, то не поленилась бы взглянуть в дверной глазок. Но едва она поняла, что одурачена, Куинн уже шагнул на порог.

Добраться до нее – вот единственное, о чем он мог думать. Едва увидев ее на экране, Куинн не сомневался, что сейчас она меньше всего желает его видеть. Несомненно, проклинает его за то, что оказалась здесь. А он для всех стал козлом отпущения.

Но, черт возьми, ему надо ее увидеть. Узнать, прав ли он в своих подозрениях. Конечно, он идиот. Такое не вмещается в голове; он до сих пор в состоянии шока.

Неудивительно, что она запаниковала, впервые увидев его. Когда он приехал на виллу и встретился с Джейком, у нее, наверное, сердце ушло в пятки. Она, должно быть, ожидала, что он опознает мальчика. Но он, как последний дурак, видел только ее и не замечал, что и кто у него перед глазами.

Именно Гектор привел его в чувство. Гектор с его разговорами, чей же это ребенок. Джулии рано успокаиваться только из-за того, что мальчика согласились сейчас не показывать. Пикард с его эгоизмом не угомонится, пока не раскопает всю правду.

Слава Богу, этот человек не знает об их отношениях. Он не заметил потрясения и растерянности в его глазах. Да и как заметить, если он к тому моменту разразился обличениями во лжи, приказал Куинну очистить стол и убираться вон из здания?

Что же сказал Гектор, в чем же просветил Куинна? Лишь несколько слов, которые угрожали изменить всю его жизнь. Джейку десять, а не восемь или девять, как полагал Куинн. Джулия была уже беременна, когда пропала из виду…

– Я закричу!

Ее первые слова были так смехотворны, что Куинн лишь презрительно фыркнул.

– Ну-ну. А я пойду к первому попавшемуся газетчику и выложу все, что знаю. Для начала причины, по которым ты согласилась приехать сюда. Полагаю, ты не захочешь, чтобы расспрашивали о происхождении Джейка?

Джулия болезненно сглотнула. Куинн видел, как от страха дернулись мышцы на ее горле. Черт возьми, она в панике, со злостью подумал он. Что она за женщина? И какого черта он с ней возится?

– Ты не посмеешь, – ахнула она, непроизвольно отступая на шаг.

Куинн воспользовался моментом, шагнул через порог и, несмотря на ее протестующий жест, закрыл дверь.

– Не посмею? – Он оперся плечом о стену и сложил на груди руки. Искушение оскорбить ее было велико, и он прикладывал огромные усилия, чтобы выглядеть спокойным.

– Вряд ли твой шеф похвалит тебя за это вторжение, – перешла в наступление Джулия, стянув с головы шарф, завязанный на волосах. – Он будет здесь с минуты на минуту, так что не трудись думать, что можешь запугать меня. Он внизу, просто дожидается приглашения.

Губы Куинна растянулись в ухмылке.

– Вот как?

Его тон был настолько пропитан сарказмом, что Джулию осенило:

– Ты хочешь сказать…

– Что Гектор Пикард – это я? Да, это мой псевдоним на сегодняшний вечер. – Он ухмыльнулся. – Вынужден огорчить тебя, но это так.

Джулия вскрикнула, но, когда бросилась искать относительной безопасности в ванной, Куинн опередил ее. Движимый большей, чем следовало бы, дозой виски, он больно схватил ее за волосы.

– Не стоит так поступать, – с неудовольствием протянул он. – Нам нужно поговорить. Итак, почему бы тебе не присесть?

Джулия сморщилась, когда запах алкоголя ударил ей в нос.

– Ты пьян, – с отвращением произнесла она. – Иначе бы не ввалился сюда.

– Почему? – Ухмылка Куинна была отвратительна. – Мне не нужна фальшивая смелость, чтобы встретиться с такой обманщицей, как ты. – Он заскрипел зубами, но отпустил ее волосы. – Только посмей бежать, и я сверну тебе шею.

– Прямо сердце в пятки уходит, – с вызовом бросила она, но, несмотря на искусно сыгранную браваду, действительно дрожала. Инстинкт подсказывал ей, что единственный шанс защититься от него – нападать. – После того, что ты сделал, я не представляю, как ты смеешь смотреть мне в глаза!

– После того, что я сделал? – Куинн удивился ее выдержке. – Что за чертовщину ты несешь, Джу, обвиняя меня?

– Чертовщину? – наступала она, не давая ему продолжать. – Кто будет тебе доверять, когда ты так подло поступаешь с людьми?

Куинн со злостью уставился на нее. Господи, она заговаривается или просто тянет время? Не думает же она, что это он притащил ее в Англию? Послушала бы она его «интервью» с Гектором!

– Погоди… – начал было он, но замолчал, поняв, что идет по неверному пути. О Господи, ему не нужно было прикрывать ее. Он разрушил свою жизнь ради нее. Ради эгоистичной, самовлюбленной женщины, которую должен презирать.

Но не может, насмешливо нашептывал внутренний голос. Стоя рядом с ней, трудно сохранять непреклонность. Сейчас – да и всегда – его одолевал величайший соблазн: коснуться ее. Вопреки всему он по-прежнему в ее власти.

– Нет, это ты погоди. – Ее нетерпеливый голос прервал его мысли, и он подавил предательское искушение. – Если ты уйдешь сейчас же, я забуду, что ты приходил. Я не сообщу мистеру Пикарду, если ты… уберешься сей же миг.

Желчь подступила к горлу Куинна.

– Ты сошла с ума. – Он качнулся, и в ее глазах впервые мелькнул страх. – Мы даже не начинали объясняться, Джу. Даже не приблизились к существу дела. А сейчас стань хорошей девочкой и найди мне выпить.

Джулия холодно посмотрела на него.

– Я тебе не девочка.

– И не хорошая, – ухмыльнулся он, – но это неважно. Я знаю, в таких апартаментах ставят бесплатные напитки. Так что найди-ка мне бутылку виски, пока я действительно не потерял терпение.

– Тебе уже хватит.

Слова ее прозвучали повелительно, и он свирепо посмотрел на нее.

– Нет, не хватит. Или ты потеряешь свой фотогеничный вид. – Он прищурился. – А может, ты боишься, что пострадает моя сообразительность? Раньше таких проблем не было.

Джулия скривила губы.

– Ты отвратителен!

– И еще зол как черт, – пробормотал он. – Ради Бога, найди выпить. Я быстро теряю терпение, и не думаю, что ты захочешь видеть меня, когда потеряю его окончательно.

– Я и так не желаю тебя видеть, – бросила она в сторону, но, словно понимая, что выбор ее невелик, указала на бар за дверью:

– Обслуживай себя сам.

Куинн хотел было заставить ее налить, но передумал. После того, что она ему сделала, ублажать его должно быть наградой. Но он оставил свою мысль при себе.

С почти полным стаканом виски в руке Куинн стал немного спокойнее. Однако он не сомневался, что нервы его, как и прежде, на пределе. Стоило лишь взглянуть на обтягивающие ее леггинсы, как он понял, что выдержка оставляет его. Господи, почему он не может справиться со своей похотью? До того ли!

Джулия тем временем, приободрившись, даже решилась сесть. Она забилась в угол дивана у окна, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Куинн подумал, понимает ли она, как провоцирующе выглядит с того места, где он стоит. Просторная рубаха почти не прикрывала ее бедер.

Он постоял на месте, слегка покачиваясь и разглядывая ее. Но Джулии его взгляд не понравился.

– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, – резко сказала она, инстинктивно дернувшись, когда он двинулся к ней, – но все это бессмысленно. Не моя вина, что я здесь.

– И не моя тоже, – процедил Куинн, не отрывая от нее глаз, даже когда снова приложился к стакану. Подойдя к дивану, он, несмотря на ее стремление отодвинуться, уселся рядом. – Благодаря тебе я остался без работы.

Глаза Джулии округлились.

– Что ты имеешь в виду?

– А что я могу иметь в виду? Я потерял работу, теперь я безработный…

– Как это случилось? Это ведь мистер Пикард хотел, чтобы ты заставил меня приехать?

– Именно так. – Куинн позволил себе откинуться на спинку дивана и, прищурившись, посмотрел на нее сквозь стакан. – Только я держал рот на замке. Я делал вид, что не нашел тебя. А Гектор позволил мне спрятаться в нору и потом зарыл меня!

Джулия взглянула на него.

– Но как?..

– Он не доверял мне, – просто ответил Куинн. Лицо его скривилось. – Думаю, мне не в чем обвинить его. В конце концов, я поступился профессиональными интересами. Но ему не пришлось долго возиться с тобой, не так ли? Ты ведь такая разумная леди. Я думаю, ты знаешь сама, что делаешь.

– Правильно. – Губы Джулии сжались. – Именно поэтому я здесь. Куинн нахмурился.

– Нет, мы оба сделали ошибку. Старина Гектор оказался хитрее, чем мы думали. – На лице его был написан сарказм. – Его шпионы были на острове прежде, чем я шагнул с парома. Он все устроил за день до этого.

Джулия моргнула.

– Шпионы?

– Парочка в отеле, – устало произнес Куинн, но она по-прежнему не понимала. – В отеле была парочка, изображавшая молодоженов. Они были там до моего прибытия, а кто обратит внимание на молодоженов?

– Значит, девица, которая пришла ко мне, – Лайза Эллот – работала не на тебя? – недоверчиво спросила Джулия, и Куинн уныло кивнул головой.

– Она работает на Гектора, – вяло протянул он, пытаясь сохранять спокойствие. – Наверное, именно она обыскивала мою комнату.

Джулия выглядела удивленной.

– Но зачем?

– Как я уже говорил, Гектор не доверял мне. У него уже случился прокол с Хагером; еще одного он позволить не мог.

Брови Джулии полезли на лоб.

– Тогда зачем он вообще тебя посылал?

– Потому что я знал тебя. Потому что он хотел быть уверен, что это именно ты. Конечно, если бы я сделал все как ведено, в пособниках не было бы нужды. Но он подозревал, что я могу схитрить, и оказался прав.

– О, Куинн! – Во всем поведении Джулии произошла удивительная перемена. Глаза ее потеплели, и она смотрела с такой симпатией, что у Куинна закололо в груди. – Из-за меня ты потерял работу! – воскликнула она, кладя руку на его колено. – Неудивительно, что ты был взбешен. Мне так жалко. Я даже не догадывалась.

Куинн сбросил с себя расслабленность, в которую провалился, и измученными глазами уставился на ее тонкие загорелые пальцы. Казалось, они прожигают насквозь его плоть, или, наоборот, его плоть обжигает ей пальцы. О Господи, растерянно подумал он, она жалеет его. И разговаривает так ласково… Как ей это удается?

Он знал, что должен смахнуть ее пальцы с колена и высказать все, что думает о ее двуличии. Сказать, что действия Гектора – ничто по сравнению с ее обманом. Но воспоминания, разбуженные ее прикосновением, слишком завладели им. А соблазн использовать ее слабость против нее был слишком велик. Возможно, он дурак, говорил он себе, отставляя пустой стакан и накрывая ее руку своей, но зачем помогать ей, а не себе? Кроме того, куда большее удовольствие высказать все, соблазнив ее. Зарывшись в ее плоть своей…

– Куинн…

Будет не так просто, понял он, когда она попыталась выдернуть руку. Неважно, сочувствует ли она ему, все равно она не может забыть их последнее столкновение.

– Джулия, – тихо проговорил он и, словно не замечая сопротивления, поднес ее руку к губам, – ты простишь меня?

Она не заметила иронии в его словах, с некоторым удовлетворением подумал он. Она действительно сочла, что он сожалеет о своей недавней бесцеремонности. Или о том, что ворвался сюда. Он почувствовал, как ее сопротивление исчезло, и она расслабилась.

– О, Куинн. – Дыхание ее прервалось, когда он поднес поочередно каждый ее палец к губам и облизнул. – Конечно, я прощаю тебя. Хотя… хотя это неразумно, не так ли?

– Почему неразумно?

– Почему? – В ее голосе снова мелькнула тень беспокойства. – Я думаю, мы согласимся: прошлого не вернуть.

– Ты имеешь в виду тот случай, когда я назвал тебя сукой? – пробормотал он, покусывая подушечку ее большого пальца. И когда она отдернула руку, добавил:

– Я был ужасно глуп той ночью.

– Я бы не сказала – глуп, – осторожно заметила она. – Ты был… зол…

– Чертовски зол, – подтвердил он, на мгновение теряя хладнокровие. – Но лишь потому, что желал тебя.

– Куинн, пожалуйста…

Сейчас она явно возбудилась. Интересно, что с нею будет, когда она поймет, что у него нет намерения доводить игру до конца. Уже сейчас дыхание у нее участилось, грудь под рубашкой высоко вздымается…

– Расслабься, – хрипло произнес он. – Я уже не мальчик, Джу, и знаю, что к чему. Я могу даже удивить тебя…

– Прекрати!

Она недвусмысленно выдавала себя, и губы Куинна лениво растянулись в улыбке.

– Ты думаешь совсем другое, – прошептал он, касаясь рукой ее щеки. – Разве тебе не любопытно, как у нас получилось бы сейчас?

– Нет!

Она в ужасе, но Куинн не собирался упускать момент.

– Конечно, любопытно, – настаивал он, соскальзывая рукой к открытому вороту ее рубахи. – Можно расстегнуть?

– Не смей! – воскликнула она и, не в силах освободить свою руку из его хватки, попыталась сжать ворот другой рукой. – Куинн, сжалься…

– «Сжалься»? – эхом откликнулся Куинн, не обращая внимания на ее сопротивление и расстегивая первую перламутровую пуговицу. – А ты сжалилась надо мной, Джу?

– Да…

– Нет.

– Пока ты не начал злоупотреблять моим гостеприимством! – в отчаянии закричала она. – Не заставляй ненавидеть тебя, Куинн.

Губы его скривились.

– Нет, это не входит в мои намерения. – Он расстегнул еще одну пуговицу. – У меня совершенно другая цель.

– Если ты заставишь меня заниматься с тобой сексом…

Куинн насмешливо смотрел ей в глаза, расстегнув тем временем последнюю пуговицу и уже снимая с нее рубаху.

– Еще вопрос, кто кого насилует. – Тут он разочарованно воскликнул:

– Черт, ты носишь лифчик! Как ты изменилась!

– Пусти меня, Куинн.

– Пожалуйста. – Отведя взгляд от взволнованного лица, он нащупал застежку кружевного изделия и расстегнул ее. – Вот так. Неужели ты не чувствуешь себя лучше?

Она отпрянула, когда его пальцы коснулись кожи, но не могла скрыть свою реакцию на это прикосновение. Ее груди налились, соски стали темнее, чем прежде, заметил Куинн. Но такие же упругие И прекрасные.

Срывая бюстгальтер, пальцы его дрожали. Нужно держать себя в руках, чтобы не поддаться ее чарам. Но искушение прижаться лицом к мягкой коже оказалось сильнее, и он сжал ее в объятиях и нашел губы.

Ее губы…

Позже Куинн винил алкоголь, но, едва коснувшись ее губ, он не помнил себя. Бурный поток подхватил его, и он не собирался отпускать Джулию: что бы там ни было, пусть они захлебнутся в нем вместе.

Она сдавленно кричала, что он не прав, что она не хочет этого, что утром он пожалеет о своих действиях, но ее слова вряд ли доходили до него. Все сомнения, вроде того, что «зачем он здесь, ведь он презирает ее», – все исчезло. Господи, он думал, что не может любить ее. Но он до боли желал ее.

Слова смешались в его голове – обвинения, оскорбления, упреки. Он пытался напомнить себе, что пришел наказать ее, что чудо долго не продлится. Но его мыслям не было опоры. И слова, которые он хотел произнести, таяли, как снежинки на языке. Что было правдой в их отношениях? Она лгала ему с самого начала. И, насколько он знает, лжет до сих пор.

Но ложь и обман ничего не значили в этот момент. Пока его язык исследовал ее губы, стремясь пробиться сквозь них и найти неземную сладость внутри, он был в плену собственной страсти. Одной рукой он сорвал свою рубашку так, что пуговицы разлетелись по комнате, и с невыразимым наслаждением ощутил теплоту и мягкость ее кожи на своей груди.

– Господи, о Господи…

Куинн не знал, с его или с ее губ слетели эти слова. Они были сказаны тихо, едва слышно. Не позволяя ей вырваться, он прижал ее волосы к дивану и навалился на нее всей тяжестью. Неужели же он поступится райским блаженством прижиматься к ее телу, ощущать распирающее его страстное и болезненное желание? Когда она раздвинула ноги и его бедра провалились между них, восставшая плоть начала стучаться в источник своего голода.

– Боже, Джу…

На этот раз именно он выдохнул тихое заклинание. Сомневаться не приходилось: срывающийся и надтреснутый голос красноречиво свидетельствовал о чувствах, которые он не мог больше себе запретить. Никогда не мог себе запретить, беспощадно признал Куинн. Он не мог избавиться от власти, которую Джулия имела над ним, и она, словно ощущая ту же беспомощность, обвила руками его шею.

– Куинн…

Ее голос был такой же хриплый, и, отбросив всякую надежду на спасение, он зарылся лицом между ее грудей.

Ее кожа восхитила его, когда он ощутил шершавой скулой ее мягкость. Не отвлекаясь на красные пятна, оставляемые небритой щекой, он залюбовался затвердевшим соском, а потом жадно приник к нему, пока она не застонала от такого же наслаждения, пока не вцепилась в его волосы, забывшись в сладком исступлении.

Его бедра еще глубже утонули в мягкой расщелине ее разведенных ног, отчего он пришел в полное неистовство и, найдя пояс ее леггинсов, потянул их вниз. Они легко снялись, и кружевные трусики под ними оказались слабой защитой перед его алчным напором. Он сполз вниз и прижался лицом к ее мягкому животу, затем, ухватив зубами трусики, стянул их. Светлая поросль, вьющаяся у слияния ее ног, уже увлажнилась, и запах женского возбуждения довел его до безумия.

– Пожалуйста… нет…

Ее руки подхватили его за плечи, подтягивая вверх, и он взглянул в ее горящие страстью глаза.

– Да, – уверенно отрезал он, трясущимися руками расстегивая пояс, срывая с себя пиджак и рубашку. – Да, – снова сказал он, видя в ее глазах такую же острую потребность. – Да, – повторил он, вводя свой клинок в ее сладостно тугие ножны.

Время и пространство больше не существовали. Вихрь страсти уносил его дальше и дальше, пока не исчезло все, кроме пульсирующей в его крови жажды. Это рай, и это ад: рай – сознавать, что занимаешься любовью с женщиной, образ которой мучил тебя десять долгих лет, и ад – потому что блаженство не продлится вечно. Он сам ж выдержит вечно. Его тело уже жаждет освободиться, и лишь неимоверным усилием воли он пытается продлить мгновение. Но рано или поздно он сдастся, не может не сдаться и очень боится, что раскрепощенная стихия убьет его.

– Джу, – простонал он, когда подавляемую им потребность подхлестнуло жаркими волнами, охватившими ее тело. Мышцы ее сжались, схватили его, усиливая безотлагательную жажду отдаться ей, и, когда он ощутил охватившую ее страсть, семя горячо брызнуло в женское чрево…