Текст книги "Самба «Шабаш»"

ГЛАВА 60

Когда гидросамолет Кармиллы Баньши приблизился к циклону, она едва не повернула назад. Но радио, подключенное к Эфиру, закашляло и прохрипело:

– Сохраняйте курс, «Гусь-Щеголь». Открываем проход в буре.

Действительно, стена раздвинулась и открыла коридор с туманными стенками, в конце которого сверкала лагуна. Баньши налегла на руль, и гидросамолет вошел в проход. Вслед за ней летел аппарат Пифии. Они выбрались в глаз циклона, огромный круг чистого безоблачного неба. Баньши сделала круг на «Геркулесе-400», чтобы полностью оценить открывшийся простор.

– Это что за остров? Похоже, трехногий паук.

Город Верн напоминал искалеченную морскую звезду – с одной стороны тянулся заросший лесом отросток, а на двух остальных располагались пляжи. Идеальный холм, разбивавший монотонность водной поверхности. Сам остров был скоплением скал, украшенных лесом и двумя кольцевыми дорогами. На стрелке речного устья горели огни. Баньши сориентировалась по ним. Река была, похоже, выбрана в качестве взлетно-посадочной полосы.

– Не нравится мне все это, – сообщил Гарнье, вцепившийся в подлокотники кресла, когда горизонт ушел в сторону.

Из переполненных трюмов послышались крики и стоны.

– Что вам не нравится?

– Что мы в океане Чудес.

– Вам страшно? Вам? Я построю вам самый лучший завод по производству кошмаров, о каком вы можете мечтать. И вы станете властителем страха, мой дорогой Жиль.

Гидросамолет коснулся поверхности воды, подпрыгнул пару раз и, немного пробежав, застыл у причала. Там их ждал невысокий человечек. Баньши спрыгнула с кресла и спустилась из кабины пилотов в главный коридор.

– Мы прибыли! – сообщила она пассажирам нижнего этажа.

Она шла по проходу, раздвигая сатанистов. Перед полетом колдунья опоила их зельем Цирцеи собственного производства, назвав колдовским питьем. Напиток превратил сатанистов в алчущих крови хищников. Теперь они пойдут в бой и принесут себя в жертву.

Когда Баньши добралась до хвостового отделения, то ощутила невероятную вонь. Сваленные там существа в большей или меньшей степени разложения были загружены в Китае по совету леди Винчестер. Они были родом из Фан-Ду, города демонов таоистской религии, затопленного после строительства плотины Три Долины. Это будет ее второй отряд, отличающийся невиданной жестокостью.

Здесь было около двухсот зомби. У них не было оружия. Но даже амазонки, сотня воительниц, которых оракул привезла из Дельф, старательно обходили их стороной. Таоистские демоны доказали свою свирепость, растерзав делегацию Гарца, которых колдунья скормила им на закуску, пока продолжался полет.

Сатанисты будут подчиняться Гарнье, демоны – Винчестер, лучницы древней Лидии – оракулу. Держись, Роберта. Никакой пощады ее приятелям.

Распахнулся люк. Баньши выбралась из гидросамолета. Маленький человечек, одетый в костюм из лилового шелка, сделал шаг вперед и поклонился.

– Эрнест Пишенетт, – представился он. – Дама Моргенстерн послала меня за вами.

Баньши уперла руки в боки и расхохоталась.

– Дама Моргенстерн, надо же! – Она поклонилась. – Прекрасно, мы следуем за тобой, паяц.

– Только вы, – уточнил Пишенетт, увидев, что Гарнье тоже двинулся вперед. – В эту палатку. Наверху.

Он указал на некое подобие юрты, над которой развевались разноцветные стяги. Она походила на палатку предводителя гуннов в сердце монгольских степей. Гарнье выпустил когти.

– Не ходите, – посоветовал он.

– Расслабься, Жиль. Если клещ устроил мне западню, я разложу его на молекулы, а потом позову на помощь. – Видя, что Гарнье по-прежнему напряжен, она обратилась к Пифии, которая только что вышла из гидросамолета: – Есть ли опасность?

Оракул закрыла глаза. Она видела недалекое будущее. Решающая битва была слишком близка, а исход ясен. Однако она дала отрицательный ответ. Баньши ничем не рисковала, встретившись с Моргенстерн до сражения.

– Видишь? – сказала она человеку-волку. И нахмурилась. – Вы потеряли друида?

– Ему стало плохо, – ответила оракул. – Он не вылезал из туалета с самого Жантар Мантара.

Баньши пожала плечами и последовала за Пишенеттом, оставив Гарнье, Винчестер и Пифию на причале. Они поднялись к палатке, и человечек откинул полог, приглашая ее войти. Баньши подняла второй полог и увидела круг, который хранительница города Верн обустроила для приема.

Роберта сидела в позе лотоса, одетая в пончо. На плечи наброшен газовый лазурно-пунцовый шарф. Запястья украшали серебряные браслеты. На ногах красовались тапочки из лебединого пуха. На столике перед ней лежали символические предметы – окарина, закрытая книга, перо казуара, которое просто нравилось Роберте за красоту, и сидел еж – это был Ганс-Фридрих, который оскалился, увидев Баньши. Кармилла издевательски захлопала в ладоши.

– Снимаю шляпу, Роберта. Я проделала путешествие не зря.

Наклонилась к столику, тщательно избегая близости ежа, словно не заметила книгу, схватила перо и принялась острием чистить ногти.

– Перестаньте, Кармилла. Вы несетесь к гибели. Если мы не уничтожим вас, этим займется Дьявол.

Баньши закончила чистить ногти и бросила перо через плечо.

– Святая Роберта, покровительница заранее проигранных дел, – процедила она. – Эти твои ткани и бижутерия не заставят меня изменить намерения.

Моргенстерн, как ни странно, улыбалась. Это обескуражило ее противницу, которая предложила:

– Я могу еще отпустить тебя. Только тебя. Если отдашь мне ребенка.

Глаза Роберты увлажнились. Баньши решила, что ее ждет дурная новость.

– Только не говори, что она умерла.

– Она не умерла.

– Хорошо, что она жива.

– Она и не жива.

– Ни жива, ни мертва? Что за чушь ты несешь?

– Вскоре ты узнаешь об этом.

Кармилла двинулась на Роберту. Тут же появился Пишенетт – его рука лежала на поясе. Моргенстерн даже не моргнула, видя, как Баньши, воплощение могущества, надвигается на нее. Она ощущала себя неуязвимой и безмятежной.

– В сумерках, – напомнила она. – Бой развернется на равнине в километре отсюда. Эрментруда объявит о начале тремя раскатами грома.

Баньши поглядела на рыжеволосую женщину, решительную и беспощадную.

– Какие силы ты выставляешь против меня? – рявкнула она. – Ты знаешь, кого я привезла? У вас – у тебя и твоих служителей белой магии – нет ни единого шанса.

– В сумерки, на равнине, – повторила Роберта.

Баньши шумно втянула воздух, развернулась и собралась выйти.

– Кстати, – спросила она, приподнимая полог, – до того, как я предам твое святилище огню и крови, скажи, какую магию оно представляет.

На этот вопрос Роберта ответить могла. Она даже надеялась, что Баньши задаст этот вопрос.

– Мечта и воображение.

Кармилла высокомерно дернула головой и вышла из палатки, задумавшись над этим по меньшей мере загадочным ответом.

ГЛАВА 61

Маяк на краю острова был единственным зданием города Верн. Хотя его не достроили. Вернее, не обшили. Виднелся весь металлический каркас маяка. Но фонарь и лифт, обеспечивающий доступ наверх, были смонтированы. С башни открывался прекрасный вид на остров. Особенно на равнину Казарок у подножия, где должна была состояться битва.

Фредегонда, Вультрогота и Рагнетруда поспешно расстались, когда «Док Магу» уплыл с одной из частей Мондорамы. И не сговариваясь оказались на этом острове. Ибо мыслили одинаково… И в ожидании зрелища коротали время, обмениваясь воспоминаниями, которые обычно всплывают во время встреч после долгого расставания.

– 1 ноября 1755 года, – начала Рагнетруда.

– Десять часов утра.

– Три толчка. Сорок тысяч погибших.

– И пожар, вспыхнувший в трех точках города, – напомнила Фредегонда, словно вновь оказалась там. – Лиссабон горел три дня и три ночи.

– Не помню, – солгала Вультрогота.

– Однако ветер, который раздувал мое пламя, виртуальным не был, – усмехнулась ее сестра.

– Только не говори, что изредка не расслабляешься? Давай! – не отставала Рагнетруда. – Расскажи немного о своих опытах над людьми.

Смущенная Основательница покраснела.

– Ну, бывали чудесные моменты… К примеру, когда Ромео посылал поцелуи своей веронской красотке, я служила им посредницей.

– Я говорю тебе о хаосе, о большом спектакле, о массовых разрушениях, – упорствовала Рагнетруда.

Вультрогота скривилась. Ураганы унесли миллионы смертных, но по-настоящему она этого не желала. Прибытие лифта позволило уклониться от ответа. Из кабины вышла Хлодосвинда – ее волосы-водоросли были собраны в пучок. Она застыла на месте, увидев сестер.

– Ого-го, – хмыкнула Фредегонда.

– Младшенькая возвращается на Олимп, – проскрипела Рагнетруда.

Вультрогота, всегда поддерживавшая хорошие отношения с Хлодосвиндой, расцеловала сестру. Фредегонда проявила холодность, оперлась на ограждение и оглядела равнину. Хлодосвинда встала рядом с ней.

– Еще ничего не произошло? – небрежным тоном спросила она.

Фредегонда с упреком посмотрела на Хлодосвинду – слишком много обвинений накопилось. Однако решила, что надо соблюдать перемирие, пока людишки внизу будут выпускать друг другу кишки.

– Армия Баньши ждет на том гребне. – Она указала на неясные тени, от которых почернели дюны справа. – Напротив стоит армия Моргенстерн. – На противоположной стороне равнины ждала редкая цепочка неподвижных фигур. – Пока они меряют друг друга взглядами.

Фредегонда закурила сигарету. Рагнетруда тоже попросила закурить.

– Чудесно, если хорошенько подумать! – воскликнула Вультрогота.

Она парила в десяти сантиметрах над платформой.

– Что именно? – осведомилась Хлодосвинда.

– Мы собрались вместе. Все четверо! – Вультрогота захлопала в ладоши, выражая радость. – Такого не случалось с… с…

У нее всегда были проблемы с памятью. Рагнетруда иногда насмехалась над ней, говоря, что у сестрицы в голове гуляет ветер.

– Очень давно, – сообщила Эрментруда, прихода которой никто не заметил.

Фредегонда, словно уличенная в неблаговидном поступке, бросила сигарету вниз. Рагнетруда продолжила курить. Хлодосвинда и Вультрогота стояли в обнимку. Фредегонда подошла к старшей сестре и прижала к себе – объятие ее было горячим. Эрментруда терпела, не шелохнувшись. Потом отстранилась и оглядела сестер. Фредегонда, забыв о сдержанности, воскликнула:

– Вот это сюрприз! Ты была на Земле? Могла бы нас предупредить!

Как и все Основательницы, она не умела лгать.

– Я считала, что вы вездесущи, – ответила Эрментруда, удивленная тем, что ощущала не гнев, а некое удовольствие.

– Мы всего лишь отображения, – заметила Рагнетруда. – Символы.

– Символы, которых искушает союз с другими символами, такими, как Разлад, Обман и Абсолютная Власть.

Обвинение было высказано в адрес Хлодосвинды, чьи аквамариновые глаза на мгновение сверкнули яростным огнем.

– Наша роль была четко определена в исходный момент, – с вызовом ответила она.

– Мы подчинены матери-природе, – подхватила Вультрогота.

– Которая игрой альянсов между элементами материи… – дополнила Фредегонда.

– … нас объединила и сделала непреходимыми, – закончила Рагнетруда, гася сигарету точным и резким ударом каблука.

Четыре сестры взялись за руки и склонились перед старшей.

– Какая трогательная картина! Неужели вы ничего не могли сделать, чтобы облегчить страдания людей! Все эти катастрофы – землетрясения, чудовищные пожары, этот потоп… Они в порядке вещей, не так ли?

– Кому ты это говоришь! – согласилась с ней Фредегонда, но лицо у нее было печальным.

Хлодосвинда смахнула лже-слезу.

– Ну, наконец мы поняли друг друга, – простонала она.

– Мы все же немного помогаем роду человеческому, – позволила себе вступить в разговор Вультрогота. – Благодаря нам они дышат.

– И не умирают от холода, – добавила Фредегонда. Хлодосвинда энергично закивала, подчеркивая обоснованность их справедливых замечаний.

– Значит, все хорошо в лучшем из миров, – сказала Эрментруда.

– Равновесие между разрушением и созиданием, – наставительно заговорила Фредегонда. На ее шее появился стетоскоп. – Таков смысл нашего существования.

– И на чем вы остановились? – спросила Эрментруда, словно все ее страхи развеялись. – Тенденция к разрушению или тенденция к созиданию?

– Трудно сказать, – хмыкнула Рагнетруда.

– Требуется поставить точный диагноз, – отмахнулась Фредегонда.

– Что касается меня, то я сказала бы, что есть тенденция к разрушению, – заявила Вультрогота. – Род человеческий сам себя уничтожает! Видели бы вы, во что они меня превратили!

Рагнетруда и Хлодосвинда тоже начали жаловаться. Захоронение радиоактивных отходов, повсеместная загазованность, загрязнение ртутью – список нескончаемый. Только Фредегонда, не очень затронутая этими проблемами, хранила сдержанное молчание. Эрментруда резко прервала их жалобы.

– Так нам не выбраться. И им тоже. Но главная проблема состоит не в этом.

Эрментруда подошла к Фредегонде и Рагнетруде и положила руки им на плечи. Вультрогота и Хлодосвинда замкнули круг. Всех охватило чудесное ощущение. Заработала алхимия первого мгновения, тот идеальный миг, когда они были единым целым, с которого началась история. Разногласия стерлись, миллионолетние упреки забылись. Эрментруде даже не надо было говорить. Их мысли сами настроились на проблему, которую следовало решить.

Между тем кабина лифта поднялась. Двери распахнулись. Появился Грегуар Роземонд с Лилит на руках.

– Вы здесь, – облегченно вздохнул он.

Эрментруда разорвала круг и пошла ему навстречу. Вультрогота, вернувшись в реальность, услышала, как трижды ударил могучий молот.

– Началось, – сообщила она, повернувшись к равнине. Сестры призвали ее к порядку. Вскоре им понадобится много кислорода. Фредегонда мыла руки у крана, а Хлодосвинда и Рагнетруда облачались в светло-зеленые халаты. Грегуар опустил находившуюся в коме Лилит на возникший из ниоткуда операционный стол. Вультрогота помогла снять с нее красную шапочку.

События ускорились. Повсюду появились попискивающие машины. Прожектор качнулся и превратился в бестеневую лампу. Грегуара вытолкали за двери зала, где Фредегонда потребовала создать стерильное пространство, десять литров физиологического раствора и кучу инструментов, чтобы спасти маленькую девочку и отсрочить ее свидание со Смертью.

ГЛАВА 62

– Похоже, я слышала три раската грома? – спросила Баньши.

Она вглядывалась в равнину, но не видела ничего, кроме жалких зарослей тростника и боярышника. Долина была плоской, и на ней не было никакой вражеской армии.

– Эрментруда дала сигнал, но, похоже, они ждут нашей атаки, – пробормотала Пифия, рассматривая тени на горизонте.

– Эта равнина… быть может, это гигантское поле зыбучих песков, – предположила колдунья. – Вы что-нибудь видите?

Оракул в очередной раз обратилась к Зевсу.

– Я вижу продвижение вашей армии, – сообщила она. – Она идет вперед, не встречая никаких препятствий.

– Так я и думала. Моргенстерн издевается над нами. Святилище воображения, надо же! Быть может, она считала, что я не смогу вызвать Дьявола в Южном полушарии. Вальпургиева ночь начнется сегодня, здесь и теперь. У меня нет больше причин ждать. Откройте мне аркан.

Пифия сообщила Баньши слова, которые жрицы передавали от матери к дочери для вызова бога Ада. Кармилла запомнила их и направилась к медитирующему Карнуту. Тот произнес несколько резких звуков, призывавших бога Ночи. Затем она подошла к Винчестер. Та построила своих китайских зомби в две шеренги.

И, помахивая тросточкой, с суровым лицом обходила ряды своего войска. Прилаживала на место отвалившийся кусок плоти, требовала от солдат, чтобы те удерживали глазные яблоки в глазницах. Для армии ее величества было недостойным зрелищем, если те свисали на щеки. Баньши дождалась, пока ее союзница завершит осмотр войска. Вдова подняла вуаль и с удовлетворением глянула на начальницу.

– Аркан… для вызова Дьявола, – напомнила Кармилла.

Вдова облизнула растрескавшиеся губы. И уже готовилась ответить, как один из демонов нарушил строй, пытаясь согнать червя, который полз по его бедру. Винчестер фурией обрушилась на него и ударила, поливая бранью. Разорвав виновника на куски, вновь предстала перед колдуньей и перечислила ей прозвища Рогатого, которые вызнала во время пристрастных допросов призраков, уверявших, что общались с ним.

Кармилла рассталась с безумной вдовой и направилась к частично преобразившемуся Гарнье. На волосатых ладонях появились когти. Лицо покрыла шерсть. Он выглядел крупнее и сутулее, чем обычно. И был обнажен. Его красного цвета естество вывалилось наружу, когда Баньши остановилась перед ним. Сатанисты сохранили свой людской облик. Но их глаза, шумное дыхание, нервные и беспорядочные движения свидетельствовали, что они давно превратились в оголодавших хищников.

– Я возвращаюсь на гидросамолет, чтобы вызвать Хозяина. Сообщи мне слова.

Человек-волк задрал морду к небу и мрачно завыл. Его вой подхватили сатанисты. Он укусил нескольких, напоминая, кто вожак стаи.

– Я вызываю его так. Если не сможешь повторить мой вой, просто назови мое имя. Мы хорошо знаем друг друга.

Последние барьеры были устранены. Амазонки, живые трупы и человеческое отребье ждали момента выхода на равнину. Баньши колебалась, не зная, стоит ли произносить речь. Если схватка ограничится десятью неподвижными штафирками, умирающими от страха… Она предпочла доверить ведение операций Гарнье. Пусть обыщут весь остров и делают с теми, кого встретят, все, что им заблагорассудится. Она в одиночку направилась к гидросамолету, повторяя слова, сообщенные ей союзниками.

– Началось, – объявил Стивенсон.

И передал подзорную трубу Клод Ренар. По равнине шла кошмарная армия. В авангарде двигался Гарнье, За ним следовали три волны – сатанисты, зомби, амазонки. Вдова и оракул остались в тылу. Клод перенесла внимание на маяк. И заметила в фонаре подвижные тени Основательниц.

– Полагаете, они там все? – спросила она.

– Надеюсь.

Клод осмотрела в подзорную трубу равнину и окрестности.

– Я не вижу Грегуара Роземонда.

– Он должен быть с Основательницами.

– А Роберта?

– Надеюсь, она добралась до колосса.

Армия Баньши, двигавшаяся по всей ширине равнины, приближалась к зоне, где были разложены книги. Стивенсон сгорал от желания увидеть, сработает или нет их замысел.

– На кого первого они наткнутся? – спросила Клод.

– Перро и Гомер расставлены в шахматном порядке. Рабле я поместил на фланге. И подготовил сюрприз.

Клод достаточно хорошо знала писателя, чтобы понять: его тон говорил о какой-то хитрости. Она опустила подзорную трубу и глянула на него, вынуждая признаться.

– Особая засада, – пробормотал он.

– Одно из твоих произведений?

Он разгладил усы, как бы подтверждая ее слова.

– Только не говори, что это доктор Джекилл…

– Мистер Хайд, прости, тоже примет участие в битве. Если кто-то решит открыть книгу, разумеется.

Подобная перспектива, похоже, очень нравилась Стивенсону. Но было пора покидать наблюдательный пост. Он еще раз глянул на манекены, расставленные по краям равнины. Они заменяли дружественных хранителей святилищ и посланцев, которые не успели явиться к общему сбору. Потом схватил Клод за руку и потащил вниз по склону, где их ждал бронзовый колосс.

– Наконец-то! – проворчал Луи Ренар, занявший свое место в правом глазу колосса.

– Роберты с ними нет, – сообщил Мартино, сидящий в левом глазу.

Находившийся рядом с ним Пишенетт сообщил:

– Забыл вам сказать. Когда я расстался с ней, она собиралась принять ванну.

– Ванну? – удивился Мартино.

– Окунуться в лагуну. По ее словам, дольше она ждать не могла.

Грегуар рассвирепеет. Но у нее были личные счеты с Баньши.

Она избрала себе облик в соответствии с ситуацией, использовав убранство своей варварской юрты и дрим стрим, течение неограниченных возможностей. Грегуар скорее всего не узнал бы ее. Поскольку в «Гуся-Щеголя» перед его взлетом проникла не Роберта Моргенстерн, а Роберта-Одиночка, Роберта-Мстительница, Роберта-Неукротимая.

Облаченная в кожаные обтягивающие штаны, «Боди-Перфект» и поножи из мягкой кожи, с плетью вокруг пояса, она кралась вперед, тихая, как паук, и решительная, как пантера. Прошла половину корпуса и добралась до приоткрытого люка в кабину. Там перед зеркалом сидела Баньши и наводила красоту, чтобы соблазнить Дьявола.

Карминовые ногти. Фиолетовые губы. Аметистовые веки. Черное облегающее платье с разрезом до половины бедра было верхом вульгарности. Роберта увидела, что Баньши, щелкнув пальцами, выкрасила волосы в рыжий цвет, а потом вылила на себя целый флакон бесцветного раствора с резким запахом. Ванильная орхидея. Роберта дождалась, пока Баньши закончит прихорашиваться. Вызов Дьявола явно состоится не здесь, и колдунья решила, что схватиться с соперницей лучше на открытом воздухе.

Кармилла вознаградила ее за ожидание. Встала, поцеловала свое отражение, оставив липкий след на зеркале, и двинулась к носу самолета. Роберта держалась на почтительном расстоянии. Баньши миновала запертую камеру, грядку колдовских трав и стала взбираться по лестнице.

Роберта двинулась следом спустя минуту. Ступени вели к открытому люку. Она осторожно выглянула наружу. Кармилла стояла в точке, где сходились крылья. Роберта видела соперницу со спины – Баньши вскинула руки к небу. «Гусь-Щеголь» кружился на высоте пяти тысяч метров над городом Верн, летя вдоль границы циклона.

Роберта вылезла на крыло, выпрямилась и схватила плеть. Сейчас она забыла о Роберте-любящей, о хрупкой Роберте-матери. Размахнулась плетью и ударила Баньши по спине – та отпрыгнула в сторону, издав вопль удивления и боли.