Текст книги "Вепри"

Глава 20

В гостиной по-прежнему висела напряженная атмосфера, причем такая густая, что даже воздух становился тяжелым и удушливым. Сергей перенес обратно кастрюлю с макаронами на кухню, вылил воду в ведро и открыл банку с тушенкой. Дети, сидящие за столом с уже приготовленными тарелками, не сводили с него глаз. Он и сам проголодался, как волк и уж точно не меньше всех остальных. Вывернув содержимое банки в кастрюлю и смешав свинину с макаронами, он услышал жалобное урчание желудка, раздавшееся неприлично громко. Обычно в таких случаях, Ангелина сразу впивалась в него колющим, пронзительным взглядом, но теперь он у нее был сосредоточен на другом объекте, не дающем ей душевного покоя. Он прекрасно понимал, что у Вероники, втянутой в эту бессмысленную игру, не было не единого шанса. Все это могло очень плохо закончится. И не только для нее.

– А вот и ужин подоспел! – торжественно заявил Сергей, вернувшись обратно.

Дети радостно стали бить ложками по тарелкам, пока те не наполнились долгожданной едой. Приятный аромат, исходящий от стола, быстро заполнил гостиную. Вероника обняла дочь и пододвинула ее к себе, чтобы поужинать вместе. Сергей наблюдал за ними, он знал, что внутри они все еще пылают. Тем более так просто сестра никогда не сдавалась. Что касается жены, то тут и говорить было не о чем. Вся эта картина напоминала ему одинокую шхуну, идущую прямо на встречу грозовому облаку. И если ничего делать, то очень и очень скоро от нее останутся лишь бесформенные разбросанные обломки.

Прожив столько лет в совместном браке, он понял одну простую истину – обида и уязвлённое самолюбие вещь кратковременная, приходящая и уходящая, другое дело сохранение семьи и покоя в доме. Не многие будут хвастаться тем, что смогли переступить свою гордость и вопреки всем своим убеждениям сделать первый шаг. И Сергей в последнее время все чаще понимал важность этих слов, подбирая ключики к жене и не давая ее демонам вырваться наружу.

– Ангелин, я не успел тебе рассказать, – начал Сергей, – сегодня днем я нашел книгу. Судя по всему, она очень древняя и наверняка стоит немалых денег.

Как ему казалось, это было наиболее верное начало пожаротушения внутри Ангелины. Финансовое благополучие в их семье всегда поднимало ее настроение. В такси больших денег не заработаешь, но иногда пассажиры были очень щедры и ему удавалось за день привести приличную сумму. Такое происходило нечасто, но в эти дни Ангелина расцветала и становилась совсем другой.

– Ты забрал ее себе?

– Нет. Зачем? – удивился Сергей, как будто кто-то здесь мог ее украсть во время его отсутствия. – Мне кажется будет правильным, если мы разделим вырученные деньги пополам. Ну как при наследстве. Все-таки она принадлежит каждому члену семьи.

Ангелина закрыла глаза. Хоть он и не понял почему, но его слова, судя по ее выражению лица, запустили пока все еще скрытую цепную термоядерную реакцию, которую она самостоятельно пыталась потушить, чтобы прийти в равновесие. Статус ее душевного состояния в такие моменты можно было охарактеризовать, как потенциально опасно демонический. Самое главное сейчас было ее никак не спровоцировать.

– Я горжусь, что у меня есть такой брат, – с неподдельной гордостью заявила Вероника. – Любой другой на его месте мог бы забрать себе все, купить на эти деньги, скажем, дорогую машину, может быть даже квартиру или может норковую шубу жене. Но, к счастью, мой Сергей самый настоящий джентльмен. Вымерший мамонт среди настоящих мужиков.

Сергей почувствовал, как жгучий ком в горле стал пульсировать и разрастаться. Он тут же оглядел Ангелину. С того самого момента, когда он заговорил о книге, она ни съела ни ложки. Перед ней все так же стояла почти полная тарелка ее любимого блюда – макарон по-флотски.

– И все же ты преувеличиваешь. Любой на моем месте сделал бы тоже самое, – Сергей положил свою ладонь на запястье жены. – Я не знаю, сколько она будет стоить, но уверен кое-что эта сумма сможет изменить в нашей жизни.

Коричневые глаза Ангелины смотрели в одну точку. Сергей не понимал, что с ней происходит. Обычно она всегда говорила все о чем думает и никогда не скрывала своих эмоций. Ярко выраженный импульсивный экстраверт по типу личности и холерик по характеру. Но сейчас внутри нее происходило что-то странное, с чем Сергей еще за столько лет совместной жизни ни разу не встречался.

– Я горжусь тобой Сережа, – учтиво и доброжелательно ответила Ангелина, с пугающим до ледяной жути спокойствием.

От такого ответа даже дети застыли с поднятыми ложками и непонимающе переглянулись между собой. Вероника изумленно откатилась на спинку стула, чуть не поперхнувшись собственной слюной. А по коже Сергея пробежали холодные мурашки.

Вероника не сводила с нее глаз. За этой ангельской маской девы Марии скрывалось что-то коварное и подлое. Какую игру она затеяла на этот раз? Или же все-таки, она уколола ее прямо в сердце. И деньги – это ее краеугольный камень.

– Тебе так сильно повезло, брат. Такой любящей и понимающей жены больше наверно нигде не найти.

Ее выражение лица не изменилось, наклон головы так же. К еде она больше не притрагивалась. И если не приглядываться, то отдаленно она сейчас напоминала древнеримскую статую сидящей женщины.

– Да. Ты действительно права. Ангелина у меня лучше всех, – Сергей делал все, что мог.

– Как и ты, Сереж, – снова ласково отозвалась жена. – Повезло нам, что мы нашли друг друга.

Ангелина подняла голову и мило улыбнулась Сергею.

Может быть кто-то другой и подумал, что эти прекрасные слова отражают истинные чувства между ними. Но только не Сергей. Он прекрасно знал эту пьесу в театре одного актера. И пусть она сейчас показывала спокойствие и самообладание, но руки выдавали ее. Не хитрым взглядом можно было заметить, как вилка в ее правом запястье была зажата настолько, что вряд ли ее смогли бы разжать даже тисками.

– Ты разве не голодна, медвежонок?

– Пока нет, мой плюшевый щеночек, – так она его называла в первый год их совместной жизни. Затем это ласковое прозвище куда-то испарилось, как, впрочем, и все остальные приятные слова. – Оставлю еду на потом, вдруг еще передумаю.

Оля закинула в рот последнюю ложку с макаронами и с досадой посмотрела на пустую тарелку. Ее брат опередил ее на несколько минут и теперь вальяжно сидел, наблюдая за остальными. Еда оказалась настолько вкусной, что дети, не стесняясь, готовы были вылизать самые маленькие прилипшие кусочки.

Сергей поднял руку и посмотрел на часы:

– Пожалуй время. Я уложу детей.

Обычно он это делал гораздо позже, но за окном уже давно стемнело, да и к тому же сегодня его интуиция подсказывала ему поступить именно так.

– Но пап, еще даже девяти нет! – возмутился Даня.

– Ничего страшного. Почитаете перед сном, – ответил Сергей.

– Останься со мной, – как-то неестественно добродушно произнесла Ангелина. Хотя возможно Сергею все это всего лишь мерещилось. Ведь когда-то она действительно была милой и обаятельной. – Дети уже давно повзрослели, да и к тому же пора им привыкать к самостоятельности.

Вероника встала вслед за Даней и Олей, обошла стол, собрала грязные тарелки (за исключением одной) и понесла их на кухню. Сейчас ей больше всего не хотелось оставлять его одного. Но Юля не заснет без нее.

– Оставь, – раздался тихий голос брата. Она почти не заметила, как он подошел к ней сзади. – Идите с Юлей спать. Я все помою.

В ее голове все никак не укладывалось, почему все в корне поменялось. Еще совсем недавно она плевалась ядовитой желчью, тщедушно насмехалась над ней, унижала и возвышалась, все больше втаптывая ее в грязь. Теперь за столом сидела спокойная и милая женщина. Она точно что-то задумала, и Вероника знала это наверняка. Вся эта картина, происходящая за столом, очень сильно напоминала некое затишье перед бурей и, судя по всему, брата скоро накроет очень сильный шторм.

– Спасибо, – Вероника обняла его, прошептав в ухо: – Ты не должен терпеть. Ты хороший парень. И муж отличный. Я бы о таком только мечтала.

Глава 21

Вероника зашла в комнату последняя. Дети хмуро разошлись по углам и стали бесцельно скитаться, с лицами, как у каторжников в тюрьме строгого режима. Выйти отсюда и вправду было почти невозможно: за окном с каждым часом становилось все только хуже. С наступлением сумерек опять засверкали молнии, пушечный гром стал звучать все чаще, а ветер и вовсе превратился в дикого необузданного зверя.

И все же любопытство узнать, что сейчас происходит в гостиной затмевало все остальное. Он слишком мягкотелый, чтобы дать ей отпор. Наверняка уже извиняется и целует ей ноги – думала она. Хотя раньше у него была харизма и чувство собственного уважения. Конечно девушки никогда не вились возле него табунами и когда он представил семье свою будущую жену, то вызвал у всех немалое удивление. Ангелина была редкой красавицей, и никто не понимал, что она могла в нем найти. Какой-то сногсшибательной внешности и тем более денег у Сергея отродясь не водилось. Он вообще можно сказать был крайне незаурядной личностью с достатком ниже среднего. И все же все его друзья на тот момент возгордились им и отчасти даже позавидовали. Первое время.

Но, к его великому сожалению, как выяснилось позже под красивой и яркой оберткой оказалась совсем несладкая начинка, да еще и с червивым нутром. Сначала она лишила его всяческого общения с друзьями, а затем потихоньку стала отгораживать и от близких родственников. Они стали с ним видеться исключительно только на праздниках и по большому счету их общение сводилось к короткому телефонному звонку.

– Так. Время! Давайте ложиться спать, – строго объявила Вероника.

Их матрац Сергей еще днем перенес в их комнату к окну и расположил подальше от двери. Так он считал, что они с Юлей будет чувствовать себя в большей безопасности.

Даня неохотно пододвинул стул и стал сбрасывать туда свою одежду. Вероника помогла расстелить Оле простыню и одеяло.

Снизу раздался крик Ангелины. Дети настороженно переглянулись. Они прекрасно знали, что происходило, когда ругались родители. За редким исключением их ссоры обходились лишь повышенными тоннами и разговорами о наболевшем. Вероника знала, что в таких случаях хуже всего приходилось именно им. Не найдя лучшего решения, она решила спеть колыбельную. По крайней мере в их комнате будет царит покой:

– Ходит сон у колыбели. Баю, баю. Чьи тут глазки спать хотели?

Она не часто читала сказки и напевала такие песенки для Юли. Но сейчас был бесспорно тот случай. К тому же это хоть немного поможет переключиться Дане и Оле от того, что стало происходить внизу.

Юля почти сразу начала засыпать. Некоторые фразы долетали до их комнаты, другие растворялись в нежном голосе Вероники. Но грохот от того, что кто-то упал, она никак заглушить не могла.

– Знаю, знаю. Ты не три их кулачками. За-кры-вай, – Вероника положила руку на полусонные глаза Юли и сделала вид, что ничего не произошло.

Даня с Олей оторвали головы от подушек, пока еще не зная, как им на все на это реагировать.

– Сон качает колыбельку. Засыпай, – Вероника продолжала петь. Ее рука поднялась и опустилась, указав детям на кровать. – Я сейчас спущусь. Ложитесь. Все будет хорошо, – уверила она их.

Больше никаких звуков снизу не доносилось. На всякий случай Вероника еще раз прочитала колыбельную. Лишним не будет посчитала она. И не ошиблась: через четверть часа дети перестали перешептываться и ворочаться.

Глава 22

Сергей намылил мочалку. Время – это лучший доктор. Сколько раз они уже ругались, оскорбляли друг друга, бранились и даже дрались? Время всегда сглаживало углы. Спешить пока костёр полыхает совсем не стоит. Кто знает о чем сейчас, сидя за столом, думает его жена. Может быть, погрузившись в свои мысли, она срывает с него кожу и разрывает плоть на куски, или наоборот решила оставить все обиды в прошлом и начать новую жизнь. Но как бы там не было, в ней что-то надломилось. И теперь не известно, чего от нее можно ожидать.

Осталась всего пара недомытых тарелок. Кто бы мог подумать, что ему придется мыть одноразовую посуду. Но если выбросить и ее то уже завтра им придется завтракать руками. В кухонном шкафу у Глеба стояла всего одна керамическая тарелка, кружка и бульонница. Повернувшись, Сергей быстрым непринуждённым взглядом оглядел сидящую на стуле жену, затем взял следующую тарелку и окунул ее в воду. Ее ледяные глаза смотрели прямо на него, предвкушая его возвращение. Что очень сильно настораживало и волновало. Его рука медленно скользнула по белому пластику, а затем повторила процедуру снова.

Но все же он прекрасно понимал, что рано или поздно ему придется закончить – невозможно мыть одну тарелку так неприлично долго. Да и к тому же она наверняка уже стала что-то подозревать. Их разговор неизбежен. И как бы ему не хотелось, он не сможет, закончив на кухне, пройти мимо нее. Это было бы слишком легко. И точно не с ним. Его ждет Ангелина. И теперь время начинает работать против.

Несколько капель чистой воды стекли с последней тарелки. Больше мыть было нечего. Сергей глубоко вздохнул, развернулся, сделал несколько долгих шагов после чего сел за стол. За это время ее ледяной испытующий взгляд ни на секунду не стал менее пристальным, все так же продолжая наблюдать за каждым его микродвижением. Он ждал все что угодно, но только не гнетущего тревожного молчания. Так продолжалось еще не меньше минуты.

– Скажи пожалуйста Сереж, что я тебе такого сделала? – размеренным спокойным голосом произнесла Ангелина. И, казалось бы, никакого крика или намека на подвох. Но для него ее слова разнеслись словно раскаты грома. Так случалось всегда, когда их разговор начинался именно с этой фразы.

– Все же хорошо ангелочек, ты о чем? – промямлил Сергей.

Все хуже чем он мог даже себе представить. Статус душевного состояние – апокалипсис.

– Тогда скажи пожалуйста почему столько лет ты меня не уважаешь?

«Не уважаю? Да как у тебя только язык поворачивается такое говорить? Я терплю твой склочный характер бесконечно долгими годами и уже давно забыл, что такое гордость, чувство собственного достоинства и нормальный секс.

– Это не так мой медвежонок. Я делаю все, что могу для тебя. Все свое свободное время я провожу с тобой. Всю свою зарпла…

– Зарплату??? – ее голос перешел на истерический крик. Она презирала его работу в такси, считая ее никчемной. – Ты называешь эту мзду за проезд зарплатой или может быть твоя зарплата – это чаевые, которые тебе накидывают за то, что ты оказался очень любезен и поцеловал богатого дяденьку в жопу?

«Может сама попробуешь отсидеть в одном положение двенадцать часов в день. Там твою грубость никто терпеть не станет – влепят двойки и сиди потом на прикури. А что вообще хоть ты знаешь о работе? Лежишь вечно дома на диване и смотришь свои телешоу».

– Каждый зарабатывает как может, – Сергей не хотел ругаться, но и впитывать унижения годами, ощущая себя половой тряпкой в общественном туалете ему с каждым разом становилось все невыносимее.

– Какой-же ты дурак. Твой недальновидный друг – Кирилл, открыл автомойку и зарабатывает, Стас получил повышение, и купил новую машину, даже твоя сестра добилась намного больше тебя СЕРЕЖА.

«Какая же ты тварь! Кириллу деньги достались по наследству, и он смог их правильно вложить. А за Стаса отец попросил, он прокурор между прочем, кто ему откажет. Но ведь все это ты, итак, знала».

– У меня все еще впереди, – произнес сквозь зубы Сергей.

– Ты же ИДИОТ. Что у тебя может быть впереди? Тебе судьба предоставила шанс вырваться из нищеты и что ты сделал? Рассказал об этом этой зализанной мымре? Она одевается в бутиках, в которые меня даже не пустят, а мы концы с концами едва сводим – сколько мне ещё придется выслушать угроз от коллекторов, за то что мы не платим долги?

Его жена перешла на повышенные тонна. Тот спокойный голос в самом начале разговора уже давно пропал, как будто его и не было. Уже второй раз за день ему стало стыдно. Наверху все слышали дети и Вероника.

«Он поступил правильно! По справедливости. И почему он вообще должен все это терпеть?».

– Не трогай сестру!

– А то что? Что ты сделаешь? Ты же баба! И всегда ей был! – с горьким огорчением произнесла жена.

Ангелина встала и подошла к нему в упор. Она смотрела на него сверху вниз, презирая и ненавидя сидящее перед ней беспомощное существо, осмелившееся открыть свою трусливую пасть.

– Закрой свой поганый рот! – выпалил Сергей, вложив всю накопившуюся злость. – С меня хватит. Слышишь? Я слишком долго терпел твою надменную противную харю. И поверь это было не так легко, как ты думаешь. С меня хватит! Да иди ты…

– ЧТО??? Свинья не благодарная. Да ты вообще себя видел? Поверь ты уж точно не Ален Делон. Все мои знакомые, только и говорили, что ты в нем нашла. Да я двух детей тебе родила и это твоя благодарность? – Ангелина собрала все имеющуюся слюну во рту и со всей злости харкнула ему прямо в лицо.

Через секунду Сергей почувствовал, как ее ротовая жидкость, вязкая как слизь, начала стекать по его бровям, носу, щекам. Все что так долго сдерживалось у него внутри долгими терпеливыми годами, поднялось в нем всего за пару мгновений. Больше он себя не сдерживал. Его рука схватила ее шею и жестоко с силой протащила вперед. Она пыталась сопротивляться, но он был сильнее.

– А теперь сука, ты посидишь там, где тебе самое место.

Дверь в подвал открылась, и Ангелина полетела вниз по лестнице. Сергей ступил на верхнюю площадку и с приподнятым подбородком бросил суровый взгляд в темноту. Сделав несколько кувырков, его жена приземлись на пол и застонала.

– Подумай над своим поведением. А я подумаю, когда ты сможешь отсюда выйти!

Стул снова вернулся на свое место, подперев дверь.

Глава 23

Пролетев кубарем всю лестнице, Ангелина пластом шмякнулась на грязный жесткий пол. Боль тут же сковала ее легкие, затрудняя нормальное дыхание, от чего она стала жадно заглатывать воздух. Тот самый, пропитанный мерзкими трупными испарениями, вперемешку с сыростью и грязью. Если бы она могла нормально дышать, то ее бы сейчас точно вывернуло наизнанку. Из носа шла кровь, которая стекала по щекам, попадала на шею и застревала в волосах. А еще она почти не могла пошевелить правой ногой.

Дыхание восстановилось хоть и не сразу, но все же это был хороший знак. Значит при падении ее ребра смогли уцелеть, а лёгкие остаться целыми и невредимыми. После такого крутого спуска ей просто необходимо себя осмотреть – убедиться в том, что руки и ноги целы и торчат оттуда откуда и должны, а лицо осталось таким же невредимым, как и прежде. Но как это сделать, когда ничего не видно? Кто бы мог подумать, что в подвале, окажется также темно как и в угольной шахте.

– ТВАААРЬ! – истерически выругалась Ангелина. Но через секунду приложила ладонь ко рту. Нет, она не станет провоцировать его. Пусть думает, что он победил. Но это чувство скоро сыграет с ним злую шутку!

Дотронувшись до коленки, она тут же почувствовала резкую мучительную боль, которая расползлась по всему телу. Что это? Вывих, сильная гематома или закрытый перелом? Хотя какая разница? В любом случае квалифицированного хирурга или рентгена здесь не найдется. Он поплатится! А может быть даже и сядет!!!

Ангелина осторожно пошарила в карманах. Теплящаяся в подсознание надежда растворилась так же быстро, как и возникла. Телефон остался лежать на столе в гостиной. Значит других вариантов нет – придется искать лестницу на ощупь и пробовать взбираться как-то наверх. Как же жутко здесь воняет. Скоро такие темные и сырые места станут для него постоянным местом жительства!

Ее локти уперлись в пол, туловище приподнялось. Только бы получилось встать. Тогда она в мгновение ока найдет стену или лестницу и привет тебе Сережа. Что она с ним сделает, она пока еще не решила. Возможно, изобьет до полусмерти. Или, как один из вариантов: разревется и будет слезно просить детей стать на ее защиту. Пусть знают с каким монстром они жили столько лет. И это будет лишь первый шаг. Затем лишение родительских прав и окна в клеточку.

– СУ-КА

На ноги встать не получится – сильнейшая жгучая боль в правом колене разлилась по телу, стоило ей лишь едва пошевелиться. Изо рта вылетел короткий мучительный стон, который немного приглушил мышиный писк, прозвучавший всего в шаге от нее. Глаза стали влажными. Но Ангелина сжала зубы, не дав волю эмоциям. Придется ползти. Она не сдастся и уж точно не попросит его о помощи. Он скинул ее вниз! Может быть даже хотел убить!

Через несколько невыносимых минут резкая боль прошла и сменилась на ноющую. Все это время она думала только о ней. Но теперь, когда она ушла, ей стало совсем не по себе. Само осознание того, что она оказалась здесь угнетало ее, заставляя слезно расплакаться.

Ангелина растерла влажное лицо, убрав с него стекающие капли. В полнейшей темноте и без зеркальца она не могла определить, как сильно мимолетная слабость смогла ее изменить. Но это и не надо было. Она прекрасно чувствовала, как ее физиономия распухала, а глаза покраснели. Слава богу, что он не видит ее сейчас. После всего, что он сделал, она не даст ему даже малейшего шанса насмехаться над ней.

Не так далеко от нее скрипнула половица. Мышь? Нет, она точно столько не весит, даже самая жирная. А если нет, тогда что это могло быть? Вопрос, как-то пугающе завис в воздухе. Следующие несколько секунд она не двигалась и ждала, вслушиваясь как мышиные коготки беспорядочно стучат по полу. Старый дом! Здесь нечего боятся – уверила себя Ангелина. Но невольно в сознание все равно въелись воспоминания из рассказа детей, ошарашенно вылетевших днем из подвала. Они убеждали ее о том, что кого-то видели внизу. Глупости. Наверняка у них точно так же скрипнула доска, а остальное домыслило их воображение.

«Пора отсюда выбираться».

Первым делом надо понять куда ползти. А для этого всего лишь надо развести руками в стороны и найти ориентир. Но, что если тем самым вместо стены она нарвется на чью-то ногу или кто-то схватит ее за руку и утащит еще дальше в чернильную темноту? Если тот самый человек, которого видели дети стоит сейчас совсем рядом с ней. Страх от этих мыслей заставил выступить мурашки на коже. Непроглядная тьма куда не посмотришь.

И все же она решилась. Быстрым рывком она провела руками по черной пустоте вокруг себя. Дыхание замерло, но затем отлегло. Ничего. Пусть так. Даже отрицательный результат – это движение вперед. Значит, придется проползти и в очередной раз пробовать. Стена должна быть где-то рядом.

Несколько неимоверных усилий. Ее зубы опять сжались. Хлынувшая боль вырвалась из колена и как неуправляемый поток воды из ненадежной плотины отправилась дальше, затапливать все на своем пути. Ожидание, когда пройдет. И снова можно пробовать. Ее руки разбрелись по сторонам. Пусто.

Значит не то направление. Она не могла далеко отлететь от лестницы. Ангелина повернулась на девяносто градусов и повторила все тоже самое. Теперь снова стоило попробовать, но раздавшийся скрип остановил ее и заставил замереть. Он прозвучал из того же места, что и в первый раз. Разве что может быть чуть громче и левее. Такое ощущение, что кто-то перевел вес тела на другую ногу или пытался неуклюжи красться.

«Нет. Ты никогда ничего не боялась! Темнота и скрип старого дома это не повод вести себя как жалкая трусиха».

Ее руки опять разбрелись, но ничего не нашли.

Как это может быть? Почему она до сих пор не наткнулась на стену?

Еще один скрип. Но уже ближе.

Больше ждать она не собиралась. Даже если там кто-то и есть, то все равно какой смысл сидеть и тянуть время? Еще один рывок и наконец долгожданные плоды. Ее спина во что-то уперлась. Но стеной это точно не назовешь. Скорей всего какой-то предмет: узкий твердый и не сильно тяжелый. Очередной скрип (на этот раз гораздо ближе предыдущего). Страх стал почти неконтролируемый. Там в полной темноте, к ней точно что-то подкрадывалось.

Ее рука оторвалась от пола, зашла за спину и ощупало упиравшейся в спину предмет. Никаких сомнений быть не могло. Эта была кожаная туфля. Но что самое страшное дальше после нее шла легкая струящееся ткань от дорогих брюк. Ее Ангелина могла определить без труда – смесь шерсти и шелка. Такие штаны стоили денег. Но только не для Артура!

Еще один скрип. Но теперь до жути близкий.

Ангелина отползла от трупа как можно дальше. Резкая боль колена ее стала интересовать гораздо меньше, чем странные пугающие до ужаса звуки от трущихся половиц. Она чувствовала все сильнее чье-то присутствие. Он подобрался к ней сбоку.

Ее глаза закрылись, хотя и открытыми они ей совсем не помогали. Первобытный страх полностью завладел телом. Он заставил ее оцепенеть, сковал тисками ее душу. Кто он? Что он хочет с ней сделать? Разве может нормальный человек столько времени прятаться в подвале, в полной темноте? Да еще и рядом с трупом. Которого убил прошлой ночью. Господи, если ты слы…

Холодная твердая рука дотронулась до ее лодыжки и сжала.

– Сеее, – пискляво выдавила Ангелина.

Еще одно запястье схватило вторую ногу выше колена.

– Реее, – от сковавшего страха онемел даже язык, больше неспособный произносить слова целиком.

Его руки стали двигаться дальше вдоль тела, как будто изучая ее с ненасытным интересом.

– Жааа, – лицо машинально отвернулось в противоположную сторону.

От его прикосновения к животу, она коротко хныкнула.

– Пооо, – стало очень тяжело дышать – повсюду появился тяжелый запах смерти.

Ледяной озноб добрался до ее груди.

– Мооо, – сердце съежилось.

Руки остановились на шеи и замерли.

– Гиии, – неужели это конец. Может быть муж услышит ее и спасет?

Тяжелая мертвая хватка сдавила горло.