Текст книги "Семейные разборки"

– Попытался? То есть у него не получилось? – удивился Максим. Мы же с Эдиком молча сидели и ожидали продолжения истории.

– У Нины появилась жажда крови, но необычная. Кровь не придавала ей сил, а действовала как наркотик, приводя к неконтролируемым приступам радости или гнева. Она могла укусить человека, а потом танцевать несколько суток напролет, переезжая из одного ночного клуба в другой. А могла в приступе ярости оторвать руку служанке, которую нанял отец, и ей же потом избивать ни в чем не повинную жертву.

Нина вздохнула, прокашлялась и сделала большой глоток из кружки. Макс тихонько погладил девушку по плечу, а потом аккуратно забрал из ее рук опустевший сосуд, подталкивая ей свой чай.

– Князь понял, что в случае с дочерью что-то пошло не так, но не решился убить ее. Он спрятал ее от людских глаз в своем поместье, где Нину неделями не выпускали из комнаты, принося только воду и контейнеры с кровью. Девушка подрастала, и соответственно ее неконтролируемые приступы становились все опаснее. Она сама рассказывала мне, что почти ничего не помнила из происходящего с ней после очередной порции крови. Воспоминания накатывали отдельными картинками и все были настолько отвратительными, что хотелось немедленно бежать в душ.

Нина сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, смахнула с глаза слезинку и продолжила:

– Но самое страшное началось потом. В какой-то момент князь узнал, что на Нину не действует какой-то артефакт всеобщего подчинения. Она рассказывала мне о нем. Кубок, выполненный из человеческого черепа, а вместо ножки у него кость. Грабецкий говорил, что это рука основателя семьи и он лично оторвал ее от трупа.

– Совсем кукушка поехала у князя, – покачал головой Эдик. – Если я правильно помню, предки Грабецких пришли откуда-то с Византии. Его и в проекте не было, когда создавался амулет. Девочка, извини меня, пожалуйста. И что же он сделал с Ниной, когда понял, что у него нет над ней власти?

– Он начал проводить над ней эксперименты! – практически выкрикнула девушка. – Он сцеживал ее кровь, надеясь, что ее воля ослабнет. Бил током, заставлял своих подчиненных избивать ее и насиловать. Морил голодом, не давая воды и пищи.

Нина сглотнула слезы, и страшный рассказ продолжился.

– Это не помогло, и тогда он начал действовать по-другому. Он выкачивал из нее кровь на анализы, пытаясь создать какой-то эликсир. Отрезал кусочки плоти с разных частей тела. Мучил ее серебром и чесноком! Представляете, он даже вводил ей чеснок внутривенно!

Нина все-таки расплакалась, а мы, трое здоровых мужиков, сидели и молча смотрели на нее, понимая, что вряд ли найдем подходящие слова, чтобы успокоить. Из-за наших вопросов ей пришлось заново вспомнить весь тот ужас, который она наверняка хотела забыть, поэтому плач сейчас – это лишь способ выплеснуть негативные эмоции.

– Я не знаю как, но Нине удалось сбежать от Грабецкого. Я так поняла, что ей помог кто-то из его людей. Он два года прятал ее в Москве. Через некоторое время ей показалось, что князь забыл о ней, и тогда она начала вести прежнюю жизнь. Мы познакомились с ней достаточно давно, мне еще шестнадцати лет не было. А недавно встретились с ней в баре у Артема. Вот тогда она мне все и рассказала.

Нина посмотрела на Эдика мокрыми от слез глазами, но неожиданно твердым голосом добавила:

– И я сама попросила ее укусить меня! Абсолютно сознательно! Вы не знаете, как я жила и почему это сделала. Нина изменила мою жизнь! Я не хочу опять становиться больной. И в благодарность я согласилась немного поиграть ее роль, чтобы от нее отстали подручные князя. Тем более, что она оставила мне все свои кредитные карточки. Это очень большие деньги для меня.

– Да я как бы без претензий, – смутился Эдик. – Ты главное без предупреждения Максима не кусай, а то неизвестно, чем в результате этот эксперимент закончится.

– Не собираюсь, – мрачно ответила Нина. – Я не могу пить кровь людей. Меня выворачивает от нее.

– А так бывает? – заинтересовался Эдик. – И как ты тогда выживаешь?

Нина еле заметно вздрогнула, а потом посмотрела на Максима. Она очень переживала за его реакцию, но потом все-таки решилась и ответила:

– Я кусала собак. Бродячих псов хватает, а чтобы не умереть, крови нужно совсем немного. Я же могу питаться и простой едой. Поэтому я и обрадовалась, когда мне рассказали про лавку Моси и его чудодейственное средство от вампирского голода.

И все-таки не выдержав, девушка снова разрыдалась.

– Интересно, а кто именно была мать Нины? – задумчиво спросил Максим, гладя по волосам девушку, продолжающую всхлипывать у него на груди.

– Ты про свою Нину? – кивнул я на его спутницу. – Или про семью Грабецких?

– Про князя, конечно, – помрачнел Мерзкий. – Про своих родителей Нина мне уже рассказала.

И глядя на его сосредоточенное лицо, я понял, что дальше эту ситуацию надо просто принять как есть. Теперь он Нину от себя точно никуда не отпустит. И неизвестно даже, кому из этой парочки повезло больше.

– Понятно, что ничего непонятно, – задумчиво потер я затылок. – Ладно, придется ехать пить пиво.

– Вы все-таки будете искать Нину? – поинтересовалась девушка.

– Ну мы в данном случае, это я и Мирон, – поправил я ее. – С одной стороны, есть вероятность заработать денег. А с другой, пока мы ее не найдем, от тебя подручные князя не отстанут. А жить, постоянно оглядываясь – перспектива довольно хреновая. Тем более, ты, как я понимаю, жить не одна собираешься.

Нина посмотрела на Мерзкого и застенчиво улыбнулась, а мой друг крепко обнял девушку за плечи и сказал:

– Если что, то я в деле.

– В деле он, – проворчал Эдик. – Перевестись не успел, а уже гляньте, весь такой деловой из себя. Собирайтесь лучше, я машину вызвал. Отвезем вас обратно на квартиру. Там сейчас для вас безопаснее всего будет.

Проводив друзей до лифта, я вышел на общий подъездный балкон и задумчиво закурил.

Надо признать, что рассказ девушки произвел на меня сильное впечатление. Я, конечно, многое в этой жизни повидал, но подобная жестокость в отношении собственных детей, это, знаете ли, перебор.

Понятное дело, что в рассказе Нины много белых пятен. Она явно путается в показаниях, когда именно ее укусили. Да и мотив, зачем она решила стать вампиром, мне неясен. Думаю, что Эдик тоже все эти нюансы подметил и заметочку в памяти поставил. А, может быть, просто при Мерзком рассказывать что-то из прошлого не хочет. Макс ей нравится, и девушка не хочет выглядеть совсем плохо в его глазах.

Что касается всего остального, то девушка просто многого не знает и рассказывает домыслы исходя из жизненного опыта, который у нее невелик. Нет никакого артефакта всеобщего подчинения. Есть только амулет Общего Зова, с помощью которого князь пытался подавить волю своей дочери.

Да уж, методы воспитания у него, конечно, не княжеские. Зазвонил телефон, и я понял, что мысли действительно материальны. На экране светилась знакомая фамилия – «Грабецкий».

Я постоял, держа в одной руке телефон, а в другой зажжённую сигарету, но все-таки решил, что сейчас отвечать не буду. Надо выдохнуть, успокоиться. Да и вообще, прямо сейчас у меня есть более важное дело.

Глава 10

Одно из четких жизненных правил, которое я усвоил в погранвойсках, гласит: «Никогда не торопись что-то делать, особенно если не хочется».

Некоторые недалекие товарищи, в том числе иногда и начальники, считают, что такой принцип признак лени и низкой продуктивности. Однако жизнь убедительно доказывает, что думают они так исключительно из-за скудоумия и личной ограниченности.

Понятное дело, что данное правило не касается обязательных вещей, коих в нашей жизни превеликое множество. Посуду мыть необходимо сегодня, мусор выносить, как только наполнится ведро, а заступать в наряд по охране границы строго в то время, которое обозначено в приказе.

Я говорю о делах, требующих элементарного творчества и применения умственных усилий. Бывает так, что звонит Мося и говорит: «Мне нужно найти неизвестно что и неизвестно где», а я, еще не дослушав его, уже джинсы натягивать начинаю. Потому что картинка в голове есть, за какую именно ниточку потянуть необходимо.

А бывает вот как сейчас. Информации море, и вроде бы понятно, что делать нужно, а не хочется. И с Грабецким разговаривать не хочется.

Такое состояние означает, что подсознание уцепилось за какую-то мысль, которая ему активно не нравится. Значит, и активные действия предпринимать будет абсолютно неправильно, отсутствие настроя будет отвлекать и обязательно приведет к чему-то плохому.

Что-то в рассказе Нины меня смущало. Не то, чтобы я относился к девушке с каким-то предубеждением, но что-то не складывалось. И до тех пор, пока я не пойму, что именно, никаких поисков начинать не буду.

Тем более, что идти в пивбар с утра – это извращение.

Поэтому сейчас я решил на время выбросить из головы всех вампиров и заняться делами более близкими и насущными, а именно спокойствием Степана и котом, который это спокойствие нарушает.

Необходимо было нанести визит вежливости ведьме, поселившейся в соседнем подъезде и объяснить, что правила в этом районе уже установлены, поэтому не стоит устанавливать свои и обижать моего приятеля. Тем более, если я этого не сделаю в ближайшее время, то Степан может обидеться и начать вредничать. Фантазия у моего домового богатая, может и соли в чай сыпануть, и иголку серебряную в стул воткнуть. А уж про его умение вещи прятать вообще легенды слагать можно.

Так вот если я ему не помогу, то с него станется и к Светке припереться о помощи просить, и тогда я точно могу огромный скандал поиметь. Хотя, конечно же, меня не столько скандал интересует, сколько боязнь потерять Светку.

Да и к Степану я привык уже. Все-таки, родная душа, практически.

Поэтому я побрился, умылся и достал из шкафа чистые джинсы и футболку. Все-таки не куда-нибудь иду, а в гости к даме. Выглядеть хочется соответственно.

Я поднялся на четвертый этаж и остановился перед типичной металлической дверью. Ничем не примечательная дверь. Впрочем, я и не рассчитывал увидеть табличку типа «Мадам Жозефина. Потомственная ведунья, королева белой магии. Допуслуги обговариваются отдельно».

Но здесь жила ведьма. Это чувствовалось достаточно явственно. И тоже наводило на определенные размышления. Что она забыла в нашем районе?

Я с ведьмами сталкиваюсь не очень часто, но привычки этой публики уже успел изучить более-менее неплохо. В период всеобщей гласности и коллективного помешательства, когда надзор за этими гражданками практически сошел на нет, они как тараканы полезли со всех щелей и перво-наперво принялись компенсировать долгие годы прозябания в глухих деревнях и маленьких рабочих поселках.

Раньше развернуться во всю ширь таланта им особо возможности не позволяли, а в крупных городах могли жить при условии только очень примерного поведения. Вот и приходилось им довольствоваться тем, что есть – геморрой да похмелье в основном лечить.

Были, конечно, счастливицы, которым дозволяли местный бомонд лечить, но так везло исключительно единицам. Умных у нас много, а бомонд один.

Так что так и получалось, что бабушка-ведунья в деревне, получавшая за труды свои яичко да маслице от соседей, зачастую жила гораздо лучше, чем ее товарка в большом городе.

А вот в условиях рынка, да еще и в то время, когда старые идеалы разрушили, а новые нарисовать забыли, ведьмы всех мастей оказались очень и очень востребованы.

Начиналось их нашествие донельзя банально. По руке погадать, будущее в хрустальном шаре посмотреть. За что-то более серьезное еще пуганые красавицы браться опасались, памятуя как жестко, а иногда и жестоко, расправлялись с ними за любое нелицензированное колдовство.

Месяц, второй, год… Никто не приходит, отчета не требует, пальчиком не грозит…

Осмелели немного ведьмы. Начали лечением заниматься, берясь за действительно тяжелые случаи и принимая за это благодарность немалую. И опять никому дела нет. Ну магичат и магичат. Варят зелья, пусть варят…

Да виданое ли это дело, даже порчу можно было делать на кого угодно и ничего не бояться! И вот тут ведьмы осмелели окончательно, а где осмелели, там и вовсе страх потеряли.

Дорогие машины, загородные дома, люксовые шмотки – все это требовало денег, а соответственно начинали оказываться все более изощренные и дорогие услуги.

Навести порчу на любовницу – пожалуйста, убить ребенка в чреве – подороже будет, свести в могилу – цена оговаривается индивидуально. Ведьмы действительно владеют очень разнообразными способностями и при желании могли бы подмять под себя половину мира. Я слышал историю об одном очень известном олигархе, который взлетел до первой сотни списка оооочень успешных бизнесменов с нуля буквально за пару лет.

Начали разбираться, выяснилось, что спал он с одной очень перспективной особой, которая хотела вкусно есть и сладко спать. То, что пассия была старше бизнесмена на двести с гаком лет, никого не смущало. Наверное, в первую очередь, потому что об этом никто не знал.

Так вот эта мадам для успехов в бизнесе своего кавалера использовала такой богатый арсенал, что все сведущие особи планеты аплодировали стоя. Порча, ментальное воздействие, вызов духов, наем оборотней для убийств и призраков для разведки – у грамотной ведьмы много способов для решения вопросов.

И шагала эта сладкая парочка по ступенькам вверх к финансовому олимпу, пока не столкнулись нос к носу точно с таким же дуэтом. Вот тут война разгорелась знатная, дошло до применения магии крови и попыток призыва высших демонов.

Эдик рассказывал, что с кадрами тогда очень плохо было, поэтому многие дыры приходилось закрывать лично. Он как раз в тот момент в Якутии по личной просьбе Президента разбирался, куда драгоценные камни с прииска утекают. Наказал трех местных шаманов, решивших подзаработать, наладил учет и контроль, прилетел в столицу и тут на тебе!

Вот именно с той истории и начался знаменитый крестовый поход Эдика на московских ведьм и экстрасенсов. Шум стоял страшный. По сути, на улицах города шла необъявленная война. За два года отдел Эдика, вернее его личный состав, обновился четыре раза, и это не считая того, что у него была виза Президента на использование практически любых ресурсов.

С самим Эдиком ведьмы тоже пытались разобраться по понятиям, но секрет полковника теперь знают только избранные. В новостях лишь сообщили о взрыве газа на западе Москвы в промышленной зоне, да детонации подпольного склада пиротехники.

Ну а что еще сообщать, если в определенных кругах ползли слухи один нелепее другого. Доподлинно известно лишь то, что в засаде на Эдика участвовало больше четырех десятков ведьм, а вот, остались ли от них хотя бы кусочки, точно не знал никто.

Слухи про личность полковника ползли самые разнообразные, но как их проверить? В данном случае, после той бойни главы ковенов все осознали и запросили мира. Причем, на любых условиях.

С тех пор приличные ведьмы старались активно не светиться, особенно в публичном пространстве. А неприличных товарки сдавали сами, стукачество в этой среде тоже процветало.

Поэтому в том, что дверь, перед которой я стоял, была самой обыкновенной, не было ничего удивительного. Я посмотрел на часы, убедился, что время движется к полудню и уверенно надавил на кнопку дверного звонка. Где-то внутри квартиры разлилась мелодичная трель, но реакции не последовало.

Я подождал немного, потоптался на месте и вдавил кнопку заново, но несмотря на все усилия, открывать почему-то никто не торопился. Я напряг слух и потянул носом воздух. В квартире определенно кто-то был, но вот общаться со мной у него желания не было.

– Ладно, – громко сказал я, ни капельки не смущаясь того, что нахожусь на лестничной клетке в полном одиночестве. – Я хотел по-хорошему, но меня вынудили.

Я сделал широкий шаг назад, а затем примерился, в какое именно место хочу ударить ногой. Уйти мысли даже не возникло, потому что потом так можно до бесконечности ходить.

«Где Штирлиц? – спрашивает Мюллер.

– Никого нет дома, – отвечает Штирлиц. Мюллер чертыхается и уходит».

Я этот анекдот во втором классе слышал и в чем его смысл тоже усвоил.

Я размахнулся и внезапно услышал громкое:

– Мя-я-я-у!

Я опустил ногу и осмотрелся. На лестнице, уходящей вверх и ведущей на следующий этаж, сидел огромный белый кот. Возможно, этот представитель хвостатых был не так уж и велик в размерах, но роскошная белая шерсть, топорщащаяся во все стороны, визуально увеличивала его как минимум вдвое.

Кот смотрел на меня внимательным взглядом, как бы спрашивая: «И чего тебе надобно, старче?».

– Привет, китикэт, – жизнерадостно поприветствовал я белое страшилище. – Хозяйка где?

– Мя-я-я-у, – отозвался кот, но теперь в его тоне сквозила нотка презрения. «Шляются тут всякие, хозяйкой интересуются…»

– Либо она откроет дверь сама, либо это сделаю я, – пообещал я коту. – Но второй вариант хуже. Во-первых, шумно, а во-вторых, сквозить будет, простудитесь.

– Мя-я-яу, – ответил кот, но теперь в его тоне точно была целая струя превосходства и презрения. А затем этот наполнитель для шаурмы сел на задницу и начал в наглую вылизывать свои причиндалы.

– Это перебор, – заявил я наглому животному, а затем метнул в него ключницу. Кидать такие предметы я умею, причем быстро и точно. Вроде как и несерьезная вещь, все люди такую в сумке или кармане таскают, но двести граммов железа, пускай и спрятанные в дерматиновую обертку, бьют сильно и больно.

Кот среагировать не успел, а моя ключница издала глухой звук, стукнувшись о голову животного. Или наоборот? Да не, лоб звук издать не может. У котов там сплошная кость.

Я взлетел по ступенькам и схватил наглое животное за хвост.

– Ну что, выкидыш тигриный? Еще мяукать будем?

– Мужчина, что вы делаете? – раздался возмущенный женский голос. – Немедленно отпустите Люкса!

Я перевел взгляд с кота на нового участника нашего кордебалета и мысленно присвистнул. Нет, можно было сказать, что я обалдел, потерял дар речи, но это все было бы не то. Я не поразился, а именно присвистнул, по достоинству оценивая картинку, которую мне решили показать.

Дверь квартиры, в которую я столь безуспешно звонил последние несколько минут была распахнута и на пороге, уперевшись рукой в косяк стояла стройная жгучая брюнетка. Она не отличалась высоким ростом, скорей всего, мне по плечо, как и Светка, но туфли на о-о-очень высоком каблуке визуально удлиняли не только красивые стройные ноги.

Женщина была облачена в черные кружевные чулки и черное же кружевное белье, поверх которого был накинут то ли халат, то ли пеньюар. Впрочем, я, в силу своего солдафонского воспитания, никогда не понимал практического смысла в этих сетчатых элементах одежды. Карманов нет, от сквозняков и холода не защищает, интимные места от любопытных взоров не прячет… Впрочем, смотрится такая сеточка достаточно эффектно, это признать надо. Вон как высоко грудь вздымается от возмущения, аж посмотреть приятно.

Женщина была явно старше шестнадцати лет, но это обстоятельство не портило, а только украшало ее. Она была очаровательна той самой женственностью, которая присуща роковым красавицам, осознавшим самый главный секрет привлекательности – «Ты выглядишь на столько, насколько себя чувствуешь!»

– Отпустите кота, мужчина, – повторила женщина. – Как вам не стыдно?

– Да мне несложно, – улыбнулся я и разжал пальцы. Животное взвизгнуло от неожиданности, но все-таки успело извернуться в воздухе и приземлиться на четыре лапы. Затем что-то мяукнуло, зло зыркнуло на меня на прощание и исчезло в недрах квартиры своей хозяйки.

– Вообще-то, меня зовут Андрей и я хотел познакомиться именно с вами, – продолжил я улыбаться как можно шире. – Но ваш кот начал мне читать лекции на тему морали и правил приличия. Мы не сошлись с ним в вопросе уместности демонстрации конкретных частей тела незнакомцам, но вынужден признать, что был не совсем прав в дискуссии. Ваши ноги смотрятся хорошо в любой ситуации.

– Странно, – без тени улыбки ответила мне женщина. – Никогда не думала, что оборотни способны складывать слова в красивые предложения. И зачем же вы хотели со мной познакомиться? Полюбоваться на мои ноги? Уверяю вас, я достаточно разборчива в выборе кавалеров.

– Судя по вашему наряду, вы себе льстите, – я посмотрел на ведьму с вызовом. Нет, ну а как иначе, мне хамят, я что должен терпеть это? – Либо у вас трудности с деньгами и на приличный халат просто не хватает. Позвольте я ссужу вас небольшой суммой? Исключительно в знак доброй воли и признания красоты ваших ног.

«Андрюха, своей смертью ты не умрешь», – констатировал я, глядя, как исказилось лицо женщины. Впрочем, за подобные слова меня и обычная девушка запросто могла на кусочки покромсать, а уж ведьма… Но и сдавать назад, а уж тем более извиняться я не собирался.

– Я пришел предупредить вас, что местный домовой, а по совместительству мой друг очень недоволен поведением вашего кота, – продолжил я тем временем, широко улыбаясь. – И если это нестриженное недоразумение вам дорого, то постарайтесь, пожалуйста, держать его на привязи.

А вот эти слова ведьму удивили. Ну или как минимум она их не ожидала.

– Оборотень, умеющий говорить, не боящийся хамить, еще и ходатайствующий за местного домового, – медленно, как бы пробуя все ей же сказанное на вкус, проговорила женщина. – Да уж, мир действительно изменился сильнее, чем я думала. Андрей, может быть, мы начнем наше знакомство с начала?

– Почту за честь, – ухмыльнулся я. – Но может быть и вы для начала смените столь легкомысленный наряд? Я хоть и планирую жениться, но все-таки мужчина.

– Я вас смущаю? – женщина призывно изогнулась, демонстрируя мне не только точеное бедро, но и другие, не менее выдающиеся, достоинства, а я почувствовал легкий холодок на груди. – Или вы видите в моей внешности недостатки?

– Извините, до сих пор не спросил вашего имени, – сохранять улыбку на лице становилось все более затруднительно. Искусством обольщения стоявшая передо мной владела в высшей степени превосходно. – Было бы невежливо не предупредить вас, но у меня практически полный иммунитет к ментальному воздействию. Иначе говоря, задурить мне голову с помощью магии достаточно сложно. Но это я так, в качестве информации, чтобы зря не старались.

– Знаете, Андрей, – взгляд ведьмы стал серьезным и изучающим. – У вас удивительный талант говорить ужасные вещи, абсолютно не заботясь о своем здоровье. Вы хоть сами поняли сейчас, что буквально походя оскорбили меня?

– Э-э-эм, – теперь застали врасплох меня, и я от неожиданности ожесточенно поскреб затылок. – Это как?

– Вы только что прямым текстом сказали, что я настолько непривлекательна вам, как женщина, что даже мои чары бессильны, – укоризненно объяснила мне женщина.

– Э-э-эм, – попытался я что-то выдавить в свое оправдание, но меня перебили.

– Мне надо переодеться! Ждите!

И дверь в квартиру захлопнулась.