Текст книги "Русская военная кампания. Опыт Второй мировой войны. 1941–1945"

Успехи немецких бронетанковых войск во Второй мировой войне объясняются прежде всего массированным их применением на решающих направлениях, полной моторизацией, а также высоким наступательным духом, унаследованным от отважной кавалерии.

Несмотря на это, новые виды оружия и боевые средства однозначно требуют дальнейшего совершенствования танковой дивизии.

При этом особое внимание должно быть обращено на то, чтобы все танковые соединения имели в качестве боевых машин только бронированные гусеничные машины, а в качестве транспортных грузовых автомобилей – вездеходы. В результате этого они перестанут зависеть от дорожных условий и будут менее уязвимыми с воздуха. Это также означает, что при сближении с противником танковые соединения смогут рассредоточивать части по широкому фронту и выбирать выгодный в тактическом отношении участок местности для нанесения сосредоточенного удара. Тогда основополагающее положение Мольтке «Врозь идти, вместе бить»[30]30
  Цитировалось в немецкой печати с 1870 г. Вероятно, это перефразировка слов Хельмута Карла Бернхарда фон Мольтке (нем. Helmuth Karl Bernhard von Moltke; 1800–1891), германского генерал-фельдмаршала, прусского генерал-фельдмаршала, военного теоретика, считающегося наряду с Бисмарком одним из основателей Германской империи. В приказе высшему военному командованию Пруссии от 24 июня 1869 г. есть такие его слова: «Для [тактических] операций возможно дольше сохранять обособленность, для решающего сражения – своевременно соединяться…» Изречение «Врозь идти, вместе бить (Getrennt marschieren, vereint schlagen)» приписывалось также Герхардту Шарнхорсту (1755–1813), который в 1807–1811 гг. возглавлял военное ведомство и Генеральный штаб Пруссии.


[Закрыть] будет соблюдено и в современных условиях.

Глава 3
Артиллерия

Артиллерия и во Второй мировой войне зарекомендовала себя как классическое оружие поддержки пехоты и танков. Из обоих элементов боя – огня и маневра – на нее приходится первый элемент – огонь. И чем быстрее развивается бой, тем скорее артиллерия должна следовать за войсками для того, чтобы своевременно оказывать им необходимую огневую поддержку.

В век науки и техники огневая мощь артиллерии значительно возросла. В Первой мировой войне артиллерия в основном прокладывала пехоте дорогу в бою за укрепленные позиции. Однако повысившаяся мощь огня обеих сторон в наступлении и обороне тогда значительно ограничивала возможности проведения операций. После Первой мировой войны в немецкой армии перед командованием была поставлена задача разработать в ходе боевой подготовки такую тактику ведения боя, которая позволила бы вновь осуществлять решающий оперативный маневр на широком просторе.

Необходимые средства для этого имелись, это танки, моторизация войск и новые средства связи. Что касается дальнейшего развития немецкой артиллерии, то речь шла о том, чтобы с помощью новых технических средств повысить ее маневренность и развить достигнутую в годы Первой мировой войны высокую готовность к стрельбе для борьбы с танками в ходе маневренной войны. Техника и усовершенствование организационно-штатной структуры артиллерии позволили сделать этот род войск более маневренным, в том числе и артиллерию крупных калибров. Кроме того, были созданы условия для усовершенствования управления огнем при сильном его сосредоточении и в ходе маневренной войны.

При этом характерным являлось то, что совершенствование тактики и направлений развития артиллерии было подчинено одной цели – сделать ее способной обеспечивать успех в бою.

Начало Второй мировой войны немецкая артиллерия[31]31
  В данной книге автор не рассматривает полковую артиллерию вермахта, которая к моменту нападения на СССР была сведена в особую роту, имевшую обычно номер 13. В состав роты входили три взвода легких 75-мм гаубиц и взвод 150-мм гаубиц (по две гаубицы в каждом взводе). В 1942 г. к роте был добавлен еще один взвод с тремя 105-мм минометами. Кроме того, в пехотном полку была также одна противотанковая рота, имевшая номер 14. В ее составе было четыре взвода, в каждом из которых имелось три 37-мм противотанковых орудия и один легкий пулемет. В 1941 г. два 37-мм орудия были заменены двумя 50-мм орудиями.


[Закрыть], насколько это позволяло короткое время военного восстановления Германии, восприняла как результат этого совершенствования. Причем тактическим лейтмотивом для управления артиллерией и главным принципом ее применения являлось тесное взаимодействие с пехотой и танками, а по возможности также и с авиацией. Внимание уделялось подготовке артиллерии к действиям в условиях быстро меняющейся боевой обстановки. Она должна была быть способна открывать огонь без длительной предварительной подготовки и быстро осуществлять переносы огня. Сокращение времени на подготовку огня и повышение гибкости управления огнем было достигнуто вследствие механизации, а также усовершенствования приборов и методов стрельбы.

В то же время формирование многочисленных артиллерийских частей, проводившееся в короткие сроки перед войной и непосредственно во время войны, имело свои отрицательные стороны. Это выражалось в том, что в таких условиях не всегда удавалось надлежащим образом организовать необходимую основательную боевую подготовку. Кроме того, оснащение артиллерии не было приспособлено к климатическим условиям и рельефу местности Восточного театра военных действий.

Основными орудиями дивизионной артиллерии были:

• 105-мм легкая полевая гаубица le.F.H.18[32]32
  Разработка легкой полевой гаубицы le.FH.18 была завершена к 1930 г., после чего начались ее испытания, проводившиеся в обстановке строгой секретности. Дабы замаскировать факт создания новой артиллерийской системы, ей дали официальное наименование 10,5 cm leichte Feldhaubitze 18, то есть 105-мм легкая полевая гаубица образца 1918 г., или сокращенно le.F.H. 18. Официально же орудие приняли на вооружение 28 июля 1935 г. Длина ствола гаубицы составляла 2941 мм, а масса в походном положении достигла почти 3,5 т. Основным средством транспортировки была шестиконная упряжка.


[Закрыть] на лафете с раздвижными станинами, имевшая наибольшую дальность стрельбы 13 000 м. Ее калибр, дальность стрельбы и горизонтальный угол обстрела вполне обеспечивали выполнение главной задачи, возлагавшейся на эти орудия, – поддерживать пехоту и танки.

• 150-мм тяжелая полевая гаубица s.F.H.18[33]33
  Тяжелая полевая гаубица s.F.H.18 также создавалась втайне и для маскировки тоже обозначалась орудием образца 1918 г. Ее фактическая разработка велась в 1926–1930 гг., а в войска гаубица начала поступать в 1934 г. В войсках получила прозвище «Вечнозеленая» (нем. Immer-griin). Стала первым артиллерийским оружием, в котором для увеличения дальности использовались снаряды с ракетным ускорителем.


[Закрыть] с дальностью стрельбы 13 325 м использовалась на главных направлениях и особенно хорошо зарекомендовала себя как орудие, предназначенное для борьбы с артиллерией и уничтожения танков противника на исходных позициях.

• 210-мм мортира[34]34
  Как и большинство немецких артиллерийских средств, 210-мм мортира (нем. 21 cm Mrs 18) официально выдавалась за образец 1918 г. Фактически задание на ее разработку было получено концерном «Крупп» в 1933 г. Производство было начато малыми партиями незадолго до войны в 1939 г. В 1942 г. производство прекратили в пользу младшего брата 17 cm K.Mrs.Laf, дальность стрельбы которого была почти в два раза больше, но в 1943 г. производство возобновилось.


[Закрыть] с дальностью стрельбы 16 000 м (состояла на вооружении артиллерийских частей резерва Главного командования сухопутных войск) являлась уважаемым в войсках оружием. По характеру траектории и дальности стрельбы она более походила на тяжелую гаубицу. Обладая высокими боевыми свойствами, мортира применялась во всех видах боя, используясь в наступлении и в обороне как средство усиления войск, действующих на важнейших направлениях.

• 100-мм пушка 18/40[35]35
  100-мм пушка 18/40 – модернизированная в 1941 г. пушка К 18. Для увеличения дальности стрельбы ствол удлинили, а вес большого заряда довели до 7,5 кг. Лафет также был модернизирован и унифицирован с лафетом гаубицы sFH 18/40. Такая пушка получила обозначение К 18/40, впоследствии измененное на К 42.


[Закрыть] (на механической тяге) с наибольшей дальностью стрельбы примерно 21 000 м состояла на вооружении артиллерийских частей резерва Главного командования сухопутных войск. Иногда отдельные батареи этих орудий включались в состав танковых дивизий. Пушка была желанным оружием и использовалась преимущественно для поражения узлов сопротивления в глубине обороны противника, с которыми не могла бороться дивизионная артиллерия.

• 150-мм пушка К18[36]36
  150-мм пушка K18 стала выпускаться в 1938 году. На бумаге это был один из лучших проектов, поскольку пушка имела превосходную дальность стрельбы снарядами весом 43 кг. Но эти пушки имели слишком много недостатков: были слишком неповоротливы в бою, сложны в эксплуатации и при проведении буксировочных работ обладали низкой скорострельностью (до двух выстрелов в минуту), а также требовали больших временных затрат для приведения в боевое положение на новых артиллерийских позициях.


[Закрыть], имевшая дальность стрельбы 24 700 м, состояла на вооружении артиллерийских частей резерва Главного командования сухопутных войск. Она использовалась в основном для поражения целей, расположенных в глубине обороны противника на удалении, приблизительно вдвое превышающем дальность стрельбы дивизионной артиллерии. Ее тактико-технические характеристики были значительно выше данных 105-мм пушки. Особо ценным считалось то обстоятельство, что при стрельбе из этого орудия по небольшим целям, а также по батареям, расположенным в глубине боевого порядка противника, благодаря низкому эффекту рассеивания достигался высокий процент попаданий.

Артиллерийские средства тяги

Если на среднепересеченной местности конная тяга еще обеспечивала передвижение дивизионной артиллерии, то на Восточном театре военных действий с его широкой протяженностью и большими расстояниями при тяжелом состоянии грунтов, с его суровыми зимними условиями такая тяга уже не годилась. В результате этого подчас возникал ощутимый недостаток в подвижном орудийном составе дивизионной артиллерии, а вот тягачи как средство перевозки легких и тяжелых орудий показали себя с самой лучшей стороны. В то же время разработанный во время войны гусеничный трактор «Раупеншлеппер Ост»[37]37
  Артиллерийский гусеничный тягач «Раупеншлеппер Ост» (нем. Raupenschlepper Ost – RSO) начал разрабатываться после неудачной зимней кампании вермахта в 1941/42 г. В условиях русской зимы эти полугусеничные тягачи вязли в глубоком снегу и плохо заводились на морозе.


[Закрыть] как артиллерийский тягач себя совершенно не оправдал.

На основе разработок шасси самоходно-артиллерийских установок в период войны были созданы два образца: 105-мм легкая самоходная гаубица LeFH «Wespe»[38]38
  «Цитадель» в ходе Курской битвы. Имеются данные, что тогда в немецких боевых порядках находилось до семидесяти новых орудий, полтора десятка из которых были тут же уничтожены огнем советских подразделений.


[Закрыть] и 150-мм тяжелая самоходная гаубица s.F.H. «Hummel»[39]39
  150-мм самоходная гаубица «Hummel» (в переводе с нем. – «шмель»), полное название – 15 cm Schwere Panzerhaubitze auf Geschutzwagen III/IY (Sf) Hummel. К июню 1943 г. было произведено 115 САУ, из которых на линию фронта попали только 55, остальные были отправлены в учебные части. Всего же в 1943 г. было изготовлено 368 машин, в 1944 г. – 289, в 1945 г. – 57, из которых 9 были вооружены 105-мм гаубицами в рубках от Wespe. Всего же общий выпуск составил 714 машин.


[Закрыть]. Их конструкция отвечала пожеланиям обладать орудием с высокой готовностью к стрельбе (как говорится, «недолго думая») и хорошей подвижностью на местности в ходе танковых сражений. Несмотря на отдельные технические недостатки, бронированные самоходно-артиллерийские установки как артиллерия сопровождения танковых частей себя полностью оправдали и в будущем без них при выполнении задач, стоящих перед артиллерией, не обойтись.

Реактивные установки

Реактивные установки, первоначально разработанные для стрельбы дымовыми боеприпасами, в ходе войны в основном использовались для ведения залпового огня осколочно-фугасными снарядами. Способность молниеносно накрыть цель необыкновенно большим количеством тяжелых разрывных снарядов придала этому оружию резко выраженный артиллерийский характер. Чтобы соответствовать этому мнению, залповую стрельбу стремились осуществлять по возможности силами полка или бригады, а если такое не представлялось возможным, то как минимум силами дивизиона из трех батарей.

В наступлении огонь реактивных установок предусматривался планом огня артиллерии, в котором он рассматривался как мощный огневой удар, наносившийся точно в намеченное время на направлении главного удара. В ходе уже ведущихся боевых действий огонь реактивных установок приберегался до момента наступления кульминации боя или кризисной ситуации. По сути дела, в составе артиллерийских полков некоторых танковых дивизий имелось по одной батарее реактивных установок.

Боеприпасы артиллерии

Основным видом боеприпасов являлся осколочно-фугасный снаряд с чувствительным ударным взрывателем, применявшийся для физического и морального воздействия на живую силу противника. При высокой скорострельности орудий и большой плотности огня этот снаряд был достаточно эффективен и для борьбы с бронированными машинами. Эффективность осколочно-фугасных снарядов значительно повышалась, если их снабжали взрывателем замедленного действия для достижения эффекта «рикошета», в результате которого осколки снарядов воздействовали по глубине и ширине окопавшегося неприятеля. Стрельба рикошетом применялась при ведении огня на средние дальности и при наличии не слишком мягкого грунта и угле встречи снаряда с преградой не более 20 градусов. Немецкая артиллерия использовала данный вид стрельбы, как правило, против не прикрытой сверху живой силы противника. Необычайно высокая эффективность данного метода даже при глубоком нахождении точки разрыва была полностью подтверждена практикой войны.

Первоначально взрыватели замедленного действия применялись при пробивании настилов и полностью себя оправдали при ведении огня на разрушение глубоко укрытых целей. Однако подобная стрельба обычно ограничивалась лишь такими случаями, когда большой расход снарядов, связанный с невысокой вероятностью попадания в цель, и значительное время, необходимое для выполнения огневой задачи, с тактической точки зрения были оправданны.

Для стрельбы по танкам прямой наводкой применялся взрыватель ударного действия.

Кроме того, для борьбы с танками в ходе войны был принят на вооружение кумулятивный снаряд, который зарекомендовал себя очень хорошо. Поэтому обеспечению каждого орудия достаточным количеством этих снарядов придавалось большое значение.

Дымовые снаряды применялись для затруднения видимости противнику, например для ослепления наблюдательных пунктов, задымления позиций противотанковых орудий и осложнения передвижения танков. Наряду с этим они использовались для защиты собственных средств, а при форсировании водных преград для ослепления подразделений тяжелого оружия неприятеля на противоположном берегу и маскировки намеченных участков переправы.

Применение дымовых снарядов для задымления артиллерийских позиций противника также порой давало отличные результаты. При пристрелке с применением наблюдения дымовые снаряды тоже хорошо служили для обнаружения разрывов собственных снарядов, особенно на плохо просматриваемой местности.

Для подсчета расхода боеприпасов хорошо зарекомендовал себя термин «боевая норма», обозначавший число выстрелов, которое может произвести каждое орудие за минуту при максимальной скорострельности (для орудия калибром 105-мм «боевая норма» исчислялась 6–8 выстрелами в минуту, 150-мм – 4 выстрелами в минуту). Для управления огнем артиллерии «боевая норма» была удобным в использовании термином. Например, указывалось: «Расход снарядов – половина нормы» или «Расход снарядов – две нормы».

Средства связи

Немецкая артиллерия согласно штатному оснащению располагала таким количеством средств телефонной и радиосвязи, которое отвечало требованиям по обеспечению управления огнем и проведения стрельб в боевых условиях.

В отделениях связи батарей имелось достаточное количество средств телефонной и радиосвязи для управления огнем. Их хватало, чтобы помимо главного наблюдательного пункта дополнительно развертывать еще один или два наблюдательных пункта (передовой или боковой), державшие связь с огневой позицией по проводной телефонной связи. Кроме того, два наблюдательных пункта и огневая позиция могли оснащаться и средствами радиосвязи.

В дивизионе имелся штатный взвод связи. Его задачей являлось обеспечение связи при ведении огня между командиром дивизиона и тремя подчиненными командирами батарей. При маневренных боевых действиях взвод связи дивизиона преимущественно использовался для поддержания связи между командным пунктом дивизиона и наблюдательными пунктами трех батарей.

В артиллерийском полку также имелся взвод связи для обеспечения связью командира полка с четырьмя – шестью подчиненными дивизионами.

Артиллерийский полк дивизии обычно состоял из трех легких дивизионов, вооруженных 105-мм легкими полевыми гаубицами le.F.H.18, и одного тяжелого дивизиона, вооруженного 150-мм тяжелыми полевыми гаубицами s.F.H.18.

В подчинении штаба артиллерийского полка находились: взвод связи, метеорологический взвод и картографическое отделение.

В свою очередь, в каждом из четырех дивизионных штабов имелся взвод связи и топографическое отделение.

Обычно в артиллерийском полку насчитывалось 12 батарей по 4 орудия в каждой.

В составе артиллерийского полка танкового соединения, кроме перечисленных подразделений, часто имелась батарея артиллерийской инструментальной разведки, а также батарея реактивных установок.

В обязанности командира артиллерийского полка входило консультирование командира дивизии по вопросам боевого использования артиллерии. При этом прежде всего делался доклад обо всех боевых донесениях и высказывались соображения по оценке тактической обстановки с артиллерийской точки зрения с тем, чтобы помочь командиру в принятии решения и составлении плана боя. Из этого определялось, насколько, исходя из противостоящих сил противника и условий местности, возможности артиллерии соответствовали решению и общему плану боя с тем, чтобы достичь максимальной эффективности артиллерийского воздействия. На основании этого издавался приказ начальника артиллерии дивизии.

Считалось необходимым, чтобы боевые задачи, которые ставились перед артиллерией, не содержали общих формулировок, а являлись конкретными и ясно отвечали общему замыслу боя. Неприемлемыми были, в частности, такие выражения: «поддерживать наступление…» или «прикрывать продвижение вперед…». Задачи ставились более конкретно, например, так: «подавить противника на опушке леса X…», «нейтрализовать фланкирующие огневые точки на высоте Y…» или «разбить исходные позиции противника южнее Z…». Эти детали приказа дивизии по артиллерии, перечислявшиеся последовательно или с указанием конкретного времени ведения огня, были важны также для пехотных и танковых частей.

Командир артиллерийского полка командовал обычно четырьмя – шестью дивизионами (четырьмя дивизионами полка и одним-двумя дивизионами, приданными из состава артиллерии резерва Главного командования сухопутных войск). Требование тесного взаимодействия с другими родами войск привело к правилу придавать непосредственно каждому пехотному полку или танковой части по дивизиону легких полевых гаубиц. В результате в непосредственном подчинении командира артиллерийского полка оставалось от двух до четырех дивизионов. При этом командиру полка было необходимо принять все меры по скорейшему сосредоточению огня всех дивизионов, включая приданные, для обеспечения выполнения задачи дивизии.

Принципы боевого использования артиллерийских полков танковых и пехотных дивизий были аналогичными. Особенности управления и боевых действий полка в каждом отдельном случае обусловливались спецификой тактики подвижных воинских частей, заставлявшей быстро принимать решения и широко использовать маневр, чтобы своевременно оказаться в нужном месте и сосредоточенным огнем всего полка поддержать действия дивизии.

Огневой бой артиллерийского полка в наступлении

При наступлении с ходу в боевом приказе детально расписывались задачи каждого дивизиона. При этом особо подчеркивалось требование – осуществлять тактически правильное взаимодействие с пехотой и танками. При необходимости допускалась возможность и самостоятельных действий. Решение о занятии и смене огневых позиций, а также об открытии огня артиллерийскими дивизионами, непосредственно поддерживавшими наступающие части, исходя из конкретно сложившейся боевой обстановки, сначала принимали главным образом сами командиры дивизионов. В первое время командир полка лишь следил за своевременным занятием огневых позиций оставшимися в его непосредственном подчинении дивизионами в соответствии с боевыми намерениями дивизии. Управление всем огнем переходило к командиру полка тогда, когда из-за сильного сопротивления противника требовалось нанесение мощных концентрированных огневых ударов.

При прорыве подготовленной обороны противника требовалась планомерная подготовка нанесения пробивающего огневого удара до начала атаки и непрерывной огневой поддержки в ходе наступления. При этом объем подготовительных мероприятий был очень большим, а их характер чрезвычайно разнообразным. По времени подготовка наступления могла продолжаться от нескольких часов (в маневренной войне) до нескольких недель (при наступлении на сильно укрепленные позиции противника). При этом искусство управления огневым боем проявлялось во всей своей последовательности. Разведка целей путем организации тщательно налаженной службы наблюдения, обеспечение надежно действующей связи и подготовка стрельбы должны были проводиться в короткие сроки, поскольку все это обеспечивало гибкое управление огнем всех подразделений полка и возможность концентрации огня.

Смена огневых позиций подразделениями артиллерийского полка в ходе наступательного боя производилась подивизионно. Причем если дивизионы, выделенные согласно боевой задаче для непосредственного взаимодействия с наступающими частями, перемещались, как правило, самостоятельно, докладывая об этом в полк, то остальные дивизионы, оставшиеся в непосредственном подчинении командира полка, двигались вместе с дивизией. В зависимости от требований сложившейся боевой обстановки по приказу командира полка смена их огневых позиций осуществлялась с целью сосредоточения артиллерийских средств на решающем направлении наступления дивизии. При этом определенную роль играли условия наблюдения, характер местности и состояние дорог. Достаточное для непрерывной огневой поддержки наступающих войск число подразделений оставалось на месте в готовности немедленного открытия огня, а остальные начинали перемещение. С другой стороны, если наступление развивалось стремительно, необходимо было перемещать полк настолько компактно, чтобы при новом организованном сопротивлении противника иметь возможность быстро сосредоточить огонь.

Огневой бой артиллерийского полка в обороне

Артиллерия должна была быстро переходить от наступления к обороне, причем ее действия становились тем эффективнее, чем дольше она находилась на одних и тех же огневых позициях.

При переходе к обороне главная задача артиллерии состояла в том, чтобы перед угрожаемым участком остановить наступающего противника, а затем уничтожить его. При этом для ведения корректируемого сосредоточенного огня особую роль играл полный учет возможностей переноса огня по фронту и использования рокадных путей. В ожидании наступления противника перед наиболее угрожаемыми участками подготавливался заградительный огонь и огонь на уничтожение. После выполнения войсками задачи дня артиллерия на наиболее угрожаемых направлениях должна была еще до наступления темноты осуществить пристрелку и подготовить несколько участков заградительного огня.

При длительном нахождении в обороне командир полка на местности или по карте обязан был наметить дополнительные точки и участки, по которым командиры дивизионов обязывались подготовить данные для стрельбы и провести пристрелку. Подготовка огня проводилась примерно в следующей последовательности.

Наблюдатели, исходя из собственных тактических соображений, в тесной связи с командирами пехотных подразделений корректировали пристрелку батареи по планируемым целям и участкам заградительного огня. Данные измерений с точным указанием начертания переднего края они докладывали командиру дивизиона, а тот, в свою очередь, в полк. Затем командир полка и командиры дивизионов, обладая более широким видением тактической обстановки, с учетом максимального угла поворота орудий при прикрытии стыков между подразделениями своих войск назначали для батарей дополнительные участки и рубежи заградительного огня, а также огня на уничтожение. Этим достигалась возможность быстрого переноса огня на наиболее угрожаемые участки и прикрытия разграничительных линий позиций.

После согласования вопросов взаимодействия в низших звеньях в соответствии с приказом старшего начальника составлялся план огня на оборону. В нем указывались секторы наблюдения и секторы огня артиллерийских батарей (в том числе подразделений тяжелого оружия пехоты), точки прицеливания и обстреливаемые районы. Из плана огня было видно, какой вид оружия следует применять по тому или иному участку. Он помогал осуществлять контроль за беспрерывным ведением огня и одновременно служил средством быстрого управления огнем артиллерии.

Наблюдательные пункты должны были распределяться по всей полосе обороны дивизии таким образом, чтобы не оставалось непросматриваемых участков. На важнейших же направлениях плотность наблюдательных пунктов увеличивалась. Исходя из этих требований, секторы наблюдения постоянно уточнялись, а при необходимости изменялись или дополнялись приказами командира полка.

При длительном нахождении на одном участке обороны огневые возможности артиллерии в результате масштабных подготовительных мероприятий по организации стрельбы и планомерно организованной разведки увеличивались.

На Восточном фронте полосы обороны дивизий были часто растянуты (на дивизию приходился участок фронта протяженностью 20–30 км), а сил пехоты явно не хватало. Это возлагало на артиллерию более высокую ответственность за устойчивость обороны. К тому же подчас передний край обороны состоял лишь из отдельных опорных пунктов. Поэтому перед всем фронтом обороны дивизии артиллерия должна была готовить сплошную линию заградительного огня, к постановке которого привлекались все батареи (кроме 150-мм орудий и 210-мм мортир), угол обстрела которых это позволял. На ориентирной полосе наносились отдельные участки заградительного огня, которым присваивались номера и условные названия. В результате такого простого обозначения целей по тому или иному требуемому участку можно было быстро открыть огонь большого числа батарей.

На основании подобного частного случая, когда оборона велась на столь необычно растянутом отрезке, прежнее представление о заградительном огне как неподвижной форме ведения огня изменилось в пользу подвижной. Новый подход означал не только автоматическое открытие огня в заранее заданном направлении, но и подготовку изменяемого по мере необходимости направления стрельбы.

Так как в условиях лесистой местности русские имели обыкновение выдвигать исходные районы для наступления своих групп далеко вперед, то это часто давало возможность накрыть заградительным огнем изготовившиеся войска еще на исходных позициях.

Русские, как правило, наступали не сплошным фронтом, а клином на нескольких узких участках, между которыми имелись большие промежутки. Это позволяло после определения направления удара пехоты и танков быстро сосредоточивать по ним огонь нескольких батарей. В таких случаях огнем часто управлял командир полка. При этом обозначения целей, предназначенные для постановки заградительного огня, и подготовленные батареями исходные данные для стрельбы могли быть использованы в ходе оборонительного боя.

Артиллерийский дивизион

Артиллерийский дивизион состоял из штаба, взвода связи, топографического отделения, трех огневых батарей и тыловых подразделений.

Основная обязанность командира дивизиона заключалась в том, чтобы в соответствии с боевой задачей своевременно сосредоточить огонь трех батарей на важных участках и обеспечить непрерывную артиллерийскую поддержку даже в условиях скоротечного боя. Для этого троичная организация дивизионов вполне себя оправдывала.

Топографическое отделение дивизиона иногда использовалось и как подручное средство для топографической привязки огневых позиций. При наличии хороших карт в его задачу входило определение точек размещения основных орудий батарей, а также промер и проверка координат на основных направлениях стрельбы согласно плану огня. При отсутствии карт или наличии недостаточно достоверных карт для обеспечения сосредоточения огня точки размещения огневых позиций в рамках дивизиона определялись по сопряженной системе условных координат в масштабе 1: 25 000 (так называемая стыковка). Эта система, введенная в отдельных дивизионах, затем включалась или пересчитывалась топографической батареей при определении опорных точек общего плана огня дивизии как средство управления огнем подразделений артиллерийского полка.

Топографическое отделение дивизиона производило также привязку запасных огневых позиций батарей, позиций дежурных орудий, а в известных случаях полный промер разведанных позиций перед их занятием дивизионом.

После окончания топографических работ отделение использовалось как вычислительный пункт дивизиона для поддержки управления огнем (пост управления огнем).

Офицер связи артиллерии при штабе дивизиона с подчиненным ему отделением связи представлял командира дивизиона в тех случаях, когда тот в ходе боя не имел возможности лично связаться с командиром поддерживаемой пехотной или танковой части. В его функции входило информирование командира дивизиона о составе и задачах пехотных или танковых частей, а также о деталях происходящего боя.

Для обеспечения связи в его распоряжении находилось отделение радиосвязи. При длительном пребывании на одних и тех же позициях связь поддерживалась по телефонной линии. Рабочее место офицера связи артиллерии находилось рядом с командиром, с которым поддерживалась связь. Офицер связи артиллерийского дивизиона танковой части следовал за командирским танком на бронированном разведывательном автомобиле. Однако это не означало ограничения свободы его действий.

Огневая батарея

Немецкие огневые батареи как легкой, так и тяжелой артиллерии (на механической и конной тяге) в целом имели одинаковую организационно-штатную структуру. В состав батареи входили: группа управления, отделение связи, вычислительное отделение, огневые взводы, два отделения боепитания, ремонтное отделение (в батареях на механической тяге) и обоз. При такой организации и обеспеченности материальными средствами, а также личным составом батарея являлась «органичным боевым подразделением», способным выполнять самостоятельные задачи по занятию позиций и ведению огня.

Батарея могла создать один основной и один-два вспомогательных (передовых или боковых) наблюдательных пункта, благодаря чему она была способна применять любой вид стрельбы при наземном наблюдении.

С помощью вычислительного отделения (вычислительного пункта) батарея могла также осуществлять стрельбу с сокращенной подготовкой исходных данных. По установленной с дивизионом связи она могла принимать участие в сосредоточении огня нескольких батарей дивизиона или полка.

Тактика ведения боя и командование батареей

Обычно батарея действовала в составе дивизиона. Использование отдельных батарей во взаимодействии с другими родами войск или частями, пехотой, танками, передовыми отрядами, за исключением особых случаев, происходивших во время маневренных боевых действий, не практиковалось. Командир батареи отвечал за готовность своей батареи к быстрому открытию действительного огня, что зависело от его опыта и находчивости.

Командир батареи в ходе боя обязан был принимать решения и действовать в интересах всего дивизиона, а в тех случаях, когда связь с командным пунктом дивизиона нарушалась, проявлять инициативу. Если находившийся на огневых позициях дивизион представлял собой по большей части тактическое подразделение управления огнем, то батарея являлась «приспособлением для стрельбы». Таким образом, особое внимание командира батареи, находящейся на огневой позиции, сосредоточивалось на обеспечении ведения эффективного огня. Однако для полного раскрытия потенциала командира батареи требовалось, чтобы он мыслил тактически в соответствии с общей задачей дивизиона, особенно если дивизион оказывал непосредственную огневую поддержку боевым частям. При этом для достижения успеха в бою решающее значение имел личный контакт командира батареи с командиром поддерживаемого подразделения.

То обстоятельство, что в ходе Второй мировой войны артиллерийский дивизион превратился в единую «огневую единицу», не сняло с командира батареи ответственности за принятие в необходимых случаях самостоятельных решений.

Огневые позиции батареи оборудовались с учетом возможности ведения круговой обороны, для чего принимались необходимые меры. При длительном пребывании на одной огневой позиции она превращалась в опорный пункт. За счет окапывания и создания укрытий огневых позиций орудий, а также мест размещения орудийных расчетов позиции становились относительно малоуязвимыми даже во время сильного артиллерийского обстрела противника. При этом орудие на огневой позиции должно было располагаться таким образом, чтобы иметь возможность вести огонь во всех направлениях.

Каждая батарея обязана была подготовить запасную позицию. При постановке минных и проволочных заграждений учитывалось, чтобы они не мешали орудиям производить быструю смену огневых позиций даже ночью. Все мероприятия по маскировке требовалось проводить очень тщательно.

Кроме постоянных наблюдательных пунктов в батарее нередко выделялись и выдвигались вперед подвижные наблюдатели (передовые наблюдатели или сам командир батареи). В наступлении они присоединялись к поддерживаемым пехотным или танковым подразделениям и осуществляли тесную связь с их командирами. Действия наблюдателей обеспечивало отделение радиосвязи. После согласования необходимых вопросов с командиром поддерживаемого подразделения передовые наблюдатели самостоятельно управляли огнем батареи, а также докладывали своему начальнику о ходе боя и изменениях обстановки. Исключительно большое значение здесь имело быстрое установление радиосвязи с огневой позицией батареи. Порой удавалось поддерживать связь также и на ходу, однако при этом возникали определенные трудности, связанные с громоздкостью и большим весом тогдашних радиостанций.