Текст книги "Бандиты семидесятых. 1970-1979"

«Тараканы»

Несмотря на то что по мере роста благосостояния советских людей, росло и число так называемых «красных буржуев», однако главное их отличие от сегодняшних хозяев жизни – «новых русских» – было в том, что они по большей части вынуждены были особо не афишировать свое благосостояние. То есть они хоть и жили хорошо, но это житье не было столь кричащим и вопиющим, поскольку в любой момент за этими людьми могли прийти люди с кокардами (милиционеры), а то и в штатском (сотрудники КГБ). Ведь благосостояние этих людей основывалось на незаконных операциях. Все эти цеховики, спекулянты, вороватые партноменклатурщики, валютчики, директора магазинов и торговых баз собирали свои состояния, обворовывая государство и простых советских граждан. Подавляющая часть сегодняшних «хозяев жизни» тоже пришли к своему богатству нечестным путем, но они в отличие от своих советских предшественников уже ничего не боятся, поскольку именно на их деньги этот режим и существует. В советские годы все было иначе. Во всяком случае, во второй половине 70-х «красных буржуев» власти периодически трясли, а иных из них и вовсе отправляли в тюрьму. Об одном из таких случаев рассказала читателям газета «Советская культура».

В пятницу, 10 декабря 1976 года, там началась публикация очерка В. Титова под названием «Тараканы» (публикация растянулась на три номера). В очерке шла речь о разоблачении органами КГБ шайки валютчиков во главе с бакинцем Мансуром Илизаровым. Будучи представителем старой династии бакинских ювелиров, Мансур в начале 70-х организовал целый преступный синдикат, который занимался скупкой и вывозом за рубеж золота, бриллиантов и антиквариата. Заработки главаря были настолько огромны, что он жил как король: имел роскошный дом, автомобиль «Форд»-фургон стоимостью 27 тысяч рублей и т. д. В Баку его знали чуть ли не все жители от мала до велика. Курьером шайки был 50-летний Давид Клайн – бывший житель Закарпатской области, живший в Венгрии, но не утративший советского гражданства. Четыре раза в год Клайн приезжал в Москву, где Мансур и его подельники скидывали ему товар: «камешки», картины, золотые монеты (из последних особенно ценились монеты времен Петра I и Екатерины II, каждая из которых шла за 12 тысяч рублей).

Деятельность Мансура и K° была сопряжена с массой опасностей. Мало того что их могли схватить за «жабры» спецслужбы, так еще и бандиты не давали спокойно жить. Одного из близких подельников Илизарова – 40-летнего москвича Мишу К. – неизвестные убили прямо на его квартире, перерезав ему горло. Перед этим они с помощью покойного пытались заманить туда же и Илизарова, но тот оказался человеком ушлым и на хитрость не поддался – похватал свои вещи и тут же бежал на родину. Там его вскоре и арестовали. Суд воздал каждому из преступников по заслугам: главарь был приговорен к 15 годам тюрьмы с конфискацией имущества и трем годам ссылки, Клайн получил «десятку».

Преступность в СССР в 1976 году

Общее количество преступлений – 1 232 166 (в 1975-м – 1 197 512) – рост;

умышленные убийства – 17 842 (в 1975-м – 17 569) – рост;

покушения на убийства – 4002 (в 1975-м – 4276) – падение;

убийства с разбоем – 284 (в 1975-м – 306) – падение;

убийства с изнасилованием – 290 (в 1975-м – 266) – рост;

убийства с хулиганством – 2056 (в 1975 —м– 1951) – рост;

убийства из-за ревности и ссор – 11 732 (в 1975-м – 11 856) – падение;

убийство матерью новорожденного – 400 (в 1975-м – 432) – падение;

посягательства на милиционеров – 369 (в 1975-м – 371) – падение;

изнасилования – 16 575 (в 1975-м – 16 139) – рост;

грабежи – 35 601 (в 1975-м – 37 270) – падение;

разбои – 9727 (в 1975-м – 9766) – падение;

хулиганство – 199 049 (в 1975-м – 206 624) – падение;

умышленные телесные повреждения – 35 686 (в 1975-м – 34 163) – рост;

преступления в армии – 16 653 (в 1975-м – 16 710) – падение;

взяточничество – 4311 (в 1975-м – 4039) – рост.

Несмотря на то что в 1976 году общее количество преступлений в СССР увеличилось, однако этот рост не был обвальным, как два года назад. Если в 74-м он составил 92 тысячи преступлений, то сейчас – всего лишь 35 тысяч. Незначительный прирост наблюдался и по тяжким преступлениям: количество убийств выросло на 273 случая (против роста в 719 случаев в прошлом году), изнасилований – на 436 (против 835), тяжких телесных повреждений – на 1523 (против 3508). Кроме этого, как видно из приведенного выше статистического списка, падение числа преступлений произошло по многим (девяти) позициям. Все это ясно указывало на то, что правоохранительной системе и обществу в целом удается удерживать преступность в той узде, которая позволяет населению чувствовать себя в безопасности.

В это же время на Западе преступность продолжала расти и приобретала все более изощренные формы: например, в некоторых европейских странах именно в середине 70-х участились случаи похищения людей с целью получения выкупа, а в США был установлен очередной рекорд по убийствам – банда байкеров из Уоллеса в штате Айдахо, занимавшаяся перевозкой наркотиков, уничтожила более… ста человек. Это выяснилось в 1975 году, когда в руки полиции попал один из киллеров банды Томас Крич, который признался, что за 8 лет лично убил 42 человека. По его словам, он был в своей банде всего лишь восьмым по числу ее жертв. В Советском Союзе ничего подобного не происходило и происходить не могло – тогда не было ни байкеров, ни разветвленной сети наркоторговли.

1977

Отелло в погонах

В 1977 году в СССР было совершено 12 161 убийство, поводом к которым послужили ревность и ссоры (в предыдущем году таковых зафиксировано меньше – 11 732). Причем самое первое убийство из-за ревности произошло в первые же часы после боя курантов – ранним утром 1 января. Расследовать его выпало старшему военному следователю по особо важным делам Главной военной прокуратуры Сергею Громову.

Громов в ту ночь дежурил в ГВП и первым узнал о трагедии, произошедшей в одном из домов в центре Москвы. Сообщил о преступлении дежурный по Московской военно-инженерной академии имени Куйбышева, которому, в свою очередь, об этом рассказал преподаватель академии инженер-полковник Иванов. Последний и стал непосредственным свидетелем убийства: вместе с женой он мирно спал в своей квартире, когда за стеной, в комнате, где проживал сосед Иванова – адъюнкт той же академии майор Вересов, – раздались два пистолетных выстрела. Иванов бросился на шум, стал стучать в дверь соседа, но ему никто не ответил. И тогда он позвонил дежурному академии.

Громов примчался к месту происшествия спустя примерно полчаса после случившегося. Компанию ему составляли представитель военной комендатуры города и судебный медик. Встретивший их на лестничной площадке Иванов коротко изложил суть происшедшего, а также ответил на ряд вопросов прибывших. В частности, он сообщил, что Вересов был холост и в их ведомственном доме занимал отдельную однокомнатную квартиру. В новогоднюю ночь он явно был не один, поскольку из его квартиры долго доносились чьи-то посторонние голоса, а также звучали музыка и пение – хозяин до трех утра смотрел «Голубой огонек».

Выслушав показания свидетеля, Громов приказал вызвать слесаря из ЖЭКа и, когда тот явился, дал задание вскрыть дверь. Тот справился с возложенными на него обязанностями легко – в ту пору металлические двери были большой редкостью, да и замок был стандартный. Ступив через порог единственной большой комнаты, вошедшие застали жуткую картину – на кровати лежали мужчина и женщина в одном нижнем белье. Оба были мертвы: смерть женщины наступила в результате выстрела в сердце, мужчина погиб от выстрела в висок. Налицо было явное убийство с последующим самоубийством (на это указывали два факта: пистолет в руке мужчины и ключ во входной двери, вставленный изнутри), хотя поначалу у Громова и были сомнения. Дело в том, что на обеденном столе, заставленном бутылками с шампанским и едой, наличие предметов указывало на то, что гуляли трое. Двое были в наличии, а где же третий? Его личность удалось установить довольно скоро: это был друг погибшего – инженер-конструктор часового завода в Москве, которого Вересов пригласил встретить Новый год у себя дома. Инженер во многом и помог раскрыть тайну происшедшего.

Оказывается, погибшая женщина была любовницей Вересова. Она проживала с пожилым мужем-профессором, 16-летним сыном и дочерью-первоклассницей в Ленинграде и при любом удобном случае старалась вырваться в Москву, чтобы отвести душу с молодым любовником. При этом действовала хитро: поскольку муж всегда провожал ее на вокзал, она врала ему, что ездит в Петергоф к подруге, а сама проезжала несколько станций, после чего пересаживалась на другой поезд и ехала в столицу. Поступила она таким же образом и в этот раз, о чем наглядно свидетельствовали билеты, обнаруженные в ее сумочке.

Инженер рассказал, что в ту новогоднюю ночь он сильно выпил и стал весьма активно ухаживать за любовницей друга: приглашал ее танцевать, отпускал по ее адресу весьма недвусмысленные комплименты, целовал руки. Вересов все это видел и то и дело одергивал обоих. В конце концов, когда его терпение лопнуло, он попросту выпроводил друга вон. Что произошло впоследствии, легко представить: любовники легли в постель, и здесь Вересов, видимо, стал доставать свою возлюбленную нелепыми подозрениями. Та могла ему в ответ сказать что-то не менее неприятное, после чего тот и схватился за пистолет. Короче, типичная разборка из-за ревности.

Это уголовное дело было расследовано в кратчайшие сроки. При этом в целях ненанесения душевной травмы родственникам погибшей, ее мужу Громов сообщил, что женщина погибла от рук грабителей в поезде Москва—Ленинград: дескать, в тамбуре на нее напали неизвестные, хотели ограбить, но она стала сопротивляться и была убита. Обман удался: к этой выдумке профессор и родители его жены отнеслись с полным доверием.

Кот в наручниках

В первые дни нового года в той же Москве был обезврежен рецидивист Борис Ларин, известный в криминальных кругах под прозвищем Кот. Он был специалистом по разного рода аферам и кражам. Последним его делом стало ограбление продуктового магазина № 55 Октябрьского райпищеторга. Произошло это средь бела дня, причем себе в сообщники Коту удалось подрядить некую Валентину Агееву из Калужской области. С этой дамой он познакомился несколько часов назад на вокзале, довольно быстро сумел охмурить ее посулами, что можно заработать много денег по-легкому. «Как это?» – удивилась женщина. «Да так, милая: ты отвлечешь кассиршу, а я схвачу деньги – и поминай как звали». – «А как же я?» – продолжала удивляться женщина. «А ты остаешься в стороне, – последовал ответ. – Пойди докажи, что ты работала со мной, а не была случайной покупательницей. Потом мы с тобой встретимся и по справедливости поделим барыш». Короче, Агеева согласилась. За что и поплатилась.

Первая часть плана Кота удалась на славу: Агеева вполне невинным вопросом «А что еще продается в вашем магазине?» действительно сумела отвлечь кассиршу, и Кот, выхватив из кассового ящика всю наличность, был таков. Но дальнейшие события нарушили все планы грабителей. Работники магазина оказались не лыком шиты и буквально повисли у женщины на руках. Под конвоем ее препроводили в ближайшее к магазину отделение милиции (130-е), где Агееву достаточно быстро раскололи. Она поведала сыщикам, что знает своего сообщника всего ничего, но догадывается, где он может находиться – где-то в окрестностях Казанского вокзала. По ее же словам был составлен фоторобот преступника, благодаря которому вскоре была установлена его личность: в картотеке МУРа он значился как Борис Ларин. На задержание преступника были отправлены лучшие сыщики 130-го: капитан Николай Турчинов и лейтенанты Станислав Полиоха и Валентин Лаврентьев.

Примерно в течение часа сыщики курсировали в окрестностях Казанского вокзала, внимательно вглядываясь в лица тамошних обитателей. Наконец в одной из забегаловок они обнаружили того, кого искали: Кот мирно хлебал рассольник, купленный на украденные деньги. Трапеза была в самом разгаре, когда грабителя с трех сторон обступили сыщики. Турчинов произнес: «Пошли, Ларин, дело есть». – «Какое дело?» – удивился Кот. «Уголовное», – последовал ответ. Только тут до Ларина дошло, кто эти люди и чего они от него хотят. Со злостью отодвинув от себя тарелку, он с горечью в голосе резюмировал: «Вот и доверяй после этого бабам».

Террор в столице

Слово «террорист» в Советском Союзе люди, конечно, знали, однако ассоциировалось оно у них в основном с заграницей. В СССР только изредка так называемые воздушные террористы угоняли гражданские самолеты, и это было все, что у советских людей ассоциировалось со словами «террор», «террорист»: бомбы в людных местах никто не взрывал, дома со спящими людьми на воздух не взлетали, на политиков никто не покушался. Короче, такого явления, как терроризм, в стране победившего социализма не было. Но день 8 января 1977 года, казалось, изменил это привычное мнение.

В тот день в Москве сразу в трех местах неизвестные преступники взорвали несколько бомб. Если учитывать, что последний раз нечто подобное в СССР произошло ровно 50 лет назад (6 июля 1927 года в Ленинграде террористы бросили две бомбы в помещение Партийного клуба, когда там проходило важное совещание), легко представить себе тот резонанс, который вызвали эти взрывы, – он был огромный. Чуть ли не на каждом углу люди только и говорили о произошедшем, причем факты преподносились в самом ужасающем виде: мол, рвануло не в трех, а минимум в десяти местах, и счет жертв идет на сотни людей. На самом деле все выглядело иначе.

Стоит отметить, что террористы выбрали самое удобное время для диверсии. Буквально две недели назад в Москве прошли торжества по случаю 70-летия главы государства Леонида Брежнева; в связи с массовым приездом в город иностранных правительственных делегаций в столице были усилены меры безопасности. В усиленном режиме работали как милиция, так и КГБ. В результате принятых мер торжества прошли без единого инцидента. После них наступило пред– и посленовогоднее затишье, когда вплоть до 10 января 1977 года в страну не въехала ни одна иностранная делегация. Город, что называется, «расслабился», чем и воспользовались террористы.

8 января была суббота. В тот день многие москвичи отправились на вечерние киносеансы, в театры, концертные залы, на новогодние елки. В эти часы на улицах города было оживленно, и преступники осознанно шли на то, чтобы убить и покалечить как можно больше ни в чем не повинных людей.

Первая бомба взорвалась в 17.33 в вагоне метропоезда между станциями «Измайловская» и «Первомайская». Этот взрыв повлек за собой наибольшие жертвы, так как в те часы в поезде было много людей. В результате взрыва погибли и дети, которые вместе с родителями возвращались с новогодней елки.

Второй взрыв прогремел ровно через 32 минуты после первого – в 18.05 бомба взорвалась в торговом зале продуктового магазина № 15 Бауманского райпищеторга. А через 5 минут после этого прозвучал и третий взрыв – на этот раз бомба была подложена в чугунную мусорную урну около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (в нескольких сотнях метров от здания КГБ СССР). Здесь заряд взлетел вверх и упал на крышу Историко-архивного института. Общий итог всех трех взрывов был не столь впечатляющ, как описывали сплетники, но все равно ужасен: погибло 7 человек и 37 человек получили ранения различной тяжести.

Теракты вызвали настоящее потрясение не только в среде простых горожан, но и на самом кремлевском верху. Брежневу в тот же день доложили о случившемся, после чего он связался с шефами спецслужб: Андроповым и Щелоковым. Приказ был один: как можно быстрее установить личности преступников и арестовать их. После этого, несмотря на воскресный день, 9 января в обоих ведомствах прошли экстренные совещания, посвященные произошедшим накануне взрывам. На поиски преступников были брошены все лучшие силы из числа разыскников Прокуратуры, МВД и КГБ СССР. Эта операция получила кодовое название «Взрывники».

Основную оперативную работу по розыску преступников взвалили на свои плечи контрразведчики из КГБ. Последний свой взрыв террористы, видимо, не случайно произвели между Красной площадью и зданием КГБ, тем самым как бы бросая вызов руководству страны и чекистам. Поэтому делом чести для последних было как можно скорее напасть на след преступников.

Оперативники КГБ опросили более 500 свидетелей, видевших, как предполагаемые преступники оставляли на месте преступления свои адские машины. Однако ни один из опрошенных свидетелей так и не смог толком описать внешность террористов. Многие свидетели просто путались в своих показаниях, чем заметно осложняли работу разыскников.

Пока одна группа сыщиков опрашивала свидетелей, вторая группа специалистов собирала вещественные доказательства преступлений. Главными среди них были осколки взрывных устройств и те емкости, в которых они находились. Осколки от бомб собирались наиболее кропотливо. Они извлекались из тел убитых и раненых, подбирались на крыше Историко-архивного института, извлекались из обшивки вагона метропоезда, для чего эту обшивку предварительно полностью сняли.

Наиболее «ценный» осколок был найден в теле одного из убитых в метро мужчин. Этот осколок напоминал собой ручку от утятницы и был окрашен в синий цвет. Именно по этому осколку сыщики сумели установить, что в качестве корпуса взрывного устройства террористы использовали обыкновенную чугунную утятницу вместе с крышкой. Эту крышку они накрепко прикрутили к корпусу с помощью гаек и болтов, после чего прошлись по ним сваркой.

Стоит отметить, что эти взрывы взволновали не только миллионы рядовых советских людей, но и диссидентов. Последние всерьез перепугались, что эту диверсию свяжут с ними, поэтому постарались подстраховаться. Один из лидеров диссидентов академик Андрей Сахаров 12 января заявил в интервью зарубежным журналистам, что эти взрывы могли организовать… сами органы КГБ. Подобное заявление было большим подарком западным критикам социализма, которые немедленно растиражировали его в сотнях своих СМИ. Поэтому во вторник, 25 января, Сахаров получил вызов к заместителю Генерального прокурора СССР Гусеву в Прокуратуру СССР (Пушкинская, 15). Целью вызова было официальное предупреждение об уголовной ответственности в связи с его заявлением от 12 января о взрывах в Москве.

Вечером того же дня академик собрал у себя дома пресс-конференцию, где рассказал западным журналистам о своем сегодняшнем посещении Прокуратуры. На следующий день во многих западных газетах появилась информация об этом. Сразу после этого Госдепартамент США выступил с заявлением, в котором выражал беспокойство по поводу угроз академику со стороны властей. Самое интересное, что это заявление не нашло должной поддержки у нового президента США Джеймса Картера, который заявил: «Я озабочен преследованиями академика Сахарова. Но считаю, что Госдепартамент не должен делать подобных заявлений без согласования их с канцелярией президента».

Короче, пока советские правоохранительные органы в поте лица искали террористов, а родственники погибших во время взрывов занимались организацией похорон, диссиденты и их заграничные хозяева вовсю старались извлечь как можно большую выгоду из этой трагедии.

Были женщины в советских селениях…

Как уже отмечалось, в советские годы борьбу с преступностью вели всем миром. Несмотря на коррозию, которая постепенно разъедала советскую мораль, миллионам жителей страны все еще не была безразлична ее судьба. Еще хватало людей, которые занимали активную жизненную позицию и для которых такие понятия, как долг, честь, совесть, были не пустыми словами. Такие люди самоотверженно проявляли себя в самых различных ситуациях: например, не боялись даже в одиночку противостоять вооруженным преступникам. Сегодня все это кажется анахронизмом, поскольку и люди стали другими, и бандиты кровожаднее. Ну кто, к примеру, сегодня станет с голыми руками задерживать вооруженных грабителей, рискуя своей жизнью? А в советские годы такие находились, причем среди них были даже женщины. Вот лишь один из подобных примеров.

21 января 1977 года в «Комсомольской правде» была опубликована статья Т. Илларионовой под названием «Почтовый детектив». Речь в ней шла о трех работницах почты села Меновное, что в окрестностях Усть-Каменогорска, которые умудрились отбить вооруженное нападение грабителей, да еще помогли милиции их задержать. События в тот день развивались следующим образом.

Примерно около четырех часов вечера, когда до закрытия почты оставалось меньше часа, туда зашел неизвестный мужчина с бородой. Работницы почты – а их было трое: Евдокия Иванова (47 лет), Вера Проходова (30) и Галина Медведева (29) – сразу обратили внимание на подозрительное поведение позднего посетителя: он почему-то прикрывал лицо платком, а сам так и зыркал глазами, внимательно оглядывая помещение. Истинный смысл его поведения стал понятен уже спустя минуту, когда на почту вбежали двое мужчин с ножами в руках и масках-чулках на лицах.

Бородатый тут же спрятал платок и, выхватив из кармана пальто пистолет, приказал женщинам не двигаться. Когда же одна из работниц почты – Иванова – попыталась было приподняться со своего места, бородач стукнул ее рукояткой пистолета по голове, тем самым наглядно демонстрируя, что церемониться ни с кем не собирается. Но бандиты просчитались. Именно этот предательский удар заставил двух других женщин превратиться в диких серн.

Проходова и Медведева набросились на одного из бандитов и, отняв у него нож, забросили его подальше за сейф. После этого они сорвали с грабителя маску, чем повергли его в еще больший ужас. Бандит попятился к выходу. Воспользовавшись моментом, Медведева разбила окно и стала громко звать на помощь. Этот демарш окончательно добил грабителей – они бросились к выходу. А женщины вошли в такой раж, что бросились за ними в погоню. На крыльце они догнали самого нерасторопного и буквально вцепились в него мертвой хваткой. И висели на нем вплоть до приезда милиции. Двух других грабителей милиционеры задержали на автобусной остановке, где они пытались зарыть в снег похищенные деньги. Все три мужественные женщины за проявленный героизм вскоре были награждены медалями «За отвагу».