Электронная библиотека » Филипп Честерфилд » » онлайн чтение - страница 13

Текст книги "Письма к сыну"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 02:05


Автор книги: Филипп Честерфилд


Жанр: Зарубежная образовательная литература, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Шрифт:
- 100% +

XLIX

Лондон, 28 января 1751 г.

Милый друг!

На этих днях мне прислали счет, якобы переведенный тобою на мое имя; я не сразу решился его оплатить, и не из-за суммы, а потому, что ты не прислал мне авиза, что всегда делается в подобных случаях, главным же образом потому, что не нашел на нем твоей подписи. Лицо, предъявившее мне этот счет, предложило тогда взглянуть на него еще раз, сказав, что подпись твоя на нем есть; тогда я проверил все и с помощью лупы установил: то, что я первоначально принял за чью-то обыкновенную пометку, в действительности было твоей подписью, нацарапанной самым плохим и мелким почерком, какой мне довелось видеть в жизни. Та к плохо я при всем старании написать не могу… Счет я все же рискнул оплатить, хотя, по правде говоря, мне легче было бы лишиться этих денег, чем знать, что ты так расписываешься. У каждого дворянина и у каждого делового человека своя определенная подпись, которой он никогда не меняет, дабы ее всегда легко можно было узнать и нелегко подделать, и подписываются все обычно несколько крупнее, чем пишут, твоя же подпись была и мельче, и хуже твоего обычного почерка. И вот я стал думать о том, какие печальные недоразумения может повлечь за собою привычка писать так худо.

Например, если бы ты написал что-нибудь таким почерком и послал в канцелярию государственного секретаря, письмо твое немедленно переправили бы к расшифровщику, решив, что оно содержит секретнейшие сведения, которые рядовому чиновнику нельзя доверить. Если бы ты написал так какому-нибудь археологу, тот (зная, что ты человек ученый) непременно бы решил, что оно написано либо руническим, либо кельтским, или славянским шрифтом, и никогда бы не подумал, что это буквы современного алфавита. А если бы ты послал хорошенькой женщине написанную таким почерком poulet[176]176
  Любовную записку, сложенную треугольником (фр).


[Закрыть]
, она бы подумала, что письмо это и на самом деле пришло от какого-нибудь poulailler[177]177
  Птичника (фр).


[Закрыть]
, а ведь, между прочим, от этого-то слова и происходит слово poulet, ибо Генрих IV Французский любил посылать возлюбленным billets-doux[178]178
  Любовные записки (фр).


[Закрыть]
со своим poulailler, якобы посылая им цыплят; вот почему эти короткие, но весьма содержательные послания и стали называться poulets.

Я часто говорил тебе, что каждый человек, у которого есть глаза и правая рука, может выработать какой угодно почерк; и совершенно очевидно, что это можешь и ты, коль скоро ты отлично умеешь писать греческим и готическим шрифтами, несмотря на то что, когда ты занимался этими языками, учителя каллиграфии у тебя не было. На родном же своем языке, хоть такой учитель у тебя и был, пишешь ты из рук вон плохо, почерком, негодным ни в делах, ни в повседневной жизни. Я отнюдь не хочу, чтобы ты непременно писал прямыми, старательно выведенными буквами, как пишут сами учителя каллиграфии; человек деловой должен уметь писать быстро и хорошо, а это зависит исключительно от практики. Поэтому я советовал бы тебе найти в Париже хорошего учителя чистописания и позаниматься с ним какой-нибудь месяц – а этого будет совершенно достаточно, – потому что, честное слово, красивый ясный деловой почерк гораздо важнее для тебя, чем ты думаешь.

Ты скажешь мне, что пишешь так плохо, потому что торопишься. На это я отвечу: а чего ради ты вообще торопишься? Человек разумный может спешить, но он никогда ничего не делает наспех: он знает, что все, что делается наспех, неизбежно делается очень плохо. Он может хотеть сделать то или иное дело возможно скорее, но он постарается тем не менее сделать его хорошо.

Люди мелкие начинают торопиться, когда дело, за которое они взялись, оказывается им не по плечу, – а так оно чаще всего и бывает; они приходят в смятение, начинают бегать, суетиться, всем надоедать и окончательно сбиваются. Они хотят сделать все сразу и ничего не успевают. Человек же разумный прежде всего рассчитывает, сколько ему понадобится времени, чтобы сделать все хорошо, и если он спешит, то это сказывается лишь в том, что он последовательно прилагает к тому все усилия; он старается достичь своей цели спокойно и хладнокровно и не начинает другого дела прежде, чем не окончит первого. Понимаю, что ты очень занят и тебе приходится заниматься множеством самых различных вещей, но помни, было бы гораздо лучше, если бы ты сделал хотя бы половину из них хорошо, а половину не сделал вовсе, чем сделал все, но лишь кое-как. К тому же из тех считанных секунд, которые ты сможешь сберечь в течение дня, избрав себе вместо хорошего почерка плохой, никогда не соберется ничего значительного, что могло бы вознаградить тебя за бесчестие и насмешки, которые ты навлечешь на себя, если будешь писать каракулями, наподобие какой-нибудь уличной девки. Суди теперь сам: если твой отменно плохой почерк показался нелепостью даже мне, то как же на него посмотрят другие, у которых нет такого пристрастия к тебе, какое есть у меня. <…>

L

Лондон, 28 февраля ст. ст. 1751 г.

Милый друг!

 
Non amo te, Sabidi, пес possum dicere quare,
Hoc tantum possum dicere, non amo te.[179]179
Нет, не люблю я тебя, Сабидий; за что – сам не знаю,Все, что могу сказать: нет, не люблю я тебя (лат.).

[Закрыть]

 

Эта эпиграмма Марциала[180]180
  Марциал Марк Валерий (ок. 40 – ок. 104) – римский поэт, автор многочисленных эпиграмм. Перевод Ф. А. Петровского.


[Закрыть]
смутила очень многих; люди не могут понять, как это можно не любить кого-то и не знать, почему не любишь. Мне кажется, я хорошо понимаю, что этим хотел сказать Марциал, хотя сама форма эпиграммы, которая непременно должна быть короткой, не позволяла ему разъяснить свою мысль полнее. Думаю, что означает она вот что: «О, Сабидий, ты очень хороший и достойный человек, ты наделен множеством замечательных качеств, ты очень учен; я уважаю тебя, почитаю, но, как бы ни старался, полюбить тебя все равно не могу, хоть, собственно говоря, и не очень-то знаю почему. Ты не aimable[181]181
  Приятен (фр).


[Закрыть]
; у тебя нет располагающих к себе манер, подкупающей предупредительности, умения себя держать и очарования, которые совершенно необходимы для того, чтобы понравиться, но определить которые невозможно. Я не могу сказать, что именно мешает мне тебя полюбить: здесь играет роль не что-то одно, а все, вместе взятое. А в целом ты не принадлежишь к числу людей приятных».

Сколько раз мне случалось в жизни попадать в такое положение: у меня было немало знакомых, которых я уважал и чтил, но полюбить никогда не мог! Я не знал, почему это так бывало, потому что, когда человек молод, он не дает себе труда разобраться в своих чувствах и отыскать их истоки. Но дальнейшие наблюдения и размышления разъяснили мне причину этого. Есть, например, человек, чей нравственный облик, глубокие знания и большой талант я признаю, восхищаюсь им и его уважаю. И, однако, я настолько неспособен его полюбить, что от одного его присутствия меня прямо-таки коробит. Сложен он так, хоть это никакой не калека, как будто из него хотели сделать позорище или посмешище человеческого рода. Ноги и руки никогда не находятся в том положении, какое должны были бы занимать в соответствии с положением всего тела, но все время совершают какие-то действия, враждебные грациям. То, что он силится выпить, попадает куда угодно, только не к нему в горло; начав разрезать мясо, он непременно его искромсает. Не вникающий в жизнь общества, он все делает не ко времени и не к месту. Он вступает в горячий спор, не задумываясь над тем, кто его собеседник; ему все равно, какого звания, положения, характера и образа мысли те, с кем он спорит; не имея ни малейшего понятия о различных степенях фамильярности или почтительности, он не делает различия между людьми, стоящими выше него, равными ему и стоящими ниже, и поэтому, само собой разумеется, в двух случаях из трех ведет себя совершенно нелепо. Та к можно ли любить такого человека? Нет. Самое большее, на что я способен, – это считать его достойным уважения готтентотом.

Помнится, когда я учился в Кембридже, педанты этого затхлого учебного заведения приучили меня свысока относиться к литературе, все презирать и над всем смеяться. Больше всего мне хотелось что-то доказывать и с чем-то не соглашаться. Но достаточно мне было даже бегло ознакомиться со светом, как я увидел, что все это никуда не годится, и сразу же резко изменил свое поведение: я стал скрывать свои знания; я рукоплескал, не одобряя в душе, и чаще всего уступал, не будучи убежден, что это именно то, что я должен сделать. Suaviter in modo – было моим законом и моими Книгами Пророков, и если я и нравился людям, то, между нами говоря, именно поэтому, а не в силу каких-либо более высоких знаний и заслуг.

Кстати, при слове «приятный» мне всегда вспоминается леди Харви[182]182
  Леди Харви (Hervey, 1700–1768) – известная красавица Молли Лепел, вышедшая в 1720 г. замуж за лорда Харви. В 1821 г. были изданы ее «Письма» (к Эдмунду Моррису, воспитателю ее сына).


[Закрыть]
– пожалуйста, передай ей, что я считаю ее ответственной передо мной за твое умение понравиться людям, что она в моем представлении есть некий приятный Фальстаф, ибо не только она нравится всем сама, но благодаря ей начинают нравиться и другие; что она может сделать что угодно из любого человека, и если, взявшись за твое воспитание, она не сумеет добиться того, чтобы ты нравился людям, это будет означать только то, что она не хочет этого, а не то, что она не может. Надеюсь, что ты du bois dont on en fait[183]183
  Обладаешь всеми необходимыми для этого качествами (фр).


[Закрыть]
; а если это так, то она – хороший ваятель, и я уверен, что она сможет придать тебе любую форму, какую захочет. В светской жизни манеры человека должны быть гибкими, так же как в жизни политической гибкими должны быть его таланты. Часто надо бывает уступить, для того чтобы достичь своей цели, унизиться – для того чтобы возвыситься; надо, подобно апостолу Павлу, стать всем для всех, чтобы завоевать расположение некоторых; и, между прочим, сердцем мужчины можно овладеть, mutatis mutandis[184]184
  С некоторыми оговорками (лат.).


[Закрыть]
, тем же способом, что и сердцем женщины, – деликатностью, вкрадчивостью и покорностью, и приводимые ниже строки Драйдена могут относиться и к высокопоставленному лицу, и к возлюбленной:

 
Влюбленный, чем безропотней, чем ниже
Колена преклонит, – тем к цели ближе.
 

Живя в свете, надо иногда обладать переменчивостью хамелеона и даже развить в себе эти качества несколько больше и несколько раньше пустить их в ход, потому что тебе придется в какой-то степени принимать окраску мужчины или женщины, которые тебе нужны или с которыми ты хочешь завязать близкие отношения. A propos, отыскал ты себе в Париже какую-нибудь дружественно расположенную к тебе госпожу де Люрсе[185]185
  Г-жа де Люрсе – героиня популярного в то время романа Клода Проспера Жолио Кребийона-сына (1707–1777) «Заблуждения сердца и ума».


[Закрыть]
, qui veut bien se charger du soin de vous eduquer[186]186
  Которая охотно займется твоим воспитанием (фр).


[Закрыть]
? И представлялся ли тебе случай заметить ей, qu’elle faisait done des poeuds[187]187
  Что она вовлекает тебя в связь (фр).


[Закрыть]
? Но, прошу прощения, сэр, за то, что я так бесцеремонно вас расспрашиваю: я признаю, что вмешиваюсь не в свое дело. Во всяком случае, в делах менее важных я хочу быть de vos secrets le fidele depositaire[188]188
  Надежным хранителем ваших тайн (фр).


[Закрыть]
. Расскажи мне, какого рода развлечения больше всего привлекают тебя в Париже. Что это, le fracas du grand monde, comedies, bals, operas, cour, etc.[189]189
  Шумная светская жизнь, комедии, балы, оперы, двор и т. п. (фр).


[Закрыть]
? Или это des petites societes moins bruyantes mais, pas pour cela moins agreables[190]190
  Небольшие компании, менее шумные, но от этого не менее приятные (фр).


[Закрыть]
?

Где ты больше всего etabli[191]191
  Обосновался (фр).


[Закрыть]
? Где ты, le petit Stanhope? Voyez-vous encore jour a quelque arrangement honnete?[192]192
  Маленький Стенхоп? Есть ли у тебя еще надежда завести какое-нибудь хорошее знакомство? (фр).


[Закрыть]
Много ли ты завел знакомств среди молодых французов, которые занимаются верховой ездой в твоей академии, и кто они? Поговори со мной обо всех этих пустяках в твоих письмах, которые, к слову сказать, я не прочь был бы удостоиться чести получать немного почаще. Если ты посещаешь кого-нибудь из великого множества благовоспитанных англичан, которыми кишит Париж, то кто они такие? Кончил ли ты свои занятия с аббатом Ноле[193]193
  Ноле Жан Антуан, де (1700–1770) – известный французский физик.


[Закрыть]
и добрался ли ты до сути всех свойств и действий воздуха? Будь я склонен к остротам, я сказал бы, что действие воздуха лучше всего изучать у Марселя. Если ты все же окончил свои занятия с аббатом Ноле, попроси моего друга аббата Салье[194]194
  Салье Клод (1685–1761) – французский филолог, специалист по классическим и семитическим языкам.


[Закрыть]
рекомендовать тебе какого-нибудь отощавшего филомата[195]195
  Филомат – ученый муж.


[Закрыть]
, чтобы он поучил тебя немного геометрии и астрономии, причем не настолько, чтобы предметы эти поглотили твое внимание и смутили твой ум, а просто чтобы не быть полным невеждой в том и другом. Недавно я сделался неким astronome malgre moi[196]196
  Астрономом поневоле (фр).


[Закрыть]
, в понедельник я выступил в палате лордов с проектом реформы существующего календаря и перехода на новый стиль. По этому случаю я должен был употребить в своей речи кое-какие астрономические выражения, которых совершенно не понимал, но тем не менее выучил наизусть и сумел сказать все, что было нужно. Мне хотелось бы знать немного больше обо всем этом самому и хотелось бы, чтобы знал ты. Но самое важное и необходимое – это знать себя и людей; наука эта требует пристального внимания и большого опыта; выработай в себе первое, и да придет к тебе второе! Прощай.


P. S. Только что получил твои письма от 27 февраля и 2 марта н. ст. Постараюсь, чтобы печать для тебя была сделана возможно скорее. Рад, что ты работаешь в канцелярии лорда Албемарла; по крайней мере, ты обучишься механическим приемам, как-то: складывать письма, регистрировать их и надписывать адреса, ты ведь не должен думать, что постиг уже все fin fin[197]197
  Тонкости (фр.)


[Закрыть]
корреспонденции, да в твоем возрасте такие вещи и не пристало знать. Во всяком случае, приучись хранить в тайне содержание писем, которые читаешь или пишешь, чтобы впоследствии тебе доверили все «секретное», «совершенно секретное», «особо важное» и т. п. Жаль, что работа в канцелярии мешает твоим занятиям верховой ездой, надеюсь, это случается только изредка. Однако оно ни в коем случае не должно мешать твоим занятиям с учителем танцев. Сейчас из всех учителей, какие только есть или могут быть, он – для тебя самый полезный и нужный.

LI

Лондон, 6 мая ст. ст. 1751 г.

Милый друг!

<…> Мне случалось уже не раз говорить тебе, что людьми руководит не столько то, что действительно существует, сколько то, что им кажется. Поэтому, имея в виду их мнение, лучше быть на самом деле грубым и жестким и казаться обходительным и мягким, нежели наоборот.

Очень мало на свете людей, достаточно проницательных, чтобы разгадать, достаточно внимательных, чтобы заметить, и даже достаточно заинтересованных, чтобы разглядеть то, что скрывается за внешностью; обычно люди судят обо всем на основании поверхностного знакомства и не стремятся заглянуть глубже. Они почитают самым приятным и самым добрым человеком на свете того, кто сумел расположить их к себе внешностью своей и манерами, хотя, может быть, видели этого человека только раз в жизни. Приятные манеры, тембр голоса, мягкое и приветливое выражение лица, приобрести которые совсем не трудно, решают все. В незнакомца больше не вглядываются, и будь он даже полной противоположностью того, за что его принимают, его начинают считать самым милым, самым скромным и самым добрым человеком на свете. Счастлив тот, кто, обладая известными способностями и знаниями, знакомится со светским обществом достаточно рано и может сам втереть ему очки в том возрасте, когда чаще всего, напротив, общество втирает очки новичку! А ведь в юные годы люди так легко поддаются обману. Они набираются ума тогда, когда бывает уже слишком поздно, – пристыженные и огорченные тем, что так долго ходили в дураках, они очень уж часто становятся потом плутами. Поэтому никогда не доверяйся тому, что видишь, но умей сделать так, чтобы другие поверили тому, что видят в тебе, ибо можно не сомневаться, что девять десятых людей этой видимости верит и всегда будет верить.

Умение это отнюдь не обернется притворством и в нем не будет ничего преступного или предосудительного, если ты не используешь его в дурных целях. Меня никак нельзя осуждать за то, что я хочу встретить в других людях приветливые слова, доброжелательство и расположение ко мне, если я не собираюсь всем этим злоупотребить. Я убежден, что у тебя доброе сердце, здравый ум и что познания твои обширны. Что же тебе остается еще сделать? Ровно ничего, только украсить эти основные качества такими вот располагающими к себе и подкупающими манерами, мягкостью и обходительностью, которые внушат любовь к тебе тем, кто способен судить о твоих подлинных достоинствах и которые всегда заменят эти достоинства в глазах тех, кто на это неспособен.



Это отнюдь не значит, что я собираюсь рекомендовать тебе le fade doucereux[198]198
  Приторность (фр).


[Закрыть]
, нудную мягкость обходительных дураков. Нет, умей отстаивать свое мнение, возражай против мнений других, если они неверны, но чтобы вид твой, манеры, выражения, тон были мягки и учтивы и чтобы это делалось само собой, естественно, а не нарочито. Не соглашаясь с кем-либо, прибегай к смягчающим выражениям, как, например, «может быть, я не прав», «я не уверен, но мне кажется», «я склонен думать, что» и т. п. Заверши свои доводы или спор какой-либо благодушной шуткой, чтобы показать, что ты нисколько не обижаешься и не собираешься обидеть своего противника, ибо, если человек долго стоит на своем, упорство его может вызвать известное отчуждение обеих сторон. Пожалуйста, вглядись повнимательнее в cette douceur de moeurs et de manieres[199]199
  Эту мягкость нравов и манер (фр).


[Закрыть]
у тех французов, в ком развита эта особенность, они ведь так много о ней говорят, так высоко ее ценят. И до чего же они правы! Посмотри, из чего она состоит: ты увидишь, что все это сущие пустяки и приобрести эти качества совсем не трудно, если у человека действительно доброе сердце. Бери с них пример, подражай им, до тех пор пока все это не станет для тебя привычным и легким. Не собираясь делать тебе комплименты, я должен сказать, что это единственное, чего тебе не хватает теперь. Приобрести же это легче всего, когда у тебя возникнет настоящее чувство или хотя бы интерес к какой-нибудь знатной даме, а так как либо то, либо другое у тебя уже, по всей вероятности, есть, ты проходишь сейчас самую лучшую школу. К тому же хорошо, если ты, например, скажешь леди Харви, госпоже Монконсейль или еще кому-нибудь из тех, кого считаешь своими друзьями: «On dit que j’ai un certain petit ton trop decide et trap brusque, l’intention pourtant n’y est pas; corrigez-moi, je vous en supplie, et chatiez-moi meme publiquement quand vous me trouverez sur le fait. Ne me passez rien, poussez votre critique jusqu’a l’exces; un juge aussi eclaire est en droit d’etre severe, et je vous promets que le coupable tachera de se corriger»[200]200
  «Говорят, что в тоне моем есть какая-то решительность и резкость, вместе с тем я совсем этого не хочу; умоляю вас, поправляйте меня и выговаривайте мне даже при всех, если вы увидите, что я веду себя не так, как надо. Не спускайте мне ничего, будьте ко мне елико возможно строги; столь просвещенный судья вправе быть суровым, и обещаю вам, обвиняемый сделает все возможное, чтобы исправиться» (фр).


[Закрыть]
. <…>

LII

Гринвич, 13 июня ст. ст. 1751 г.

Милый друг!

Les bienseances[201]201
  Знание правил приличия (фр).


[Закрыть]
совершенно необходимо для того, чтобы знать свет. Они складываются из отношений людей, вещей, времени и места; здравый смысл отбирает их, хорошее общество совершенствует (разумеется, когда человек внимателен и хочет понравиться), а благоразумие – рекомендует.

Если бы даже тебе пришлось разговаривать с самим королем, ты должен держать себя столь же легко и непринужденно, как и с собственным камердинером, и все же в каждом взгляде твоем, в каждом слове, в каждом поступке должно сквозить самое глубокое почтение. То, что было бы вполне к месту и пристойно в отношении людей, стоящих даже значительно выше тебя по положению, было бы нелепо и свидетельствовало бы о твоей невоспитанности с тем, кто до такой степени тебя превосходит. Надо ждать, пока с тобою заговорят; надо поддерживать начатый разговор, а не выбирать предмет его самому; больше того, надо следить за тем, чтобы продолжение начатого разговора не вовлекло тебя в какую-нибудь неловкость. Искусство вести его заключается в том, чтобы по возможности косвенно польстить твоему собеседнику, например, похвалив кого-нибудь за те качества, которыми государь, как ему самому кажется, владеет или, во всяком случае, ему хочется, чтобы другие думали, что это так. К подобным же предосторожностям необходимо прибегать в разговорах с министрами, генералами и т. п., которые ждут от тебя такого же почтения, как их повелители, и обычно в большей степени его заслуживают. Разница, однако, заключается в том, что, если случится так, что разговор вдруг оборвется, ты можешь сам его возобновить, не касаясь, разумеется, всего того, о чем не следует говорить ни им, ни тебе, обращаясь к ним. Есть положения и поступки, которые и в том и в другом случае были бы совершенно неуместны, оттого что они чересчур развязны и вследствие этого неуважительны. Так, например, если бы ты вдруг скрестил руки на груди, начал крутить в руках табакерку, переминаться с ноги на ногу, почесывать затылок и т. п. – это было бы верхом непристойности в таком обществе, да и не очень пристойным в любом другом. В подобных случаях труднее всего сочетать полную внутреннюю непринужденность с полной внешней почтительностью, но трудность эту можно успешно преодолеть, будучи внимательным и сделав это привычкой.

В смешанных обществах, при встречах с людьми, равными тебе по положению (ибо в смешанном обществе все в известной степени бывают равны), допустимы большая непринужденность и свобода, но и в этих случаях bienseance ставит им определенные пределы. Необходимо уважать общество, в котором находишься: ты можешь, правда, скромно завести разговор о чем-нибудь, только ни при каких обстоятельствах не вздумай говорить о веревке в доме повешенного. Здесь больше свободы для слов твоих, жестов и поз, но свободу эту ни в коем случае нельзя считать неограниченной. Ты можешь держать руки в карманах, нюхать табак, сидеть и расхаживать взад и вперед как тебе захочется, но ты, вероятно, не сочтешь, что это очень bienseant[202]202
  Прилично (фр).


[Закрыть]
– свистеть, надевать шляпу, расстегивать подвязки или пряжки, валяться на кушетке, ложиться спать или сидеть, развалясь в кресле. Такую свободу и непринужденность человек может позволить себе только тогда, когда он один; люди, стоящие выше тебя, сочтут подобные действия оскорблением, равные тебе будут возмущены ими и обижены, люди, стоящие ниже, решат, что ты груб и ни во что их не ставишь. Непринужденность в манере себя держать и в поведении не имеет ничего общего с небрежением и невниманием и ни в коей мере не означает, что ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, она означает только, что ты не должен держать себя натянуто, церемонно, чувствовать себя растерянным и сконфуженным, как какой-нибудь деревенский увалень или человек, никогда в жизни не бывавший в хорошем обществе; но она требует пристального внимания к bienseances и тщательного их соблюдения: все, что тебе надлежит делать, ты должен делать легко и свободно, того же, что неуместно, не следует делать вовсе.

Вместе с тем в смешанном обществе надо по-разному вести себя с людьми разного возраста и пола. Человеку пожилому, серьезному и почтенному ты не станешь надоедать рассказами о своих развлечениях; такие люди ожидают от молодых известного уважения и почтительности, и они имеют на это право. Ты должен вести себя с ними так же непринужденно, как и со своими сверстниками, но манера твоя должна быть иной: ты должен выказывать этим людям больше уважения, и неплохо, если ты дашь им почувствовать, что рассчитываешь чему-то от них научиться. Людям пожилым это льстит и как бы вознаграждает их за невозможность принимать участие в веселье хихикающей молодежи. К женщинам тебе следует всегда быть очень внимательным и выказывать им всяческое уважение, что бы ты ни испытывал к ним в душе; пол их с давних пор имеет на это право, и это одно из обязательств, которые накладывает на тебя bienseance, к тому же уважение это очень кстати и очень приятно сочетается с известной степенью enjouement[203]203
  Веселости (фр).


[Закрыть]
, если она тебе свойственна, но в этом случае такого рода badinage[204]204
  Шутки (фр).


[Закрыть]
должны быть прямо или косвенно направлены на их хвалу и ни в малейшей степени не допускать злонамеренного истолкования, могущего быть им во вред. Здесь также необходимо принять во внимание различие в возрасте, звании и положении. С пятидесятилетнею женою маршала не следует обходиться так, как с пятнадцатилетнею кокеткой: в первом случае разговор должен быть проникнут уважением и серьезной веселостью – да будет мне позволено сочетать эти два столь различных слова, – тогда как при встречах с молодой девушкой простительны обыкновенные badinage zeste meme d’un peu de polissonnerie[205]205
  Шутки, приправленные даже некоторым озорством (фр).


[Закрыть]
.

Еще одно важное требование, которое довольно редко соблюдается, – это не показывать всем твоих чувств и охватившего тебя настроения, а напротив, наблюдать настроения и чувства твоих собеседников, сообразоваться с ними и сделать их своими. <…> Уж если ты не можешь справиться со своими чувствами и настроением, выбирай себе в собеседники тех, чье настроение близко к твоему.

Громкий смех нельзя совместить с les bienseances, ибо он свидетельствует только о шумном и диком веселье толпы, готовой потешаться над какой-нибудь глупостью. Что же касается настоящего джентльмена, то смех его часто можно увидеть, но очень редко услышать. Нет ничего более несовместимого с les bienseances, чем возня или всякого рода jeux de main[206]206
  Рукоприкладства (фр).


[Закрыть]
, которые чреваты очень серьезными, а подчас даже роковыми последствиями. Шумные игры, борьба, бросанье чем-то друг в друга – все это развлечения, приличествующие толпе, но принижающие истого джентльмена; giuoco di mano, giuoco di villano[207]207
  Рукам дают волю только мужланы (итал.).


[Закрыть]
– очень верная пословица, одна из немногих итальянских пословиц, которые верны.

Безапелляционность и категоричность молодых людей идут вразрез с правилами приличия, утверждения их никогда не должны быть решительными, следует всегда употреблять смягчающие, сглаживающие и скрадывающие выражения, такие как s’il m’est permi de le dire, je croirais plutot, si j’ose m’expliquer[208]208
  С вашего позволения, я склонен думать, что скорее… осмелюсь сказать (фр).


[Закрыть]
, которые смягчают манеру и вместе с тем не отрицают твоего утверждения и даже нисколько его не ослабляют. Люди пожилые и умудренные опытом вправе ожидать такого вот уважения к себе.

Существуют также правила приличия в отношении к людям самого низкого звания: настоящий джентльмен соблюдает их в обращении со своим лакеем и даже с нищим на улице. Люди эти вызывают в нем сочувствие, а отнюдь не желание обидеть; ни с тем, ни с другим он не позволит себе говорить d’un ton brusque[209]209
  Грубо (фр).


[Закрыть]
; одному он спокойно делает замечание, другому очень мягко отказывает. Не может быть такого случая, чтобы человеку благородному пристало прибегать к le ton brusque. Словом, это тоже своего рода манеры, и распространяются они на все стороны жизни. Это нечто должное: просто надо, чтобы на помощь к тебе пришли грации: они-то и дают возможность и легко, и свободно делать то, что требуют les bienseances. В отношении последних у каждого есть определенные обязанности, первые же дают человеку огромные преимущества над другими и украшают его. Хорошо, если бы ты мог сочетать в себе и то и другое!

Даже если ты танцуешь хорошо, не думай, что на этом можно успокоиться и не надо стараться танцевать еще лучше. И если даже люди будут говорить, что у тебя приятные манеры, старайся сделать их еще приятнее. То, что удовлетворяет Марселя, не должно удовлетворять тебя. Продолжай всю свою жизнь добиваться благосклонности граций: при дворе ты не найдешь себе лучших союзниц; грации откроют тебе путь к сердцам государей, министров и красавиц.

Теперь, когда все бурные страсти и пылкие чувства улеглись во мне и ни мучительные заботы, ни кипучие наслаждения меня уже не волнуют, самая большая радость для меня – взирать на будущее, которое открывается перед тобою, и не только надеяться, но и верить, что ты им насладишься. Ты уже вступил в свет, меж тем как другие в твоем возрасте едва только узнают о его существовании. Поэтому репутация твоя не только безупречна в нравственном отношении, но и не запятнана вообще ничем низким, грязным и недостойным благородного человека, и я надеюсь, что такой она и останется на всю жизнь. Никто не может тебе отказать в основательных и обширных познаниях, в особенности в том, что касается твоей будущей карьеры. А раз уже в начале твоей жизни у тебя все это есть, скажи, чего же тебе еще не хватает? Из собственного опыта ты знаешь уже, что не денег. У тебя было и будет их достаточно для поддержания твоего достоинства и твоей деятельности, и, если только это будет зависеть от меня, у тебя никогда не будет излишка их, который может заставить человека пренебречь тем или другим. К тому же у тебя есть mens sana in corpore sano[210]210
  В здоровом теле здоровый дух (лат.).


[Закрыть]
– драгоценнейшее из всех сокровищ. Поэтому приобрести все, что может понадобиться тебе, будет не труднее, чем съесть поставленный на стол завтрак. А понадобится тебе только одно: знание света, изящество, вежливость со всеми и манеры; а если ты будешь вращаться в хорошем обществе и видеть различные города и различных людей, то тебе не придется даже особенно напрягать внимание и ты, безусловно, все это приобретешь. <…>


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации