Текст книги "Решетка"

– Похоже, кто-то ударил его по голове.

– Это было что, ограбление?

Промолчав, Куртис спросил:

– Когда он сменял вас на дежурстве, вы с ним говорили?

– Очень коротко, я спешил. – Дюк пожал плечами. 156 – Мы перекинулись лишь парой слов. Боже, ну и дела.

– Он поднимался к нам в диспетчерскую на седьмой этаж, – вспомнила Элен. – Просто поздоровался и поинтересовался, не остался ли кто-нибудь поработать в корпусе. На этот вопрос проще получить ответ у компьютера, а не у нас, однако он предпочитал человеческое общение. Я как раз закончила свои дела, и мы вместе спустились на лифте.

– Вы сказали «нас».

– Ну да, там еще оставался Уоррен Эйкман, инспектор по строительству. Ему как раз кто-то позвонил, когда я выходила.

– Инспектор. А чем конкретно он занимается?

– Он здесь тоже своего рода комендант, но в отличие от меня представляет интересы заказчика, контролируя ход и качество строительства.

– Наподобие патрульного полицейского?

– Да, что-то в этом роде.

– А перед уходом он мог разговаривать с Сэмом? Она пожала плечами:

– Лучше об этом спросить у него. Но я думаю, вряд ли. У него не было никаких особых причин звонить Сэму и необходимости сообщать тому о том, что он ушел из корпуса. Как я уже говорила, следить за теми, кто остается в здании, целиком входит в обязанности компьютера. Сэму оставалось только запросить машину, и через пару секунд он получил бы всю нужную информацию.

Дюк присел на край письменного стола.

– Если хотите, я вам покажу, как это работает, – предложил он Куртису.

Сунув себе в карман ключи от машины и бумажник Сэма Глейга, тот положил куртку покойного на стол и остановился за спиной Ирвинга Дюка, наблюдая, как тот щелкал маркером «мыши» по иконке на экране и выбирал нужные опции «меню».

СИСТЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ

ДА

ВКЛЮЧИТЬ КАМЕРЫ И ДАТЧИКИ ВО ВСЕХ ПОМЕЩЕНИЯХ

ДА

ВКЛЮЧАЯ ДИСПЕТЧЕРСКУЮ ОХРАНЫ

НЕТ

ПОКАЗАТЬ ВСЕХ, КТО НАХОДИТСЯ В КОРПУСЕ

ДА

Мгновенно на экране появилось изображение участка подвала около лифтов, а также нескольких полицейских и криминалистов, суетившихся вокруг тела Сэма Глейга.

– Господи Иисусе! – воскликнула Элен. – Это он? Дюк еще раз щелкнул «мышкой».

ИМЕНА ТЕХ, КТО НАХОДИТСЯ В КОРПУСЕ

ДА

И к весьма четкой картинке на экране добавился список имен в прямоугольной рамке.

ПОДВАЛ (ОКОЛО ЛИФТА):

СЭМ ГЛЕЙГ, ОХРАННИК, КОРПОРАЦИЯ "Ю"

КУНИ, ПАТРУЛЬНЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ, ПУЛА

ЭРНАНДЕС, ПАТРУЛЬНЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ, ПУЛА

СЕРЖАНТ УОЛЛЕС, СЛЕДОВАТЕЛЬ

ЧАРЛЬЗ ЗАЙДЛЕР, ПАТОЛОГОАНАТОМ

ФИЛ БЕНХЕМ, ПУЛА

ДЭНИЕЛ РОЗЕНКРАНТЦ, ПРЕДСТАВИТЕЛЬ

КОРОНЕРА

ЭНН МОСЛИ, ПУЛА

МЭГГИ ФЛИНН, ПАТРУЛЬНЫЙ

ПОЛИЦЕЙСКИЙ, ПУЛА

ПОДВАЛ (МУЖСКОЙ ТУАЛЕТ):

ДЖОН ГРЭХЭМ, СЛЕДОВАТЕЛЬ, ПУЛА НАТАН КОУЛМАН, СЛЕДОВАТЕЛЬ, ПУЛА

– Привет вам, братишки, – пробормотал Куртис, одновременно скосив взгляд на Элен Хасси: сначала на ее великолепные рыжие волосы, а затем скользнув пониже, в вырез полупрозрачной блузки. Ее пышные груди были усыпаны мелкими веснушками.

– Недурно, не правда ли? – сказала она, с улыбкой перехватив его взгляд. Будь Куртис немного помоложе, она бы, пожалуй, сочла его довольно привлекательным.

– Даже очень, – согласился Куртис и снова обернулся к экрану.

– Смотри-ка, ведь это мой напарник в сортире. А что, компьютер может заглянуть и туда?

– Ну, не видеокамерой, конечно, – объяснил Дюк. – А вот с помощью тепловых и звуковых датчиков, пассивных инфракрасных сенсоров и микрофонов он вполне может установить, кто там находится. По записям голосов в его памяти. То же самое, как и в лифте.

– Ведь это довольно интимное занятие, – заметил Куртис. – А что будет делать компьютер, если вы там задержитесь слишком долго? Поднимет тревогу?

– В общем-то компьютер действительно некоторым образом вторгается в частную жизнь, – согласился Дюк, ухмыльнувшись. – Но это не значит, что он транслирует издаваемые вами звуки по всему зданию для развлечения посетителей. Контроль за туалетами осуществляется лишь из соображений безопасности.

Куртис хмыкнул – услышанное не слишком его убедило.

– Похоже, мы должны благодарить архитекторов уже за то, что они вообще не забыли про туалеты. Ну и выпендриваются же эти ваши проектанты. Я хочу сказать, что без водопровода и канализации любой дом – не дом, согласны? Ведь любое здание предназначено в первую очередь для живых людей.

Элен и Дюк весело переглянулись.

– Я вижу, сержант, вам еще не доводилось заглянуть в один из здешних санузлов, – сдержанно хохотнул Дюк.

– В самом деле, – добавила Элен. – Ведь там вес автоматизировано. Абсолютно все. Воистину, в этом офисе используются только безбумажные технологии.

– Вы хотите сказать...

– Вот именно. Легкого движения локтем достаточно, чтобы включить теплый душ, а за ним и воздушную термосушилку.

– Черт возьми, тогда мне понятно, почему Нат застрял в этом оазисе. – Куртис даже рассмеялся, представив, как его оторопевший напарник пытается разобраться с автоматическим душем.

– И это только малая доля того, что можно здесь встретить. Такие гигиенические удобства для нас выглядят чуть ли не фантастикой, а вот для японцев это уже вполне привычная вещь.

– Ну, это для меня неудивительно.

Дюк еще раз щелкнул «мышкой», заканчивая свою демонстрацию.

Куртис опять устроился на краешке стола и задумчиво уставился на корпус компьютера.

– А почему их всегда красят в белый цвет? – спросил он. – Я говорю об этих машинах.

– Разве? – переспросила Элен. – Иногда они бывают и серыми.

– Это так, но все-таки чаще всего они белого цвета. И я могу сказать вам почему. Такая окраска невольно располагает к ним большинство людей. Ведь белый цвет чаще всего ассоциируется с невинностью. Именно в белое одевают маленьких детишек и наряжают невест. Этот цвет – символ святости. Ведь священники тоже облачаются в белое, не так ли? И если бы корпуса компьютеров представляли собой черные ящики, то они вряд ли бы так же быстро заполонили весь мир. Вы об этом никогда не задумывались?

– Нет, должна признаться, никогда не думала, – покачала головой Элен Хасси. – Это, полагаю, всего лишь гипотеза. Но вы сейчас сказали «большинство людей». Значит, у вас другое мнение на этот счет?

– У меня? Когда я вижу что-то белое, мне на ум приходят героин и кокаин. А еще выбеленные кости, валяющиеся где-нибудь в пустыне. Я думаю о бренности бытия. О вечности и смерти.

– Вы всегда такой жизнерадостный? – Такая уж у меня работа, – ответил он ей с улыбкой. – Так о чем вы последний раз говорили с Глейгом?

– Ни о чем особенном. О смерти Хидеки Йохо... – Элен на секунду задумалась, опустив голову и сознавая, что невольно подтверждает мысли сержанта.

– Вот видите? Никуда нам от этого не деться, – усмехнулся Куртис.

– Думаю, вы правы. В общем, я ему сообщила официальное заключение патологоанатома, свидетельство того, что Хидеки погиб в результате приступа эпилепсии. На что Сэм сказал, что он почти так и думал.

– А как он выглядел?

– Абсолютно нормально.

– Вполне обычно, как всегда, – утвердительно кивнул головой Дюк.

– А он не казался чем-то встревоженным?

– Нет, ничего такого я не заметила.

– Он всегда дежурил по ночам?

– Нет, – ответил Дюк. – По расписанию каждый из нас дежурит одну неделю днем, другую – в ночь.

– Понятно. У него есть семья?

– Мы не настолько хорошо были с ним знакомы. – Дюк пожал плечами.

– Может, компьютер сможет вам помочь, – предположила Элен. И, взяв в руки «мышку», она открыла новое «меню».

ДОСТУП К ЛИЧНЫМ ДЕЛАМ СОТРУДНИКОВ ПОСТОРОННИМ ЛИЦАМ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕН!!!

– Полагаю, старина Авраам еще не очень разбирается, что такое смерть, – заметила она, набивая запрос для поиска.

СВЕДЕНИЯ ПО ПОВОДУ УМЕРШЕГО СОТРУДНИКА МОГУТ БЫТЬ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ ТОЛЬКО УПОЛНОМОЧЕННОМУ ЛИЦУ. ПОСТОРОННИМ ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН!!!

– Прощу прощения, сержант. Но вам лучше связаться с Бобом Бичем или Митчеллом Брайаном. Они предоставят нужную информацию, о кей?

– Благодарю вас, так и сделаю. А сейчас мне хотелось бы переговорить с Уорреном Эйкманом.

– Он уже скоро будет здесь, – сказала Элен, взглянув на свои часы. – Уоррен – ранняя пташка. Послушайте, а этот случай не застопорит ход работ, как по-вашему? Не хотелось бы выбиваться из графика.

– Все зависит от того, как пойдет расследование. А какие системы размещены в подвале?

– Там установлен аварийный генератор низкого напряжения, ЛВС – локальная вычислительная сеть, система охранной сигнализации, устройство на случай пожара, узел санитарной обработки и шкафчики для личных вещей.

Куртису припомнились длинные ряды кабинок на этажах с пятого по десятый.

– Вот что меня еще заинтересовало. Эти саркофаги там, наверху. Для чего они, черт возьми, нужны?

– Вы имеете в виду персональные рабочие кабины? Это последнее слово в проектировании офисов. Вы прибываете в управление и получаете в свое распоряжение полностью оборудованный рабочий кабинет. Как комнату в гостинице. Вам остается только занять кресло, воткнуть в розетки свой ноутбук и телефон, включить кондиционер, и можете спокойно работать.

Куртис тут же подумал о своем рабочем столе в Ньюпаркер-центре, заваленном грудами папок и документов. И о выдвижных ящиках, забитых невообразимым хламом. И, конечно, о компьютере, который он частенько забывал включать.

– А как насчет личных вещей ваших сотрудников? – поинтересовался он. – Где они их должны оставлять?

– Как я уже упоминала, в подвале для этого есть специальные шкафчики. Но в них нет особой необходимости: основная идея в том и состоит, что, за исключением личного ноутбука и телефона, абсолютно все предоставляется непосредственно на рабочем месте. – Выдержав паузу, она поинтересовалась: – Так вы считаете, что порядок не нарушится? Я имею в виду прежде всего рабочих, которые здесь заняты. Большинство сейчас ведут работы на семнадцатом этаже и выше. В основном отделка и сантехника.

– О кей, о кей, – успокоил ее Куртис. – Никаких проблем. Только пусть не спускаются в подвал.

– Спасибо, очень вам признательна.

– И вот еще что, мисс Хасси. Пока слишком рано говорить наверняка, но, судя по всему, Сэма Глейга убили. Сегодня утром патрульные полицейские обнаружили, что входная дверь не была заперта. У меня из ваших рассказов создалось впечатление, что входом командует этот самый Авраам. Как же получилось, что дверь была открыта?

– Насколько я понимаю, именно Авраам и вызвал полицию. Самое простое объяснение, что он намеренно оставил дверь незапертой, чтобы полицейские могли войти в здание.

Откашлявшись, Дюк заметил:

– Есть и еще один вариант.

– Какой же? – спросил Куртис.

– Сэм мог попросить Авраама не закрывать дверь, чтобы впустить кого-то внутрь. Вы ведь сказали, что Сэму крепко врезали по голове. Так вот, этому типу необходимо было сначала попасть в корпус, а кто, кроме Сэма, мог его впустить? Авраам оставил бы дверь открытой лишь в том случае, если кто-то отдал бы ему соответствующую команду. А сделать это мог только человек, зарегистрированный в КСКР – Компьютерной Системе Кодирования и Распознавания.

– А сколько всего входов-выходов в этом здании?

– Кроме главного входа? Два, – ответил Дюк. – Во-первых, гараж внизу, который тоже контролируется КСКР. И еще запасной пожарный выход на этом этаже. Он также находится под наблюдением Авраама, и тот откроет его только в случае пожара – если сработает сигнализация.

– А какая причина, по-вашему, могла заставить Сэма Глейга впустить кого-то ночью в здание?

Элен Хасси вместо ответа молча покачала головой. Дюк на секунду задумался, прикусив нижнюю губу, и ответил:

– Не хотелось бы плохо думать о покойнике, но это далеко не единичный случай, когда охранники пускают ночью посторонних в охраняемое помещение. Я сейчас не имею в виду именно Сэма Глейга, но на моей последней службе, в гостинице, у нас был охранник, которого уволили за то, что тот брал деньги с проституток, приводивших туда своих клиентов. – Он пожал плечами. – Такое случается, сами знаете. Я не скажу, что Сэм дал мне повод для таких размышлений, однако...

– Так-так...

Дюк задумчиво провел ладонью по рукаву обнаруженной в шкафчике Сэма удивительно мягкой кожаной куртки.

– Однако! – Он повел плечами. – Какая шикарная куртка! Я лично такую позволить себе не могу.

* * *

Было еще совсем рано, когда Аллен Грейбл наконец добрался до своего дома в Пасадене. С таким видом, как у него, поймать такси было совсем не просто, поэтому ему пришлось платить наличными при посадке. Грейбл проживал в одном из легких летних домиков, построенных в уже забытом испанском стиле, которые расположились по кольцу подъездной дороги вокруг большой, поросшей травой площадки.

Ключей от дома у него не было, поэтому он снял с ноги мокасин сорок пятого размера и просто вышиб оконное стекло, на котором был закреплен охранный сигнализатор. Забравшись через подоконник вовнутрь, он целую минуту вспоминал код, чтобы отключить сигнализацию, и тут его заметил один из соседей, зубной врач Чарли, вышедший из дома на звук сирены.

– Аллен? Это ты?

– Все в порядке, Чарли, – негромко ответил ему Грейбл, открывая входную дверь и понимая, что как раз о порядке лучше бы помолчать. – Я просто забыл ключи.

– А что с тобой? Я вижу, у тебя все руки в крови. Где ты пропадал?

– Была срочная работа в конторе. Запарка несколько дней кряду.

– Очень похоже на то, – кивнул стоматолог. – Выглядишь ты и в самом деле дерьмово. Грейбл изобразил на лице улыбку:

– Ну да, большое спасибо, Чарли. Всего тебе хорошего.

* * *

Левин повторял заготовленные слова, словно актер перед съемкой. Он приготовился напомнить Ричардсону, что ему удалось сплотить команду проектантов и, задать хороший темп выполнению всего проекта. И при этом нести на себе огромный груз ответственности.

Он заметил Ричардсона в дальнем углу мастерской. Рукава его фирменной рубахи от Тернболл и Эссера были закатаны, и он что-то быстро строчил в одном из своих многочисленных блокнотов в сверкающей серебристой обложке, с которыми никогда не расставался. Перед ним стояла уменьшенная модель нового здания полицейского учебного центра в Токио общей стоимостью в триста миллионов долларов.

– Доброе утро, Рэй. у тебя найдется минута для меня?

– Что ты об этом думаешь. Тони? – вместо ответа угрюмо спросил его Ричардсон.

Левин присел около стола и окинул взглядом модель проекта, победившего на конкурсе по застройке ничем не примечательного района Шинкава, недалеко от делового центра Токио. Даже по токийским меркам здание выглядело чересчур футуристическим, с огромным выпуклым сводом полностью застекленной кровли и причудливой стальной конструкцией в самом центре комплекса. В ней предполагалось разместить спортивные залы, плавательные бассейны, учебные классы, библиотеку и даже специальную зону для практической отработки приемов пожаротушения.

В глубине души Левин ненавидел этот проект. Лично ему здание напоминало пасхальное яйцо в сувенирной коробке. Но как сам Ричардсон относился к этому чудовищу? Придав своему лицу выражение задумчивости и одновременно напряженного внимания, Левин пытался сбоку разобрать карандашные записи хозяина. Осознав безуспешность этих попыток, он постарался придать ответу нейтральную форму, позволявшую избежать заведомо однозначных выводов:

– Эта конструкция сильно отличается своими эстетическими подходами от всего, что будет ее окружать в этом квартале, – уклончиво заметил он.

– Оно и понятно. Ведь весь район будет перестроен заново. И все же. Тони, как ты считаешь – стоит этим заняться или нет?

Левина выручило, что как раз в этот момент у Ричардсона зазвонил видеофон. И у него появилось время получше подготовиться к продолжению разговора. Он внимательнее взглянул на страничку в блокноте Ричардсона, с сожалением обнаружил там лишь какие-то случайные наброски и про себя выругался. Даже каракули у этого человека выглядели четкими и солидными, словно за ними и в самом деле скрывалось что-то значительное.

Звонила Элен Хасси, выглядевшая чем-то сильно взволнованной.

– У нас снова проблемы, Рэй, – начала она.

– Ничего не желаю слышать, – спокойно ответил ей Ричардсон. – За это я вам всем и плачу. Мне надоело тратить свое время на второстепенную ерунду. Поговори лучше со своим руководителем проекта, Элен. Он как раз сидит рядом со мной.

Ричардсон развернул экран, направив портативный стеклянно-волоконный объектив на Левина, а сам аккуратно запер блокнот с каракулями в ящике стола, словно даже эти досужие наброски нуждались в защите от постороннего взгляда.

– Что случилось, дорогая? – спросил Левин, приготовившись максимально использовать подвернувшуюся возможность четкого и спокойного разрешения делового вопроса непосредственно на глазах начальства. – Чем могу помочь?

– Тут проблема иного рода, – сказала Элен, пытаясь подавить инстинктивное отвращение к Левину. – У нас здесь еще один человек погиб. И на этот раз, похоже, убийство.

– Убили? Кто там опять погиб?

– Дежуривший сегодня ночью охранник. Сэм Глейг.

– Этот чернокожий малый? Да, черт побери, только этого нам не хватало. Как все случилось?

– Кто-то размозжил ему голову во время ночного дежурства. Его нашли около лифта рано утром. Полиция уже здесь.

– О Господи! Что за напасть. – Левин с горечью понимал, что ему нечего ей сказать. – А они уже выяснили, кто это мог сделать?

– Нет, пока нет.

– Боже, Элен. С тобой все в порядке? Я хочу сказать, что надо кому-то побыть с тобой. Психологический шок и все такое, понимаешь?

– Ты что, спятил? – прошипел Ричардсон, отворачивая от него камеру с экраном. – Отстань, от нее со своими дурацкими предложениями, не хватало мне еще одного судебного процесса.

– Прости, Рэй. Простоя...

– Мы ни в коем случае не можем позволить, чтобы полиция отстранила наших строителей от работ, Элен, – отрывисто пролаял в трубку Ричардсон. – Ты ведь знаешь, как они это делают. Перекрывают главный вход и выставляют перед зданием кордоны на лошадях. Мы не должны терять ни одного рабочего дня.

– Я уже говорила с ними на эту тему. Они пропустят строителей в корпус.

– Умница. Прекрасно. Самому зданию нанесен какой-нибудь ущерб?

– Насколько мне известно, нет. Но есть подозрение, что Глейг впустил в корпус своего будущего убийцу через главную дверь.

– Просто охренеть можно! Нам всего несколько дней осталось до завершения строительства, а этот идиот сторож дает себя прикончить. Что же это за чудо-здание, если любой безмозглый кретин может наплевать на систему безопасности и сам открыть входную дверь? Репортеры набежали?

– Еще нет.

– Митч уже там?

– Полагаю, вот-вот прибудет. Ричардсон тяжело вздохнул:

– Они постараются воспользоваться случаем и обделать нас с ног до головы. Особенно «Таймс». Ладно, вот что надо сделать. Пусть Митч свяжется с Сити-холлом. Он знает, кого там подмаслить, чтобы замять скандал. Ты поняла, что я сказал? И, как только он там объявится, пусть позаботится, чтобы копы представили информацию корреспондентам в лучшем виде. Усекла?

– Да. Рэй, – расстроенным голосом ответила Элен.

– Ты абсолютно правильно поступила, что сразу позвонила мне, Элен. Прошу прощения, что накричал на тебя.

– Дело в том...

Но Ричардсон уже нажал кнопку на панели и прекратил разговор.

– Митч все утрясет, – обратился он к Левину, словно тот собирался что-то возразить. – Он отлично действует в критических ситуациях. Один из немногих, на кого всегда можно положиться. Когда сам наберешься побольше опыта. Тони, надеюсь, ты тоже овладеешь этим искусством. Без него наша работа просто немыслима.

– Да, – согласился Левин, с горечью понимая, что ему так и не удалось воспользоваться моментом, чтобы обсудить свое продвижение по службе. – Я постараюсь.

– Итак, на чем мы остановились? Ах да, я спросил тебя, какого ты мнения о проекте полицейской академии в токийском районе Шинкава.

* * *

На парковочной стоянке Решетки было только три автомобиля. Куртис прикинул, что «сааб» с откидным верхом, по-видимому, принадлежал Элен Хасси. Оставалось выбрать, какая из двух оставшихся машин – старый синий «бьюик» или еще более изношенный серый «плимут» – принадлежала Сэму Глейгу. Вот она – настоящая задачка для сыщика. Конечно, на самом деле достаточно выяснить, к какому автомобилю подходят ключи из куртки убитого – вот и весь фокус. У «бьюика» на бампере висел номер с необычно длинной и странной надписью: «Я видел светящийся ореол в ночи вокруг Тангейзер-Гейт». Куртис нахмурился – что, черт возьми, означает эта ахинея? У «плимута» номер был, к счастью, намного короче – «KLON 88.1 FM». Судя по крошечному пластиковому саксофону на брелке с ключами, Сэм Глейг был любителем джаза. Куртис с удовлетворением убедился в своей догадливости – ключи и вправду подходили к старенькому «плимуту». Он хоть и не Шерлок Холмс, но все же...

Автомобиль у Сэма был хоть и не новым, но довольно чистым и ухоженным. У зеркала заднего вида висел пакетик с освежителем воздуха, а пепельница была пуста. Открыв бардачок, Куртис обнаружил там лишь путеводитель с картой и солнцезащитные очки. Обойдя машину, он проверил багажник. Лежавшая там большая оружейная сумка, казалось, подтверждала весьма серьезное отношение хозяина к своей работе. В ней находились защитные беруши, шомпол для чистки ствола, пятидюймовые картонные мишени, несколько коробок с патронами от «смит и вессон» сорокового калибра, запасная обойма, зарядное устройство и пустой патронташ. Но ничего такого, что дало бы Куртису хоть какой-то ключ к разгадке убийства.

Послышался звук колокольчиков спустившегося лифта. Куртис обернулся к выходившему из него Натану Коулману:

– Какого черта ты так долго пропадал?

– Проклятый сортир, – проворчал Коулман. – Знаешь, что случилось? В общем, там, рядом с унитазом, настоящий командный пульт управления с десятком непонятных кнопок. Полная информация – и сколько времени ты там провел, и даже что сожрал на завтрак. Я не сразу разобрался, почему у них там совсем нет бумаги, и что автомат обрабатывает клиенту задницу водой и теплым воздухом.

– Может, он тебе ее еще и отполировал? – хохотнул Куртис.

– Откуда-то сбоку вдруг выскакивает чертова зубная щетка и драит тебе задний проход струёй горячей воды. Именно горячей, Фрэнк. Эта хреновина действует, как лазерный пучок. А напоследок струя теплого воздуха, чтобы подсушить. Господи, Фрэнк, у меня зад горит, словно я провел целую ночь с самим Роком Хадсоном.

Куртис со смехом утирал выступившие на глазах слезы.

– Послушай, куда это я попал?

– В светлое будущее, Нат. Там всем бесплатно гарантированы ошпаренная задница и пара мокрых брюк. Ты еще не проверил данные на него?

– Покойный привлекался к уголовной ответственности. Мне только что передали в машину по факсу.

– Выкладывай.

– Дважды – за наркотики и один раз – за незаконное хранение оружия. За что и отмотал два года в тюрьме Метрополитен.

– Ну-ка, дай взглянуть. – Куртис просмотрел листок с сообщением. – Действительно в Мет, надо же. Наверное, он предпочитал современную архитектуру. Это местечко больше смахивает на гостиницу в авангардном стиле. Знаешь, не удивлюсь, если окажется, что там ему и помогли устроиться сюда охранником. – Он устало покачал головой. – Господи, ну и порядки с приемом на работу в Лос-Анджелесе. Иногда мне кажется, что самому Чарли Мэнсону не худо бы подумать об открытии в нашем городе новой фирмы по системам безопасности.

– Да уж, у нас это и в самом деле очень перспективное дело.

Свернув листок факса, Куртис сунул его в карман плаща.

– Я оставлю это у себя. На всякий случай, вдруг мне тоже придется посетить местный сортир.

– Но, судя по этому сообщению, у Глейга не было проколов в биографии после той отсидки, – заметил Нат.

– Возможно, как раз прошлое и настигло его здесь. – Куртис протянул Коулману права Сэма Глейга на машину. – Девяносто второй год, штат Вермонт. Поганое место, не находишь?

Коулман согласно кивнул:

– Не исключено, что у него и были какие-нибудь делишки.

– Может быть. Но в автомобиле чисто.

– А что в этой сумке?

– Джентльменский набор для пикника в местном оружейном клубе. Ничего предосудительного.

– А как насчет этих ребятишек, собравшихся у здания? Где китайцы, там наркотики.

– Думаю, эту версию можно отбросить.

– А что, если один из них решил доставить свой письменный протест прямо в здание представительства, понимаешь? И Сэм решил пустить его внутрь. Не хочешь, чтобы я переговорил с ними?

– Нет, не сейчас. Лучше возьми кого-нибудь из криминалистов, смотайся вместе с ними на юг города, где проживал убитый, и пошуруй там. Может, удастся выйти на его приятелей. Пусть его друзья подскажут, где он мог нажить себе врагов.

Громко зажужжал двигатель, приводивший в движение въездные ворота гаража. Коулман направился назад к лифту, а Куртис захлопнул багажник «плимута» и стал ждать, кто же появится из красного «лексуса», спустившегося по эстакаде и притормозившего неподалеку от сержанта.

– Что здесь случилось? – спросил Митч через открытое боковое окно.

Хотя Куртис забыл его имя, но хорошо запомнил это лицо и особенно шикарный шелковый галстук и золотые часы «Ролекс». Из кабины вышел рослый загорелый мужчина с темными вьющимися волосами. В его облике было что-то мальчишеское, а во взгляде голубых глаз читались энергия и интеллект. Он выглядел как парень из соседнего дома – разумеется, только если вам самому повезло жить в Беверли-Хиллз.

– Простите, мистер...

– Брайан. Митчелл Брайан.

– Теперь припоминаю. Вот какое дело, мистер Брайан.

И после небольшой паузы Куртис рассказал ему, что произошло этой ночью.

* * *

Куртис стоял у окна на двадцать пятом этаже офиса в ожидании, когда Митчелл Брайан вернется с кофе. Он продолжал размышлять, что рассказала ему Элен Хасси об этих кабинках. Как же это она выразилась? «Горячее» делопроизводство, что ли? По крайней мере у него-то был собственный стол. И он точно знал, что этот стол лично его. Он на секунду вообразил, какой бардак начнется у них в Ньюпаркер-центре, если каждый полицейский попытается захватить место, которое ему больше всего нравится. Еще одна дурная выдумка могучей фирмы. Во всяком случае, он не хотел бы работать в офисе, где каждый день приходится убирать за собой. Уж такая она, полицейская служба, – никогда не разгребешь все до конца.

– Даже не знаю, что и сказать, – заметил Митчелл, возвратившись в личный кабинет мистера Ю с двумя чашками кофе. – Сэм Глейг производил впечатление вполне добропорядочного малого.

Они присели за деревянный обеденный столик, выполненный знаменитым мастером Хуали в эпоху династии Мин и который Митч использовал в качестве письменного стола, и отхлебнули по глотку кофе.

– Я частенько задерживаюсь на работе допоздна, и мы иногда перекидывались с ним парой слов. В основном на спортивную тему – об игре «Лос-Анджелес Доджерс». Он и сам когда-то играл, за Санта-Аниту кажется. Как-то даже подсказал мне, на кого поставить. Но сам он был не слишком азартным игроком. Может, и выиграл за все время десяток-другой баксов. – Митч покачал головой. – Как такое могло случиться?

Куртис промолчал. Иногда это приводило к успеху: оставишь собеседника подумать в тишине – может быть, он и вспомнит что-нибудь интересное или важное. Такое, о чем ты его даже и не собирался спрашивать.

– Но знаете что? Даже если, как вы полагаете, он и вправду был замешан в каких-то делишках, то здесь ему не удалось бы побаловаться наркотиками. Готов гарантировать на все сто процентов.

– Вот как? Почему вы так в этом уверены, мистер Брайан?

– Из-за особенностей этого здания, вот почему. – Митч наморщил лоб. – Только между нами, сержант, о кей?

Куртис согласно кивнул.

– Так вот, когда это здание проектировалось, мы по требованию заказчика приобрели специальные туалетные модули.

– Да, мне уже доводилось слышать о подобных штуковинах техники. Например, о «горячем» делопроизводстве. Или о горячих унитазах. – Он отрывисто хохотнул. – Как раз моему коллеге и обработали задницу кипятком.

– Эти устройства еще предстоит отрегулировать, – пояснил Митч, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Иначе они могут доставить массу сюрпризов. Но в целом это настоящее чудо техники. И дело далеко не ограничивается теплым душем, уж можете мне поверить. Датчики, установленные в стульчаке, фиксируют кровяное давление, температуру, а внутри унитаза смонтирована портативная лаборатория для полного анализа мочи. Компьютер мгновенно определяет... Простите, я вам сейчас покажу. – Митч наклонился к ближайшему компьютеру и несколько раз щелкнул «мышкой». – Ага, вот. Содержание сахара, ацетона, креатина, азотистых соединений, гемоглобина, миоглобина, аминокислот и продуктов обмена, мочевой кислоты, мочевины, уробилиногена и корпопорфиринов, пигментов желчи, минералов, жиров и огромного набора психотропных препаратов, в особенности входящих в список, составленный Федеральным бюро по наркотикам.

– И это происходит всякий раз, когда вы пользуетесь сортиром?

– Именно так.

– Господи Иисусе!

– Например, у больных диабетом в случае криза наблюдается повышенное содержание ацетона в моче, а это может сильно сказаться на работоспособности, не говоря уже о важности такой информации для медицинских страховых компаний.

– А если тест на наркотики дает положительную реакцию...

– Во-первых, головной компьютер тут же закроет вам доступ в сеть, лишит возможности пользоваться лифтом и телефоном. Такими весьма чувствительными ограничениями корпорация защищает себя от возможной нерадивости подобных сотрудников. Далее соответствующий рапорт направляется вашему руководителю, и уже от него зависит ваша дальнейшая судьба. Разработчики этого анализатора утверждают, что чувствительность и надежность их метода не хуже, чем у классического теста.

Куртису только и оставалось, что удивленно раскрыть рот, подобно выброшенной на берег рыбе. Самым же удивительным для него оказался тот факт, что ни у кого из полицейских, возившихся в подвале, не было обнаружено положительной реакции на этот анализ. Куртису хорошо было известно, что Коулман, например, время от времени покуривает слабую «травку». Весьма вероятно, что и некоторые другие тоже. Он представил себе вытянутые физиономии полицейских начальников, если бы они узнали из газет, что их подчиненным, расследующим убийство в этом офисе, само чудо-здание предъявило обвинение в употреблении наркотиков.

Прихлебывая кофе, Митч с удовольствием наблюдал за реакцией следователя.

– Итак, – продолжил он, – теперь вы убедились, что Сэму вряд ли удалось бы незаметно «подкачиваться». Но Куртиса не оставляли сомнения.

– А что, если он просто вышел из здания и отлил где-нибудь на площади?

– Ну, это маловероятно, – возразил Митч. – Ведь площадь перед зданием непрерывно просматривается видеокамерами, и компьютер обязательно среагирует на такие действия. Если он зафиксирует что-либо подобное, то обязательно вызовет полицию. И Сэму это было известно. Не думаю, чтобы он отважился на такой риск.