Текст книги "Решетка"

Двери лифта раздвинулись. Диклан распахнул перед хозяевами дверцу «бентли», а сам прыгнул на место водителя.

– Как сегодня движение на дорогах, Диклан?

– Нормальное. Мы успеем вовремя. Отличный вечерок для полета, сэр.

Двигатель мягко заурчал, и машина двинулась к выходу из гаража. Высунувшись в открытое одно, Диклан произнес в микрофон КСКР свое имя.

Но ворота не шелохнулись.

– Это Диклан Беннет. Пожалуйста, подними решетку. Никаких результатов.

Ричардсон опустил боковое стекло и крикнул в стенной микрофон:

– Говорит Рэй Ричардсон. Открой эти чертовы ворота наконец!

– Ну, не здорово ли? – пробормотал он. – И все это как раз накануне приемной комиссии, которая будет в понедельник.

– Может, вызвать кого-нибудь, чтобы разобрался с этой штукой? – предложила Джоан.

– Лично мне позарез охота отсюда смыться. – Ричардсон зло проскрежетал зубами и задумчиво покачал головой. – Лучше вызовем такси и выйдем через главный выход.

Диклан подогнал автомобиль к лифтам. Все трое снова вошли в кабину и поднялись до цокольного этажа. Когда они проходили по белому мраморному полу вестибюля мимо гигантского дерева к выходу, Ричардсон поморщился.

– Что это за запах? – спросил он.

– И какая ужасная музыка, – добавила Джоан.

– Уж больно унылая, миссис Ричардсон, – согласился Диклан с хозяйкой, поежившись. – Совсем не на мой вкус.

– Должно быть, что-то случилось с ароматизатором, – предположил Ричардсон. – Зараза, очень вовремя. Пусть другие разбираются, в чем тут дело. – И он энергично продолжил свой путь к массивным стеклянным дверям на выходе из корпуса.

Джоан и Диклан следовали за ним. У конторки с голографической секретаршей Джоан задержалась, чтобы вызвать такси и высказать свои претензии к музыке.

– Вы слушаете фортепьянную пьесу Арнольда Шонберга, – разъяснила ей Келли Пендри. – Сочинение номер 25. Это самое первое произведение в мире, написанное в атональной, додекафонической гамме. – И она расплылась в ослепительной и бессмысленной улыбке телевизионной ведущей. – Каждая композиция написана в виде последовательностей двенадцати различных тонов. При этом их можно проигрывать как в исходном варианте, так и в измененном, и даже обратном порядке.

– Это какофония, а не музыка, – осадила голографическую секретаршу Джоан.

– Не приставай к этой дурынде, Джоан, лучше попроси ее вызвать такси, – сказал Рэй Ричардсон, пропустив вперед Диклана, чтобы тот открыл входную дверь. – В чем дело, Диклан?

– Заперто, – пробормотал шофер.

Он снова повернулся к микрофону и отчетливо проговорил:

– Это Диклан Беннет. Прошу открыть дверь.

Потом снова приблизился к двери и ткнул ее рукой. Но дверь не пошевелилась.

– Дай-ка мне попробовать, – сказал Ричардсон, приблизившись к микрофону. – Автоматический голосовой контроль. Говорит Рэй Ричардсон. Пожалуйста, открой входную дверь.

Едва он дотронулся до дверной ручки, снаружи и внутри здания стало быстро темнеть.

– Проклятие! Что там еще случилось? – Он прочистил горло и повторил свой запрос: – Это Рэй Ричардсон, Открой дверь, чертово отродье.

– Похоже, что-то случилось с системой КСКР, – предположил Диклан. – И воняет, как на мясобойне.

Опустив кейс и футляр с ноутбуком на пол, Ричардсон взглянул на наручные часы. Было пять тридцать три.

– Только этого мне сейчас не хватало.

Потрясенная случившимся, вся троица направилась назад, к голографической вахтерше.

– Мы не можем выйти, – обратился к ней Ричардсон. – Похоже, вход заперт.

– Этот корпус закрывается в пять тридцать, – объяснила Келли Пендри.

– Я в курсе, – буркнул Ричардсон. – Однако это не относится к тем, кто остается внутри здания и кому необходимо выйти отсюда. Что творится с системой КСКР, если она...

– КСКР? Наверное, вы имеете в виду Компьютерную Систему Кодирования и Распознавания, сэр. То есть сигнал с определенным набором частот, записанный в цифровом коде в виде многочленной линейной функции, которая имеет действительные или комплексные значения или же равна нулю.

– Благодарю за подробное разъяснение, но мне хорошо известно, что такое КСКР, – процедил Ричардсон сквозь зубы.

– Действительные нули характеризуют точки, где амплитуда звуковых колебаний стремится к нулю, а комплексные нули – где наблюдаются промежуточные минимумы колебаний. Система КСКР определяет местонахождение указанных экстремальных точек...

– Заткнись, дура!

– Вы же задали вопрос, сэр. И я вам отвечаю. Не стоит так огорчаться.

– Ну а теперь, когда ты наконец выдала мне свой идиотский ответ, тупая сучка, соедини меня с центральным офисом управления. Мне надо поговорить с Эйданом Кенни.

– Пожалуйста, наберитесь терпения, сэр. А я попытаюсь передать ваш запрос.

– Уж будь добра. А пока смени-ка музыку. От этой гадости меня просто тошнит.

– К вашим услугам, сэр. Что хотите послушать?

– Что угодно, кроме этого дерьма.

– Прекрасно, – согласилась Келли. – Вот, специально для вас произведение Фила Гласса. – И электронное пианино переключилось на другой режим.

– По-моему, это ненамного лучше, – заметила Джоан, прослушав несколько тактов.

Ричардсон криво усмехнулся, оценив всю ситуацию со стороны.

– Послушай, скоро ты там меня соединишь?

– Пожалуйста, потерпите. Я пытаюсь передать ваш запрос.

– И что за отвратительный запах? Такое ощущение, что он специально сопровождает эту музыку.

– Это этилмеркаптан. Он присутствует в атмосфере внутри здания в концентрации 1/400000000 часть миллиграмма на литр, сэр.

– Но в здании должен поддерживаться приятный аромат, а не вонь мясной лавки.

– Однако в моих компьютерных данных запах ростбифа отнесен к приятным ароматам.

– Это не ростбиф, а тухлое мясо. Побыстрей замени его на что-нибудь. На запах морского бриза, эвкалипта, кедровой рощи, чего-нибудь в этом роде.

– Рэй? Это Эйдан Кенни. Какие проблемы?

– А такие, что входные двери заперты, – пожаловался в трубку Ричардсон. – И компьютер не желает их открывать.

– Должно быть, произошел сбой твоего кода в КСКР. Ты не пробовал прочистить горло перед тем, как говорить в микрофон?

– Мы все вместе и по отдельности умоляли его, разве что не стояли на коленях. А кроме того, ведь мы прибыли сюда на лифте, и, если бы что-то случилось с нашими голосовыми кодами, мы вряд ли бы смогли им воспользоваться.

– Подожди пару секунд, я взгляну на экран и выясню, в чем дело.

Зло выругавшись вполголоса, Ричардсон стал ждать.

– Я пока спущусь в компьютерный зал, чтобы попробовать в этом разобраться, – сказал Эйдан Кенни. – Может, вам лучше пока подняться сюда, в центральный офис?

– Чтобы еще раз встретиться с этим сержантом и его Пятницей? Нет уж, уволь. Я лучше здесь подожду. Только поторопись, понял? Мне уже пора быть в аэропорту.

– Разумеется. И вот что еще. Рэй. Вы случаем не видели там Митча или Кай?

– Нет, – ответил тот нетерпеливо. – Никого мы здесь не встречали.

В это время раздался звонок, возвестивший о прибытии в холл еще одной кабины лифта с пассажирами.

– Подожди минуту. Может, это как раз они. Присмотревшись внимательнее, Ричардсон увидел, что к ним направляются два маляра в сопровождении охранника Дюка.

– Какие трудности, сэр? – спросил его Дюк.

– Эйд, это не те, кого ты ищешь, – сообщил ему по телефону Ричардсон. – Здесь те два маляра и с ними охранник. Который пока еще жив, ты понял меня? Лучше поинтересуйся у Авраама, куда запропастились Митч и Кай. Он специально для того и создан.

* * *

Эйдан Кенни энергично пересек мостик, ведущий в компьютерный зал, и толкнул тяжелую стеклянную дверь, недоумевая, почему никто – ни Ричардсон, ни Митч, ни Грейбл – не подумал об автоматических раздвижных дверях. Но потом прикинул, что механизмов для управления такими массивными, непробиваемыми даже снарядами дверьми пока не изобрели. По крайней мере из-за этого здесь сохранялась прохлада. Только сейчас, когда он ощутил приятный холодок компьютерного зала, до Эйдана дошло. Насколько жарко в большей части здания. Возможно, дело не ограничивалось неполадками в работе входных дверей. Не исключено, что-то не в порядке и с системой жизнеобеспечения здания.

Он вспомнил также, что система жизнеобеспечения компьютерного зала была автономна по отношению к автоматике кондиционирования остальной части корпуса. И здесь не было обычных корректировок режима в течение суток, поскольку компьютер «Ю-5» требовал постоянного круглосуточного кондиционирования в строго постоянных условиях. Нарушение внешних параметров работы таких сложных и чувствительных устройств, как «Ю-5», в результате изменения кондиционирования могло привести к катастрофическим последствиям. А когда речь идет об оборудовании стоимостью сорок миллионов долларов, небольшим дискомфортом можно и пожертвовать.

Кенни опустился в черное кожаное кресло и приложил ладонь к экрану, чтобы получить доступ к работе на компьютерном терминале. Разрешив допуск, ЭВМ высветила на экране дату и точное время: было начало седьмого.

– Эй, не стоит мне напоминать о времени. Я еще утром понял, что денек предстоит длинный и нелегкий, – проворчал он. – Обычная история, если имеешь дело с Рэем Ричардсоном. А теперь еще новые неприятности. Так что, Авраам, не надо меня лучше подкалывать.

* * *

Дженни и Митч сразу прошли на кухню, где Куртис и Коулман уже закончили опрос сотрудников.

– Что с вами случилось? – спросил Куртис. Дженни вместе с Митчем присели около длинного деревянного стола, стоявшего в самом центре комнаты, между большой керамической плитой и кухонными шкафами.

– Я просто встретил своего бывшего коллегу.

– Никогда не думал, что господа архитекторы так любят юмор, – заметил Куртис.

Пока Митч рассказывал полицейским об Аллене Грейбле, Дженни обработала его разбитые губы антисептическим тампоном.

– Если кто и может пролить какой-то свет на причины смерти Сэма Глейга, то именно Аллен, – объяснил он. – К сожалению, сам он с этим не согласен. Как только я предложил ему подняться сюда и поговорить с вами, господа, он просто вырубил меня. Он в какой-то прострации и, похоже, крепенько поддавал с тех пор, как оставил нашу фирму.

– Тебе и в самом деле придется наложить шов, – определила Дженни. – Старайся поменьше улыбаться.

– Ничего, обойдется, – ответил Митч. Но тут же нахмурился. – Послушайте, может, выйдем из этой комнаты? От этого дурацкого света у меня голова разболелась.

У них над головами горела мощная флуоресцентная лампа, служившая для бактерицидной обработки керамических плиток, которыми до потолка были обложены все стены. На плитки было нанесено специальное фотокаталитическое многослойное покрытие из двуокиси титана, меди и соединений серебра. Когда на него падал свет, вырабатывались ионы металла, которые уничтожали любых бактерий на стенной поверхности.

– Классический нокаут, – заключила Дженни. – Возможно, даже сотрясение мозга. Хорошо бы сделать рентгеновский снимок.

– Со мной все в порядке, – возразил Митч и поднялся со стула.

– А вы не знаете, куда мог направиться мистер Грейбл?

– Трудно что-нибудь сказать. Но мы можем проверить, остался ли он в здании.

Они перешли в помещение главного офиса.

– Привет, чемпион, – воскликнул Бич. – Ну и губки у тебя. Что произошло?

– Долгая история.

Митч сел перед экраном стационарного компьютера и запросил у Авраама список всех присутствовавших в здании.

ЦОКОЛЬНЫЙ ЭТАЖ:

РЭЙ РИЧАРДСОН, «РИЧАРДСОН ЭССОУШИЭЙТС»

ДЖОАН РИЧАРДСОН, «РИЧАРДСОН ЭССОУШИЭЙТС»

ДИКЛАН БЕННЕТ, «РИЧАРДСОН ЭССОУШИЭЙТС»

ПИТЕР ДОБС, «КУПЕР КОНСТРАКШН»

ХОСЕ МАРТИНЕС, «КУПЕРКОНСТРАКШН»

ПЛАВАТЕЛЬНЫЙ БАССЕЙН И СПОРТЗАЛЫ:

КАЙ КИЛЛЕН, «РИЧАРДСОН ЭССОУШИЭЙТС»

КОМПЬЮТЕРНЫЙ ЗАЛ:

ЭЙДАН КЕНИИ, «РИЧАРДСОН ЭССОУШИЭЙТС»

24-Й ЭТАЖ, ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОФИС:

ДЭВИД АРНОН, «ЭЛМО СЕРГО ЛТД.»

ВИЛЛИС ЭЛЛЕРИ, «РИЧАРДСОН ЭССОУШИЭЙТС»

МАРТИ БИРНБАУМ, «РИЧАРДСОН ЭССОУШИЭЙТС»

ТОНИ ЛЕВИН, «РИЧАРДСОН ЭССОУШИЭЙТС»

БОБ БИЧ, КОРПОРАЦИЯ "Ю"

ФРЭНК КУРТИС, ПУЛА

НАТАН КОУЛМАН, ПУЛА

МИТЧЕЛЛ БРАЙАН, «РИЧАРДСОН ЭССОУШИЭЙТС»

ДЖЕННИ БАО, «ДЖЕННИ БАО ФЕН-ШУЙ»

– А что, черт возьми, вся эта команда делает в холле? – полюбопытствовал Митч.

– Входная дверь не действует, – развел руками Бич. – Получается, что нас всех заперли. По крайней мере до тех пор, пока Эйдан не выяснит, в чем тут дело.

– А выезд из гаража?

– То же самое – закрыт.

– Не похоже, чтобы нас здесь заперли в целях обеспечения абсолютной безопасности, – заметил Куртис.

– Ну, что ж, – вздохнул Митч, – во всяком случае, Грейбла в здании нет. Авраам не занес его в свой список.

– Возможно, причина на самом деле достаточно проста, – предположил Бич. – Так бывает. Что-нибудь связанное с конфигурацией системы или ошибочной интерпретацией команд. Эйд считает, что драйвер системы безопасности еще не вполне совместим с усовершенствованным дисководом головного компьютера.

– Надо же? Я тоже подумал об этом, – пошутил Куртис.

Подвигав «мышкой», Митч вызвал на экране телевизионное изображение плавательного бассейна.

– Странно. – Митч снял телефонную трубку и набрал номер.

– Что-то не в порядке? – спросил Куртис. Послушав в течение минуты длинные гудки, Митч положил трубку.

– Не знаю, что и сказать, – выдавил он наконец. – Только что при вас Авраам сообщил, что Кай находится в бассейне. Но я включил телевизионное изображение оттуда – ее там нет.

– Ну, может она в раздевалке, – предположил Куртис, придвигаясь к экрану.

– Нет. Авраам отличается высокой точностью. – Митч отрицательно помотал головой. – Если бы она была в раздевалке, он так бы и сказал.

– А что, если она просто вне видимости камеры? – И Куртис ткнул толстым пальцем в самый низ экрана. – Ведь тут тоже может что-то скрываться – за бортиком бассейна?

Митч приставил свой указательный палец к той же точке экрана.

– Авраам, – обратился он к машине, – пожалуйста, покажи участок, куда я показываю пальцем.

Изображение приблизилось и увеличилось.

– Видите? – воскликнул Куртис. – В воде что-то есть.

– Сейчас бы нам в самый раз подошла телекамера на потолке, – заметил Митч.

– Думаю, лучше самим сходить туда и все осмотреть на месте.

– Согласен, пошлю туда Дюка. Митч набрал номер телефона в холле. Куртис невесело улыбнулся Бичу:

– Итак, мы влипли, приятель, согласен?

– Боюсь, что так.

– Теперь я, кажется, понимаю, что означает выражение «трудосберегающие компьютерные технологии».

– Ну и что же это, по-вашему, значит?

– То самое! Если бы не ваша чертова ЭВМ, я бы уже возвращался к себе в контору, чтобы продолжить работу, а не торчал здесь.

* * *

Внизу в вестибюле, на столе голографической секретарши, раздался телефонный звонок. Ричардсон резво спрыгнул с черного кожаного дивана и затрусил к телефону.

– Рэй, это Митч.

– Что за чертовщина у вас там происходит? Кении еще не разобрался, с этим гребаным компьютером?

– Он еще возится с ним.

– Проклятие! Наверное, нам тоже придется подняться наверх. Только избавь меня от общения с этим придурком полицейским.

– Вот еще что – я хочу послать Дюка проверить бассейн. Авраам утверждает, что Кай там, однако телекамеры внутреннего наблюдения ее не фиксируют. Я пробовал дозвониться – никто не берет трубку. Как бы с ней что-нибудь не случилось.

Прикинув, что ему в любом случае придется здесь проторчать какое-то время, Рэй Ричардсон решил доставить себе удовольствие и пообщаться с полураздетой красоткой. Поэтому он сказал в трубку:

– Послушай, я и сам могу это проверить. Не стоит дергать охранника дурацким вопросом – есть кто-нибудь в бассейне или нет. Она, вероятно, мастурбирует, спрятавшись в одной из этих емкостей для флотации. Не беспокойся и предоставь это дело мне.

Положив телефонную трубку, Ричардсон злобно взглянул на псевдореальный образ Келли Пендри.

– Да сделай же наконец что-нибудь с этой безумной музыкой! – бросил он ей. – Включи Моцарта, Шуберта, Баха. Пусть даже дурацкого Элтона Джона, но только не это дерьмо, что сейчас. Что-нибудь такое, что подняло бы наш дух. Ты поняла меня, кукла нарисованная?

Келли улыбнулась ему в ответ все той же официальной улыбкой.

– Пожалуйста, потерпите. Я попытаюсь удовлетворить вашу просьбу.

– Это не просьба, а приказ, милочка. Он решительным шагом вернулся к дивану, где продолжала сидеть его супруга в окружении Диклана, Дюка и двух маляров. Он обратился к Джоан так, словно она была тут одна.

– Тебе тоже лучше пока вернуться в центральный офис, – сказал он. – На устранение неполадок понадобится какое-то время. А наверху можно попить кофе или холодного пива.

Он подозрительно втянул воздух ноздрями. Никаких сомнений – запах рыбы. Никак не похоже на морской ветерок, ничего не скажешь.

– И, может быть, там не так сильно воняет, как здесь.

– А ты куда собираешься? – спросила Джоан.

– Митч попросил меня заглянуть в бассейн. Думаю, это займет немного времени.

– Тогда я подожду тебя здесь.

– В этом нет нужды. Наверху тебе будет удобнее и не придется слушать эту жуткую...

Как раз в этот момент произведение этого самого Гласса закончилось и пианино заиграло вариации Гольдберга на темы Баха. Джоан радостно пожала плечами, давая понять, что теперь ей будет ждать его гораздо легче.

– Хорошо, как хочешь. Только я могу немного задержаться.

– Неплохо бы выпить стакан воды, – сказал Диклан, поднявшись со своего места. Вообще-то он хотел сказать «пива», но, вспомнив, что ему еще везти хозяина в аэропорт, вовремя передумал. – Может, это мое личное ощущение, только здесь жарковато.

– Да, пивко будет в самый раз, – поддакнул один из маляров, и они направились к лифту.

– А я лучше подожду у себя в конторке, – объявил Дюк. – Фортепьянная музыка не для меня.

Улыбнувшись жене виноватой улыбкой, Ричардсон отправился в сторону спортивно-тренажерного комплекса. Интересно, догадывалась ли она, что произошло у него с Кай, думал он. Это случилось лишь раз, после прошлогодней рождественской вечеринки в их конторе. От того случая осталось приятное мимолетное воспоминание. Но сегодня, увидев Кай в пурпурном белье, он живо вспомнил, каким удовольствием было потискать ее. Разумеется, Кай сама все подстроила. И, возможно, Джоан кое о чем догадалась. Хотя бы по их глазам. Ведь жена разбиралась в тонкостях его поведения как никто другой.

Проходя по длинному изогнутому коридору, чем-то напоминавшему велосипедный трек, он ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Самая совершенная в мире система жизнеобеспечения и комфорта на полном ходу, и вот тебе результат – жарища, как в бане. Подумалось, что, пожалуй, больше всех ответственности за эти неполадки несет Эйдан Кенни. Слава Богу, что сегодня лишь репетиция и не прибыла настоящая приемная комиссия. Заглянув в зону отдыха около бассейна, Ричардсон сразу увидел брошенное Кай около дверного проема кружевное белье того самого темно-красного цвета, и по телу у него пробежала волнующая дрожь. Подобрав с пола трусики, он сунул их в карман, еще не решив, оставит ли их себе на память или все же вернет хозяйке. Может, для начала немного подразнит. Он знал, что она относилась к тем женщинам, которых занятно слегка подразнить – они довольно легко и быстро отходят после таких розыгрышей. Главное – не перестараться. С татуировкой на ноге она походила на прожженную уголовницу. И хотя выбрала довольно болезненный способ украшения, но татуировка действительно придавала ей особое очарование.

– Кай, – окликнул он ее. – Милочка, это я. Рэй. И вдруг он увидел ее – обнаженную, лежавшую на спине под самым бортиком, как раз в том месте, куда не доставала вмонтированная в стену телекамера. Голубая вода, в которой ему почудились водоросли, шевелила и перебирала шелковистые волосы, росшие на маленьком треугольнике между ног, а на крепких круглых грудях розовыми бутонами светились соски, которые ему когда-то довелось целовать на кухне. На лицо Кай Ричардсон взглянул в последнюю очередь. И тут же сексуальное желание сменили ужас и отвращение.

На какую-то секунду он застыл, уставившись на нее отрешенным взглядом, затем прыгнул в воду ногами вперед, хотя прекрасно понимал, что ее уже не спасти.

В голове мелькнула мысль: несчастный случай в бассейне, как у Ле-Корбюзье. Но как могла утонуть такая умелая пловчиха? Он поднял ее тело и положил на бортик бассейна. «Какая жалость потерять такую красотку, – подумал он машинально, – И что теперь скажет зануда полицейский?»

Последняя мысль заставила его выпрыгнуть из воды и приступить к тщетной попытке сделать искусственное дыхание «изо рта в рот». Нет, мертвее не бывает, но уж больно Рэю не хотелось, чтобы Куртис обвинил его в безразличии. Лишь только его губы плотно прижались к ее рту, он почувствовал едкий химический привкус ее посиневших губ и тут же отпрянул, не в силах продолжать. Через мгновение его вырвало прямо в бассейн.

* * *

Эйдан Кенни пользовался клавиатурой, предпочитая печатать свои запросы различным подсистемам СУЗ на экране, а не вводить их голосом через микрофон. Его толстые пальцы быстро и уверенно летали по клавишам.

– О Боже, что за ахинея? – проворчал он, пробегая взглядом сотни входных сообщений, высвечивавшихся перед ним на экране. Тяжело вздохнув, он протер стекла очков концом галстука, еще ближе наклонился к клавиатуре и принялся печатать с бешеной скоростью, словно машинистка в адвокатской конторе.

Набирая неверный код, Кенни всякий раз морщился. Мысль о том, что разозленный Рэй Ричардсон нетерпеливо ждет, когда он наконец все уладит, заставляла его нервничать еще сильнее. С лохматых бровей стекали капли пота. Почему, черт возьми, у этого Рэя Ричардсона – при всех его успехах и достатке – такой мерзкий характер? И какой черт его дернул так нахамить полицейским? Погруженный в свою лихорадочную работу. Эйдан прикидывал, что надо бы обязательно переговорить с Ричардсоном и разобраться, как тот посмел обозвать его по телефону сукиным сыном, и вообще послать бы его подальше. Он даже принялся вслух сочинять ответ.

– Господи Иисусе, какая чудовищная по объему система! И, похоже, опять несколько командных сбоев. Странное дело – с тех пор, как я здесь работаю, мы нашли уже около сотни подобных кратковременных помех. Это просто невероятно, если учитывать, насколько совершенна по замыслу вся система управления зданием. Если бы она функционировала, как задумывалось, то нужда во мне вообще бы должна отпасть.

Но, даже несмотря на свои последние слова, Эйдан Кенни понимал, что природу некоторых сбоев не могли понять ни он, ни Боб Бич.

Например, тот случай с КСКР-кодом Аллена Грейбла.

Или появление на экране иконки-зонтика: когда на крышу Решетки лил дождь, Авраам должен был помещать в углу экранов рабочей станции соответствующую картинку. Единственный сбой возник, когда при появлении на экране зонтика Эйдан Кенни вышел на крышу, рассчитывая застать дождь, но было, как обычно, абсолютно сухо. После нескольких безуспешных попыток разобраться в проблеме Кенни вынужден был сделать довольно примитивное заключение, которым поделился лишь с Бобом Бичем, – это всего лишь шутка со стороны Авраама.

– Проклятие! – воскликнул он, увидев выплывшую на экран новую группу командных строк, которые относились к системе безопасности, их смысл буквально поставил его в тупик. Если бы только здесь разрешалось курить, он смог бы получше собраться с мыслями. А сейчас он ощущал такое напряжение, словно за спиной стоит Рэй Ричардсон и придирчиво следит за каждым его действием.

Сняв очки, Кенни снова протер стекла галстуком и водрузил их на нос. Он буквально не верил своим глазам.

– Да, такой чертовщины я еще не встречал.

Простым прикосновением ладони к экрану Кенни получал доступ абсолютно ко всем устройствами терминалам СУЗ, что резко отличало его от остальных пользователей. Только эта пухлая ладонь с пальцами-сардельками открывала путь на капитанский мостик Решетки. Но система, которую спроектировал Эйдан Кенни, дополнительно запрашивала и пароль – нелишняя предосторожность, если вдруг Ричардсон вздумает уволить его. Когда строительство Решетки будет официально завершено, он передаст доступ к СУЗ в руки Боба Бича, а пока это был своего рода страховой полис самого Эйдана Кенни. Он придерживался этого правила при работе над всеми высокотехнологичными зданиями, в строительстве которых принимал участие. Когда дело касается Рэя Ричардсона, возможны любые неприятности, и лучше подстраховаться.

Как обычно, для входа в СУЗ он набрал пароль НОТ WIRE. Затем открыл блок программ системы безопасности, среди которых, как он знал, была и программа управления входными дверьми. Системой жизнеобеспечения лучше заняться попозже, сначала надо выпустить Ричардсона на свободу.

Кенни прекрасно помнил, что система кодировки всех компьютерных систем должна реагировать на отпечаток его ладони. Поэтому его озадачило, что компьютер откликнулся на его действия с приличным опозданием. Но наконец он все же получил доступ к кодированной системе управления входными дверьми и был неприятно удивлен, обнаружив там несколько новых для себя кодов, например, CITAD.CMD, о котором абсолютно ничего не знал. Расширение CMD обычно означало непрямой командный файл, созданный и отредактированный самим Кенни.

– Что-то здесь напутано, – проворчал он вполголоса. Но постепенно до него дошла вся абсурдность такого предположения, и он задумчиво покачал головой:

– Господи Иисусе, какая чертовщина! Что это за новые командные файлы, Авраам?

Перейдя из программы СУЗ в сервисное меню, он набил на экране: CD CITAD.CMD, и далее LS/*.

Перед ним стремительно побежали командные строки. И чем дольше он вглядывался в экран, тем сильнее становилась его растерянность. Прошло пять минут, потом десять, пятнадцать...

Всякий раз, когда он машинально фиксировал новые порции бегущих кодов, уставившись в экран недоверчивым взглядом своих неулыбчивых ирландских глаз, по его грузному и сильному телу: пробегал отвратительный холодок. Тысячи и тысячи самых невероятных команд!

– Боже мой, – выдохнул Кении, судорожно пытаясь понять, что же случилось?

Его пальцы отрешенно нащупали в кармане рубахи пачку «Марльборо». Вытащив трясущимися пальцами сигарету, он попытался нашарить в кармане плаща свою фирменную зажигалку «Данхилл». Но как только он зажег сигарету, тут же понял, что допустил ужасную промашку.

Дело заключалось в следующем. В компьютерном зале было запрещено использовать для пожаротушения водяные форсунки, поскольку здесь поддерживалась идеально сухая атмосфера. Чтобы снова включить компьютер после водяного пожаротушения, требовалась полная просушка помещения в течение не менее трех суток. Другое средство для тушения пожара – сжиженная углекислота – представляло еще большую опасность, поскольку могла повредить ценное оборудование из-за резкого перепада температур, причем даже сильнее, чем сам огонь.

Поэтому, как и другие организации, лишь на словах заявлявшие о своей приверженности к защите окружающей среды, корпорация "Ю" установила систему пожаротушения «Халон-1301» на основе бромтрифторметана, весьма дорогостоящего химиката, который хоть и разрушал озоновый слой, но зато очень подходил для тушения электронного оборудования, так как после него не оставалось никаких последствий – ни коротких замыканий, ни коррозии. Единственный недостаток такой системы заключался в том, что оператору было необходимо как можно быстрее покинуть горящее помещение. Именно по этой причине служащие нередко тайком отключали такие противопожарные устройства. «Халон-1301» однозначно грозил смертельным исходом.

Эйдан Кенни судорожно затушил сигарету и энергично разогнал ладонью висевший в воздухе дымок. В обычных условиях он мог быть спокоен, что его неосторожное, но кратковременное действие не возымеет серьезных последствий – что температурные и дымные датчики не настолько чувствительны, тем более при наличии такой мощной системы кондиционирования, да и воздухоанализаторам понадобится не менее одной-двух минут, чтобы среагировать. В любом случае у него как будто достаточно времени, чтобы успеть покинуть помещение. Но при данных обстоятельствах Эйдан Кенни понимал, что там, где дело касалось компьютера, сейчас нельзя ни в чем быть уверенным.

И, соскочив с кресла, быстро направился к выходу. Но, не пройдя и двух шагов, услышал зловещее клацанье автоматических засовов и шипение пневматической системы фиксации двери.

– Ложная тревога, ложная тревога! – заорал он. – Ради Бога, здесь нет никакого огня. Никакого пожара, черт побери!

В панике он опять присел за стол и попытался убрать из программы команду о запуске системы пожаротушения.

– О Господи, о Господи! – причитал он, с бешеной скоростью перескакивая пальцами по клавиатуре и думая лишь об одном: как бы не допустить случайную ошибку при наборе. – Прошу тебя, прошу...

Надо заменить «Халон» на другую систему. Ведь, кажется, именно на этом настаивали недавно ребята из экологической инспекции. Чтобы защитить озоновый слой и сохранить жизнь на Земле.

Над жизнью самого Эйдана Кенни сейчас нависла гораздо большая опасность.

Стоило ему подумать об этом, как глаза и горло опалил едкий газ, словно дым от чудовищно крепкой сигареты. Крепко зажмурив глаза и задержав дыхание, он встал, схватил стул и нечеловеческим усилием швырнул его в прозрачную дверь. Бесполезно. Стул отскочил от толстой плексигласовой стены, будто теннисный мячик от ракетки. Упав на четвереньки, Кенни дотащился до телефона и кое-как набрал номер центрального офиса. Больше не в силах задерживать дыхание, он только успел понять, что телефон не работает, а ядовитый газ уже разрывает его легкие.

Он лежал парализованный, выпученными глазами наблюдая, как на стеклянной двери постепенно расплывается его голубоватое отражение. Потрясенный увиденным, он в последнем отчаянном усилии рванулся вперед и врезался головой в неподвижную дверь.

* * *

С помощью этой программы вы можете уменьшать или увеличивать масштаб, вращать схему здания и выделять интересующие участки. Параметры просмотра невозможно изменить, если вы пользуетесь общим видом здания. Чтобы включить или выключить узловые точки на схеме, нажмите кнопку "У".

Телекамера внешнего контроля, подвешенная над крышей здания, передает великолепную панораму Лос-Анджелеса. Это камера известной марки «Обсервер», чаще всего используемая для аэрофотосъемки. С ее помощью можно получить вид земной поверхности, размером до ста миль в диаметре. Прекрасное качество панорамного изображения центрального округа обеспечивается высококачественными транзисторами, диодами и сопротивлениями. В центральной части этого изображения виден огромный металлический параллелепипед самой Решетки, составленный из массивных параллельно-перпендикулярных блоков и плоскостей. Это здание само по себе является огромным компьютером для хранения и переработки информации, достойным мощи и авторитета штата Калифорния. Уже сейчас оно перерабатывает (со скоростью до 100 000 операций в секунду), хранит и передает информацию для других; фирм – производителей микросхем, расположенных в районе Лос-Анджелеса. По вечерам эта гигантская вычислительная система словно оживает. С наступлением сумерек ее материнская плата как бы вспыхивает миллионами белых, зеленых, синих и красных огоньков, сигнализирующих о включении различных цепей и перекачке триллионов бит – прежде всего телевизионной – информации.