Текст книги "Мертвый сезон в агентстве «Глория»"

– Не напрягайтесь, – рассмеялся Федоскин, – вам будет дано соответствующее указание.

– Не хотелось бы думать, что Меркулов уже договорился с вами, а меня известить просто позабыл...

– Александр Борисович, не торопитесь. Меркулов вам сообщит. Как можно государственного советника юстиции третьего класса использовать втемную! А разговор наш сейчас носит предварительный характер. Так вот, с настойчивостью, возможно достойной лучшего применения, возвращаюсь-таки к публикации. Названных людей, по нашему мнению, теперь будут опасаться убирать, в противном случае разгорающийся скандал вообще не удастся погасить.

– А есть попытки?

– И еще какие! Во всяком случае, сейчас предпринимаются всевозможные действия, чтобы скандал с ценностями Гохрана не дошел до ушей президента. При его непредсказуемости... вы понимаете?..

– И что это за силы? – Теперь настала очередь Турецкого задавать «наивные» вопросы.

Федоскин с ускользающей улыбкой посмотрел на него, но, не заметив подвоха, ответил:

– Вам ведь известно, каким влиянием пользуется так называемая «семья», состоящая не только из прямых родственников и наследников. Далее. У генерала Сидоренко от прежнего хозяина президентской охраны осталось некое подразделение «С», способное выполнять спецоперации. У меня нет конкретных фактов, но я бы, например, не исключал, что два последних убийства связаны каким-то образом с действиями этого подразделения.

– Час от часу не легче! – вздохнул Турецкий. – А ведь так хорошо начиналось! Этакий всадник без головы, знакомый почерк, известный, но недосягаемый для российского правосудия заказчик... Полнокровный тухляк... И что ж я теперь должен думать? Переключаться на высшие сферы? Помилуй Бог!..

– Убийство Левона Аракеляна – это лишь первая зацепка. В деле особой государственной важности. И если вы, Александр Борисович, не отыщете конкретного убийцу или убийц, никто вас особо укорять не будет. Нам начнут совать палки в колеса тогда, когда мы выйдем на главных фигурантов...

– Кстати, как говорится, о птичках. А то время убегает неумолимо, а я еще не задал главных своих вопросов. Они касаются двух лиц. Что вы можете мне рассказать о Боярове и об Отце?

– Вот видите, я оказываюсь прав... Начнем с Коновалова. Григорий Степанович, кличка Отец. Все его прошлое имеется у вашего друга в МУРе. Но вас, видимо, больше интересует настоящее. Для нас с вами – вор, преступник, убийца. Но для тех, кто на него работает, то есть для простых трудяг, он отец родной. На тех предприятиях, где правят его «шестерки», зарплату не задерживают и платят так, что хватает не только на жратву. Содержит дом престарелых. На храм Христа Спасителя пол-»лимона» баксов отвалил. Это мафиози новой формации. Для нас, а на Западе – пройденный этап. Лицо неприкосновенное, депутат Госдумы, влияет не только на госчиновников, но и на министров. Криминальная империя нашего Отца содержит, по моим прикидкам, не меньше половины всей нашей промышленности.

– Это все, конечно, интересно, но я спросил бы о другом: каким образом могут быть прослежены его связи с украденными драгоценностями?

– Думаю, он понимает толк в камушках.

– Но если у вас развязаны руки, вы можете начать брать, извините, за жопу всех, кто так или иначе связан с аферой?

– Вы правильно понимаете вопрос, Александр Борисович, – улыбнулся Федоскин.

– А если я действительно правильно понимаю, то первым делом надо найти и поставить раком Валерия Михайловича Комара!

– Обожаю образную речь.

– Извините!

– Нет, – засмеялся Федоскин, – я серьезно, генерал!

– Благодарю, генерал, – ответил Турецкий. – Но я почти уверен при данном раскладе, что именно Комар мог проговориться о драгоценностях нашему с вами общему Отцу.

– В таких случаях, Александр Борисович, не проговариваются.

– Значит, был кто-то другой. К примеру, мелкая сошка, референт советника по экономике Маркин, а?

– А ведь вы, Александр Борисович, влезли в очень высокие сферы! Ладно, скажу. Дача Маркина находится на Клязьминском водохранилище. Примерно в километре – особняк Коновалова. Отца нашего изумительного. Любопытное совпадение? И еще одна маленькая деталь: председатель Гохрана Пучков и Маркин давно знакомы, а по некоторым источникам – близкие друзья. Достаточно?

– Еще бы! Теперь давайте про Боярова.

– Александр Борисович, – улыбнулся Федоскин, – мы с вами не были знакомы доселе, но я вам должен сказать: вы мне нравитесь, генерал!.. Ладно, еще один факт выдам. В охрану Боярова мы ввели своего сотрудника...

– Диму Рябова, что ли? – небрежно бросил Турецкий.

Федоскин теперь уже откровенно рассмеялся.

– Слушайте, а с вами в самом деле приятно работать. Я еще сомневался, но Константин Дмитриевич однажды, помню, сказал, что я могу не сомневаться. Это я! А у меня вся работа, извините, как раз и заключается в сомнениях, Александр Борисович. Но теперь я думаю, что мы сработаемся. Можете положиться на меня.

– Спасибо, – серьезно сказал Турецкий, – но я хотел бы про этого Рябова. Он как?

– Можете мне поверить... Словом, капитан Рябов был внедрен в охрану Боярова. Чисто сделали. А дальше произошло нечто, о чем я до сих пор думаю, но решения пока не нашел. Дело в том, что вдруг, что называется, ни с того ни с сего Бояров передал Диму в охрану жены...

– Я слушаю, слушаю.

– Бояров, как всякий нормальный офицер, – вы понимаете, что я имею в виду? – любитель и в баньке попариться, и принять на грудь, и расслабиться. А Дима, который все время рядом, брал информацию, что называется, свежачком. Да вы и сами знаете, курочка по зернышку клюет, да сыта бывает... Словом, однажды нарисовалась такая картинка. Наш господин Бояров сам сел за руль своего бронированного «мерседеса» и, взяв с собой лишь одного Диму, отправился на Клязьминское водохранилище. Соображаете к кому?

– Пытаюсь, – улыбнулся Турецкий.

– Ну и правильно. Он остановил машину возле особняка Коновалова. Само собой, что Дима воткнул ему «жучка». И остался в машине. А Бояров ушел. Странный это был прием. Начнем с того, что встретил Боярова не хозяин, а некто Эдуард Эдуардович Штиль. Слышали?

– Днями прочел его трактат о единственно верном пути экономического развития России. В смысле ее окончательного и бесповоротного расцвета.

– Ага, я тоже в курсе. Правда, читал резюме, а не сам труд. Он же довольно внушительный?

– Не так чтобы... Но думать заставляет. Во всяком случае, не все бесспорно.

– Вернусь к первоисточнику, – серьезно сказал генерал.

– Не помешает, – так же солидно ответил Турецкий. – Время, генерал!

– Ах да!.. Так вот, если судить по записи, прием был почти царский. Сауна, бассейн, массаж. Хороший «жучок», чувствительный. Короче, через три часа вышел наш Бояров в приличном подпитии. Сам вести машину, естественно, уже не мог, расслабился, пиджачок скинул. Вел машину обратно Дима Рябов. А когда приехали на Пречистенку, прошелся Дима по пиджачку, а там ни фига! Ничего! И хозяин, забыв про пиджак, брел к дому. Дима его окликнул: мол, забыли! Он забрал свой пиджак и ушел. Конец первой серии. Как вам это нравится?

– Абсолютно не нравится. Но запись получилась толковая?

– А вот этого никто не знает. Исчезла и пленка.

– Так не бывает. Надо полагать, она у Боярова. Испариться по дороге она не могла. Да ведь и вы, я уверен, не собирались внедрять в бояровское окружение растяпу! И «жучок» наверняка был кремниевый, то есть металлодетектор его не унюхал, так?

– Согласимся. Значит?

– А значит, Бояров сам нашел и вынул вашего «клопа», а затем изъял у Рябова кассетку, которую тот, извините, элементарно прос... просрал. Техника-то в машине работала. Получается, что Бояров ухитрился чем-то отвлечь Диму, а сам тем временем вынул кассетку. Профи!

– Вот именно. Добавлю, что у вашего Рябова, кажется, вообще после этого не было никаких проблем? Или я неправ?

– В общем, нет, но Бояров его тут же отдал жене. Дима стал ее охранять. Но этот вопрос для нас уже не представлял оперативного интереса. Сами сделаете вывод? Или помочь?

– Попробую, – сказал Турецкий. – Николай Андреевич не вор, может быть, он даже далек от криминала. Но он, как и ему подобные, вынужден приспосабливаться к условиям, в которых нынче работают все предприниматели. И мелкие, и крупные, и олигархи – тоже. Но это вина не их, а государства. Дальше. Настоящих охранников-профессионалов, по большому счету, не так уж и много. И от добра добра не ищут. Если Бояров оценил способности вашего Рябова, он, я полагаю, и не стал бы его увольнять по причине какого-то подозрения, а передал бы своей супруге. Что, собственно, и произошло.

– По первой части. Приспосабливаться можно по-разному. Иное приспособленчество тянет на уголовную статью.

– Конкретнее можно?

– Пожалуйста. Есть в городе Канске, в Сибири, один военный заводик. Так вот, дымит он, что-то нужное производит. А его берут и списывают.

– Обычное банкротство...

– Якобы... Просто списали и отдали Боярову. А тот вывез в Страну восходящего солнца все оборудование. Сотни тонн цветного металла, включая золото и серебро.

– Если все это дело задокументировано официально, нам с вами ничего не светит.

– То-то и оно, однако за державу обидно...

– Согласен. Но обида должна быть конкретной, а не глобальной. И на весь белый свет обижаются только идиоты. Нам с вами, Сергей Иванович, не положено. Документы кто подписал?

– Эва! Подписей-то хватает! И подписанты все при огромных звездах на погонах. Но куда девались деньги, в чьем утонули кармане, не знает никто.

– Я что-то читал. Кажется, в «Известиях»...

– Да, верно, было. Но очень беззубо.

– Нет, обвинение-то было сформулировано по-журналистски резко, однако опровержение директора завода мне показалось не менее веским. Кстати, если не ошибаюсь, завод воспрял и та же Страна восходящего солнца поставила новейшее оборудование. Я неправ?

– Абсолютно правы. Кроме одной мелочи. Поставки оплачены валютой. А если интересно какой, скажу: из вашего и моего кармана. И вон того экскурсанта, – кивнул генерал в сторону хилого мужичонки, стаявшего в очереди, чтобы, может, в последний раз насладиться видом почившего вождя революции. Оказывается, не перевелись еще очереди.

– Оплачивал бюджет?

– А кто же еще? Олигархи, что ли? Наш многострадальный бюджет все стерпит... Зато миллионы, полученные за проданное оборудование, исчезли. Испарились, как та пленка.

– М-да... Ну куда испарились, и коню понятно. А кто эти лица с большими звездами на погонах? Мне ведь общие слова не нужны. Пожалуйста, фамилии, звания. И документы.

– Кое-что по Боярову у вашего шефа уже имеется. Из чего я, собственно, и сделал вывод об организованной утечке в прессу... Не возражайте, Александр Борисович, – опередил генерал, увидев протестующий жест Турецкого, – я же не требую от вас признаний! Напротив, я считаю, что Константин Дмитриевич поступил очень правильно, развязывая руки следствию. Но для отдельных лиц эта публикация оказалась чрезвычайно неприятной неожиданностью. Ибо теперь уже, как я говорил, спустить дело на тормозах не удастся и виновники в конце концов будут названы. А когда называются конкретные имена, пресса словно с цепи срывается, указывая на нашу с вами медлительность и нерешительность, и, значит, нам с вами поневоле придется соответствовать. Кстати, у меня складывается ощущение, что Бояров не конченый человек. В смысле не потерянный. И от него можно ожидать решительных шагов. Но посмотрим...

– Будем надеяться, – нейтрально отреагировал Турецкий, поскольку заметил, что генерал уже торопится и вести дальнейшие разговоры вокруг да около было, как выражаются нынче в высоких сферах, контрпродуктивно...

На том они и расстались, пожелав друг другу удачи.

Увидев вошедшую в кабинет Элину Лыткину, Вячеслав Иванович Грязнов невольно приподнялся и изобразил на лице самую благожелательную улыбку. Он ожидал увидеть раскрашенную, наглую девицу с порочными глазами и манерами, а вошла милая скромница в русском сарафане, с монисто из старинных серебряных монет на шее и единственным перстеньком на среднем пальце левой руки.

– Здравствуйте, – глубоким контральто произнесла девушка.

– Присаживайтесь, – приветливо кивнул Грязнов. – И где же вы пропадали?

– У подруги. На даче! – с вызовом ответила девушка. – А что, нельзя разве?

– Каждый трудящийся имеет полное право на отдых, – серьезно сказал Грязнов. – Вне зависимости от профессии. Но дело в том, что Мишка-сутенер, как он уверяет, не давал вам выходных. Более того, припас какого-то богатого японца. И поэтому тоже был сильно огорчен. Представляете, все его в последнее время огорчают: и вы, и мы...

– Япошку обслужили? – по-деловому спросила она.

– Надо полагать... – пожав плечами, усмехнулся Грязнов.

– Ну и пусть он катится, ваш Мишка, куда подальше! А вы б меня ни в жизнь не нашли, если б я сама не приехала да вашего майора случаем не встретила. Он и велел сразу к вам зайти.

– А чего ты сбежала с дачи? – перешел на «ты» Грязнов. – Ну и сидела бы себе дальше. Или чего испугалась? Так давай обсудим.

– Да что ж я, дура какая?! Мужику башку отрезали! На столе лужа крови! Ужас! А в номере везде мои «пальчики» оставлены. И перстенек где-то там потеряла...

– Твой? – спросил Грязнов, доставая из ящика стола серебряный перстень с чернью.

– Мой. Спасибо.

– Да не за что... – Грязнова насторожили ее слова об отрезанной голове. Самохин не должен был ничего подобного ей говорить. Разве что дежурная? Шурочка эта? Вроде понимающая женщина, если верить Самохину. А больше никто из персонала гостиницы не мог этого знать... – А кто тебе сказал, что американцу отрезали голову? Его же из пистолета кокнули. С глушителем.

– Да ладно вам! – сморщилась Лыткина. – Я ж сама все своими глазами видела.

– То есть как это? – Грязнов не мог поверить признанию. – А где ты была? Что делала?

– Ну вот, начинается! – капризно протянула она. – Чего делала? А чего делают голые мужик с бабой ночью в отеле? То и делала. И хорошо, раз ему нравилось.

– Значит, ты была в его номере?

– Ну вот, опять двадцать пять! А я про что?

– Так, спокойно, Элина. Давай все по порядку и желательно поподробней.

– Да какие же подробности еще. Ну занимались мы... А потом он пошел в ванную. Нет его и нет. Ну, думаю, козел, мне ж тоже надо! Снова жду, а он не идет. И вода в ванной журчит без остановки. Поднялась я, вышла в гостиную – попить захотелось, там, на буфете, вода всякая, напитки... Глянула – и тут меня всю прямо затрясло! Кровищи! Кошмар. Он в пижаме на столе валяется, а голова отдельно, возле плеча. Не знаю, как сама с ума не сошла! Подхватилась, кое-как оделась – и ноги в руки! Вот когда одевалась, не в себе видно, и уронила колечко.

– Значит, в ванную так и не попала?

– Да вам бы все шуточки! – нервно передернулась Элина. – А я в машину – и бежать куда глаза глядят. Махнула на вокзал, а с первым утренним поездом – к подруге.

– Далеко?

– Вам-то что? Я ж сама приехала...

– Это верно. Только нам всем, Элина, нынче не до шуток. Убит-то американский гражданин. Международный скандал!

– Ладно вам... Американский! Обыкновенный армяшка. Ну богатый, действительно из Штатов приехал.

– А откуда тебе известно, что он армянин? Практика, что ли?

– Не-ет! – засмеялась Элина. – Я в первый раз подумала, что он турок. Много их тут сейчас. Ну и спросила. А он... закричал! Разгневался! Как ты, говорит, можешь нас сравнивать?! Турки – вечные враги армян! Потом стал про геноцид рассказывать, про пятнадцатый год. Ну когда турки резню в Армении устроили. Это, говорит, наша горькая память, предков вспомнил, и пошло... В Штатах, сказал, большая армянская колония имеется. Он и мне после предложил уехать с ним туда...

– Даже так?

– А что, разве я уродина какая? Я еще ихним голливудским звездам всем на уши натяну!

– Ну... с твоими-то замашками... И когда же он сделал тебе такое предложение?

– А через неделю после знакомства. Трахал, трахал и – втюрился. Такие случаи бывают, – со знанием дела сообщила Элина.

– Нельзя исключить, – солидно согласился Грязнов. – А условия какие предлагал?

– Замуж звал.

– Ей-богу?!

– А зачем мне врать! Он ко мне прилип. Я не возражала. Внешне он, конечно, так себе, но с лица воду не пить. Зато при хороших деньгах. Потенция неплохая. Чего от добра добра-то искать? Я б поехала... – Она вдруг пригорюнилась, тяжко вздохнула. – Кабы не беда...

– Многие сдуру поехали... А теперь пороги у посольств обивают, домой просятся.

– По всякому бывает, – согласилась Элина. – Но Левон все же не турок, не эфиоп и не гвинеец...

– Разве его зовут Левон? А он у нас как Уолтер Макклин проходит. Ты не путаешь, девочка?

– Зачем же мне надо? Приехал он как-то ко мне под ха-арошим градусом, давай, говорит, собирайся, в Штаты летим. Я говорю, что нужны визы и прочая кутерьма, а у меня ничего такого и в помине не было. Ничего, говорит, завтра все сделаем. Собирайся!

– Ну и как, сделал?

– А то! Все выездные документы у меня... как память.

– С собой?

– Дома. Я ж говорю, на память оставила, – вздохнула она. – А что, надо было захватить?

– Нет, оставь, я тебе и так верю... И когда ж вы собирались лететь?

– Прямо на следующий день. Он сказал, что еще с нами полетит и его племянница.

– Ты с ней познакомилась?

– Не успела.

– Как же так произошло, что ты ничего не слышала в ту, последнюю ночь? Ведь он мужик не из слабых!

– Вы в номере его были?

– Ну.

– Значит, помните номерок-то? Спальня где? В глубине. А из ванной второй выход в кабинет. Дальше – гостиная. Да я, честно, и не прислушивалась как-то...

– Он приехал к тебе ночью? – Грязнов помнил показания водителя «ауди» Платонова о том, что Левон Аракелян в свой предпоследний вечер остался в Жостове.

– В третьем часу. Был сильно расстроенный и злой.

– Почему, не спросила?

– Конечно, спросила, но он отмахнулся, вот так, как от мухи, и сказал, что это его личные дела. А потом вдруг сделал предложение. Ну я и согласилась. Потом он с билетами там, с визами, а вечером мы встретились. Позвонил, я приехала. Он мне документы и вручил...

– В течение недели вы с ним много всяких мест посещали?

– Было.

– Какие?

– Ночные рестораны, казино...

– Слежки за ним случайно не замечала?

– Да я и не думала об этом!

– А он был как вообще? Спокоен?

– Кроме одной ночи, той.

– Но ведь его же убили. А ты сама и труп видела. Факт?

– Ну пусть факт, а я-то при чем? Это ваше дело, убийц искать.

– Увы, – кивнул Грязнов. – Давай свой пропуск. Отмечу, и отдыхай дальше.

– А меня больше тягать не будут?

– Если не попадешь в какую-нибудь очередную историю, не будут.

– Спасибо, – с чарующей улыбкой сказала она. – А вы мне понравились, товарищ генерал!

– Иди уж! – махнул ей Грязнов рукой. – И поосторожней с клиентами! Ох, не доведут они тебя до добра...

Многого от встречи с Элиной Лыткиной Грязнов и не ожидал. Хотя теплилась надежда, что она могла приметить убийц Левона Аракеляна, ведь не невидимки же они! Должны были обнаружить свою жертву, вести наблюдение, выбрать подходящий момент. Нет, тут, конечно, действовали профессионалы, причем высококлассные, вероятно, отлично знавшие его в лицо.

Эксперты-криминалисты сообщили, что проникновение в номер было произведено с помощью подбора ключа. И тут загадка. Замки в номерах отеля несложные, но и непростые. Значит, киллеры нашли время и подсуетились с ключом заранее. Или на время «одолжили» ключ у дежурной. Правда, в администрации отеля было сказано с уверенностью, что постороннему проникнуть в ящик стола, где хранятся ключи, практически невозможно. Однако Самохин легко вскрыл этот самый ящик с помощью обыкновенного перочинного ножа.

Грязнов позвонил Турецкому и сказал, что дело и в самом деле глухое и он, начальник МУРа, умывает руки.

– А не торопишься, Понтий ты наш Пилат? Я, к примеру, не собираюсь!

– Ну ты! От тебя до начальства ближе...

– Ага, щи погуще, дымы повыше... Залетай, потолкуем.

– Было бы о чем! – сварливо заметил Грязнов.

– Обещаю, что не ошибешься, – засмеялся Турецкий. – Жду.

Но тут, как назло, явился помощник и бесцеремонно положил на стол пухлую папку с документами.

– Что это? – брюзгливо сморщился Грязнов.

– Материалы к коллегии, Вячеслав Иванович. Среда сегодня...

– Мать родная! – хлопнул себя по лбу Грязнов. – Ну что за жизнь! Оставляй, буду смотреть...

Зашвырнуть бы эту папку подальше! Но Вячеслав Иванович с гримасой ненависти придвинул ее к себе и, раскрыв, углубился в материалы...

7

У Турецкого имелись веские причины для встречи с Грязновым. И не потому, что ему не нравилось тусклое настроение друга. Устал Славка. Все устаем, тут ничего не поделаешь. И с арабами этими пока намечается тухлый «глухарь». Однако зачем же вешать нос?

А вот особый интерес господина Коновалова к гохрановским драгоценностям, о котором уже говорил Кротов и что косвенно подтвердил генерал Федоскин, стоил того, чтобы на него обратили пристальное внимание. И в Генпрокуратуре, и в МУРе.

И еще несколько озадачивал странный оптимизм Федоскина, которого меньше всего интересовали, судя по всему, именно убийцы, то есть исполнители. Славка же не Федоскин, он человек совершенно конкретного дела, и, когда концы, как говорится, уходят в область недосягаемого для уголовного розыска, как, например, с теми же арабами, Грязнов словно бы теряет нить жизни. Ну что ж, не достанем исполнителей, возьмемся за заказчиков. Уж эти-то рядом...

Федоскин сказал, что уже отдал Косте какие-то предварительные материалы. А ведь Меркулов промолчал, ничего не сказал. Опять же непонятно: оба почему-то темнят – и фээсбэшник, и замгенерального. С этого Александр Борисович, собственно, и начал. Все с тех же «почему».

Ответ Кости был обезоруживающим:

– Что ты заладил, как попугай! Я хотел, чтобы ты услышал их версию из первых уст. А то стал замечать, что ты в последнее время начал как-то терять почтение к своему шефу, то бишь ко мне. Мол, чудит старик, стращает, а мы не боимся, мы пуганые... Все гораздо серьезнее, Саня, чем ты думаешь... Я полагаю, что Вячеславу удастся в конце концов договориться с Жоржем Аракеляном. У меня, понимаешь, есть мысль не просто приставить охрану к Нелли, а проводить ее в конечном счете в Штаты и сдать, что называется, с рук на руки. Ведь ее господа арабы, если убийство Левона действительно дело их рук, стрелять там или резать не станут. Но в качестве подсадной утки при охоте на Жоржа вполне могут попытаться использовать. А тут мы их и возьмем.

– А риск, Костя? И какова здесь моя роль? Бродить вокруг девицы? Ловить арабов и сдавать их американской полиции?

– Нет, тебе, Саня, лететь в Штаты никак нельзя. Ты, друг мой, уже всюду засвечен. Сергей Иванович, надеюсь, сказал тебе о спецотделе в службе Сидоренко?

– Намекнул.

– Ну вот. Если здесь имеется их интерес, тебе и шагу не дадут ступить! Можешь не сомневаться. Зато Денискину команду Сергей Иванович готов использовать в качестве своих агентов. За ними следить не будут. Да и потом, квалификация «волков» не позволит им оказаться в проигрыше.

– Смотри-ка, все продумал! – с долей иронии заметил Турецкий.

– А как же! – не принял ее Меркулов. – Ведь о живых людях речь идет! Если же возникнет вопрос, что они делают в Штатах, ответом не затруднятся: в отпуск собрались, купаться в теплой Атлантике, Майами-Бич посмотреть да себя показать. Чем не «новые русские»! Кротов, между прочим, отлично знает тамошнюю российскую диаспору.

– Генерал сомневается, что убийцы арабы, наверняка в курсе...

– А Кротов – наоборот. И обе версии надо проверять.

– Согласен. Опять же вернусь к генералу. Он полагает, что озвученным в прессе именам здесь уже ничего не грозит. А там кто знает... Я к тому, что пока еще Жорж и Комар живы, но это «пока» может закончиться в любую минуту. А они нам нужны живыми.

– Вот-вот, определенно придется подключать и ФБР, и нью-йоркскую полицию. Денис должен справиться. Он же набрался твоего опыта в Штатах? В прежние ваши поездки?

– Набрался, – неохотно согласился Турецкий, понимая, что посещение Америки на этот раз лишь улыбнулось ему.

– Это же прекрасно! – с воодушевлением продолжал Меркулов. – А Кротов с его связями окажет ему неоценимую помощь. Не переживай, Саня, у тебя и здесь дел, как говорится, невпроворот. Вот посмотри, чем тебя ФСБ одарило! – Он достал из папки пачку сколотых вместе принтерных листов. – Помнится, у нас с тобой уже был разговор по поводу данного предприятия...

– О чем? Об алмазах, что ли?

– Они самые, Саня.

Турецкий взял листки, бегло скользнул по ним взглядом.

– И это что, все?

– Нет, тут только об алмазоперерабатывающем предприятии, принадлежащем господину Боярову. Там же ясно написано!

Турецкий кивнул.

– Причем с недавних пор. И заполучил наш герой сей жирный кусок не без помощи Пучкова, о коем ты также в курсе.

– Разве Гохран и тут имеет свой интерес?

– Еще какой! Ты читай, читай, особенно насчет прибыли...

Турецкий перелистнул несколько страниц.

– Ого! Да ведь прибыль завода подскочила втрое! Ай да молодец этот Бояров! Ну и что здесь плохого?

– Вот видишь, и ты туда же! Не разобравшись-то... На первый взгляд действительно ничего плохого. Бояров убрал посредников и стал напрямую работать с добытчиками. Но ведь посредники все люди господина Коновалова. Значит, что же? Должна была немедленно вспыхнуть война? А вот и ошибаешься. Все произошло как раз наоборот. И это обстоятельство дает мне право утверждать, что данная идея подсказана Коновалову его экономическим советником господином Штилем. Умнейшая голова, между прочим.

– Наслышан.

– А осуществлена эта идея совместными усилиями господ Боярова и Коновалова. Да, в госбюджет и в самом деле закапали денежки, но далеко не те, что должны были пролиться...

– Полагаешь, что-то капает в карман Отца?

– Это «что-то», Саня, только навскидку исчисляется миллионами.

– Но тогда тут не я, а Лаврентий Палыч нужен!

– Вот накликаешь однажды, потом спохватишься, да будет поздно. – Меркулов поморщился, словно потеряв нить. – А взять те же драгоценности Гохрана... Кто там имел личный интерес?

– Судя по словам генерала Федоскина, все та же пресловутая «семья». В широком понимании.

– Не исключаю. Но кто, собственно, заварил кашу? Министр финансов, председатель Гохрана, советник президента по экономике...

– Его референт.

– Но Меркулов лишь отмахнулся.

– Ты лучше сам подумай, кто такие братья-армяне? Кто такой Комар? Да хоть и твой референт? Они, что ли, придумали аферу? Они пешки, Саня! Но именно на них и постараются списать все грехи. Другой вопрос: почему наши высокие чиновники уговорили президента благословить сделку? Отчего все сделали сами, причем быстро и тихой сапой?..

– По доктору Штилю, госчиновник и уголовник нынче не разлей вода! Действуют исключительно в собственных интересах... Но я смотрю, наш Бояров отстегивает банку «Восток» довольно крупные суммы...

– Ты не в курсе, под чьим патронажем банк?

– Нет, а что? И тут Коновалов?

– А вот выяснишь – и тебе станет все понятно. Счета, кстати, подлинные. Я имею в виду эти копии, им можно верить.

– А Славка, между прочим, давно уже на Коновалова зубы точит. Не он один, многие уверены, что наглые заказные убийства, в том числе и уголовные разборки, экономические преступления на сумму миллионы долларов, выполнялись по его прямым указаниям. Однако уверенность, не подкрепленную фактами, к делу не пришьешь... Вот я и думаю: а что, если нам начать с Боярова? Как ты считаешь?

– Забирай документы, – сказал Меркулов, протягивая папку, – и внимательно изучай. Потом обсудим... Да, к слову. Хочу добавить по поводу Комара. Я почти уверен – почти, Саня, – что его никто из наших охотников и пальцем не тронет. Он обязательно должен быть живым, чтобы в нужную минуту пел только то, что надо чиновникам. И всем остальным. Поэтому за него не беспокойся. Жоржик Аракелян – это совсем другой разговор. Хотя и тут дело терпит. А что касается убийц из Эмиратов, то... ладно, иди, подумаем.

В коридоре Турецкий встретил своего помощника, члена его следственной группы, спешившего навстречу. Этот белобрысый высоченный парень работал в прокуратуре всего третий год.

– Александр Борисович, там к вам посетительница! Та-акая! – Он от восторга и почтения закатил глаза.

– Ка-акая? – передразнил его Турецкий.

– Сами убедитесь. Боярова Елена Юрьевна!

– И где она?

– Возле вашего кабинета прохаживается. И видно, нервничает.

– Есть причины, – усмехнулся Турецкий, но шаг не убыстрил.

Боярова курила на лестничной площадке. Увидев идущего Турецкого, бросила в урну сигарету и повернулась к нему, ожидая, что он первый обратит на нее внимание. Но Александр Борисович, мельком окинув ее взглядом, прошел к своему кабинету, открыл дверь.

– Здравствуйте, Александр Борисович! – услышал он ее голос сзади.

– Здравствуйте, вы ко мне?

– Это скорее способ унизить посетителя, нежели набить себе цену! – уверенно заявила женщина. Действительно великолепна, Турецкому не надо было много времени, чтобы оценить ее внешние достоинства.

– Извините, не понял?

– Вам же доложили обо мне. Молодой человек специально пошел.

– А-а... так это вы и есть...

– Елена Юрьевна Боярова, – уже теряя терпение, представилась она.

– Очень приятно. Александр Борисович... ах да! – Он принужденно засмеялся. – Действительно, извините, документы, совещания... – Он показал папку с бумагами. – Забылся. Прошу. Садитесь. Чем обязан?

– У вас курят?

– Курите.

– Мне сказали, что вы ведете дело по поводу убийства мистера Макклина. – Боярова положила на стол газету «Московский комсомолец» и, затянувшись сигаретой, обволокла себя дымом.

– Вы хотите назвать убийц?

– Нет, я пришла, чтобы прояснить ситуацию с моим мужем, Николаем Андреевичем Бояровым.

– Готов выслушать вас.

– В этой газетенке упоминается его имя. Вы читали статью?

– Ну а как же! – Турецкий пожал плечами.

– Может быть, она и опубликована с вашей подачи?

– С какой стати? – сделал удивленные глаза Турецкий.

– Мне говорили, что вы одно время активно подвизались на журналистском поприще. Вот и эта статья такая... как бы это... обтекаемая. Некоторые источники, не пожелавшие себя назвать, и так далее. Я ведь вижу, типичная утечка. Для привлечения внимания...

Боярова уже определенно нравилась Турецкому. Умна, наблюдательна, но, самое главное, предпочитает говорить то, что думает. Он улыбнулся с таким выражением лица, чтобы она могла истолковать его реакцию именно так, как ей хотелось бы.

– А скажите мне, пожалуйста, Елена Юрьевна, что это за таинственная фигура, которая в курсе моих прошлых и нынешних дел?

– А вот это как раз и неважно. Но я пришла для откровенного разговора. И если вы...

– Я того же мнения.

– Тогда постарайтесь какое-то время меня не перебивать, а я обещаю не злоупотреблять вашим вниманием. – С этими словами Боярова положила на стол Турецкого уже известный ему журнал с диадемой на обложке. – Думаю, его вы тоже видели. А может, и читали. Если вы владеете английским...