Текст книги "Жемчужина фейри. Книга 2"

Глава 13

– Не вздумай трогать! – рявкнул я, заметив что Кокс потянулся к продолжающему мягко светиться фонарю туата, что валялся на полу. Вещица явно не простая, и одни проклятые создания разберут, что от нее можно ожидать. – Пошарь по стенам и найди, как свет включить, лучше.

Мотнул головой, стремясь выгнать из разума остатки наведеной мути, а через несколько секунд щелкнуло, и по глазам ударило ярким неживым светом из синеватых потолочных светильников, окончательно отрезвляя. Я поморщился и не став копошиться, просто вывалил на пол содержимое своего рюкзака. Волшебные оковы, что принес с собой, были мало похожи на то старое убожество, каким меня пыталась удержать Аревик. Тонкие гибкие, еще сверкающие своей новизной полоски для запястий, лодыжек и шеи соединены тончайшей, но абсолютно неразрушимой цепочкой. И работа гоетов над ними была свежайшей, а не ослабевшей от десятков лет использования и исключительно надежной.

– Не смотри ему в глаза, не реагируй на любые знаки, что он попытается подавать, да вообще лучше в его сторону лучше не поворачиваться, – перечислил я Коксу, заковывая бесчувственного туата в кандалы из железа с наложенными поверх металла чарами и связывая для верности еще и самой обычной, но крайне крепкой синтетической веревкой, на случай, если на этого древнего фейри не подействует магия, и железом его не удержишь. Приходится признавать, что творение человеческой химии, не несущей в структуре своих волокон ничего природного, вряд ли по силам разорвать даже могучему дини-ши.

А еще я сразу же заклеил ему пасть поганую банальным скотчем с заранее начертанным на нем знаком Краткой немоты и, ободрав кусок его же шелковой сорочки, завязал еще и глаза, не обращая внимания на обильно кровоточащую рану рядом с виском. Так его поразительная схожесть с моей ка-хог хоть немного перестала мозолить мне глаза и действовать на нервы, напоминая о недавнем почти постигшем фиаско.

– Ну вообще-то, это не я тут тот, кто на мужика лобызаться едва не полез, – ехидно фыркнул поганец, озираясь в достаточно большом помещении, что являлось то ли длинным тамбуром перед входом в дом, то ли не доведенным до уютного вида холлом с бетонным полом и стенами.

– Заткнись! – огрызнулся я на Кокса и передернулся, вспомнив насколько же ярким и реалистичным был образ Снежки, зажегшийся единственно желанным в двух мирах ориентиром передо мной, и как неимоверно легко я попался на этот манок.

И ведь ни единого воспоминания-озарения не сверкнуло отрезвлением в молниеносно опустевшей башке о том, что это просто морочащая магия. Как если бы я в один миг забыл все, что знал, утратил весь свой жизненный опыт и знания.

– Ну-у-у не-е-ет! Не дождешься, голубь ты иномирный, – продолжил глумиться идиот. – Я тебе это буду еще до бесконечности вспоминать.

Примитивное ты создание, невдомек тебе, убогому, что твои якобы обидные шпильки мне все равно, что укусы мелких паскудных гилли-ду для толстой шкуры ноггла. То, как легко я попался на жемчужную приманку – вот что меня и правда заставляет ощущать некомфортно в собственной коже и разливает лед неизведанной прежде и непостижимой пока в своей причине паники по венам.

– Твоя бесконечность может оказаться весьма краткосрочной, если достанешь меня, – отвлеченно проворчал я, тоже осматриваясь и извлекая из кармана Ловец флюидов – золотой диск на цепочке с тончайшим лепестком горного хрусталя по центру – и протянул его юмористу недоделанному. – Нужно тут все осмотреть и найти предметы, на которых скорее всего и заякорено охранное заклятье. Давай, топай вокруг дома. Как станешь приближаться к источнику магического излучения кристалл станет светиться багровым. Чем ближе, тем сильнее.

– Эй, ты оборзел совсем? Что я, по-твоему, должен буду сделать с этой вашей магией, и чем ты станешь заниматься, пока я опять работаю за всех вас бесполезных?

– Обычно для размыкания круга защиты бывает достаточно переместить или даже повернуть в другую сторону предмет, на котором якорь. А сделать это нужно как раз для того, чтобы Хоуг и Фарьял смогли очухаться и обыскать все вокруг.

– А они еще живы что ли? Когда я бежал спасать твою чокнувшуюся задницу, фейри, они не подавали признаков жизни.

– Очень сомневаюсь, что местная защитная магия была настроена на уничтожение фейри. Во-первых, я бы тогда сюда не дошел. Во-вторых, для туата, ворующего чужую божественную искру, это было бы безумным расточительством. С мертвецов жизненной силы не получишь. Иди давай.

– Знаешь, мог бы и разок спасибо мне сказать. Язык не отсох бы, неблагодарная ты иномирская скотина.

– Благодарности я к тебе не испытываю, не обольщайся. – и не подумал я проникнуться. – Я теперь твой должник, обязан тебе жизнью и намерен этот долг вернуть. Но не более того.

– Вот надо было чуток притормозить и снять на телефон, как ты на этого блондинчика полезешь, домогаясь, а потом уже вырубать, – проворчал Кокс, вертя в в пальцах Ловец флюидов.

– Если бы ты замешкался хоть на мгновенье, придурок, то был бы сейчас уже мертв. Тебе просто несказанно повезло, что туат был сосредоточен в тот момент на заморачивании меня и ты смог весьма банально попасть ему в башку своим камнем. Даже не представляешь, насколько невероятна была возможность провернуть подобное.

Вот тут ни слова лжи. Я действительно до сих пор в крайнем недоумении, как же парню удалось мало того, что приблизиться незамеченным к туату, но и суметь нанести ему ущерб элементарным подобранным по дороге булыжником. Видимо все же сработали навыки скрытности и неплохая физическая подготовка, приобретенные за годы их со Снежкой криминального промысла. Или древний изгой настолько расслабился и потерял осторожность за десятки и сотни лет существования в мире Младших без хоть сколько нибудь достойных противников-фейри. Тут же посетила мысль, что лично я оказался гаду на один зуб, хоть и вполне заслуженно считал себя сильным и опытным воином и размышлять на эту тему расхотелось. Победа одержана, туат захвачен. Все!

– Ой, давай, заливай мне! Сам перся к нему, как баран отупевший, подельники твои вон вовсе валяются, как мусор по обочинам, а у меня так-то от вашей магии ни в одном глазу. Так что или она – фуфло или вы – фуфлыжники. – продолжил упиваться своей исключительностью Кокс и умудрился таки вызвать мое раздражение.

– Твой идиотизм непрошибаем, примат ты недоразвитый! Магия туата и ориентирована исключительно на фейри, которым бы случилось сюда забрести! Зачем бы ему морочить людей, а? Каких вонючий юдовых копыт вы бы ему сдались? От вас же пользы ему – ноль. А как противников вас рассматривать для такого древнего фейри это вообще смехотворно. Ему не понадобилось бы и капли магии на то, чтобы тут отряд вашего спецназа в считанные секунды положить, не говоря уже о тебе одном.

Придурок даже не уловил своим примитивным зрением в темноте момент нанесения мной финально повергающего удара принцу, приписал победу над ним исключительно себе и я не видел смысла пытаться его в чем-то убедить.

– Бла-бла-бла, но по факту положил-то его именно я. Лохи вы все! – пренебрежительно ухмыльнулся Кокс и направился наконец к выходу.

Как только можно быть таким непрошибаемым нарциссом, а? Он о самокритике в принципе не слыхал? Как с ним тогда моя ка-хог умудрялась уживаться?

Проверив еще раз надежность обездвиживания уже пришедшего в себя, но все еще прикидывающегося бесчувственным, туата, я снял с его пояса связку ключей и отпер одну из толстенных металлических дверей, очутившись в просторном гараже на несколько авто. Пересек его и открыл еще одну дверь, на этот раз не запертую, и на меня тут же нахлынули ароматы готовящейся пищи, и окутало уютное тепло дома. Еще отчетливо пахло относительно неплохими для мира Младших духами и чем-то еще, смутно мне знакомым и, на удивление, мягко коснувшимся самого сердца, вызвав нечто вроде ностальгии. Из глубины жилища были слышны легкие шаги, и тихий женский голос напевал что-то. Я вдруг осознал, на что ее пение больше всего похоже, и злобно оскалился, шагнув вперед. Колыбельная. Проклятый и лишенный искры урод опять завел себе семью и потомство, точно зная, что его дитя обречено. Я стремительно сделал еще несколько шагов на звук пения и встал так, как если бы мои ноги вросли в пол, а все тело реально сковало ужасом и отвращением. Я что, действительно пойду и убью ребенка? Потому что так приказала эта су… существо высше… Да нет же, сука, да еще какая! Я готов стать детоубийцей по ее повелению, по сути, капризу? Или правильнее будет сказать ради того, чтобы добраться до моей Снежки и вернуть ее себе.

Но минуточку! Разве Дану обещала мне вернуть мою ка-хог? Оставить ее мне и дать наслаждаться обладанием спокойно? Нет! А это значит, что у меня никаких гарантий. Вообще! И ради ничего я должен переступить грань? Да, я убийца, манипулятор, лишенный совести и жалости асраи. Я без оглядки и любыми средствами уничтожал своих личных врагов или просто помехи в достижении чего-либо, и то же самое делал и буду делать для моего повелителя и друга пока сам жив. Мы с ним сотни раз сражались спина к спине, пытали, добывая нужную информацию, казнили ради того, чтобы никому не пришло на ум усомниться в мощи власти архонта Приграничья. Но ни на моих руках, ни на конечностях Грегордиана в любом обличии нет крови детей. Всякое бывало, в битвах всегда есть сопутствующие жертвы, но осмысленного и целенаправленного убийства ребенка, какого-либо наделенного разумом вида, на нас нет. Нет на мне.

Я развернулся, не дойдя до комнаты, где находилась новая женщина туата и его дитя, и бесшумно вернулся в гараж. Пусть тут сама судьба распоряжается, я малодушно устраняюсь. Карать и наказывать следует тех, кто совершил уже нечто и оказался недостаточно силен или изворотлив и коварен, чтобы дать себя поймать.

Из бетонного тамбура вела еще одна дверь, тоже глухая и железная, и я отпер ее, мельком глянув на туата, что замер, прекратив попытки освободиться, услышав меня.

На этот раз мне открылась лестница, ведущая вниз в подвал, и, спускаясь по ней, я уже точно знал, что увижу, и не ошибся. Всего лишь одна клетка с прикованным там бедолагой ферриншином – представителем достаточно малочисленного народа в мире Старших. Обнаженный, изящный, но рельефно-мускулистый юноша, отличающийся внешне от человека только наличием мраморных глифов на темной коже и очень гибким цепким хвостом, не выглядел пока слишком истощенным и вскинул голову, одарив меня сначала яростным, а потом и изумленным взглядом.

– Асраи Алево? – хрипло выразил он свое изумление вслух, а куча покрывал на топчане в углу зашевелилась, и оттуда выглянула растрепанная темноволосая девушка, очень изможденная на вид.

– Мы знакомы? – сухо уточнил я, принявшись подбирать ключ к его узилищу.

– Я месяц… – ферриншин запнулся, нахмурившись. – …наверное, месяц назад проходил через Тахейн Глифф к проходу в Завесе. Хотел посмотреть мир Младших и поохотиться в нем.

Ферриншины и звались еще охотниками, почти вся их жизнь проходила в странствиях, постоянного дома они не имели и жили исключительно охотой.

– Ну и как, насмотрелся? – ухмыльнулся я, входя внутрь клетки и осматривая удерживающие его кандалы.

– Да, – мрачно признал юноша. – А вы меня искали? Архонт Грегордиан послал вас?

– Ага, – без зазрения совести соврал я. Можешь повысить в чьих-либо глазах авторитет повелителя, которому предан всей душой, – сделай это, тем более если тебе ничего это не стоит.

– Таня, нет! – вскрикнул, забившись в оковах ферриншин, но моя рука уже сжимала горло попытавшейся садануть меня по затылку какой-то деревяшкой девушки. – Асраи, нижайше прошу простить ее, она в отчаянии и очень испугана!

Девица же рычала тигрицей и полосовала обломанными отросшими ногтями мою руку, сверкая безумно глазами, так что пришлось слегка тряхнуть и вырубить ударом в основание шеи.

– Как погляжу, ты охрененно нежно обращаешься с дамами.

Естественно, Кокс выбрал именно этот момент для своего появления в подвале. Потом его взгляд переместился на ферреншина в цепях, и насмешник завис, очевидно только сейчас до конца осознавая, что все мои слова про мир Старших и существ из него – правда.

– На, освободи парня, – кинул я ему связку ключей туата.

– Да ну нах! – попятился Кокс боязливо. – У него же… хвост!

– Ну, у тебе подобных он тоже не так давно по меркам моего мира отвалился, в чем проблема-то? – поддел я парня, поднимая девушку с холодного пола.

– Может, поменяемся? – покосился на мою ношу подельник моей ка-хог.

– Асраи, я бы хотел забрать Таню с собой! – вмешался в наш разговор пленник.

– Ты знаешь правила. Только если она сама на это согласится, – ответил я ему.

– Ага! – тут же злорадно ткнул в меня пальцем Кокс.

– Обломайся, это не про наши обстоятельства. И шевелись уже. Моя жемчужина не может вечно ждать своего спасителя.

Уже покидая дом с девушкой на плече и волоча за собой скованного туата по земле, я встретил Хоуга и Фарьяла, что бодрыми себя отнюдь не чувствовали, судя по их вялым движениям. Значит, болтуну все же удалось найти якоря и разрушить защитную магию морока.

– Сейчас Кокс выведет жертву и мы уезжаем, – сказал я им, оттесняя от входа в дом.

– А обыскать тут все? Вдруг потомки… – спросил синеглазый, глянув на освещенные окна дома.

– Уже сделано, – снова не моргнув, солгал я и передал им девушку, занимая делом. – Несите к машине. Она и ферриншин поедут с вами. Туата повезу я сам.

Уже через полчаса мы выехали на трассу. Я везу тебе трофей, Мать всех фейри, но и не подумаю отдать его просто так. Больше такой дурости, как притащить в дом архонта, не сотворю. Поручу его спрятать и придержать Коксу, будет от него еще польза. Если меня, свое творение с искрой, ты смогла отслеживать, то, очевидно, ни человека, ни туата, ее лишенного, – нет. Я хочу гарантии обладания моей жемчужиной в обмен на проклятого.

Глава 14

– Пора искать место для ночлега, – негромко сообщил принц, не посмотрев – нежно огладив Илву взглядом, в какой уже раз за пару дней совместного пути вызвав у меня прилив чего-то тягучего и слегка болезненного. Зависти, походу. Или сожаления, что один наглый, циничный похотливый тип сейчас находится черте где. Даже не в одном со мной мире. Неправильное вообще-то чувство, но ведь они, чувства эти, такая штука разуму не подвластная почти. Или есть или нет, и делай с этим что хочешь.

Хоть мне и казалось, что местами Раффис ведет себя чрезмерно церемонно, но это с лихвой компенсировалось степенью его сосредоточенности на своей Единственной. Искренней причем, а не нарочно выпячиваемой. То, как он смотрел на Илву… Наверное, любая женщина пожелала бы такого. Нет, не отслеживания в каждую секунду времени, не гипер опеки, не в этом дело. Это как… не знаю… гравитация между двумя, что может быть и не видна, но существует, и ее мощи ничему не отменить. Короче, местами я чудилась себе двумерной, прозрачной и плоской, декорацией, на фоне которой живет, двигается, дышит реальная объемная Илва, вот как Раффис смотрел.

А вот сама девушка чаще всего глядела на своего дракона так, как если бы в режиме нон-стоп размышляла над чем-то или решала сложную задачу.

– Да, пора, – согласилась Илва, бросив взгляд, как ни странно, не на еще совершенно светлое небо, видневшееся между густыми кронами исполинских деревьев, а куда-то в гущу стволов.

За эти два дня я уже чего только ни навидалась, и жуткого, и прекрасного, а чаще всего соединяющего в себе эти два понятия поровну, но так и не поняла по каким признакам Илва с Раффисом определяют приближение скорой ночи. Сумерки – густые, пугающе плотные, накатывались внезапно, в считанные минуты буквально. Становилось темно настолько, что руки вытянутой не видно, и само собой в сердце тут же впивался первобытный какой-то страх родом из махровой пещерной древности, щедро приправленный еще и тем же самым уже жителя исключительно городских джунглей. Через несколько минут этой черноты проявлялись местные ночные всевозможные обитатели, заявляя о себе новыми звуками голосов, уханья и стрекотания, щелчков, а еще свечением. Вот где жуть. Монотонно мелькало, как будто билось чье-то сердце-фонарик, стремительно перемещались в кронах целые облака, меняющие пугающие очертания и излучающие мягкое свечение разных тонов, в траве змеились сияющие ручейки. И все это нисклько по факту общей тьмы не рассеивало, а как будто ее наоборот усугубляло, нагоняя еще больше тревоги.

Первую ночь я думала, что ни за что в таком заснуть не смогу, но пока Раффис занимался нашим ужином, что опять состоял из того, что совсем недавно бегало неподалеку, Илва нарвала каких-то крупных листьев, подсушила их над пламенем и принялась растирать, используя в качестве емкости для получающегося порошка еще один лист побольше. От помощи, мной предложенной, девушка отказалась. Потом достала из своей котомки какой-то мешочек, сыпнула из него чего-то кирпичного цвета, смешала с лиственной трухой, а потом поднялась и обошла место нашей стоянки, посыпая землю и кусты.

– Это что, типа защита? – заинтересовалась я. – Ну, как меловой круг от всякой нечисти?

Илва чуть приподняла брови, давая мне понять, что о меловых кругах впервые слышит.

– Нет, порошок из листьев выгалы в смеси с жгучей пылью отпугнет всякую ползающую мелочь, чтобы мы смогли спокойно спать на земле.

– А крупное отпугнет, так понимаю, твой парень? – догадалась я. – А ему спать разве не нужно?

– Он дракон и воин, – сказала Илва так, будто это все объясняло, но заметив непонимание, что наверняка отразилось на моем лице, продолжила. – Порождения мира Старших намного выносливее нас, людей, Снежка. А воины из их среды – так тем более. Практичнее нам хорошенько отдохнуть ночью, чтобы суметь достаточно быстро двигаться днем, а не плестись. А когда уже будем в безопасности, Раффис сможет отоспаться вволю.

– То есть, ты тоже человек, как и я? – до этого я не решалась задать подобный вопрос, как-то неловко было что ли.

– Не как ты, – качнула девушка головой. – Ты – полукровка, я – человек по крови.

– А как ты… оказалась здесь? Тебя тоже похитили?

– Пожалуй так и есть, – согласилась Илва, присаживаясь у костра напротив меня. – Хотя я от самого рождения была предназначена стать невестой четвертого в роду дини-ши, архонта Грегордиана, единственной, от кого ему дозволено Богиней иметь потомство, а значит принадлежала этому миру.

– Ух ты… а как же тогда… – хм… и не многовато ли на одну женскую особь исключительности?

– Эдна стала его вечной супругой? О, это удивительная история, что показывает, однако, что в мире Старших возможно все, что угодно. Эдна, точнее Анна, как ее звали изначально, была моим големом, что оставили гоеты фейри моей… нашей матери, когда забирали меня навсегда.

– Голем? – в моем воображении возникло некое чудище с плывущим очертанием, созданное из глины, выдранное видать из какого-то невесть когда просмотренного ужастика, а потом появился образ Эдны.

– Утешительный откуп родителям, а потом и тело для погребения, когда спустя считанные недели капля искусственной жизни в порождении магии угаснет. Чтобы они смогли погоревать и отпустить, имели могилу для успокоения и посещения, а не пожизненную тревогу о судьбе исчезнувшего бесследно ребенка.

– Такое себе утешение, – пробормотала, прикинув себя на месте таких вот родителей, но потом вспомнила свою мать. Вот уж кому никакого утешительного голема не потребовалось, не говоря уже о доноре спермы. – Но, я так понимаю, что-то пошло не так?

– Точно. На мать Эдны магия сокрытия гоетов почему-то не подействовала до конца. Она смогла увидеть или же вспомнить, что ее родного ребенка украли, а оставили нечто иное. И бедная женщина, которую все вокруг сочли чокнутой, сумела каким-то чудом найти ведьму в мире Младших. Настоящую, обладающую даром, а не шарлатанку, коих тысячи. И вместе они измыслили обряд длиной в годы, чтобы вытянуть душу похищенной дочери, то есть мою, в тело голема.

– Такое возможно?

– Ты же видела Эдну.

– А как же тогда… с тобой-то что? – «поэтому ты такая?» чуть не вырвалось у меня, но все же язык прикусить я успела.

– Со мной тоже все в порядке уже, как видишь, – новая, едва уловимая улыбка коснулась бледных губ девушки, волшебным образом меняя и оживляя ее лицо. Все же внешность у нее своеобразная, как и у Эдны. Вскользь глянешь – обычная женщина, ничего такого прямо ах! А стоит всмотреться, поймать отражение их эмоций и завораживает, начинаешь вглядываться. Вроде как завораживает, даже меня, чего уж там о мужчинах говорить. – Моей души хватило на обоих. Надеюсь, что и счастья хватит.

– У вас одна на двоих душа?

– Нет, Снежка, у каждой своя, – улыбка ее стала ярче, я уловила громкий вздох и поймала краем глаза выражение лица появившегося на краю поляны-стоянки принца. Ну вот, говорю же Илва и Эдна действуют на мужиков потрясающе, вон таращиться, как громом пораженый. – Исполнение обряда было прервано в тот момент, когда и во мне еще оставалось достаточно, и в Эдне хватило для жизни. И каждая из нас сумела вырастить из своей части целое, пусть и очень разное.

– Офигеть, конечно, можно. Вам на двоих одной хватило, а мне и одной или даже части не досталось, – пробормотала я подумав, наблюдая за тем, Раффис отмер, сбросил с плеч добытое животное и принялся разделывать его.

– Снежка, искра – это нечто иное, не то, что принято называть душой. Она по сути – основа магии, что врожденная у всех фейри и их потомков. Без нее они угасают, вместо того, чтобы развиваться и жить в полную силу.

– Угу, эдакая доп опция, делающая их чуток суперменами. Пойму возможно со временем. – качнула я головой и решила продолжить расспросы. Интересно же и не тыкают пока, что лезу не в свое дело. – И как это было расти среди всего… – я демонстративно оглядела окружающий ухающий, щелкающий и светящийся лес взглядом и как нарочно откуда-то донесся жутчайший рык, а после отчаянный, явно предсмертный визг неизвестных мне существ, – вот этого всего.

– Я не росла в лесу, если ты об этом.

– А, точно. В этом… Тахейн Глиффе? В доме у своего жениха?

– Нет, что ты! Вряд ли мне удалось бы выжить и вырасти в подобном месте.

– Эммм… Зачем же мы идем сейчас туда, если по-твоему выходит, что там чуть ли не опаснее, чем в лесу?

– Во-первых, сейчас Тахейн Глифф, как и его владетель уже совсем не те, что были во времена моего младенчества. Под влиянием Эдны очень много поменялось, и сейчас сложно представить, что младенца бы запросто убили.

– Зачем?

– Тысячи причин, Снежка. Месть. Стремление ослабить, лишив надежды на будущее. Нанести оскорбление в его собственном доме, продемонстрировав всем, что он не в состоянии защитить нечто настолько ценное. Ущерб самому Сумеречному государству, что утратило бы безвозвратно такого защитника, как четвертый дини-ши, не оставив после себя потомства и соизмеримого по силе преемника.

– Если все так плохо, то почему бы было не дать тебе вырасти в нашем мире?

– А что бы помешало врагам деспота убить меня там?

– Ну да, ничего, пожалуй. И где же тогда ты росла?

– В оплоте Белых дев.

– Это, я так понимаю, какое-то офигенски надежное место в мире Старших?

– О, еще какое! Нет ни одного фейри в здравом уме, что сунулся бы к моим воспитательницам по доброй воле. Да и под страхом смерти никто бы не пошел. Ведь куда как предпочтительней быть казненным быстро и относительно без мучений, чем попасть в лапы к Белым девам.

Раффис продолжал возиться с добычей, но могу поспорить, что весь буквально обратился в слух.

– Подсказывает мне мое седалище, что я пожалею, если спрошу, но любопытство сильнее. Эти Белые девы, они вот прямо вообще какие-то жуткие монстры?

– Они такие, какими их создала Дану. Но как мне кажется, в момент этого создания она была в самом отвратительном настроении. – осветила нас новой улыбкой, но на этот раз грустной Илва. – Белые девы – существа, которые кормятся плотью, болью и наслаждением других существ.

– Долбануться можно… Это как вообще? – меня передернуло.

– Тебя интересует непосредственно сам процесс? Они способны внушать жертве крайнюю степень эротического наслаждения, не блокируя при этом боль и осознание ужаса происходящего и неторопливо, днями поглощают ее, не позволяя истечь кровью, лишиться чувств, притерпеться к боли или перестать испытывать жестокое удовольст…

– Стоп! – вскочила я, выставляя перед собой руку. – И ты это видела? Пока была ребенком?

Илва молча кивнула.

– Да как это вообще…?! Этот ваш деспот… он в своем был уме ли, определяя тебя в такое адское место?

– Они с асраи Алево в первую очередь думали о сохранности моей жизни. И по чести сказать, выбрали для обеспечения моей безопасности идеальное место. Просто им, как взрослым мужчинам, не пришло в голову, что я окажусь любопытной и пронырливой, как любой ребенок, и смогу проникать туда, где мне бывать совсем не положено.

– Да все равно…! Все равно! Доверить воспитание ребенка таким чудовищам!

Я была в реальном шоке, хотя он конечно и не был таким, какой мог поразить человека не получившего того жизненного опыта, как мы с Коксом. Да и с момента попадания в чужой мир мой центр шока и удивления видать сильно перегружен.

– Девы никогда не были ко мне жестоки и честно исполняли договор с архонтом – растили, учили, воспитывали. А то, что их природа такова… ну это же не их вина, стать иными они не могли.

– Верно, конечно, но блин… – ведь по факту тех, от кого ее там спрятали тоже нужно считать монстрами еще похлеще. – Эта ваша Дану реально на всю голову больная, создавать таких существ. Зачем?

– Потому что могла.

– Пипец какой-то лютый. Не представляю, если честно … – «в каких лохмотьях твоя психика» не произнесла, но видимо это и так читалось на моем офигевшем лице.

– Это так шокирует тебя всего лишь потому, что ты росла в мире Младших, Снежка. Местные не усмотрели бы в этом никакой трагедии. – Раффис резко вдохнул и даже зубами скрипнул, но вмешаться в разговор не посмел. – Хотя, конечно, именно после увиденного в кормовых подземельях дев я решила во что бы то ни стало оттягивать время моего созревания как женщины. Мысль делить постель с деспотом, даже только ради зачатия… не радовала, – говоря это, она посмотрела впрямую на своего дракона и я вдруг осознала, что слышит он все это впервые, и возможно весь рассказ был не совсем и для меня. Это был ее способ донести до него нечто очень важное через меня, как через посредника?

Как бы там ни было, но в ту первую ночь я забыла бояться местной флоры и фауны и засыпала с решимостью вставить хорошенько Алево, когда он явится в мой сон. Но хитрожопый засранец не появился. Ни в ту ночь, ни в последующие. И этим вечером мой гнев стал отчетливо попахивать паникой. А что если… Что если он не появится больше никогда, ни во сне, ни наяву? Что тогда будет со мной?