Текст книги "Мифы Древней Греции. Мифология для детей"

Фаэтон, сын Гелиоса

Так же как и смертные люди, больше всего на свете любят бессмертные боги своих детей и ни в чем не могут отказать им. У бога Гелиоса был сын по имени Фаэтон. Жил он на земле вместе со своей матерью, нимфой Клименой, а Гелиос смотрел на них сверху, со своей необозримой высоты. Ни разу еще Фаэтон не встречался со своим отцом. И вот однажды в гости к Фаэтону пришел его родственник Эпаф, сын великого громовержца Зевса. Сначала они играли и веселились, а потом заспорили о чем-то, Эпаф и говорит Фаэтону:

– Не верю я, что ты сын лучезарного Гелиоса. Мать обманывает тебя. Ты – сын простого смертного.

Обиделся Фаэтон на Эпафа и побежал к своей матери Климене. Со слезами на глазах стал он рассказывать ей, как оскорбил его Эпаф, и умолял сказать ему всю правду. Тогда Климена подняла руки к солнцу и воскликнула:

– Клянусь великим Гелиосом, сын мой! Он, твой отец, слышит нас сейчас. Ты можешь сам пойти к нему, и он подтвердит мои слова.

Фаэтон тут же отправился во дворец к своему отцу Гелиосу. Великий мастер Гефест выстроил этот дворец из серебра и золота, украсил его драгоценными камнями. Всеми красками, всеми цветами радуги сверкали и переливались его просторные залы, через которые проходил Фаэтон, направляясь к отцовскому трону.

А вот и он сам, в пурпурных одеждах восседает на своем золотом троне. Фаэтон даже глаза зажмурил, ослепленный нестерпимым сиянием, которое исходило от лучезарного венца Гелиоса. Когда-то его мать Климена очень хотела сделать своего сына бессмертным, как все боги. Она натирала его божественными мазями, закаливала в огне. Но все равно он так и остался смертным.

Увидел Гелиос Фаэтона и спросил его:

– Что привело тебя ко мне во дворец, сын мой?

– О великий и лучезарный отец мой! Скажи мне, смею ли я называть тебя так? Прошу, дай мне доказательства, что ты и в самом деле мой отец.

Снял Гелиос свой лучезарный венец и только тогда подошел и обнял Фаэтона.

– Да, твоя мать сказала тебе правду. Ты и в самом деле мой сын. Проси у меня что хочешь, чтобы развеялись твои сомнения. И, клянусь священными водами Стикса, я дам тебе все.

А Фаэтон уже заранее придумал, чего он попросит у своего отца. И как только Гелиос сказал ему об этом, Фаэтон сразу же изложил отцу свою просьбу. Он попросил, чтобы отец позволил ему проехать по небу вместо него на золотой колеснице. В ужас пришел лучезарный Гелиос от такой просьбы юноши:

– Опомнись, безумный! Ведь ты просишь невозможного! О, если бы я мог нарушить свою клятву. На горе тебе и себе поклялся я. Тебе, смертному, не по силам управиться с моей золотой колесницей. Даже сам великий Зевс не может устоять на ней, а кто же в мире могущественнее его!

Сейчас я расскажу, что тебя ожидает в пути, и ты, надеюсь, откажешься от своей безумной затеи. Сначала моя колесница возносится вверх по крутой горе, и даже мои крылатые огненные кони с трудом взбираются на нее. Дальше дорога идет так высоко над землей, что и у меня дух захватывает, когда я смотрю вниз, а потом она так стремительно опускается к Океану, что только мой опыт позволяет удержать колесницу, чтобы она не понеслась вниз и не разбилась. Да и в дороге мою колесницу подстерегает много опасностей, дикие свирепые звери готовы в любой момент напасть на нее. Стоит тебе свернуть хоть немного в сторону, как ждут тебя острые рога Тельца, а там и Кентавр целится в тебя из своего не знающего промаха лука, можешь стать ты легкой добычей Скорпиона, или Рак задушит тебя своими мощными клешнями.

– Ну, пожалуйста, одумайся и не делай непоправимой ошибки, – уговаривал Гелиос своего неразумного сына, – я очень люблю тебя и не хочу твоей гибели.

Но Фаэтон заупрямился и настаивал на своем. Он хотел проехать на золотой колеснице Гелиоса, чтобы уже никто больше не сомневался, кто его отец. Что же оставалось делать Гелиосу, ведь он поклялся выполнить просьбу сына и теперь уже не мог отказать ему.

– Хорошо, – сказал он печально, – ты поедешь на моей колеснице, но мне очень жаль, что ты оказался таким неразумным.

Намазал Гелиос лицо сына священными мазями, чтобы не сожгли его жаркие лучи, и повел туда, где уже нетерпеливо били копытами огненные кони.

– Я вижу, что разум все еще не приходит к тебе. Тогда послушай хотя бы мои последние советы. Не гони коней, они побегут сами, их трудно удержать. Держи крепче вожжи, не отпускай их и старайся не уклоняться в сторону от проложенной колеи. Твоя дорога лежит как раз между Змеей и Алтарем. Не спускайся низко к Земле, чтобы не сжечь ее, и высоко не подымайся, а то спалишь небо. Все остальное я поручаю судьбе, как она решит, так и будет. Пора в путь, ночь уже устала и уходит на покой. Но, может быть, ты все-таки откажешься от своего безумного решения?

Но нет! Фаэтон уже вскочил в золотую колесницу. Розоперстая Эос – Заря открыла ворота, и не успел юноша как следует натянуть вожжи, как огненные кони рванулись вперед и вверх по крутой горе и понеслись вскачь по небу, забираясь все выше и выше. Испуганный Фаэтон сразу же забыл все наставления отца. Он взглянул вниз и побледнел от страха – так далеко была земля, а вокруг него клубились черные тучи, и отовсюду слышалось грозное рычание свирепых зверей.

Только теперь понял Фаэтон, какую глупость он совершил, что не послушал своего отца. Но пути обратно не было, и он мчался в космическую бездну, теперь уже и сам не зная куда. Вдруг впереди он увидел отвратительное чудовище, все покрытое черным ядом. Это был Скорпион. Он выпустил свое смертоносное жало и со злобной ухмылкой смотрел на него. Фаэтон задрожал от ужаса, вожжи выпали у него из рук. Кони почувствовали полную свободу и понеслись вперед не разбирая дороги. Они то бросались вниз, к самой земле, то взвивались высоко в небо.

Все замерли, наблюдая дикую пляску огненных коней. Сестра Гелиоса, печальная богиня Луны – Селена, изумленно наблюдала, как мечутся никем не управляемые кони Гелиоса, и никак не могла понять, что же там происходит и что случилось с ее братом.

Вот золотая колесница стремительно покатилась вниз, и огненные кони своим жарким дыханием подожгли землю. Горели горы, покрытые лесами, гибли города и крепости. Пламя бушевало по всей земле, его жаркие языки проникли даже в холодное подземное царство Аида. Закипала и испарялась вода в реках и морях. От нестерпимого зноя начала трескаться земля. Поднялась тогда страшно обожженная богиня земли Гея и воскликнула, обращаясь к Зевсу:

– О величайший из богов! Неужели ты допустишь, чтобы погибло все живое на земле? Смотри, ведь уже рушатся города, а если огненные кони помчатся выше, то загорится и небо, и дворцы богов. Неужели все опять вернется в Хаос? Спаси от огня хотя бы то, что еще осталось!

Услышал Зевс просьбу Геи, он взглянул на землю и ужаснулся тому, что открылось перед ним. Схватил он свои сверкающие молнии и разбросал их по всему небу. Взмахнул он еще раз своей могучей десницей, и загремел гром, раскрылось небо, и оттуда ливнем хлынула вода на землю. Огонь зашипел и начал медленно потухать, тяжелый смрад от бесчисленных пепелищ поднялся над землей и окутал ее серым непроницаемым саваном.

А огненные кони продолжали метаться по небу, теперь они стремительно пошли вверх, еще немного – и от их жаркого пламени может вспыхнуть высокий Олимп. Метнул Зевс еще одну молнию, она попала в золотую колесницу и разбила ее на куски. Сверкающими брызгами разметало ее по всему небу. Жарким огнем вспыхнули золотые кудри Фаэтона. Подобно падающей звезде пронесся он по воздуху и упал в волны Эридана. Здесь и нашли юные нимфы его обугленное тело и предали его земле.

Несколько дней не появлялся на пустынном небосклоне могущественный Гелиос. Он закрылся черными тучами и скорбел о гибели своего неразумного сына. Долго искали тело Фаэтона мать его Климена и сестры-гелиады. Все земли обошли, все глубокие ущелья обыскали. Наконец кто-то указал им его гробницу. Пришла Климена со своими дочерьми на зеленые берега Эридана и неутешно оплакивала своего любимого Фаэтона. И с тех пор стоят они на берегах рек и морей, и их слезы-смола падают в студеную воду. Смола застывает в ней и превращается в прозрачный янтарь.

Неутешно скорбел о гибели Фаэтона и его верный друг Кикн. Бродил он, рыдая, по зеленому берегу, опускался в воду, чтобы омыть слезы, но они снова и снова заливали его печальное лицо. Боги превратили юношу в белоснежного лебедя, и теперь он всегда живет на воде, в реках и озерах. И очень боится огня, погубившего его друга Фаэтона.

Веселый Дионис

Самый веселый из всех бессмертных богов, обитателей Олимпа – Дионис. Редко он появляется на Олимпе. Скучно ему здесь среди великих и мудрых, все знающих и понимающих богов. Неинтересно ему гулять среди роскошных золотых дворцов. Больше всего по душе беспечному Дионису веселые компании лесных демонов, насмешливых сатиров и звонкоголосых молодых менад. Вот он идет впереди своей веселой процессии в венке из виноградных листьев, а вокруг него с громким смехом пляшут озорные менады, растрепанные, в оленьих шкурах, подпоясанные змеями, прыгают на своих козлиных ногах охмелевшие от вина неуклюжие хвостатые сатиры. Следом за ними едет на длинноухом ослике старик Силен, учитель Диониса. Венок из плюща сползает с его лысой головы, но он такой пьяный, что не замечает этого и только добродушно улыбается, радуясь жизни. Под звуки тимпанов, флейт и свирелей движется эта веселая компания из города в город, из страны в страну.

Веселится со всеми вместе Дионис – бог всякой растительности, бог вина и виноделия. Он ходит повсюду и учит людей разводить виноград и делать из его напоенных соком тяжелых гроздьев сладкое солнечное вино. Не везде встречают Диониса с радостью. Многих пугает его странная свита, да и не всем нравится пить пьянящий напиток, от которого кружится голова. Но они не смеют отказываться, потому что Зевс жестоко наказывает всех, кто не подчиняется желаниям его любимого сына.

Да и не мудрено, что Зевс так любит и защищает своего избалованного сына – ведь он рос без матери. Она умерла, едва Дионис появился на свет.

Великий Зевс очень любил прекрасную Семелу, юную дочь фиванского царя Кадма, и обещал ей исполнить любую ее просьбу.

Обиженная Гера решила погубить возлюбленную Зевса и сказала ей однажды: «Ты еще никогда не видела Зевса во всем его величии. Попроси его прийти к тебе с молниями, пусть он покажет, как умеет управлять ими».

Глупенькая Семела поддалась на уговоры коварной богини и однажды попросила Зевса исполнить это ее желание. Но то, что хорошо на небе, может принести беду на земле. Зевс пытался отговорить неразумную Семелу, просил ее, чтобы она придумала какое-нибудь другое желание. Но Семела настаивала на своем, обижалась и говорила, что он не любит ее, если не хочет выполнить ее просьбу.

Пришлось Зевсу согласиться, и вот однажды он появился перед царским дворцом во всем блеске своего величия. Яркие молнии сверкали в его руке, во все стороны рассыпались их огненные стрелы, и скоро все вокруг заполыхало жарким пламенем. Оглушительные удары грома сотрясали горы, зашатался и обрушился царский дворец. Вся охваченная пламенем, упала на землю неразумная Семела, и в этот момент у нее, уже умирающей, родился Дионис.

Он родился раньше времени и был такой слабенький, что все сомневались, выживет ли он. Но разве мог позволить Зевс умереть собственному сыну? Он взял его и зашил себе в бедро. Там Дионис окреп и потом, в положенный срок, родился второй раз, уже из бедра Зевса. Опасно было оставлять малыша на светлом Олимпе: жестокая Гера сразу же невзлюбила его и в любой момент могла погубить. Тогда отец передал малыша Гермесу, который отнес его в Нисейскую долину и отдал на воспитание нимфам. Там Дионис и вырос.

С тех пор он полюбил тенистые рощи, солнечные поляны гор, заросшие виноградом, веселые прогулки и увлекательные путешествия.

Не раз случались с ним в дороге забавные приключения. Однажды Диониса даже похитили тирренские разбойники и хотели продать в рабство. Стоял он как-то на пустынном берегу лазурного моря. Легкий ветерок ласково ворошил его иссиня-черные прекрасные кудри, развевал пурпурный плащ, мягкими складками спадающий с его могучих плеч. Вдруг, смотрит он, на море появилось огромное судно и стало стремительно приближаться к берегу. Дионис с веселым любопытством наблюдал за ним и ждал, что же будет дальше. А это были морские разбойники-тирренцы. Злая судьба привела их сюда. Они еще издалека увидели могучего юношу и очень обрадовались такой удаче.

– Наверное, это какой-нибудь царский сын, – решили разбойники. – Продадим его в рабство и получим за него много золота.

Выскочили они на берег, схватили Диониса и повели его на корабль. Дионис и не сопротивлялся, он послушно шел за своими похитителями, посмеиваясь над ними. Достали разбойники тяжелые цепи и хотели заковать Диониса, но оковы сами собой слетали с него. Разбойники уже измучились поднимать тяжелые цепи, но они все равно падали и разлетались в разные стороны. Дионис спокойно стоял на палубе и с улыбкой наблюдал, как стараются разбойники. Один только кормчий был поумней своих товарищей, он увидел, что происходит, отозвал их в сторону и сказал:

– Несчастные, не могучего ли бога захватили вы в плен и хотите сковать? Смотрите, ведь даже прочный корабль не может удержать его и прогибается. Кто знает, может, это Зевс-громовержец или Аполлон сребролукий, а что, если это сам Посейдон, владыка морей? Нет, не похож этот юноша на смертного, скорее всего это один из олимпийских богов, которые спускаются иногда на землю. Давайте отпустим его и отчалим отсюда поскорее. Не смейте и пальцем касаться его, пока не наслал он на нас свирепые ветры и бури.

Но никто не послушал мудрого матроса, а предводитель даже оборвал его сурово:

– Меньше болтай, лучше делом своим занимайся. Живо за снасти берись, видишь – ветер попутный поднялся, с его помощью мы и выберемся отсюда, а о пленнике не волнуйся, о нем позаботятся наши люди. Теперь я твердо знаю, мы получим за него богатый выкуп где угодно. Нет, что ни говори, а нам его послали сами боги.

Подняли разбойники паруса и вышли в открытое море. И вдруг разные чудесные вещи начали происходить перед их изумленными глазами. Благовонное вино заструилось по палубе корабля, и воздух наполнился сладким благоуханием. Тут и там протянулись виноградные лозы и зацепились за высокие мачты, тяжелые гроздья повисли на них. Испуганные разбойники растерянно оглядывались по сторонам и кричали кормчему, чтобы он побыстрее направил корабль к суше. Там им казалось безопаснее.

Внезапно их пленник превратился в грозного льва. Он страшно зарычал и прыгнул на середину палубы, а рядом с ним возникла косматая медведица. Встала она на дыбы и яростно завыла, вращая налитыми кровью глазами. Неописуемый ужас охватил тирренских разбойников, отталкивая друг друга, они кинулись к своему мудрому кормчему в надежде спастись рядом с ним. Пока разбойники в суматохе метались по палубе, лев прыгнул на их предводителя и растерзал его в клочья. Стараясь избежать страшного наказания, разбойники один за другим попрыгали в море, и там все они превратились в дельфинов.

Растерянный кормчий тоже хотел последовать за ними, но Дионис удержал его. Он принял свой прежний вид и приветливо сказал матросу:

– Не бойся. Ты понравился мне своей мудростью и рассудительностью. Я Дионис – сын всесильного Зевса и дочери Кадма Семелы, и я не сделаю тебе плохого.

Вот так закончилась история с его похищением. Но не всегда юный бог бывал великодушным и справедливым. Иногда он жестоко наказывал людей только за то, что они не хотели прославлять его и веселиться вместе с ним.

Дочери царя Миния

Однажды Дионис со своей компанией пришел в Беотию и устроил там веселый праздник в свою честь. Всех девушек он пригласил на этот праздник, и они, украсив себя венками, зелеными ветками и цветами, ушли в лес и там бегали и играли, громко прославляя Диониса. Во всем городе остались только три дочери царя Миния, они отказались идти на праздник к веселому богу и занимались работой – пряли пряжу и ткали красивое полотно. Уже и вечер поздний наступил, и солнце удалилось на покой, а девушки все трудились.

Вдруг во дворце раздались звуки флейт, нитки их пряжи превратились в виноградные лозы, и на них повисли тяжелые гроздья винограда. Ткацкие станки позеленели и через минуту обвились плющом. Царские дочери с удивлением смотрели на это чудо. Но на этом дело не закончилось. Вдруг темный дворец осветился зловещим светом факелов, раздалось грозное рычание, в комнате появились дикие звери. Они яростно щелкали зубами, угрожающе рычали и окружали со всех сторон испуганных девушек. Царевны выбежали из комнаты и хотели спрятаться где-нибудь. Но куда бы они ни прибегали, везде уже ждали их свирепые звери, даже в самых темных закоулках дворца нагоняли они беззащитных девушек. Царевны в ужасе метались по огромному дворцу, но нигде не находили надежного убежища.

Тела девушек съежились от ужаса, покрылись мышиной шерстью, а вместо рук выросли перепончатые крылья. Так вот и обратились царевны в летучих мышей. С тех пор они не любят света и живут в сырых темных развалинах и на чердаках.

Счастье царя Мидаса

Но не всегда встреча с Дионисом доставляет людям неприятности, если, конечно, люди сами не хотят их, как это случилось с царем Мидасом. Однажды, когда Дионис со своей веселой компанией бродил по лесистым горам Фракии, где-то по дороге они потеряли своего старца Силена. Захмелел он совсем, шел за ними, шел, спотыкаясь на каждом шагу, и незаметно для себя отстал. Местные крестьяне увидели старого Силена и отвели его к царю Мидасу. Мидас сразу же узнал учителя великого Диониса и принял его как самого почетного гостя. Девять дней угощал он старого Силена, устраивал для него роскошные пиры. А потом отвел его к Дионису. Дионис обрадовался, увидев своего любимого учителя, и предложил Мидасу любой дар, какой он только захочет для себя.

– О великий Дионис, сделай так, чтобы все превращалось в золото, к чему бы я только ни прикоснулся, – попросил бога Мидас.

«Какие неразумные эти люди», – подумал про себя великий бог, но ничего не сказал царю Мидасу и исполнил его заветное желание. Довольный Мидас отправился домой, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Еще бы! Вот он наклонился и взял в руки камень, и тут же обыкновенный серый булыжник превратился в золотой слиток. Сорвал зеленую ветку – и она тоже стала золотой. Опускает руку в ручей – и сразу же потекла в нем золотая вода. Радуется Мидас и веселится, счастью его нет предела.

Пришел он наконец домой, не терпится ему немедленно потрогать все вещи во дворце, чтобы они стали золотыми. Долго бегал Мидас по комнатам, даже утомился. Моет он руки, а с них стекает золотая вода, сел на обычный деревянный стул, а он превращается в золотой трон. Радости Мидаса нет конца, вокруг него несметные богатства: всё золото. Решил царь Мидас отметить такое событие и устроить себе пир на весь мир. Велел он принести ему самые лучшие кушанья и вина. Выполнили слуги приказ царя и принесли ему обед. Но, о горе! К чему только ни прикасался Мидас, всё, что ни брал в руки, все становилось золотым: и хлеб, и мясо, и вино. Как же теперь он есть будет, неужели придется ему погибнуть от голода? И тут только понял неразумный жадный царь, какую беду он на себя навлек. Взмолился царь Мидас к Дионису:

– О великодушный бог, смилуйся надо мной. Прости меня, глупого! Возьми обратно свой драгоценный дар!

Дионис сжалился над неразумным Мидасом и сказал ему:

– Иди к истокам Пактола и там в его водах смой с тела этот дар и свою вину.

Не стал задерживаться Мидас и немедленно отправился в Лидию, к истокам Пактола. Вошел он в воды реки и долго плескался там, пока совсем не очистился. Золотая вода потекла по руслу Пактола, и с тех пор там всегда находят золото.

Пан

Часто Диониса сопровождает в его путешествиях бог Пан. Веселый и коварный сатир, он очень любит разные шутки. Спрячется иногда в лесной чаще, и когда появляется кто-нибудь на тропинке, он неожиданно выскакивает из своей засады. И люди, напуганные не столько его неожиданным появлением, сколько его ужасным видом, пускаются бежать от него со всех ног. Ну, а если кто нечаянно потревожит сатира, когда он отдыхает в прохладном гроте, тому и вовсе несдобровать. Пан умеет нагнать на человека такой страх, какой только в кошмарном сне может присниться. Он даже целое войско может обратить в бегство. Панический страх – так это и называется с тех пор.

Лесной сатир Пан родился богом. Но когда он появился на свет и его мать, нимфа Дриопа, увидела своего сына, она пришла в такой ужас, что тут же бросила его и пустилась бежать. И было от чего испугаться бедной Дриопе. Пан родился с козлиными ногами, на голове у него торчали рожки, а с подбородка свисала длинная борода.

Но отцу его, Гермесу, сын понравился. Он взял его на руки и отнес на Олимп. Боги ласково приняли маленького Пана, они смотрели на него и смеялись – такой он был забавный. Пан не остался жить на Олимпе. Он ушел на землю и бродил там по тенистым лесам и скалистым горам, пас стада и играл на свирели. И когда звуки его свирели раздавались в лесу, все нимфы и дриады бежали послушать чудесную игру сатира.

С некоторых пор все стали замечать, что загрустил всегда веселый сатир, стал он избегать шумных компаний, и теперь все чаще доносились из леса печальные звуки его свирели. Полюбил Пан прекрасную Сирингу и не знал, как сказать ей об этом. Гордой и высокомерной была прекрасная нимфа. Они никого не любила и даже смотреть ни на кого не хотела. Все дни проводила она на охоте. Иногда Сирингу даже путали с Артемидой: юная нимфа мало чем отличалась от прекрасной богини. В короткой тунике, с колчаном за плечами и с луком в руках бегала она по лесу за пугливыми оленями, гоняла оленей и зайцев, и не было ей никакого дела до влюбленного Пана.

Однажды Пан встретил в лесу прекрасную Сирингу и хотел заговорить с ней. Но она, едва взглянула на козлоногого сатира, в страхе бросилась бежать от него со всех ног. Пан попытался догнать нимфу. Он просил ее остановиться, хотя бы поговорить с ним. Но своим видом сатир так напугал юную нимфу, что она даже боялась смотреть на него.

Но вот на ее пути оказалась река. Сиринга протянула руки вперед и стала умолять речного бога спасти ее. Внял лесной бог мольбе юной нимфы и превратил ее в тростник. Пан уже догнал Сирингу и хотел обнять ее, но его руки коснулись лишь гибкого тростника.

Печальный сатир долго стоял на берегу реки и слушал тихий шелест. Стройный тростник что-то рассказывал ему, но что именно, Пан так и не понял. Срезал несчастный Пан несколько тростинок и сделал из них сладкозвучную свирель. В память о своей любимой он назвал свирель сирингой. И часто теперь Пан уходил один в густую чащу леса и выводил на своей свирели-сиринге нежные печальные мелодии.