Текст книги "Лорд Воскресенье"

Глава 7

После процедуры обеззараживания Листок выдали новую одежду: колючее нижнее белье и спортивный костюм «пустынной» камуфляжной расцветки. Сама девочка такое не выбрала бы, но какая разница, если поверх все равно придется надеть защитный балахон? Этот балахон, в отличие от армейских, был ярко-желтым, а спереди и сзади имелась надпись: «ЭВАКУИРУЕМЫЙ».

Эллен показала Листок, как правильно его надевать. Нужно было задом наперед влезть в сапоги, соединенные со штанами, потом закрыть внутреннюю гладкую молнию, затем наружную молнию, после этого все затянуть большими липучками. Затем требовалось надеть противогаз. Это была упрощенная версия маски военных, без радио и прочей электроники, она воняла резиной и в целом вызывала отвращение. Эллен показала, как надевать ее и как прочищать, закрывая впускные клапаны и с силой выдыхая сквозь выпускные.

Листок попробовала сама и проделывала это уже в третий раз, когда Эллен позвонили снаружи.

– Принято, – сказала Эллен и обратилась к Листок: – Все в порядке, можешь идти. Майор Пенхалигон тебя ждет.

Листок повернулась к двери, сквозь которую вошла, но Эллен тронула ее за плечо и указала на другой шлюз.

– Вход отдельно, выход отдельно, – сказала она. – Будем надеяться, увидимся на твоем следующем обеззараживании.

– Ух… – От перспективы повторной чистки Листок поморщилась.

– По крайней мере, теперь твои волосы подстрижены, – сказала Эллен. – В следующий раз тебе, наверное, придется ждать в очереди из-за наплыва беженцев. Только к тому времени спецкостюм тебе успеет так надоесть, что ты будешь рада выскочить из него хотя бы здесь…

– Возможно, – проговорила Листок. Собственный голос прозвучал глухо и незнакомо сквозь маску и надвинутый капюшон. – Спасибо, Эллен.

– Это моя работа, – отозвалась женщина. – Удачи тебе.

Листок помахала ей рукой и вошла в шлюз. Пришлось подождать, пока шлюз кончит гудеть и пыхтеть, но в конце концов наружная дверь отворилась и выпустила Листок в надувной коридор из прозрачного пластика. Пройдя по нему, девочка попала во второй шлюз. Здесь цикл выравнивания давления занял несколько минут, и длинный ряд крохотных светодиодов начал менять цвет с красного на зеленый. Листок, как загипнотизированная, наблюдала за этим процессом.

Майор Пенхалигон ждал ее на выходе из последнего шлюза. С ним рядом стояли Чен и еще один солдат, чья бирка с фамилией гласила: «УИЛЬЯМС». За спиной солдат нес большой рюкзак, маркированный красным крестом.

– Мисс Листок? – спросил майор Пенхалигон.

– Да!

– Нас машина ждет. Следуйте за мной.

Листок последовала за тремя военными к ожидающему бронетранспортеру. Кормовой пандус был опущен, и они поднялись внутрь и расселись по скамейкам – военные с одной стороны, Листок напротив. Почему-то она чувствовала себя немножко как на экзамене.

Трап убрался, и броневик тяжело тронулся с места. Водителя Листок не видела – передний отсек был отделен глухой перегородкой.

– Ваш предполагаемый госпиталь вот здесь, верно? – спросил майор Пенхалигон и протянул Листок сложенную карту.

Это была очень подробная карта, сочетавшая данные воздушных и спутниковых съемок. Листок без труда опознала на ней большое белое здание, где размещалась больница Пятницы. Оно было обведено красным карандашом, а рядом стоял знак вопроса. Не в пример сопредельным строениям, ни названия, ни какой-либо иной информации при этом здании на карте не значилось.

А еще на карте зловеще темнел заштрихованный круг с центром на госпитале Восточного округа. Этот круг был помечен как ЗОНА ПОЛНОГО ПОРАЖЕНИЯ. Его периметр как раз пересекал переднюю стену госпиталя Пятницы.

– Да, это здесь. – Листок прижала палец к карте.

Майор Пенхалигон кивнул и откинулся к металлической стенке.

Листок выглянула в окошечко, забранное толстым бронестеклом. Картинка получалась немного размытая, и Листок не сразу разобралась, где они едут, но потом заметила знакомое строение и поняла, что к чему.

Еще через несколько минут броневик остановился напротив госпиталя Пятницы. Впрочем, ни табличек, ни каких-либо знаков, что это именно госпиталь, там не было видно. Просто еще одно малоэтажное старомодное офисное здание, получившее, как и вся улица, повреждения от близкого взрыва микрозарядов: выбитые окна, ожоги на фасаде, обращенном к эпицентру… Раньше перед зданием росли несколько деревьев, теперь от них остались обугленные пеньки.

Выбираясь из броневика, Листок испытала мимолетное сомнение. Что, если все сновидцы подевались неведомо куда, перенесенные в Дом какой-нибудь новой махинацией Доверенных Лиц? Тогда майор Пенхалигон ее, Листок, примет за психованную. Хорошо еще, если в смутьяны не запишет…

Такие мысли мелькали у нее, когда входная дверь вдруг распахнулась и наружу выскочила Мартина. На ней была хирургическая маска, а голова замотана шарфом, но по глазам было ясно – женщина до смерти перепугана.

– На помощь! – закричала она. И буквально свалилась с пандуса для инвалидных колясок на руки сержанту Чен, успевшей подхватить ее. – Там тварь!.. Она явилась из…

Голос Мартины прервался, и она не закончила фразу, но Листок и так догадалась.

Тварь, явившаяся из Дома.

– Что? – спросил майор Пенхалигон. – Вы о чем говорите?

Мартина дрожащей рукой указала себе за спину:

– Оно… оно вылезло из бассейна…

– Не верю! – отрезал майор Пенхалигон. – Уильямс! Позаботьтесь об этой женщине.

Майор миновал Мартину и ринулся внутрь. Листок побежала следом, взывая:

– Осторожнее! Тут… ну… всякое разное происходит…

Сержант Чен, шагавшая по пандусу рядом с Листок, повернула к девочке голову в противогазе:

– Всякое разное? Вроде тех крылатых ребят?

– Круче, – заверила Листок.

– Охохонюшки… – Чен вытащила пистолет и щелкнула предохранителем. – Постойте, майор! Тут может быть все серьезно!

Майор Пенхалигон, уже собиравшийся распахнуть дверь, помедлил. Потом сделал шаг назад и тоже вытащил пистолет.

– Курам на смех, – сказал он. – Хотя, может, это Серогниль или еще какой вирус людей с ума сводит… Чен, держись рядом со мной! А вы, мисс Листок, здесь постойте!

Он толкнул дверь и медленно вошел, поворачивая голову туда и сюда, чтобы видеть весь коридор, – маска ограничивала поле зрения. Чен шла следом. А за Чен, невзирая на приказ, кралась Листок.

Вестибюль и административные помещения были пусты. Но по мере того как майор Пенхалигон и сержант Чен продвигались по коридору, до них начали доноситься крики. Ровно оттуда, где коридор плавно спускался к нижнему уровню.

Вот оттуда, спотыкаясь, выбрался сновидец, прошаркал несколько шагов… и, к ужасу Листок и военных, был схвачен длинным зеленым щупальцем. Оно обвило несчастного старика, оторвало его от пола и куда-то уволокло. Послышался еще крик… и стало тихо.

– Видели?.. – зачем-то спросил майор Пенхалигон.

– А то, – сказала Чен. – Не меньше двадцати футов и толщиной с мою руку. Как-то даже не хочется знать, откуда оно растет…

Пока она говорила, щупальце высунулось опять, нащупывая дорогу, за ним показалось следующее, еще и еще, и наконец из-за угла выплыла туша твари. Размером и отдаленно формой она напоминала небольшой автомобиль, ярко-зеленая пористая шкура выглядела толстой и крепкой. Тушу поддерживало множество ножек по футу длиной, а также три щупальца длиной футов по тридцать. Наверху виднелся отросток покороче, что-то вроде трехфутовой шеи, поддерживавшей, судя по всему, орган восприятия – этакую актинию с сотнями бледно-желтых щупалец, трепетавших кругом центрального темно-желтого «ока». Стоило майору Пенхалигону сделать шаг вперед, как венчик «актинии» вытянулся в его сторону, ни дать ни взять почувствовав движение. Майор замер, но большинство «лепестков» продолжало указывать на него, и лишь по бокам некоторые двигались, готовые засечь новых потенциальных врагов.

– Смотреть в оба, но пока не стрелять, – велел майор Пенхалигон.

Он что-то сказал в рацию, но что именно, Листок не разобрала.

– Толку-то из наших пукалок стрелять, – проговорила Чен, продолжая, впрочем, держать зеленого пришельца на мушке. – На эту штуку разве что с пятидесятым калибром выходить…

– Смотрите, ошейник. – Листок указала на тонкую ленту, обвивавшую шееподобный отросток.

От ошейника за угол тянулся изящный плетеный поводок.

– А ты была права, когда говорила о странном, – заметила Чен.

– Знать бы, кто поводок держит, – сказала Листок.

Ответ пришел почти сразу: следом за тварью в пределах видимости появилось человекоподобное существо. Семифутовое, зеленокожее, оно было облачено в подобие кафтана, сшитого из осенних листьев, и в штаны как будто из зеленого дерна. Существо двигалось босиком, и Листок рассмотрела длинные желто-коричневые пальцы его ног, напоминавшие корни ивы.

В правой руке зеленокожий держал косу, опирая ее черенком оземь. Этот самый черенок в длину составлял никак не менее девяти футов, изогнутое лезвие тянулось позади – от плеча до плеча. Оно состояло из какого-то темного металла, не отражавшего свет.

– Я пришел за девочкой по имени Листок, – сказал пришелец, несомненно являвшийся Жителем. И этак небрежно махнул рукой. Листок заметила, что ногти у него были темнее кожи – почти черные. – Остальные могут уйти.

– Ты… что такое вообще? – спросил майор Пенхалигон.

– Меня обычно называют Жнецом, этого достаточно, – сказал Житель. – Девочка Листок, ты должна предстать перед моим господином. Иди сюда.

– Твоим господином? – спросила Листок. Майор Пенхалигон опять шептал что-то в рацию, Чен целилась теперь в зеленого Жителя. – А это кто? Суббота или Воскресенье?

– Тебе необязательно это знать. Иди сюда, дитя, иначе я напущу зверокуст на твоих спутников!

– Приготовься бежать, – шепнула Чен так тихо, что Листок еле расслышала.

– Беги! – крикнул майор Пенхалигон, и они с Чен без промедления открыли огонь по зверокусту.

Листок со всех ног понеслась прочь, к дверям. За спиной гулко отдались выстрелы, потом буханье армейских ботинок: Пенхалигон и Чен мчались следом. Чен подхватила Листок могучей ручищей, выбегая сквозь распашные двери на улицу. Майор Пенхалигон с разворота выстрелил несколько раз по длинному щупальцу, пытавшемуся ухватить его за ногу. Все пули попали в цель, но видимого ущерба не нанесли.

– В машину! – крикнул майор Пенхалигон.

Броневик успел развернуться, направив пулемет на дверь госпиталя; кормовой трап был открыт. Чен несла Листок буквально под мышкой, майор Пенхалигон следовал за ними по пятам. Они мчались к трапу, а над их головами грохотал пулемет.

Уильямс и Мартина уже сидели внутри. Они потеснились, впуская Чен, Листок и майора Пенхалигона, и Чен дернула рычаг, управлявший кормовым люком. Загудел механизм, и трап стал подниматься, но появилось зеленое щупальце и схватилось за край.

Снаружи захлебнулся пулемет, и по внутренней связи донесся испуганный голос водителя:

– Оно не останавливается! Я не мо…

Машина содрогнулась от неожиданного толчка, и девочку сбросило на пол. Пока Листок пыталась подняться, с другой стороны трапа возникло новое щупальце. Чен рубанула по нему боевым ножом, но зеленая плоть напоминала прочную резиновую губку. С какой бы силой Чен ни замахивалась – лезвие просто отскакивало.

А потом щупальца оплели трап и просто оторвали его, разломав тяжелую бронеплиту, словно лакричную палочку. Крышка полетела на другую сторону улицы и врезалась в сгоревший автомобиль, и в поле зрения возник зверокуст.

Чен с майором Пенхалигоном хотели отпихнуть Листок в глубину броневика, закрывая ее собой от чудовища, но девочка воспротивилась.

– Нет! – сказала она. Для того чтобы выдавить последующие слова, ей понадобилось все ее мужество, но она справилась. – Все без толку. Я… я пойду с ними. Тогда, может, они отвяжутся от остальных…

– Именно так, – подтвердил Жнец, неожиданно появляясь у входа. – Идем. У нас мало времени.

– Нет! – сказал майор Пенхалигон. И схватил за руку Листок, ползком двинувшуюся к корме броневика. – Мы же можем что-нибудь сде…

– Ничего вы не можете, – тихо сказала Листок. Стряхнула руку майора Пенхалигона, благо он не то чтобы мертвой хваткой ее держал, и вышла наружу. Остановилась, оглянулась и добавила: – Никто из нас ничего сделать не может. Я просто… надеюсь, что Артур выручит меня… нас всех…

– Артур? – спросил майор Пенхалигон. Даже маска, искажавшая звуки, не скрыла потрясения в его голосе. – Мой младший братишка?

– Да, – сказала Листок.

– Довольно! – крикнул Житель.

Протянув руку, он взял Листок за плечо. Она содрогнулась от прикосновения, и ее окатило таким страхом, что девочка едва устояла. Листок боролась, отказываясь демонстрировать Жителю – а также Чен и Пенхалигону, – до какой степени ей жутко. К счастью, маска прятала ее лицо, и они не видели слез, неконтролируемо катившихся по ее щекам. Она не могла ни унять их, ни даже вытереть.

– Идем!

– Присмотрите за стариками! – успела крикнуть Листок, и Жнец толкнул ее прочь, к дверям госпиталя Пятницы.

Даже пелена слез не помешала ей заметить: распашные больничные двери преобразились. На их месте высилась арка, изукрашенная тысячей изменчивых образов и узоров, картин неизменного прошлого и возможного будущего, одуряющий калейдоскоп движущихся цветов… Листок знала: на них нельзя смотреть, не то ее затянет, лишит способности думать…

Другими словами, перед ней возникла Парадная Дверь Дома.

Глава 8

Двое Жителей замкнули на руках Артура кандалы, ярко лучившиеся собственным голубым светом. Он уже видывал раньше эту зачарованную сталь. Точно такие же цепи удерживали Старика при часах – и оттого Артур еще усерднее пытался вырваться. Однако Жители были слишком сильны, к тому же им помогала незримая сила, продолжавшая гнуть Артура к земле. Он знал, откуда она происходила. От Седьмого Ключа, скорее всего зажатого в руке Лорда Воскресенья.

Когда один из пленителей стал пристегивать цепь к браслету на его правой руке, Артур собрал все свои силы для решительного отпора. Ему удалось высвободить руку, он нацелил ее на Воскресенье и крикнул:

– Я, государь Артур, помазанный Наследник Королевства, объявляю своим Седьмой Ключ по…

Глаза Лорда Воскресенья нехорошо сузились. Легкое движение руки со спрятанным в ней Ключом – и у Артура пропал голос. Вместо дальнейших слов получилось неразборчивое кваканье.

– Тоже мне, взялся требовать Ключ без поддержки Части Седьмой Волеизъявления, – проговорил Лорд Воскресенье. – И вообще, устал я выслушивать твою чепуху.

Жители закончили возиться с цепями и задрали кверху руки Артура, скованные за спиной. Он ощущал магию в стали наручников. Она, словно ужасно холодное течение внутри металла, безостановочно обвивала его запястья против часовой стрелки. Цепи казались невероятно прочными. Артур сомневался, что сумел бы их порвать, даже вернись к нему Пятый и Шестой Ключи… что само по себе выглядело маловероятным. Они все так же прыгали и метались внутри серебряной сети. Левую руку с сетью Воскресенье держал на отлете, а его правая сжимала Седьмой Ключ. Хотел бы Артур посмотреть, что собой представлял этот Ключ, но не мог даже этого – Ключ был полностью скрыт. Должно быть, он имел вид какой-то маленькой вещицы, хотя наверняка обладал способностью расти и меняться… примерно так же, как менял свой облик сам Лорд Воскресенье.

Вот он поднял глаза, и Артур проследил за направлением его взгляда. Что-то появилось наверху – черная точка на фоне великолепного синего неба с едва намеченными облаками. Точка росла, пикируя на них с огромной высоты. Наконец Артур разглядел огромную стрекозу. Завершив стремительный спуск, она зависла над ними, почти касаясь крыльями живых изгородей по сторонам.

Это была очень большая стрекоза. Длина вытянутого тела составляла не менее шестидесяти футов, а каждое жужжащее, вибрирующее перепончатое крыло было вдвое длиннее. Снизу разглядеть все четко не представлялось возможным, но на спине стрекозы что-то находилось, некое подобие рубки или кабины. С витражными окнами и крышей из дранки.

Житель, облаченный в подобие комбинезона из мягкой желто-коричневой кожи и нечто вроде охотничьей шляпы с пером, сбросил с хвоста стрекозы веревочную лестницу. В падении она развернулась и закачалась рядом с Лордом Воскресеньем. Тот быстро и ловко полез вверх, каждым движением без усилий одолевая по три перекладины.

Пока он поднимался, Житель, прибывший на стрекозе, прошел вперед по телу насекомого и сбросил вниз веревку с большим крюком на конце. Жители, державшие Артура, надели его цепи на крюк, а тот Житель, что был наверху, махнул невидимому экипажу – и веревка пошла вверх, так что Артур повис футах в тридцати под брюхом стрекозы. Висеть было очень больно – на вывернутых руках, на браслетах наручников, куда приходился весь его вес. Артур понимал, что, не случись преображения, руки уже выбило бы из суставов и он сейчас вопил бы от боли. Ему и теперь было несладко, но он лишь кривился и не подавал голоса. Ярость, владевшая им, затмевала все прочие чувства.

А злился он отчасти на себя самого.

«Как же я мог так сглупить? – спрашивал себя Артур. – Надо было сразу выбираться отсюда, как только я узнал, что это Несравненные Сады. А вот доверяться мальчишке Дудочника, которого первый раз в жизни увидел… олух беспечный…»

Когда зеленокожие вскарабкались по лестнице, ее втянули наверх. Артур услышал над головой свист, а крылья стрекозы загудели громче и выше. Лапки – вернее, лапищи – насекомого, свисавшие чуть не до головы Артура, поджались к обширному брюху.

Взвившись, стрекоза заложила резкий крен вправо, так что Артур сильно качнулся на цепях, а руки дернуло так, что он не сдержался и ахнул. Скорее всего, суставы не вывихнутся – они стали слишком прочными, – но разум еще не привык к возможностям обновленного тела и продолжал посылать сигналы: «Больно! Очень! Срочно что-нибудь сделай!»

Артур усилием воли отринул боль. Потом с великим усилием наклонился вперед, переворачиваясь вниз головой, и просунул ноги в кольцо скованных рук, так что запястья с кандалами оказались спереди и сверху. Теперь он хотя бы мог держаться за цепи, вместо того чтобы висеть на браслетах наручников, врезавшихся в запястья. Он по-прежнему болтался под брюхом быстро двигавшейся гигантской стрекозы, но хотя бы избавился от прежней боли.

Это позволило ему сосредоточиться на чем-то, кроме физических страданий. К примеру, оглядеться вокруг. Тем более что стрекоза набрала высоту и, по оценке Артура, легла на горизонтальный курс примерно в тысяче футов от земли.

Отсюда открывалась замечательная панорама Несравненных Садов.

При иных обстоятельствах стоило бы полюбоваться великолепным видом. Внизу лоскутным одеялом раскинулись сотни, если не тысячи садов, разделенных коридорами рослых живых изгородей вроде того, где он угодил в засаду. Там были маленькие опрятные зеленые садики, а также желто-бурые, занимавшие сотни акров. Взору открывались пустыни, отлогие холмы, болота и даже океанские пляжи, граничившие с отгороженными участками океана сто на сто ярдов. Изредка в садах попадались строения – от скромных сторожек до стройных минаретов и современных зданий, которые выглядели бы вполне уместно в родном городе Артура.

Среди мозаики садов виднелись участки, занимавшие куда большую площадь. Так, справа простиралась зеленая территория не меньше мили шириной и несколько миль длиной. В ее центре Артур увидел то ли пересохший пруд, то ли яму с грязью… Спустя несколько мгновений он узнал место, где пробил дыру штурмовой таран Субботы. Вглядевшись, он различил крохотные фигурки, двигавшиеся у дыры. Они ползли через поле к границе леса, где сновало еще множество точек… Однако Артур смотрел с расстояния в несколько миль, притом что стрекоза взмыла еще выше, и разобрать, кто там копошился – Жители Субботы или боевые жуки Воскресенья, – ему так и не удалось.

«Да какая, в общем, разница», – подумал Артур, решив сосредоточиться на насущном. Какой смысл гадать об исходе битвы между Субботой и Воскресеньем? Или, если на то пошло, о ходе сражения, шедшего внизу, в Верхнем Доме, где войско Дудочника схлестнулось с войском Субботы.

Он взглянул вверх, на свои запястья, обвитые браслетами. Насколько он мог рассмотреть, невзирая на постоянное раскачивание из-за поворотов стрекозы и ветер, бивший в глаза, – кандалы состояли из монолита колдовской стали. Ни винтов, ни замочных скважин, ни иных видимых соединителей. Цепь проходила сквозь внешние кольца толщиной в полдюйма, выглядевшие такой же неразъемной частью наручников. Нигде ни сварных швов, ни каких-либо других возможно слабых мест – глазу не за что зацепиться…

Вероятно, их мог бы отпереть Седьмой Ключ. Или нечто сходное по могуществу. Например, сам Артур, вооруженный шестью ранее собранными Ключами, мог бы приказать кандалам разомкнуться… но только не в противостоянии с Лордом Воскресеньем.

Беда в том, что сейчас у него не было ни одного Ключа.

Он свел запястья и попытался просунуть пальцы правой руки под левый браслет. Возможно, его нынешней силы хватит, чтобы разогнуть или сломать стальное кольцо? Увы, браслет сидел слишком туго. Да и в глубине души Артур понимал, что силовым воздействием с кандалами не справиться. Созданные колдовством, они могли быть разомкнуты лишь колдовством.

Оставив бесплодные попытки освободиться, Артур попробовал материализовать телефон. В других частях Дома это ему удавалось… но не теперь. Он звал вслух, пытался добыть телефон из небытия силой желания… Ничего не происходило.

Отчаявшись, он стал взывать к Первому, Второму, Третьему и Четвертому Ключам, как когда-то в Среднем Доме. Это тоже не сработало. Артур кричал и хрипел, но Воскресенье что-то сотворил с его голосом, да и ветер мешал…

А еще Артур постоянно чувствовал противодействующее давление Седьмого Ключа. Было ясно, что этой силы ему не одолеть.

Артур не сдавался. Дав себе немного отдыха – насколько это было возможно, болтаясь на цепях под брюхом гигантской стрекозы, мчавшейся на полном ходу, – он попробовал снова. Увы, мальчик только заработал себе сильную головную боль. Словно боли в запястьях и плечах было недостаточно…

В итоге он остался просто висеть, раскачиваясь туда и сюда, и попробовал думать. Артур вполне осознавал, в каком отчаянном положении оказался. Хотя теперь его трудно убить, Лорд Воскресенье с этим точно справится, если захочет. С другой стороны, хотел бы – уже давно убил бы. Наверное…

Артур стал думать об этом. Пока его связывали, Воскресенье изловчился перехватить и удержать Пятый и Шестой Ключи. Возможно, попытайся он убить мальчика, Ключи взбунтовались бы сильнее. Да и убей он Артура, Воскресенье нипочем не смог бы завладеть другими Ключами. Их нужно передавать добровольно.

Еще существовала вероятность, что Лорду Воскресенью другие Ключи вообще не нужны. Собственно, Артур понятия не имел, чего Воскресенье хочет на самом деле. Как ни крути, именно Суббота запустила падение Дома. Именно Суббота вторглась в Несравненные Сады. Ведь Сады были единственной частью Дома, способной пережить наплыв Пустоты, которая уже поглотила Дальние Пределы, Нижний Дом… и, наверное, еще многое другое к этому моменту.

Артур точно знал только то, что Лорд Воскресенье являлся одним из первоначальных Доверенных Лиц, которые не подчинились Зодчей и вместо исполнения Волеизъявления расчленили его на семь частей и каждую спрятали. Таким образом, поскольку Артур, по сути, действовал от имени Волеизъявления и был вроде как Законным Наследником Зодчей, Лорд Воскресенье автоматически становился его врагом.

«Но возможно, мы сумеем о чем-нибудь договориться, – подумал Артур. – Нам обоим нужно остановить прилив Пустоты, спасти Дом и внешнюю Вселенную. Допустим, я пообещаю оставить его хозяином Несравненных Садов и больше не беспокоить… чего он, по всей видимости, и хочет…»

Артур вздохнул, растрачивая остатки оптимизма.

«Да кого я обманываю? Первоначальствующая Госпожа нипочем на такое не согласится. И вообще, кто знает, чего добивается Воскресенье? Надо вырваться! Надо бежать! Но как?..»

Он снова вздохнул и скривился от боли – стрекоза в очередной раз сменила курс. Артур пролетел по дуге, и, как ни крепко он держался за цепи, кандалы впились в уже ободранные запястья.

Вместе с болью явилось неожиданное открытие. По крайней мере с тех пор, как он завладел Пятым Ключом, любая боль вызывала у него жгучее стремление отомстить, буквально пришибить всякого, кто поднимал на него руку. А вот сейчас ярости не возникло. Внутри не появилось опасного кипения, грозящего взрывом.

«Это я ослабел без Ключей, – подумал Артур. – Но зато немножечко обрел себя…»

Стрекоза тем временем мчалась к очередной местной достопримечательности – высокому зеленому холму. До него еще оставалось несколько миль. Он здорово смахивал на холм Дверная Пружина, что некогда стоял в Нижнем Доме, но этот был существенно выше, а склоны спускались террасами, которые покрывали деревья. А на гребне холма виднелось строение. Только расстояние мешало Артуру рассмотреть, что же это такое.

А прямо внизу по-прежнему тянулись разнообразные сады и садики, все так же разделенные и огороженные высокими рядами кустов. Артур смотрел, как они мелькали внизу, и безуспешно пытался строить планы своего освобождения. Расфокусировав взгляд, он прикрыл веки, спасаясь от свистящего ветра, и сады под ногами слились в многоцветные полосы – зеленые, рыжие, голубые…

«Голубые…» – подумал Артур.

Он моргнул, и взгляд вновь обрел остроту. Вот озеро. А вон там, в полумиле, осколок океана, накатывающий волны на отрезок пляжа двести ярдов длиной…

«Воды, пригодные для плавания корабля», – подумал Артур, и следом с пронзительной четкостью возник образ рослого седобородого мореплавателя с глубоко посаженными глазами ясной океанской синевы. В руке у него гарпун, искрящийся и сверкающий превосходнейшей магией…

Вот он, Моряк, второй сын Зодчей и Старика. Он клялся трижды прийти Артуру на выручку – и дважды исполнял свою клятву. Моряку была открыта дорога повсюду, где имелись судоходные воды. Если помимо Седьмого Ключа на свете существовало хоть что-то, способное победить цепи Артура, то это точно был гарпун Моряка.

«Надо срочно позвать его. Прямо сейчас, ведь кто знает, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться сюда! Нужно вытащить медальон…»

Медальон находился у Артура в поясном кармашке, возле бедра, и это составляло проблему. В подвешенном состоянии и со скованными руками трудно было дотянуться до пояса, расстегнуть карман и что-то из него вытащить.

Сделав нескольких попыток, Артур так и не сумел подтянуться достаточно высоко, чтобы приблизить руки к карману, добившись только того, что его начало бешено вращать.

Дальше мальчик попробовал закинуть ноги наверх, чтобы повиснуть вниз головой. Опять же несколько попыток показали ему, что, даже дотянувшись до кармана и избежав неуправляемого вращения, он вряд ли сможет расстегнуть клапан кармана и вынуть медальон, по ходу дела не упустив ни его, ни своего желтого слоника. Слишком велик был шанс выронить то и другое и потерять навсегда.

Артур еще придумывал очередной способ достать медальон, когда стрекоза начала спуск. Она по-прежнему держала курс на увиденный мальчиком холм с террасами, только нацеливалась не на вершину, а куда-то на середину склона.

По мере снижения Артур вновь подтянулся повыше и постарался остановить вращение. Там, на террасе, кое-что привлекло его внимание, и он хотел всмотреться повнимательнее.

Когда же всмотрелся – его обдало холодом еще сильнее, чем от цепей. На террасе размещался циферблат в горизонтальном положении футов двадцати в поперечнике. По периметру торчком стояли цифры из синей колдовской стали. У часов имелись длинные остроконечные стрелки. А рядом с центральной осью виднелся небольшой люк.

Это было уменьшенное подобие тюрьмы Старика. Правда, без узника, прикованного к стрелкам.

«Пока что без узника», – подумал Артур…