Текст книги "Взрыв любви"

На ее лице появилось выражение недоверия. Казалось, это была самая странная вещь, какую она когда-либо слышала. Меня поразило, как глубоко мы идентифицируем людей с именами, в том числе и себя с нашим собственным. Я не призываю вас к тому, чтобы люди называли вас любым именем – по их желанию, потому что это приведет к возникновению целой кучи имен, тогда как даже одно имя – это больше, чем мы можем усвоить. Но в следующий раз, когда кто-то назовет вас по имени, отличному от вашего, посмотрите, как быстро оживает идентификация, чтобы защитить ваше так называемое настоящее имя, то есть то, кем, как вы думаете, вы являетесь.

Огромная благодарность возникает всякий раз, когда в памяти моей всплывает время с Рамешем, потому что это он поднял передо мной завесу идентификации и обнажил Божественный обман разделения.

Просветленный банкир

У меня имеется множество оснований для того, чтобы написать книгу обо всех этих удивительных встречах – начиная с йогов, которые высасывали раковые клетки, и заканчивая читающими по лицу людьми, которые могли определить преступника, просто глядя при опознании на подозреваемых. Хотя я действительно многое узнал из всех этих обогативших меня встреч, я обнаружил, что каждое воскресенье я снова и снова прихожу в дом к Рамешу. Возможно, это происходило потому, что, хотя я и видел много чудес и повстречал много существ, обладавших сиддхи, для меня Рамеш был тем, кто обладал величайшей сиддхи и говорил об этой сверхъестественной силе, творящей чудеса, то есть о спокойствии ума в повседневной жизни.

Рамеш обычно говорил на своих беседах: «Что даст вам просветление из того, чего у вас не было раньше? Способность ходить по воде? Нет. Способность быть в двух местах одновременно? Нет. Способность определить автомобиль, который готов освободить парковку, когда вы ищете место, чтобы припарковать свой автомобиль? Забудьте об этом! Все, что просветление сделает для вас, – даст вам спокойствие ума в повседневной жизни».

Говоря об оккультных силах, Мехер Баба[19]19
  Мехер Баба (имя при рождении – Мерван Шериар Ирани; 25 февраля 1894 – 31 января 1969) – индийский мистик и духовный учитель, публично провозгласивший себя «аватаром века» в 1954 г.


[Закрыть] как-то сказал: «Посредством различных йог можно развить чудесные оккультные силы, такие как хождение по воде. Все эти различные силы, развитые посредством практик йоги, феноменальны, следовательно, преходящи и нереальны. Все это не имеет ничего общего с духовностью или с духовными силами, которые скрыты в каждом, но проявляется только у некоторых избранных, у тех, кто осознал себя»[20]20
  Lord Meher, Bhau Kalchuri, Vol. 8, p. 2959, Sheriar Press.


[Закрыть].

И я безмерно благодарен тому, что мои ноги, которые частенько проносили меня мимо важных вещей, тут по колено увязли в цементе учения о недвойственности. Во второй раз, когда я пришел на беседу к Рамешу, он сказал мне: «Вижу, что вы снова пришли. Будьте осторожны, это место может стать вашей воскресной церковью». Мог ли я знать тогда, что его слова сбудутся и что все будет именно так в течение почти десяти лет, вплоть до момента его ухода.

Удивительно, но когда я в первый раз пришел на одну из его бесед, я основательно заскучал и подумал: как это странно, что люди со всего мира должны добраться до этой квартиры в Мумбаи, чтобы слушать человека, который говорит, что на все воля Божья! Потом я стал ходить к Рамешу каждые выходные, чтобы узнать, что там имеется такого, чего я не понял. Так началось это мое многолетнее путешествие. Вы никогда не знаете, где вы окажетесь и как пойдут события. Это потому, что всегда не «вы» причаливаете к какому-то берегу. Просто происходит «причаливание», а «вы» при этом являетесь сопровождающим элементом в происходящих событиях. Однажды, несколько месяцев спустя после того, как я начал бывать у Рамеша, просматривая книжные полки у себя дома, я с удивлением обнаружил, что Рамеш смотрит на меня с обложки одной из книг. Это была его ранняя работа под названием «Сознание говорит». Ее довольно давно подарила мне мама. И только тогда я вдруг понял, что ее автор – это именно тот мудрец, к которому я стал ходить.

Красота учения Рамеша была в его простоте. Именно это заинтересовало меня больше всего. Мантра Рамеша: «Все происходит, никто ничего не делает». В этом мудрость и глубина, роль Бога, уничтожающая в эго ощущение «делания». И это является стержнем данного высказывания.

Очаровывало меня и то, что он был вполне земной и доступный. Это был обычный индийский дедушка, одетый в белую kurta-pyjama[21]21
  Традиционная индийская одежда, свободная рубашка, доходящая до колен, которую носят как мужчины, так и женщины. Носится с легкими свободными штанами, затягивающимися на шнурке вокруг талии.


[Закрыть], который сидел в кресле-качалке в гостиной, а мы все располагались вокруг него. Почтальон звонил в дверь, скороварка пыхтела на кухне, сигналы машин с улицы у дома проникали в комнату. Это был обычный семейный дом в Мумбаи, в котором ежедневно проводились беседы.

Когда я в первый раз увидел Рамеша, за его спиной уже было восемьдесят три года яркой, насыщенной жизни. В молодости он занимался бодибилдингом, в тридцать семь лет стал банкиром одного из ведущих банков Индии, в жизни он видел и взлеты, и падения, в том числе и боль от потери сына. Все у него было обычным, легко понятным каждому. В своей биографии, изданной под названием «Хеппенинг гуру», Рамеш говорит: «Мне не понадобилось много времени, чтобы открыть для себя мою обычность… Моя обычность, должен признать, не была обычностью „С“, а была скорее „B+“ обычностью»[22]22
  В системе оценивания от А до F C означает «средне», В+ – «очень хорошо».


[Закрыть].

На протяжении многих лет я встречал множество астрологов, которые предсказывали будущее. Мои духовные искания и то, что я занимался изданием духовной литературы, делали встречи с ними обычным делом. Некоторые из них были гениальными предсказателями, некоторые ими не были. Некоторые были довольно точными в отношении многих вещей, но не всех. Некоторые из них были очень точными относительно отдельных вещей, но не в целом. Некоторые из них были точными в предсказаниях на какое-то определенное время, некоторые были точны относительно длительных периодов времени, но никто из них не давал точных предсказаний постоянно. Все это было индивидуально и относительно. Я встречал человека, который говорил: «Вот она просто гений, сходи к ней». Затем я встречал другого человека, и он говорил: «Не ходи к ней, все ее предсказания не сбываются». Если кто-нибудь спрашивал меня о каком-то астрологе, предполагая, что я знаю все, что связано с духовным поиском в Индии, мой ответ был таким: «Вы должны пойти и сами для себя все выяснить». Я придерживался такого подхода, даже когда речь шла о духовных учителях или авторах. Всегда есть разные мнения, витающие вокруг. Единственный путь – идти и самому смотреть, чем все это будет лично для вас.

Тематика предсказаний будущего и судьбы подводит меня к теме драгоценных камней. Рекомендации относительно того, какие камни вам подходят, – это страсть астрологов, поскольку ношение камней является важнейшим «корректирующим средством» ведической астрологии. Некоторые рекомендуют желтый сапфир, некоторые синий, другие рубин, а третьи изумруд; есть и такие, кто советует алмаз. Некоторые говорят, что желтый сапфир нужно носить на безымянном пальце левой руки, другие – что на указательном пальце правой руки. Некоторые советуют сделать кольцо из золота, другие предлагают серебро; есть и такие, кто считает, что кольцо должно быть обязательно из белого золота. Одни говорят, что караты должны превышать ваш возраст, другие – что караты не имеют значения, а важен цвет камня; некоторые считают, что цвет должен быть бледным, другие – что цвет должен быть темным. Я помню, как покупал камни и как получал их в подарок. Если бы я прислушивался к некоторым астрологам, то должен был бы носить по камню на каждом пальце. К счастью, в моей коллекции их всего три. И что теперь происходит со мной, раз уж эти камни были рекомендованы? Мне всегда нравились драгоценные камни, и поэтому я ношу то, что мне нравится носить, то, с чем я чувствую себя комфортно. Это, возможно, не совсем строгое следование протоколу, но это то, что происходит со мной. Кстати, чаще всего я обнаруживаю, что не надел ни одного камня.

То же самое происходит и с посещением храмов. Я никогда не был любителем ритуалов или храмов, но в один прекрасный день возникло ощущение, что я должен испытать этот аспект, который также является неотъемлемой частью индийской культуры. Я начал посещать храм Shani (Сатурна) по субботам. И стал получать удовольствие от этих посещений. Но бывали дни, когда я просто заставлял себя туда идти. У меня был друг, который был очень религиозен и посещал различные храмы в назначенные дни. Он не мог заснуть ночью, если пропускал такой день. Я человек вполне дисциплинированный и легко могу привыкнуть к заведенному порядку, но жгучего желания идти в храм у меня не было, хотя я и закончил тем, что в течение двух лет почти каждую субботу посещал этот храм. Теперь, когда я чувствую, что у меня есть соответствующее настроение, то иду. Когда настроения нет, я не иду. Но в тот день, когда я чувствую, что не пойду в храм, я делаю вот что: усаживаюсь на кровати и представляю себя в храме. Это так забавно! Ведь наша фантазия безгранична. С помощью своего внутреннего «фотошопа» я вижу толпу и себя, стоящего перед статуей Шани Дева[23]23
  Шани – планета Сатурн, одна из Наваграх (девяти небесных тел) в индийской астрономии и астрологии. В своей персонифицированной форме Шани – это дева, сын Сурьи (Солнца) от его жены Чхаи. Он старший брат индуистского бога смерти Ямы. Шани при жизни награждает или заставляет страдать человека за результаты его действий, тогда как Яма карает или вознаграждает индивида после его смерти.


[Закрыть]. Потом я представляю себя несущим гигантскую емкость с маслом, которое является традиционным подношением, и начинаю понемногу лить масло на статую. Обычно люди получают небольшую чашу с маслом у входа в храм. Но при таком «посещении» мое подношение безгранично – я могу вылить хоть тысячу галлонов. Иногда сами по себе возникают и другие визуализации. Все приходит спонтанно. Например, подношение из десятков кокосов или каскадный душ из цветов. Ведь воображение – это поле безграничных возможностей.

Был еще один аспект посещений храма: я никогда не знал, о чем просить. Тот же друг, о котором я уже говорил, ясно знал, что он хочет портфель от Луи Виттона, и молился, чтобы получить его (и действительно получил, так было в его случае). Все, о чем я мог просить, сводилось к тому, чтобы найти в себе силы справиться с жизненными ситуациями, также я просил о здоровье для близких и для себя. Обычно я думал: «Что толку просить о чем-то, если не знаешь, действительно ли это так уж хорошо для тебя? То, что может быть хорошим сегодня, может стать нехорошим завтра».

Возвращаясь к учению, учитывая все сложности, связанные с будущим, какой бальзам может быть лучше слов, сказанных вам: «Если что-то должно произойти, то никакая сила не может предотвратить это. А если что-то не должно произойти, тогда никакая сила на земле не может сделать это реальностью».

Я благодарен Богу за то, что мне было предназначено судьбой встретить мастера, чье учение нашло отклик в глубинах моего сердца, поскольку все это совпадало с тем, что я испытал в жизни. Его концепция заключалась в том, что все предопределено, что чеканка судьбы происходит в момент зачатия. Для него все было предопределено и вырезано в камне. И это не тот камень, что вы носите на пальце, этот камень твердый, как скала, этот камень – это понимание, которое ведет к спокойствию в повседневной жизни.

Где же можно купить такой камень? Какого он цвета? Сколько в нем карат? На каком пальце вы его носите? Вы вставите его в золото или серебро?

В гороскопе вашей жизни есть одна вещь, которую я вижу и от которой не уйти: никогда вы не сможете знать, что принесет вам следующее мгновение – радость или боль. Вам может позвонить ваш друг, чтобы сказать, что его жена только что родила мальчика и они решили сделать вас его крестным, но это может быть и новость о том, что ваш любимый человек только что погиб во время атаки террористов. Что-то непременно случится. Куда и к чему это приведет, один бог знает. Зная это, посещайте храмы, которые хочется посетить, поклоняйтесь богам с самозабвением, украшайте себя всеми камнями, что мать-земля предлагает из глубин своих сокровищниц, утешайтесь неизбежностью неизбежного, осознавая, что не может быть по иному – ибо, если бы это было возможно, это случилось бы.

Уроки маленького учителя

Я узнал его, когда ему было два месяца от роду. Он никогда не видел своего отца, его забрали у матери, поскольку она была не в состоянии заботиться о всех своих детях. У нее просто не хватало молока, чтобы выкормить пятерых детей.

Он был тихоней. Не любил много говорить. А когда делал это, трудно было понять, что он говорит. Он был особенным ребенком Бога. Вы могли бы сказать, что ему не достался «сомнительный дар интеллекта». Возможно, в его случае, это был подарок от Бога, так как это означало, что он не мог спросить: «Почему?» Он никогда не мучился вопросами, которые мучают почти всех нас. Почему я родился? Что я здесь делаю? Какова моя цель? Почему он сказал мне это? Почему она сделала это? Почему не все идет так, как я хочу? Что будет со мной?

Его приемная семья хорошо о нем заботилась. Они не отправили его в школу, так как в городе не было школ для таких, как он. В результате у него было мало друзей, и он пришел к тому, что стал проводить большую часть времени дома. Больше всего ему нравилось, когда его выводили на долгие утренние прогулки вдоль моря. Он любил бывать на воздухе и очень радовался, когда приходило время гулять. Он не знал счета времени, но точно знал, когда наступало время прогулки, всегда был к ней готов и ждал у двери. На прогулке, будто познав свободу, он уносился вперед, с радостью оставляя позади того, кто его сопровождал, и возвращался назад только тогда, когда его окликали по имени. Но делал это с большой неохотой.

Мне милее всего была его простота. Для него значимы были лишь «основы» жизни: еда, солнце, сон и ласка. Ему нужно было так мало, чтобы чувствовать себя счастливым! Я редко видел его в дурном настроении. Можно сказать, что он был интроверт. Друзей у него было немного, и он не вел с ними ненужных разговоров. Я, бывало, задавался вопросом, любил ли он людей вообще или просто терпел их, потому что был вынужден с ними общаться. Конечно же, как и все дети, он вас очень любил, если вы что-то ему дарили, особенно если это было мороженое. Тогда вы становились для него одним из самых любимых людей на свете. До тех пор, пока мороженое не кончалось.

Он казался ярким примером умения жить в настоящем моменте. Так много было написано об этом, но он был живым воплощением идеи. Никто не рассказал ему о «пребывании в настоящем». Его возраст и интеллектуальный калибр не годились для понимания подобных концепций. Тем не менее я не заметил, чтобы он хоть раз упомянул о прошлой боли или о боязни будущего. Ничего подобного, казалось, не возникало в его голове. Я никогда не слышал, чтоб он спрашивал нас о каком-нибудь «завтра» или жаловался на «вчера».

Говоря о страхе, хочу вспомнить один интересный случай, когда я столкнулся со страхом, вернее, страх столкнулся со мной. Однажды я сидел в офисе, и вдруг зазвонил телефон. Я взял трубку и услышал некие новости, связанные с моей работой, которые были не очень приятными. В те минуты, когда я слушал голос из телефонной трубки, который говорил мне о проблемах, я ощутил, как внутри меня нарастает страх. Он возник где-то у основания позвоночника, поднялся до области сердца, а затем упал обратно вниз. Меня просто поразило это ощущение. Все это случилось почти мгновенно, и все же, казалось, что все происходило в замедленном темпе. Внутри меня существовало нечто, что было свидетелем этого чувства страха, которое поднялось, а затем ушло. Я понял, насколько инстинктивна такая реакция, как страх, будь то страх физический или психологический. Хотя граница между этими двумя страхами на самом деле очень тонкая, я бы сказал – размытая. Физический страх – автоматический, иначе мы бы не глядели направо и налево, переходя дорогу. Это страх, который в нас запрограммирован. Что касается психологического страха, тут, скорее всего, мы больше вовлечены в страх, который почти всегда избыточен и не соответствует уровню опасности ситуации.

Психологический страх – это в большей степени страх выживания моего маленького «я» как отдельного существа, действующего во времени. Мое маленькое «я», полностью соотнесенное с телом, выступающим в качестве отдельного субъекта, испытывает страх, опасаясь за свое существование в будущем. Однако, если уж на то пошло, мы не создаем своего «я». И если это так, то как же «мы» создаем психологический страх? Психологический страх может возникнуть, если ему суждено возникнуть, и это зависит от характера того человека, в котором возникает страх. Но (перефразируя Рамеша) «различие между мудрецом и обычным человеком заключается в том, что мудрец не вовлекается в страх, а наблюдает страх, возникающий в системе „тело-ум“, которая оказывается в данном случае его собственным организмом». В примере, который я только что описал, страх был наблюдаем как волна, которая поднималась и опускалась «в данный момент». При этом, если бы произошло вовлечение в страх, эмоция «волны-ощущения» страха, возможно, могла бы распространиться по всему телу – в мышцы, ткани и проч., создавая напряженность и дисбаланс в системе тела и его функционировании. Это вполне может произойти, когда человек находится во власти страха и не может избежать его когтей.

Как могу я меньше бояться? Этот вопрос, как таковой, сформулирован неправильно. Все наши попытки испытывать как можно меньше страха на деле означают дальнейшее вовлечение в страх, что диаметрально противоположно этим якобы благим намерениям. Просто человеческая природа такова, что мы не можем уйти от страха. Поэтому пусть он будет.

Так вот, этот малыш, о котором я здесь рассказываю, жил полностью в «сейчас». Возможно, он бы стал беспокоиться о будущем, если бы у него исчезла крыша над головой или его еда не появилась бы вовремя. У меня не было способа узнать это. Всякий раз, когда его спрашивали, что у него на уме, он просто глядел пустыми глазами, как будто не понимал, что мы имели в виду, а потом отворачивался с полнейшим отсутствием интереса. И начинало казаться, будто что-то не так не с ним, а с тем, кто задавал подобный вопрос. Он был существом столь умиротворенным, что для любого человека было настоящей радостью находиться рядом с таким созданием. Казалось, что даже воздух вокруг него делался легким. Мы все привыкли называть его «наш просветленный малыш».

Возвращаясь к его отношениям с людьми, могу сказать, что наиболее интересным этот мальчик был при общении с духовным учителем, который приходил в его приемную семью раз в неделю. В доме происходили встречи, на которые всегда приходило около двух десятков человек. Группа собиралась для совместной медитации под руководством мастера. На самом деле его не интересовала группа, где были и те, кто по-настоящему любил его, и те, кто считал его странным и старался держаться на расстоянии, действуя так из подсознательного страха. Очень интересно было наблюдать, как в момент начала медитации он спокойно входил в гостиную, сразу направлялся к месту, где сидел мастер, и сидел у ног учителя на протяжении всей медитации. Примерно через полчаса, в ту минуту, когда мастер издал протяжный звук «омм», что было сигналом окончания медитации, он немедленно поднимался и покидал комнату. Вербального общения между ним и мастером не было, но взаимопонимание между ними было столь полное, что вербальное общение вообще не требовалось. Похоже, эти особые дети Бога связаны с Ним напрямую, ибо есть что-то глубоко духовное в самом их существовании. И мы при желании могли бы многому от них научиться.

Нашего «мальчика» регулярно отвозили к врачу для проверки. Он не любил эти визиты, и подозрение, что его повезут в место, которое он не любил, возникало у него, как только его усаживали в машину. Врач же любил его и заботился о нем. Мальчик был здоровее других детей, имеющих аналогичные проблемы, однако считалось, что он доживет лет до одиннадцати-двенадцати. Было большой редкостью, чтобы такие, как он, пережили этот предел. Но он прожил дольше и смог увидеть свое семнадцатое лето.

Я думаю, что одним из факторов, который способствовал продлению его жизни, была пища, которую он ел. Он был почти как садху – ел одну и ту же здоровую пищу изо дня в день, без жалоб и без вопросов, за исключением эпизодически получаемого мороженого. Все блюда подавались ему с любовью и вовремя. Его еда была такой, какую рекомендовал врач в качестве ежедневного рациона, и такой, которую его молодой организм мог переваривать. Он ел столько, сколько было нужно, и бывали периоды, когда он принимал решение поститься и не есть пару дней подряд. Врач сказал, что не стоит беспокоиться, раз он не проявляет никаких признаков непривычной усталости. Казалось, что он жил в соответствии с ритмами своего тела и, видимо, решал, что пришло время поста, когда ему надо было очистить свою систему. При этом всякий раз, когда мы спрашивали его, в чем дело, он не отвечал. Он, можно сказать, был «немногословным человеком». Если бы мы все могли использовать подобную интуицию при приеме нашей пищи!

И вот прошло семнадцать лет. К концу этого срока его зрение ослабло, и он начал натыкаться на мебель. Его прогулки стали короче, так как и его выносливость ослабела. Он не был таким бодрым, как прежде. Он стал еще меньше есть. Но, несмотря на это, был крепким и дружелюбным. Он ни разу не попадал в больницу. Мне довелось быть с ним в тот день, когда он скончался. Это случилось дома. Все произошло быстро. Он сделал три длинных вдоха, и все закончилось. Похоже, что это была остановка сердца. Не было больше дыхания. Не было смысла вызывать врача.

Жизнь длиною семнадцать лет – это мало? Конечно мало. Но, учитывая, что ожидаемая продолжительность его жизни должна была составить двенадцать лет, его жизнь, по милости Божией, была продлена вдвое. Можно ли просить о большем? Мы и в правду должны быть благодарны Богу за все время, что проводим с нашими близкими. Мы просто принимаем каждый день их существования как должное, и лишь тогда ощущаем их потерю, когда они уходят из нашей жизни. Мы все беспокоились, сможет ли он прожить двенадцать лет. И он смог. Видимо, здесь ему было хорошо, что он протянул семнадцать. Он ни разу не сказал, что любит нас, но мы знали, что любит. Понимаете, многие из нас не выражают любовь, которую мы испытываем к другим, из-за боязни, что любовь не найдет ответа, или по сотне других причин. Но в его случае это было не так. Хотя Бог и не дал ему способности выражать многое, но что-то в его поведении выдавало его отношение к вам. Завидев вас, он радовался и не мог не вертеть хвостом, вернее его хвост вертел им.

Ах, если бы Бог одарил людей хвостами.

Примечание.

Джеффри был нашей собакой – миниатюрной таксой. Моя старшая сестра Шибани решила назвать его Джеффри – по имени Джеффри Арчера, который был ее любимым автором. Он любил мою мать, поскольку это она водила его гулять по Марин Драйв.

Стимулом для написания этого эссе стал короткий рассказ «Просто близкие друзья» из сборника Джеффри Арчера «Поворот в истории»[24]24
  A Twist in the Tale, London: Hodder & Stoughton, 1988 – изданный в 1988 году сборник коротких рассказов английского писателя и политика Джеффри Арчера.


[Закрыть], который я прочитал в семнадцать лет.

Спасибо Джеффри… и Джеффри.

Рамеш Балсекар часто говорил, что у животных нет этого сомнительного дара – интеллекта, который заставляет человеческое существо задавать вопросы.