Текст книги "Подземный город Содома"

Часть третья

Глава 1

Бианакит, что разлегся было на соседней кровати, кивнул, дескать, о таком слыхивал, поднялся, мощный и подтянутый, настоящий воин, всегда готовый к схватке.

– Пойду закажу на дорогу, – сказал он. – На сколько?

– Дня на три, – ответил Азазель. – Сухой паек. И большой термос с кофе. Мы же туристы.

Бианакит молча вышел. Михаил проводил его взглядом и проговорил дрогнувшим голосом:

– Боюсь догадываться, что случилось…

– Михаил, – сказал Азазель серьезно, – ты все смышленнеешь. Уриил вроде тебя, точно исполнял приказ. Это так удобно – исполнять то, что велено свыше! И никому не пришло в голову, что охранять нужно не только от людей!.. Понял только Сатан. Он проник достаточно легко, хотя вообще-то отрицает, но кто поверит Отцу Лжи?.. Либо он, либо тот, кому он сказал. Во всяком случае, вскоре обнаружили, что в заброшенном саду кто-то побывал. Из Древа Познания, с которого нельзя было людям срывать плоды, некто не только нарвал плодов, но и нарезал веток!.. Не знаю, то ли была попытка вырастить где-то еще, такое заранее обречено, то ли поняли, какой мощью обладает сам состав дерева.

– А он обладает?

Азазель посмотрел с жалостью:

– Ты прелесть, Мишка. Настоящий кадровый военный. Что тебя не касается, то и знать не желаешь. Не желал, прости… Сейчас ты вроде в краткосрочном отпуске, и хотя солдат всегда солдат, но смотришь на природу, что для военного только ландшафт, и начинаешь интересоваться не только Уставом…

– Не отвлекайся.

– Дерево, – произнес Азазель почти с жалостью, – было от тебя на расстоянии протянутой руки, а ты не знал, что хотя оно на земле, но на самом деле вне земли?

Михаил ответил с неловкостью, но одновременно и с достоинством кадрового военного:

– Ты прав, я считал правильным знать только то, что мне положено.

– Нельзя стать хорошим солдатом, – согласился Азазель, – без некоторой доли глупости. В общем, в Древе Познания звездная мощь, как обычно здесь говорят, когда нужно подчеркнуть что-то невообразимо грандиозное, но что такое звездная мощь? Так, пустячок. В том Древе была мощь… не знаю, возможно, Йецира, а то и вовсе Ацилута. Но рай был схлопнут за ненадобностью, теперь уже не узнать. Древо Познания могло менять реальность, ускорять и замедлять время, а то и останавливать, а еще оно могло… да ладно, человеку предназначено было к нему прикоснуться только после завершения Великого Плана Творца!

Михаил сказал в задумчивости:

– Значит, Сатан? Но почему тогда…

– Вряд ли Сатан, – сказал Азазель с сомнением. – Я сам ему не верю, но в данном случае как-то все слишком не в его характере. Сатан настолько горд и уверен в себе, что, будь у него часть того Древа, воспользовался бы сразу! Но раз этого не случилось, то совершивший это затаился и либо выжидает удобное время, либо в данное время не в состоянии туда добраться.

Михаил вздохнул:

– Будь у меня такое, любое время счел бы удобным.

– Ты тоже прям, – согласился Азазель, – как и Сатан. Потому вы и схлестнулись… Но среди созданий Господа есть ангелы хитрые, есть умные, а есть и расчетливые… Кто-то хочет действовать наверняка.

Михаил вздрогнул, глаза расширились:

– Ох…

– Что, – спросил Азазель быстро, – что надумал?

– Я уже начал было перебирать всех, – ответил Михаил несчастным голосом, – кого знаю! Думаю, так действовал и ты, потому и остановился на Кезиме, который мог и хотел, но находился в заключении?

Азазель посмотрел на него с интересом:

– А ты еще и размышлять можешь! Для солдата нехило.

– Но ты же так думал?

– Так, – подтвердил Азазель, – только быстрее.

– Но если вырезавший кусок дерева уже в аду или на земле?.. Демонов не знаю, а у вас много новых.

– Не у нас, – уточнил Азазель, – я туда заглядываю редко. Чтобы навестить друзей, обменяться новостями. Я не обитатель ада, не приписывай мне смену местожительства. Пока все указывает на Кезима. К тому же он засобирался на землю, как только освободился из Шеола, а это тоже для него нехарактерно. Понимаешь, он в последний раз был здесь за сутки до того, как наш Всемилостивейший и Добрейший сжег огнем со всеми его жителями Содом и Гоморру, как у нас говорят, не уточняя, что заодно еще полтыщи крупных городов и неизвестно сколько мелких, а сверху еще залил лавой толщиной в два копья… Понимаешь?

Михаил сказал невесело:

– Значит, это Кезим… скорее всего.

– Да, – ответил Азазель. – Есть еще и косвенные данные, но достаточно смутные и неясные. Однако их много, потому их тоже беру в свое высокое внимание… Ладно, ключ от соседнего номера у тебя. Иди отдохни, завтра на рассвете уже столкнемся с тем… с чем даже демоны предпочитают не сталкиваться.

Хлопнула дверь, в номер зашла Аграт, огляделась.

– Три кровати?.. А моя комната рядом или где?

Азазель указал взглядом на третью койку.

– Вон твоя. А для Мишки отдельная, потому что человек.

– А я самка, – сказала она обиженно. – Можно сказать, вообще женщина.

– Вот-вот, – отрезал Азазель суровым голосом. – Именно потому и будешь под нашим надзором, что не только самка, но еще и женщина!

Она с неудовольствием оглянулась на молчащего Михаила.

– А ты, красавчик, – поинтересовалась дразнящим голосом, – что умеешь?

Михаил пожал плечами, отвечать не стал, а она повернулась к Азазелю. Тот буркнул:

– Вопрос слишком общий. Мишка парень простой, конкретный.

Она снова развернулась всем телом к Михаилу, красиво выпрямилась, выпячивая грудь.

– Если ты конкретный, то вот тебе прямой вопрос. Не страшно с нами?

Михаил ответил холодно:

– Вопрос был брать или не брать тебя, а не меня.

– Я из элиты, – сообщила она гордо. – Вряд ли ты когда-то сумеешь делать то, что я могу одним мизинцем.

Михаил ответил равнодушно:

– Не спорю. Я не смогу делать то, что ты делаешь мизинцем.

Она посмотрела с подозрением:

– На что намекаешь?.. Азазель, он старается меня оскорбить?

Азазель расхохотался:

– Аграт… перестань. Мишка абсолютно не понимает шуток. Он цельная натура!.. Честный и прямой солдат. Ничего больше. И никогда ничего не говорит с подтекстом. Это мы сами додумываем, а потом обижаемся.

– Я не обижаюсь, – заявила она. – Я добрая. Я только злюсь, а потом убиваю обидчиков.

– Убьешь Мишку, – сказал Азазель очень серьезно, – я тебя сам убью немедленно. Не слушая никаких оправданий.

Она сделала большие глаза:

– За что? Он всего лишь человек!

– Дура, – сказал он с холодком. – Посмотри, какой замечательный мир они отгрохали!.. Куда там тому раю!.. Потому и закрыли за ненадобностью… Кое-кто уже сообразил, что Господь все видел наперед, потому и отдал этот мир людям, а не нам, красивым идиотам. И, уверяю тебя, каждый человек ценен для Господа больше, чем все сто миллиардов ангелов, вместе взятых, не говоря уже о такой ерунде, как демоны!

Она испуганно умолкла, даже ростом стала меньше, втянув голову в плечи, только испуганно поглядывала на неизвестно почему разъярившегося Азазеля, который даже в жестоких битвах оставался спокоен, ироничен и насмешлив.

– Ну ты даешь, – проговорила она наконец тихонько и смиреннейшим голосом. – Чего сердишься?.. Не стану я его убивать, он же член команды!.. Это потом, когда закончим с Кезимом, тогда и убью.

Михаил смолчал, Азазель ответил со вздохом:

– К тому времени он будет так силен, что сам тебя убьет, если пожелает. Люди развиваются очень быстро, дурочка!.. Так что будь с ним вежливой. Люди злопамятны, это в них от Каина. А в Каине сама знаешь от кого.

Аграт поднялась, тихая и смирная, как послушный ребенок перед строгим воспитателем.

– Пойду помогу Бианакиту.

– Помоги, – разрешил Азазель. – Но брать только продукты, а не помаду двенадцати цветов и ста оттенков, коробочки с тушью для ресниц, щеточки и всякие ваши мази и втирания…

– Не издевайся, – огрызнулась она, – у меня татуаж! Еще там, дома, сделали. Все здешние татуажники попадают к нам, не знал?

Она вышла, а когда дверь за нею захлопнулась, Михаил зябко повел плечами:

– Мне она очень даже не нравится… Ладно, кто этот Кезим?.. Если вдруг не успеем?

– Если он раньше нас заберет из тайника, – сообщил Азазель мрачно, – мощь его возрастет просто неизмеримо. Возможно, уничтожит этот мир.

– А если, – спросил Михаил медленно, – придем туда одновременно?

Азазель вздохнул:

– Очень бы не хотелось. Нас четверо, а Кезим в одиночку не ходит. Четверо против сорока или сколько там у него будет?.. Знаешь ли, я бы поставил на команду Кезима.

– А сам Кезим… он кто из демонов?

Азазель сказал невесело:

– Может, ты еще не забыл, в аду все демоны делятся на группы, если их так можно назвать, хотя это и не группы. Высшую ступень занимают демоны Власти… Или это пропустить?

Михаил сказал с неудовольствием:

– Как будто не догадываешься, я не мог забыть того, чего и не знал.

– Ах да, – ответил Азазель скорбно, – как же, аристократы духа, что вам извозчики преисподней… Ну ладно, на высшей ступеньке там Люцифер, Астарот и Везельвул. Следующую ступеньку занимают демоны Братства… Перечислять не буду, уморишься. Еще ниже демоны Жрецы. Перечислять не буду тоже, уморишься совсем, это слишком тяжелая для солдата мыслительная работа. Скажу только, что среди них разделение на три группы: сильные демоны, средние демоны и низшие демоны.

– Кезим из сильных? – перебил Михаил…

– Да, – ответил Азазель. – Тебе повезло! Ты же любишь драться, верно? Просто обожаешь, знаю. А я люблю смотреть, так что все в выигрыше. Кезим очень сильный демон! Вообще все Жрецы управляют энергиями этого мира, а это значит, Кезим может черпать энергию от клипот и антисфирот столько, что противнику мало не покажется. Его отец, Сэт, из братства Хаоса, глава группы Жрецов. У него с десяток детей, но Кезим – первенец. Характер Кезима – строгий, серьезный, агрессивный, жесткий. Он из подгруппы боевых Жрецов Хаоса.

Глава 2

Михаил нервно дернул щекой, каждое слово Азазеля будто бьет молотом по пальцам.

– Чем этот Кезим дерется?

– Чем ни попадя, – ответил Азазель с подъемом. – Боевой жрец, этим все сказано! Прекрасно владеет мечом, топором и прочими колюще-режущими, а также может так засадить молнией или глыбой льда, что только ахнешь от восторга!.. Ты же ахнешь, верно?.. Есть упоение в бою… Как там дальше?.. Ты же упаиваешься, я угадал? Со времен драки с Сатаном не дрался по-настоящему, соскучился?

Михаил поморщился, сказал сухо:

– Чем с ним лучше сражаться, если вдруг?

– Колюще-режущим, – ответил Азазель уверенно и очень серьезно посмотрел Михаилу в глаза. – Чтобы все было честно! Ты же честный, а еще и благородный воин? Не то что я, чернь, да еще и очерненная вышестоящими товарищами. Однако, учитывая, что он может управлять стихиями, чего не можешь ты, то имеешь право на применение огнестрельного оружия.

Михаил вздохнул, спросил с надеждой:

– Против него пойдет?

– Абсолютно нет, – заверил Азазель. – Он же сам властелин стихий, так что твои пули либо насквозь, не причинив вреда, либо… а вообще-то не знаю. Я мирный самаритянин, драться не люблю, всегда предпочитал с трибун Колизея смотреть на всяких там спартаковцев на арене… Если тебя побьет, буду знать, с пистолетом идти бессмысленно. Хотя насчет гранатомета не знаю…

– Ну хоть знание получишь, – буркнул Михаил.

– Знание – сила, – бодро подтвердил Азазель, – сэр Бэкон заметил точно. Люблю людей, обогнавших время!.. Уверен, люди в будущем его обязательно воскресят в числе первых… О чем это мы?.. Ах да, как тебя будут истреблять и убивать!

– Давай дальше, – сказал Михаил, стараясь не выказывать раздражения.

– Самое хреновое, – сказал Азазель уже мрачным голосом, – что энергия клипот и антисфирот помогает не только в бою, но и… гм… после боя.

– В смысле?

– Он может восстановиться очень быстро, – пояснил Азазель. – Мелкие и средние демоны просто исчезают, а демоны ранга Кезима в преисподней восстанавливаются и снова выходят, полыхая местью. Но у них обычно на это уходят годы, хотя и это не подарок, но Кезим даже в случае гибели восстановится за месяцы… нет, даже за недели. Боюсь сказать такое, но, может быть, при его мощи и поддержке его отца, главы группы Жрецов, восстановится и за дни.

Михаил охнул:

– Шутишь?.. Он что, бессмертный?

– Можно сказать и так, – ответил Азазель нехотя. – Дискретное такое бессмертие… Не прямое, а прерывистое. Но без элементов квантовой неопределенности.

Михаил ощутил неприятный озноб, человеческое тело реагирует само по себе, спросил с надеждой:

– А если не убивать, а связать и заковать в какой-нибудь саркофаг?.. Облечь со всех сторон скалой, как пытался тебя тот демон из сланцевых залежей нефти?

– Андреальфус? – сказал Азазель. – Видишь, ты уже начинаешь мыслить не так прямо, как солдат, а уже как унтер-офицер… Если облечь камнем с помощью заклятия, то Сет и его родня сразу отыщут место и освободят. Но ты прав. Если сами люди закатают его живьем в бетон и в большой глыбе сбросят на морское дно…

– Или мы сами, – сказал Михаил, – но без магии, чтоб не засекли?

– Вот-вот…

Он задумался, брови сдвинулись над переносицей, некоторое время размышлял, Михаил даже затаил дыхание, наконец Азазель сказал с досадой:

– Слишком много сложностей. В целом понимаю, как сделать, но больно трудоемко, а в таких случаях обязательно что-то рухнет, обломится, пойдет криво, косо, в обратную сторону…

– Тогда как? – спросил Михаил.

Азазель ответил с досадой:

– По обстоятельствам.

– Да-а, – протянул Михаил, – никогда не думал, что услышу от тебя. Это я должен был сказать!.. А ты бы предлагал хитрые многоходовые решения…

– Ничего в голову не лезет, – признался Азазель. – А время поджимает. Ладно, иди спать, а утром на рассвете выступим. Или что-то хочешь посмотреть?

– Посмотреть не хочу, – сказал Михаил, чувствуя, как нарастает раздражение, – но теперь, когда мы на месте, может быть, раскроешь свои тайны? Что мы ищем в долине, которую однажды Господь поразил своим нещадным гневом?

Азазель поглядел на него с сожалением:

– Миша, смотри ширше…

Михаил огрызнулся:

– Я тебе не Миша!

– Как скажешь, – ответил Азазель, – сам будешь просить, а я еще покочевряжусь… В общем, ты как слепец, уткнувшийся в жопу слона и потому решивший, что слон – это нечто круглое и мощно пукающее. На самом же деле слон, как я уже сказал, ширше и объемнее. В смысле в Содоме и Гоморре произошло то, что и по всему, так сказать, региону. Что такое регион, объяснить?

– Не надо, – отрезал Михаил в нетерпении, – догадываюсь. Что произошло? Господь поразил их тоже?

Азазель ответил уклончиво:

– Многие земли во все стороны от Содома и Гоморры на полтысячи миль, жирные и плодородные, где было много воды и которые приносили по три урожая в год, за один день стали мертвыми и жаркими. Триста лет не было ни единого дождя, и земля превратилась в сухой твердый камень.

– Триста лет? – ужаснулся Михаил.

Азазель продолжил мрачно:

– А заселить те земли никто даже не пытался две тысячи лет… с той страшной ночи!.. Все великие и малые города были уничтожены по всему огромному региону. В землях, где теперь Турция, было уничтожено начисто больше трехсот городов, в том числе и Троя. Сгинула греческая цивилизация и никогда уже не поднялась до прежних высот. Уровень Нила резко упал, пустыня моментально захватила ранее процветающие регионы с великолепными лесами, лугами и пастбищами, строительство пирамид оборвалось, страна резко обеднела и погрузилась в дикость…

Михаил спросил со священным трепетом в голосе:

– Их Господь… тоже?

– На Землю грохнулся огромный метеорит, – напомнил Азазель, – что еще при входе в атмосферу разломился на части. Ты не представляешь, но атмосфера планеты для таких скоростей что каменная стена… Проломить – проломил, но сам разбился о воздух… да-да, о воздух можно разбиться!.. и рассыпался на куски. Эти куски, грохаясь на землю, вызывали землетрясения, пробуждение старых и новых вулканов, пожары и резкое изменение климата. Так что это и есть тебе развернутый ответ: Содом и Гоморра всего лишь символ! Бесчинства творились по всей земле в том регионе, когда Господь решил все это выжечь разом.

Михаил проговорил с напряжением в голосе:

– Голова трещит… Не могу разобраться… насчет исполинского метеорита звучит так убедительно… Но как это можно, когда все было не так?

Азазель посоветовал хладнокровно:

– А не бери в голову, а то свихнешься. Старые истины никогда не сдаются без боя и даже длительного и упорного сопротивления. Потому две реальности, два взаимоисключающих мнения могут сосуществовать довольно долго. Как Академия наук и Вселенская церковь. Подумай лучше, где отыскивать сам Сигор. Это труднее, чем размышлять о том, о чем размышляешь ты… А то совсем диванным стратегом станешь.

По его тону Михаил понял, что эти диванные стратеги что-то совсем уж презираемое и постыдное, потому на всякий случай устыдился, но все равно с ходу не мог понять, где искать этот самый Сигор.

Насколько он помнил, Аврааму было велено через ангела покинуть Месопотамию и поселиться в Ханаане. В Ханаане в это время был голод, Авраам с племянником Лотом поселился в Египте, выждал пока в Ханаане все наладится, и переехал туда опять же с Лотом.

Но между пастухами Авраама и Лота завязалась драка из-за права пользования пастбищами. Авраам понимал, что подрастающий щенок будет все больше показывать зубки родному отцу, потому мудро предложил разделиться.

Лот с семьей откочевал на восток и раскинул шатры в долине реки Иордан возле богатого и цветущего города Содом. Как писали все тогда, долина «орошалась водою, как сад Господень, как земля Египетская». И вместе с Содомом там располагались пять огромных и великолепных городов в расцвете всей славы и могущества: Содом, Гоморра, Севоим, Адма и Сигор.

Управляли ими пятеро мудрых царей, располагавшие крупными и хорошо обученными армиями. Они в любой момент, если бы захотели, могли напасть на союз месопотамских вождей и разгромить их наголову.

Михаил слушал, хотя, в общем, уже знал эту историю, но Азазель говорит красочно и добавляет такие детали, о которых Михаил никогда не слышал, знал только приглаженную версию случившегося.

– Лучше бы воевали, – пробормотал Михаил, – чем предавались плотским утехам, чревоугодничали и презирали соседей…

– Правда? – спросил Азазель с сомнением. – Хотя тогда, наверное, уцелели бы… Все-таки война – двигатель прогресса!

– Кажется, – сказал Михаил, – я знаю примерно, где искать Сигор.

– Давай, хрюкай!

Михаил поморщился:

– Поосторожнее с эпитетами. Когда Господь через ангела велел Лоту забирать семью и бежать из Содома, Лот быстро прикинул скорость свою и своих домочадцев и понял, что с такими бегунами ему не успеть выбраться из долины. Поток раскаленной лавы все равно догонит и превратит их тела в обугленные кости.

– Ну-ну?

– Он взмолился к Господу, как ты знаешь, и ему был глас, что для него лично Господь на сутки пощадит Сигор. Там Лот переночует, но на рассвете должен уходить и оттуда.

– Ход твоих мыслей мне нравится, – сказал Азазель заинтересованно, – хотя в них и нет ничего непристойного или даже неприличного… Сигор должен располагаться где-то ближе к выходу из долины, а к тому же не на линии разлома коры, как Содом и Гоморра… Это уже сужает поиск… Ну а как ты? Готов?

– Я же здесь, – ответил Михаил гордо.

Азазель взглянул на него с сожалением в глазах:

– Боюсь, бой будет не только тяжелым, но и с неясным исходом. А ты выступаешь сильно ослабленным, хотя мог бы усилиться, если бы переселился в тело демона. Конечно, если погибнешь, то не погибнешь так уж совсем и вовсе, а вознесешься в Брий, но оттуда тебя сюда уже не отпустят… Для нас это все равно что погиб.

Михаил спросил настороженно:

– К чему ты ведешь? Чтоб я покинул это прекрасное тело ради усиления своей мощи?

Азазель пожал плечами:

– Вообще-то все стараются усилить свою мощь, это нормально даже для безобидного кузнечика. Тебя, как архангела, всегда будут находить по всплескам чистой энергии и выбросам первозданного света. Всплески могут улавливать только ангелы и демоны, а вспышки света засекут даже люди, а это такие любопытные существа, что в своей настырности похуже демонов.

Михаил сказал твердо:

– Я не могу отступить от своей священной миссии. Буду находить и отправлять в ад демонов! А буде наткнусь на ангела-отступника, того заброшу прямо на небесный суд.

– Хорошо-хорошо, – сказал Азазель торопливо, – ты только не кипятись!.. Я же не отговариваю. Напротив, хочу эту твою сра… славную миссию сделать успешной, а то оборвется в самом начале. А мне будет печально, я только начал ржать и веселиться!

Михаил буркнул:

– Ну-ну, только не лги.

– Как это не лгать? – оскорбился Азазель. – Должен же я получать удовольствие от созерцания обманутых дураков?.. У меня вообще-то есть решение.

– Снова какая-то ловушка?

– Чего, – спросил Азазель, – какие ловушки? Я тебе что, ставил?

– Наверняка, – отрезал Михаил.

– А как еще жив и даже не в цепях?

– Потому что твои цепи для меня, – отрезал Михаил, – что паутина для слона. Ну, что за мерзость предлагаешь в этот раз?

Азазель сказал с глубоким вздохом:

– Неблагодарный… Другой бы обеими руками ухватился…

– Я не другой!

– Ах да, ты же высший архангел, глава небесного воинства, ну как я посмел тебе такое предложить…

Он церемонно раскланялся и отступил, Михаил раздраженно буркнул:

– Не фиглярничай.

– Скорее всего, – сказал Азазель, – нам не обойтись без драки. А драка будет ой-ой! Без огненного меча сгинешь, как жаба под колесом, и воробей не чирикнет. А с огненным мечом победишь, но это одноразово. Моментально засекут по всплеску и… выдернут. За самоуправство и несанкционированные действия. У тебя нет выхода, кроме как самому стать… демоном.

Михаил дернулся, рука метнулась к рукояти незримого огненного меча.

– Ты…

Азазель увидел изменившееся лицо Михаила, расхохотался:

– Увидел бы ты сейчас себя!

Михаил сказал резко:

– Ничего смешного.

– Прости, – сказал Азазель в самом деле серьезно, – я пошутил, хотя в каждой шутке, как здесь говорят, есть доля и самой шутки. Вообще-то становиться демоном тебе не придется.

– Еще бы, – отрезал Михаил. – Я убью каждого, кто посмеет это произнести вслух!

Азазель выставил перед собой ладони:

– Не возражаю, убивай придурков, забывших, что высшие демоны – это те же ангелы, всего лишь низвергнутые в ад. По крайней мере, первое поколение демонов. У нас одна природа, а различаемся только тем, что у нас все связи с прежним миром прерваны, а у вас они неразрывны… И потому наши деяния сокрыты, а любое твое движение здесь вызывает там, в небесном мире, мощные всплески. Как и здесь, впрочем.

Михаил спросил враждебно:

– Что ты предлагаешь, хитрейший из демонов?

Азазель чуть наклонился вперед и, глядя неотрывно ему в глаза, произнес раздельно:

– Ты должен поступить так же, как тогда, когда спасал умирающего ребенка.

– Говори яснее, – потребовал Михаил.

Он чувствовал приближающуюся угрозу, что очень не нравилось, но Азазель предельно серьезен, а это еще хуже, чем когда веселится.

– Жертва, – напомнил Азазель. – Ты должен пойти на жертву ради великой цели…

– Догадываюсь, но от тебя это звучит как-то зловеще.

Азазель договорил:

– Пойти на жертву и надеяться, что она будет принята.

– Говори, – повторил Михаил.

– Ты должен прервать связь с небесами, – сказал Азазель, отшатнулся, увидев взбешенное лицо Михаила. – Временно, временно!.. Чтоб тебя не отыскивали по всплескам. Ни там, ни здесь. Если бы можно было сделать так, чтобы там тебя видели, а здесь нет…

Михаил хотел уже ответить достойно, однако Азазель достойных доводов не понимает, ему нужна примитивная логика, он сказал сдержанно:

– Прости, Азазель, это будет ошибкой. А если там, наверху, снова отыщется предатель?.. И моя тайна раскроется?

Азазель помолчал, развел руками:

– Ты прав… Я просто хотел как-то облегчить.

Михаил поднялся:

– И вообще, Азазель… подумай, о чем ты говоришь! Разорвать связь с небесами? А зачем тогда жить?

Он пошел к дверям, у самого порога догнал грустный голос Азазеля:

– Ты в самом деле сможешь спать спокойно, зная, что мог бы спасать людей? Но из-за своей закостенелости отказываешься? Подумай, что сказал бы Господь?