Текст книги "Избранное. Том I"

Эстетизм бывает разный. Светский, советский, изысканный и не очень, новый русский, старый французский… Есть даже дворовый. Между прочим, есть и дворовый рок, в смысле – музыкальное направление такое. Изобрел его блестящий музыкант, ныне, увы, покойный Сергей Курёхин. Однажды – где-то в середине 70-х – прослышавшие о незаурядном пианисте официальные советские музыкальные деятели пригласили его дать закрытый концерт в ленинградском Доме композиторов. Курёхин пришел туда вместе со своими друзьями, среди которых был и поэт Аркадий Драгомощенко, имевший обыкновение разгуливать по Питеру в своеобразном костюме: заплатанные джинсы, старая фетровая шляпа – и роскошный, ослепительной белизны китель капитана американских военно-морских сил. Это американские друзья ему такой подарок сделали. И вот выходит на сцену Курёхин и начинает свою предварительную речь примерно так: «Моя музыка относится к недавно возникшему на Западе направлению, которое называется “дворовый рок”. Основателями этого стиля были И.С.Бах и таможенник Руссо. А у нас в Ленинграде виднейшими представителями дворового рока являются известный хореограф Аркадий Драгомощенко, – тут в пятом ряду встает Драгомощенко в своем кителе, снимает шляпу и раскланивается, – и знаменитый музыкальный критикан Кит» – тут встает еще один друг Курёхина и тоже кланяется публике. Нечего говорить, что Драгомощенко и Кит никакого отношения к хореографии и музыкальной критике, конечно, не имели. Оратор, Курёхин то есть, еще минут десять распространяется о дворовом роке, затем садится за фортепьяно и играет свою авангардную музыку. Композиторы в шоке. Второго приглашения Курёхину в Дом композиторов не последовало. Ну, а дворовый рок жив и по сей день. Его традиции недавно продолжила, например, группа «Оптимальный Вариант» на диске «Шверинка». Они записали песню группы «Searchers» «Love Potion № 9», но с русским «дворовым» текстом – и это действительно самая настоящая дворовая эстетика, хоть и без Баха и без Руссо.

Нередко нам, взрослым людям кажется, что книги для детей должны быть простыми и непритязательными. Много ли ребенку надо. Побольше сказок, картинок, нравоучительных историй с обязательной моралью, «что такое хорошо и что такое плохо». Для всего прочего есть школа и школьные учебники. Там всё объяснено, пускай учат и набираются ума-разума. А детские книги – это для отдыха. Так что пускай хоть комиксы читают и рассматривают: чем бы дитя ни тешилось…

Эта точка зрения, увы, уже стала традиционной. Мы как-то не задумываемся о том, что детское сознание способно воспринять гораздо больше. Нет, конечно, речь не идет о шедеврах литературы для детей, таких, как сказки Пушкина или братьев Гримм, о книгах Марка Твена или Сетона-Томпсона. Но это литература в чистом виде. Без нее, конечно, нельзя. Но есть ведь важные вещи и помимо литературы как таковой.

К счастью, в последние годы на наших книжных прилавках появились издания, из которых ребенок может узнать многое о мире людей и животных, о таких, казалось бы, сложных вещах, как история и религия, о науках зоологии, астрономии, химии, физике или математике. Всё дело в том, как об этом рассказать. Бывают, конечно, неудачи: либо такая книга превращается чуть ли не в научный трактат, который не каждый взрослый осилит, либо наоборот, перед нами примитивный, с бесконечным надоевшим сюсюканьем перевод на псевдодетский язык тех самых важных и нужных вещей. И то и другое, по сути, никому не нужно – и детям прежде всего. Но есть счастливые исключения.

«Задолго до того, как люди научились читать и писать, разные истории рассказывались устно. Каждый раз рассказчик добавлял что-то свое, придумывая какого-нибудь нового героя, изобретая свой поворот сюжета. От этих вечно меняющихся рассказов и произошли мифы и легенды». Так начинается вышедшая в прошлом году в издательстве «Эгмонт Россия Лтд» книга «Мифы и легенды викингов». Это издание рассчитано на детей – видимо, уже 7-8-летний ребенок может вполне воспринять то, о чем здесь рассказывается, не говоря уже о тех, кто постарше. Но прочесть я посоветовал бы и взрослым.

Английский писатель Филипп Ардах пересказал для детей основные сюжеты древнескандинавской мифологии. Пересказал умно, избегая непристойностей (которых в оригинале – в «Младшей Эдде», например, хватает), но и не переходя той грани, что отделяет древнюю поэзию от сентиментальной сказочки или фантастического боевика. Ардаху удалось достичь главного: в его пересказе нет вранья, поэзия соседствует с занимательностью, а читателю, будь он ребенок или взрослый, открывается новый, удивительный мир древнескандинавской мифологии.

Вселенная скандинавских мифов – это настоящее поэтическое чудо. Мидгард – страна людей – соединена радужным мостом с Асгардом – обиталищем богов-Асов. Вокруг Мидгарда, свившись кольцом, плавает в вечном Океане Мировой Змей. Воитель и мудрец Один и светлый бог весны Бальдр, громовержец Тор и жестокий демон огня Локи, карлики, эльфы, ледяные великаны… Девять миров, сквозь которые пророс гигантский ясень. Рядом с этим современные фантастические романы кажутся скучными и надуманными. Жаль, если в жизни вашего ребенка не будет этого чудесного мира. И разве не интересно взглянуть – хотя бы на мгновение – на жизнь глазами северного викинга?

Перевела книгу Ардаха Ирина Токмакова. Она допустила несколько незначительных ошибок: например, Квазир – на самом деле не бог, а карлик, и некоторые имена переведены не совсем верно. Но это детали. Главное осталось. К тому же, в книге прекрасные иллюстрации художника Стивена Мэя – они сделаны со вкусом и не без настоящего мастерства.

А вот другой пример – выпущенный в прошлом году издательством «РОССПЭН» «Большой атлас животных».

…Никаких предисловий. И действительно, зачем предисловия в атласе. Открываешь книгу – и сразу попадаешь в один из разделов: Евразия. А за ним следуют другие: Африка, Австралия и Океания, Северная Америка, Южная Америка, Антарктида. Столько разнообразных сведений о самых непохожих друг на друга животных и птицах не найдешь и в серьезном, «взрослом» зоологическом атласе. Эти сведения очень толково сгруппированы и поданы: ничего лишнего, масса любопытнейших деталей, яркие иллюстрации. Да еще две обязательных в каждом разделе колонки: «Самые-Самые» и «Знаете ли вы, что..?» Их содержание будет интересно, я думаю, не только детям. И на самом деле: известно ли вам, что некоторые колибри взмахивают крылышками 200 раз в минуту? Что сердце ламантина весит в тысячу раз меньше, чем его туловище? Что самая тяжелая птица на Земле – казуар, а самый крупный дождевой червь имеет 2 метра в длину и 3 см в поперечнике?

После знакомства с этой книгой учебник зоологии воспринимается совсем по-другому. И отношение к этой науке (и, соответственно, к предмету) становится, видимо, тоже другим. Жаль только, что автор атласа А. Барков поместил в книге не фотографии животных, а рисунки художника А. Сичкаря. Впрочем, к иллюстрациям никаких претензий быть не может – они хороши.

Есть, конечно, и другие книги, подобные названным. Их достаточно много – и это вселяет надежду на то, что наши дети вырастут добрыми, любознательными и неравнодушными к человеку, миру и времени. И если время уходит – остается книга.

Здравствуйте, друзья […]. «Что ты спрятал – то пропало, что ты отдал – то твое». Помните, конечно, эти строки Шота Руставели из «Витязя в тигровой шкуре». Так вот, я сегодня хочу поделиться с вами маленьким собранием чудес, которое хранится у меня дома. Собирал я его почти всю жизнь – с детства, и теперь – хотя и не нахожусь еще в возрасте, который принято называть преклонным, – глядя на мое собрание, с удовольствием – а иногда с грустью – вспоминаю тех удивительных людей, с кем приходилось встречаться.

Люди собирают автографы с разными целями. Одни – что называется, «для галочки», чтобы с самодовольным видом сказать себе: «Вот и автограф такого-то у меня есть». Другие – для того, чтобы похвастаться перед друзьями и знакомыми. Третьи надеются нажить себе капитал: такой человек собирает-собирает, а потом возьмет и продаст свою коллекцию за кругленькую сумму Мне такое собирательство всегда…[120]120
  В оригинале фраза не окончена.


[Закрыть] Четвертые собирают с научной, так сказать, целью – к этой весьма мною уважаемой категории относятся многие библиофилы. Пятые – вот к ним-то я себя и отношу – собирают автографы просто для удовольствия и, что еще важнее, для памяти. Казалось бы, что могут дать несколько строчек и роспись – ничего: клочок бумаги с каракулями, да и только. А ведь на самом деле за каждым таким клочком бумаги, а тем более за книгой с автографом, стоят живые люди, время, история.

Одно из самых ярких воспоминаний моего детства – плотная, коренастая фигура великого актера Игоря Ильинского. Высокий лоб, тяжелая оправа очков, а под ними – лукаво улыбающиеся глаза. Девять лет я жил на даче во время летних каникул во Внукове напротив дачи Ильинского. Мы – местная дачная компания, друзья его сына Владимира, мальчишки-школьники – целыми днями играли на участке в футбол и в теннис, слушали музыку, галдели, кричали. Наверное, мы мешали И.В. Конечно, он мог бы с полным правом прикрикнуть на нас, одернуть, прочесть нотацию. Но ни разу он этого не сделал. Мало того, он сам, пожилой уже человек, с таким азартом играл с нами в теннис и в придуманный нами настольный пуговичный футбол, что мы забывали, у кого мы собственно в гостях. Великий актер был для нас просто отцом нашего товарища, да еще самым, пожалуй, компанейским из взрослых. В нем жили одновременно мудрец и ребенок – а такое редко встречается. Как-то я попросил И.В. расписаться в моем блокноте для автографов. Что он с видимым удовольствием и сделал. Вот уже 15 лет, как нет с нами Игоря Ильинского. Остались фильмы с его неподражаемой игрой. А для меня еще и роспись в блокноте, под которой рукой И.В. написано: «Июль 1967 г.»…

Кстати, если я уж вспомнил о Внукове 1960-х гг., расскажу еще одну забавную историю. В том же, кажется, 67-м меня, тогда 11-летнего повели на один из соседних участков. Я должен был быть «представлен» некой пожилой даме. Идти мне, честно говоря, не хотелось, но меня соблазнили тем, что дама когда-то была знаменитой актрисой и, наверное, не откажется дать мне автограф. Мы – я и мои взрослые провожатые – прошли через калитку и попали в настоящий сказочный сад: левкои, георгины, розы, гладиолусы чуть ли не в человеческий рост. Посреди этого великолепия в плетеном кресле – прямая, как ружейный ствол, по-другому не скажешь, – сидела та самая дама в длинном платье, с седыми буклями на голове, с кошкой на коленях и в очках. Такими я представлял себе… ну, скажем, английских герцогинь. Она величаво повернула ко мне голову, окинула долгим, внимательным взглядом, изрекла куда-то в пространство: «Какой восточный мальчик», – и снова отвернулась. Я робко подошел к ней и протянул мой блокнот. Она почти не глядя что-то черкнула в нём – и отдала обратно. Взрослые еще минут десять о чем-то поговорили, а потом мы ушли. Дома, раскрыв блокнот, я прочитал витиеватую роспись: Алиса Коонен. Лишь впоследствии я узнал, что моя «дама среди цветов» в 20-х – 30-х годах была не только одной из самых знаменитых актрис, но и славилась необыкновенной красотой…

С другой удивительной женщиной почтенного возраста мне привелось встретиться уже в юности. На сей раз я прекрасно знал, кто она, – ну хотя бы потому, что просто бредил книгой ее воспоминаний. Называлась она – книга то есть – именно так, просто «Воспоминания», а над заглавием на серовато-белой обложке стояло имя автора: Анастасия Цветаева.

Анастасия Ивановна, сестра великого поэта Марины Цветаевой – моего кумира тех лет – была удивительным, если не сказать просто фантастическим человеком. Ей было тогда 82 года. Двадцать три из них она провела при Сталине «в местах не столь отдаленных», как тогда говорили, т. е. в лагере и на поселении в Сибири. Здоровье ее оставляло желать лучшего, руки порой плохо слушались, глаза – очень близорукие – видели тоже не лучшим образом. Но в ней при этом жила какая-то несокрушимая, железная энергия, сила, воля к жизни. Когда я впервые вышел с ней на улицу – провожал в гости к каким-то друзьям – я был совершенно потрясен тем, что она с невероятной скоростью семенила своими мелкими шажками, и я – молодой человек – еле за ней поспевал. И еще в ней жила редкая, настоящая доброта – не раз я был свидетелем тому, как А.И., чтобы помочь совершенно незнакомому человеку, буквально горы переворачивала. На два года я забыл о своих друзьях, подругах, вечеринках и прочем и почти каждый вечер сидел с А.И. в ее крошечной комнатушке в коммуналке на улице Медведева – и расспрашивал ее: «А какая была Марина? А что сказал Андрей Белый? А что ответил Волошин?» – ну и так далее… А.И. тоже ушла уже в мир иной, но на моей полке стоит книга – те самые «Воспоминания» с надписью «Георгию Немону (это мой юношеский псевдоним) в память наших встреч и на добрую память о семье Цветаевых в старинной России и совсем иных, чем теперь, европейских странах… С пожеланием счастья семейного и мира на планете». Счастье порой встречается, Анастасия Ивановна, а вот с миром на планете дело обстоит несколько хуже. Впрочем, Вам теперь в райских селениях, наверное, дарованы и мир, и счастье.

Но давайте не будем о грустном. Напоследок расскажу еще о двух забавных эпизодах, связанных с автографами. И теперь речь пойдет о музыке.

…Это было лет 5 назад. Будучи корреспондентом одной известной радиостанции, я должен был сделать репортаж о концерте в Москве короля блюза – знаменитого певца и гитариста В.В. King'a. Буквально чудом мне удалось попасть в число трех журналистов, которым разрешили после концерта взять у него интервью. И вот я, минуя жуткого вида охранника, вхожу в артистическую уборную, навстречу мне поднимается из кресла В.В.King, протягивает мне руку и… Но тут надо сказать два слова о самом блюзовом короле. Это человек-легенда. Человек, благодаря искусству которого блюз стал музыкой, известной и любимой чуть ли не во всех странах мира. С кем только он не играл, где только не выступал, даже в тюрьме Сан-Квентин давал концерт, причем заключенные чуть не плакали под его гитарные соло. В то время Кингу было уже за 70, и для меня, давнего поклонника блюза казалось совершенно невероятным, что живой В.В. King стоит рядом, жмет мне руку… И вот я с трудом выдавливаю из себя первый, заранее заготовленный вопрос: «King, как известно, по-английски – король. M-r King, а как Вы относитесь к другим блюзовым музыкантам – Вашим однофамильцам – Фредди Кингу, Алберту Кингу, Эрлу Кингу…». Не успел я договорить, как Би Би прервал меня: «Man!!!», т. е. парень!!! – буквально заорал он, хлопнув меня по плечу, – «See!», т. е. смотри! И Би Би полез во внутренний карман висевшего на стуле пиджака, выудил оттуда какое-то удостоверение с фотографией и ткнул мне его под нос. «Смотри, парень, – продолжал он громким голосом – по-английски, естественно, – они все – Фредди, Алберт и другие – они хорошие музыканты, но Кинг у каждого из них – псевдоним. А я – вот читай – я Райли Би Кинг. Я настоящий король, потому что Кинг – это моя настоящая фамилия!» После этого я еще несколько минут разговаривал с ним и ушел совершенно ошарашенный тем, что я забыл, что говорю с великой звездой, с королем блюза. У меня было ощущение, что я поболтал со своим знакомым, который старше меня… ну лет на 10 максимум. Никакой звездной болезни. Никакого снисходительного – сверху вниз – отношения. Увы, наши так называемые звезды так не умеют. Говорят, всё великое просто. Но эта простота величия дана – опять-таки, увы – не каждому. На память об этом разговоре с Райли Би Кингом остался компакт-диск, вкладыш от которого я бережно храню. На нём – прямо на фотографии с улыбающейся угольно-черной физиономией – размашистым почерком подписано: «В.В. King», – автограф Короля.

В отличие от И. Ильинского, А. Коонен и А.И. Цветаевой В.В. King, слава Богу, жив и дай Бог ему доброго здоровья. Жив и еще один великий исполнитель, французский певец Шарль Азнавур. Он тоже несколько лет назад гастролировал в Москве. После пресс-конференции журналисты окружили его и просили дать автограф – на компакт-дисках, в основном. А у меня – ну как назло – диска Азнавура не было, зато я прихватил с собой изданный еще в 60-е годы во Франции «Словарь французской песни». На обложке этой книги изображен другой известнейший певец Жорж Брассенс. И вот я даю Азнавуру мой словарь и прошу автограф. Азнавур смотрит на обложку, брови у него удивленно ползут вверх, и, глядя на портрет Брассенса, он бурчит: «Но ведь это не я!» «Зато французская песня – это Вы», – говорю я ему. Он кивает головой, улыбается и, расписываясь на книге, вслух замечает: «Вот так-так! А я и не знал, что у французской песни фамилия – Азнавур». Справедливости ради скажу, что армянин по происхождению, французский певец Шарль Азнавур автограф свой поставил всё-таки не под портретом Брассенса, а на следующей странице, как раз над надписью «Словарь французской песни»…

…Их еще много, этих по-своему чудесных автографов в моей коллекции. Футболисты чемпионского 1964-го года состава тбилисского «Динамо» и трое участников группы ZZ Тор, актер Серго Закариадзе и художник Владимир Яковлев, поэт-эмигрант Валерий Перелешин и Булат Окуджава, король джазовой гитары Алексей Кузнецов и великолепный ритм'н'блюзовый вокалист Пол Роджерс…, да и многие другие. Надеюсь, что вы поняли: я рассказал вам о некоторых автографах из моего собрания не для того, чтобы похвастаться: вот, мол, я какой. Что я, дело ведь не во мне, а в замечательных, прекрасных людях, память о которых сохраняют эти листочки бумаги. Вот и всё. Ну, а теперь пора прощаться…