Текст книги "Видок. Чужая месть"

Глава 3

Вопреки мнению о том, что в глубоко бюрократизированном и до предела коррумпированном аппарате управления Цинской Империей все движется со скоростью улитки, к ведьме меня повели на следующий же день.

На встречу с пока неизвестными мне лицами мы отправились вчетвером, если не считать охраны. В головную машину уселись граф и глава нашего посольства в Цинской Империи князь Кугушев Петр Михайлович. Познакомились мы только перед отправкой, и это знакомство ограничилось представлением графа и парой кивков. Бледный, высокий и худой как жердь господин в церемониальном мундире показался мне холодным, аки змей, и таким же опасным.

Вот уж с кем не хотелось бы ссориться ни за какие коврижки.

Во вторую машину уселись я с переводчиком совершенно китайской наружности, но с русским именем Сергей, правда, произнесенное тут же отчество расставило все по своим местам. Батюшку переводчика звали Хейпин. Только почему к этому всему присовокуплялась фамилия Сватов, для меня было загадкой, а спрашивать как-то неловко.

Сопровождал нас с переводчиком уже знакомый по омским событиям телохранитель княжны, которого я вчера почему-то не видел. То ли у него был выходной, то ли телохранитель наблюдал за происходящим исподтишка.

Ему в усиление дали двух казаков, один из них сидел рядом с водителем в нашей машине, а второй охранял головной паромобиль мини-кортежа.

Под чистым небом и ярким солнцем умытый Пекин предстал передо мной совсем в другом свете. Веселое солнце добавило красок домам – резным и покрытым лаком деревянным балкам и решеткам. Чуть тронутая сероватой плесенью красная черепица надежно охраняла здания от всего, что может упасть с неба, и вчера прекрасно справилась со своей задачей. Теперь люди уже не нуждались в этой защите и высыпали на улицу.

Прохожих было много. Очень много. Казалось, что вчера на улицах остались только те, кто просто не смог поместиться в домах. Теперь же под солнце вышли все. Улицы были загружены до предела. Нашим водителям приходилось постоянно сигналить, чтобы освободить себе дорогу. В ответ летела ругань на китайском. Причем расступившаяся перед головной машиной толпа умудрялась сомкнуться даже между двумя паромобилями, чем вызывала раздражение не только водителей, но и почти всех пассажиров.

У меня же толпа вызывала лишь любопытство, как и все окружающее.

Вчера еще можно было разделить людей по достатку, но теперь все они смешались в общую массу. Сразу вспомнился анекдот об одесском трамвае – сначала все пассажиры пахли по-разному: кто недорогими духами, кто чисто вымытым телом, а кто жареной рыбой и даже борщом. Затем в трамвай вошел бомж, и все стали пахнуть одинаково.

Вот так и здесь – толпа людей превратилась в цветастую массу, и только в редких случаях можно было вычленить кого-то одного. Но все равно было видно, что нарядно одетых людей значительно больше. Все-таки это центр столицы большой и богатой империи. Баснословно богатых горожан в этой мешанине не наблюдалось – они передвигались по улицам в паланкинах, впереди которых двигались телохранители с дубинками, коими они и разгоняли к обочинам тех, кто попадался на их пути. В зависимости от знатности находящейся в паланкине персоны бойцы вели себя более или менее нагло.

Изредка встречались и паромобили, но это было скорее исключение, так что на нас смотрели с изрядной долей любопытства.

Увлекшись осмотром достопримечательностей и толпы, я даже не заметил, как мы приехали. Паромобили свернули к воротам, точнее, к арке, охраняемой двумя каменными львами. Разнообразных изваяний этих зверей в городе было очень много, как и драконов, а также прочих представителей полумистической фауны. О том, что это не жилище какого-то аристократа, а присутственное место, говорили снующие туда-сюда клерки в явно неудобных распашонках и не самых функциональных шапочках. Но это еще ничего. Их начальству приходилось намного хуже. Вот кому приходилось напяливать на себя плоды самых диких фантазий древних дизайнеров.

Нам было проще – граф и переводчик надели строгие костюмы посольских чиновников Российской империи. Я же щеголял в своей полицейской форме.

С другой стороны, возможно, наши наряды казались цинцам верхом пошлости и нефункциональности. О вкусах, как известно, не спорят, но это понимание не избавляло меня от удивления и озадаченности.

Впрочем, позолоченный, как церковный купол, Кугушев мало уступал в помпезности тем же цинским чиновникам, чем явно вызывал у них больше симпатий, нежели мы, простые смертные.

Хотя чему удивляться, вон всего пару сотен лет назад по местному времени наши бояре парились в шубах и высоких меховых шапках и летом, и зимой.

Что-то меня не туда понесло. Тут у нас не показ экзотической моды от кутюр, а расследование, в котором я из свидетеля легко могу переквалифицироваться в подозреваемого.

К длинному столу, который оккупировали чиновники, мы двигались по выложенному мраморной плиткой полу длинного зала. На некотором отдалении от боковых стен шли два ряда деревянных колонн, которые обвивали резные змеи. Лишь немного освоившись, я понял, что это немного нестандартные драконы с малюсенькими лапками. Морды у них были больше змеиные, чем драконьи. Похоже, это какая-то специфика именно этого учреждения. Между колоннами застыла охрана с церемониальными глефами. При этом на поясах у них рядом с прямыми мечами висели кобуры с револьверами.

С потолка свисали диковинные люстры из натянутого на бамбуковый каркас цветного шелка. Внутри скрывались магические светильники. Проходя сквозь раскрашенную преграду, их свет неоднородно, как пятна красок палитру художника, расцвечивал стены за колоннами. Из-за этого нарисованные на стенных панелях цапли и кувшинки теряли свое однообразие. Но от игры света и цвета это место веселее не становилось.

Князь шел впереди, а мы с графом немного отставали от него. Переводчик вообще плелся в хвосте и старался не привлекать к себе внимания. Когда мы подошли к столу на возвышении, за которым сидела местная «чрезвычайная четверка», я постарался синхронно повторить поклон Антонио Пьеровича, который, как я уже понял, на дух не переносит, когда его называют Антоном Петровичем. За князем я даже не пытался угнаться, потому что его движения были отточены тысячами повторений.

А вот мне не помешало бы потренироваться, а то со своим фальшивым новгородским гонором и жизнью в провинции выгляжу я как крестьянин из глухой деревеньки, впервые вызванный в дом богатого помещика. Не то чтобы хотелось блеснуть искусством пресмыкаться перед сильными мира сего, но церемониал не мной придуман и не мне его отменять. А создавать себе неприятности по такому пустяшному поводу – это верх тупости.

Так я и думал. Китайцы чуть ли не синхронно сморщились в презрительных гримасах.

Не понял, а им разве не положено по должности быть бесстрастными, как изваяние Будды?

Внутри заклокотало раздражение.

Ох, и когда я уже научусь справляться с реакциями молодого тела?

Сидящий в центре стола китаец что-то залопотал с надменным видом и выразительно обмахнулся веером. Тут же появились два стражника, которые приволокли связанного по рукам и ногам человека. Я тут же узнал в пленнике того ракшаса, который в Омске зарубил вычисленного мной убийцу.

Не повезло бедолаге, но мне сейчас нужно больше беспокоиться о том, чтобы не встать рядом с ним. К тому же если мне удастся вывернуться, то и обвиненному во всех грехах охраннику посольства тоже полегчает.

Где-то за колоннадой бухнул гонг. А затем воцарилась тишина, которую только через пару минут нарушили шаркающие шаги, перемежающиеся сухим стуком. Я повернулся на звук и увидел странное существо.

Впрочем, странным оно было только на первый взгляд, особенно если сравнивать с оборотнями и стригами. Наверное, именно так должна выглядеть в реальности пресловутая Баба-яга. К нам, стуча клюкой о плитки пола и шаркая по ним ногами, шла императорская ведьма. Никем другим сия особа и быть не могла.

Ведьма была одета в нечто похожее на маскировочный костюм «гили». Только в таких ярких расцветках в лесу не спрячешься. Лицо старушки скрывала вуаль из все тех же ворсистых прядей, похожих на растаманские дреды. Когда она подошла чуть ближе, я с невольным содроганием понял, что это действительно дреды, а именно – человеческие волосы, скрученные в вытянутые колтуны. Именно из них был пошит наряд ведьмы. На концах этих прядей висели костяные амулеты, которые тихо, но зловеще постукивали при малейшем движении. К обычной брезгливости тут же прибавилось чувство опасности. Причем такое сильное, что от него даже свело скулы.

Ведьма не нуждалась в церемониях и, пройдя мимо князя, прямехонько направилась ко мне. Встав почти вплотную, она попыталась поймать мой взгляд сквозь сетку своих дредов.

Или это все-таки ее волосы?

Странно, мне казалось, что в таком образе она должна вонять, как тот бомж из трамвая, но от ведьмы пахло довольно приятно – какими-то травами и благовониями.

Блеснувшие золотистыми искрами черные глаза заставили меня невольно отшатнуться. Но не тут-то было. В тот же момент я оказался обездвижен цепкими руками двух китайских воинов. Они подобрались ко мне совершенно бесшумно, и через секунду стало понятно почему.

Когда я чисто инстинктивно попытался вырваться, ткань рукава моего мундира прокололи кончики когтей ракшаса.

Под давлением оборотней я чуть нагнулся, давая возможность колдунье посмотреть мне прямо в глаза. Для удобства она раздвинула свою завесу из дредов, и я увидел старое, но вполне благообразное лицо. Впечатление портила только чернота, заполнявшая глаза полностью, включая белок.

Через секунду держать меня уже не было никакой необходимости. Глаза ведьмы расширились до размеров вселенной, а мое тело закаменело. Причем слышал я хорошо, как и соображал. Так что без проблем услышал, как зачирикала на цинском ведьма и вслед за нею тихо начал переводить Сергей Хейпинович:

– Она хочет, чтобы вы рассказали все, что касается убийства секретаря посла.

Скрывать мне было нечего, поэтому я начал вещать, не пропуская ни одной детали.

Это заняло пару минут, после чего воцарилась тишина. Судя по молчанию переводчика, ведьма в его услугах не нуждалась. Я уже начал нервничать, когда опять заговорила китаянка, и синхронно с ней забубнил переводчик.

– Она спросила, зачем ты пришел в этот мир, и назвала вас чужаком, – с нервным напряжением в голосе перевел Сергей Хейпинович.

Меня обдало холодом от накатившего страха.

Неужели я разоблачен? Впрочем, это еще не повод, чтобы каяться тут перед всякими. Повинуясь внезапно появившейся идее, я начал вспоминать самые откровенные сцены из моих недавних приключений с княжной. На удивление эти образы полностью захватили мои мысли и прогнали страх. Причем настолько, что пришлось одергивать себя, чтобы сформулировать ответ на заданный вопрос:

– Так было угодно высшим силам. Кто я такой, чтобы перечить им? А здесь я, чтобы нести справедливость, и никак не собираюсь вредить владыкам Поднебесной Империи.

Глаза ведьмы вновь вернулись к нормальным размерам, выпуская меня из своего плена. Строгое выражение ее лица сменилось задорным и немного ехидным. Она даже украдкой подмигнула мне.

Вот же весела бабка! Похоже, ей понравились картинки, которыми я пытался заглушить предательские образы другого мира. Но также это могло означать, что ведьма узнала все, что ей было нужно. Она вновь нагнала на лицо полубезумное выражение и повернулась к четверке застывавших как изваяния чиновников.

Только после этого я ощутил, что меня уже никто не держит. Едва ли не с хрустом разогнулся и потер рукой нывшее плечо, куда особо глубоко впились когти ракшаса.

Вот сволочь полосатая, попортил дорогой мундир.

В это время в зале разгоралась сцена, которая, несмотря на наличие экспрессивной озвучки, для меня была всего лишь пантомимой. Колдунья что-то прокаркала чиновникам и собралась было уходить, но один из чиновников что-то хотел уточнить, причем даже сделал это довольно настойчиво.

Я оглянулся и увидел рядом переводчика, которому и задал животрепещущий вопрос:

– Что происходит?

– Она не нашла в вас лжи, а судьи потребовали объяснить, о чем вы говорили, – все же решился на ответ переводчик, хотя и говорил напряженным шепотом.

Колдунья что-то прокаркала и даже сделала очень выразительный жест, а затем, постукивая клюкой, быстро засеменила к укрытому колоннами боковому выходу. Один из сопровождавших ведьму ракшасов шагнул к связанному подсудимому и резким движением меча разрезал на нем путы. Затем, по-прежнему сохраняя на лице полный пофигизм, присоединился к напарнику, следовавшему за уходящей ведьмой.

– Она сказала, что это их не касается, – еще тише шепнул переводчик.

Ага, причем сказала наверняка в крайне матерных выражениях.

Ну что же, от себя могу сказать этой бабке лишь огромное спасибо.

После ухода старушки судьи попытались надавить на меня, но я включил дурачка и через переводчика сказал, что плохо запомнил нашу беседу с великой колдуньей. Проверять меня на вранье они не решились, потому что для этого пришлось бы вернуть обратно этот ходячий детектор лжи. А судя по настроению бабульки, в этот раз матюгами она не ограничится. Нет, ракшасов вряд ли натравит, но вполне может отмутузить этих напыщенных индюков своей клюкой. И, уверен, ничего ей за это не будет.

Попытка подъехать на кривой козе к моему временному начальству закончилась тем же. Граф лишь непонимающе развел руками, а князь вернул чиновникам не менее надменный и холодный взгляд, вообще ничего не ответив. Сделав нам недвусмысленный знак, он повел делегацию к выходу.

Только я не уверен, что у самого посла не возникли кое-какие вопросы к слишком мутному видоку.

На обратном пути мне было не до осмотров достопримечательностей, потому что я насел на переводчика, пытаясь вытащить из него хоть что-то полезное. Оказалось, что колдунья Ши Киу – это своеобразный аналог Григория Распутина из моего мира. Она втерлась в доверие к матери нынешнего императора и вела себя в высшем свете империи как слон в посудной лавке. Учитывая, что императору сейчас было пятнадцать лет и, по словам переводчика, он был маменькиным сынком, смелость колдуньи вполне оправданна. Впрочем, ее боялись не только из-за покровительства матери-императрицы, колдунья и сама по себе была способна нагнать жути, потому что умела много чего эдакого. И я тому первейший свидетель. До сих пор одинокие мурашки временами пробегали по спине.

А еще я узнал от переводчика то, что вряд ли смог бы найти в официальных источниках. Оказывается, колдуны в Китае большая редкость. Так уж получилось, что, желая законопатить колдунов в стену бюрократической структуры, китайские чиновники начали ломать их похуже любителей аутодафе в Европе. И точно так же, как наши колдуны начали сбегаться в Новгород, их восточные коллеги едва ли не вплавь отправлялись в Японию. Там у сегуна, четыреста лет назад опекавшего очередного императора, хватило ума принять колдунов под свое крыло. Правда, в Новгороде они собрались под крышей единой академии, а в Стране восходящего солнца образовалась сеть школ, в которой искусство магии передавали от учителя к ученику.

Так что вдовствующая императрица пригрела достаточно редкий экземпляр. Зато оборотней в Китае хватало с лихвой. В основном это были ракшасы и переманенные из Кореи ину – оборотни-псы.

Как и следовало ожидать, сразу по прибытии в посольство я был вызван в кабинет князя. Несмотря на внешнюю невозмутимость, страсти буквально распирали посла, и он выплеснул их без лишних предисловий:

– Почему ведьма назвала вас чужаком?

– Понятия не имею, – на белом глазу соврал я и добавил: – Она колдунья, а не ведьма.

– Вы пытаетесь поучать меня? – сузив глаза, спросил князь, и мне даже почудилось в его голосе змеиное шипение.

– И в мыслях не было, ваше превосходительство, просто эта подробность может быть важна в нашем разговоре.

– Но разговор у нас почему-то не получается. Вы не хотите откровенничать, хотя скрываемая вами информация может быть важна для успеха нашего посольства в Пекине, – почти передразнивая меня, сказал князь.

Оказывается, у этого змея даже чувство юмора есть.

– Я не могу объяснить вам слова полубезумной ведьмы.

– Тогда объясните свои собственные речи, – попытался прижать меня посол.

Со всем нашим удовольствием, ведь изначально мой ответ ведьме составлялся именно с оглядкой на последствия. И учитывая сложность ситуации, мне удалось неплохо справиться.

– А что тут нужно объяснять? Родился я, как и стал видоком, без сомнения, благодаря высшей воле. И уж точно у меня нет никого желания вредить правителям Поднебесной.

Пару минут князь обдумывал мой ответ, затем негромко произнес:

– В ваших словах нет ни слова правды, господин видок. Это знаете вы, и знаю я. Мне плевать на ваши тайны, но, если ваше вранье навредит моему делу, вас не спасет ни новгородское происхождение, ни покровительство князя Шуйского, ни статус видока. Надеюсь, вы не сомневаетесь в действенности моих угроз?

Серьезный дядька даже не стал смягчать слова.

– Никак нет, ваше превосходительство. Не сомневаюсь, как и в том, что мои тайны никоим образом не могут повредить дипломатическим отношениям двух империй.

– Будем на это надеяться, особенно вы, – хмыкнул князь и, чуть помедлив, добавил: – Более не стану вас задерживать.

После разговора с князем я отправился в отведенную мне комнату, где от безделья дурел Леонард. Пришлось пригрозить ему страшными карами даже за попытку устроить какую-нибудь пакость. Я уже успел сто раз пожалеть, что потащил с собой кота в такую даль, причем без малейшей на то необходимости. Так что прав был капитан «Стремительного» – это просто ребячество какое-то.

На обед я вновь был приглашен в общество графской четы, где подвергся расспросам, правда, не таким категоричным, как в кабинете князя.

– Говорят, у вас состоялась занимательная беседа с ручной ведьмой императрицы-матери, – хитро прищурившись, спросила княжна, едва мы успели съесть по первой ложке неплохого черепашьего супа.

– Она не ведьма, а колдунья. К тому же я не уверен, что бред выжившей из ума старухи можно назвать интересным, – ответил я, глядя в тарелку, словно увидел там что-то очень любопытное.

Надеюсь, в данный момент нас не слушают цинские агенты и мои слова не донесут до Ши Киу, – не факт, что ее чувство юмора настолько огромно.

– Это действительно бред? – продолжала настаивать княжна. – Как и ваши ответы?

– Ваше высочество, – оторвавшись от супа, со вздохом сказал я, – вот честно, если вы не хотите, чтобы я вам начал врать, не задавайте слишком личных вопросов.

Так, кажется, я сказал больше чем нужно, и княжна сделала соответствующие выводы.

– Игнат Дормидонтович, а почему вы прячете своего кота от нашего общества? – мило улыбнувшись, тут же сменила тему княжна.

Когда хотела, она могла быть какой угодно – от такой вот плюшевой и милой до холодной и даже жуткой.

– Ваше высочество, вы любите кошек?

Услышав это, Дарья чуть кривовато улыбнулась, а Антонио поперхнулся глотком вина.

Интересная реакция.

– Может, пригласите вашего спутника к нам? – предложил граф, покосившись на жену.

Все интереснее и интереснее.

– Не стоит утруждаться, – остановила Дарья мою попытку подняться с места и позвонила в стоявший рядом на столе колокольчик.

Тут же появилась горничная.

– Принесите кота Игната Дормидонтовича.

Через минуту стало понятно, что горничная выполнила приказ своей госпожи буквально и притащила тяжеленного Леонарда на руках. А этот скот воспринимал все как должное и блаженствовал.

Для себя я лишь отметил силу горничной и сделал зарубку в памяти.

Блаженство моего хвостатого напарника продлилось недолго – до момента, когда он увидел княжну. Судя по прищуренным глазам и настороженному взгляду Дарьи, она явно ожидала подобной реакции.

Лео вывернулся из рук горничной, спрыгнул на пол и подбежал ко мне.

За время нашего знакомства я научился не только читать выражение глаз и морды кота, но и, добавив толику фантазии, переводить все это в некие фразы.

«Шеф, не, ну ты видел это, ты видел?!»

Интересно, он опознал ошейник или узрел нечто недоступное взгляду человека?

– Леонард Силыч, ведите себя пристойно и поприветствуйте наших гостеприимных хозяев.

Кот настороженно глянул на меня.

«Ты это серьезно?»

Не став упрямиться, он величественно подошел к графу и дал ему себя погладить. Затем еще раз оглянулся на меня.

– Леонард Силыч… – с нажимом повторил я.

Горестно вздохнув, кот осторожно подошел к княжне. Его походка и поза говорили, что в случае чего он и укусить может.

Самое интересное, что у Дарьи вид был практически таким же. Она осторожно приблизила руку к замершему рядом с ее стулом коту и легким касанием дотронулась до серой шерсти.

И ничего страшного не произошло. Княжна начала гладить Лео, а тот то ли искренне, то ли из вежливости заурчал.

Больше всего был шокирован почему-то именно Антонио.

– Мио дио! – ошарашенно выдохнул он. – Но как?!

– А что, собственно, вас удивляет? – не удержался я от вопроса.

– И коты, и собаки с ума сходят, когда видят мою супругу.

Леонард, разошедшийся до того, что запрыгнул княжне на колени, с превосходством оглянулся на Антонио. Мол, вот я какой весь красивый, смелый и особенный.

Внезапно в глазах Дарьи мелькнуло понимание:

– Это питомец…

– Да, – поспешил я подтвердить ее догадку.

Мало ли кто нас сейчас может услышать. Возможным слушателям совершенно не обязательно знать, что связывает меня, кота, княжну и одного слишком уж увлеченного наукой профессора.

Дарья сначала посмотрела на меня, а затем на Лео – и опять сделала для себя какие-то выводы. Думаю, что мне поставили маленький плюсик.

– Жаль, что вы пробудете у нас недолго.

– И скоро нам улетать? – поинтересовался я, почему-то вызвав у графа приступ смеха.

– Улетать? Увы, мио амико, ради вас никто не станет гонять «Стремительный». Домой вы отправитесь на пароходе. Через несколько дней в порт Тяньзиня приходит судно «Бекас» с грузом для нашей миссии. Оно и заберет вас во Владивосток. А затем уже железной дорогой спокойно доберетесь домой.

Подобный маршрут меня не удивил. Потому что в этой истории сильный Китай, державший Корею и Маньчжурию в ежовых рукавицах, закрыл свои границы на очень мощный запор. Так что Транссиб, хоть и появился на пару десятилетий раньше, огибал территорию Цинской Империи по дуге, как это было в моем мире со времен Русско-японской войны.

– Ну, ничего, хоть пару дней погуляю по Пекину, – стряхнув задумчивость, с показным весельем сказал я.

– И это тоже не получится, – как-то виновато развел руками граф. – Князь приказал не выпускать вас с территории посольства. Но не переживайте. Развлечься и вкусить местной экзотики нам все-таки удастся.

– И каким же это образом? – осторожно уточнил я.

Граф человек, так сказать, сложный, мало ли что он имеет в виду.

Наша пикировка вызвала у княжны ехидную улыбку.

– Князь очень хотел бы запереть вас в самом маленьком сундуке и отправить на родину в нем же, но наш большой друг Айсиньгеро Ихей хочет видеть вас у себя на празднике.

Когда на моем лице не отразилось ни грамма понимания, граф со вздохом сделал очень толстый намек:

– Айсиньгеро – это родовое имя правителей Цин.

Так, стыдно, конечно, но я точно знаю, что сейчас на престол империи, так сказать, присел пятнадцатилетний парнишка, а номинально правит регентский совет во главе с его маменькой в звании вдовствующей императрицы. Так что это точно не брат, и тем более не сын.

– Дядя или кузен?

– Кузен, – благосклонно кивнул граф. – Он возглавляет партию приверженцев плотного союза с нами. Убийство секретаря посла очень сильно ему навредило и усилило его соперников. Но с вашей помощью ситуация немного исправилась. Так что в благодарность великий князь пригласил нас, и вас в особенности, на пир через два дня. У него как раз какая-то знаменательная дата. Так что развлечений будет более чем достаточно, хотя и без прогулок по Пекину.

Как показало будущее, граф ошибся, причем трижды.