Текст книги "Россия в огне. Трагедия 1941-го"

Больше того, многие командиры вместо борьбы с таким безобразием сами, на глазах у бойцов, пьянствуют и дебоширят.

…Все это стало возможным потому, что в полку налицо исключительно терпимое отношение к этим безобразиям, отсутствуют требовательность, наличие разложения среди отдельных командиров, полное отсутствие учебы, заботы о людях и исключительно низкий уровень партийно-политической работы.

Командир полка – полковник Егоров, безответственно и безразлично относится к своим обязанностям. Не насаждает твердой рукой советскую воинскую дисциплину в части.

Комиссар полка – старший политрук Кирилкин, не руководит партийно-политической работой, не занимается политическим воспитанием, в подразделениях бывает редко, с бойцами не связан, на докладные и жалобы бойцов не отвечает и не реагирует месяцами…

Приказываю:

1.Командира полка – полковника Егорова и военкома полка – старшего политрука Кирилкина за не обеспечение руководства, за безответственное отношение к своим обязанностям, за неприятие мер борьбы с разложением в части – от должности отстранить и ходатайствовать перед Наркомом о предании суду Военного трибунала….

Командующий восками КОВО генерал армии Жуков

Член Военного совета КОВО корпусной комиссар Борисов

Начальник штаба КОВО генерал-лейтенант Ватутин»7676
  Краснов В. Г. « Неизвестный Жуков» М. 2000. С.147—148.


[Закрыть]

После финской войны в высшем руководстве Красной Армии произошли изменения. К. Е. Ворошилов был заменен С. К. Тимошенко, а на место начальника Генерального штаба вместо Б. М. Шапошникова, на короткое время заступил К. А. Мерецков. Хотя сместили со своих постов и Ворошилова и Шапошникова, было это сделано по-разному. В отношении Ворошилова у Сталина, наконец, упала пелена с глаз. Ведь некто иной, как Климент Ефремович убеждал Сталина в том, что финнов мы разобьем одним ударом. Его слова: «На каждый их удар, мы ответим тройным ударом», – надолго засели в голове у вождя. «Вот и ответили, обделались перед всем миром», – восклицал вождь. На деле Ворошилов оказался пустым болтуном, краснобаем преданно заглядывающим в глаза хозяину. Из года в год он пытался затормозить процессы механизации Красной Армии. Ставил где можно палки в колеса, расхолаживал действия думающих командиров, мечтал о золотом времени конницы. Слова. Слова!

«Для меня, – заявил нарком обороны К. Е. Ворошилов на заседании Военного совета в 1934 году, – является почти аксиомой, что такое крупное соединение, как танковый корпус, дело надуманное и придется, очевидно, от него отказаться»

«Необходимо, прежде всего, раз и навсегда покончить с вредительскими «теориями» о замене лошади машиной, об «отмирании» лошади», – заявил Ворошилов с трибуны ХП съезда партии, состоявшегося в 1934 году. К сожалению, его точка зрения, поэтому важному вопросу не претерпела изменений и в последующие годы. «Конница, – отметил он в докладе «ХХ лет Рабоче-крестьянской Красной Армии и Военно-морского флота» в феврале 1938 года, – во всех армиях мира переживает, вернее уже пережила, кризис и во многих армиях почти, что сошла на нет…. Мы стоим на иной точке зрения….

Красная кавалерия по-прежнему является победоносной и сокрушающей вооруженной силой, и может, и будет решать большие задачи на всех боевых фронтах».7777
  Анфилов В. А. «Незабываемый сорок первый» М. 1989. С. 13.


[Закрыть]

Снимая Шапошникова, Сталин перед ним извинился, что с ним никогда не случалось ни прежде, ни в последующие периоды. Его отставку он объяснил Шапошникову, вынужденной мерой. Мировое общественное мнение, ждет решительных шагов. Одним из них является смена руководящих кадров в армии, а значит извлечение уроков из произошедшего. «Борис Михайлович, – говорил вкрадчиво Сталин, – это ведь только мы с вами вдвоем знаем, что вы были правы, что вы предлагали дело, от которого под влиянием некоторых мы оттолкнулись. Весь мир то этого не знает и неудачи в зимней войне, так или иначе, связывает с вашим именем».

Напряженность на европейском континенте росла. До войны оставался год. Тимошенко, встав во главе вооруженных сил, берется за дело. Он издает приказы, которые помогают вывести войска из состояния летаргического сна. Чего стоит его приказ «О применении законов военного времени за преступления военнослужащих». Или его девиз, который он жесткой рукой проводил в жизнь: «Учить войска, именно тому, что потребуется на войне».

Стали повсеместно отменять вольготные условия учебы войск. Тревоги, ночные занятия, марши с полной выкладкой, это, несомненно, встряхнуло армию, подняло боевую выучку выносливость, сократило время сборов по военной тревоге. Но время уже не оставалось. Если еще и можно было драконовскими мерами завинтить гайки в отношении разболтавшихся войск, то взять квалифицированный командный состав было негде. Кого расстреляли, посадили, кто безнадежно отстал от современного понимания боевых действий и жил представлениями, бытовавшими в период гражданской войны, а кто просто был молод и неопытен. Армия росла как на дрожжах, приходилось довольствоваться явно слабыми кандидатурами, закрывать глаза на вопиющие несоответствия между опытом, званием и занимаемой должностью.

По свидетельству Г. К. Жукова оперативная подготовка командиров проверяемых подразделений была откровенно слабая. Многие плавали в элементарных вопросах. Что говорить о младшем и среднем комсоставе – вышестоящие начальники зачастую выглядели ничуть не лучше подчиненных.

Меры, которые проводил Тимошенко, встав во главе вооруженных сил, были не чем иным, как полумерами. По большому счету характер военных действий в зимней войне не смог выявить в полной мере слабых мест Красной Армии. Это была не типичная война, во всяком случае, она очень мало походила на тот образ военных действий, с которым пришлось столкнуться в начальный период вторжения гитлеровских войск в нашу страну.

Зимняя война, на протяжении всего конфликта, со стороны Советского Союза имела исключительно наступательный характер. Методы, средства и тактика оборонительных действий, которые как воздух, понадобились в 1941 году, не были изучены и не отработанны в войсках.

В частности не были оценены и изжиты индивидуальные ячейки для личного состава подразделений. Из-за ничтожного воздействия финской авиации, не было обращено внимание на маскировку войск, окапывание техники, слабую оснащенность частей и соединений зенитными средствами.

Отсутствие серьезных танковых формирований со стороны финнов, не дало почувствовать танкобоязнь в частях и малую насыщенность войск противотанковой артиллерией. Не стал вопрос, что пехотинцы не имеют противотанковых ружей и гранат. Начало войны с фашистами показало, что в случае выхода из строя противотанковой артиллерии, бойцы не могли противодействовать танкам, и оказывались беззащитными.

В результате этих упущений, уже в июне-июле 1941 года пришлось импровизировать и применять бутылки с бензином. В страшной спешке ученые и конструкторы, вынуждены были изобретать горючие самовоспламеняющиеся жидкости, противотанковые ружья, и налаживать их производство. В оперативном смысле война с Финляндией не дала толчка для расширения кругозора. Отсутствие маневра, прямолинейность в действиях, «лобовое» преодоление укрепленных полос, оказались мало значимы для командного состава Красной Армии.

В процессе военных действий войска находились на одних местах. Смена дислокаций штабов, наблюдательных пунктов осуществлялась такими черепашьими темпами, что не удалось вскрыть недостатки проводной связи, неумение и нежелание войск применять радиосвязь.

Был сделан неверный вывод о проектировании и наращивании выпуска тяжелых и особо тяжелых артиллерийских систем. В условиях прорыва хорошо укрепленной линии обороны, какой являлась линия Маннергейма, это было актуально, но в сражениях периода 1941 года, такие артсистемы были малоэффективны.

Г. К. Жуков, летом 1941 года, верно, оценил ситуацию. Взяв немалую ответственность на себя, он почти тайно, чтобы не узнали ретивые «доброжелатели», дал команду грузить тяжелую артиллерию и отправлять в глубокий тыл. Он понимал, что она пригодится в последующих наступательных операциях, при прорыве глубоко эшелонированной обороны противника, а сейчас бездарно пропадет, не принеся ущерба врагу.

Удивительно, но, эти распоряжения и действия, так и не дошли до ушей хозяина, иначе не миновать бурного разбирательства, под дружный аккомпанемент Берий, Куликовых, Мехлисов и других сталинских прихлебателей, с обвинениями в измене, и непредсказуемыми выводами.

Выпуск тяжелых орудий был налажен на Сталинградском заводе Баррикады. «С первых дней войны, – вспоминает замнаркома В. Н. Новиков, – здесь тоже прекратили производство крупнокалиберных орудий – 203 -мм гаубиц и 280 -мм мортир и перешли к удовлетворению неотложных нужд фронта. Коллективу завода поручили освоить производство 76 -мм дивизионных пушек».7878
  Новиков В. Н. «Накануне и дни испытаний». М. 1988. С. 241.


[Закрыть] Заводам пришлось с огромным трудом приспосабливать габаритное, тяжеловесное оборудование для производства полевых и противотанковых орудий необходимых для фронта калибров. Все это были отголоски некритично воспринятого опыта финской войны.

Даже в вооружении танков не обошлось без гигантомании. Часть танков КВ решили вооружить 152 -мм пушками. Это с трудом удалось осуществить, сделав новую башню и засунув туда огромное орудие. Конечно, в последующем пришлось отказаться от такого решения, так как реальных целей для такого монстра не было. Немецкие танки прекрасно горели и при попадании 45-мм снаряда, а от 85-мм зенитных снарядов у них отрывало башни от шасси.

Главное направление военной реформы направленной на повышение выносливости, закалке индивидуального бойца, было однобоким. Здесь не обошлось без «кампанейщины» и перегибов. По свидетельству офицеров, в 1940 году являвшихся курсантами военных училищ, они эту реформу ощутили в полной мере. Им пришлось испытать на себе все тяготы изматывающих маршей. Многокилометровые кроссы с полной выкладкой, с кирпичами и песком, по жаре и в дождь, днем и ночью – настолько изматывали курсантов, что некоторые не выдерживали, и доходило дело до самоубийств.

Трудно представить насколько положительно сказалась данная муштра, на боевом состоянии войск. Если рассуждать, таким образом, то в немецких вооруженных силах были сплошь одни физически развитые и закаленные солдаты, можно сказать спортсмены, олимпийцы, раз им так легко удавалось одерживать победы в европейских войнах, и в начальном периоде войны с Советским Союзом.

комсостав

Как я уже говорил, в предвоенный период произошло несколько событий, которые привели почти к смене высшего командного состава Красной Армии. Помимо финских уроков, это массовые репрессии 1937—38 года, да и в последующие годы репрессивная машина нет-нет, а давала о себе знать. В эти годы погибли многие командиры, хорошо показавшие себя на фронтах гражданской войны. Трудно судить насколько они были подготовлены к новой войне. Многие, из них поднявшись на гребне революционности, не соответствовали новым условиям вооруженной борьбы. Эти люди старой формации, в большинстве имели начальное образование. Солидный возраст, обремененность высокой командной должностью, препятствовали получению фундаментальных знаний в области военного искусства. Краткосрочные сборы, курсы, не могли восполнить серьезных пробелов. Зачастую преподаватели по своим знаниям были недалеки от учеников.

Правда, среди среднего комсостава во второй половине тридцатых годов стали появляться командиры закончившие военные академии. Отношение к ним было двойственным. С одной стороны хорошо, когда в войска приходят люди высшим военным образованием, по-новому мыслящие командиры, но вышестоящие начальники, чувствуя свою ущербность, обычно настороженно воспринимали таких офицеров. Они видели в них, может и не без оснований, угрозу своему положению. В армейских кругах их прозвали «академиками». Званиями не жаловали, а спрашивали по высшей мерке.

Ощутимые потери нанесли удары по выдающимся полководцам Тухачевскому, Блюхеру, Корку, Егорову и многим другим. Трудно утверждать, как сложилась бы обстановка в 1941 году останься они в живых, но абсолютно точно можно констатировать, что это люди были думающие, ищущие, и на фронтах великой отечественной войны им нашлось бы применение.

Руководить обезглавленной армией стали выходцы из Первой Конной. (Для справки: В 1918 году создаются отряды Красной гвардии и красных партизан под руководством С. М. Буденного, К. Е. Ворошилова, Е. А. Щаденко. В ноябре 1919 года была создана Первая Конная армия. Во главе ее был поставлен реввоенсовет: командующий С. М. Буденный, члены реввоенсовета К. Е. Ворошилов, Е. А. Щаденко).

Кавалерийское лобби заполнило освободившиеся после репрессий места. Многие из тех, кто писал, доносы и организовывал травлю честных людей, возглавили крупные командные должности. Нельзя не сказать об ярких представителях – маршале Кулике или начальнике формирований Красной Армии Е. А. Щаденко. Самую недобрую славу заслужил начальник политуправления РККА Л. З. Мехлис.

Возглавлял эту когорту избранников – К. Е. Ворошилов. Не имея ни военного, ни другого образования он возглавлял самую крупную армию в мире. Видимо два класса начальной школы было достаточно. Что у него хорошо получалось, так это стрелять из винтовки. Приезжая в часть он обязательно проводил соревнования по стрельбе. Венцом любой поездки служила показательная стрельба красного маршала.

Говоря о кануне начала войны необходимо уяснить, как представляли военные это начало, чем они руководствовались из чего исходили. Насколько оправданны, оказались их представления, по сравнению с тем, что случилось на самом деле. Прежде чем архитектор построит дом, он должен создать его в голове.

Перед войной существовал ряд установок, которые повлияли на характер вооруженной борьбы на советско-германском фронте. Существовало представление о том, что военные действия начнутся с локальных конфликтов, провокаций, ультиматумов. Так думать позволяли предыдущие операции, осуществленные Гитлером. У всех были на слуху были, дебаты, предшествующие входу войск в демилитаризованную зону, сильнейший нажим, оказанный профашистки настроенными элементами на законное австрийское руководство, закончившееся аншлюсом. Истеричная кампания по правам немецкого меньшинства в Чехословакии, требования плебисцита, создание пятой колонны, и в итоге все закончилось Мюнхенским сговором западных держав. В отношении Польши сценарий не менялся. Ультиматумы по поводу Даньцигского коридора. Приглашение Советского Союза принять участие в дележе территории панской Польши. Провокация на границе с переодетыми эсэсовцами. В отношении Англии и Франции, западные страны, к моменту начала майского наступления, уже находились в состоянии войны, а захват Норвегии хотели осуществить как Англия с Францией, так и Германия. Действия по высадке десантов осуществлялись почти одновременно. Гитлеру удалось опередить западные державы буквально на пару дней. Даже участие в Балканских операциях диктовалось помощью союзнику – Италии, уже находившемуся в состоянии войны.

Исходя из этих предпосылок, многие, в том числе и Сталин, предполагали, что день «Икс» ведя взвешенную грамотную политику, можно оттянуть. Главное не попасться на провокационные действия.

Если этого избежать, не удастся, то предполагалось что будет немного времени в случае развязывания локального конфликта или провокаций на границе для проведения мобилизации. Гитлер ради осуществления внезапности, не стал готовить ни общественное мнение, ни армию, ни свой народ. Он посчитал, что победителей не судят, а в победе он не сомневался. Кстати Япония, напав на Пирл-Харбор, поступила точно так же.

Вторым положением, которое повлияло на начальные операции, явилась ложная установка, что крупномасштабные операции начнутся после приграничных боев. Главные силы должны были вступить в бой спустя 10—15 дней. Этого времени было достаточно, для укомплектования приграничных войск транспортом из народного хозяйства, доведения войск до военных штатов. Такой расчет основывался исходя из опыта Первой мировой войны. Поправки на то, что Гитлер уже неоднократно вел войны в течение месяца, и сразу обрушивался всеми наличными силами, в расчет почему-то не принимались. Соответственно войска прикрытия не имели в полной мере транспорта, запасов снарядов, мин, патронов и даже отрывали артиллерию от частей и посылали на отдаленные полигоны для плановых стрельб.

С. К. Тимошенко на декабрьском (1940г.) совещании высшего командного состава, являясь наркомом, так ориентировал подчиненных:

«В современную эпоху при вооруженной борьбе большого масштаба редко удается путем одной решительной операции сразу достичь конечной цели войны. К достижению этой цели предстоит идти путем осуществления ряда промежуточных задач, каждая из которых может оказаться настолько значительной, что явится содержанием целого стратегического этапа».

Такие инструкции были в противоречии с существующей действительностью. Ход военных действий в Европе, свидетельствовал об обратном. Немцы осуществляли молниеносные, безостановочные операции на одном дыхании. Реальный захват территории Польши 17 дней. На три страны: Францию, Бельгию, Голландию было потрачено шесть недель. На двадцатый день еле унесли ноги через пролив английские экспедиционные войска.

К сожалению, приходится констатировать, что Тимошенко никто из командующих и преподавателей военных академий не возразил.

Еще одним предубеждением была вдалбливаемая аксиома о превосходстве Красной Армии над любым противником и соответственно о наступательных операциях в первой фазе войны. Это входило в противоречие, даже с существовавшими на тот момент выкладками. На случай войны, войска, находившиеся на передовых позициях, должны были прикрыть сосредоточение и мобилизацию основных сил. Они так и именовались дивизии прикрытия. Эти части должны были ждать сосредоточения основных сил, следовательно, обороняться, и только потом переходить к наступательным действиям. Но логика войны и патриотические лозунги в данном случае вступали в противоречие. Пропаганда внушала: Красная Армия всех сильней! На каждый удар ответим тройным ударом! Военные действия будут проводиться только на чужой территории и малой кровью!

Это привело к принижению методов и средств обороны. Самонадеянно высказывались, что лучшая оборона, это нападение. Строить грамотно оборону не умели. Это ограниченно преподавалось в учебных заведениях, не уделялось должного внимания этому вопросу и в войсках.

С другой стороны такая установка привела к опасному выдвижению к границе складов боеприпасов, вещевого довольствия, медикаментов и горюче-смазочных веществ.

Более двухсот аэродромов, многие из которых с бетонированными полосами и заглубленными бензохранилищами, сооружались в непосредственной близости к сосредотачиваемым вблизи немецким ударным группировкам. Впервые же часы начавшихся операций, они были выведены из строя, или попали в зону действия наземной артиллерии противника. Она повлияла и на разоружение укрепленных районов на линии «старой» границы. На тех, кто мог предположить, что противнику удастся дойти до «старой» границы смотрели косо.

Еще одной установкой, повлиявшей на расстановку сил и разработку планов прикрытия государственной границы, было мнение, что противник постарается вначале сосредоточить усилия для захвата крупных городов и населенных пунктов, расположенных в непосредственной близости от границы. В частности много сил по плану прикрытия, разработанному еще в предвоенные месяцы, выдвигалось для защиты Львова, Перемышля. С началом военных действий, командиры частей и соединений, вскрывая мобилизационные пакеты, выдвигали свои подразделения на предполагаемые направления движения противника. А немцы не стремились их захватить. Они нацелились гораздо дальше, в тыл, на Киев к Днепру. Львов и Перемышль, с обороняющими его войсками должны были сами свалиться к их ногам как перезрелые фрукты, когда они, осуществив стратегический прорыв, спустились бы вниз к Черному морю и отрезали пути снабжения.

Трактовавшийся повсеместно лозунг, что «нам чужой земли не надо, но и своей мы, ни вершка не отдадим» привел к созданию укреплений на границе в непосредственной близости к немецким наблюдателям, фиксирующим все этапы работ.

Из-за этого долговременные сооружения воздвигались в низменных, и болотистых местах, хотя рядом можно было найти места более пригодные для обороны.

Создание оборонительных полос в выступах, обращенных к противнику, также изначально ставило войска в невыгодное положение. Мало того, что такой выступ требовал больше сил для создания необходимой плотности, он изначально позволял противнику создать охватывающее положение. Это позволяло ему выйти в тыл и прервать коммуникации снабжения. Так и случилось в районе Белостока, где ударами 20-го и 42-го армейского корпуса 9-й армии, из района Сувалок, с одной стороны и 13-го 12-го армейского корпуса 4-й армии, из района Седельце, с другой стороны, по сходящимся направлениям, были в первые дни отрезаны и уничтожены основные силы, далеко выдвинутых вперед, частей 10-й и 3-й армий Западного фронта. Для окружения и ликвидации, наших неудачно расположенных войск, немцы даже не стали применять танки. Они сэкономили их для других направлений.

Вообще расположение этих армий верх беспечности. Они располагались, имея в тылу обширную болотистую местность, длинной лентой расположенной вдоль реки Нарев. Вместо того, что бы использовать болотистую местность как естественный труднопроходимый рубеж и расположить части в промежутках, с хорошей плотностью, наши войска были загнаны в мышеловку, которую немцы не преминули захлопнуть, прижав их к болоту.

В процессе начавшийся войны, лозунг «Нам чужой земли не надо и своей ни вершка не отдадим!», трансформировался в девиз «Ни шагу назад!». О какой гибкой обороне можно было вести речь? Командование своими руками помогало немцам осуществлять окружение и ликвидацию обороняющихся частей. Лозунг «Ни шагу назад» в условиях отсутствия устойчивой связи со штабами и в быстро меняющейся ситуации сыграл роковую роль. Мы теряли и территорию и войска. В выкладках гитлеровского Генерального штаба сквозил главный принцип – не допустить отхода наших войск в глубину страны. Скованные жесткими приказами, мы не использовали гибкую, ступенчатую, оборону, не заставляли противника, раз за разом, прорывать оборонительные позиции и уменьшать свои боевые возможности, терять драгоценное время. Войска бесславно гибли, исполняя на первый взгляд правильный и суровый приказ – «Ни шагу назад!».

Рецидивы этого принципа наши войска испытывали на протяжении всей войны. Наша линия обороны зачастую пролегала по неудобным местам, а немцы всегда оказывались на возвышенности, в хорошо укрепленных пунктах, городах, поселках. Их оборона строилась на использовании рокадных дорог, пролегающих вблизи линии фронта, рек, естественных препятствий. Мы занимали, как займется, и отступали так же. О сдаче неудобных позиций и занятии выгодного рубежа, где стойкой обороной можно нанести сильный урон противной стороне речь, как правило, не шла. Если такой вопрос поднимался, он, встречал непонимание со стороны вышестоящих инстанций.

Рокоссовский вспоминает об этом:

«Угроза с севера все усиливалась…. К этому времени бои в центре и на левом крыле шли в 10—12 километрах западнее Истринского водохранилища.

Само водохранилище, река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно, можно было, организовать прочную оборону, притом небольшими силами. Тогда некоторое количество войск мы вывели бы во второй эшелон, создав этим глубину обороны, а значительную часть перебросили на клинское направление.

Всесторонне все, продумав и тщательно обсудив со своими помощниками, я доложил наш замысел командующему фронтом и просил его разрешить отвести войска на истринский рубеж, не дожидаясь, пока противник силою отбросит туда обороняющихся и на их плечах форсирует реку и водохранилище….

Командующий фронтом не принял во внимание моей просьбы и приказал стоять насмерть, не отходя ни на шаг.

На войне возникают ситуации, когда решение стоять насмерть является единственно возможным. Оно, безусловно, оправданно, если этим достигается важная цель – спасение от гибели большинства или же создаются предпосылки для изменения трудного положения, и обеспечивается общий успех, во имя которого погибнут те, кто должен с самоотверженностью солдата отдать свою жизнь. Но в данном случае позади 16-й армии не было каких-либо войск, и если бы обороняющиеся части погибли, путь на Москву был бы открыт, чего противник все время добивался.

Я считал вопрос об отходе на истринский рубеж чрезвычайно важным. Мой долг командира и коммуниста не позволил безропотно согласиться с решением командующего фронтом, и я обратился к начальнику Генерального штаба маршалу Б. М. Шапошникову. В телеграмме ему мы обстоятельно мотивировали свое предложение. Спустя несколько часов, получили ответ. В нем было сказано, что предложение наше правильное и что он как начальник Генштаба, его санкционирует.

Зная Бориса Михайловича еще по службе в мирное время, я был уверен, что этот ответ, безусловно, согласован с Верховным Главнокомандующим…

Мы немедленно заготовили распоряжение войскам об отводе ночью главных сил на рубеж Истринского водохранилища. На прежних позициях оставлялись усиленные отряды, которые должны были отходить только под давлением противника.

Распоряжение было разослано в части с офицерами связи. Настроение у нас поднялось. Теперь, думали мы, немцы на истринском рубеже сломают себе зубы. Их основная сила – танки упрутся в непреодолимую преграду, а моторизованные подразделения не смогут использовать свою подвижность.

Радость, однако, была не долгой. Не успели еще наши войска получить распоряжение об отходе, как последовала короткая, но грозная телеграмма от Жукова. Приведу ее дословно:

«Войсками фронта командую я! Приказ об отводе воск на Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков».

Что поделаешь – приказ, есть приказ, и мы, как солдаты, подчинились. В результате же произошли неприятности. Как мы и предвидели, противник, продолжая теснить наши части на левом крыле, отбросил их на восток, форсировал с ходу Истру и захватил на ее восточном берегу плацдармы…. На клинском и солнечногорском направлениях создалась весьма тяжелая обстановка. Немецко-фашистское командование добилось здесь большого превосходства над нашими силами…».7979
  Рокоссовский К. К. «Солдатский долг» М. 1980. С. 81—82.


[Закрыть]

Почему мы не хотели учиться на ошибках других?

Тактика и стратегия, применяемая немецкими войсками, не стали объектом пристального изучения в войсках и в военно-учебных заведениях. Разбирался опыт, приобретенный нашими войсками в Финской войне и Халхин-Голе. А характер операций там отличался от высокоманевренного, подвижного образа действий, применяемого немецкими войсками в Европе.

Акцентировалось внимание на методы и средства прорыва долговременной обороны, применение тяжелой артиллерии, использование саперов для подавления и уничтожения долговременных огневых точек врага. Особенно обращали внимание на удачные действия подразделений, добившихся успеха, на умение действовать в любых погодных условиях и в ночное время. Были поставлены вопросы в отношении зимней экипировки войск, сделан был акцент на лыжную подготовку, подразделений.

Что послужило тормозом для изучения, методов достижения успеха немецкими войсками и разработкой способов противодействия?

Поражения польской армии трактовалось однозначно, что польские войска представляли собой ограниченно дееспособные, плохо управляемые части лишенные, как бронетанкового резерва, так и воздушного прикрытия. Действительно польская армия имела преимущественно пехотные и кавалерийские части. Развитию военной промышленности, модернизации технических средств борьбы в стране не уделялось должного внимания. На вооружении у нее находились устаревшие английские танкетки, и тех было мало. Авиация не была способной поддержать войска. Польские уланы с обнаженными клинками кидались на бронированные, оснащенные автоматическим оружием немецкие подразделения. Их время прошло, и этот успех фашистов воспринимался не как достижение немецкой тактики, а как закономерное поражение неподготовленных к современной войне поляков.

«Германо-польская война, – читаем в академическом издании института военной истории министерства обороны СССР, – продолжалась всего три недели. К 17 сентября… лишь окруженные гарнизоны Варшавы и Модлина продолжали сопротивление. Но и они, истощив свои силы, 27—28 сентября вынуждены были сложить оружие и капитулировать…. Столь быстрый захват немецко-фашистскими войсками обширной польской территории явился отнюдь не следствием превосходства разработанной гитлеровскими стратегами доктрины „блицкрига“. Тому были иные, более серьезные причины. Сентябрьская трагедия 1939 года явилась непосредственным результатом реакционной концепции антикоммунизма буржуазной Польши и ее правительства, заискивающего перед гитлеровской Германией, все время плетущегося в фарватере антисоветской политики империалистических государств».8080
  «Великая Отечественная война» Под редакцией П. А. Жилина М. 1970. Стр. 27.


[Закрыть] Издание относится к 1970 году!

И к анализу англо-французских войск, был применен классовый подход. Он подвел Сталина к тому, что поражение блока не результат новых прогрессивных веяний в стратегии, тактике и боевом применении войск, осуществленных немецкими генералами, а от поддержки или отсутствия таковой со стороны рабочего класса и беднейших слоев населения. Раз такой поддержки не существовало, то умирать за чуждые интересы буржуазии солдаты не хотели.

Эта словесная казуистика, преследовала одну цель. Дистанцировать Красную Армию от армий буржуазных государств. Армия вооруженная национально-освободительными идеями и неподверженная тлетворному гниению запада, положит конец успехам Гитлера, если ему вздумается опробовать ее на прочность.

Иностранная литература по военным вопросам была большим дефицитом. Даже для учащихся военных академий, такие книги зачастую были недоступны. В библиотеках при академиях на них существовала длинная очередь. Давали книгу на пару дней и не все слушатели успевали с ними ознакомиться и составить собственное представление об этих трудах.

«В центре внимания, – свидетельствует маршал бронетанковых войск А. Х. Бабаджанян, – … находились вопросы военной теории, полководческого искусства…. И мы слушатели, увлеченно до хрипоты спорили между собой о новых книгах, которые удавалось прочесть, о характере будущей войны, роли в ней различных родов войск, особенно новых. В библиотеке нашей академии (имени Фрунзе), была очередь за книжкой Фуллера « Танки в первой мировой войне», а еще больше за другой книжкой – «Реформация войны». Дерзкие идеи встречались в книжке «Господство в воздухе» итальянского генерала Джулио Дуэ».8181
  Бабаджанян А. Х. «Дороги победы» М. 1975. С. 8—9.


[Закрыть]