Текст книги "Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман"

– Мне так жаль, Реймонд… – Я крепко сжала его руку.

– Первые полтора года я был сам не свой, мама задавала мне миллион вопросов о том, что же все-таки произошло. Я ли насиловал Синди, как пишут в статьях? Я готов был показать ей видео! – Беннет нервно усмехнулся. – Но, конечно, этого я не сделал.

– Подожди, – приостановила рассказ я. – Объясни, за что ты ненавидишь Аштона? Почему избегаешь маму? И, конечно, очевидно, что это было не ограбление! По-моему, кто-то мстил за Синди.

– Милая моя, ну а как ты думаешь? Повторюсь, полтора года я… не хотел ничего, лишь бы мне брата вернули, а больше ни-че-го не нужно. Только наши теплые отношения с мамой и Виктором. Она убивалась горем, не могла смотреть на меня, потому что мы с братом похожи почти как две капли воды. Я не мог не ощутить, что она винит меня в его гибели. Что до Аштона… когда твой лучший друг сбегает при звуке первого выстрела – я считаю это высшей степенью предательства. В полицейском участке он вообще опроверг, что находился с нами в тот день. После этого мне захотелось его прикончить, но возможность еще не представилась. Шучу. Возможно, – проворчал Реймонд, хватая ложку.

– А камер поблизости не было?

– Именно в той зоне – нет. Они знали, когда напасть. – Реймонд громко выдохнул.

– С чего ты взял, что мама винила тебя в смерти Виктора? – спросила я.

– По ней было видно.

– Ты что, телепат? Она избегала тебя? Говорила открыто о том, что ты виновен?

– Мне достаточно было взгляда… – парировал Беннет, отхлебнув суп.

– Вот что я тебе скажу, – начала я и нахмурилась. – Думаю, тебе нравится наказывать себя. Только ты забываешь о том, что больно не только тебе, но и близким. Ты придумал, что мать тебя винит. Потому что единственный, кто считал тебя виноватым, – ты сам. Поверь, я знаю, о чем говорю. А Аштон? Он не имел права на испуг?

– Ни хрена не знаешь, Офелия, – огрызнулся Реймонд. – Тебя там не было! Что до Аштона – это не по-мужски – прятаться за папочкой, понимаешь?

– Зато я есть здесь и сейчас. Ты словно… намеренно отказываешься от всего хорошего, от матери, считая, что так будет лучше для всех. Только вот всем от этого хуже! Мама скучает по тебе, любит тебя больше жизни, ей больно, тоскливо, одиноко. Она винит себя, ты винишь себя – и что в итоге?

– Сменим тему. – По лицу Рея стало ясно: еще слово о матери, и он взорвется. – Что за расследование ты затеяла?

– Я намерена прийти в каждую группировку и расспросить про Синди Бекерсон.

– Офелия, – Реймонд наклонился над столом и почти коснулся своим носом моего, – у тебя все в порядке с головой? Думаешь, что для тебя в любой группировке двери открыты? Уверен, в бойцовском клубе ты воспользовалась моим именем, чтобы тебя пропустили.

– Не исключено…

– Лия, прекрати этот дурдом. Не лезь, – Реймонд говорил медленно, акцентируя внимание на каждом слове.

– Не понимаю, Рей, разве ты сам не хочешь провести расследование?

– Помнишь ту ночь, когда я упал под твой капот?

– Забудешь такое…

– Вот тебе и результат «расследования». Это опасно, здесь люди живут по своим правилам. Я делаю все, что в моих силах. Поверь, мое же лание найти этих ублюдков куда больше твоего и куда дольше меня преследует – и во снах, и наяву. У меня есть наводка, я с этим разбираюсь.

– Поделишься? – с энтузиазмом спросила я.

– Помнишь те часы в летней кухне? – спросил он, и я кивнула. – Они с места преступления. Я был уверен, что это часы Виктора, что они упали с него во время выстрела или падения, но на задней стороне выгравированы инициалы «Д. К.».

– То есть часы принадлежат убийце? – предположила я, выстраивая логическую цепочку.

– Именно. Одному из троих или четверых. Я не могу вспомнить ничего, кроме звуков и масок.

– А круг подозреваемых сузился благодаря часам?

– Знаешь, Офелия, все мне твердили, что это дело рук «Воров». – Рей попросил официанта принести десерт. Первое официальное свидание и обсуждение убийства – выигрышная комбинация. – Черт, да я почти каждого из них с детства знаю, а когда повзрослел, стал втайне давать им денег на развитие… Так что просто не мог поверить в их виновность. Далее всплывали предположения о банде «Дилеров», а они ребята не промах, встречают с оружием прямо на входе. В общем, Лия, я копался и продолжаю рыться в этом дерьме, только позволь мне самому в нем разобраться. Не лезь никуда.

– Очень постараюсь, – соврала я. – Все же я бы очень хотела тебе помочь.

– Повтори на диктофон, хочу запомнить этот жест доброй воли от Агрессора Коулман, – Рей хохотнул.

– Беннет… – Я стиснула в руках ложку. Подошел официант, и я взглянула на него так, что он со звоном оставил блюдца с мороженым и удалился.

– Хватит обо мне. Расскажи об отце.

– Сегодня день откровений? – возмутилась я.

– Прекращай.

– Да, я убила его, – призналась я чуть громче, чем следовало. Соседняя парочка чуть отодвинулась на креслах. – Я защищала мать, когда он попытался нанести ей удар ножом. Этот шрам я получила, подставив себя под удар, – я слегка отогнула воротник, обнажая ключицу.

– Так вот к чему был тот разговор в Кингстоне… и ты винишь себя в случившемся. – А с дедукцией у этого парня и правда неплохо. Мое первое впечатление о нем рассыпалось в прах.

– Я ведь убийца и ношу это клеймо уже восемь лет. Благодаря твоей подружке…

– Офелия, мне очень жаль, – перебил он, – я тогда поговорил с Тианой. Не бойся возвращаться в Принстон, все будет хорошо. И ты поступила правильно, защитив себя и мать. Я даже… завидую, ведь тебе удалось спасти ее. А я уже никогда…

– Это тяжелая ноша. Жить с мыслью о том, что ты кого-то убил. Вернее, не кого-то, а собственного отца, хоть он и был той еще свиньей.

– Такая же тяжелая, как жить с мыслью о том, что я мог среагировать иначе. Быстрее.

– И что, мы теперь всю жизнь будем вариться в котле вины? Нам никак из него не выбраться? – я усмехнулась. – Честно говоря, думаю, я начинаю принимать произошедшее. Я просто устала и в какой-то степени благодарна Тиане за то, что она сделала, открыв всем мое прошлое.

– Что ж, я рад. У меня с принятием пока сложно, – Рей улыбнулся. – Вот что, нам пора в Нью-Джерси.

– Вот еще! – воскликнула я.

– Офелия! – Реймонд грозно взглянул на меня, а затем оплатил счет.

– У меня есть одно условие.

– Меня начинают нервировать твои условия, – буркнул Беннет.

– Перед отъездом мы зайдем к твоей маме.

– Нет! – Реймонд резко встал из-за стола и пошел к выходу.

Я побежала следом.

– Эй! Если ты откажешься, я не вернусь в Нью-Джерси! Она просто угаснет на глазах, Беннет, если не увидит тебя, если ты продолжишь ее игнорировать! Хватит думать только о себе! – крикнула я, но тут входная крутящаяся дверь ударила меня по лбу и рикошетом толкнула мое тело обратно в холл ресторана, где я с рассеченным лбом распласталась на полу. – Ох…

– Господи, Офелия! – Реймонд подбежал, взял меня на руки и вынес из ресторана. – Бывают дни, когда ты не бьешься обо все вокруг?

– Теперь-то мы поедем к твоей маме? Она такая замечательная! – сказала я, а потом вырубилась.

16

Жмурясь на солнце и моргая, я пыталась понять, где нахожусь. Издалека донесся смех бабушки и бас Реймонда, значит, я все еще в Техасе, и Беннет не воспользовался моим положением, чтобы затащить на борт самолета и избежать встречи с матерью. Голова раскалывалась. Я, пошатываясь, прошла на кухню, где застала «семейный» сбор. До чего приятная картина: дедушка внимательно слушает Реймонда, смеется и в то же время поучает («Нет, надо было поступить так-то…»), а бабушка хохочет над их выдумками. Так я и стояла, любуясь ими, пока у меня не закружилась голова и я не врезалась в стену.

– Черт, Офелия! – выругался Рей, подхватывая меня. – Зачем же ты встала?

– Что со мной опять произошло? – медленно, растягивая слова, спросила я.

– Детка, ты побила рекорд: целых три дня без происшествий! – хихикнул дед.

– Вы тут уже сговорились, да? – с наигранной обидой осведомилась я. – Можно я заберу у вас Реймонда? Пойдем наверх.

– Да, тебе лучше переодеться, прежде чем идти к моей маме. – Рей улыбнулся. – И умыться. Она боится крови.

Я не стала яростно хлопать в ладоши и скакать от радости, но моя широкая, довольная улыбка все объяснила Беннету. Закрывшись в ванной, я все же попрыгала, пока снова не закружилась голова, а затем рискнула взглянуть на себя. Не знаю, в каком фильме ужасов я это уже видела, но отражение мне однозначно не понравилось. Я провела около получаса, смывая запекшуюся кровь, замазывая косметикой швы, слава богу, те, что накладывала Брианна, почти исчезли.

– Офелия, все хорошо? – спросил Рей, постучав в дверь.

– Сейчас выйду!

Переодевшись в брючный костюм темно-синего цвета, я вышла из ванной. Реймонд снова распахнул рот от изумления. Офелия в Далласе и Офелия в Принстоне сильно друг от друга отличались. А может, родное ранчо просто вернуло мне способность чувствовать ярче, рисковать и мечтать. Здесь мир крутился не только вокруг моей вины и писательства. Положительных ответов от агентов так и не пришло, поэтому торопиться было некуда – у меня еще уйма времени, чтобы закончить второй детектив. Вернее, чтобы убедить саму себя в том, что мои книги чего-то стоят.

– Так почему ты решил порадовать маму?

– Вспомнил, что должен тебе что-то там доказать, вот и подумал: раз для тебя это важно на столько, что ты готова убиться об дверь, значит, стоит попробовать. Тем более мне действительно интересно, как у нее дела. – Рей говорил уверенно, но я заметила, что он будто убеждает самого себя, по привычке скрывая настоящие чувства.

– Если ты скажешь: «Я скучаю по маме», – я тебя не засмею. Это более чем нормально. Ты и должен скучать. – Я легонько коснулась его мощных рук. – Признайся хотя бы самому себе.

– С каких это пор ты такая проницательная? А вообще, надо взять у мамы что-нибудь из старых вещей.

– Давай я принесу одежду отца?

– Если… то есть, для тебя это не… – сконфузился Беннет, перебирая пальцами в воздухе.

– О, Dio Mio! Давай без этих жалостливых штучек. Я со спокойным сердцем могу взять вещи отца и не упаду от одного их вида в обморок, – резко отчеканила я и исчезла в комнате матери.

Стиль у моего отца был так себе. Вероятно, его не было вовсе. Однако на фигуре Реймонда и с его сногсшибательной физиономией столетний спортивный костюм цвета лошадиного дерьма смотрелся как новое дизайнерское решение. Рядом шла я – в строгом костюме матери, и вместе мы словно сошли с обложки журнала «SuperTeen». Мы остановились у входной двери.

– Стучи, – велела я Беннету. Тот нервно поправлял волосы.

Тук. Тук. Тук. Послышались торопливые шаги и шарканье тапочек по полу.

– Офелия! – воскликнула мисс Беннет, чуть приоткрыв дверь. Выглядела она запыхавшейся. – Не ожидала тебя…

Наконец ее взгляд остановился на Реймонде. Мисс Беннет рассматривала его несколько секунд. Сын будто потерял дар речи вместе с матерью. Я переводила взгляд с Татьяны на Рея.

– Реймонд…

– Мама.

– П…проходите скорее! – Мисс Беннет распахнула дверь, та ударилась о стену.

Я втолкнула Реймонда и вошла следом. Он осматривался. Мать и сын никак не могли подобрать нужных слов или не знали, с чего лучше начать, – оба боялись спугнуть друг друга. Так как я в общении была не сильна, то помалкивала за компанию, но когда Реймонд прошелся по всему первому этажу, так и не проронив ни слова, не выдержала.

– Мисс Беннет, может, я вам могу чем-нибудь помочь? Реймонд пока осмотрится, – предложила я, когда Татьяна поставила кружки.

– Нет-нет, что ты! Спасибо большое! – Татьяна улыбнулась. Может, ее сын и молчал, но ей было достаточно его присутствия. Она добавила уже тише: – Не знаю, как тебя благодарить, Офелия!

– Бросьте, даже не думайте! – отмахнулась я. – Я займусь кофе, а вы поговорите.

Татьяна кивнула, вытерла руки о джинсы и двинулась к сыну.

– Как дела, сынок?

– Все в порядке, спасибо. – Рей продолжал держать дистанцию. – Давно виделась с отцом?

– Да чтоб столько же его не видеть, – Татьяна хихикнула. – Может, представишь мне Офелию как следует? Я знаю, что вы учитесь вместе, только и всего.

– Эм… да… – Реймонд закрылся еще сильнее. – Мама, это Офелия, моя…

Сев с ними за стол, я вручила каждому по кружке горячего кофе. В этот момент в дверь позвонили.

– Кто бы это мог быть? – задалась вопросом мисс Беннет и побежала открывать. – Гордон! Привет, я думала, ты вернешься завтра!

Дальше последовал звук быстрого поцелуя. То, что произошло с Реймондом за эти пятнадцать секунд – не описать словами. Он с такой силой сжал кружку, что та взорвалась прямо у него в руке, порезав ладонь. Ароматный кофе окатил его светлые кроссовки.

– Реймонд? – Я осторожно шагнула навстречу, огибая лужу.

– Не трогай, – процедил он.

– Реймонд, это… – Татьяна вернулась в компании гостя – мужчины.

Он кого-то чертовски напоминал. Его серебристые, холодные глаза дерзко оглядели Рея. Светло-русые волосы с проседью были идеально зачесаны. Телосложением он походил на… Аштона? Да и внешне казался его повзрослевшей копией. Буквально за секунду мисс Беннет побледнела, заметив осколки и кровь, капающую с руки Реймонда.

– Реймонд?

– Какого черта он делает в этом доме? – Реймонд дернулся так резко, что легкий летний столик перевернулся.

Моя кружка полетела в мужчину, он отодвинул мисс Беннет и принял «огонь» на свои дорогущие брюки.

– И я рад тебя видеть, Реймонд. После стольких лет. Три года игнорировать собственную мать? Интересно… – бесцветным тоном ответил мужчина.

– Реймонд, в чем дело? Это ведь Гордон! – вклинилась Татьяна, стискивая руку мужчины.

– Если бы ты удосужился проведать свою мать, которая потеряла сына, хотя бы раз за эти три года, то, может, и знал, что я делаю в этом доме! – повторил Гордон.

Нет, не с того он начал. Скоро придется вмешаться.

– Закрой свой рот и не смей говорить о Викторе! – Реймонд пошел на Гордона с кулаками.

Перед ним встала мисс Беннет. Я окаменела от страха.

– Реймонд, как ты смеешь так разговаривать с Гордоном?! Мы встречаемся уже два года. Гордон поддерживал меня. – Лицо Татьяны исказила гримаса отчаяния.

Но Реймонд, очевидно, воспринял это как «поддерживал, в отличие от тебя».

– Ты встречаешься с этим ублюдком? – перешел на крик Рей. – Что ж, спроси его о Викторе! Офелия, мы уходим!

Реймонд дернул меня за руку больно и резко, за считаные секунды вытащив из дома.

– Мисс Беннет, мне очень жаль… – пролепетала я на ходу.

– Реймонд! Вернись сейчас же!!! – Татьяна топнула ногой.

Гордон обхватил ее за плечи и повел в дом, Реймонд же никак не мог остановиться, даже когда мы прошли милю по грязи и навозу и покинули пределы фермы. Я спотыкалась, падала, вставала. В какой-то момент мне все надоело, я затормозила у деревянного низкого забора соседнего ранчо и закричала во весь голос:

– Да стой же, мать твою!

Лошадь по соседству фыркнула и задергала хвостом. Уже стемнело, и на небе высыпали звезды, каких никогда не бывает в крупных городах – созвездия, открывающиеся глазу лишь в таком пустынном месте. Реймонд остановился недалеко от меня, и я нагнала его, отрывая липкую подошву от сухой травы.

– Не хочу! – крикнул Беннет в ответ. – Почему из всех мужиков она выбрала именно этого…

Последовали русские слова, которые я не могла разобрать, но то, что начиналось на букву «б», звучало действительно страшно.

– Может, расскажешь, почему повел себя как последний кретин?! – завопила я, отталкивая его от забора.

– Гордон Холл! В моем доме! Как она могла его выбрать, Офелия?!

– Реймонд, тебе будто пять лет! Да, вы в ссоре с Аштоном. Но при чем тут твоя мать и ее счастье?! – Я была просто шокирована его сумасбродством. – Она столько лет страдала! Твой папаша оставил ее, один сын погиб, второй бросил и игнорировал! Да ты должен был расцеловать мужчину, который позаботился о твоей матери!

– Гордон Холл тогда «выкупил» Аштона, а затем заплатил, чтобы никто даже не разбирался в истории с его присутствием на месте убийства! – кричал Рей. – А его бизнес? Там столько грязи, Офелия!

– Он просто позаботился о своем сыне. Если бы ты был отцом, ты бы сделал то же самое, – констатировала я.

– Ни хрена подобного! Кроме бизнеса, его не волнует ничто и никто! – Казалось, от ярости Беннет вот-вот лопнет или уничтожит равнину, на которой мы очутились. Он шел быстро, бесцельно, а я семенила следом, едва поспевая.

– Реймонд, ты вел себя просто отвратительно! Чем твоя мать это заслужила? Поговорил бы с Гордоном наедине, а не устраивал шоу… – Я размахивала руками от возмущения. – И почему ты приравниваешь Гордона к своему отцу? Может, тебе просто неприятно, что отец Аштона как раз-таки проявил заботу, в отличие от твоего?!

– Так и думал, что ты ни хрена меня не поймешь! – крикнул он и снова ускорился.

Я побежала за ним.

– Рей, ты что, бросаешь меня прямо здесь? Я, знаешь ли, боюсь койотов. Не думаю, что смогу нанести им апперкот.

– Твой дом в десяти минутах ходьбы! – проорал он.

К черту. Я перелезла через забор, едва не угодив в канаву с навозом, затем, ругаясь себе под нос, дошла до дома. Бабушка с дедом даже не заикнулись о Реймонде, наверное, они сами поняли все по моему выражению лица. Я ужасно злилась, но и винила себя в том, что не смогла его успокоить. Мы с Беннетом были похожи, и я могла понять его реакцию, но, вместо того чтобы попытаться выслушать, утихомирить, начала осуждать. А с другой стороны, он и сам мог ради матери хоть чуточку напрячься и ограничиться разбитой кружкой!

Реймонд был прав: нужно возвращаться в Нью-Джерси. Я прилегла, чтобы поразмышлять над дальнейшими действиями. В итоге одолжила у мамы денег на билет и подорвалась с постели. Раз уж завтра мне улетать, самое время посетить казино.

Офелия: «Аш, мы можем съездить в казино? Сейчас».

Прочел сообщение. Две минуты спустя появилась бегущая строка.

Аштон: «Заеду через двадцать минут».

Через двадцать одну минуту я услышала, как колеса автомобиля буксуют в песке у забора нашего ранчо.

– До чего пунктуальный парень. – Я хлопнула себя по бедру и вышла из дома, сменив обувь. Прежнюю пришлось оставить на улице до утренней чистки.

Аштон сцепил руки и постукивал по коже большими пальцами, нервно вышагивая вдоль машины. Явно переживал о том, как себя вести после случившегося. На нем было кашемировое серое пальто, которое прекрасно сочеталось с цветом глаз, но не с синяками, которые оставил Реймонд.

– Так, давай-ка сразу проясним, – с ходу начала я, торопливо приближаясь к машине, – никаких ужимок, между нами все в порядке. Начнешь распускать руки – останешься без пальцев. В конце концов, я же прославленная убийца.

Сначала брови Аштона взлетели вверх, а потом он разразился хохотом.

– Боже, Офелия, ты чудо. Клянусь, единственный экземпляр в своем роде. Садись!

Пристегнувшись, мы двинулись в путь. Аштон подключил музыку с телефона, и в салоне довольно громко зачитал рэп Кендрик Ламар.

– Одна из моих любимых песен. – Я улыбнулась и закачала головой в такт «Money Trees», прикуривая.

– Что с твоим лбом? – спросил Аштон.

Я опустила козырек и осмотрела голову. Под челкой почти ничего не видно.

– Очередная стычка с дверьми. Они меня за что-то не любят.

Аштон хохотнул и неодобрительно покачал головой.

Снаружи казино выглядело как старинный паб, где можно было встретить ковбоев. Вроде неброско, но внутри встречали швейцары, и интерьер был роскошен.

Я почувствовала себя самым бедным муравьем в этом люксовом муравейнике и все же встряхнула плечами, чтобы придать себе уверенности, и взяла Аштона под локоть. Он здесь на хорошем счету, так что разумнее держаться рядом. Из музыкального автомата играл джаз, а официант, как только заметил нас, сразу угостил шампанским. После газированных спиртных напитков я бывала сама не своя, но сейчас твердо решила держать планку, аристократично попивая из бокала и непременно отогнув мизинец – эту деталь я подсмотрела у Аштона.

Около рулетки столпилось большое количество посетителей – в основном мужчин в дорогих костюмах. Со стороны игровых автоматов слышалась ругань, вероятно, фортуна кого-то сегодня обошла стороной. В углу стояли два стола: один для покера, второй – для блэкджека. За ними сидели важного вида мужчины, они курили сигары и лапали девушек, крутящихся вокруг. За покерным столом возвышался Гордон Холл.

– О, здесь мой отец. – Аштон кивнул в его сторону.

– Да. Мы с ним сегодня уже виделись. – Аштон ошарашенно уставился на меня. – Потом расскажу. Давай просто пройдемся.

Аштон провел меня по всему казино, затем мы вышли на задний двор с высоким, позолоченным фонтаном, где сновали официанты. Один из них снова предложил шампанское, забрав у нас пустые бокалы.

– А где Реймонд? – между делом спросил Аштон.

– Он оставил меня в поле, после того как узнал, что твой отец встречается с его матерью.

– Черт… – Аштон поджал губы. – Надо было предупредить его.

– Не думаю, что это что-то изменило бы. Но почему ты не сказал мне? Я бы хоть как-то подготовилась.

– Как-то не додумался, что эта информация может быть тебе интересна. До определенного момента. А после него мы еще не общались. – Аштон отвел взгляд и прочистил горло.

– Хочу сыграть в покер, пойдешь со мной? – решила переключить тему я.

– Офелия, знаю, ты любитель приключений, но покер? Серьезно? Покер здесь для привилегированных. – Аштон увел нас за фонтан.

– Тогда в рулетку! Я хочу изучить это место.

– Аштон? – Гордон Холл появился из ниоткуда, а затем заметил меня. – О, добрый вечер. Кажется, вы были сегодня в доме Татьяны?

– Добрый вечер, мистер Холл. Да. – Я улыбнулась и постаралась говорить внятно – шампанскому удалось опьянить меня быстрее, чем я ожидала. – Скажите, почему Реймонд вас так ненавидит? По той же причине, по которой терпеть не может Аштона?

Аштон поперхнулся и брызнул шампанским отцу в лицо. Тот с деловитым видом достал из кармана платок и вытер капли.

– Милая, ты всегда так прямолинейна? – Гордон рассмеялся, а Аштон закрыл лицо ладонью. – Я отвечу, несмотря на вопиющую наглость. Реймонд никак не может смириться с прошлым. Его брата убил не я, не Аштон, и не Татьяна. Но ему проще винить всех вокруг, включая себя, чем продолжить жить. Он ненавидит отца и уверен в том, что я подначивал его изменять Татьяне. Но это не так.

– Так и думала, что у вас исключительно добрые намерения! – я кивнула. Чутье подсказывало – Гордон любит лесть.

– Красавица, а ты не представишься? – Гордон протянул мне руку.

– Офелия. Офелия Коулман, – еле выговорила я и протянула руку в ответ.

– Очень красивое имя. – Гордон Холл, который все больше располагал к себе, улыбнулся. – Добро пожаловать в мое казино, очень рад, что у моего сына есть такая… – он взглянул на Аштона, тот отрицательно помотал головой, словно в припадке. – Подруга.

– Grazie, – поблагодарила я и поклонилась.

– Пойдемте, развлеку вас и накормлю. – Гордон легонько подтолкнул нас с Аштоном к входу.

– Пап, мы спешим…

– А вот и нет! – запротестовала я.

Аштон взглянул на меня так, будто мечтал убить на месте.

Я до чертиков напилась. Смеялась над шутками Гордона, хотя чувство юмора у него отсутствовало напрочь. Аштон нервно одергивал меня и каждые пять минут предлагал уйти. В какой-то момент я заметила двух парней, слоняющихся у автоматов. Где же я раньше их видела?.. Точно! Это же Аарон и еще какой-то парень из бойцовского клуба! Только я собралась сказать об этом Аштону, как ребят и след простыл.

– Аш, кажется, сюда пришел Аарон! – воодушевленно заметила я.

– Аарон не мог здесь оказаться, кажется, ты уже изрядно пьяна. Пора домой, Лия. – Аштон закатил глаза.

– Что же вы так любите указывать, что мне делать! Ты вообще меня чуть не изнасиловал пару дней назад, как Синди Бекерсон! – Я оттолкнула Аштона от себя прежде, чем поняла, что ляпнула секунду назад.

– Значит, ты в курсе… – Аштон отпрянул от меня. – Твою мать…

– Почему вокруг меня все только психуют и ругаются, не в силах признать свои ошибки и исправить их?! – возмутилась я слишком громко. Так громко, что все посетители оглянулись. – Мне нужно проветриться.

Я пошла на улицу, точнее, поплыла, потому что землю под ногами ощущать перестала. Ноги словно проваливались в зыбучий песок. Все посматривали на меня косо, я отвечала уничтожающим взглядом. Разговоры заглушала вода, бьющая в фонтане. Я глубоко вдохнула и неторопливо пошла меж столиками, решив прогуляться по террасе.

– Девушка, кажется, вы забыли туфлю? – обратился ко мне кто-то.

– Где? – Я метнула взгляд на ноги – действительно, одной туфли не было.

Пошатнувшись, я сделала шаг вперед, споткнулась о перегородку фонтана, не удержала равновесия и оказалась в воде. В очередной раз ударившись головой, я забрызгала проходящих мимо людей. Попыталась присесть, едва не захлебнувшись, и струя фонтана принялась упрямо лить мне на голову! Аштон появился спустя секунду, взял меня на руки и вытащил из воды. Я болталась в его руках, как рыба в банке, сил держаться за плечи уже не было. Холл куда-то направился – так быстро, что меня начало укачивать.

– Офелия, твою мать! – ругался он, а я беспомощно тряслась в его руках. Что-то похолодало.

Мы добрались до машины – я услышала, как он включил автозапуск, и зашумел двигатель. Холл закинул меня на заднее сиденье, подложив подушку под голову.

– Господи, у тебя кровь! – завопил он.

– Все в порядке, – пробормотала я.

Сев за руль, он принялся меня отчитывать. Зануда! Глаза закрылись, и я растворилась во сне.