Текст книги "Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман"

– Ладно, и как же мне найти ее номер?

– Предоставь это мне. Пришлю тебе завтра.

– Где ближайший телефонный автомат?

– Чуть дальше «Старбакса», вдоль здания с салоном красоты.

О, у меня как раз завтра намечалось собеседование!

– Спасибо за идею, Бри! – Я неловко обняла подругу. – А как дела у тебя? Я могу как-то тебе помочь? У тебя очень усталый вид.

– О, нет-нет, все хорошо, что ты! Просто у меня начинается практика в суде, и это выматывает. Если бы я занималась только судебными делами, было бы проще, но помимо этого у меня еще десяток предметов.

– Обращайся, если что. Помогу тебе с домашними заданиями, чтобы ты смогла сконцентрироваться на практике, – я улыбнулась. – А теперь мне точно пора браться за домашку.

Утром я встала опухшая и помятая, натянула джинсы, джемпер, собрала волосы в хвост, накинула пальто и села в машину, где сразу же закурила. Сначала я заметила стремительную тень слева от автомобиля, но никого рядом не оказалось. Зажав сигарету губами, я завела мотор, и тут в окно кто-то сильно стукнул. С испугу я чуть не выронила бычок.

Я резко вышла из машины.

– Кто здесь, черт возьми? – выкрикнула я.

Но улица пустовала. Из соседних коммун только-только выходили студенты. Что за чертовщина?!

– Ты просто не выспалась, – объяснила я себе и села за руль.

Однако, когда я включила дворники, чтобы почистить лобовое стекло, заметила прилипшую к ним записку. По спине пробежал холодок, но я все-таки забрала ее и развернула согнутый пополам лист: «Не лезь не в свое дело, если не хочешь пожалеть о…» далее чернила размыл стеклоочиститель. Прекрасно. Осталось понять – мне угрожают или это очередная выходка «Дзеты»?

Не хочу расстраивать своих преследователей, но чувство страха во мне развито недостаточно сильно, чтобы я поддалась панике от какой-то бредовой записки.

Мы с Реймондом встретились в университетском кафе, чтобы вместе пообедать. Он был напряжен и, казалось, мыслями находился совсем в другом месте. Я не стала рассказывать ему о записке, предугадывая реакцию. Мы договорились о встрече завтрашним вечером и разошлись по аудиториям.

На занятии по мировой литературе Брианна прислала мне номер матери Синди. После пар я собиралась пойти к телефонному автомату, чтобы Синди или ее мама не смогли отследить звонок. Идиотизм, да и только. Я превращалась в помешанную. Даже осмотрелась, набирая номер, – вдруг кто-нибудь за мной следит? Например, тот, кто оставил записку. Но никого подозрительного не обнаружила.

– Алло? – В трубке раздался хриплый женский голос.

– Эээ… Добрый день, миссис Бекерсон! – Сердце запрыгало, будто моя грудная клетка вдруг превратилась в батут.

– Здравствуйте.

– Меня зовут Синтия Траст, я работаю в газете… Weeknews, – врать оказалось не так просто, как преподносила Бри. Может, у юристов в крови способность ловко изворачиваться и лгать для получения информации?

– Что вам нужно? – тон стал грубым.

– Хотела бы взять интервью у Синди, я готовлю материал о жертвах сексуального насилия, – с каждым словом я чувствовала, как рою себе яму все глубже и глубже.

– Вы что, совсем совесть потеряли?! Моя дочь лежит в могиле уже три года! Как вы смеете звонить?! Почему не брали интервью до того, как она на это решилась?! – разгневалась женщина.

– Боже, миссис Бекерсон, мне так жаль… – но звонок уже оборвался.

На том конце провода раздались гудки, трубка выпала из моих рук. Так бедная Синди покончила с собой? Неужели все было настолько серьезно? Дрожащими руками я повесила трубку, облокотилась о прозрачную стенку кабинки. Аштон и Виктор довели девушку до самоубийства. Что-то не сходится.

– Эй! Позвонить можно?! – громогласно спросил какой-то тип.

Я медленно повернулась к нему и ответила фирменным уничтожающим взглядом, в котором явственно читалась угроза.

Если девушка мертва, то у преступников были более весомые причины для нападения на Виктора, Рея и Аштона.

Я пошла в кофейню, где встретилась с главным менеджером, чтобы обсудить работу. Полная ставка включала сорок часов в неделю, но я понимала, что просто ее не потяну. Договорившись на двадцать часов в неделю со ставкой двенадцать долларов в час, я пообещала приступить в понедельник. Мы обменялись контактами, и я прыгнула в машину, закурила и отхлебнула кофе. Пора на репетицию.

– Аштон, ты презираешь ее, считаешь предательницей! – вопил постановщик. – А что видим мы? Ты будто вот-вот упадешь к ее ногам, как щенок!

Аштон смутился, бросив на меня невинный взгляд. Нас задержали до одиннадцати вечера, к концу репетиции у меня пересохло во рту, а язык отказывался шевелиться – не быть мне актрисой! Уже в первых числах января нам предстояло показать постановку, и я не представляла, как нам за месяц удастся довести игру до совершенства.

Коллеги по пьесе предложили зайти в кафе у театра, мы с Аштоном вежливо отказались и плюхнулись в мою машину.

– Ты знал, что Синди Бекерсон убила себя? – спросила я напрямую, решив не церемониться.

Аштон замер, перевел взгляд на меня.

– Офелия… – он вздохнул. – Я знаю об этом. Синди и Виктор умерли в один день.

– И… как ты с этим миришься?

Аштон метнул на меня гневный взор, в ледяных глазах сверкнули молнии.

– А как ты думаешь? С этим невозможно смириться. Я почти ничего не помню о том дне. Виктор предложил попробовать кое-что, мы с Синди долго не поддавались уговорам, но все же сдались. Дальше в моей памяти лишь вспышки каких-то движений, смех Синди, потом возмущения Виктора. Помню, мне казалось, что он перебарщивает. Все. Я не убивал Синди и не делал ей больно. И, скорее всего, воспользовался ее состоянием, да и того не помню! – в отчаянии Аштон стукнул по бардачку.

– Аштон, не кипятись. Мне просто интересно, как ты на все это смотришь. Вам всем было тяжело в те роковые дни, я понимаю. Просто хочу во всем разобраться. И вот чего никак не возьму в толк… почему ты в этом не участвовал? Не помогал.

– Слушай, Офелия, тогда все решал мой отец. Он запретил мне высовываться, а я боялся. Признаюсь. Да и отцу перечить бесполезно, он все выкрутит по-своему. Я уже достаточно извинений принес Реймонду. Я никогда не смогу вернуться в тот день. Ты не могла бы теперь довезти нас до коммун?

– Конечно, – ответила я, решив больше его не дергать.

Мы доехали до «Омеги» молча, перед выходом Аштон торопливо попросил прощения. В гараже стояла непроглядная тьма. Я подумала, что еще немного посижу в машине, послушаю музыку, чтобы ни с кем не общаться. Но вдруг кто-то опять постучал по стеклу. Подпрыгнув, я тут же обернулась – никого. Ворота гаража начали опускаться сами по себе, закрывая меня в тесной коробке. Я судорожно схватилась за телефон и заблокировала двери.

Я и не заметила, что все это время на фоне играли песни рандомной радиостанции, пока ведущий не сказал:

– О! У нас новый заказ! Тайный поклонник попросил включить песню для Офелии Коулман. Что ж, как вам будет угодно!

И тут заиграл саундтрек из фильма «Джиперс Криперс». Так, ладно. Может, я и не робкого десятка, но кого не приведет в ужас гребаная песня из «Джиперс Криперс»?! Та самая, которая играла перед появлением монстра. Я уже представила, как маньяк, повторяя сцену из фильма, прыгает с потолка гаража на крышу моего авто.

Дыши, Офелия. Это всего лишь дебильная пугалка, никаких монстров не существует, а с людьми ты бороться умеешь.

Однако в темноте, да еще без средств защиты, я начала впадать в панику. Резко включив дальний свет фар, я убедилась, что никого нет. По крайней мере, спереди. В зеркале заднего вида снова мелькнула тень, и я, глубоко вдохнув, под «приятную» мелодию вышла из машины и приняла боевую стойку, сжав кулаки, а потом стала кружить на месте. Со стороны, должно быть, это выглядело комично, однако на лбу уже выступил пот от напряжения. Кажется, никого. Я быстро набрала номер Брианны.

– Бри, ты дома? – прошептала я.

Снова стук. Я опять оглянулась – пусто.

– Что случилось?

– Я в гараже, пожалуйста, захвати биту! Здесь кто-то есть…

Сделав шаг в глубь гаража, я ощутила прикосновение к щиколотке и отскочила, в то же мгновение раздался свист лески, и что-то свалилось с потолка ровно на то место, где я секунду назад стояла. Грохот эхом раскатился по гаражу, исполнители «милейшего» саундтрека продолжали напевать, и все это вкупе уже доводило меня до нервного срыва. С потолка упал шарик, наполненный алой краской, он лопнул, забрызгав мои ноги, колеса и близлежащий хлам. Ворота гаража гулко и медленно открывались.

– Офелия! Офелия, выходи! – Слава богу, это кричала Брианна.

– Господи, как я рада тебя видеть! – Я громко выдохнула.

Ноги подкашивались. Я сразу схватилась за плечи подруги. Брианна постаралась успокоить меня, но я лишь хотела быстрее выбраться из замкнутого пространства.

– Это что такое? – спросила Бри, указывая на краску.

– Я… не знаю, Бри, краска, видимо.

– Может, переночуешь в моей комнате? – предложила Бри, когда мы пришли в коммуну. – Насчет краски не переживай, завтра уберем. А пока расскажи, что случилось.

– Да не… хотя, да. Спасибо большое. Пожалуй, лучше мне поспать у тебя.

После душа я завернулась в одеяло рядом с Брианной. Никогда в жизни не ночевала у подружки.

– Позвонила Синди?

Я рассказала Брианне о записке, о том, что случилось в гараже и описала разговор с матерью Синди. Брианна подскочила в кровати.

– Какой ужас! Слушай, тогда мотив очевиден! Реймонд не пытался выследить кого-нибудь из членов ее семьи? Может, именно они причастны к нападению!

– Он попросил меня не лезть, так что я не могу больше пытать его на эту тему.

– Ничего, попробуем разобраться вдвоем. Только больше не высовывайся. И, знаешь, Беннет неспроста просил тебя держаться от него подальше. Смотри, во что это выливается. Лучше тебе пока не ходить в одиночку или хотя бы на время оставить расспросы. Спокойной ночи!

Брианна права, теперь логика в поступках и фразах Беннета начала прослеживаться. Он не отвергал меня, а пытался уберечь. Только вот я любила адреналин и зареклась поддаваться страху, так что эти «предупреждения» сработали противоположным образом. Они лишь раззадорили мой интерес.

* * *

На итальянском пришлось задержаться: сегодня занятие проходило с носителями языка, которые научили нас местным фразам, понятным только итальянцам. А после я, довольная, забежала в кафе, где Аштон вновь неловко извинился за вчерашнюю грубость. Мы обсудили постановку и его личные дела. Оказывается, давняя подруга Аштона открывает свою школу танцев в подвальном помещении спортивного клуба, в котором тренирует Реймонд, поэтому Холл вынужден помогать ей в подготовке.

– О нет… – вдруг протянул Аштон, глядя мне за спину.

Тиана и Примроуз. Давно я с ними не сталкивалась. Их взгляды были красноречивее слов. Блондинки вырвали из рук бариста кофе и поспешили к выходу, цокая каблуками.

– Когда они уже успокоятся? – задал риторический вопрос Аштон.

А может, гараж – их рук дело? Решили довести меня до паранойи?

Я торопилась к Реймонду. Мы договорились встретиться у пруда с утками. Я обнаружила его сидящим на скамье с двумя коробками сырного (моего любимого) попкорна. Мы улыбнулись друг другу, и тоска в груди рассеялась. Только увидев его, я осознала, как сильно скучала. Я так привыкла быть одна, рассчитывать только на себя, что страшилась позволить себе думать, что все страхи, волнения и проблемы можно разделить на двоих.

– Как прошел день? – спросила я, присаживаясь рядом.

– Медленно… – протянул он. – Ты не спала дома?

– Я ночевала с Брианной. Следишь за мной? – я усмехнулась.

– Ты?! – изумился Реймонд. – Я ведь предлагал пожить со мной.

– Мы… смотрели фильмы и уснули, – соврала я. – Хотела спросить, какие планы у тебя на Рождество?

– Обычно устраиваю вечеринку коммун…

– Нет-нет-нет! – запротестовала я, размахивая руками. – Может, съездим в Техас?

– Отметим с твоими? Не вопрос. Дед у тебя забавный. – Рей улыбнулся, закидывая в рот попкорн.

– И зайдем к твоей маме, не оставлять же ее одну на Рождество третий год подряд, – прошептала я.

– Вороненок…

– Знаю, знаю, но ты должен пообещать, что переборешь свое баранье упрямство! – Я нагло уселась к нему на колени.

– Ты совершаешь опасные движения… – прохрипел он мне на ухо, прикусывая мочку.

– Так мы договорились?.. – Я коснулась губами его скул, лба, носа, губ, углубила поцелуй и зарылась рукой в густые волосы.

– В такой обстановке я не в состоянии думать, – ответил он, обвивая руками мои бедра.

– Реймонд, вчера… кто-то закрыл меня в гараже, – решилась рассказать я.

– Не понял… – Он напрягся. – Что случилось?

– Кто-то постучал в окно моего авто, но я никого не смогла разглядеть. Потом ворота начали закрываться сами собой. Я вышла из машины, коснулась ногой лески и едва успела отскочить, прежде чем с потолка свалился шар, наполненный краской. Я сразу позвонила Брианне, она и вытащила меня из гаража.

– Может, Тиана баловалась?

Рей взял меня за руки. Вопрос прозвучал неубедительно: он явно занервничал и пытался скрыть это от меня.

– Завтра вечеринка, а после ты можешь переехать ко мне. Подумай об этом, пожалуйста.

– Давай обсудим это после вечеринки, сегодня у меня куча дел, не хочу оставлять домашнее задание на выходные. – Я прижалась к нему, обвив руками шею. – Меня эта ситуация, если честно, напугала.

– Все хорошо, милая. Ты же знаешь «Дзету»: они мстительны и изобретательны. Я поговорю с Тианой еще раз. Кстати, в воскресенье будет футбольный матч, ты ведь придешь поболеть за меня?

– А ты не боишься, что мне в нос снова прилетит мяч? – хохотнула я.

– Посадим тебя на самую верхнюю трибуну, – пообещал Реймонд.

Позже, в коммуне, в душу закралось дурное предчувствие. Словно не могло быть между нами с Реем такой неподдельной нежности и искренних чувств. Недоверие и страх быть покинутой отозвались мурашками, пробежавшими по спине и затылку.

Я боялась зависимости от Рея и прочих волнующих ощущений. Боялась утонуть в них, погрязнуть. И в то же время уже не могла представить своей жизни без них.

В панике я решила загуглить слово «любовь». В интернете попалось такое описание: «чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии. Выступает важнейшим субъективным индикатором счастья».

Как просто. Но ведь она многогранна! Любовь может быть не только индикатором счастья, но и причиной страданий! Это не только привязанность, но и забота, отдача, ответственность… любовь к матери или мужчине, к ребенку или домашнему питомцу – спектр этого чувства безграничен и разнообразен.

Любовь может быть опасна, может толкать на ужасные, необдуманные поступки. Может сводить с ума. За любовью скрываются сила, вдохновение, власть, жизнь. Любовь – спусковой механизм для многих художников, скульпторов и других творцов. Почему меня так взволновало это посредственное определение понятия «любовь»? Да потому что оно описывало лишь пять процентов моих чувств к Реймонду. Мне стало не до шуток. Почти каждому влюбленному сердцу суждено хотя бы раз да разбиться.

18

Когда я проснулась, то сразу ощутила – что-то не так. И не только потому, что солнце еще не взошло. Вроде в комнате все было как прежде. Морозный воздух коснулся лица, и я, наконец, поняла, в чем дело – какого-то черта открылось окно. Но я закрывала его. Задвигала шторы. Накинув одеяло на плечи, я вприпрыжку добралась до окна, стараясь не касаться холодного пола, и закрыла его.

И тут я заметила на столе листочек.

«Передай ему, чтобы заканчивал. Иначе мы покажем ему, каково это – терять самое ценное» – было напечатано шрифтом Arial.

Волосы на руках встали дыбом. Одно дело – получать предупреждения относительно себя, другое – читать о Беннете. Ведь о ком еще мне могли писать? Я всерьез начала переживать за Реймонда. Пальцы дрогнули, и я выронила листок, затем подняла с ледяного пола и натянула махровые гольфы.

А если в записке говорилось о Татьяне? Нет, они не посмеют. Она живет с Гордоном – уж за кого-кого, а за этого мужчину переживать не стоило. У него наверняка были личные охранники. Брата Беннет уже потерял, а отца… нет, если эти люди хоть немного знают Реймонда, то не стали бы угрожать отцом. Неужели они имели в виду девушку? Меня? Нет, невозможно. Не так уж я ему и дорога пока, мне с трудом верилось, что кто-то, кроме семьи, способен настолько мной дорожить.

Я прошлась с листочком по комнате, раздвинула шторы и заглянула в окно Беннета – снаружи царила тишина, а шторы были прикрыты. Нет, я ни за что не скажу ему о содержании записки. Если начали сыпаться угрозы, значит, Реймонд в своем расследовании двигался в правильном направлении, но к чему его это приведет?!

А вот что самое жуткое – тот, кто подбросил записку, был в моей комнате. Я ломанулась на первый этаж, как только меня пронзило это осознание.

– Бри! – воскликнула я и принялась стучать в дверь подруги.

– Она сегодня у Джоша, – послышалось из комнаты Викки.

– Спасибо, – буркнула я и вернулась к себе.

Надо восстановить дыхание и унять дрожь в коленях. Обежав весь дом, распахнув двери пустующих спален, я вернулась в свою комнату и выдохнула. Кому-то очень хотелось свести меня с ума. На ноутбуке я включила сериал «Мыслить как преступник» и просмотрела весь первый сезон, – отвлеклась настолько, что не заметила, как задремала.

– Лия, что за чертовщина? – Брианна разбудила меня, хлопая по плечу.

– Где я? – Я распахнула глаза. – А, Бри, это ты! Сколько времени?

– Четыре часа. – Брианна плюхнулась на кровать, подвинув мои ноги, и помахала запиской у меня перед носом. – Это что за хрень?

Брианна качала ногой, отчего кровать ходила ходуном, и рассматривала меня. Румянец выступил на ее щеках, а в глазах читался упрек – точь-в-точь моя бывшая классная руководительница, когда я оправдывалась за очередную драку с одноклассниками.

– А, кто-то оставил это в моей комнате. Пока я спала. Я хотела показать тебе, но Викки сказала, что ты у Джоша, не стала отвлекать.

– Офелия, ты с ума сошла? В любое время звони или пиши мне, особенно если это касается подобных угроз! Хорошо хоть буквы не вырезали из разных журналов, ну, знаешь, как в триллерах. Вот была бы жуть. – Брианна громко выдохнула.

– Да мне и так жутко, спасибо. – Я истерически рассмеялась.

– Как думаешь, кто мог это оставить?

– Тот, кто знает про Техас и Синди, – констатировала я.

– Ты рассказала Реймонду?

– Только о гараже. Он предложил пожить… с ним, в общем.

– И? – Брианна уставилась на меня.

– Я пока не готова. Прозвучит глупо, но я боюсь… влюбиться в него еще сильнее. Если скажешь хоть слово о том, что «Офелия Коулман влюбилась» и бла-бла-бла, я тебя выставлю.

– Хорошо, тогда поговори с Аштоном. – Брианна выпучила на меня глаза.

– Попробую на вечеринке, – я кивнула.

– Я всегда рядом, даже если у Джоша. – Бри погладила мою руку. – Пойдем на кухню, пора бы поесть, отсюда слышу стоны твоего желудка.

Двойной эспрессо почти окончательно разбудил меня, а сэндвичи с авокадо и семгой зарядили энергией. Надо отдать должное Дори – именно она приготовила мне завтрак, рассчитывая, что я к нему спущусь. Дори, хоть и говорила строго по делу, да и вела себя деловито, всегда заботилась о том, чтобы мы были сыты.

Девочки сказали, что сегодняшняя вечеринка будет проходить в «Альфе» в стиле «Гавайи». Своего рода протест зиме, которая вступит в свои права в понедельник. Была даже составлена программа: игра на дарбуке, пляжные, этнические танцы. Что ж, хорошо, что до соседней коммуны рукой подать, иначе мы бы околели в летних нарядах. Перед сборами мы с Брианной отмыли гараж. Когда наступило девять часов вечера, мы с девочками начали собираться.

Камми принесла из гаража коробку с реквизитом, оставшимся с прошлогодних вечеринок, и раздала каждой из нас цветочную гавайскую подвеску. На смуглой коже Лайлы восхитительно смотрелось ярко-желтое короткое платье свободного кроя, я надела, как обычно, черные брюки, а сверху облегающую футболку с V-образным вырезом. Грудь так и норовила выскочить при каждом шаге, но сегодня мне хотелось быть особенно сексуальной для Беннета. Этот черт менял мои привычки, не прилагая усилий. Я даже согласилась на яркое цветочное ожерелье, чтобы соответствовать теме вечеринки.

У входа в братство Реймонда толпа студентов подпрыгивала и во всю глотку распевала песню «Get U Home» дуэта Shwayze. Брианна схватила меня за руки и закружила в танце, наплевав на уличный холод. Рассмеявшись, мы пропели вместе с толпой:

 
Возьми меня в ванной,
Сними с меня одежду,
Займись со мной любовью у грязной стены,
Потому что я не могу дождаться,
Чтобы отвезти тебя домой…
 

Когда песня закончилась, мы забежали в коммуну. Еще несколько минут нас била дрожь от резкого перепада температур. Я ощутила тяжелые руки на своих плечах и резко обернулась, машинально приняв боевую стойку, но тут же расслабилась, увидев Аштона.

– Привет! Надо же, ты не побоялся прийти?

Он был одет в рубашку с гавайским принтом и широкие белые шорты.

– Вечеринка должна была проходить у меня, такова традиция, но пришлось перенести. Парни устроили бедлам, и теперь там ремонт. Поэтому имею полное право тут находиться, – гордо заявил Аштон. – Выглядишь… отлично!

– Осторожнее на поворотах, Холл, – подколола я и обняла его. – Ладно, пойду к девочкам.

Собралось столько народу, что невозможно было протиснуться к лестнице. Мы с девочками взяли по стакану пива, я оглядела присутствующих в поисках Беннета. Почти всех ребят я уже видела на прошлых вечеринках. Многие здоровались с нами, оценивающе глядя на мою грудь. А еще я заметила, что к представителям сестринств и братств проявляют больше уважения, особенно к главам сообществ.

Прошел час, а Реймонд так и не появился. Или я просто не заметила его в толпе. Телефон пришлось оставить в комнате – на вечеринке его некуда было деть. Но я не успела удариться в переживания – установили планку для лимбо, и все встали в очередь, чтобы потанцевать. Людская волна толкнула меня под палку.

В танце нас обошла Лайла, а моя поясница после исполнения хрустнула так, что страшно стало ходить.

– Эй, ты, кажется, Лия? – спросил какой-то рыжий тип у стены с постерами. Он был чуть выше меня и поражал своей худобой.

– Да, а что? – с вызовом уточнила я.

– Давно хотел с тобой познакомиться. Я Честер, четвертый курс. – Надо же, а выглядел на минус первый.

– Очень приятно. – Я улыбнулась. – Могу я теперь пройти?

– Только если сначала выпьешь со мной. – Честер приобнял меня.

– Это ты зря… – удрученно упрекнула Брианна.

Я уже развернулась для бокового контрудара, но подоспел Аштон и перехватил мои руки.

– Честер, Лия – девушка Реймонда. Иди к бассейну, там виски подают.

– О… О-о-о! Прости… черт! Только не говори Рею, умоляю. – Честер соединил ладони в молитвенном жесте.

– Чес, даже не знаю, кто из них страшнее, Реймонд или сама Офелия… – Аштон пожал плечами.

– Исчезни, – процедила я, и Честер ретировался. Я обратилась к Аштону: – А ты нашел себе спутницу?

– Еле избавился от Примроуз… – Аштон вытер пот на лбу.

– Надо отыскать тебе классную девушку, может, кого-нибудь из моих пригласишь на танец? – предложила я, поигрывая бровями.

– Не для ушей Джоша, но мне симпатична Брианна. Но… Джош хороший парень и подходит ей куда больше. Да и вообще, мне хорошо одному. Пойдем лучше на задний двор. – Аш улыбнулся, протягивая мне руку.

За круглым столом у бассейна собрались все важные гости вечеринки, все, кроме Реймонда Беннета. Это уже не на шутку пугало.

– В «правду или действие»? – с усмешкой уточнил Аштон.

– Вот уж нет, – твердо отказалась я. – Пойду возьму что-нибудь из закусок.

Пока бóльшая часть студентов толпилась во дворе, у меня появилась возможность осмотреться. Если кто-то действительно следил за мной, настало время это проверить.

Тихими шагами я двинулась по гостиной, осторожно заглядывая во все комнаты и вознося молитвы ко всем святым, чтобы не нарваться на постельную сцену. Я налила себе виски, кинула лед и со стаканом отправилась изучать второй этаж. Из приоткрытой туалетной двери слышались женские всхлипы и… прочие непонятные звуки. Я трижды постучала и медленно открыла дверь.

От увиденного стакан виски с оглушительным звоном упал на пол, разбившись на десятки осколков, один из которых угодил мне в щиколотку. Но мне было не больно, нет. То, что я видела перед собой, оказалось в десятки раз больнее.

Вероятно, самое интересное я уже пропустила. Тиана поправляла платье, пока Реймонд застегивал ремень на штанах. В темноте. Когда стакан со звоном упал на пол, эти двое, словно застуканные за чем-то непотребным школьники, в панике обернулись. И, боже, какой довольной стала физиономия Тианы, когда она увидела меня. Но нельзя сказать того же о Беннете.

– Сукин сын!

Я буквально подлетела к нему и одним коротким прямым ударом опрокинула в ванну. Рыкнув на Тиану так, что та в страхе дернулась, я выбежала из туалета. Этот подонок еще посмел выкрикнуть мое имя!

У выхода из братства я стащила чью-то куртку, плевать, чья она, занесу позже. Добежав до озера, я заметила на щиколотке кровь и, закричав, вытащила осколок. Сев на крупный камень, я попыталась выдавить из себя слезы – не получилось. Я лишь продолжала клясть на чем свет стоит Беннета и свою наивность. Взяла пару камней и запульнула в озеро. Руки чесались вмазать кому-нибудь, но территорию озера каждый день патрулировали, так что дать выход ярости не выйдет. Хорошо, тогда хотя бы заброшу этого bastardo в черный список.

На телефон тут же стали приходить сообщения от Брианны и Аштона о том, что Реймонд в ярости и ищет меня. Я не стала никому отвечать. Не ровен час, и я нагрублю им так, что те окончательно пошлют меня куда подальше. Давно меня не настигали вспышки гнева, а под рукой ни груши, ни холодного кофе.

Куда же мне идти, если Реймонд может поджидать меня в «Бете»?

Офелия: «Аштон, не могу ответить на звонки. Можно остаться на ночь в «Омеге»?»

Аштон: «Естественно. Пойду только составлю завещание».

Я вслух хохотнула.

Офелия: «Ни слова Беннету».

Аштон: «Где ты сейчас?»

Это уже лишнее, Аштон, прости, но мне надо побыть одной. Я замерзла, но никак не могла заставить себя вернуться к коммунам. Когда пробило половину четвертого, Аштон написал, что Реймонд вдрызг пьян, и Тайгер и Джи Ук еле уложили его в постель.

Я отправилась к Аштону. Было так темно, что я спотыкалась на каждом шагу. Вот бы сейчас объявился мой преследователь! Как раз попался бы под горячую руку. Ощутив вибрацию, я взяла телефон.

Аштон: «У нас пустует комната на четвертом этаже, я все подготовил, доброй ночи. Только обязательно приходи! Не блуждай».

И тут мне позвонила мама.

– Алло, – удивленно ответила я. – Ты на дежурстве?

– Лучше скажи, где ты? – требовательно и тревожно спросила она.

– Как это где? В Принстоне.

– Офелия, надеюсь, ты говоришь мне правду. Реймонд звонил мне, сказал, что потерял тебя.

– Конечно, потерял! Как ты вообще разобрала его речь? Мне сообщили, что он изрядно напился, – я досадно усмехнулась.

– Милая, что стряслось?

– Мам, разговор не для четырех утра, окей?

– Ладно. Позвони мне завтра, я переживаю. Люблю тебя.

– И я, хорошей смены.

И как он только додумался позвонить моей матери?!

Аш позаботился обо мне и оставил заднюю дверь приоткрытой. В братстве пахло краской, влажным бетоном и штукатуркой. Я и забыла о ремонте! Прокравшись на четвертый этаж, я заперла комнату на замок. На разобранной постели лежала футбольная форма «Вайт Даймондс», видимо, в качестве пижамы для меня. Переодевшись, я упала на кровать. Проснулась я лишь от стуков в дверь следующим вечером.