Текст книги "Грань будущего"

– Возможно.

– Переживания оставь штабным. Для нас с тобой это означает только одно: драться будем здесь, а не на Котоюси.

Она протянула мне руку и помогла подняться. Ее пальцы были покрыты мозолями у основания – памятками от контактных пластин Доспеха. Ладонь, которой она только что держала сковородку, была горячее моей. Я почувствовал, как ужас и напряжение в груди постепенно идут на спад.

– Задача оператора Доспеха – убить каждого мимика, попавшего в поле зрения, так?

– Да. Да, это верно.

– Сначала мы пойдем в ангар США. Я надену свой Доспех. Мы оба возьмем оружие. Потом я прикрою тебя на пути в японский ангар. Понял?

– Понял.

– Затем мы выследим сервер-мимика и убьем его. Разорвем петлю. А там останется только подчистить всех, что выживут. – Я перестал дрожать. Рита на мгновение одарила меня жесткой усмешкой. – Жаль, нет времени на утренний кофе.

– Выпью, пожалуй, свой, пока не остыл, – произнес я, потянувшись за кружкой.

– Попытка пошутить?

– Стоило попробовать.

– Это было бы неплохо. Подогретый кофе уже совсем не тот. К тому же, если надолго оставить натуральный кофе в чашке, примерно через три дня в нем заведется плесень. Я допустила эту ошибку один раз в Африке. Готова была себе наподдать.

– И как, вкусно?

– Очень смешно.

– Но если ты его не пробовала, откуда знаешь, что это невкусно?

– Пей плесневый кофе сколько хочешь, на здоровье. Только не думай, что я буду убирать за тобой, когда тебя стошнит. Идем.

Рита двинулась прочь от стола, на котором остался только что заваренный полностью натуральный кофе. Мы едва открыли дверь, как внутрь ввалилась невысокая женщина – по всей видимости, она стояла, прислонившись к стеклу. С головным убором из перьев. Черные волосы были собраны в конский хвост, видневшийся из-под совершенно нелепого приспособления, которое она на себя нацепила. Всеобщая любимица, индианка Шаста Рэйл.

– На нас напали! На нас напали! – выкрикнула она, задыхаясь. На ее лице перемежались полосы красной и белой краски.

Я невольно задумался: а может, и нет никаких временных петель, просто я сошел с ума и доживаю последние секунды где-нибудь в дымящемся кратере?

Рита сделала шаг назад, глядя на обладательницу одного из самых гениальных умов Массачусетского технологического института.

– И какое племя на нас напало?

– Да не племя! Мимики!

– Ты всегда так одеваешься перед боем?

– А что, все так плохо? – спросила Шаста.

– Не люблю критиковать чужие обычаи и религиозные верования, но я бы сказала, что на общий сбор племени ты опоздала. Лет эдак на двести.

– Да нет, ты не понимаешь! – зачастила Шаста. – Меня заставили так вырядиться на вчерашней вечеринке! Что-то подобное всегда происходит, когда рядом нет тебя.

«Что ж, похоже, каждому приходится нести свой крест», – подумал я.

– Шаста, почему ты здесь? – с удивительным терпением спросила Рита.

– Я пришла сказать тебе, что твой топор не в ангаре, а в мастерской.

– Спасибо за наводку.

– Будь осторожнее.

– Что ты собираешься делать?

– Ну, сражаться я не умею, так что найду укромное местечко и спрячусь…

– Останься в моей комнате, – быстро предложила Рита. – Копья не пробьют ни стены, ни стекло. Оно куда крепче, чем кажется. А в ответ сделай мне одно небольшое одолжение.

– Одолжение?

– Никого сюда не впускай, пока либо он, либо я не вернемся.

Рита ткнула пальцем в мою сторону. По-моему, Шаста только в тот момент сообразила, что в комнате есть кто-то еще. Мне показалось, что я слышу, как она хлопает ресницами, кажущимися огромными за толстыми стеклами очков. Инженер уставилась на меня. Я еще не встречал Шасту Рэйл в этой петле.

– А ты?..

– Кэйдзи Кирия. Очень приятно.

Рита шагнула за дверь.

– Никого не впускай, кто бы ни пришел и что бы ни сказал. Мне плевать, даже если сюда заявится президент. Можешь послать его куда подальше.

– Да, сэр!

– Я на тебя рассчитываю. Ах да, и еще кое-что…

– Да?

– Спасибо за талисман на удачу. Она мне понадобится.

Мы с Ритой поспешили к ангару.

4

К тому времени, как мы с Ритой проделали непростой и довольно долгий путь от Небесной Гостиной к нашей цели, спецотряд США успел организовать периметр обороны, в центре которого находился их ангар.

Две минуты на то, чтобы запихнуть Риту в Доспех. Минута сорок пять секунд – добраться бегом до мастерской Шасты. Шесть минут пятнадцать секунд – убить двух мимиков, которых мы встретили по пути к японскому ангару. В общем и целом прошло двенадцать минут тридцать секунд с того момента, как мы вышли из Небесной Гостиной.

База погрузилась в хаос. Языки пламени поднимались в небо, на дорогах валялись перевернутые бронемашины. Переходы между казармами заволокло дымной пеленой, за которой почти ничего не было видно. В воздухе разливался треск выстрелов малокалиберного оружия, бесполезного против мимиков, который периодически тонул в реве гранатометов. Копья сбивали боевые вертолеты, которые пытались подняться в воздух – и в итоге падали с раздробленными винтами.

На каждого человека, бегущего на север в надежде уйти от кровавой расправы, находился другой, бегущий на юг. Невозможно было понять, где безопасней. Неожиданная атака нарушила субординацию, раздробила командование. Офицеры знали о происходящем не больше рядовых.

Тел мимиков практически не было, из десяти тысяч операторов Доспехов, находившихся на базе, я пока не увидел ни одного. Тела убитых вповалку лежали тут и там. С первого взгляда на трупы было понятно: все ребята погибли в бою.

Мертвый солдат лежал лицом вниз на земле в тридцати метрах от нашего ангара. Его торс был порван в клочья, но он по-прежнему обеими руками сжимал журнал. Под тонким слоем пыли с его страниц улыбалась обнаженная по пояс блондинка. Эту огромную грудь я узнал бы где угодно. Парень с соседней койки постоянно пялился на нее, пока мы с Ёнабару вели задушевные беседы в казарме. Это был Нидзю.

– Бедняга. Погиб, листая порно, – произнес я.

– Кэйдзи, ты знаешь, что мы должны сделать.

– Да. Знаю. На сей раз возврата не будет. Кто бы ни погиб.

– Времени мало. Идем.

– Я готов. – И в ту секунду я действительно верил в это. – Черт! Это даже не сражение, а просто резня!

Дверь ангара была распахнута настежь. Судя по отметинам, кто-то успешно сорвал замок ломом. Рита вонзила один из боевых топоров в землю и сняла со спины двадцатимиллиметровую винтовку.

– У тебя пять минут.

– Хватит и трех.

Я помчался в ангар. Это было длинное, узкое здание, по обе стороны от центрального прохода висели наши Доспехи. В каждом ангаре помещались силовые костюмы одного взвода, по двадцать пять вдоль одной из стен. Воздух внутри был тяжелым и душным. Лампы, встроенные в стены, помигивали. Большинство Доспехов остались на своих местах, безжизненные и неподвижные.

Резкий, невыносимый запах крови ударил в ноздри, вонь едва не сшибала с ног. В центре здания собралась большая темная лужа, по всему бетонному полу виднелись потеки. Хватило бы на немаленькую птичью поилку. Две линии выглядели так, словно их нанесли обмакнутой в лужу кистью, которой затем провели по полу до выхода в противоположном конце ангара.

Кто-то здесь получил кошмарную рану, и кто бы ни вытащил пострадавшего отсюда, у него не было либо сил, либо технических приспособлений, чтобы сделать это аккуратно. Если вся эта кровь вытекла из одного человека, то бедняга уже мертв. Несколько Доспехов в беспорядке валялись на полу, как сброшенная кожа неизвестных человекоподобных чудищ.

Доспех во многом походил на один из нелепых, забавных костюмов, в которые обряжались сотрудники тематических парков отдыха, чтобы походить, скажем, на маниакально ухмыляющуюся мышь. Пустые Доспехи просто висят на стене с зияющими дырами на спинах, словно только и ждут, когда кто-то в них заберется.

Поскольку Доспехи считывают едва уловимые мышечные электрические сигналы, каждый нужно было делать на заказ. Сложно сказать, что получится, если надеть чужой Доспех. Может, он вообще не будет двигаться – а может, ты в нем переломаешь все кости, как сухие ветки. Каким бы ни был результат, ничего хорошего можно не ждать. Никто не заканчивал курс базовой подготовки, четко не усвоив хотя бы этого. Доспехи, валявшиеся на полу, были свидетельством того, что кто-то проигнорировал основное правило из-за крайней спешки и отчаяния. Я покачал головой.

Мой Доспех висел на своем месте, никем не тронутый. Я залез внутрь. Из тридцати семи предварительных проверок я пропустил двадцать шесть.

В дальнем конце ангара шевельнулась тень – как раз там, куда вели кровавые следы, в том конце, за которым не следила Рита. Нервная система мгновенно включила режим паники. Я был в двадцати метрах от двери, может, даже меньше. Мимик мог преодолеть это расстояние меньше чем за секунду. А копье – еще быстрее.

Мог ли я убить мимика голыми руками? Нет. Мог бы я с ним справиться? Да. Мимики двигались быстрее, чем люди, пусть даже облаченные в Доспех, но их движения было легко предугадать. Я мог бы уклониться от атаки и впечатать его в стену – это дало бы мне время добраться до Риты. Сам того не сознавая, я принял боевую стойку, повернув правую ногу по часовой стрелке, а левую – против. Затем я наконец сообразил, что там за тень. Это был Ёнабару.

Он был залит кровью от пояса и ниже. Засохшая кровь запеклась на лбу, делая его похожим на неряшливого художника. Улыбка сменила напряжение, читавшееся на его лице, и Ёнабару помчался ко мне:

– Кэйдзи, черт, я тебя с утра не видел! Уже начал беспокоиться!

– Тут мы солидарны. Рад, что ты в порядке. – Я отменил программу уклонения от атаки, в которую само собой перешло мое тело, и перешагнул через одежду, которую бросил на полу.

– Что это ты затеял? – спросил он.

– А на что похоже? Собираюсь пристукнуть мимиков.

– Ты спятил? Сейчас не время.

– Есть предложения получше?

– Ну, не знаю, как насчет организованного отступления? Или, может, найдем место, где мимиков нет, и двинем туда? Или вообще сбежим отсюда на хрен!

– Американцы снаряжаются. Мы должны к ним присоединиться.

– Они – это не мы. Забудь о них. Если мы не уйдем сейчас, другого шанса не представится.

– Если мы сбежим, кто будет сражаться?

– Ты совсем с катушек съехал?! Послушай, что ты несешь!

– Нас для этого тренировали.

– База потеряна, чувак. Мы ее профукали.

– Пока здесь мы с Ритой – не потеряна.

Ёнабару схватил меня за руку, облаченную в Доспех, словно собираясь потащить за собой, как ребенка, который всеми силами упирается, цепляясь за ладонь отца, пытающегося вывести его из магазина игрушек.

– Ты несешь полную чушь, приятель. Ни ты, ни я не сможем сделать ровным счетом ничего, чтобы что-то изменить, – сказал он, еще раз дернув меня за руку. – Может, у тебя такие представления о долге и чести и прочем дерьме. Но поверь мне, никто из нас не обязан умирать просто так. Мы с тобой обычные солдаты. Мы не такие, как Феррел или те парни из спецотряда. В бою мы не нужны.

– Я знаю. – Я стряхнул руку Ёнабару легким движением. – Но бой нужен мне.

– Ты говоришь серьезно, да?

– Я не думаю, что ты поймешь.

Рита ждала меня. Я уже потратил четыре минуты.

– Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Я проигнорировал дурацкое замечание Ёнабару и выбежал из ангара. Теперь мы с Ритой были не единственными солдатами в Доспехах. Мой головной дисплей был сплошь усеян условными обозначениями «своих». Собравшись в группы по двое или трое, они укрылись в казармах или за перевернутыми машинами, откуда то и дело выглядывали и открывали из винтовок огонь короткими залпами.

Неожиданная атака мимиков была безукоризненно спланирована. Солдаты полностью отрезаны от командования. Даже те, кто успел надеть Доспех, не сражались сообща, как единый взвод, и больше напоминали вооруженную толпу. Для того чтобы бронепехота стала эффективным оружием против мимиков, солдаты должны были выйти из укрытия и бросить все силы на противника, стараясь хотя бы замедлить его продвижение. Один на один – и даже двое на одного – у них не было шансов.

Значки, отображающие «своих», на моем дисплее мигнули и погасли. Количество «наших» не уменьшалось исключительно благодаря американскому отряду ВСН. Количество значков, обозначавших мимиков, неуклонно возрастало. Из комма в основном доносились помехи или же испуганные крики и вопли «Черт! Черт! Черт!». Я не слышал, чтобы кто-то отдавал приказы. Зловещее предсказание Ёнабару теперь казалось не таким уж дурацким.

Я подключил к своему каналу Риту.

– И что теперь?

– Будем делать то, что умеем лучше всего. Убивать мимиков.

– Поконкретнее можно?

– Иди за мной. Я покажу.

Мы присоединились к бою. Красный Доспех Риты был знаменем, за которым стала собираться наша разрозненная армия. Мы двигались от одного одинокого солдата к другому, и они вставали за нами. До тех пор пока жив хоть один мимик, мы будем биться в строю.

Валькирия огненной пулей пронеслась от одного конца базы «Цветочная дорога» и до другого, принося безмолвную надежду всем вокруг. Даже японские солдаты, ни разу не видевшие Риту в Доспехе своими глазами, не говоря уже о том, чтобы сражаться с ней бок о бок, обрели чувство цели при виде сверкающей кроваво-красной стали. Куда бы она ни шла, боевой дух следовал за ней по пятам.

В своем Доспехе Рита была непобедима. У ее подпевалы, вашего покорного слуги, может, и имелась пара уязвимых мест, но я был опасным противником для любого мимика. Враг человечества встретился со своими палачами. Пришла пора показать тварям, в каком аду они оказались.

Снимая батареи и боеприпасы с погибших, мы, пинаясь и топча врагов, начали настоящую пляску смерти на поле боя. Если на пути нам попадалось здание, мы прорубали себе путь топорами. Мы взорвали топливный склад, чтобы уничтожить целую орду мимиков. Мы выдрали часть антенной вышки и использовали ее вместо баррикады. Стальная Сука и ее верный оруженосец стали воплощением смерти.

За горящим остовом броневика мы обнаружили спрятавшегося человека. На него надвигался мимик, и я без слов понял, что сам должен с ним разобраться, нанес удар – и мимик упал. Я поспешил встать между мимиком и человеком, чтобы защитить незнакомца от электропроводящего песка, сыплющегося из тела твари. Без Доспеха, отфильтровывающего наноботов, это вещество было смертельно опасным.

Рита зачистила периметр вокруг раненого. Из броневика валил дым, видимость была практически нулевая. В десяти метрах к югу находилась стальная башня, рухнувшая набок. А вот если поднять глаза выше ее, экран Доплера просто кишел белыми точками. Если останемся здесь, нас захлестнет волна мимиков.

Нога мужчины застряла под перевернувшимся броневиком. Он был мускулистым, накачанным парнем, на шее, которая была куда толще моей, висел старый пленочный фотоаппарат. Это был Мёрдок, журналист, который во время физподготовки стоял рядом с Ритой и делал снимки.

Валькирия опустилась на колени и осмотрела его ногу.

– Мне-то казалось, ты не собирался ввязываться в бой.

– Отличный был кадр, сержант-майор. За него я точно получил бы Пулитцера – если бы все-таки удалось его сделать. Только вот я взрыв не предусмотрел. – В уголках его губ собралась сажа и грязь.

– Даже не знаю, что сказать – повезло тебе или не очень.

– Раз я встретил саму богиню Ада, то, наверное, удача еще себя не исчерпала, – усмехнулся он.

– Бронепластина слишком глубоко вонзилась в ногу. На то, чтобы тебя отсюда вытащить, уйдет куча времени.

– И какие есть варианты?

– Можешь остаться здесь и делать свои снимки до тех пор, пока мимики с тобой не разделаются, или же могу отрубить тебе ногу и отнести тебя в лазарет. Тебе решать.

– Рита, постой!

– У тебя на размышления одна минута. Мимики уже близко. – Она подняла топор, даже не выждав отведенных ему шестидесяти секунд.

Мёрдок сделал глубокий вдох.

– Можно тебя кое о чем попросить?

– О чем?

– Если выживу… ты дашь мне сфотографировать тебя как положено? Без высунутого языка и оттопыренного среднего пальца?

– Договорились, – бросила Валькирия. И взмахнула топором.

* * *

Японские и американские войска встретились примерно через два часа после начала атаки. За это время солнце, поднявшееся на востоке, успело войти в зенит и теперь обрушивалось прямо нам на головы. Пехотинцы сумели организовать более или менее четкий строй, который уже можно было назвать фронтом. Битва оказалась жестокой и кровавой, но, по крайней мере, беспорядочного бегства не было. Многие по-прежнему были живы, двигались, сражались.

Мы с Ритой бежали по руинам, которые остались от базы.

5

Линия фронта проходила примерно по середине базы «Цветочная дорога», полукругом выступая к побережью. Особый отряд ВСН США удерживал центр этой жуткой арки, где атаки противника были самыми яростными. Солдаты делали баррикады из мешков с песком, прятались за валунами, при каждом удобном случае осыпая врага пулями, ракетами и бранными словами.

Если бы вы провели воображаемую линию от американских солдат до острова Котоюси, то плац номер три оказался бы ровнехонько посередине. Вот где мимики вышли на сушу. Как правило, они в нападениях особым умом не отличались и были тупы, как садовый инвентарь. Неожиданные атаки, как правило, не входили в их военный репертуар. И можно было не сомневаться в том, что их уязвимое место – сервер, управляющий остальными, – будет под охраной, в окружении многочисленного отряда мимиков. Снаряды, уходящие под землю и взрывающиеся на глубине, кассетные бомбы, распадающиеся на тысячи мин, газовые воздушно-топливные бомбы, сжигавшие все, что оказывалось поблизости… Все высокотехнологичные орудия массового поражения, изобретенные человечеством, были здесь практически бесполезны. Победить мимиков – все равно что обезвредить бомбу; нужно деактивировать каждый элемент в нужном порядке, иначе она взорвется прямо у тебя перед носом.

Наши с Ритой Доспехи прекрасно сочетались – кровь и песок. Один топор прикрывает другой. Мы уклонялись от копий, вспарывая туши мимиков, проделывали дыры в бетоне карбид-вольфрамовыми остриями. Все это в поиске сервера, чья смерть могла остановить кошмар.

Я неплохо усвоил основную последовательность – уничтожить антенну и резервные копии, чтобы мимики не смогли отправить сигнал в прошлое. Я думал, что сделал все правильно в сто пятьдесят девятой петле, и до сих пор не мог поверить в то, что Рита ошиблась. Было здорово узнать ее поближе в этой сто шестидесятой петле, но вышло так, что за это расплачивалась теперь вся база. Будет очень много смертей среди гражданских и персонала – и горы трупов, когда поднятая пыль наконец осядет.

Я сразу понял, что у Риты есть идея. Она прошла больше петель, чем я, и, возможно, поняла что-то, недоступное мне. Я считал, что превратился в ветерана, но рядом с ней по-прежнему был зеленым новичком, только закончившим базовый курс.

Мы стояли на плацу номер три. С одной стороны заграждение из колючей проволоки было прорвано, ограда из натянутых между столбиками цепей с трех других повалилась. Мимики рвались сюда плечом к плечу – словно у них и впрямь были плечи.

Бетон, не выдерживающий такой нагрузки, трескался и проседал под их весом. Солнце начало клониться к западу, отбрасывая ломаные тени на неровную землю. Ветер был таким же сильным, как и за день до этого, но встроенный в Доспех фильтр устранял даже намек на соленый запах океана.

И тут я его увидел. Сервер-мимика. Мы с Ритой заметили его одновременно. Я не знаю, как именно мы поняли, что это он, но мы это знали.

– Я могу вызвать подмогу по комму. Придет группа поддержки. В этот раз с воздуха никто не прикроет.

– Это для меня не новость.

– Ты помнишь, что делать?

Я кивнул.

– Тогда вперед.

Плац площадью в десять тысяч квадратных метров был забит мимиками, ждущими ударов наших топоров, которые отправят их в край вечного забвения. Мы двинулись им навстречу.

Четыре кривые лапки и хвост. Сколько бы мимиков я ни увидел, всегда буду воспринимать их исключительно как раздувшиеся трупики лягушек. Они все казались совершенно одинаковыми, сервер ничем не отличался от клиентов, но мы с Ритой чувствовали разницу.

Они жрали землю и гадили ядом, оставляя за собой безжизненные пустоши. Инопланетный разум, создавший их, освоил путешествия в космосе и научился посылать информацию сквозь время. А теперь они забирали наш мир, превращая его в бледную копию своего, обрекая на гибель каждое дерево, цветок, насекомое, животное и человека.

На сей раз мы должны были уничтожить сервер. Больше никаких ошибок. Если мы этого не сделаем, сражение может никогда не закончиться. Я вложил всю силу, какую осмелился, в удар топором – и срезал антенну.

– Есть!

На меня напали со спины.

Мое тело отреагировало прежде, чем я успел хотя бы задуматься. На поле боя я, как правило, отключал сознание, не давая ему управлять телом. Бесстрастные, холодные расчеты подсознательной операционной системы были куда более точными, чем разум.

Бетон под ногами раскололся надвое, в воздух взлетела серая пыль, словно взорвалась сама земля. Правая нога перекатилась с пятки на носок, помогая сохранить равновесие. Я по-прежнему не видел, кто на меня нападает. Не было времени размахивать массивным топором.

Руки и ноги постоянно двигались, чтобы успевать за непрестанно меняющимся центром тяжести. Дрожь пробегала по нервным окончаниям, которые изо всех сил пытались вовремя реагировать на раздражители, запуская программу уклонения. Если бы мой позвоночник был подсоединен к бронепластине на спине, то сейчас он гремел бы, как гром.

Я атаковал нижним концом топорища. При верном приложении силы удар был сопоставим с выстрелом из молота-пробойника. За возможным исключением в виде броневого лицевого листа на танке, мало что выдержит прямой удар с пробивной силой триста семьдесят килограммов.

Едва задел. Вот черт!

Краем глаза я заметил скользнувшую тень. Не было времени уворачиваться. Я задержал дыхание – вдох я сделал еще до атаки топорищем. Сейчас последует удар. Вот и он. На мгновение тело поднялось над землей, а потом я покатился по ней, перед глазами с бешеной скоростью мелькали земля и небо, небо и земля. Наконец дикая пляска закончилась, и я поднялся плавным, ровным движением. Топор был наготове.

Передо мной, по-прежнему держа одну ногу в воздухе, стоял огненно-красный Доспех. Рита!

Может, она сшибла меня, спасая от нападения, которого я не заметил? Или же я просто ей мешал? Но это определенно она отправила меня в полет.

Какого черта?..

Красный Доспех склонился к земле и бросился в атаку. Лезвие топора ярко сверкало на солнце и больше походило на бритву. Я позволил телу принять бой. Сто пятьдесят девять петель научили рефлексы управлять им с легкостью, и оно выполняло свою задачу. Первый удар обрушился сбоку и скользнул мимо. На волос ближе – и мне конец. От второго я увернулся – коварного, с верхним хватом. Вовремя подставил рукоять топора. Не дожидаясь, пока на меня обрушится третий, я отскочил на несколько шагов в сторону.

Я немного отдышался, и до меня стало доходить, что именно происходит.

– Какого хрена ты творишь?!

Рита медленно двинулась ко мне, держа топор недалеко от земли – он почти касался ее. Она остановилась, и сквозь помехи до меня по комму донесся голос. Ее высокий, нежный голос, совершенно неуместный на поле битвы.

– А на что это, по-твоему, похоже?

– На то, что ты пытаешься за каким-то чертом меня убить!

– Люди воспринимают передачи мимиков как сны. Наш мозг – это антенны, которые их перехватывают. Но связь вовсе не односторонняя. Наш мозг адаптируется – мы сами становимся антеннами. Я ведь сейчас не в петле, но по-прежнему подключена к их сети; я чувствую сервер-мимиков, потому что осталась антенной. Мигрени – это побочный эффект. У тебя ведь они тоже были, верно?

– О чем ты говоришь?

– Вот почему петля в прошлый раз повторилась, несмотря на то что ты уничтожил резервные копии. Ты не уничтожил запасную антенну, то есть меня.

– Рита, я не понимаю.

– Связь работает в обе стороны. Если ты становишься антенной, мимики по-прежнему смогут создавать свои петли. Ты угодил в одну из них. Если убьешь меня, петля наконец разорвется. Если я убью тебя, ты погибнешь на самом деле. Навсегда. Только один из нас сможет выбраться.

Какая-то бессмыслица. Я был новичком, рекрутом, затерявшимся во временной петле, принципов работы которой сам не понимал. Я молился о том, чтобы стать таким же сильным, как Валькирия, которую мне довелось видеть на поле боя. Я бесконечное количество раз становился трупом, пытаясь пройти по ее стопам, и после ста шестидесяти попыток наконец заслужил право встать с ней плечом к плечу. Мы сражались вместе, смеялись вместе, обедали и говорили невесть о чем. Я заставил себя пройти через ад, чтобы приблизиться к ней, и теперь мир вот-вот разлучит нас навсегда. Хреновее ситуацию и придумать трудно. Петля, наконец превратившая меня в воина, в любой момент могла меня убить.

– Чтобы у человечества был шанс победить, нужен тот, кто разорвет петлю. – Голос Риты звучал прохладно и сдержанно.

– Постой, должен быть…

– И мы сейчас узнаем, кто это сделает – Рита Вратаски или Кэйдзи Кирия.

Рита бросилась на меня.

Я бросил винтовку; в бою против Стальной Суки у меня не было времени, необходимого на то, чтобы прицелиться и нажать на спуск. Обе руки крепче стиснули боевой топор.

Наш бой шел по всей базе. С плаца номер три мы, сами того не заметив, перешли на тот, где проводилась физподготовка, затоптав остатки навеса, под которым генерал укрывался от палящих лучей полуденного солнца. Мы миновали дымящиеся развалины, оставшиеся от казармы семнадцатой роты, и скрестили топоры перед ангаром. Лезвия скользнули друг по другу и разошлись. Я пригнулся, избегая следующего удара, и помчался дальше.

Другие солдаты замирали, уставившись на нас, проносящихся мимо. Шлемы надежно скрывали выражения их лиц, но не потрясение. А почему нет? Я и сам никак не мог поверить в то, что это происходит на самом деле. Разум упорно сомневался, но тело продолжало функционировать, безразличное ко всему, как хорошо отлаженная и смазанная машина, в которую оно, по сути, и превратилось. Движения были отточены до совершенства. Я пошел в атаку.

Когда мы приблизились к строю американских военных, на моем дисплее моргнул зеленый свет – кто-то вызывал по комму Риту. Связь между нашими Доспехами ретранслировала передачу и мне.

– Старший Заводчик вызывает Воющую Собаку. – Мужской голос. Движения Риты едва уловимо замедлились. Я предпочел увеличить дистанцию между нами. Голос между тем продолжал: – Сдерживание врага идет успешно. Ты, похоже, занята. Помощь нужна?

– Ответ отрицательный.

– Приказы будут?

– Пусть японцы не вмешиваются. Иначе я не отвечаю за то, что будет, если они встанут у меня на пути.

– Понял тебя. Славной охоты. Конец связи.

Канал снова закрылся, и я заорал на Риту:

– Это все, что ты можешь сказать? Да?! Какого хрена?!

Ответа не было. Красный Доспех снова двинулся ко мне. Больше времени болтать не было. Я был слишком занят спасением собственной жизни.

Я не мог понять, действительно ли Рита пытается меня убить или только проверяет на прочность. Я превратился в хорошо отлаженную боевую машину, у которой попросту не было циклов обработки внешней информации. Рита и любые действия сложнее набора «беги/парируй/уклоняйся» могут подождать. Какими бы ни были ее намерения, атаки от этого менее смертоносными не становились.

Главные ворота базы были справа от меня. Мы сейчас оказались на той самой дороге, по которой я много раз тайком проникал на американскую территорию базы, чтобы раздобыть один из топоров Риты. Линия обороны, которую удерживали американцы, проходила как раз по тому месту, где в петле стояли на посту два здоровяка.

Рита размахивала топором, даже не заботясь о том, кому или чему может достаться. Я не видел причин вмешивать в это дело других, поэтому начал уводить нас прочь от линии фронта. Столовая номер два была метрах в ста от нас. Ей неслабо досталось от копий мимиков, но, вопреки всему, здание каким-то чудом уцелело. Она была достаточно далеко от линии обороны – сойдет. Мгновением позже я уже преодолел расстояние в сто метров и пробрался в здание через дверь на дальней стороне.

Внутри оказалось темновато, света едва хватало, чтобы различать предметы. Столы были перевернуты и сложены в самодельную баррикаду перед входом, противоположным тому, которым воспользовался я. Еда и полупустые бутылки с соевым соусом в беспорядке валялись на бетонном полу. В помещении никого не было – ни живых, ни мертвых.

Здесь я просиживал бесчисленные обеды, наблюдая за тем, как Рита ест. Здесь я дрался с тем гориллой-переростком из четвертой роты и устроил с Ритой дурацкое состязание по поеданию умэбоси. Можно ли найти место лучше для сведения наших счетов в смертельном поединке?

Рыжий свет проникал в дыру в западной стене. Я покосился на хронометр возле головного дисплея и не поверил своим глазам: с момента начала боя прошло уже восемь часов. Сгущались сумерки. Неудивительно, что мне казалось, будто Доспех залит свинцом. Сказывалось отсутствие мышц, способных выдержать такую гонку. Батареи были на исходе, системы вот-вот начнут отказывать. Я до сих пор и четырех часов подряд в бою еще ни разу не проводил.

Красный Доспех Риты тоже проник в столовую. Я заблокировал горизонтальный удар топором; каркас силового костюма жалобно крякнул. Если бы попытался подставить лезвие, крутящий момент приводов разорвал бы Доспех изнутри. Страх того, на что Рита была способна, охватил меня с новой силой. Рита Вратаски была гением в бою – и она научилась просчитывать каждый мой удар, каждую уловку.

В битве все движения просчитываются на подсознательном уровне. Поэтому вдвойне сложно сражаться с противником, который с легкостью читает твои намерения. Рита всегда была на шаг впереди меня, готовясь нанести смертельный удар по тому месту, где я только должен был встать.

Наконец она попала в цель. Я инстинктивно шагнул вперед, ломая замах, с трудом увернулся – и удар получился скользящим, а не прямым. Левая плечевая пластина отлетела. На дисплее загорелся красный огонек.

Рита ударила ногой – и увернуться не было ни единого шанса. Я взлетел в воздух. Посыпались искры, когда мой Доспех проехался по разбитому бетонному полу. Я перевернулся и врезался в прилавок. Мне на голову дождем посыпались палочки.

Но Рита не собиралась останавливаться. Нет времени отдыхать. Голова – в порядке. Шея – в порядке. Торс, правое плечо, правая рука – все в порядке, кроме левой плечевой пластины. Я еще мог сражаться. Я выпустил топор. Вцепившись пальцами в перчатках в край прилавка, я выдрал его и перевернул. Взмахнув топором, Рита с легкостью разрубила его. Щепки и куски металла брызнули во все стороны.