Текст книги "Поверь и полюби"

Мэйхью вытянула руку и поболтала перед самым носом Николаса отвратительным шевелящимся слизняком.

Линдхерст заметил темный слой грязи под ее ногтями. Видимо, мисс Мэйхью выкапывала червяков руками для своего родителя, который нанизывал их на рыболовные крючки. Николасу стало не по себе, но все же он сделал над собой усилие и не совсем внятно пробормотал:

– Я сейчас позову слуг, чтобы они переловили ваших червяков. А вы пока сможете освежиться после дороги.

Последняя фраза прозвучала с некоторой долей иронии. Мэйхью испуганно посмотрела на Николаса, как будто он собирался поджечь экипаж вместе с ней.

– О нет! О-они не с-смогут ж-ждать! 3-здесь так д-душ-но! Они у-умрут! О-обязательно у-умрут! – Она замотала головой, причем так энергично, что ее широкополая шляпа упала на пол кареты.

С чувством некоторой брезгливости Николас заметил, что волосы мисс Мэйхью также неплохо было бы освежить. А еще – вымыть руки и почистить одежду. Очевидно, в этом же платье она сопровождала отца и на рыбную ловлю. Боже! И Брамбли еще сетует на то, что клев стал хуже! Да рыба, наверное, в ужасе расплывается в разные стороны, завидев подобное пугало на берегу!

С трудом удерживаясь от саркастической улыбки, Николас сказал по возможности теплым и доброжелательным тоном:

– Если эти червяки умрут, то я прикажу накопать вам новых. Таких же жирных.

Мэйхью снова затрясла головой:

– Нет. Это о-особенные червяки. Они в-водятся только р-рядом с о-озером Ф-форбай. Там – л-лучшая р-ры-балка в А-англии! М-мы с п-папой остановимся н-на обратном пути и н-накопаем их. А в будущем м-мы х-хотим н-на-чать р-разводить их у н-нас на рыболовной ф-ферме.

– У вас есть… рыболовная ферма?

Мэйхью утвердительно кивнула, затем наклонилась, подобрала еще одного червяка и бросила его в небольшую корзинку с мокрым песком.

– Мы с-сделаем н-нашу ферму л-лучшей в А-англии!

– Серьезно?

Николас тут же пожалел о своей реплике, потому что гостья начала подробно расписывать планы создания своей суперфермы со всеми мельчайшими подробностями. Правда, это дало Линдхерсту дополнительную возможность получше рассмотреть предполагаемую невесту.

Глаза мисс Мэйхью были светло-голубыми, если не сказать – водянистыми, но большими и необычно красивыми по очертаниям. Нос? Довольно симпатичный, хотя чуть коротковатый, со слегка вздернутым кончиком. Губы? Почти красивые. Небольшой ротик несколько портили выдававшиеся вперед верхние зубы. Что же касается цвета лица, то к нему больше всего подходил эпитет «неудачный». Николас подумал, что девушка должна больше следить за сохранением нежности и мягкости своей кожи, не давать ей так огрубеть, став почти коричневой. Он отметил также абсолютно безвольный подбородок.

В целом же внешность мисс Мэйхью показалась лорду самой что ни на есть заурядной…

И все же Линдхерста подкупила доверчивость и простота в общении – качества, редко встречающиеся у современных девушек.

Было похоже, что мисс Мэйхью не собиралась выходить из кареты. Рассказав Николасу все о будущей «самой лучшей в Англии» рыболовной ферме, она тут же заговорила о целебных свойствах лечебных пиявок. И вдруг, умолкнув на полуслове, воскликнула:

– Ой! Смотрите! Он мертвый! Задохнулся в этой жарище!

Мэйхью наклонилась и подобрала с пола огромного жирного червя, не подававшего никаких признаков жизни. Губы ее затряслись, и она громко запричитала:

– Го-осподи! За ч-что т-такое н-наказание?! К-какая прекрасная р-рыба м-могла бы н-на него к-клюнуть!

Не зная, утешать девушку или оставить без внимания ее идиотские страдания, Николас беспомощно посмотрел по сторонам в надежде позвать Брамбли на помощь. Но тот уже ушел в дом вместе с маркизом. Линдхерст тяжело вздохнул, не зная, что делать дальше.

Наконец, он решил попытаться выманить мисс Мэйхью из кареты, но сначала надо было вернуть шевелящихся на полу отвратительных существ в корзину с мокрым песком. Без этого она не собиралась двигаться с места.

– Может быть, нам стоит сейчас подобрать все ваше ползучее стадо и вернуть в корзину, чтобы остальных не постигла та же участь? – спросил он.

– Д-да? А в-вы хотите м-мне п-помочь?

– Естественно. Каждый джентльмен обязан помогать дамам.

– Х-хорошо…

Мисс Мэйхью с сомнением посмотрела на Линдхерста, явно не решаясь доверить ему столь тонкое дело. К тому же где гарантия, что этот совершенно незнакомый ей человек не украдет пару-другую драгоценных червяков?

Наконец, видимо, отбросив сомнения, она милостиво кивнула:

– Только о-обещайте мне д-делать это очень о-осто-рожно. Они т-такие н-нежные!

Николас поднял глаза к небу, демонстрируя глубочайшее страдание. Да сохранит его Господь впредь от рыбачек и безумных матримониальных планов матушки!

Решив как можно скорее покончить с ловлей омерзительных червей, Николас влез в карету, опустился на четвереньки и принялся, изнемогая от приступов тошноты, собирать расползшихся по полу тварей. Время от времени он высовывал голову из кареты и жадно глотал воздух. В экипаже стоял совершенно несносный запах. Правда, Линдхерсту он показался знакомым… Что это? Кожаные сиденья так не пахнут. К тому же они были достаточно старыми потертыми. Черви, несмотря на их омерзительный вид, запаха не имеют… Что же это?

Николас вновь выглянул на улицу, сделал несколько глубоких вздохов и вновь опустился на четвереньки, мучаясь от нестерпимой вони. И тут его осенило: в карете стоял устойчивый запах тухлой рыбы! Пропахло все – сиденья, пол, обитый материей потолок, одежда мисс Мэйхью и, как показалось Линдхерсту, она сама… Видимо, эта пара сумасшедших рыболовов уже давно забыла где-то в экипаже корзину с очередным уловом. И вот…

«Тухлая селедка!» – выругался про себя Линдхерст, бросив ненавидящий взгляд на девицу, которую матушка прочила ему в жены…

Глава 12

Чудовище все рассказал своей матушке. В этом Софи не сомневалась, иначе зачем маркиза вызвала ее к себе? Она хотела спуститься в холл, чтобы потом направиться в комнату маркизы, но, выйдя в коридор, увидела Джона Уилфорда, стоявшего на верхней площадке лестницы, и задержалась. У нее вдруг засосало под ложечкой. Софи почувствовала, что еще не готова войти в комнату хозяйки.

Прежде нужно успокоиться, а для этого потребуется еще несколько минут. Может, побольше…

К несчастью, Джон Уилфорд был столь же дальнозорким, сколь мисс Стюарт близорукой, а потому он еще издали увидел Софи и приветливо махнул ей рукой. Она наклонила голову, сделав вид, что рассматривает свое платье и не замечает стоящего у двери хозяйки старшего ливрейного слуги. Слишком доброжелательный взгляд Джона и приветливый жест показались Софи в данный момент не совсем естественными. Как самый близкий к маркизе слуга, Джон наверняка уже знает, кто такая на самом деле Софи Бартон. Конечно, если Николас действительно рассказал все матери…

Софи бросила быстрый взгляд на свое платье цвета морской волны и очень красивый сиреневый корсаж. Она специально не надела по случаю вызова к маркизе свой лучший наряд. А это платье очень любила, к тому же ей казалось, что оно всегда приносит удачу. Сегодня Софи возлагала немалые надежды на его магические свойства.

– Если мне будет позволено, дорогая, то я скажу, что вы сегодня особенно очаровательны! Это платье вам очень к лицу.

Она вздрогнула, увидев прямо перед собой Джона. Когда Уилфорд успел подойти, Софи не заметила. Он смотрел на нее с таким восторгом, как отец на свою любимую дочь. Хотя ей было в тот момент не до веселья, все же Софи благодарно улыбнулась, ответив комплиментом на комплимент:

– А вы сегодня исключительно галантны, сэр!

Она почувствовала, что улыбка получилась напряженной и неестественной. Джон тут же заметил это.

– Нервничаете? – спросил он.

Софи прикусила дрожащую нижнюю губу и утвердительно кивнула. Джон дружески сжал ей руку.

– Не надо волноваться. Маркиза, насколько я знаю, настроена весьма миролюбиво. За многие годы нашего знакомства она еще не съела ни одного слугу.

И Джон улыбнулся собственной шутке. Софи ответила ему улыбкой, которая, однако, снова получилась натянутой и невеселой. Маркиза Бересфорд, конечно, могла быть мягкой со своими слугами. Но она-то, Софи Баррингтон, отнюдь не простая служанка! Ведь она увлекла и обманула сына этой женщины! Опозорила его перед всем светом. А Софи уже не раз слышала, что маркиза обожает Николаса и старается всячески оберегать его от каких-либо нервотрепок и ударов судьбы. Поэтому, даже невозможно было представить, что эта женщина думает о ней – виновнице бед и несчастий ее любимого чада.

Софи смотрела на Джона и чувствовала, как ее начинает охватывать паника. О, она готова отдать все на свете, чтобы стать обыкновенной служанкой, отвечающей перед хозяевами исключительно за плохо вымытый пол или оставшуюся на подоконниках пыль!

Джон взял ее за подбородок, посмотрел в глаза и тихо спросил:

– Софи, дорогая моя девочка! Что с вами? Вы действительно так боитесь хозяйки?

Его голос звучал ласково и успокаивающе. Софи стало легче.

– Спасибо, Джон, за теплые слова! – дрогнувшим голосом сказала она и с благодарностью посмотрела на Уилфорда. – Но я, честное слово, не знаю, что делать! Попасть в такой переплет! Боже мой, как это ужасно!

Брови Джона полезли на лоб:

– Вы попали в переплет? Да еще и ужасный? Вы?! Такого просто не может быть! О чем речь?

Софи уныло покачала головой. Как бы она хотела рассказать всю правду этому человеку! Попросить его совета… поддержки… Но это невозможно! Софи отлично понимала: как бы ни относился к ней Джон, пусть даже любил ее как родную дочь, но долг превыше всего. В первую очередь Уилфорд – верный слуга Сомервиллов. И если она сознается в том, что причинила зло одному из членов этой семьи, Джон тут же возненавидит ее!

– Вы не хуже меня знаете, – прошептала она, – что маркиза не стала бы приглашать меня, простую поденную служанку, для душевного разговора. Это может означать лишь одно: я совершила недопустимый поступок.

Джон негромко кашлянул и отпустил ее подбородок.

– Существует великое множество причин для разговора хозяйки дома со своей служанкой. И далеко не всегда такие разговоры бывают неприятными – вполне возможно, что вы услышите от маркизы что-то хорошее. Поэтому не стоит паниковать! Лично я пока не вижу для этого никаких оснований.

– Но я…

– Пустое. Пойдемте. Не заставляйте леди Бересфорд нас дожидаться.

Джон ободряюще кивнул Софи и взял ее за руку. Она не сопротивлялась, но тут же спросила:

– Вы не могли бы мне, по крайней мере, намекнуть, о чем пойдет разговор?

Джон приложил палец к губам:

– Тс-с! Все узнаем на месте.

Он осторожно постучал. Из-за двери донесся низкий голос:

– Войдите!

Софи в первый момент подумала, что в комнате маркизы находится какой-то мужчина.

– Смелее, милая, – шепнул ей на ухо Джон. – Не забудьте сделать реверанс и обязательно улыбайтесь. – После напутствия он открыл дверь, пропустив вперед Софи.

Она вошла и, широко улыбаясь, склонилась перед маркизой в глубоком реверансе. Та с удовлетворением кивнула:

– Не правда ли, очень мило, Колин? – Маркиза повернула голову немного в сторону.

Только теперь Софи заметила стоявшего в углу Линдхерста и чуть не упала в обморок.

– Д-да… – протянул Николас, чуть стушевавшись. – Очень даже мило…

Софи не решалась поднять глаза на Николаса. Ей казалось, что одним своим взглядом она убьет его наповал.

– Мисс Стюарт, – сказала маркиза, повернувшись в другую сторону, – попросите ее приблизиться ко мне.

Софи посмотрела направо и увидела личную горничную хозяйки, которая смотрела на нее и ободряюще улыбалась.

– Пожалуйста, мисс Бартон, подойдите ближе к ее сиятельству, – сказала мисс Стюарт.

Софи робко вышла на середину комнаты и остановилась напротив маркизы, но при этом осторожно взглянула через полуопущенные густые ресницы на Николаса. Черт возьми! В отличие от нее Линдхерст казался очень спокойным и совершенно раскованным! Кроме того, Софи покачалось, что сегодня Николас не выглядел таким уж огромным. Наоборот, его фигура поражала изяществом. Высокий, стройный, атлетического сложения… Софи невольно залюбовалась…

Ее взгляд скользнул по прямым и сильным ногам Линдхерста, по стройным бедрам, талии…

Однако в следующий момент восхищение сменилось чувством протеста. Да, у него отменные бедра… Редкая по стройности талия… Длинные изящные ноги… И вообще лорд Линдхерст – мужчина хоть куда! Ну и что такого? Какое ей дело до физических достоинств Николаса Сомервилла, если у него душа чудовища? Не говоря о том, что изуродованное широким шрамом лицо перечеркивало все остальное.

Софи пыталась оторвать взгляд от Николаса, но это ей долго не удавалось. Наконец, совладав с собой, она подняла глаза на мисс Стюарт, которая тоже смотрела на Софи и явно что-то ей шептала. Софи проследила за движениями губ мисс Стюарт и поняла: маркиза просит свою служанку подойти еще ближе.

Софи повиновалась.

– Да, мисс Стюарт, эта девушка действительно очень мила! – сказала маркиза. – Не правда ли, Колин?

– Гм-м… Да… Очень… – промычал Николас.

Но Софи почувствовала, как его глаза пронизывают ее насквозь. От Линдхерста исходило какое-то удивительное тепло, мягкое и успокаивающее.

Впервые после того, как Софи вошла в комнату, она подняла ресницы и посмотрела в лицо хозяйке дома. Та, в свою очередь, продолжала изучать ее, а мисс Стюарт ободряюще посматривала слева.

Под взглядами этого трио Софи чувствовала себя очень неуютно; она смешалась, покраснела, не знала, куда деть руки. Ей стало понятно, что долго выдерживать подобную пытку невозможно. Но маркиза, видимо, поняв состояние девушки, улыбнулась и очень доброжелательно произнесла:

– Ну, не волнуйтесь, милая! – И тут же закашлялась. Добрый тон хозяйки вывел Софи из состояния шока.

Она вновь чуть прикрыла ресницами глаза и стала так же осторожно рассматривать маркизу.

Теперь она поняла, кому лорд Квентин Сомервилл обязан своей захватывающей дух красотой. Лицо маркизы смело можно было назвать совершенным. В глазах, как и у ее сына, светились ум и решительность. По цвету они были скорее фиолетовыми, чем голубыми. Волосы, уже испепеленные сединой, тем не менее сохранили каштановый оттенок, который маркиза также передала по наследству Квентину.

Отметив про себя классическую форму носа маркизы, Софи отвела взгляд. Несмотря на смертельную бледность лица, миссис Бересфорд показалась ей едва ли не самой красивой женщиной из всех, кого она когда-либо встречала. Будь маркиза тридцатью годами моложе, Софи определенно стала бы ее ненавидеть из чувства соперничества. Сейчас же оставалось только удивляться, как подобная красота смогла произвести на свет такое чудовище, как Линдхерст.

Может быть, в период беременности ее что-то сильно напугало? Софи где-то слышала, что внезапный испуг будущей матери порой накладывает неисправимый отпечаток на ее еще не родившегося ребенка. Подумав, она заключила, что так оно, вероятнее всего, и произошло.

Голос маркизы вернул Софи к действительности:

– Мисс Стюарт сказала, что вы очень знатного происхождения, мисс Бартон.

– Да, миледи.

– И еще я слышала, что ваш отец был бароном?

– Он и есть барон, – мягко поправила маркизу Софи, которую стали смущать эти вопросы. – Насколько мне известно, отец еще жив.

– Вы помните, миледи, – вмешалась в разговор мисс Стюарт, – я рассказывала вам утром, что отец Софи бросил семью сразу же, как только разорился и потерял имение? Несчастная девочка осталась фактически без средств к существованию.

При этих словах Линдхерст издал какой-то непонятный хрюкающий звук. Маркиза же снова закашлялась.

– Вот оно как! – задумчиво сказала она, вытерев губы шелковым платочком, который все время держала в руках. – И впрямь трагическая история!

Она опять закашлялась и снова вытерла губы платком.

– Знатная, образованная женщина вынуждена работать простой служанкой! Ужасный удар судьбы!

Линдхерст снова издал тот же странный звук и включился в разговор:

– Видите ли, все могло закончиться гораздо хуже. Ей было нечем платить огромные долги, оставшиеся после отца. Это грозило тюрьмой. Разве не так, мисс… гм-м… Бартон? – Какое-то непонятное ощущение теплоты, исходившее от Николаса, казалось, стало еще интенсивнее. – Так что можно считать, что вам очень повезло! – закончил он.

– Действительно, несказанно повезло, милорд! – сквозь зубы проскрипела Софи, который очень хотелось ударить своего бывшего жениха.

Маркиза слабо кивнула, как бы подтверждая, что согласна с сыном.

– Ну, хорошо. Теперь поговорим о главном. Для чего, в сущности, я и вызвала вас. Дело в том, что…

Новый приступ кашля, на этот раз долгий и изнуряющий, прервал речь маркизы.

– Боже! Боже! – беззвучно шептала Софи. – Помоги ей! Молю тебя!

Но тут вмешалась мисс Стюарт. Она бросилась к маркизе, вытащила подпиравшие ей спину подушки и уложила хозяйку, прикрыв мягким одеялом. Потом налила в стоявший на ночном столике стакан какое-то снадобье из небольшого пузырька и почти насильно заставила маркизу его выпить. После чего старой леди полегчало.

Софи с удивлением заметила, что Чудовище стоял неподвижно, никак не реагируя на случившееся. Похоже, он с нетерпением ждал, когда же наконец все это закончится. Теперь Софи получила возможность прибавить к множеству нелестных эпитетов, которыми она в душе постоянно награждала лорда Линдхерста, еще жестокость и бессердечие. Однако при этом почувствовала скорее горечь, чем злорадство…

Маркиза чуть приподняла голову, сделала знак мисс Стюарт нагнуться и прошептала ей в самое ухо:

– Клэр, скажи этой девушке, что от нее теперь потребуется. У меня нет сил.

Голова маркизы вновь упала на подушки. Софи продолжала с ужасом смотреть на хозяйку, решив, что та вот-вот распрощается с жизнью. Мисс Стюарт перехватила ее взгляд.

– Не надо падать духом, милая, – шепнула она с ободряющей улыбкой. – Миссис Бересфорд сейчас станет лучше, просто ее сильно измучила болезнь.

Софи облегченно вздохнула и улыбнулась доброй женщине. Николас же снова хмыкнул, делая вид, что все происходящее сейчас в комнате не вызывает в нем ничего, кроме раздражения.

Мисс Стюарт не обратила никакого внимания на издаваемые лордом звуки и повернулась к Софи.

– Ее сиятельство просит передать, что назначает вас камеристкой мисс Мэйхью на время ее пребывания у нас в доме.

– Камеристкой? Меня?!

Мисс Стюарт кивнула:

– С вашим образованием и воспитанием вы великолепно справитесь.

– Но я совсем не знаю, что делать! – запротестовала Софи.

– Отлично знаете! Вам надлежит рекомендовать мисс Мэйхью, какую одежду и в какое время дня носить, советовать, какая прическа сейчас наиболее модная и пойдет ли нашей гостье, показывать, какой повседневный грим выбрать и какими румянами оттенять щеки. А еще неплохо было бы обучить мисс Мэйхью светским манерам и умению вести себя в обществе. Согласитесь, для вас это не трудно. Так что не пугайтесь: вы подходите для подобных обязанностей больше, нежели кто-либо другой.

Софи стала лихорадочно вспоминать собственную камеристку и то, что входило в ее обязанности. Насколько она смогла припомнить, та женщина была прекрасной советчицей с великолепными манерами и тонким вкусом в отношении моды.

Все же Софи с некоторым сомнением покачала головой.

– Неужели это все, что от меня потребуется?

– Не только, – усмехнулся Николас. – Еще надо хорошо владеть жесткой щеткой для волос.

– Колин! – раздался голос маркизы, слишком громкий для тяжелобольной. Она чуть приподняла голову с подушки и укоризненно посмотрела на сына.

– Матушка, вы же понимаете, что мисс Мэйхью необходимо время от времени вычесывать вошек.

– Миледи, вам вредно волноваться! – вновь вмешалась мисс Стюарт, затем повернулась к Софи и объяснила: – Мисс Мэйхью иногда будет нужно помогать приводить в порядок волосы. Гм… Слегка. Вы с этим справитесь.

– Хотел бы я посмотреть, как подобное «слегка» у вас получится, мисс… Бартон! – вновь усмехнулся Линдхерст.

Он сказал это достаточно тихо, рассчитывая, что никто, кроме Софи, его слов не услышит.

Софи вспыхнула. Он еще смеет сомневаться, сможет ли она делать легкую стрижку! Мерзавец! Ничего, она еще покажет ему, что умеет не только приседать в реверансах. Стрижка? Что ж, придется овладеть и этим искусством! Да и не только им. Она сумеет сделать все. Пусть этот лорд умрет от злости и досады!

Сложив губы в обезоруживающую улыбку, Софи обратилась к мисс Стюарт:

– Будьте любезны, скажите ее сиятельству, что я благодарю за оказываемую мне честь и принимаю сделанное предложение…