Текст книги "Закон бумеранга"

Я выхожу с портфелем, в котором фургоновская компра. Тоби открывает дверь. Сажусь…

– Куда? – спрашивает водитель.

И в самом деле – куда? Если по-одесски, то: «Шоб я так знал!» Надо поскорее в Харьков…

– Давай пока в центр, там решим…

Итак, Маковой… Пидарёныш… Юля не ошиблась в своём уроде… Решил комбинашку провернуть и Деню под шумок… Гнида конченая…

Так я его и кончу… И этого Кравченко – тоже… Стрелял, по ходу, именно он… А впрочем, какая разница – стрелял, не стрелял? Он – мозговой центр этих подонков. Он всё придумывал. И волыну (из засвеченных на предыдущих делах) ему Фургон накануне для чего передал? Чтобы в Дениса из неё… Чтоб всё в цвет сошлось… Кончу их всех…

Можно, конечно, пойти другим путём – передать компру надёжным эсбэушникам, тому же Кравцову… Там хватит… Но это не мой путь – гарантий никаких. В ходе следствия могут возникнуть проблемы… Адвокаты, взятки… Какое у нас правосудие? Смешно даже… И, кроме всего прочего, тесть может помешать – а ну, такой позор! Кто захочет так обосраться? Да и вполне вероятно с должности полететь, это просто на раз… Прикольно будет. Пережить столько министров, революций и полететь из-за конченого зятька… Нет, генералу это точно не понравится.

Короче, это не мой путь. Это стандартный путь, значит – не мой. «…по-другому, то есть – не как все». И потом, все семейные дела я привык решать сам. Ещё с восемнадцати лет. Как старший мужчина в семье… Варварский закон гор? Сицилии и Кавказа? Возможно. Но по мне – единственно правильный! И что с того, что когда я мстил за отца, был просто восемнадцатилетним пацаном, а сейчас мне почти в два раза больше и меня знает вся страна? Что с того? В первую очередь, я – мужчина! Мой младший брат остался жив только по счастливой случайности… Эта мразь Маковой приказала его убить… Пристрелить, как собаку… Я его порву. Сам. Буду резать по кусочкам! А потом вкину компру – чтоб все знали, кто терроризировал город. Да, именно так. Только мне нужны ещё люди – обеспечить операцию.

Набираю номер Цезаря. Долго не отвечает. Уже собираюсь отбить, но слышу скрипучий голос «законного»:

– Привет, мой мальчик…

– Здравствуйте, Юлий Аркадьевич…

– Мне Машенька массаж делает, потому не брал долго… Как ты?

– Ровно. Всё выяснил…

– Ну и? Мусорские прокладки?

– Как вы и говорили. Как всегда, правы…

– Я просто долго живу на этом свете. Как тот еврей у Бабеля, который знал всё про эту жизнь…

– Мне нужны люди…

– Сам хочешь порешать…

– Это мой брат. И расклад там личный…

– Я понимаю. – Цезарь держит долгую паузу. – Может, не надо? Ты не забыл, кто ты?

– Нет, Юлий Аркадьевич. Не забыл. Я – мужчина, и это – мой брат. Младший… С тех пор, как не стало отца, я был для него… Да вы же всё сами знаете…

– Иногда мне кажется, что ты стал другим. Обленился, расслабился, жирком оброс… А на самом деле – нет. Артур Смоленский, которого я когда-то принял как сына, никуда не делся. Не потерял себя в гламуре. Приятно… Я тут недавно одну мудрость прочитал: «Тот, кто ничего не боится, может стать злодеем. Кто боится слишком многого – станет рабом». Злодеем ты не стал, но и рабом не будешь. Это точно…

– Спасибо, Юлий Аркадьевич…

– Насчёт людей позвони Марату, пусть отправляет к тебе сколько надо.

Короткие гудки. Повидавшее виды тело планетарного авторитета вернулось в цепкие руки массажистки.

Сколько надо… А сколько людей мне надо? Есть Тоби и Роби, лучшие из лучших… Ещё человека четыре… таких… грамотных, одним словом.

В машине тихо. Приёмник выключен, все молчат. Тишину вскрывает мелодия Vertu. Вау! Ефим Арнольдович Гольд! Самый первый олигарх Одессы-мамы! Уже доложили, что я в городе, или совпадение? Совпадение?! Как же! Аж самому смешно. Ну какие могут быть совпадения у человека, который умудряется при состоянии под арбуз (миллиард $) не попасть ни в один рейтинг богатых и знаменитых. Как-то Гольд рассказал мне, что на него работает специальная команда, следящая за отсутствием пиара в прессе. Вот так: все платят за присутствие, а кто-то – за отсутствие. И даже не стоит задаваться вопросом – кто круче…

– Арчик, скажи, что это не так. Что меня обманули. Иначе я решу, что мир перевернулся…

– Здравствуй, Фима…

– Шалом, шалом… Так ты где?

– В Одессе…

– И мне не позвонил. Не кошерно…

– У меня горе случилось, Фим. Я тут не по хорошим делам…

– Что? Горе? – тональность резко меняется. От расслабленного сарказма не остаётся и следа. – Тем более обязан был позвонить! А что, друзья только когда блядей жарить и стрептоцид нюхать?

С Гольдом мы общаемся уже лет десять. В принципе, на моих глазах он эволюционировал из просто богатого полукриминального спекулянта недвижимостью и владельца кораблей, ввозивших через Одесский порт контрабас, в реального олигарха. Олигарха национального масштаба. С большими связями на Печерских холмах. Основанный им банк также из местного превратился в общенациональный, с филиалами по всей стране…

Наверное, нас можно назвать друзьями… Сильные мира сего и масштабные творческие личности (это я о себе. Нескромно? Согласен. Но чего строить целку, когда это правда?) тянулись друг к другу во все времена… Неординарность – к неординарности. Посредственность неинтересна.

В средневековой Флоренции семья Медичи спонсировала гений да Винчи, гордилась этим, и таких примеров множество. Взять хотя бы Фрэнка Синатру и крёстных коза ностры… Или дореволюционную Россию… Да и в советские времена эта практика никуда не делась – просто меценатство со стороны власть имущих приобрело форму натурального обмена. Безденежную такую форму… Артистам, поэтам, композиторам, актёрам, режиссёрам – привилегии, звания, ордена. (Ну и квартиры с дачами, конечно.) А те взамен – своё творчество. Короче, пресловутый руганный-переруганный советской псевдоморалью (тьфу!!!) принцип «ты мне – я тебе», который на самом деле и есть то единственное, что реально работает. Просто называется теперь правильно – «взаимозаинтересованность». А вместе с правильными названиями вернулись и правильные отношения. Меценаты спонсируют и гордятся этим… и своей дружбой с теми, кто «даёт душу».

Чем круче бизнесмен или политик, тем выше статус артиста-звезды, с которым ему было бы по кайфу общаться.

Которого было бы престижно поддерживать (композиторы и поэты, сами на сцене не выступающие, кроме реально великих, большому бизнесу не интересны – они не публичны и не обладают массовой популярностью).

Со мной история отдельная. Человек я не бедный, владею кое-каким бизнесом. А в прошлом – сами знаете кто. Поэтому мы с Фимой именно друзья, и он («как бы по приколу», как старший по возрасту и сильно богатый) поддерживает иногда мои проекты (альбомы, клипы). Я пишу благодарности ему на своих выходящих бешеными тиражами дисках (единственный вид публичных упоминаний о себе, который Фимой приветствуется). Приезжаю в Одессу, Киев или любую другую точку мира (точнее прилетаю – Гольд всегда присылает личный самолёт), если у него какое-то событие, и пою до полного аута безо всякого гонорара…

Вообще, последний тренд – это когда статусный артист поёт на мероприятии у олигарха не за гонорар, а «по-дружески». Круто не покупать, а дружить.

Кстати, о птичках. Некоторым новоиспеченным «богатеньким Буратинам» так хочется соответствовать этому тренду, быть, так сказать, «в материале», что они готовы отдельно доплачивать артисту хорошие деньги, чтобы тот изображал из себя давнего приятеля заказчика. Вроде как тот свадебный генерал в неподражаемом фильме «Свадьба» с Фаиной Раневской.

Но это так, к слову…

Вообще, меня иногда (в основном давние знакомые-неудачники) обвиняют в желании общаться исключительно с Сильными Мира сего. Но, во-первых, это не совсем так.

У меня есть несколько друзей (некоторых вы уже знаете), с ними мы вместе всю жизнь и по сей день. Они – не звёзды кино и не нефтяные бароны.

А что до Сильных Мира, то, в принципе, мне интересно общаться с МЕГАличностями. Это и приятно, и полезно! Они незаурядные, интересные люди! У которых есть чему поучиться. Каждый человек, добившийся чего-то очень большого, обладает невероятной харизмой. Там антилоп нет, одни тигры. А я с детства предпочитал хищников травоядным (и в зоопарке, и во всяких тестах. Ну, когда нужно животных рисовать). Так что всё логично.

И ещё, в их обществе прикольно проводить время – олигархи, политики, великие спортсмены и актёры – сплошь неисправимые оптимисты (не признают депрессняка) и гедонисты. Их повсеместно окружает красота, позитив и хорошее настроение… ВИП-зоны в лучших клубах, ресторанах, отелях. Лучшие яхты, тачки… Самые козырные девушки… Частные самолёты с топ-моделями в роли стюардесс… И всё в таком духе…

Да, мне с этими господами интересно. А им со мной. Потому что я, – уж простите за очередную нескромность, – их «поля ягода». Реально талантливый крендель. И реально сильная личность. И достиг такого уровня популярности, что эти хозяева атмосферы хотят со мной корефаниться.

А по поводу полезности и так понятно… Даже расшифровывать не надо… Если кто не въезжает, то… Всё ясно. Вопросов больше не имею. «Играйте в пинг-понг, Гена!..»[90]90
  «Играйте в пинг-понг, Гена!..» – фраза из к/ф «Самая обаятельная и привлекательная».


[Закрыть]

Так, а с кем, по-вашему, господа неудачники, я должен общаться? Чтобы не выглядеть зазвездившимся? С клерком среднего звена, единственная забота которого – продвижение по своей рабской службе и подсиживание коллег в «своей» (хренова корпоративная идеология!) рабовладельческой компании? А может, с каким-нибудь бездарным артистом-неудачником, который нафиг никому не нужен, и его забота – погреться в лучах чужой (моей, например) славы? Или с хозяином палатки на рынке? Какие у нас общие интересы? Какие темы для разговоров? Правильно, никаких. И тогда зачем же мне это делать? Из политкорректности? Чтобы выглядеть таким демократичным, близким к простому народу, своим парнем? (А вам не кажется, господа хорошие, что те, кто это делает, кто работает таким образом на публику, не только выглядят комично, но и ещё больше оскорбляют себе неподобных снисходительной неискренностью?)

Не хочу! Не мой уровень!

И всем добившимся славы артистам, актёрам, спортсменам хочу сказать: не играйте в общение «на равных» там, где его быть не может априори. Всеобщее равенство и братство осталось исключительно в утопических излияниях отцов марксизма-ленинизма и им подобных. Однажды у блестящего хорватского баскетболиста Тони Кукоча, выступавшего в составе легендарного Chicago Bulls вместе с самым великим баскетболистом (и, согласно опросам специалистов, вообще спортсменом) всех времён Его Воздушеством Майклом Джорданом, спросили: «А какой Джордан в жизни?» «Прост настолько, насколько позволяет его положение», – ответил Кукоч. Вот оно – «прост настолько, насколько позволяет положение»!

Вернёмся к Гольду. Когда собираемся вместе, иногда удаётся неплохо оттянуться… Фима патронирует какие-то модельные агентства, конкурсы красоты (на которых я тоже регулярно выступаю) и постоянно возит за собой толпу красивых и готовых к приятному общению тёлок… И у него всегда есть чистейший, не разбодяженный ледокаином (что в наших краях невиданная роскошь) порошок. Предполагаю, что мой друг является одним из глубоко зашифрованных боссов транзита этой штуковины. Отсюда его упорное стремление к непубличности… Конечно, я мог бы это легко выяснить – Цезарь-то знает всё. Но зачем это мне? Не моё дело. Я хорошо помню законы, по которым жил до сцены… Подобными вещами просто так не интересуются. Лишние вопросы – очень опасная вещь…

Гольд встречает меня в домашнем SPA-комплексе… Комплекс серьёзный, всё очень мощно, дорого и красиво. Это и понятно. Но главное – со вкусом.

Выходим из турецкой парной, девушка с точёной фигурой и пластикой стриптизёрши (из одежды на ней лишь прозрачная туника) приносит разливное японское пиво Аhashi и два корабля с суши. Ресторанные суши Фима (большой поклонник японской кухни) не признает. Потому выписал себе какого-то сушиста-виртуоза из Осаки. Теперь узкоглазый маг живёт у него дома и даже иногда сопровождает олигарха в поездках. Может, это и перебор, но факт остаётся фактом: после продукта, приготовленного самурайским волшебником, самая лучшая еда в японских ресторанах – чисто супермаркет.

– Как же вкусно, мозгами поехать можно… – восхищаюсь я, забрасывая в рот кусочек копчёного угря.

– Это мой самурайчик… Я плачу ему как топ-менеджеру, на всякий случай. Так расскажи – ты концерты, весь этот чёс предновогодний, отменил?

– Конечно, и предложил неустойку.

– И что? Нашлись такие, что взяли?

– Пока не нашлись… Но не потому, что порядочные сильно. В Москве ж все знают, кто я такой и откуда взялся!

– Ну, понятно. Вдруг Цезарь прознает, что в такой ситуашке нажиться решили. Перекусит! Кстати, скажи мне вот что – ты как себе рисовал в Харьков добираться?

– Есть вариант на поезде… Чистый бред, конечно, но можно было бы поспать. Но я, по ходу, на него уже не успеваю. Ничего. Посплю в машине до Киева, а там – утренний самолёт…

– Чтоб ты был мне здоров! Артур Смоленский, звезда первой линии и мой друг, мыкается и ютится… Ты что, о сосну головой ударился? Я всё понимаю – с братом несчастье такое, но ты кто есть, а? Короче, выспишься у меня. Утром моя авиация тебя доставит красиво, в лучших традициях…

– Фима… – из вежливости пытаюсь возражать я, хотя предложение в тему.

– Слушай, не делай мне нервы, хорошо?! Я уже забыл за то, за что ты подумал. Или ты не знаешь, что Фима Гольд из Одессы больше всего интересуется не капиталом, а дружбой? А ты – мой друг! К тому же – правильный пацан и гениальный чувак. Дружбой с которым даже я, на всякий случай, горжусь! Короче, проехали. Кстати, я самолет новый купил. Falcon девятисотый. Офигенная машина. Заодно и оценишь.

– Годится, Фима. Спасибо.

– Снежок будешь?

– Твой – да! Неплохо бы релакснуться…

– Ну, вот это уже другой расклад. – Он вызывает девушку в прозрачном, просит принести «шоб попудрить носик».

Товар – выше крыши! То, что называется «воровской подгон». Взлёт и посадка в одном флаконе. И уже спустя считанные минуты кокс развязывает мой язык, и я задаю бестактный вопрос:

– Может, это и глупо звучит, но откуда ты узнал, что я в городе?

– Тебе это как-то чешется? – улыбается Фима, втирая указательным пальцем в дёсны.

– Ну да. Может, информация ещё куда-то вышла…

– Не кипишуй, братан. Я ж понимаю, что ты здесь на шифре. Если б такое случилось, сразу сказал бы… Мне Койфман вскрылся. Или ты думаешь, Фима Гольд может не услышать за что-то важное, что происходит в Одессе?

– Типа моего приезда?

– Или?! Лёня в материале, что я с тобой общаюсь. Скажи мне, зачем ему этот цорес – злить Гольда? Это для начала. А на второе – ты не слышал, каким тоном он объявил, что сам Цезарь к нему обратился?! С понтом, они на равных! Он так вырос в собственных глазах. Я себе представляю, как он из своего реального роста – полтора метра в прыжке, стал выше Шакила О’Нила!

– Ну, обращался к нему не сам Цезарь, а Гарик Артаковский…

– Чтоб я в этом сомневался… Лёнчик нормальный, по ходу, сын еврейского народа. В авторитете. Но до того, чтоб сам Юлий Аркадьевич ему звонил, – не дотягивает. Даже по твоему вопросу… Где он – а где Цезарь! На всякий случай! Да и зачем, спрашивается, когда любой из свиты может набрать и произнести как заклинание: «Вы окажете услугу самому…!»

– Но разрулил он всё качественно…

– Арчик, послушай сюда! Я тебе говорю. Он поставил всех своих бандерлогов на режим твэнифорсевен, как америкосы говорят. Они бы тебе даже папу архитектора Потёмкинской лестницы нашли!

Ох уж эта Одесса! Даже в век победившего живую речь Интернета самые серьёзные люди говорят о серьёзных вещах, словно подражая великому Жванецкому:

Жилец: Почем стоит похоронить?

Бригадир: С почестями?

Жилец: Да.

Бригадир: Не торопясь?

Жилец: Да.

Бригадир: По пятерке на лицо.

Жилец: А без покойника?

Бригадир: По трёшке, хотя это унизительно для коллектива…

Просвечивающаяся девушка приносит ещё суши.

– О, братик, морского ежа погрызи. Мой узкоглазый готовит его – просто бэст!

– Потом столбняк начнётся – не заснёшь.

Поедание морского ежа вызывает сильный и длительный приток крови к мужским половым органам. Лично на меня действует – просто атас. Полсуток хочется постоянно. Однажды в Нью-Йорке я сожрал пару суши с этим зверем. А ночевать затем пришлось в одиночестве, варианты отсутствовали категорически. Так я просто не спал до шести утра – мешала железная труба между ног… Я её и так, и эдак, и юность раннюю вспомнил – правой, левой – всё без толку… Полчасика даст отдохнуть и опять эрекция!!!

– Я тебе организую на десерт парочку ночных фей. Убаюкают по высшей ставке. Ты их ещё не видел. С последнего отбора на «мисс Одесса»… Близняшки… Такие себе смуглянки-молдаванки. Ну, как ты любишь… На минуточку! Сосут дуэтом так, что хочется закричать: «Ой, мама-мамочка, верни меня обратно!»

Why not? В конце концов. С Маком всё завтра. А сегодня – relax так relax! Надо переключиться на что-то. Что-то приятное и отвлекающее от всего этого дерьма. Чтобы нервы отдохнули. Да здравствуют близняшки! Но в мозг заползает предательская… даже слюнтявая мысль о Полине! При чём здесь Полина? Алло, гараж, ты чего? О морском еже лучше подумай… Куда его расходовать?

– Так что смотри сам… Можешь принять их здесь, но я тебе советую сменить дислокацию в сторону гостевого дома. Там уже всё организовано красиво – и снежок, и шампанское Crystal во льду. Короче – нормально отдохнёшь.

– Подожди, а ты?

– А ты без меня, что, не справишься? Ты ж у нас до баб – терминатор! – смеётся Фима. – Нет, сам развлекайся. Я бы, конечно, с удовольствием. Ты же знаешь – я за любой кипиш, кроме голодовки! Но сегодня не получится! Мне надо поехать вручить два лимона одному большому коррупционеру с Минтранса. Он часа три ждёт уже… Ну и хер с ним, не сдохнет – Гольд с дорогим другом общается!

В доме для гостей может разместиться римский легион, да и спальня по размерам и дизайну вполне подходит для оргий в духе Калигулы. Близняшки реально прикольные. Смеются, визжат и очень сексуально слизывают с позолоченного зеркальца остатки кокса… Я предлагаю им не скучать пару минут и ухожу в гостиную – сделать несколько звонков. Даю указания Роби насчёт встречи людей из Москвы. Четвёртый за сегодня раз звоню маме – она с Деней в больнице. Потом набираю Полину (от неё уже куча пропущенных звонков):

– Привет, зайка. Ты как?

– Уже начала переживать, ты не отвечаешь…

Во как! Переживать начала. Не рановато ли?

– Просто был занят, прости…

– У тебя всё нормально?

– Да, устал немного… Сейчас лягу спать. Завтра утром прилечу – наберу сразу. Ты как? В порядке?

– Да, но уже скучаю!

– Завтра увидимся, целую!

– А я тебя хочу!

– И я. Всё, малыш. До завтра…

Что-то резко она врывается в мою жизнь. Случайна ли вообще наша встреча? Чётко в тот вечер, когда эти гниды спланировали убийство Дениса… Я уехал с Полиной, а так, возможно, был бы с братом… А вдруг она – часть комбинации? В принципе, с точки зрения профессионализма – самый простой отвлекающий манёвр… Да нет, это уже паранойя какая-то…

Возвращаюсь в спальню, сестрички жадно набрасываются на звёздную плоть… А у меня в голове вновь всплывает Полина. Её нереальная улыбка… И даже какое-то чувство вины возникает… Что за бредятина, Артур Эдуардович? А?! Как говорят здесь, в Одессе: «Бросьте этих глупостей!» Если вы решили влюбиться (а вы хоть помните, как это?), то сейчас не подходящее время.

Короче, я стараюсь отогнать предательские мысли и погружаюсь в кайф лёгкой групповушки…

ГЛАВА 12

Знаешь ли ты, о чём молчит она?

О чём её мечты?

Знаешь ли ты, что говорит она,

Когда не рядом ты?

«Она не твоя» (песня из репертуара Григория Лепса и Стаса Пьехи)

Украина, Харьков.

24 декабря.

Перелёт в частном самолете – приятная всё-таки вещь. От и до…

Начиная с комфорта в полёте, заканчивая отношением служб аэропорта. Как там говорят? «Бабло побеждает зло»? Слегка перефразирую: «Бабло побеждает всё! В XXI веке»!

Встречает Роби, сразу несёмся в больницу. У палаты – выставленная мной охрана. У койки Дениса – мама. Я не понимаю, когда она спит?

И спала ли вообще в эти дни? Глаза опухшие. То ли от усталости, то ли от слёз… А может, от всего вместе. И мне еще говорят, что я не должен мстить за то, что моя мама постарела на несколько лет жизни? За эти её глаза мстить не должен? Щас! Выкуриваю сигарету с заведующим отделением. Что нового? Сплошная неконкретика. Я здесь бессилен. Зато кое-что могу в ином разрезе…

На выходе меня догоняет молодой санитар. С просьбой об автографе протягивает диск. Нашел время. Молодец.

Люди, конечно, иногда странные бывают. Игорь Корж (мой друг – я уже о нем упоминал) недавно вообще дикую вещь рассказывал.

Он приехал в морг забирать отца. И один из работников, мужик-санитар, суёт Игорю компакт для автографа. Ну, нормально?! В полуметре отец лежит, а этот… Говорит: «Извините, что не вовремя. Сын мой – ваш фанат. Когда ещё такой случай представится?»

Лучшие люди Марата уже в городе. Ждут указаний.

– Нужно разработать план, как кончить этих уродов. План нужен сегодня, – говорю я братьям, как только мы снова оказываемся в машине.

– Это сложно без информации, Артур. Мы ни хуя не знаем. Ни распорядка дня, вообще ничего. Может, комитетчик твой информашки подкинет?.. – подаёт голос Тоби.

– Да какой, в пизду, комитетчик?! Он на измене, что я начну тут разборки. Нет. Всё, что мог, он уже сделал. И даже больше. Спасибо. Надо будет за него словечко там, – я поднимаю вверх глаза, – кинуть…

– Выдернуть бы их вместе на какую-нибудь стрелку и вальнуть там, – предлагает Роби.

– Пацаны, я уже много лет не в материале. Смекалку подрастерял. Думайте сами! И как можно быстрее!!! Домой поехали. – Отбрасываю голову на подголовник и закрываю глаза… Сколько ж ночей нормально не спал? Четыре? Пять? Уже и не помню. Постоянно нахожусь где-то между сном и бодрствованием. На самом деле по возвращении из Америки всегда так. День и ночь перепутываются, ходишь как чумной… Но сейчас несколько другие ощущения. Спать нормально не получается ни ночью, ни днём. В итоге – часа по четыре, не больше… Хреновенько для организма. И такой стабильности в употреблении «первого»[91]91
  «первый» (слэнг) – кокаин.


[Закрыть] давненько не случалось. Он, похоже, жизнеспособность и поддерживает. Ну, а в глобальном смысле? Так и подсесть можно. И «дорожка жизни» может стать дорогой на кладбище… Но – прочь негатив!

Я выключаюсь…

Телефон… Бля! Поспать мне дадут хотя бы минут двадцать, как Штирлицу?

А, это – Полина. Вот чёрт, я же обещал ей перезвонить, как только прилечу. Забыл совсем.

– Привет, котёнок!

* * *

Полина вся светилась изнутри. Именно так. Светилась… Настолько, что подруженции удивлённо изрекали банальную рекламно-сериальную фразу: «Ты что, влюбилась?» А она на самом деле влюбилась и готова была порхать от счастья. Вот он – мужчина, которого она желала. Красивый, страстный, умный, сильный… Ну и не бедный, само собой… А ещё – нереально талантливый, интересный и обаятельный. У него такая аура! С ним так кайфово! Так легко… И такое чувство защищённости…

А секс! Мама!! Полина даже и не знала, что способна испытывать оргазм четырежды за раз…

Конечно, как каждая девушка, а тем более девушка влюблённая, она не могла не думать о дне завтрашнем. И здесь вопросов возникало гораздо больше, нежели ответов. Хочет ли он строить с ней серьёзные отношения? Чувствует ли хоть малую толику того, что овладело ею? Что из всего этого получится?

Неизвестность напрягала. Но не то чтобы очень. Всё же в первую очередь Полина хотела жить сегодняшним днём, в котором была влюблена и счастлива. Как говорят психологи: «Жизнь происходит здесь и сейчас». А завтра – есть завтра… Видно будет.

Но и сегодняшний день не был безоблачным. То, что случилось с Денисом (Полина неплохо его знала, нормальный парень, жалко), просто убило Артура. Видно невооружённым взглядом, что человек не в себе. Ясное дело – на любовь-морковь у него сейчас просто эмоций не хватает.

Хотя он сам говорил, что её нежность и чувственность подпитывают его душевные силы в этот сложный момент. Короче, неразбериха полная…

Сегодня Полина проснулась рано – разбудило подсознание. Она боялась пропустить звонок Артура. Дело в том, что её мобильный всю ночь стоял на бесшумном режиме – иначе ей просто не дали бы поспать. Мало того что Сергей звонил и слал СМС, как припадочный, так ещё и этот урод… Точнее – Урод! Именно так, с большой буквы, поскольку это было имя. Именно так она назвала его для себя. А реального имени не запомнила.

Он представлялся, но Полине это было категорически не интересно, даже противно… Ну, вызвал он такую реакцию.

Это случилось около месяца назад. Полина вышла из кафе, клацнула брелоком, и уже собиралась сесть в свой Micro, когда возле неё резко затормозил здоровенный джип Cadillac Escalade. Из него вылез такой же здоровенный чувак лет сорока, полурыжий-полуальбинос, и начал гнуть пальцы, приглашая пообедать. Полине не понравились ни он, ни его манера общения. Чего она и не стала, в принципе, скрывать… Чувак напрягся, кинул понт, что всегда добивается своего, и с ней тоже будет так, как он захочет. Полина рассмеялась, села в машину и уехала…

На следующий день он позвонил на мобильный. На вопрос, где взял номер, ответил, что предупреждал, мол, её:

– Я ж те говорил – никуда не денешься. Я знаю, где ты живёшь, кто твои родители. И вообще, всё про тебя знаю!

– Видно, в ментовке работаешь? – презрительно спросила Полина.

– А какая разница? Какие-то проблемы? – в его в голосе появились нотки агрессии.

– Ну так вот. Если всё знаешь, то следовало бы быть в курсе, что я девушка не свободная. Встречаюсь с народным депутатом… Короче, я занята. Понятно?

– Всё равно ты никуда не денешься. Так что предлагаю не терять время…

– Слушай. Если ты такой крутой и всё вычисляешь, то вычисли телефон моего. Позвони – и с ним пообщайся.

Полина отключилась. Хотя всё-таки правильнее сказать – «бросила трубку». Пускай уже давно никто никуда ничего не бросает, но всё же это выражение понятнее. Более подходящее.

После этого чувак получил имя Урод. Ну и, само собой, попал в игнор. Позвонил ещё несколько раз. Она уже думала Сергею рассказать или номер сменить, но внезапно Урод исчез и больше не объявлялся. Может, и впрямь справки навёл и решил не связываться? А может… Да какая разница? Потерялся – и слава Богу…

Но вчера Полина вновь с ним столкнулась. Там же, где и в прошлый раз, – рядом с кафе Fiji на Петровского.

Он начал грузить что-то по поводу судьбы, которая посылает очередную случайную встречу:

– А что касается пассажира твоего донецкого, так это всё так… – умничал Урод. – Он в Киеве, или в Донецке у себя. Ты здесь… А я рядом – красивый и богатый! – засмеялся он своей, типа, шутке.

Полина фыркнула: «Ну и глаза у него. Бешеные! Точно под чем-то…»

Вечером он стал звонить. Так, по очереди, они и наяривали: Сергей, Урод. Снова Сергей…

Она выключила звук и заснула. Проснувшись рано, машинально настрогала какие-то бутерброды, приготовила кофе. Позавтракала, не ощущая вкуса. Артур не звонил. Тогда она решила позвонить сама… «Нет, подожду еще… Наверняка он в больнице у брата». Прошел еще час, и, не выдержав, она набрала номер. Артур сказал, что как раз собирался сделать то же самое (из вежливости?)… Он только что из больницы, едет домой. Тоже соскучился… Тоже хочет её видеть… Может заехать прямо сейчас… О’кей. Она за десять минут соберется…

Артур приехал в сопровождении близнецов. Они – его друзья. И при этом то ли охранники, то ли…

Впрочем, не важно… Какие-то очень грозные типчики!

Несмотря на ранний час и сборы в темпе «140 ударов в минуту», Полина успела принять правильный вид (прическа, макияж) и вышла, как полагается, сверкая.

Они заехали в не теряющую актуальности «Норму»[92]92
  «Норма» – один из самых престижных ресторанов и продуктовых магазинов Харькова.


[Закрыть], купили продуктов. Полина видела – он очень устал. Глаза то и дело закрываются. Затылок ловит подголовник…

Перекусив, оказались в постели. В этот раз всё было прозаично. Кончив, он мгновенно уснул. Полина полежала какое-то время рядом, но сон и не думал приходить. Она пошла в ванную, наполнила джакузи. Уже оказавшись в горячей воде, вспомнила, что оставила в спальне телефон. «Да и ладно, всё равно стоит на бесшумном»…

* * *

Меня вновь (и это уже становится нормой) будит телефон. Странно, я же выключил звук. А, фу ты, чёрт! Я утром купил ещё один. iPhone. Секретный, типа, номер. Он есть только у мамы, сестры и у близнецов. То-то я смотрю – мелодия не Vertu’альная.

Звонит мама. Денису будут делать повторную операцию. Это хорошо или плохо? От врачей хер добьешься нормального ответа. На своём тарабарском объясняют что-то… Сколько же я спал? Практически ничего. И часа не поспал. Полина где? В ванной, скорее всего, – слышно шум льющейся воды. Понятно… Что это мигает на тумбочке, оранжевое такое? А, её телефон. Кто-то звонит…

Смотреть, кто звонит другому человеку, тем более твоей (ну, скажем так) девушке – это нехорошо, честно говоря. Но я беру в руки вибрирующий телефон. В конце концов, Полина настойчиво врывается в мою жизнь. Или уже ворвалась? Должен же я знать о ней ещё хоть что-нибудь, кроме того, что она сама о себе выдаёт?

И потом, свои подозрения насчёт не случайности нашего знакомства в тот злополучный вечер я тоже окончательно не отбросил. Паранойя? Возможно. Но в моей прошлой жизни такого рода комбинация (отвлекающий маневр с подставной тёлочкой) – это первый класс, вторая четверть.

На Полинином дисплее продолжает мигать сигнал вызова. Напористо кто-то звонит. Кто, интересно? Стоп! Минуточку! Я где-то встречал этот номер. Где?! Напрягайтесь, Артур Эдуардович! Где вы видели эти одиннадцать цифр? Лёгкий холодок в груди…

Не может быть! Быть этого не может!!!

Это номер Макового! Мне его Юля давала. Я оседаю на край кровати. Охренеть можно!!! Паранойя, блядь? Ни хуя себе, паранойя! Труба! Ну, Полиночка! Убью суку! Стоп… Если она засланная, то через неё можно и на Мака выйти. Но все равно – убью!

Я врываюсь в ванную. Полина с блаженной улыбкой нежится в пузырьках. Но, видимо, у меня такое выражение лица, что улыбка мгновенно улетучивается:

– Что-то случилось?

– Кто тебе звонил?! – Я протягиваю ей трубку. Еле сдерживаюсь, чтобы сразу не зарядить по физиономии.

Она берёт телефон, смотрит пропущенный вызов. Руки дрожат.

– Кто это? – кричу я.

– В чем дело, Артур? Придурок один звонил.

– Придурок один?! Понятно! И как зовут этого придурка? – Присаживаюсь на край ванны. Я готов её разорвать. Реально. Что она дуру, бля, включает?..

– Я не помню, как его зовут. Приставал несколько раз в городе. Имя не запомнила. Дала ему кличку Урод – и всё. Что происходит, Артур? – Теперь у неё дрожит ещё и голос.