Текст книги "Закон бумеранга"

ГЛАВА 4

Но вот однажды утром к бате в трест

Зашли два дяди в сереньких костюмах,

Как оказалось, ОБХСС.

Всё было тихо, всё без пыли и без шума.

Из песни Александра Розенбаума «Дагомыс»

«Чтобы у нас всё было,

И нам ничего за это не было…»

Главный тост времён застоя

Украина, Харьков.

20 декабря.

Утро выдалось серое и пасмурное. По радио обещали магнитные бури. Но испортить солнечное настроение Дениса погоде было не под силу. Готовя себе на скорую руку завтрак (латте в кофе-машине, тосты, сыр пармезан и слабосолёная сёмга), он даже подумал, что всё как-то слишком хорошо. Как-то чересчур…

Ну на самом деле. Юля готова развестись с мужем, с этим уродом Маком. Как её вообще угораздило замуж за него выйти? Говорит, он таким не был… Ладно, это всё в прошлом. Она готова развестись. Даже добро на это у своего могущественного папаши получила… Интересно, Юлин папа сам не устал иметь в зятьях такого козла? Наверняка ему известно, что Мак из себя представляет…

Итак, скоро Юля станет свободной женщиной, и у них не будет необходимости скрываться, конспирироваться… Скорей бы. А там можно уже всерьёз думать и о создании новой семьи.

В делах – полный шоколад. В «Мираже» – период предновогоднего сенокоса. Касса растет каждый день. Билеты на презентацию Артура ушли, как «дети в школу». И во время самого концерта будет серьёзный подъём: бар, кухня. Другие проекты с участием Дениса тоже в порядке. Особенно оптовая торговля китайскими шмотками. У него есть партнёры, у которых эта шняга на Барабане[19]19
  Барабан (разгов.) – харьковский рынок у станции метро «Барабашово», крупнейший оптовый вещевой рынок Украины.


[Закрыть] отлетает такими темпами… Просто аут. А приятель Слава Ольховский – большой человек на таможне… Именно он обеспечивает Денису «серый» ввоз товара. Транзитом из России… Как раз сегодня они со Славой договорились встретиться. Пора обсудить увеличение объёмов. (А что? «Спрос рождает предложение»… А по-нашему: «Спрос рождает быстрый ввоз»!) Денег теперь надо побольше зарабатывать. Юля привыкла жить в роскоши. И он обязан ей эту роскошь обеспечить…

Выруливая с подземного паркинга, врубил диск брата. Так, чтобы сабвуфер подбрасывал машину. Жизнь – замечательная штука! Заходя в офис, он столкнулся с уборщицей Петровной, которая, увидев его, прослезилась и стала благодарить, тараторя и сбиваясь. Правнучке сделали операцию. Всё прошло успешно. Ну бывает же так – сплошной позитив! Таким радужным Денис и вошёл в собственную приёмную, где увидел прямо противоположные эмоции на лице секретарши. На кресле для посетителей припарковался не по годам сутулый мужчина с кричащей надписью «МЕНТ» на морщинистом лбу… Мент… Даже обязательную чёрную папку глазами искать не надо. И так всё ясно…

– Денис, тут к тебе…

– Старший лейтенант Капустин. Уголовный розыск. Можем пообщаться? – Посетитель встал, продемонстрировал «корочку».

– Проходите… – «Ё-моё! Только этого не хватало. Впрочем, чему я удивляюсь? «Закон равновесных сил» в действии, – подумал Денис, вспомнив о недавно прочитанной книжке по психологии. – Но я в любом случае никому не позволю испортить мне настроение. Чего ему надо? Наверное, из-за убийства Тупичка? И угораздило его мне позвонить». – Присаживайтесь. Чем обязан?

Опер неуклюже плюхнулся в кресло.

– Что вы можете сказать о смерти Александра Топичарского, известного как Саша Тупичок?

– А что я могу сказать? Знаю то же, что и все. Его убили на белгородской трассе, – «собачья, видимо, у него работа, – Денис разглядывал непрошеного гостя. – Не больше тридцати, а сутулится на сорок. И залысины эти»…

– И всё?

– А что ещё? Мы были просто знакомыми. Не друзья, дел общих не вели.

– А когда вы последний раз видели потерпевшего? – Старлей сверлил Смоленского глазами. Тот задумался, вспоминая, когда на самом деле видел Тупичка, но осёкся, поймав чересчур жёсткий взгляд опера:

– Вы как-то странно смотрите на меня… Это у вас профессиональное или…

– Нормально смотрю.

– Знаете что… Как вас по имени-отчеству?

– Олег Николаевич.

– Так вот, Олег Николаевич. Вы ж не Высоцкий, да и я не Сергей Юрский. Давайте без киношных фраз[20]20
  Высоцкий и Юрский – отсыл к классической кинематографической сцене в фильме «Место встречи изменить нельзя».


[Закрыть]… Когда последний раз видел Тупичка, не помню. Может, две недели назад. Может, три…

– Где? При каких обстоятельствах? – продолжал Капустин.

– У меня в заведении. Он в казино играл, кажется… Да, в покер.

– У вас тут курят? – В руках непрошеного гостя появилась пачка L&M.

– Нет, извините, – Смоленский развёл руками. Пачка исчезла.

– Ладно. А с кем, говорите, был в казино Топичарский?

– Не помню точно, – Денис улыбнулся этому «детскому» приёму – «с кем, говорите, он был…», – я ведь на работе его встретил. Поздоровались, я дальше пошёл…

– Понятно, понятно. А в воскресенье вечером вы его, значит, не видели? – Капустин сощурил глаза, от чего его взгляд стал ещё более колючим.

– Конечно, не видел, – Смоленский пожал плечами.

– А что вы делали в воскресенье вечером?

– Ну, это смотря во сколько? А что за интерес? Меня подозревают в убийстве, что ли? – Денис немного напрягся.

– Пока нет. Так что вы делали в воскресенье вечером?

– Повторяю, смотря во сколько? Около шести уехал с работы, был у мамы. Потом поехал домой. Футбол смотреть.

– Около десяти часов где вы были?

– Я уже сказал. Смотрел футбол, – интонация Смоленского тоже ужесточилась.

– Кто может это подтвердить?

– Не знаю, кто. Я был дома, один, смотрел футбольный матч. Чемпионат Италии. И пиво пил. С корюшкой.

– Это плохо, – покачал головой Капустин.

– Вы против пива? Или корюшки? – Денис попробовал разрядить обстановку, хотя сам уже закипал.

– Зря вы шутите, гражданин Смоленский. Я бы на вашем месте особо не шутил, – опер покачал головой. – Плохо, что никто подтвердить не может.

– Не надо меня пугать, гражданин старший лейтенант.

– Ладно, допустим. О чём вы говорили с Топичарским по телефону в воскресенье в 21:53?

Денис, естественно, давно ждал этого вопроса.

– Он позвонил узнать про билеты на концерт моего брата.

– Вы что, заранее подготовили для меня этот ответ?

– А вы считаете себя крутым, типа, психологом? Понятно же, что пришли допрашивать меня именно из-за этого звонка. Логично, что я готов ответить…

– Ну вот, вы сами говорите, что близко с потерпевшим не общались. А как тогда объясните, что он вам позвонил в выходной день, в такой поздний час и по пустяковому поводу? Несколько странно, нет?

– Да ничего странного. Тупичок ведь не был выпускником Института благородных девиц. Правил этикета не придерживался. А позвонил потому, что рекламу по радио услышал и подумал – билетов уже может и не быть. Кстати, вы можете сетку радиорекламы на «Шансоне» посмотреть и проверить, в котором часу она выходила.

– Проверим обязательно, – Капустин снова, видимо машинально, достал пачку сигарет. Но, вспомнив, что курить хозяин кабинета не разрешил, помял её немного и засунул обратно в карман. – Но странно всё как-то… Он вам звонит в 21:53. Это его последний звонок в жизни. А через несколько минут его убивают…

Денис внимательно посмотрел на опера. О том, что убийство произошло именно в это время, сразу после звонка, он не знал. Стало как-то не по себе…

– Хотите что-то сказать? – с напором выпалил «старлей», решив, что «клиент» поймал какую-то слабину и сейчас расколется…

– Да ничего я не хочу. Не надо нервничать. Просто подумал: вот, говорил с человеком, а через несколько минут его кто-то жизни лишил…

– Понятно, – как плохой актёр, Капустин не смог скрыть разочарования. – Гражданин Смоленский, боюсь, если вы не вспомните, кто может подтвердить ваше алиби, то нам придётся ещё встречаться…

– Если честно, не хотелось бы, – усмехнулся Денис. – Кстати, да… Я соседку возле лифта встретил, когда домой заходил. Это около половины десятого было. Прямо перед началом футбола. Можете проверить. – «Хм, опять аналогия с «Местом встречи…»: футбол, встретил соседку…

В фильме фигурировал сосед, но какая разница?» – Да и машина моя на паркинге стояла. Может, видел кто? Поинтересуйтесь…

– Поинтересуемся. Но даже если это и так, то алиби косвенное. На машине вы могли и не на своей уехать. А от вашего дома до места происшествия за полчаса добраться вполне реально…

– Это всё, что я могу сказать… – Смоленский встал, намекая, что разговор окончен.

– До свидания. Мы вас вызовем для дачи официальных показаний. Постарайтесь пока воздержаться от выездов из города.

Капустин ушёл, а Денис поймал себя на том, что настроение всё-таки подпортили. Нежданчиком. Ну да ладно. А вот Сашку жалко. Нормальный, в принципе, пацан. Со своими тараканами в голове, конечно. Пожалуй, даже с серьёзными. Ну так а кто без них? Говорят, его эта банда грохнула. При нём сумка была, с приличным лавандосом… Вполне может быть – вёз россиянам бабло за товар. Кто-то вычислил… А может, менты или таможенники слили. Да и эсбэушники могли… Да кто угодно. «И дёрнул его чёрт меня набрать, теперь затрахают конкретно…»

Он созвонился с Ольховским, договорились встретиться в «Гостиной» – модном кафе на Сумской. Кстати, Слава наверняка знает что-нибудь не общедоступное… Как он может не знать подробностей убийства (да ещё и на работе!) видного контрабандиста?! И по жизни, и по должности положено…

На встречу опоздал – на пересечении Сумской с площадью Свободы была бешеная, по харьковским меркам, пробка. Ольховский уже ждал за столиком на втором этаже.

– Не бережёшь ты время государственного человека, Денис Эдуардович! – засмеялся он, обнимая Смоленского. – Двадцать минут тебя жду.

– Да я уже думал машину посреди пробки, прямо напротив губернаторского кабинета оставить… включить аварийку и пойти пешком. Быстрее было бы раз в десять. Задолбали пробки эти! Ну просто Москва, блин!

– Закажи себе чего-нибудь, – Ольховский дожёвывал салат «Цезарь».

– Фреш выпью, и всё. Я отсюда к маме на обед. У неё сегодня день рождения…

– Как дела вообще?

– Дела? Настроение с утра было просто «мега». Приезжаю в офис, а там мусорок сидит. Пришёл меня за убийство Тупичка пробивать…

– А ты при каких раскладах? – удивлённо вскинул взгляд Ольховский.

– Да ни при каких. В том-то и фишка. У нас же ни одной общей темы. Просто он мне звонил со своего мобильного прямо перед тем, как его…

– Чего звонил? – тон Славы стал более официальным.

– Всё нормально, Слав. Я ж тебе говорю, ни одной общей темы. Он звонил насчёт билетов на концерт Артура. Кстати, вот, – Денис протянул пригласительные. – Реально, один из лучших ВИП-столиков…

– Спасибо. Ну и дальше что?

– Да ничего, в принципе. Я всё этому мусору объяснил. Может, отцепятся…

– А может, и нет. У них там сейчас полный пиздец… Столько убийств нераскрытых…

– А у тебя какая информация?

– В принципе, ничего такого особенного я не знаю… Говорят, у него была стрелка с русскими на той стороне… Вёз им бабки… Вроде лимон зелени… Есть информация, что стреляли из того же оружия, что и на прошлых убийствах. И почерк тот же. Опять эта грёбаная банда! Но в любом случае информация к ним, к отморозкам этим, попала каким-то образом. Менты прорабатывают всех, кто мог про бабло это знать. Так что будут долбить связи Тупичка…

– Ясно, – Денис потягивал сок через трубочку. – Могут ещё попить кровушки…

– Так, а ты о чём поговорить хотел? – Ольховский подозвал официантку, попросил счёт.

– У барыг моих на Барабане отлетает всё… Пора объём увеличить…

– Нашёл время. Сейчас из-за Тупичка может такой кипиш подняться. Так что наоборот, мы пока все телодвижения остановим. К нему мусора приклеились, а он объёмы увеличивать?! Молодчага!.. Меня, давай, подставь…

– Да ты чё, Слав? Я ж не это… Разговор-то давно назрел, а мент этот сегодня нарисовался…

– Молодой ты ещё, Деня, поосторожней надо быть. Или от хорошей жизни расслабился? Нельзя, братан. А то могут как в том анекдоте про собачек… Ты что думаешь? Я сам жду, что ко мне со дня на день эти придут с вопросами…

– А ты что, был с Тупичком в плотном контакте?

– Я?! Ты, по ходу, вообще, что ли, с ума сошёл?! Я – с конкретным контрабандистом? Ты чего? Нет, конечно. Понятно – он с кем-то у нас решал вопросы… Но всё равно – если пожар начнётся, всех может зацепить. Короче, Денчик. Пока: «КОНТРАБАНДА – СТОП»!!!

В свой пятьдесят четвертый день рождения Жанна Смоленская вступила очень красивой женщиной. И дело даже не в том, выглядела она на свои годы или нет. Настоящая красота никуда не девается и в зрелом возрасте. Особенно, когда женщина имеет возможность и желание за собой ухаживать. Тогда появляется то, что называют лоском, ощущением дороговизны… Понятно, не последнюю роль играют вспомогательные факторы… Всякая там косметология и прочее. Благодаря деньгам старшего сына у Жанны было всё самое лучшее. «Мегадорогие» кремы и косметика, услуги модных косметологов Москвы или родного Харькова на выбор. Она одевалась исключительно в Louis Vuitton, Prada и Chanel. А выглядеть намного моложе своих лет самоцелью для Жанны не являлось, поэтому пластических операций, подтяжек всевозможных она не делала (ну разве что ботокс в лоб колола). Бывают, конечно, такие везунчики, которым удаётся обмануть возраст и без помощи хирурга. Но это всё больше люди, которых жизнь избавила от настоящих переживаний, от ударов судьбы… У Жанны вышло по-другому. Хотя начиналось всё просто замечательно…

Она выросла в интернациональной семье: папа – армянский грек, мама – еврейка. Смешение кровей часто приводит к рождению красивых детей. Но Жанна была не просто красива… Божественна! К тому же, будучи дочерью более чем обеспеченных родителей, она прекрасно одевалась. Слыла настоящей модницей. Ещё в школе из-за неё происходили жёстокие уличные бои. Маму то и дело вызывали к завучу, который читал лекции на тему: «Пусть ваша дочь перестанет строить глазки и провоцировать драки!» Но в том-то и дело, что девочка была не виновата. Просто так получалось, что ей достаточно было один разок, пусть даже невзначай, взглянуть на какого-нибудь парня, как тот начинал верить в чудо и готов был драться с кем угодно за право считаться её кавалером.

Став студенткой первого курса экономфака, она познакомилась с Эдиком Смоленским. Он её просто обаял, как ни один мужчина из всех тех, которые пытались за ней ухаживать. Они пытались, а Эдик умел. Он дарил цветы и всякие безделушки. Приглашал в лучшие рестораны, где вёл себя с достоинством, где его все знали и уважали. А выглядел – просто отпад. Нет, красавцем писаным Смоленский не был… Приятный, мужественный, но не красавец… Но он отличался от остальных – уверенная походка, умный взгляд. Одевался Эдик, как звезда киноэкрана, имел собственную машину – только-только вышедшую первую модель «Жигулей»… И это всё в семьдесят первом году. Кто жил, тот поймёт.

Короче, Жанна влюбилась по уши. От родителей она свой роман скрывала: ладно, мама… А папе как сказать, что мужчина на пятнадцать лет старше, что уже был женат и имеет дочь? Это сейчас всё допустимо, всё в порядке вещей: «Если годится в дочери – годится в жёны». А тогда…

Родители вообще были уверены, что она ещё девушка…

Но скрывать удавалось до поры до времени. В один «прекрасный» день Жанна поняла, что беременна. Смоленский и слышать не хотел об аборте, он мечтал на ней жениться. Знакомство с родителями прошло гораздо симпатичнее, чем предполагала Жанна. Папе понравились чёткость жизненных позиций и деловая хватка жениха. Маме – то, что он по-настоящему (это было явно видно) любит их девочку, и то, что он наполовину еврей. Свадьбу сыграли шикарную, а в августе родился мальчик. Его назвали Артуром – любимым мужским именем Жанны и в честь её отца…

Восемнадцатилетняя супруга смогла найти общий язык с Ирочкой – дочкой Эдика от первого брака. Девочке было девять лет. Она находилась в сложном психологическом состоянии после того, как три года назад погибла мама. Погибла трагически, утонув в море прямо на её глазах. Жанна сумела стать для Ирочки близким человеком, и семья зажила счастливо…

Эдик официально работал заведующим ателье, но главное – держал «левый» швейный цех. Что такое подобный бизнес в те годы? Баснословный заработок и постоянная опасность угодить в тюрьму. Но Смоленский имел нужные связи и исправно делился с кем положено (кто говорит, что в эпоху «развитого социализма» не было коррупции?). Потому «пожары», как называли групповые аресты «расхитителей социалистической собственности», обходили его стороной.

Так что семья видела лишь одну, положительную сторону медали: шикарный дом с антикварной мебелью на Шатиловке, самые новые автомобили, красивую жизнь, «интуристовские» отели в Сочи и Ялте, зимние выезды в Москву и Кисловодск и ещё много-много всего… В 81-м Жанна родила второго сына – его назвали Денисом.

В 83-м Смоленского (бизнес к тому времени уже прилично разросся) всё же арестовали. Но глобальной катастрофой это не закончилось. Почти год под следствием, приговор – три «химии»[21]21
  «химия» (слэнг) – смягчённая форма лишения свободы в СССР.


[Закрыть] – просто идеальный при таком раскладе вариант. С «химии» он соскочил досрочно, и всё вернулось на круги своя…

…Звонок мобильного вернул Жанну в реальность. Надо же… Так задумалась, что чуть химчистку не проехала…

– Привет, Ириш, – с падчерицей они так и остались близкими подругами.

– Ну что, как настроение? Ты где?

– Да, вот, к химчистке подъехала… Вещи забрать… А ты когда ко мне собираешься?

– Да, в принципе, думала уже ехать к тебе… Купила Moét & Chandon.

– Давай часика через два, ладно? Сейчас твой братик младший приедет. Знакомить будет меня со своей дамой… Не хочу, чтоб это выглядело, как семейный совет… Вроде мы её оценивать собрались… Ладно?

– Хорошо, я тогда ещё на работу заскочу.

Жанна заметила парковщицу, застывшую в полуметре от её машины. Открыла дверь, вышла…

– За парковочку, пожалуйста… – немного нервно выпалила женщина. Она была примерно тех же лет. Пальцами с длиннющими наращенными ногтями парковщица сжимала сигарету slim (что вызвало у Жанны улыбку – в акриловые ногти облачились уже самые отсталые слои населения[22]22
  «…облачились уже самые отсталые слои населения» – фраза из к/ф «Самая обаятельная и привлекательная».


[Закрыть]. Парковщицы, киоскерши, уличные продавщицы мороженого…

Еще и тонкие сигареты они, «видите ли, курят»! «У нас, на козьем болоте, не пьют шампанское»!).

– А чего вы нервничаете?

– Да я не нервничаю. Просто стою возле вашей машины, реакции никакой…

– Я по телефону разговаривала, – в голосе Жанны появилось лёгкое возмущение.

– Так у вас стёкла тёмные. Я ж не вижу, – парковщица с трудом сдерживала свою ненависть к «Мерседесу» и к респектабельному виду его владелицы…

– Я на минутку. Вещи из химчистки заберу, и всё…

– Всё равно платите. Положено… Или двух гривен жалко?

Жанна молча достала купюру. Парковщица схватила деньги, ещё раз засветив акриловые ногти и обрезанные до оснований пальцев перчатки. Тут у неё зазвонил мобильный.

– Алё, слушаю. Здрасьте, Максим Петрович. Чего? Не, сегодня не могу, не. Чего? А я в командировке… Да. Завтра могу. Ну, хорошо. Наберу, ага…

Жанна, иронично улыбаясь, зашла в химчистку. Точно мир перевернулся. Показать бы кому-нибудь лет десять назад такую картину – «юная» парковщица курит тонкие сигареты и умничает по мобильному. Надо же. В командировке она…

…Беда пришла в 90-м. Эдуарда арестовали. И сразу стало ясно – это серьёзно. Хотя казалось, что время репрессий против цеховиков прошло (была разрешена предпринимательская деятельность, открывались совместные предприятия, началось кооперативное движение). Но под Смоленского (официально – директора крупнейшей швейной фабрики) копали. Копали конкретно. У ОБХСС[23]23
  ОБХСС (сокр.) – Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности.


[Закрыть] оказалось так много информации, что было совершенно понятно – дело готовилось заранее и со всей тщательностью. Кто-то технично спланировал устранение Смоленского – одного из самых серьёзных теневых бизнесменов города. Как там, в римском праве – «кому выгодно?». Выгодно могло быть многим, но больше всего – Борису Раскину, партнёру Эдика. В их совместном бизнесе крутились миллионы (для сравнения – самый роскошный дом на Шатиловке стоил сто тысяч, самая престижная машина – «Волга 2410» – двадцать пять). Нигде и никак официально не учтённые. При определённом раскладе Раскин мог присвоить всё. Сам он попасть под каток обэхаэсников не очень боялся – никакой официальной должности не занимал. Председатель кооператива…

Смоленский, сидя в тюрьме, проанализировал ситуацию и вычислил, что автором комбинации является именно Раскин. Сделать такой вывод было не очень-то и сложно. Тем более, что незадолго до ареста компаньоны серьёзно погрызлись на почве бизнеса… Об этом Эдик написал «маляву» жене, в которой просил передать партнёру, что всё «прохавал», и если тот не включит «заднюю», то Смоленский найдёт способ организовать ему «курорт» в соседней камере. Но Раскин на самом деле серьёзно и долго готовился. Услышав от Жанны угрозы мужа, он лишь рассмеялся ей в лицо:

– Да ни хера он не сделает, Эдичка твой. Думал, что самый умный… Короче, слушай, Жанночка, сюда. Я могу устроить всё так, что получит он по минимуму, без конфискации. Посидит годика три, а там – на «химию» и домой. Совместное имущество кооператива (Жанна являлась соучредителем и была оформлена заместителем председателя) разделим с тобой пополам – работай. А если станет выдрачиваться, пятнарик получит и полную конфискацию…

– Что ты хочешь за такую милость? – криво усмехнулась Жанна.

– Да в общем-то ничего особенного. У меня с твоим мужем есть кое-какие общие дела. Там бабки вложены. Пусть он про них забудет… И заметь, я поступаю очень благородно, что вообще обсуждаю это. А мог бы просто забрать, и всё.

– Борис, там миллионы…

– А ты хотела, чтоб я играл в такие серьёзные игры за копейки?

– Я поговорю с Эдиком…

– И это ещё не всё. – Он вплотную подошёл к Жанне и заговорил ей почти на ухо. – Ещё я хочу тебя. Всегда хотел. Будешь моей любовницей!

Она попыталась ударить его по лицу, но Борис перехватил её руку:

– Давай без театральных жестов. Хотя в гневе ты ещё красивее. Короче, думай!

Жанна через вертухая передала предложение мужу в той части, что касалась бизнеса. Реакция Смоленского была такой, как она и ожидала. «Послать Раскина на хуй!»

Он найдёт на него управу. Эдик связался со своими приятелями из блатных. Те подъехали к Борису, но он был готов и к этому. С блатными тут же встретились люди в погонах с крупными звёздами и напомнили, что Харьков – город ментовский. Тогда Эдик через следователя передал «компаньону», что всё равно потянет его за собой на зону…

Через несколько дней Эдуард Смоленский умер в тюремной камере от сердечного приступа. Хотя сердечником не был, и вообще его можно было назвать здоровым человеком. Никто из людей, знавших о подводных течениях дела, в такой исход не поверил…

И, как говорится, «пришла беда – отворяй ворота». Спустя полтора месяца чуть за полночь в Жаннин дом вломилась опергруппа. Они сказали, что старший сын, которому не исполнилось и девятнадцати, её гордость – Артур, подозревается в убийстве…

Артур был, как теперь принято говорить, харизматичным парнем. Красавец, любимец девушек, лидер и душа любой компании, прекрасно пел и играл на гитаре… Главный из приехавших ментов сказал, что Артур застрелил Раскина и скрылся… Улик против него выше крыши.

Очень сложно попытаться описать, что происходило с Жанной. Она потеряла мужа, а теперь, судя по всему, лишилась и сына. Где он? Что с ним? И как теперь вообще?

Прошло несколько дней, с ней связался старый друг семьи, авторитетный блатной и катала Лёша Сотник, и всё рассказал. В тот день Артур нашёл его около девяти вечера в гриль-баре в парке им. Горького, где обычно собирались маститые картёжники. Парень выглядел очень возбуждённым:

– Дядя Лёша, есть дело очень срочное. Давайте встретимся здесь в одиннадцать. На улице, возле бара. Мне понадобится ваша помощь. И никому ничего не говорите. Это очень важно.

Сотник дружил с Артуром. Есть такой тип дружбы через поколение – сын и друзья отца. Особенно часто это встречается, когда отец строгий, а с его приятелями мальчик может вести себя свободнее. И когда мальчик вообще тянется к взрослым. Артур же, опережавший в развитии свой возраст, с юных лет общался со старшими. Кроме того, его «цепляла» блатная романтика, олицетворением которой и являлся дядя Лёша.

Сотник попытался выспросить у Артура, в чём дело, но тот молчал, как Зоя Космодемьянская. После того, что недавно произошло в семье Смоленских, не пойти навстречу парню Лёша не мог. И без лишних расспросов согласился.

Ровно в одиннадцать он вышел из бара, Артур вынырнул ему навстречу из тени деревьев, освещенных уличными фонарями.

– Я убил эту гниду!

– Кого? – Сотник застыл, вытаращив глаза.

– Раскина, – выдохнул Артур. – Дядь Лёш, мне нужно бежать, у вас по всей стране связи. Спрячьте меня где-нибудь…

Сотник отправил Артура в Крым к своему брату…

…Воспоминания могли продолжаться бесконечно. Но, въехав во двор «сталинки» на Сумской, Жанна обнаружила своё постоянное место занятым. Пришлось припарковаться возле будки охраны.

– Вам помочь, Жанна? – К машине подбежал Женя (она считала его милым мальчиком, самым приятным из охранников во дворе).

– Да, если можно…

– Слышал, у вас день рождения, поздравляю! – Он схватил пакеты с подарками, вещи из химчистки и цветы. Провёл до подъезда. Набрал код на двери.

– Спасибо, Женечка! Ты такой умница!

– Вы великолепно выглядите…

Жанна улыбнулась. Приятно слышать комплименты от молодого человека. Пусть он даже и лукавит. Хотя почему лукавит? Она действительно хорошо выглядит. Шикарная укладка, макияж… Шиншилловая, в пол, шуба, высокий каблук…

Женя донёс всё до квартиры.

– Приятного вечера!

– Спасибо!

Дверь открыла домработница Ляля:

– А-а, вот и именинница пришла! Сколько подарков! А цветы!!!

– Расставь их, пожалуйста. Что-то я подустала немножко… Ужин как? Готов?

– Пять минут…

– Хорошо. Сейчас Денис приедет. Накрой на стол… Пойду переоденусь.

Итак, сейчас Деня привезёт свою Юлю… Нашёл повод познакомить. Почему же всё не как у людей, а? Два сына. Красавцы, успешные… А с личной жизнью всё по-дурацки как-то. Старшему уже тридцать пять – нормальной семьи нет и не предвидится. В принципе, понятно – вся его жизнь «не как у всех». Сначала «в бегах», потом в криминале, потом певец… Сплошные танцовщицы, певицы, модели… Ещё он, правда, успел сходить… Сходить куда? Как правильно выразиться? Это про женщин говорят: «Сходила на полгода замуж…» Значит, Артур «сходил в мужья»… Да, у Жанны есть ангельской красоты внучка (а то! папа – ЕЁ копия, мама – фотомодель), но видит она девочку пару раз в год… В любом случае она хотела бы по-другому.

С младшим тоже не по-людски как-то получается. Двадцать шесть лет, интересный парень (пожалуй, чуть больше всё-таки похож на отца). Зарабатывает – дай Бог. Обаятельный… Девчонки вокруг него табуном, а он взял и по уши вляпался в замужнюю женщину. С ребёнком… И с мужем – сплошной головной болью… Нет, в принципе, Жанна не против, чтобы он, как говорится, остепенился. Всё-таки работа в клубе – ночная жизнь, выпивка, наркотики там всякие… Мало ли что… Денис ведь не Артур. Это Артура жизнь так покидала и закалила, что ему ничего уже не страшно… Денис – другое дело, не то чтобы «тепличный», но всё ему легко давалось. По-настоящему (как мужики говорят) держать удар не умеет. Ну, не доводилось просто. Так что лучше от греха подальше… Женился бы. Жанна только «за»… Но не так.

Звонок в дверь. Она пошла открывать.

– Мамуля, с днём рождения!!! – сияющий Денис с огромным букетом роз в руках.

– С днём рождения, Жанна Артуровна! – на Юлиных губах приятная улыбка.

– Спасибо, – улыбнулась в ответ Жанна. «Хороша. И явно не дура».